Общество мифов

“Мысль изреченная есть ложь” – строка стихотворения Тютчева, написанного на тему стихотворения «Молчи» немецкого поэта, участника революции 1848 г. в Германии Л. Пфау.

Статья – о причинах и механизмах наиболее негативного асоциального явления, поэтому приношу извинения за кажущийся эпатаж с самого начала. Слово мразь здесь – не ругательное, не личное определение, а термин, означающий состояние недопустимо низкой социальной адекватности (с точки зрения существующей этики культуры), что, впрочем, коррелирует и с общеупотребительным смыслом. Поэтому не стоит сразу принимать что-то на свой личный счет, гораздо полезнее будет понять суть потому, что всему причиной – закономерные факторы индивидуальной адаптивности в социальной среде.

У меня, автора этой статьи, нет политических целей. Сказанное мной трудно использовать в политических целях (скоро будет понятно, почему). Я не рассчитываю убедительно привлечь на свою сторону для каких-то массовых акций. Призываю читающего самому как можно глубже разобраться в поднимаемых вопросах потому, что это напрямую касается стратегии отношения каждого из нас к социальному взаимодействию и состоянию культуры.

То, что будет выведено ниже из общей модели организации психики в контексте социальной коммуникации, приводит ко многим важным выводам. В частности, из этого прямо следует то, что любая демократия, как опора на большинство – прежде всего – ложь. Почему именно – будет сказано ниже, с выводом общего и универсального принципа, который способен изменить саму суть социальных взаимоотношений.

Хочу ли я чтобы мне просто поверили? Нет! ведь тогда из сказанного исчезнет все то понимание, которое возможно только при ясной картине всех причин и следствий в явлении, а такую систему возможно увидеть только при достаточно хорошем самостоятельном освоении. Иначе получится, что я просто обманул, спровоцировав какое-то поверхностное, у каждого свое впечатление. Так что здесь даю только основы и ссылки на более детальное и достоверное понимание, если возникнет вообще желание во всем этом самому разобраться, а не решать вопрос верить или не верить, - других вариантов нет.

Постарайтесь на время осмысления прочитанного удержаться от праведного протеста своей очевидности – это важное качество того, кто не фиксирует свои идеи как заведомо верные и не подлежащие сомнению, хотя люди склонны сомневаться в общепринятых фактах, но не в собственных убеждениях. Тогда, я обещаю, вы обнаружите немало очень интересного.

Возможно, я далеко не лучшим образом все сформулировал, и даже есть грамматические и какие-то другие ошибки, но они не помешают понять суть сказанного при желании.

Понадобится много попкона...

1 адаптивный аспект – необходимость лжи

Ложь – древняя приспособительная реакция, которую легко и эффективно применяют все животные по организации сложнее насекомых для достижения своих целей в отношении с другими животными, способными обманываться, в виде специфического стиля поведения.

Ложь основывается на том, что мы не можем все знать и не можем все проверить тогда, когда на это нет времени (некогда объяснять) и очень важной в любом социуме оказывается система доверия, начиная с раннего периода доверчивого обучения. Но чтобы избавиться от быстро устаревающих авторитарных догм и мифов, следующим периодом развития является игровой период инициативы, где в режиме уберегающей от фатальных ошибок игры делаются попытки преступить эти догмы, для чего нужна определенная смелость, данную специфику которой называют наглостью (см. Про психическое явление «наглость»).

У людей она достигла высочайшего мастерства, в том числе в применении ко всему обществу.

Как только делается попытка привлечь на свою сторону других людей, становится необходимым сказать им нечто такое, что они готовы понять, как нечто до очевидного правдоподобное, готовы принять это как собственное мнение и, тем самым, порадуются схожести взглядов, что предполагает большее доверие и большие возможности в управлении этим доверием.

То, насколько распространена ложь в политике показано в статье Ложь в общественной жизни.

В детстве многие для такой цели хвастались своим старшим братом – космонавтом, что у него под столом много всяких космических штучек и аппаратов и те, кто будет с ними водиться, смогут тоже поиграть, а может и получить подарок.

Взрослые с такой целью врут точно так же, но правдоподобнее, - все определяет порог доверчивости и наивности целевой аудитории. Но врать приходится, как минимум что-то недоговаривая и приукрашивая, а, с другой стороны, принижая все, что как-то может помешать цели. Другого способа нет потому, что люди не склонны погружаться в специфику, требующую очень много усилий и времени. Приходится уметь говорить ярко, ясно и увлекательно, а лучше суметь затронуть самые сильные чувства, такие как ненависть.

У меня был случай уже далеко не наивных взаимоотношений, когда подписали договор с очень большим заводом ЭВМ для использования этажа одного из его зданий для организации производства биокомпозитов. При этом привлеченное финансирование было в несколько раз меньше необходимого по проекту. И тут один их заводских инженеров заявил, что у него в Германии есть горячо любящий дядя, который согласен инвестировать в проект все, что нужно, включая самую современную технику. Можно было бы спросить, почему же столь любимый дядя просто не вынесет племянника на достойный уровень и там уже позаботиться о его жизни. Но не сложно предвидеть бесконечное множество возможных объяснений так, что, на такой прямой вопрос был бы немедленный ответ, да еще с каким-то укором. Короче, некогда объяснять, нужно действовать.

