Интерпретация

Слово "интерпретация" несколько по-разному определяется в словарях, соответствуя тому или иному оттенку уровня обиходности понимания.

В Википедии: - совокупность значений (смыслов), придаваемых, так или иначе, элементам (выражениям, формулам, символам) какой-либо естественнонаучной или абстрактно-дедуктивной теории (в случаях же, когда «осмыслению» подвергаются сами элементы этой теории, то говорят также об интерпретации символов, формул и т. д.).

Философский словарь: - форма осмысления, направленная на такое включение осмысляемого явления в личностную культуру, такое его освоение, которое в противоположность экстраполяции не сводится к одному из полюсов оппозиции, но включает качественно новый смысл, формирование новой оппозиции, создает качественно новый элемент культурного богатства.

БЭС: в широком смысле - истолкование, объяснение, перевод на более понятный язык; в специальном смысле - построение моделей для абстрактных систем.

Еще определение: - это один из допустимых смыслов высказывания, поступка, события или действия.

И еще: - это прием, благодаря которому гипотезы становятся истинными, наделяются смыслом.

Во всех нюансах специализированного применения общим оказывается "истолкование" (что следует от лат. interpretatio — истолкование, объяснение) - даже в программировании это - истолкование кода программы при выполнении. Еще подчеркивается, что интерпретация - результат осмысливания (произвольного нахождения смысла) при объяснении чего-то - в приближении его к истинности, убедительности, показа соответствия реальности.

В самом общем виде интерпретация - попытка объяснить себе или кому-то смысл нового в соответствии реальностью, т.е. сделать этот смысл ясно понимаемыми. В программирование (и в других спецификах без процесса осознания) это слово используется в его вырожденном значении: истолкование выполняемого кода интерпретатором, - субъективного смысла в этом нет. Смысл не объективен, и к реальности относится только в данном субъекте, для которого приобретает определенное значение того, что и как в окружающем может взаимодействовать с ним, приводя к негативу или позитиву.

Нет необходимости интерпретировать что-то хорошо понимаемое, уже имеющее уверенный смысл, пока не возникли новые условия, в которых уже осмысленное значение объекта внимания на деле оказывается иным.

Интерпретация - не есть определение (как об этом говорится в некоторых словарях), а есть именно объяснение какими-то известными причинно-следственными фактами, что не делает такое объяснение безусловно истинным (верным действительности в граничных условиях применения). Разные интерпретаторы могут по-разному интерпретировать одно и то же хотя все они пытаются быть адекватными объясняемой реальности и от ошибок они не перестают называться интерпретаторами. Жизненный опыт учит: реальность - конечный судья всему субъективно придуманному, и поэтому объяснение апеллирует к уже хорошо усвоенным, доказавшим незыблемость аксиомам реальности.

В отличие от этого определение - формализованное описание проявляемых качеств в заданных границах применимости такого описания - всегда оказывается соответствующим реальности потому, что не вкладывает контекстно зависимый смысл в описываемое, а просто констатирует совокупность свойств реальности, в абстрактных, выделенных из реальности объектов (т.е. уже выделенных при восприятии свойств - признаков), существующих в реальности в виде субъективных представлений.

Т.е. определение (как продукт формализации) может быть интерпретировано в виде его смысла, роли, значения в данной ситуации или условиях, поэтому интерпретацию часто считают процедурой обратной формализации, хотя это - не верно настолько, насколько относится к разным граничным условиям: формализация имеет строго заданные, минимально необходимые границы использования, а интерпретация не ограничена этим.

Так же встречаются утверждения, что интерпретация - операция обратная абстрагированию. Здесь нужно различать, что абстрагированию - не в субъективном виде (биологическое выделение из реальности признаков воспринимаемого), а - отвлечению от реальности уже в формализованном виде, т.е. опять же речь идет о формализации. Другими словами, осознанному восприятию доступны только субъективные абстракции: выделенные вниманием элементы реальности, которые распознаются, начиная с самых элементарных примитивов, выделяемых рецепторами и последующими слоями распознавателей образуются все более усложненные сочетания таких примитивов вплоть до сочетания с лично придаваемой значимостью. При осмыслении такие связи выделенных сочетаний признаков реальности со значимостью интерпретируются в смысл происходящего и возможности собственного действия. Так что это - далеко не те формализованные определениями абстракции, которыми пользуются носители математической общности взаимопонимания или другой любой специализированной терминологической общности.

Чтобы полноценно представить себе психофизиологические основы интерпретации, необходимо ясно определить функциональность сознания как уровень адаптивности к новому, следующий за условными рефлексами. Для организации этого уровня возникли зоны мозга, специализированные на обработке всего в восприятии и действиях, что оказывается наиболее актуальным в данный момент по своей новизне и значимости, потому как привычные стереотипы проверены практикой и не требуют коррекции и внимания к ним: они служат достаточно хорошо. Эти новые зоны мозга оказываются дополняющими уже имеющиеся так, что их внимание сосредоточено на самом актуальном из происходящих активных процессов затылочно-теменной части мозга, как в цепочках моторных реакций, так и в цепочках мыслительной эпизодической памяти, что позволяет механизму "ориентировочного рефлекса" в одинаковой мере легко выбирать наиболее актуальное как среди происходящего, так и среди возникающих мыслей.  

