Социальные проблемы психики

Оглавление

Конфликты воспитания и обучения. 1

Проблема экспертов. 1

Проблемы преемственности в профессиональных знаниях. 1

Пользовательские интерфейсы, "юзабилити" 1

Проблемы общественного сервиса. 1

Проблемы здоровья в условиях сложившейся культуры социального здравоохранения. 1

Ученые, наука и общество. 1

Проблема недостающих элементов понимания. 1

Про эмуляцию вселенной сверхцивилизацией. 1

Конфликты недостаточности социальной востребованности. 1

Проблемы неравенства и раскола культуры. 1

Осознание своего уровня жизни. 1

Бренды и цена. 1

Зомбирование. 1

Итого. 1

Люди постоянно совершают ошибки. Даже если сейчас кажется, что получилось хорошо, проходит время и оказывается, что последствия заставляют задуматься, а во многом они даже настолько плохи, что больше так делать не хочется: спасать девушку от гопарей, подавать нищим, выручать друзей деньгами. Человек, который казался хорошим, оказывается плохим. Безобидная радость слишком часто приводит к печальным последствиям. 80% мужчин стойко имитируют вкусный борщ, а потом глупо палятся и все летит безвозвратно. Люди покупают лотерейные билеты и биткоины, некоторые западают на азино777, другие три раза в день пьют мочу. Даже радость самой жизни для многих оказывается удручающе обманчива и, разочарованно взявшись за ручки, познавшие все запретное, на зло родителям и всему миру прыгают вниз.

Если попытаться составить классификационный перечень даже самых типичных ошибок, которые рано или поздно приносят разочарование, то можно захлебнуться, я пробовал.

Из-за ошибок весь мир погрязает в экономических, экологических, политических проблемах, в ненависти и непонимании. А ведь если взять практически любого, сблизиться так, чтобы говорить без опасений и недомолвок, то откроется, что человек вовсе не так плох, хоть и оригинален, просто иногда ошибается, особенно в том, что считает безусловно верным.

В чем дело? Вроде бы люди не плохи в своей глубинной сути, все хотят, чтобы было лучше и справедливей, но не могут поступать так, чтобы не выходило боком или для самого себя или для окружающих.

И эта напасть начинается у каждого с самого детства.

Конфликты воспитания и обучения

Примерно в классе третьем на уроке училка вызвала меня к доске и сказала: пой. Я ощутил, как на меня все уставились и готовы беспощадно оценивать то, что я сейчас сделаю. Ужас совершенно непреодолимо наполнял меня, сковывая до абсолютного нуля, и я оцепенело молчал. Ну, пой же! с усталым раздражением воскликнула училка, вгоняя меня в окончательный ступор. Наверное, я побледнел или она еще как-то поняла, что происходит, но махнула рукой, послала меня на место, до которого я дошел негнущимися ногами и больше не вызывала петь перед всеми. Этот ужас навечно поселился во мне, и всякий раз, когда я оказывался перед ждущей от меня чего-то аудитории, он сковывал мысли и движения. Очень нескоро я как-то научился преодолевать такое состояние.

Всю школу, когда я не был готов к уроку, а училка невыносимо долго всматривалась в журнал кого бы вызвать, я применял ритуал уклонения: глазами как бы отметал в сторону ее желание меня вызвать и этому всегда сопутствовал парализующий ужас. Это нисколько и ни в чем не преувеличение. Считается, что в фильмах, когда злодей заставляет ребенка переживать подобное, ему точно горесть, его все ненавидят и сочувствуют бедняжке. Но в школе очень многие переживают не менее сильный ужас и никому нет до этого дела просто потому, что это никто не видит.

Уже в студенчестве меня поразила еще одна схожая проблема. На хлопке, куда нас сгоняли каждый год, у однокурсника случился приступ. Его колотило, изо рта вылезла пена. Приехали врачи, его увезли, и он потом сказал, что у него эпилепсия. Я начал читать про это, про признаки, по которым можно определить склонность, начал проверять себя и с ужасом почувствовал приближение приступа. Отчаянно преодолев позыв, я старался не думать об этом потому, что даже само слово эпилепсия вызывало у меня ужасающее ощущение приближающегося приступа. С этим ничего не удавалось поделать, нужно было только сразу гнать мысли, и я научился каким-то приемам отвлекаться.

Потом как-то на приеме у невропатолога на армейской комиссии рассказал об этом. Мужик в халате стопорщил усы в сомнении и убежденно сказал, что у меня не та консистенция тела и психики и я могу выкинуть эти страхи из головы, что я и сделал с огромным облегчением.

Было немало и других проблем с подобной мнительностью, которые устраивал или я сам себе или кто-то. Например, однажды я возвращался из школы и в толпе рядом мне заорали, а чего я иду как кол проглотил? Я просканировал себя и напрягся, стараясь пойти естественнее, но от этого становилось только хуже, все уже хором потешались надо мной. С этого момента я перестал уметь ходить нормально: ноги как бы шли впереди меня, туловище было напряженно в этом столбняке и поэтому с каждым шагом как бы слегка подпрыгивал. Причем, когда был один не думал об этом, то и проблемы не было. Но когда на меня кто-то смотрел, особенно девочки, я лажался неимоверно так, что многие были уверены, что я проделываю это специально для хохмы. Так было всю школу и весь универ. Только потом, когда я начал постоянно ходить в горы вся эту дурь прошла, лишь иногда походка слегка походила на солдатский шаг.

У многих, если не у всех школьников возникают свои тайные и явные проблемы тогда, когда они попадают в ошеломляющие их обстоятельства, не могут понять как верно действовать, и после такого ступора ими завладевает непреодолимое зависимое состояние. Чаще всего возникает конфликт между тем, что считается обязательным в группе и тем, насколько это возможно для данного ребенка.

В большинстве случаев ни родители, ни учителя не подозревают о тщательно скрываемых проблемах детей, у них даже в голову не приходит, что такие проблемы - почти неизбежны, а если бы и подумалось об этом они просто не знают, как подойти, что сказать, каким образом хотя бы выявить проблему, не говоря о ее решении. И только комиссия Минздрава констатирует, что у 80% процентов учеников есть явно выявляемая психопатология в той или иной форме, но на этом все и заканчивается.

Как апофеоз, практически всегда, с редкими исключениями, в определенном возрасте возникает непримиримый конфликт ребенка с родителями.

Нечестно было бы укорять педагогов в том, что у них нет адекватной теории воспитания и обучения потому, что до сих пор до них не дошли такие теории, основанные на механизмах организации психики, индивидуальной адаптивности как причин и следствий того, что на это влияет. Но сегодня существует огромное множество эмпирических данных психологии по важным моментам, сопровождающим воспитание и обучение, которые названы "психологическими эффектами", на которые вполне возможно было бы ориентироваться. Но все еще царит организованное и централизованное министерское управление, в силу своей (не)компетенции утверждающие изуверские, менторские методики в стиле "повторение - мать учения" и придающие атмосфере обучения не игровую, не исследовательскую, а авторитарно назидательную направленность в атмосфере ужаса неповиновения и оплошностей.