В общем, вскоре дядя сам типа пообещал прилететь на частном самолете в Киргизию и привезти для начала суперкомпьютер совершенно фантастической архитектуры (было перечисление комплектации). Но прямо сейчас ему не выделяют коридор в Киргизии, так что будет ждать. Мои партнеры решили проверить и попросили племяша через дядю сообщить текущие биржевые котировки на металл. Тогда это было непросто. Но через пару дней была представлена бумажка с распечаткой, цифры в которой были достаточно правдоподобными.

В общем мы долго слушали отмазки по задержкам ниспослания нам помощи, пока не встал вопрос о том, чтобы прямо в нашем присутствии связаться через чудесный спутниковой телефон (тогда и в помине ни у кого не было, даже мобилами владели единицы). Племяш раздул импозантность и заявил, что аппарат досадно сломался. Я предложил починить его самостоятельно и не врал, т.к. в то время справлялся даже с очень сложными приборами. Племяш выдал, что, это слишком сложно, ведь там полетел запитывающий СВЧ диоды генератор колоколообразных импульсов и я понял, что прижал гада. Сказал ему, что СВЧ диоды питаются постоянным током. Он растерялся и протух. И все, было раскаяние и даже возврат ужатых на услуги средств.

Можно сказать, что это же - явный мошенник. Но у него было очень убедительное оправдание – больной отец-алкаш и нужны были деньги.  Позже встретил его как-то на улице с очень молодой девушкой в глазах которой светилось доверчиво обретенное зарубежное счастье, при том, что сам этот тип как во внешности, так и манерах был неприятен. Они шли, держась за пальчики как дети. Человек явно совершенствовал свою легенду.

Любой может вспомнить очень много больших и малых случаев подобной целевой лжи, в том числе и со своей подачи.

Здесь стоит учесть один очень важный момент: любой человек, если он еще не сошел с ума, совершает асоциальные поступки из благих намерений, они для него – вынужденное действо. Но благость намерений измеряется со своей точки зрения и облапошенные им по праву называют его мошенником.

Нет никакого исключения из общего правила: если нужно привлечь людей на свою сторону и нет возможности объяснить каждому досконально суть (да и это объяснение чаще всего способно отпугнуть), то люди начинают облекать свои посылы в те формы, которые обеспечивают успех цели.

Познавательно прислушаться к самому себе в подобных ситуация, начиная с самого детства. Те, у кого шевельнется возмущенное негодование, и будут склонны принять это как оскорбительное предположение о них, стоит напомнить: все люди лгут по много раз в день. Это ни хорошо, ни плохо с точки зрения обезличенного судьи справедливости (которого нет в природе) потому, как ложь – очень действенный инструмент приспособления к окружающим людям и ей учатся очень рано и с большим успехом все без исключения.

Предъявляя какие-то горячие “доказательства” массам, нет необходимости корректно и достоверно все оформлять, как это бывает в суде с многотомными обвинениями. Практически никто не сможет проверить достоверность и корректность сказанного, тщательно не изучив все собранные факты и не сопоставив их в общую систему происходящего, на что способны только хорошо подготовленные к такой работе специалисты. Никто даже не подумает этим всерьез заняться. Поэтому просто достаточно крикливо и максимально правдоподобно возмутиться как можно сильнее и как можно доступнее для всех и какой-то процент людей этому поверит на слово потому, что они уже готовы верить такому.

Когда ложь становится системным средством обеспечения интересов организованных групп людей, то становится возможным рассмотреть вопрос о том, насколько позитивен общий баланс такого вклада в социальные отношения, и это уже будет не субъективным, а объективным вредом или пользой для данного социума.

2 адаптивный аспект – особенности личных предположений

Каждому из нас доводилось побывать мерзавцем, не только в безрассудном детстве. Но именно с детства вырабатывается личное отношение к (не)приемлемости быть мерзавцем.

Кто-то убеждается в безнаказанности и единственным верным выходом этого для себя, а кого-то коробит при воспоминании как он был низок в тот момент. Кроме того, что мы часто просто вынуждены лгать, чтобы сохранить социальные связи, свой вклад вносит и то, что в новой ситуации мы стараемся предположить решение проблемы в этих социальных взаимоотношениях, т.е. если у нас нет проверенного на опыте именно нами решения, приводящего к желаемому результату, то вы вынуждены искать вариант решения, исходя их той недостаточности понимания ситуации, которой обладаем.

Предположения возникают всякий раз, когда мы что-то осмысливаем потому, что фокус сознания всегда оказывается на наиболее актуальном и новом, на том, что не может обойтись уже имеющимися автоматическими действиями без вмешательства сознания. Это называется “ориентировочным рефлексом”. Это – сложная тема и поэтому пока стоит просто принять, что это может быть именно так, но если есть серьезные возражения и сомнения и это кажется достаточно важным, то можно углубиться в модель организации уровня сознания или произвольной адаптивности – т.е. уровня предположений.

Ребенок ошибается, думая, что любому неприятному человеку можно ударить в нос, пока не получает болезненный ответ, а до этого опыта его бывает трудно убедить, что он ошибается. Взрослый ошибается так же, но на другом уровне своей компетенции. Раз ситуация нова настолько, что нет автоматического ответа, не требующего осмысления, то, тем самым, только на практике возможно выяснить, что не так в том или ином предположении.