Таким образом, мозг делится на две части: рефлекторная затылочно-теменная и произвольная лобная. Лобная как бы наблюдает за самым актуальным происходящем и в нужные моменты корректирует уже имеющиеся автоматизмы поведения для текущих особенностей новых условий или даже прекращает выполнение критически важного звена автоматизма для того, чтобы выработать вариант поведения, сулящий более желательный результат, чем тот привычный, что предсказывает негативные последствия.

Для того, чтобы иметь возможность предсказывать последствия своих действий (или бездействия), возникла система субъективных моделей реального мира и себя в нем для разных специфик условий, которая отражает наблюдаемые причинно-следственные связи элементов внешнего мира и своих действий с ними и, таким образом, способна показать заранее в фокусе внимания актуального, чем может окончится то или иное (без)действие.

Свое отношение ко всему происходящему, т.е. то, что именно означает для собственного (не)благополучия элементы внешнего мира в разных условиях, закрепленное с элементами субъективных моделей, в виде субъективного смысла происходящего, позволяет понимать, что происходит вокруг, как к этому относиться (как воспринимать значимость возможных последствий) и планировать свои действия:

·       или корректируя на ходу,

·       или прерывая действия для размышления и поиска лучшего варианта,

·       или даже оставляя нерешенную проблему на будущее в виде долговременной доминанты активности.

В любом из этих случаев можно говорить о краткосрочных и долгосрочных целях и их реализации.

Вся эта организация адаптивности к новому на уровне произвольности или сознания уже рассматривалась в материалах сайта, в частности, в статье Субъективные модели действительности, а также в обобщающих материалах: Основы адаптологии и в более популярном изложении Познай себя.

То уже сложившееся уверенное понимание в виде субъективных моделей, что позволяет в случае новых условий использовать старые представления о логике реального мира, как раз и выполняют интерпретирующую, объясняющую функцию для новых обстоятельств, выбирая для их понимания наиболее подходящую субъективную модель из имеющихся.

Любое событие в чем-то ново по сравнению с предыдущими, но субъективные модели выделяют наиболее существенное в системе отражающих реальность взаимодействий так, чтобы несмотря на обилие несущественно нового, уверенно понимать происходящее.

Выбор подходящей модели происходит по некоторым отдельным ключевым признакам, характерным для той или иной модели и может уточняться в случае появления новых признаков, которые убеждают, что первоначально выбранная модель оказалась неудачной. Это могут быть результаты распознавания ошибок, негативные последствия выбора или умозрительное сопоставление разных моделей. Пример:

— Алло, здравствуйте, у вас доллары есть в продаже?
— Да, пожалуйста.
— А по какому курсу?
— По шесть рублей.
— Извините, а это банк?
— Нет, это типография!

В этом процессе участвует буквально весь мозг, начиная от первичных зон примитивов распознавания различных рецепторов, в том числе и рецепторов значимости. Ведь любое восприятие начинается с органов сенсорного анализа и то, насколько коллекции имеющихся примитивов восприятия способны выделить важные элементы реальности зависит, будут ли они вообще замечены или будут ли они достаточно адекватно реальности распознаны (без иллюзий восприятия).

Вовлеченность самых низкоуровневых отделов мозга в любые умозрительные процессы сознания хорошо иллюстрируется фактическими данными исследований во многих работах. Например, в статьях о роли имеющихся распознавателей градаций цвета: Язык формирует восприятие цвета, Восприятие цветов зависит от родного языка, Цвет как психологическое и психофизиологическое явление. В данном случае с цветом, его градации обычно хорошо представлены в первичных зонах мозга, но на уровне ассоциативных зон теменной коры, где образуются примитивы распознавания сочетаний цветов и слов родного языка (в раннем возрасте), у носителей разных языков возникают различные наборы примитивов, влияющие на интерпретирующие свойства их субъективных моделей.

Очень живописно, интересно и ярко описывает такие особенности в вводной лекции курса «Биология поведения человека» профессор Роберта Сапольски: почему опасно мыслить категориями (источник). Кстати, это показательный пример того, как можно заинтересовывать аудиторию материалом лекции. В этой лекции приводится несколько примеров интерпретирующих свойств субъективных моделей. Немного перефразируя: "То, как легко вы запомните новое, зависит от того, какие в нем содержатся известные вам категории. К примеру, финны не видят разницы между звуками П и Б, и они путают английские слова pear и bear (груша и медведь)". Под словом "категории" здесь подразумеваются имеющиеся субъективные модели, основанные на обобщенных опытом элементах восприятия взаимодействий реального мира.