То насилие, что было описано вначале, когда меня заставили петь перед классом давно замечено и описано:

Эффект аудитории - это влияние, которое оказывает аудитория на деятельность человека присутствием других людей. Влияние может иметь и положительный, и отрицательный эффект. В результате ряда исследований, была обнаружена закономерность, согласно которой человек, который выполняет знакомую ему работу, при наличии аудитории улучшит свой результат, и наоборот, при выполнении сложной и мало знакомой работы, присутствие других людей результаты ухудшает.

А постоянные препирательства между учениками и учителем (родителями) тоже выявлены в своей причине:

Эффект Даннинга - Крюгера - заключается в том, что люди, имеющие низкий уровень квалификации, делают ошибочные выводы, принимают неудачные решения и при этом неспособны осознавать свои ошибки в силу низкого уровня своей квалификации. Это приводит к возникновению у них завышенных представлений о собственных способностях, в то время как действительно высококвалифицированные люди, наоборот, склонны занижать оценку своих способностей и страдать недостаточной уверенностью в своих силах, считая других более компетентными.

О том, как можно было бы не просто отслеживать, а вовремя вмешиваться в развитие ребенка на сайте есть статья: Развитие ребенка и влияние родителей, а про специфику детского возраста и проблемы педагогики - статья Дети.

Проблема экспертов

Эксперты (асы, гуру, мастера) - люди, которые настолько специализировались в данной предметной области, создали настолько полную и полноценную модель взаимодействий взаимовлияющих факторов в данной области, что их понимание, оценки и прогнозы оказываются в высокой степени адекватными реальному положению вещей в границах охвата их опыта. Понятно, что быть экспертом в шахматах или математической логике - намного более определенно и проще, чем быть экспертом в политике, экономике и погоде - явлениях, где невозможно учесть и просчитать все взаимодействия участников. Проблемы, возникающие в таких случаях, носят принципиально непрогнозируемый характер, но есть случаи, когда в экспертной деятельности возникают проблемы из-за других причин. Многие их таких проблем уже описаны, но есть то, о чем стоит сказать в этой статье.

Проблемы преемственности в профессиональных знаниях

Есть один психологический эффект в отношениях между профессионалами и новичками, который мало кто сознает, и этот эффект не описан в литературе, по крайней мере достаточно определенно.

Специалист, у которого основные навыки давно уже на уровне автоматизмов, считает очевидным то, что для новичка представляется новым и непонятным. Специалиста раздражают "тупые" и надоедливые вопросы новичка, который "просто не желает сам подумать и разобраться, а как вампир тратит чужое время".

Это приводит к тому, что вся документация на самые различные продукты, призванная ввести новичка и даже опытного в курс дела - в новый для него раздел, пишется так, что никто из начинающих в принципе не способен в этом разобраться, не потратив неоправданно большое время на свои эксперименты и поиски решений.

Все важные основы, требующие понимания нового передаются не в документации, а методами сарафанного радио, как нечто сакраментальное. И это делается не специально в изуверстве сделать недосягаемым свои высоты.

Раскрыв листок с "логично" нарисованной схемой сборки мебели, человек, который ранее не имел опыта с этой моделью, начинает решать ребус, тратя время и нервы, матеря тех, кто вот так все нарисовал, упуская очевидные для него важные моменты.

Пользовательские интерфейсы, "юзабилити"

Открыв новый для себя редактор или приложение на компьютере, любой человек почти всегда начинает поиск того, как сделать то или иное действие, и подсказку в интернете можно найти далеко не всегда или далеко не сразу. Этим грешат даже популярные продукты Гугл и Микрософта, рассчитанные на середнячка. И вот, очередной кто-то в первый раз открывает интерфейс, но там вовсе не просто найти, как же именно реализована нужная функция, и если рядом нет друга, который тут же подскажет и покажет, то возникает нешуточная проблема потерянного времени. Если обратиться к обывателю, который давно подсел на этот ничем не сложный, по сути, продукт, тот с высоты своего положения не удержится от иронии: "Ну, открой глаза, старик, это же очень просто!". И в самом деле, когда он показывает, то проще некуда и даже по-своему удобно и в чем-то логично, вот только об этом нигде не было сказано ни в подсказках, ни в хелпе, ну нигде, и это не разгадаешь просто как фокус какой-то.

Именно Микрософт в свое время запустил маркетинговую утку насчет самопонимаемого "дружественного интерфейса", как его прозвали - юзабилити. Но его первая винда выглядела необычно и не понятно даже в том, зачем она вообще нужна на компьютере, ведь тогда крутые специалисты писали статьи о совершенной бесполезности новомодного графического интерфейса. Первые люди, увидевшие винду просто пожимали плечами. Но постепенно она вошла в культуру.

Любая юзабилити - легенда для того, чтобы оправдать серьезные новшества и заткнуть тех, кто бы начал роптать про непонятность и недосказанность разработчиков. Не было бы никаких проблем и не нужно было бы вбрасывать в народ концепцию юзабилити, если бы документация была в достаточной степени понятной и ясно оформленной. Но, вместо культуры корректного оформления документации, развилась культура не читать инструкции - как заведомо бесполезные. Это понятно: раз специалисты в принципе не способны создавать понятную новичкам документацию, то в штате, кроме тестировщиков собственно продукта, должны били бы появиться новички - тестировщики интерфейса пользователя. Хотя часто практикуется предварительная апробация продукта среди волонтеров, но они ведь далеко не новички, а специализировались в данном направлении, в то время как нужны полностью наивные в этом люди.

Это кажется странным и недопустимым нонсенсом любому руководителю компании и факт в том, что таких новичков нет ни у кого. Все системы помощи стали некоей насмешкой над теми, кто поверит, что их стоит читать и можно что-то там найти.

Иногда возникают в самом деле идиотические ситуации, когда человек покупает принтер, пристегивает его к компу, тот не заводится, принтер несут обратно, а продавец с напускным резоном спрашивает: "А вы читали инструкцию?", на что получает выработанный в данной культуре, гораздо более резонный ответ: "Я что, идиот, читать инструкции?!".

Это - результат маркетинговой юзабилити.

К любому новшеству должна быть адекватная документация именно по основам интерфейса и функциональности, вот в чем вопрос и проблема, которую часто профессионалы не могут решить в принципе потому, что они не в состоянии выделить то, что невидимо для новичка и давно замылило глаза профессионалам. У них на это - белая слепота давно привычного автоматизма.