Это – хорошо формализуемая задача: найти вероятность успеха в попытках выбрать вариант в условиях недостаточности данных при огромном числе (если строго, то бесконечно большом) возможных особенностей, с которым может столкнуться вариант предположительного решения. Но даже практика строго формализуемых видов деятельности (создание программного кода, создание электронных устройств) показывает, что в случае новых предположительных решений ошибки будут всегда. Некоторые удастся устранить, сразу заметив при попытке срабатывания, некоторые проявляют себя с тех или иных условиях и приходится разумно ограничивать эти условия чем-то приемлемым, без экзотики потому, что всегда найдутся условия, в которых опять возникнет не желаемое.

Получается, что все, что в нашем сознании, в отличие от того, что совершается автоматически, обязательно содержит ошибки несоответствий реальной действительности, не замечаемые на этапе предположения.

Чтобы образнее понять явление, введем еще один термин – “дурак”: неадекватный реальности в каком-то предположении. что проявляется в поведении. Этот термин имеет самый что ни на есть определенный смысл, исходящий из системы организации привычного и того нового, к чему нужно приспособится до желательного результата.

Проще говоря, все то, что у нас выверено до состояния привычного реагирования, привычно приводит к желаемому позитивному результату потому как мы раньше уже что-то предполагали и пробовали и, после ошибок и неудач нашли приемлемое, то, что в наших предположениях оказалось в соответствии с реальностью: ожидаемое соответствует (адекватно) получаемому. Теперь можно не думать, как сделать правильнее, оно уже есть, осознавать ситуацию больше не требуется, и мы полагаемся на более неосознаваемые автоматизмы – на привычное. Но это – только в границах уже привычных, освоенных условий. Это доказано строго: автоматизмы – самое правильное.

Оказавшись в новой, непривычной ситуации, в попытках найти правильное решение, мы поступаем так неуклюже и совершаем столько ошибок, что ведем себя как дурак, с точки зрения того, кто уже имеет нужный опыт или себя из удачного будущего.

В новой ситуации, когда нужно сделать предположение о верном решении, мы, практически всегда, неизбежно будем совершать те или иные ошибки, вот почему, без этого не получится потому, что новое – то, где у нас пока нет решений, а какие-то более общие методы решения в данном случае будут приводить к настолько не согласующиеся с реальностью результату, насколько это общее не применимо к данному случаю, иначе, тем самым, это и будет уже известным верным решением.

Это касается и предположений о том, что, подсмотрев чье-то решение, мы думаем, что оно будет приводить к желаемому и в нашем случае.

Компетентный от дурака отличается тем, что у него в данной области есть уже заготовленные решения, которые в долгом опыте корректировок действительностью дают желаемые результаты. Все. Т.к. ситуации много, а адекватный реальности опыт нарабатывается только в некоторых, то мы все попеременно выступаем в обоих ипостасях и это стоит иметь в виду постоянно.

Приобрести компетенцию невозможно по книжкам, рассказам и даже живому примеру других. Для формирования собственной модели представлений и ее притирки с реальностью нужно немало последовательных итераций. А для формирования обобщающей многие явления модели нужно наработать свой навык системного мышления.

Даже если мы смотрим на опытного человека и пытаемся скопировать его реакцию, у нас будут ошибки из-за того, что мы во многом отличаемся, мы многое упустили из внимания и многого у нам пока не хватает для полноценного копирования. В идеальном случае, когда мы специально научились хорошо копировать что-то, мы только приблизимся к оптимуму собственного наработанного автоматизма подражания, но не собственного знания подражаемого.

Каждый может вспомнить множество примеров того, как человек, отзеркаливая чужую манеру поведения, выглядит неадекватно потому, как он просто не подходит под эту роль и потому, что он явно не ухватил что-то важное, и не может учитывать ситуацию. От тупо, по-дурацки, невзирая на обстоятельства, действует как автомат под чужим алгоритмом, подчас понимая абсруд, но у него в памяти тот чужой успех, который, он был убежден, казался неминуемым.

Понимая это, можно принять за правило: быть тем более осторожным ко всему, что исходит из нашего сознания, чем это важнее для нас (некий оптимум между паранойей и бесшабашностью – разумный риск попыток реализовать пробное поведение).

Если привыкнуть применять этот принцип постоянно, как только о чем-то задумываешься, то, даже не владея научной методологией, станет возможным не казаться дураком даже в самых сложных ситуациях. Не зря говорят: промолчи и сойдешь за умного.

В самом деле, если понимать, что любое предположение, пришедшее в голову в новых обстоятельствах (а если что-то осозналось, то это и есть критерий появления нового и актуального обстоятельства), даже если мысль кажется совершенно бесспорной и очевидной, а на самом деле точно скрывает в себе какое-то несоответствие этим новым обстоятельствам, то возможно избегнуть множества ошибок, в том числе и тех, которые в принципе не могут быть замечены вами (см. Невидимое).

Это - очень важный и практичный вывод: как только столкнулись с чем-то таким новым, что требует найти решение, нужно осознавать, что сейчас находимся в состоянии “дурак”.