Почему это неизбежно и почему это происходит? Люди задумываются только над тем, что содержит что-то новое и неожиданное. Над привычным уже нет необходимости задумываться: это стало неосознаваемым автоматизмом. Это - наиболее общий принцип произвольной адаптивности, стоящий над контекстной рефлективностью - уровень, позволяющий в новых условиях, где привычное не дает желаемых результатов найти новый вариант реагирования и с усилием воли подставить его на место привычного, образовав новое ветвление более частного контекста понимания смысла происходящего. Этому механизму посвящено множество статьей на сайте, раскрывая всю систему произвольной адаптивности.
Вот что происходит. Человек, которому его коллега показал суть нового и правильное реагирование (или он сам этот разработал), тут же находит место этому в уже имеющейся модели представлений и с этого момента не испытывает проблему. Для него это - ясно и очевидно и более не требует привлечения осознанного внимания. Поэтому, если у такого человека возникает необходимость воплотить интерфейс или написать инструкцию, то этот очевидно ясный для него момент просто не осознается в принципе. Но если бы профи понимали эту проблему, то использовали бы для юзабилити тестов не штатных или опытный персонал, а полностью неискушенных новичков и если бы видели их затруднения, то, даже если бы им это казалось недостойной внимания, добивались бы такой подсказки, чтобы облегчить понимания. И в документации можно было бы вместо нечитаемого текста сделать очень ясную и лаконичную подсказку.
Документация нужна только для новичков, а ее сделали пустой профанацией, обещая юзабилити. Это - ложь.

Типичный пример - издательская система ИнДизайн, где никак не описана возможность импорта документа Ворд со всеми его страницами. И лишь в одном затерявшемся на десятых страницах выдачи поисковика сообщении в инете выясняется, что нужно не просто щелкнуть курсором по новой странице, а придержать при этом клавишу shift. Человек, который это, наконец-то, узнал, видит как все просто, запоминает это навсегда и потом, хорошо освоив систему с такими же затратами времени, запросто может не написать это в инструкции, если будет ее составлять. Но когда он непосредственно обучает кого-то методом "делай как я", то все оказывается просто и ясно.

Мануалы по любому языку программирования любой специализации просто кишат недомолвками, что воспринимается как: а пусть тот, кто осваивает не ленится, а по-настоящему вкусит весь тот труд и терпение, который в свое время был выстрадан гуру. Только относительно недавно в интернете начали появляться примеры тех или иных решений в различных областях, вроде "уроки фотошопа" типа "как сделать то-то". Такой урок, хотя так же лаконичен в очевидном для автора, но дает возможность освоить действия гораздо быстрее, малым усилием понять этот уже вполне посильный ребус.

На заднем стекле некоторых автомобилей можно увидеть надпись: "Я - новичок, но давно ли ты учился и боялся всего?!" или "Не гудите, пожалуйста, итак б. страшно!".

Дедовщина в армии - самый мерзкий и низменный вариант такого отношения.

Повсеместность описанного явления дает возможность прикинуть даже в самом грубом приближении, сколько же времени, сил и негатива проливается зазря, а это в пересчете на деньги будет просто колоссальной суммой.

Это то, что пока еще даже не выявлено в культуре отношений достаточно ясно и очевидно, как скажем, проблема коррупции или публичного хамства. И если культура парковок, бросания мусора на улице, взаимной вежливости и подобные во многих публикуемых примерах оставляет след в душах и постепенно подтачивает повадки в оптимистичную сторону, то проблема отношения экспертов и их последователей - даже не кажется стоящей обсуждения. Но она затрагивает буквально все стороны жизни, все, что появляется нового в обществе. И если, скажем, подростковый сленг остается лишь в их среде, быстро подхватываясь, опять же, сарафанным радио, то более широкие границы коммуникабельности страдают серьезно как в плане психопатологии, так и экономическом.

Проблемы общественного сервиса

В современных больших городах очень стремительно появляются новшества, затрагивающие самые широкие слои общества. Это банковские и торговые терминалы, гаджеты, автоматизированные сервисы, в общем - все, что касается постоянно прогрессирующей техники и новшеств услуг и предложений. Но при этом, как уже стало всем привычным, нет никакой вразумительной инструкции или общественных публикаций о том, как именно всем этим пользоваться. Бабульки никогда не станут сами экспериментировать, впервые столкнувшись с талончиковыми автоматами на очередь, а найдут кого спросить и устроят себе обучение типа "делай как я". Ну и передадут опыт своим подружкам по подъезду. Но более молодые посчитают унизительным показаться новичком в таких вещах и действуют напролом, попадая в очень даже неприятные ситуации, например, в общественном транспорте. Да, пару раз облажавшись, они усваивают все, кипя от ненависти к тем, кто так придумал без всяких хотя бы знаков. Ведь где-то на совещании разработчиков посчитали, что итак все достаточно очевидно, а кому нет, то пусть спросит (неважно у кого, но водилы ненавидят такие вопросы). Ничего особенно страшного, ну всем ведь приходится адаптироваться. Но отсутствие культуры и даже понимания того, что и как нужно анонсировать в новшествах, наносит в целом огромный экономический вред, заставляет терять драгоценное время и нервы.

То же самое касается множества сторон жизни, в частности, - здоровья граждан.

Проблемы здоровья в условиях сложившейся культуры социального здравоохранения

Экономическая зависимость системы здравоохранения порождает монстров, вредящих здравоохранению и вместо помощи людям очень часто наносится еще больший вред.

Бабульки очень хорошо знают, что делать и как себя вести в больничках, это стало для них привычным времяпрепровождением, а времени достаточно, чтобы все досконально освоить. А те, для кого посещение гос.клиники - большая редкость, попадают в самые дикие ситуации и оказываются объектом срыва настроения у обслуживающего персонала.

Да, я попадал именно в такие ситуации и после единичной вылазки в гос.поликлинику дал зарок обходить ее стороной по пути в коммерческую. Вот как это было конкретно со мной. Как-то в госуслугах увидел сервис записи на прием к врачу и это показалось кстати, давно я не обследовался (точнее вообще еще ни разу не обследовался). Без проблем получил талончик и минут за 20 до времени оптимистично пошел в больницу. Там к регистратуре была очередь, и я порадовался мысли о техническом превосходстве бронирования своей очереди. В талончике у меня было указано все: время, кабинет, ФИО врача. Что еще нужно? Но на вертушке входа меня зафиксировал суровый охранник, с изумление выслушал легенду про мой талончик и убедил, что без регистратуры не пустит. И я встал в очередь, прикинул число людей до меня и среднее время обслуживания. Выходило что я, все же, успеваю минут за пять. И в самом деле, тетенька взяла мой паспорт, с полным пофигизмом отбросила талончик и выписала свой другой талончик на то же время и место. Ну фиг с ним, я затарился бахилами потому как бахилы были вездесущи, я знал про них и прошел мимо охранника, сунув в турникет красиво отпечатанный на принтере в регистратуре талончик.

В коридоре у нужного мне номера двери сидели бабульки и выяснили кто я, зачем пришел и что стоять мне вот за той с дубовой клюкой. Но были еще пришедшие на повторный прием, которые утверждали, что им вообще положено все без очереди. Я понял нарастающую безнадегу и тупо предупредил всех, что зайду точно в мой срок и пусть врач сам разбирается. И миг настал. Я зашел, и тут же на меня с возмущенный рыком пошел тощий мужик в халате, схватил за рукав и потащил к двери, вопя, что я вообще обнаглел раз захожу в верхней одежде. На мне была легкая ветровка. Я слегка охренел от такой быкования, очень хотелось прижать пятак бузотеру, но спросил, будет ли летом он тоже требовать зайти без верхней футболки? Меня даже не слушали, так что быстро выскочил, скинул ветровку на стул и опять зашел. Глаза у доктора уже не были так багровы, и он требовательно протянул руку. Что надо? Оказалось, что надо было взять в регистратуре карточку пациента, а у меня ее не было и поэтому ее не принесли и почему-то не завели новую. Все, это стало уже непреодолимо, а бабулька, которая по понятиям считала себя очередной, уже возмущенно пищала у двери. Я коротко сказал врачу то, что в этот момент про него и про его систему подумалось и чуть позже совестливо пожалел об этом потому, что он же не был виноват в этом и имел полное моральное быдло-право посчитать меня странным идиотом и даже был обязан возмущаться такому вопиющему нарушению с верхней одеждой, которое я допустил, вместо того, чтобы просто у двери повесить вешалку, но с чего бы он сам вешал вешалку у казенной двери?!

Дело было даже не в этих неписанных нигде сарафанных правилах, во многих дурацких и надуманных какими-то деятелями для обхода более высоких предписаний. В коммерческих клиниках хотя и царит безупречная вежливость, но еще важнее - коммерческий интерес, который заставляет навязать услуги по полной программе. И здесь уже, как никогда, нужно хорошо понимать происходящее и, особенно, максимально собрать информацию по своей проблеме здоровья так, чтобы врач участвовал лишь как предварительный диагност и как инструмент, а делалось бы все так, как нужно вам, а не ему. Это - очень непростая позиция и мало кто решится ее принять, но ведь мало кто доверит самую дорогую вещь чужому человеку, если это - не свое здоровье, а его даже не контролируют, что там с ним проделывают те, кому финансовый интерес безусловно ближе.

Вот почему я сделал подборку материалов Здоровье и счастливое долголетие как только меня попросили об этом.

Ученые, наука и общество

Все как бы понятно, что конкретные люди, называющиеся учеными и наука - разные вещи. Если определить, что ученый тот, кто во всем следует научной методологии, то многие академические по корочкам ученые оказываются вовсе не учеными всякий раз, когда делают ненаучные утверждения (любое утверждение, попирающие какой-то принцип научной методологии, тем самым, является ненаучным). И таких людей - подавляющее большинство потому, что современная культура позволяет публично делать ненаучные утверждения и при этом не лишает человека статуса ученого. А человек не может быть настолько специалистом во всех предметных областях, чтобы, делая утверждения, не ошибаться и/или не заблуждаться в чем-то. Пользуясь академическими регалиями, не только такие мошенники как В.Петрик, но и имеющие научные звания, такие как А.Фоменко, С.Савельев или Т.Черниговская делают, странные и одиозные заявления, от которых специалисты поджимают губы, но стараются не разоблачать публично, соблюдая некую неписанную, но очень даже строгую "научную этику", и этим даже корректные специалисты наносят ущерб науке и ее восприятию в культуре.

Публикации типа "британские ученые открыли" наводняют СМИ, крепя сложившееся убеждение о странных этих тварях - ученых, которых следует опасаться, что подкрепляется голливудскими фильмами, где ученые, как правило, представлены асоциальными идиотами-маньяками.

То, какой диссонанс на уровне социальных взаимоотношений при этом возникает, описано в статье Ученые - особая каста.

Наука определяет технический прогресс общества и его культурный прогресс за счет развития понимания и взаимопонимания, но диссонанс между наукой и попирающими науку учеными, а также между сложившейся культурой отношения к науке и ученым напрямую мешают этому процессу, в каждом конкретном случае принося свои вполне исчислимые экономические убытки.

Проблема недостающих элементов понимания

Кроме различного вида иллюзий восприятия и иллюзий понимания неадекватность личного мнения и реальности может возникнуть из-за того, что субъективная модель явления оказывается недостаточно полной для того, чтобы в своих границах применимости (контексте) верно отражать все взаимосвязи причинно-следственного характера. Обычно такая недостаточность просто не замечается, выпадает из общей картины как несуществующее.

Бывают ситуации, когда после операции на мозге медики замечают разительное изменение в поведении и повадках пациента, но сам он это никак не замечает и не признает просто потому, что в его субъективности исчезло то, что позволяло бы, как минимум, это замечать.

Отсутствие необходимых промежуточных представлений - как вид неадекватности проявляется в огромном множестве различных ситуаций, которые были осмысленны недостаточно полно и корректно - на бытовом и любом другом поверхностном уровне, что порождает многие социальные конфликты взаимопонимания, вызывает споры и абсурдные действия, основанные на неполноте понимания.

В книге Клиническая психология:

Социальные и повседневные проблемы, как правило, являются открытыми и многозначными. Поэтому для того, чтобы понять проблему, т. е. определить, в чем конкретно она заключается и к каким целям следует стремиться, зачастую необходимы значительные затраты и активные усилия. ... формируется «пространство», в котором локализуется проблема и происходит поиск ее решения. Значение такой репрезентации проблемы растет по мере увеличения сложности, запутанности и неясности проблемной ситуации. Трудно определяемые, а также открытые и комплексные проблемы требуют особых усилий для их понимания и предполагают наличие соответствующих знаний и предварительного опыта со стороны того, кто решает проблему. ... Очевидно, что недостаточный предшествующий опыт или недостаточные знания существенно ограничивают понимание проблемы (недостаточный поиск информации ... недостаток знаний ... недостаточная чувствительность по отношению к проблеме).

Про эмуляцию вселенной сверхцивилизацией

Появилось огромное количество статей о том, что мы живем в матрице с перечислением признаков, доказывающих это, например вот. Есть статьи и о доводах противоположных, вот например. Те или другие доводы не вполне корректны и ненаучны в качестве доказательств из-за недостаточной определенности предмета обсуждения (критерий Поппера). Но не безразличные к вопросу люди делятся на тех, кто начинает просто верить в матрицу и тех, чья интуиция чисто эвристическим здравым смыслом протестует против этого.

Не хватает какого-то более общего системного подхода, в рамках которого возникла бы определенная доказательная очевидность. Такой подход изложен в статье Про абстрактную суть сознания, где показано то, как и за счет чего физические процессы в мозге порождают нематериальную субъективность и возможности эмуляции - отражения реальности. Это настолько важно и при этом сложно, что стоит того, чтобы остановиться на субъективных свойствах абстракций. Прямо сейчас попробуем показать все в наиболее общей форме. Приношу извинения, компромисс лаконичности и проницаемости требует напрячь внимание в трех абзацах с жирными заголовками. Зато решается проблема матрицы :)

Для того, чтобы лучше представить, на каком этапе из имеющихся в реальности физических процессов возникает субъективная абстракция, предлагается следующее рассуждение, показывающее отношения между реальными процессами и различными уровнями их отражения.