В научных обсуждениях, предполагающих высочайшую корректность (выявление реальной, истинной причинности), используются специальные приемы для того, чтобы свести неадекватность предположений к минимуму, а обсуждение сделать сводящимся к корректному (а не просто доверчивому) взаимопониманию. Но это бывает так трудно и так непривычно, что даже в ученой среде многими такими методами пренебрегают.

Найти в самом деле личностно-независимую истину в любом новом явлении – чрезвычайно сложное научное исследование, со многими итерациями проверок независимых специалистов.

Это значит, что все обсуждения вне такого контекста – просто неизбежно изобилуют, ну, прямо-таки кишат всякими ошибками и не адекватностями реальности.

В разговоре, если это не просто перетирание хорошо обоим известного, а спорный вопрос, в котором есть элементы нового (понимаете, что вы - не достаточно хороший специалист именно в этом специфике), можно не сомневаться: первое ваше ответное мнение, даже если оно появилось как, казалось бы, совершенно очевидно, будет нести в себе множество неучтенных на практике ошибок и, настаивая на этом мнении, мы будем, фактически, вести себя как дурак.

Именно так выглядит наивный, но наглый школьник, который препирается с учителем, у которого нет возможности сразу доказать неправоту ученика потому, что для этого нужно одно из двух: или ученик должен стать полноценным специалистом, восполнив все промежуточные необходимые звенья понимания, или он должен напрямую столкнуть свое предположение (мнение, утверждение) с реальностью, чтобы выявить, насколько оно с ней согласуется. В словесном споре ни то, ни другое не осуществимо. И возникает бесконечный спор, если только его не пресечь.

При этом свое мнение поддерживается личной оценкой очевидности, что приводит к соответствующему его отстаиванию. Эффект описан в психологии:

Эффект Даннинга-Крюгера

О механизмах явления: Протест очевидности

Простыми словами: Никогда не спешите обвинять других в некомпетентности

Приложение к реальному социальному взаимодействию

Развитие форм взаимоиспользования в древнем социуме начиналось с типичной иерархии лидерства, что минимизирует необходимость добровольного соглашения с членами сообщества и умение убеждать. Власть завоевывалась своим реальным, в а не словесным преимуществом и взаимоиспользование таких преимуществ делало стаю организмом с распределенными эффективными функциями. Тот, кто ошибался в деле просто не выживал. То или иное социальное положение не воспринималось как личный успех или трагедия на основе условностей культуры, диктующих такие оценки. Ну, раб, значит раб, нужно просто приспособься к этой действительности. Но это – неважно для темы статьи и уводит в сторону. Важно, что востребованность лжи, тем больше, чем более необходимо умение убеждать в чем-то других для обеспечения долговременного сотрудничества.

С появлением идеи демократии, ораторское искусство и риторика достигли качественных высот, как наиболее востребованные умения в обществе, где не принуждение, а “свободное” решение членов оказывается определяющим фактором.

При этом, кроме совершенствования умения лгать (с несомненным оправданием такого допущения), высказываемые идеи содержат множество самого разного неадеквата, но в их верности убеждали других без проверки реальностью. Чаще всего проверка идеи на деле была невозможна непосредственно, особенно когда нужно было действовать, а не рассуждать. И это становилось привычным стилем для всей культуры.

Так, идея сверхчеловека, которая привела к зверствам фашизма и глобальной мировой беде, показала свои негативные стороны на практике только после того, как весь мир наглядно убедился в их неприемлемости. То же случилось с идеей коммунизма, в основе которой, казалось бы, лежали самые светлые и гуманные ценности.

Это характерно для любых экономических, политических и социальных идей, которые были высказаны и с немалой борьбой мнений завоевывали своих последователей методами массового убеждения, которые всегда находили ту часть людей, которая по тем или иным причинам была готова и склонна принять такие идеи.

Упомянутые два фактора личной адаптивности в социальном взаимодействии приводят к особо негативному явлению: одурению организаторами массы ложными идеями и нарастанию неадекватных представлений в общей культуре. И этим постоянно занимаются активные организаторы внедрения таких идей с определенной целью. Это не значит, что любой из нас не может стать таким организатором, а всего лишь разграничивает роли: массы и организаторы. Многие в большом и малом пытаются предложить свои идеи потому, что очень важно быть нужным обществом, а сегодня интернет предоставляет для этого особые возможности. Структура акцепторов и доноров идей - сугубо иерархическая, даже в отдельной семье есть тот, кто выполняет роль организатора или даже эта роль переходит от одного к другому. Разница в том, что организатор и его апологеты (в том числе добросовестно созревшие на Идее) применяют риторику для организации, им нет дела до иного мнения, они добиваются содействия с определенной целью.

Логическое развитие идей любой демократии неизбежно приводит к нарастанию кризиса противоречий содержащихся в идеях, несоответствиющих реальности. Совершенно закономерна все большая изощренность в умении завоевывать чужое расположение, раз от этого зависят демократические последствия. Психологи ищут и находят максимально эффективные методы воздействия на доверчивость, а политики и СМИ нарабатывает навыки использования этих методов.

Совершенно ясно, что корректного научного понимания у массы достичь невозможно принципиально, зато очень даже возможно научиться управлять ее доверчивостью с помощью не фактической достоверности, а ложных идей. Поэтому ложь в социально оправданной форме начинает практиковаться как главный метод воздействия. Никаких доказательств при этом не требуется, и они в принципе не возможны для массового сознания.