Первый уровень отражения - рецепторный.

Электрические сигналы от сенсоров оказываются пропорциональны воспринимаемому сенсором параметру в каком-то его диапазоне изменений. Эти сигналы с некоторой точностью отражают реальный процесс в виде примерно так же изменяющегося вместе с ним электротока (неважно, частоты ли импульсов, закодированных последовательностей импульсов и т.п.). Получается некое отвлечение от реального процесса в виде условного сигнала, но это еще не абстракция потому, что само по себе такой сигнал - тоже реальный процесс, просто в чем-то синхронизированные с отражаемыми им другими реальными процессами, не более того. Хотя такое отражение и можно назвать абстракцией, но только если значение его будет интерпретировано чьим-то сознанием, иначе это - бессмысленный сигнал.

За первыми непосредственными сигналами рецепторов могут идти другие, позволяющие формировать сигналы-отклики не только одного, а нескольких рецепторов, образуя отражение их взаимного состояния. Но это, все еще, лишь пассивное отражение имеющегося, даже если отражаются состояния не одного вида рецепторов, а всех видов имеющихся датчиков света, звука, тепла и т.д.

Второй уровень отражения - отражение отражения.

Можно представить себе механизм, который будет воспринимать не первичные воздействия природных процессов, а сигналы уже имеющихся рецепторов, которые их отражают. Они воспринимают наличие или отсутствия сигнала, а также его силу, пропорциональную воздействию на рецептор. Они имеют дело уже не с непосредственными физическими явлениями, а их первичными отражениями, что позволяет не просто отслеживать их пассивно, а как-то оперировать с ними.

Становится возможным запоминать их и потом воспроизводить по какой-то своей программе. Уже нет воздействия на рецепторы физических процессов, но их отражения сохранены и могут как-то использоваться.

Это образует искусственный мир отвлеченных от реальности отражений, но это, все еще не самодостаточные абстракции потому, что программа работы с отражениями может быть жестко фиксированной, а сами по себе такие сигналы и операции с ними - все еще реальный процесс, не имеющий никакого смысла и протекающий по закону причин и следствий, пусть и определенных какой-то программой, но вполне отражающих закономерности процессов реального мира. Это - уровень компьютерной обработки данных или уровень неосознанной рефлексии. Именно смысл или определенная интерпретируемая значимость порождает сопровождающий этот процесс уже нематериальный мир субъективных представлений - абстракций, не просто отражающий реальность, а имеющий произвольность в программировании операций с отражениями второго уровня. Как это происходит описывается в статье Понимание произвольности.

При этом рефлексия может отражать определенную цель программиста, независимо от того, каким качеством обладает этот программист: то ли он - явление самоотбора программ, способных оставаться существующими в данных условиях (естественный отбор) или это программист, способный произвольно вырабатывать присущие именно ему направляющие цели работы программ.

Абстракция как осмысливаемая (интерпретируемая) значимость.

Значимость отражений даже первого уровня может быть заложена в программы оперирования отражениями, что и происходит на уровне условных рефлексов: простых программ реакций (хотя могущих включать в себя довольно сложные цепочки составляющих подпрограмм), зависящих от конкретных условий, и реализующих целевую значимость их выполнения - то, без чего такая система начинает разрушаться, что и обеспечивает отбор.

Значимость всегда определяется относительно данной системы в виде того, что оценивается, в конечном итоге, как нарушение возможности ее существования или восстановление такой возможности (хорошо или плохо это для системы). Таким образом значимость придает системе свойства адаптивности в окружающем: относительной самостоятельности программирования оперирования с отражениями - первый шаг к произвольности.

Если сформировалась программа, позволяющая не просто сохранять отдельные отражения любого уровня, а сохранять их в такой системе, в какой происходит взаимосвязь всех причин и следствий в реальности, то такая система отражений позволит предсказывать то, что случится с каждой из причин с учетом влияния других возможных причин и условий, т.е. предсказывать следствия. Это предсказание окажется настолько адекватным реальности, насколько верно была сформирована система отношения между отражениями отдельных элементов реальности.

Такая ссистема позволяет предсказывать результат взаимодействия любой имеющейся сохраненной совокупности отражений уже независимо от того, есть ли соответствующие воздействия реальности на сенсоры, - т.е. моделировать происходящее во внутреннем, субъективном мире представлений - мыслить. Результат предсказания свойств любого объекта отражения реальности, возможных результатов взаимодействия обеспечивает понимание ситуации и интерпретирует первоначально связанную с исходными отражениями первого уровня значимость в смысл происходящего, отвлеченный от реальности и выделенный среди всего менее значащего.

Если отражения сами по себе представляют собой лишь корреляции реальности в виде какого-то вида кодировки соответствия, то системы абстракций образуют основу (контекст, в котором определяется смысл) нематериального мира представлений для целевого произвольного (отличного от привычного) моделирования новых программ согласно интерпретируемой значимости, после чего такие программы уже могут выполняться самостоятельно, без процессов интерпретирования значимости и без порождения субъективного мира. Это - уже не условные рефлексы, а автоматизмы любой сложности, порожденные осмыслением значимости.

Теперь можно позволить себе более свободное описание сказанного.

Для большей наглядности рассмотрим то, что происходит в компьютере, то, что не имеет ничего непознанного и позволяет рассуждать предметно. В компьютере может быть запущена программа игры со многими персонажами, эмуляцией окружающего, разными образами, звуками и т.п. Создается впечатление достаточно полного погружения и взаимодействия с компьютерными персонажами. Но в коробке компьютера нет никакой такой игры, она есть только в голове пользователя. А процессор, шины данных, накопители памяти и т.п. оперируют лишь с условными данными: мы знаем как их интерпретировать и создали монитор, способный показать картинку, преобразуя эти данные в свет, создали динамики, преобразующие меняющийся электроток в звуковое давление.

Не обладая знанием как дешифровать условные данные в шинах компьютера невозможно восстановить в понимаемом виде картинки. Кошка может принять за реальность только самые простые для нее картинки и тогда начнет ловить проплывающую на экране рыбку, остальное будет для нее просто хаосом света и цвета. У кошки нет нашего опыта интерпретирования картинок. У нее нет в голове мира игры, а у нас, с какого-то возраста и опыта игр - есть.

Это напрямую значит, что на компьютере невозможно эмулировать какую-то реальность вообще, а возможно лишь сгенерировать с помощью внешних устройств то, по чему мы начнем догадываться о смысле передачи данных.

Процессы компьютера, так же, как и процессы в мозге не создают субъективную реальность. Она создаются интерпретирующей функцией специальных моделей понимания, которые есть в голове и распознают условные абстракции восприятия в определенным, понимаемом смысле.

Итак, главное: в компьютере не может эмулироваться реальность в виде чего-то существующего иначе, чем как сигналы в шинах данных. И чтобы восстановить такой закодированный мир в виде чего-то, нужно что-то, способное такие сигналы интерпретировать.

Можно ли в компьютере создать объекты, эмулирующие способность лобных долей мозга интерпретировать воспринимаемое в виде абстракций? Да, такую эмуляцию в виде, опять же, динамики обмена сигналами, создать можно, пусть и при неслыханных требуемых ресурсах. Без какой-то интерпретации в компьютере нет никакой такой реальности (даже субъективной нематериальной) кроме процессов электротоковых цепей.

Вывод: в компьютере может быть эмулирована интерпретирующая часть мозга и тогда возникнет нематериальная субъективность, которой будет подставлена иллюзия воздействия окружающего, но это бессмысленно потому, что ничего нового не даст таким суперинженерам, ведь иллюзию реальности создают они сами и будут получать вполне детерминированные, т.е. неинтересные результаты. Получится просто компьютерное моделирование отдельных явлений с некоего исходного состояния, но не какой-то самостоятельный мир. Возникает типичная бессмыслица теорий субъективного идеализма.

Итак, на компьютере можно модулировать реальные системы, но для придания им смысла нужна голова, обладающая интерпретирующими свойствами этой картины, без чего все остается на уровне корреляций одними физическими процессами протекания других физических процессов. Никакого реального мира без такой интерпретации в компьютере не возникнет.

Конфликты недостаточности социальной востребованности

В детстве жизнь бывает полна смысла, если удалось уберечься от тягостных психологических проблем, а по мере взросления и, особенно, старения, осознаваемого смысла становится все меньше, и время начинает течь все стремительнее. Про смысл жизни вспоминают только философы и те, кто оказался вне общества, т.е. почти все, кто к старости потерял связь с внешним миром и стал никому не нужен, разве что в качестве реликвии.

С рождения и всю жизнь человек адаптируется к социальному окружению, что означает взаимоиспользование. Он буквально весь состоит из элементов социума чужого, привнесенного смысла, и если теряется взаимодействие с обществом, теряется и все то, что составляло социальную сущность человека - он становится инвалидом и погружается в депрессию. Его поведенческие заготовки теряют смысл. Очень важно быть нужным, ну, хотя бы своей домашней собаке.

Вот почему в матрице или в теории субъективного идеализма не может быть никакого смысла: для этого нужна не одна голова, а социум.

Наиболее полное взаимодействие возникает в парах, которые воспринимают партнера по значимости как самого себя, но это в культуре - большая редкость, а вот поддержание социальной востребованности - повседневная норма.

Эта зависимость индивида от социума проистекает, прежде всего, из принципа организации субъективных моделей понимания. Никакого срока индивидуального развития не хватит для того, чтобы сформировать с "нуля" структуры с субъективными моделями без элементов окружающего воздействия других сознаний до уровня, который характеризует человеческую когнитивность.

Условно механизмы мозга можно разделить на более древние, обеспечивающие контекстно-зависимые (условные) рефлексы и более новые, следящие за наиболее актуальным (значимым и новым), что может потребовать корректировки в силу того, что новизна условий реагирования может сделать хорошо отработанные реакции не приводящими к желаемым последствиям.

Эмпирически хорошо изучен уровень "условных рефлексов" - контекстно-зависимых реакций, которые формируются в определенных условиях (контексте восприятия и состояния организма) независимо от других, но на основе предыдущих, что создает частный контекст для последующих.
В этом есть немалый плюс потому, что такое независимое образование оказывается самостоятельным в оценке результативности. Но есть и большой минус в том, что для каждого контекста приходится создавать свой рефлекс заново, даже если такой уже хорошо отработан для других условиях. Другой минус - затруднение извлечения из памяти того, что было сформировано в частном контексте, воспроизвести который становится тем более трудно, чем больше прошло времени и чем больше изменились условия.
Эти минусы отсутствуют в более высокоорганизованной форме осознанной адаптивности, где контексты формируются в виде субъективных моделей понимания. В таких моделях извлечение памяти происходит точно и без затруднений.
Так, в модели понимания свойств куба моментально оказываются доступны известными нам свойства, позволяющие делать предсказания взаимодействия с кубом, адекватные реальности. Зато появляется минус - инерция в результате интерпретации на основе таких моделей: если мы что-то хорошо поняли, то все, что в чем-то противоречит такому пониманию может просто игнорироваться, не замечаясь или вызывать ощущение абсурда (очевидно невероятного), что, впрочем, мотивирует дополнительное внимание к такому объекту. Именно это "замыливает" взгляд профессионалов, не понимающих, почему новички так тупят в, казалось бы, простых вещах.

Но есть еще один, можно сказать, социальный минус. Если рефлекторный уровень в силу своей самодостаточности мог бы совершенствоваться по мере необходимости всю жизнь, то уровень субъективных моделей фиксирует ту часть социальных стереотипов, которая сопутствует активной стадии формирования личных представлений и все более становится консервативной и косной по отношению к новому, требующему пересмотру всей сложившейся системе представлений.

Это не означает, что уровень сознательной произвольности проиграл конкуренцию рефлексам, нет, он намного более функционален и надежен, просто происходит жертва индивидуумов ради социума: носители косных представлений должны умирать и вовремя заменяться новыми.

Это порождает личную трагедию все большей потери связи с обществом, отсутствия социальной востребованности, что сопровождается тягостными переживаниями, называемыми депрессией. Но если бы в обществе не было этической нормы делать из старости и умирания трагедию, то, несмотря на все большую социальную инвалидность, люди бы не терзались этим, а находили бы вполне уместные ниши взаимоиспользования, без разрыва связей с обществом.

Об этом - в статье Смерть и адаптивность. А о том, как оптимизировать свое психологическое состояние - Психогигиена.

Проблемы неравенства и раскола культуры

Причины неравенства обычно сваливают на власть, приписывая ей самые разные пороки и некомпетентность, которые, казалось бы, неизбежно порождают неравенство. Но неодинаковое отношение к индивиду в обществе может быть следствием самых разных причин:

·       физические различия (хиляк-атлет, красавец-урод, мужчина-женщина, молодой-зрелый-пожилой, этнические группы и т.п.)

·       гражданские права

·       удаленность от центров культуры и экономики

·       экономическое состояние (бедный-богатый)

·       различия престижа

·       различия власти и близость к власти

·       образование

·       убеждения (религиозные, склонность к вере, этические)

·       и др.

Понятно, что государственная власть не может контролировать немалую часть из этого списка. Кроме того, государство не наделяет изначально богатством, хотя пусть к богатству во многом определяется существующей структурой власти и экономических возможностей. Так, если процветает кумовство и коррупция, то это - путь подкупа и кумовства. Если власть чрезвычайно авторитарна и не допускает инициативы, то экономическое положение индивида во многом предрешено этим. В России есть сильное наследие авторитарной власти от коммунистического прошлого, когда инициатива была строго контролируема и наказуема. Поэтому сегодня все еще очень не просто поднять себя за счет даже очень удачной инициативы.

В целом очень многое зависит от человека, его способностей и верного выбора места и времени. Но еще больше конечный результат зависит от расклада воздействующих факторов, над которым человек не властен.