Методами государственного воздействия на массы при демократии становится фальсификация фактов так, чтобы достичь нужного результата. Самая характерная черта явления – придание даже незначительному событию или факту максимальной значимости и широчайшее распространение этой информации. При этом значимость произвольно трактуется в нужном смысле. Это и показывает главную цель – чтобы массы поверили сказанному, зажглись идеей на основе сильных эмоций (ненависти, для чего нужен смертельный враг) и стали готовы к содействию.

Сегодня в государственной политике стала нормой организация постановочных фальсификаций тем в большей степени, чем более критично оказывается демократическое влияние в данной культуре. В Америке и у ее “союзников” это уже дошло до национального помешательства.

Организующим фактором в этом являются конкретные лица, внедряющие заранее подготовленные мифы в общественное сознание. Массы же являются носителями этих политических мифов и люди понимают их достаточно поверхностно. Так, многие, не веря в Бога, считают себя православными, а явно не активные революционеры разделяют идеи о ненависти к несправедливости и т.п.

Сама народная масса (в роли цели дезинформации) не проявляет инициативы, но она ставится в условия, когда проявляемая доверчивость требует определенных действий.

Выводы из этого стоит рассмотреть подробнее.

Один революционер на словах (в душе, а не в натуре, т.е. не организатор) высказал мнение, оправдывающее беспорядки, устраиваемые оппозиционерами: “Если бы народ молчал и не совался в политику, уже давно не было бы никаких выборов. Не было бы никаких Ельциных, и, соответственно, никаких Путиных. Была бы Монархия под соусом коммунизма”.

Но народ в своем нормальном 99,99% большинстве не склонен менять то, к чему он хоть как-то приспособился, если только не встает вопрос о самой жизни.

Народ сам не пойдет бузить против власти, какой бы они ни была просто потому, что у людей есть понятие опасности и разумные границы допустимого риска. Нужно долго подначивать толпу, убеждая в безнаказанности и праве на агрессию, чтобы создать актив для действий. Всегда нужно организовывать мероприятие.  Тут много уловок типа: это прикольный народный фестиваль, флешмоб белых ленточек, мы просто гуляем и всяко так обманывать как народ, так и власть, декларируя безопасность, но при этом накручивая гнев против каких-то врагов. У революционеров вызвать “ярость благородную” – главная цель. И тогда народ становится стадом, следующим чужим идеям потому, что он понимает только на самом поверхностном уровне, на уровне кричалок из толпы, стоит только поговорить с конкретной горячей головой и это становится очевидным.

Молодые особенно легко внушаемы по нескольким причинам, главными из которых являются: 1) попирание авторитетов (закономерный и обязательный период развития после периода доверчивости) 2) самовыражение. Оба фактора – следствие недостаточности личного опыта.

Конечно, нет возможности посмотреть, что было бы, если такие организаторы не мутили воду, а добивались бы своих, несомненно благих намерений, методами корректной соревновательности в культуре (о которых будет сказано ниже и которые, на самом деле, намного надежнее и эффективнее революционной ломки).

Но если бы Ленину не удалось замутить достаточное число людей и вооружить их, то Россия оставалась бы в числе цивилизованных европейский стран с соизмеримым прогрессом развития науки, техники и социальных вопросов. Потому, что даже для самых жадных властителей нужен богатый народ чтобы было кого обирать, чтобы было кому продавать, подсаживать на бренды и т.п. Точно так же, если бы Гитлеру не удалось в самых своих прогрессивных и благих целях собрать достаточное число единомышленников и народа, пройдя точку невозврата, то не было бы Второй мировой войны и страны не отстали бы от далеко жирующей Америки.

Конечно, во всем плохом можно найти и хорошее, свои специфически выигрышные стороны. Так, революция приводит в ломке, но и обновлению культуры и связей с зарубежными партнерами, а если возникает политическая изоляция, то образуется анклав в мировой культуре. При этом адаптивные навыки такого изолированного общества особенно напрягаются, и оно оказывается во многом самодостаточным, не зависимым от внешнего.

Особенно большой плюс видится в самодостаточности формирующейся в изоляции культуры, которая не перенимает чужого, адекватного к каким-то своим условиям и не порождает множественные неадекватности в особенностях данной культуры. Разительное различие демонстрировали беженцы, массово селившиеся в европейских странах, и, воспринимая все через свою модель понимания, они насиловали женщин, которые для них выглядели вызывающе непристойными и доступными, устраивали беспорядки и т.п. Стоит попробовать жить в чужой стране с иной культурой и буквально во всем возникнут проблемы.

Еще один аспект – привнесение более развитой культурой множественных неадекватностей внедряемых идей, порождаемых элементами паразитирования организаторов. Чем крупнее город, тем больше там шиза, в том числе массовая. Развитие средств воздействия на массы этому очень способствует.