Есть эмпирическое правило Закон Парето: лишь пятая часть нашего труда (20%) и затраченного времени действительно приближают нас к нашей цели, а оставшиеся 80% наших попыток достичь желаемого, как правило, ни к чему существенному не приводят.

Есть исследования, вообще показывающие, что богатым и успешным «просто повезло».

В самом деле, в биографии самых богатых людей это очень даже очевидно показывается.

В статье Путь успеха все ставится на места в вопросе о "неисчерпаемых возможностях личного возвышения".

Очень многое зависит от того, в какой среде и как воспитывался человек до 25 лет, когда завершается развитие зон префронтальной коры мозга, зависимой от того, кто и как влиял на человека.

Вопрос о причинах неравенства и о том, как его возможно преодолеть в обществе, рассмотрен в статье Почему нарастает неравенство.

Факторы, влияющие на социальное положение человека, рассматриваются в статьях:

·       Психическое явление Превосходство

·       Роль религии в современном обществе

·       Ненависть к несправделивости

·       Преступность и культура

·       О демократии и либерализме

·       Проблема рабочих мест

·       Психическое явление Интерес или Инициатива наказуема?

·       Иллюзия счастья или Стратегическая ошибка сапиенсов

·       Особенности социальной адаптации

Но в обществе есть факторы, определяющие социальное положение специфическими механизмами, о чем - ниже.

Осознание своего уровня жизни

Революционеры обосновывают свои задачи сменить власть в государстве тем, что люди там влачат недостойное человека существования, их жизнь попирается паразитической диктаторской верхушкой, только и думающей, как одурачить людей, и подавленный властями народ вынужден жить в стрессе и страхе. Обычно при этом сравнивается положение такого народа с народом другой, более прогрессивной по мнению революционеров культуре.

Исключим из этого тех, кто практикует методы свержения неугодной власти в силу политических мотивов. Те, из революционеров, кто искренне считает, что их вмешательство спасает народ от ужасов диктаторских режимов, сравнивают с собственным или каким-то другим эталонным положением, попадая в иллюзию примерки своих представлений о том, что такое хорошо и плохо на совершенно иной менталитет. Они не задумываются о том, что их эталон может восприниматься столько же недопустимо ужасно с точки зрения более прогрессивной и обеспеченной культуры будущего, ведь то, что считалось приемлемым две сотни лет назад, сегодня воспринимается как настоящее бедствие. Они не понимают, что их идеи ужасны и не приемлемы и для более “низко развитой” и вообще любой иной культуры. Ну как если пытаться навязать мораль московского офисного работника популяции шимпанзе в джунглях.

Революционеры просто не понимают того, что баланс самоощущения хорошо и плохо в норме адаптивности к окружающему миру всегда поддерживается в определенной пропорции, обеспечивающей сбалансированность реакций организма в данной среде.

Человек древнего мира, которому нужно было поутру вставать, чтобы успеть наковырять съедобных личинок и при этом не стать добычей хищников или враждебных племен, жил без ужаса и подавленности потому, что для него это было привычной нормой, к которой он приспособился, а если туда попадет офисный работник, то не продержится и до вечера. Стресс в привычной жизни возникает только в отдельные критические моменты, которые адаптированная особь научилась настолько успешно преодолевать, что ее вид остается жизнеспособным.

Если человек с детства приспосабливается к определенной жизни и вдруг его перенести в другую жизнь, то все его навыки, понимание, умения окажутся ненужными, а ничего иного у него нет так, что он или умрет или чудом что-то поможет ему заново приспособиться.

Дикие животные, которых человек в относительно взрослом состоянии заставляет жить у себя, лишая привычного, испытывают очень большой и длительный стресс необходимости переучиваться с нуля всему. Они по-настоящему страдают, совершая множество ошибок и получая негативные последствия этого, а сделать что-то правильно они не могут очень долго, пока не освоят все, но не в периоды раннего развития, которые были оптимальны для такого обучения, а в состоянии уже трудно корректируемого отношения и поведения.

В норме во время постижения нового негативные переживания значительно превышают позитивные потому, как ставится новая проблема, требующая нахождения решения. Это приводит к повышенному напряжению систем адаптации, стрессу, способствующему решению проблемы. Если решение найти невозможно, но актуальность оказывается критически высокой, то стресс становится постоянным, уже приводя к соматическим и психическим патологиям. В своей привычной среде обитания, в норме организм подготовлен к проблемам его уровня и в целом особи вида оказываются в жизнеспособном состоянии.

Но если настолько резко изменить условия, что весь жизненный опыт становится неприменимым, стресс сопровождает недопустимо долго. В реальности особь просто выходит за рамки возможной жизни.

В случае революций за рамки жизни всегда выбрасывалось большинство людей, недостаточно подготовленных к таким переменам, и лишь достаточно молодые или достаточно обеспеченные оказывались способны войти в новые условия жизни и выработать к ним новую адаптивность. Тех, кто активно препятствовал этому, революционеры всегда уничтожали как врагов.

Проходило время и люди приспосабливались к новой жизни, любой, какая бы они ни была абсурдной, и все приходило в новую привычную норму баланса адаптивности. И люди опять доверяют своим вождям, строят личные планы, радуются и печалятся в своей новой норме.

У фантастов Стругацких есть повесть “Трудно быть богом”, где прогрессоры пытаются внедрить свою мораль совершенно иной культуры в общество по из мнению погрязших в пороках инопланетян. Литературный эксперимент показывает неизбежность множества ужасающих противоречий в таком прогрессорстве.

Живой организм, сложностью как человек, просто не может жить, если у него нет нормального баланса плохого и хорошего. В любой самой жуткой стране, пусть в Африке, пусть в Мордоре, люди испытывают позитивные и негативные переживания потому, что это необходимый атрибут адаптивности, без этого не будет жизни. И если какой-то революционер пытается доказать, что все ужасно у этого народа и ему требуется хирургическая помощь, что все только и дрожат от ужаса и подавленности (потому как для этого революционера такая жизнь ужасна), то он или намерено врет или просто не понимает сути социальной адаптивности.

Плохое или хорошее – понятия не только относительные, но принципиально субъективные. Плохое и хорошее для данного человека есть в любом обществе, и на разных его уровнях социальной иерархии потому, как нет ничего другого для направления коррекции поведения. То, что для нас очень плохо, для средних веков – просто сказка из будущего. Все это – не объективные, а субъективные точки отсчета.

Те, кто хочет в соответствии со своими личными представлениями сместить эту точку отсчета в сторону все плохо – напрямую совершает агрессию против адаптивности общества. Но в реальности сумевшие получить власть революционеры всегда ввергали народ страны в действительно тяжелые периоды и убивали тех, кто не мог и не хотел утрачивать большую часть себя, без которой он оказывался бы просто инвалидом в новых условиях.