Итак, наиболее эффективным средством риторики для достижения цели привлечения единомышленников в политике оказалась ненависть. Если нет смертельного врага, его нужно создать. Ненависть – наиболее сильнодействующий стиль поведения, непосредственно направленный на активные действия. Поэтому если удалось привить в массах ненависть и ощущение дозволенности агрессии, то можно дойти до любого уровня мрази, от избиения полицейских цепями и обливания их подожженной горючкой, от открытой вражды даже со своими близкими, имеющими другое мнение потому, как они не попали под влияние революционных идей, до допустимости любых зверств во имя цели, что подтверждается проявлением такого состояния в исторических примерах и, особенно ярко на Украине. Это и означает стать мразью, когда имеешь самые благие намерения, но творишь предельное зло для достижения цели.

Получив заряд очередной социальной идеи, массы начинают ее “переваривать”, проявляя отношение отдельных членов общества. Формируются потенциалы поддерживающих и отрицающих такую идею. Конкурирующие организаторы начинают перетягивать канат истины, корректируя результат такого соотношения сил, опять же, не фактами, а фальсифицирующими вбросами, которые редко когда удается достоверно проверить.

Кроме того, на основе организующих идей возникают и частные предположения отдельных личностей, которые в рамках дозволенности и возможностей применяют их в виде быдло быкования с несогласными и перечившими им, используя главное, что хорошо усвоено: не важны факты как это было, а важно то, как удастся это представить если придется отвечать. Часто среди народа появляются “созревшие” активисты, которые сами пытаются применять средства организаторов, и они оказываются в конкуренции с уже существующим раскладом сил организаторов.

Про то, почему революции и ненависть – всегда зло, уже было показано в статьях:

·       Ненависть к несправедливости

·       КПД политических революций

·       Право на агрессию

·       Почему нарастает неравенство

Итак, любое политическое движение формируют именно организаторы, а не народ, нарабатывая критическую массу, необходимую для задуманного. А народ настолько не при чем, что даже при относительно малой массе активистов, он просто наблюдает как совершается революция, пример чего очень показателен был в 2014 на Украине.

И главным методом набора массы активистов является бездоказательный, но на первый взгляд убедительный вброс компрометирующих и вызывающих ненависть фактов, где совершенно не важно насколько они вообще правдивы.

Если появился такой факт в широком обозрении (организуются и методы тиражирования как с прессе, так и соцсетях), его не тракторист Вася придумал и прислал в “дорогую редакцию”. Матерщинные видеоролики Путину от “простого русского мужика” – это фальсификаты, если только в самом деле не нашлось того, кто настолько не разумен, что подверг себя излишнему риску, без жизненно важной необходимости (таких мизерный процент, но они – точно есть и это – вовсе не народ, а отдельные мутанты). Главное: такие вбросы вовсе не предназначены как обращение к Путину, что было бы невероятно глупо, а их цель – воздействие на массу.

Правдоподобные “факты” тщательно и умело собираются. Так, метод подсматривания какие часы на руке у чиновника оказался очень эффективен для вызывания негодования. Вот ты увидел на фотке, выложенной совсем не простодушным Васей, часы на руке у того, кого итак хотел бы унизить и покарать из-за уже накопившегося потенциала ненависти, и ненависть повышает свой уровень Для этого готовится информация, которую ты не будешь проверять, особенно в возбужденном ненавистью состоянии: это ну очень крутой экземпляр, и сама по себе такая крутость – уже обличающий фактор.

Все эти преступные “факты” не предлагаются в прокуратуру как сигнал о нарушении закона, а вбрасывается в массы максимальным тиражом с максимальным негативным воздействием.

В обсуждении о такой провокационной деятельности Навального было сказано: “... это же не серьезно! Какой толк подавать в прокуратуру - полностью очевидно чем это закончится. ФБК подает бумаги в антимонопольный коммитет по разным делам, когда вскрывают коррупционные картельные схемы - и каков результат? Дела заминают. Идти в суд с этим - бессмысленно и бесполезно. Освещать коррупцию публично единственный выход”.

Все такие наезды, по которым Навальный был привлечен к судебному разбирательству по искам охаянных им лиц, закончились провалом обвинений Навального, на что нет вразумительного ответа у Навального и он просто бросает одну провокацию и начинает другую. Т.е. нет у него никаких таких доказательств. Нужно ненормально поднять уровень паранойи в отношении судебных процессов для “объяснения провалов Навального”, что, конечно же, тоже делается.

Целью организаторов провокаций являются не судебные иски и не искоренение объявленных врагов, а получение электората поверивших, а для этого достаточно просто верить на слово любым правдоподобным наветам, которые оказываются так кстати, как масло в огонь. На самом деле крупных коррупционеров сажают, невзирая на должности. Но революционеры замалчивают это или “объясняют”, что это во власти идут разборки и подставы. Паранойя, заговоры, просто слова вместо достоверности фактов.

Но это же хорошо, что так просто нельзя обвинять в столь крупных случаях. Любое судебное дело требует предельной корректности и поэтому “мелкие” дела спускают по наитию, часто коверкая судьбы, и это – все тот же вопрос о недопустимости обвинений кого-то, кто вообще не в праве обвинять по закону.

В свое время меня резонно остановили с обвинениями в мошенничестве всяких эзотерических знахарей даже там, где для меня было абсолютно очевидно это мошенничество, так что разумно скорректировал риторику (это декларировано в главном контексте сайта).

Вброс вранья в массы – главный тренд современного “управления” массами. В Сирии готовятся постановки химатак, даже у себя в Англии траванули людей чтобы добавить градуса ненависти. Было бы в самом деле “рядовое” убийство, как пристрелили Кеннеди, не стали бы поднимать такой международный атас и называть врагов из другой страны (а сегодня бы обвинили Россию в убийстве Кеннеди) и вводить из-за пары людей санкции, в то время когда молчат, убив тысячи, защищая территории экономического влияния.

Альтернативное взаимодействие общества и государства

Сегодня существуют официально зарегистрированные партии и неофициальные организаторы, стремящиеся в государственную власть, и такая власть является их главной целью. Для ее достижения, в соответствии с демократическими процедурами, они формируют политические мифы, ориентируясь на подходящую, целевую аудиторию. Чем более радикальны оппозиционеры, тем больше “народных” акций они допускают, не брезгуя ложью.

Получается глобальная порочная проблема: масса людей чем-то должна консолидироваться в рамках государства, но это невозможно методами глубокого понимания обстоятельств и ситуации для всех, что приводит к необходимости облекать идеи для масс в яркие, понятные, но ложные формы, скрывающие то, что без глубокого понимания причин может вызвать не просто непонимание, а даже острое неприятие потому, что будет диссонировать с имеющейся системой культурных ценностей и системой личных ценностей каждого человека.

Если при абсолютном авторитаризме можно просто приказать и принудить, то в случае демократических ценностей, внедренных в культуре, это становится невозможным и нужна опора на поддержку масс, а такая опора требует одурачивания масс. В самой легенде для масс легко возникают противоречия, которые рано или поздно вскрываются, приводя к возмущению и недовольству правительством.

Таким образом, идеи демократии, которые сами по себе давно перестали быть мифом и легендой (есть термин: мифологическая коммуникация), а вполне откровенно были разоблачены зарубежными учеными (см. обобщение таких материалов: О демократии и либерализме) настолько изжили себя в возникающих внутренних противоречиях, что дальнейшая их эксплуатация несет все больший вред. От идеи демократии следует отказаться, что очень непросто из-за того, что это стало одной из важнейших культурных ценностей и, значит, требует коренной трансформации личных представлений. Это настолько сложно, что непонятно, станет ли такое вообще возможно в обозримом будущем пока эта идея не приведет к настолько непоправимым бедам, вплоть до мировой войны, что именно таким образом докажет свою порочность, как это доказал коммунизм и фашизм.

Идея либерализма, которая исподтишка введена для ненавязчивой замены демократии (кстати, либерализм как свобода личности напрямую противоречит демократии большинства) сегодня почти столь же принимается массами и не вызывает отторжения у многих, но она так же построена на лжи и прямо ведет к анархии.

Идея экспертократии представляется хотя и разумной, но футуристичной. Непонятно, как оградить общество от использования преимуществ экспертов для своей пользы за счет других, хотя это и вполне возможно в принципе самим развитием экспертности оценок и решений.

Если говорить о в самом деле идеальной организации общества, не имеющей внутренних конфликтов, так же как не имеет их в норме мозг со всей своей системой организации субличностей, что описано в статьях Общество будущего и Фасеточный разум, то это – вообще далекое будущее, не достижимое для нас.

Уже сегодня нужно что-то делать, что-то понять и решать, чтобы не нарастали внутренние противоречия существующей системы социальных взаимоотношений, ведущие к множеству неадекватностей и мировым конфликтам.

В первую очередь, нужно без обмана, а всерьез начинать каждому разбираться в организации психики на уровне базовых знаний, которые преподают в школе и со всем вытекающим из них принципами (а это потянет за собой общее базовое мировоззрение). В частности, принципами личной адаптивности с применением лжи, обиды и других адаптирующих проявлений психики.

Нужно понимать суть, роль и возможности уровня осмысления нового для нахождения решения проблем, что всегда сопровождается многими иллюзиями и ошибками предположений в силу отличия новых обстоятельств, порождающих проблемы от беспроблемного привычного (см. различие автоматизмов и произвольности). Соответственно, нужно развивать культуру обсуждений, исключающую критические последствия зависимости от привычного и очевидной уверенности в спорах.

Возможно именно постепенное развитие общепринятого в культуре, этических и смысловых ценностей, а не революционное реформирование, которое принуждает всех принять непонимаемую точку зрения. Все негативные явления в обществе возможны из-за рамок этической допустимости таких деяний в личной системе ценностей человека, совершающего их, а это находится в прямой связи с существующей системой ценностей культуры. Какова культура, таково и вырастающие в ней поколение.

У каждого есть возможность позитивным примером и передачей интересных сведений об этом что-то изменить сначала в непосредственной окружении, а потом, возможно, этот процесс пройдет точку невозврата к старым порочным нормам. Это – суть  метода корректной соревновательности в культуре.

Но многим, особенно молодым и наивным, хочется сразу, революционно получить желаемое, что очень провоцирует навязать свое мнение и силой заставить принять его. Революции не имеют позитивного баланса, это – исторический факт. Внедряемые обманом идеи приводит только к расколу культуры (такие анклавы в культуре называются сектами, - отсечением от общей культуры).  Поэтому возможно только постепенное внедрение идей на основе понимания системы их причин и следствий с тем, чтобы они на практике показывали свои плюсы и минусы. Я использую именно такой принцип, написав эту статью, это – мое кредо.