Люди в стабильном обществе не считают свою жизнь ужасной, а власти своей страны зловредными, если эти люди сумели адаптироваться к такой жизни. Они даже не представляют иное, хотя каждый наивно мечтает о чем-то туманно лучшем. Если не доверять сложившейся иерархии власти и культуре взаимоотношений, не полагаясь на компетенцию занимающих ниши общества, то остается выйти за рамки системы управления и оказаться со своими представлениями. А это сильно изменяет баланс плохо-хорошо и люди, не могущие адаптироваться нормально в новой системе (при революционных сменах представлений) уничтожаются или физически при из активных попытках сломать систему или погружаются в депрессию, не совместимую с полноценной жизнью.

Любое изменение достигнутого баланса модели личной адаптивности – стресс, который без реального разрешения противоречий обрекает особь на откол от общей системы адаптивности. Так что искусственные нарушения баланса это – не нормальная адаптивность, а низвержение до уровня отбора с вынужденным уничтожением не вписавшийся особей. Это – ломка старой системы социальной адаптивности и фатальное для большинства формирование новой с откатом культуры взаимоотношений на уровень почти полного отсутствия взаимопонимания, которое заново нужно нарабатывать в долгом развитии социальных отношений.

Те же, кто сумел принять новую власть и адаптировался, обретет свою норму социальной жизни и будет жить с нормальным рабочим балансом хорошо-плохо. У него будет все нормально, он будет радоваться и горевать без депрессии, не совместимой с жизнью.

Это происходило во время всех политических революции и преобразований (вроде прихода к власти Гитлера), это произошло со всеми выжившими советскими людьми.

Бренды и цена

Пожалуй, самым массовым и масштабным обманом людей является брендирование и связанные с этим цены потому, что именно так возможно получать сверхприбыль в торговле чем угодно. Прежде всего для этого нужно внедрить в головы иллюзорные представления о том, что придает вес человеку в обществе и сопутствующие привилегии. Нужно уметь менять культуру в самой основе оценок желательности и иметь возможности для этого. С одной стороны это - мода, с другой - маркетинг. Но главное - признаки престижности.

Эффект Веблена - Экономически необоснованный повышенный спрос, а также демонстративное потребление товаров высокой ценовой категории. Дорогая вещь, как правило, подчеркивает статус его пользователя, потому на его покупку не скупятся. Феномен Веблена сегодня часто встречаемый, особенно в среде молодых людей, для которых социальный статус имеет большое значение. Одна из главных особенностей эффекта Веблена – чем выше цена, тем выше спрос.

О том, как именно реализуется это массовое помешательство, написано в статьях сайта:

·       Стоимость и цена 

·       О рекламе

Психология постоянно ищет и находит способы внедрения в головы людей целевых представлений и эта задача настолько востребована и важна, что даже, не имея теории организации психики, чисто эмпирически были найдены верные методы и средства для этого, настолько эффективные, что даже при их прозрачности, с их помощью в государствах совершаются цветные революции и оказывается давление на страны.

Зомбирование

Было выявлено множество "психологических эффектов", которые определяют условия и возможности внедрения заранее заготовленных идей, ценностей и убеждений.

Эффект Пигмалиона - феномен уникальный и абсолютно необъяснимый. Заключается в том, что человек, убеждённый в достоверности определенной информации, подсознательно будет вести себя таким образом, чтобы получить подтверждения своей веры. Другими словами, если человек верит в паранормальные явления, он чаще замечает странности и сталкивается с необъяснимыми явлениями.

Эффект первого впечатления заключается в том, что люди при знакомстве с другими людьми и их оценке часто придают значение впечатлению, которое у них возникает в первые минуты общения. Бывает даже так, что при дальнейшем общении все последующие впечатления и сведения представляются неверными и отбрасываются. Первое впечатление может быть сформировано преднамеренно или непреднамеренно.

Эффект доктора Фокса заключается в том, что выразительность и импрессивность человека, предоставляющего информацию, может быть для воспринимающего гораздо важнее, чем сама информация, которую он преподносит. Талант рассказчика может завуалировать собой плохое качество, вымышленность, бесполезность и бессодержательность информации. Но в то же время человек, который эту информацию получил, будет уверен в том, что действительно узнал много нового и чему-то научился.

Сутью эффекта ореола или хало-эффекта является следующее: если человек произвёл хорошее впечатление, то впоследствии люди будут ему «приписывать» другие хорошие качества, которых на самом деле может и не быть. Если же человек произвёл плохое впечатление, то в дальнейшем люди будут неосознанно стараться видеть в нём плохие качества, независимо от общей характеристики его личности.

Про эффект зомбирования, механизмы, которые при этом задействуются и то, как возможно человеку защититься от такого воздействия - в статьях сайта:

·       Зомбирование

·       Голливуд и зомбирование

Итого

Итак, описан далеко не полный перечень социальных проблем психики, и можно заметить, что все они проистекают от недостаточного понимания самой сути психики и механизмов ее организации, а, значит, отсутствия навыка применять это.

Социальные проблемы психики - пласт проблем отсутствия важных знаний, что на всех уровнях развития человечества специфически определяло уровень культуры и возможности адаптации социума.

В любую историческую эпоху люди полагают, что живут в уже вполне высокоразвитом обществе, сравнивая проблемы и их решения в прошлом и видя динамику изменчивости культуры и социальных отношений. Но эта динами - все еще пассивная адаптивность культуры, направляемая тенденцией все большего усиления коммуникабельности общества - просто потому, что взаимоиспользование - наиболее эффективный механизм решения проблем.

Мало в чем общество развивается согласно какой-то искусственно созданной стратегии по выверенным методикам. Хотя теорий развития создано огромное количество, все они не опираются на системное понимание сути психики и, соответственно, социума.

Мы все еще живем в спонтанно прогрессирующем мире, раздираемом интересами влиятельных лидеров, принципиально не отличающемся от пещерных времен. Хотя по утрам уже не нужно идти в туман ковырять личинок на завтрак, но многие идут ковырять мусор в баках или умирают без возможности адекватного лечения, и мало кому до этого есть дело.

Мы живем в мире с кучей проблем, которые даже во многом еще не осознаются обществом. И такое положение вещей стоит учитывать потому, что этот расклад влияет буквально на все, в том числе на личную нацеленность социального влияния и социальной востребованности.

Такая картина открывает наиболее актуальные направления для воздействия на культуру, которая определяет все в обществе, от уровня коррупции и неравенства, до потенциала решения общих проблем.

В повести Суперигра попытка что-то проделать с областью взаимопонимания в пещерном обществе мало отличается от того, что возможно и как возможно воздействовать на современную культуру, и пока далеко до того качественного перелома, после которого общество освободится от асоциальности, расколов и власти индивидуумов и возникает общая стратегия и методы развития.

Кстати, показав социум с одной негативной стороны, я тоже совершаю ошибку, причем важную в методологии, но намеренную, для пользы дела, о чем приношу нераскаянные извинения.

Продолжение:

·       Социальная значительность

·       Как жить чужим умом

·       Протест очевидности или почему люди спорят?