Насчет сказанного о пассивности масс, возможно, создалось неверное представление и стоит остановиться на этом более обстоятельно.

Люди с историческом прошлым никогда молча не терпели нежелательное, даже при коммунизме (если только система не сделала невозможным любые высказывания). Люди всегда стремятся обсудить важное и черпают сведения из сказанного другими. Умело или нет, просто перетирая произошедшее или в попытках высказать своей вариант правильных действий.

Всегда находились те, кто пытался сказать что-то конструктивное (в отличие от политически мотивированных организаторов, которым нужна именно деструктивность). При коммунизме неравнодушные люди писали в газеты, выпускали самоиздат, говорили на собраниях (которых было тогда много). И были те, кто устраивал деструктивные беспорядки (было не мало всяких погромов милиции), это были, как правило, организаторы из бандитской среды.

Те, кто решался давать публично советы, из-за недостаточной информированности с очень небольшим шансом оказывались адекватны ситуации, но, бывало, их идеи использовалась (движение рацпредложений касалось не только производства). Очень трудно было быть адекватным потому как с информацией о текущем положении было безнадежно плохо и люди говорили невпопад.

Сейчас с (дез)информацией в политике стало еще хуже потому, как в самом деле актуальный расклад никто никогда не сообщит, это – стратегически острая информация, которую тут же постараются использовать как оружие. А без информации, каким бы жизненным опытом ты не обладал, будешь выглядеть как дурак - как кажется дураком глухой, пытающийся наугад сказать что-то в ответ.

Но, кроме информации о ситуации, нужно еще иметь опыт сопоставления и обобщения в системную модель причин-следствий и навыки корректно верифицировать предположительные варианты решения проблем (см. Критерии полноты и верности теории). А с этим у 98% населения (в мире и даже среди ученых) плохо.

Но сегодня организаторы внедряют заведомо ложные (в силу неинформированности и поверхностного понимания) идеи – целевые мифы для масс, которые сильнее всего действуют на молодых и наивных (вот почему).

На митингах кричат в основном молодые (13-30 лет: Оценка целевого поведения развивается до 25 лет) и наивные, доверчивые люди. У молодых, стремящихся попирать аторитеты, на первое место выходит не ненависть с к социальной несправедливости, а ненависть к их недостаточному социальному признанию (вот почему),  они заводятся, в первую очередь, желанием побузить и выразиться (это – очень актуальная мотивация, поддерживаемая внедренными идеями либерализма). В таком стиле поведения для них все равно, кто враг, хоть президент, хоть учитель ,хоть полицейский, выполняющий свой долг. Они не сильно задумываются: подкинули прикольную кричалку, они ее подхватили. Вчера кричали про пенсии, до которых им точно нет дела, еще раньше кричали про дороги и дальнобойщиков и так далее про “не забудем не простим”, потом все это даже не вспоминается.

Особая либеральная безнаказанность (анархия) сегодня стала видом бандитизма, который среди подростков до 18 лет достигла угрожающих проявлений. Это неизбежно станет у них автоматизмов поведения, из них вырастают уже матерые дураки-“революционеры”, привыкшие кричать первое, что покажется им очевидным. Опытных специалистов, каких-то корректных обсуждений на таких мероприятиях не бывает, это чисто стадные явления, организуемые с определенной целью.

Общий мировой тренд сегодня, идущий из наиболее продвинутых в демократических идеях стран (прежде всего США и Англии, а на Украине достигшей наибольшей шизо-абсурдности) – высказывать заведомо ложные обвинения – прямое и логическое развитие демократии и либерализма (см. Ученые объяснили, как менялось мнение американцев накануне войны с Ираком, и Голливуд и зомбирование). Это вошло в культуру общества на всех уровнях, от государственного, до быдло-быкования отдельного человека. Это погружает культуру в шизофренический, параноидальный стиль реагирования и будет продолжаться, пока какое-то поистине глобальное по масштабам и пагубности последствие ясно не покажет всему миру неприемлемость такого стиля.

Остается только небольшая надежда, что разум в его отдельных носителях окажется способным постепенно заменить этот тренд на более прагматичное, корректное и прогрессивное.

Дополнительно:

Критерии полноты и верности теории

Психические явления

Ложь, нравственность, вера

Параноидальная шизофрения

Социальные проблемы психики

Протест очевидности или почему люди спорят?.

Политическим спорщикам нет дела до чужого мнения

Люди склонны сомневаться в общепринятых фактах, но не в собственных убеждениях

Ненависть к несправедливости

О демократии и либерализме

Мифологическая коммуникация

Ложь в общественной жизни

Право на агрессию

КПД политических революций

Недержание власти

Социальная значительность

Оценка целевого поведения развивается до 25 лет

Дети и политика

Имею свое мнение

Журналюги

Психофизиология протеста

Культура и стабильность

Общество будущего

Фасеточный разум

Как жить чужим умом

Адаптивное обучение

Методология познания против иллюзий восприятия

Методология утверждений и этика обсуждений

Книга «Мировоззрение»

Познание жизни

Познай самого себя: Личная оптимизация психики 

Психогигиена

Личные жизненные стратегии