Система субъективных моделей строится как базовая совокупность наиболее частных из них, описывающих самые простые элементы выделенной внимание реальности в основе более сложных моделей, что образует контекстную вложенную конструкцию. Эта система локализуется распределенно так, что ее основу составляют самые простые коллекции распознавателей, а прогностические свойства становятся доступными из опыта формирования цепочек условных рефлекторных реакций с конечными звеньями, ассоциированными со значимостью результата реагирования (эффект "опережающего возбуждения" И.Павлова).

В лекции профессора Роберта Сапольски есть пример того, как элементы примитивов распознавания, на основе которых возникают категории понимания, могут влиять на выбор подходящей модели. Он показывает четыре фигуры, первые три из которых всем хорошо знакомы, легко узнаются и имеют общепринятые определения:

Мы уверено и сразу называем квадрат, круг и треугольник, но затрудняемся с четвертой фигурой, похожей на каракатицу, кляксу или кракозябра, в общем, слишком многозначительную для нас, которую мы затрудняемся отнести к определенной категории (выбрать подходящую модель). Когда мы видим разные лица, то их обобщенная форма очень помогает опираться на нее в классификации и описании:

В непривычном же случае возникает необходимость или потратить большее время на подбор подходящей уже имеющейся модели, или, когда эта задача начинает часто повторяться и становится тривиальной, - образовать новую интерпретирующую модель.

Этот процесс всегда происходит в контексте какой-то уже активной выбранной модели, которая становится более общей по отношению ко вновь созданной (на том же принципе возникают ветвления в поведенческих цепочках для новых обстоятельств: каждое ветвление оказывается частным контекстом более общего контекста привычного поведения).

Возникновение абсолютно нового, такого, что во всех своих элементах не было уже ранее освоено, просто невозможно принципиально, такое вообще не будет никак восприниматься. Многие искажения понимания возникают из-за отсутствия промежуточных элементов понимания. В этом случае не будет восприниматься все то, что имеет в своей основе отсутствующие элементы так, как будто это и не существует. Поэтому совершенно бесполезно пытаться объяснить ребенку сразу основы Теории относительности или почему взрослые так странно себя иногда ведут, см. Невидимое.

Так же как условные рефлексы формируются в контексте текущих условий (начиная от нескольких основных, "эмоциональных" стилей восприятия и реагирования) и затем проявляются именно для этого контекста, так и любое состояние сознания, начиная от пассивного наблюдения за событиями с образованием эпизодической памяти и до сложной творческой деятельности происходит в контексте активной (выбранной сознанием) модели, интерпретирующей все новое в произвольный смысл происходящего (главным условием осознанного внимания является наличие нового).

Старые модели могут приобретать новый смысл - как ветвление при образовании моделей в зависимости от контекста условий. Так из моделей Я детства постепенно возникают модели взрослых личностей (во многом не перекрывая, а дополняя старые так, что возможно вернуться к ним в случае подходящих условий). При значительных исторических переменах модели старых общепонимаемых элементов реальности могут менять смысл не только в одной голове, а во всем социуме на уровне формализованных условных определений. Так, ведущее в СССР агентство новостей ТАСС в виду сохранения его функций и важной составляющей смысла публикации новостей, и сегодня сохранило свое название "ТАСС", которое перестало быть аббревиатурой, а стало именем собственным.

Сегодня многие психологи выступают с публичными лекциями об интерпретациях и порождаемых ими когнитивных искажениях  - когда или неверно была выбрана модель понимания или вообще не оказалось подходящей в общей коллекции так, что пришлось воспользоваться имеющейся, но пока еще не адекватно описывающей реальность для данных условий. Это зрелищно можно посмотреть в научно-популярном фильме с Дэвидом Иглменом: "Что же такое реальность?" который доступен на youtube или здесь.

Когда сознание выбирает подходящую к текущим условиям субъективную модель, возникает чувство понимания ситуации потому, что в этот момент признаки ситуации согласуются с выбранной модель так, что кажется ясным возможное влияние элементов ситуации и, наоборот, возможность своего влияния на ситуацию. Такая интерпретация проясняет существующее в плане взаимодействия и возможных негативных или позитивных последствий. Это так же позволяет объяснить ситуацию другому субъекту настолько, насколько у того имеется достаточно схожая модель.

Можно заметить этот эффект понимания всякий раз, когда находится модель, верна она или ошибочна, ведь сразу ошибочность не обнаруживается. Способы определения ошибочности выбора модели составляют основу научной методологии и могут быть освоены в практическом плане так, что уже не требуют осмысления, а используются наравне с любыми другими навыками.

Наиболее кардинальный, базовый выбор модели происходит после полного прекращения активности мозга, связанного с субъективными переживаниями, что часто бывает у детей после глубокого сна или у взрослых после общего наркоза. В таком случае первое - попытка понять, кто ты и где ты, см. Базовое самоощущение.

Психологи давно заметили сложность феномена понимания и не могли объяснить его потому, что у них не было достаточно адекватной модели понимания феномена понимания и непонимания. Поэтому проблема понимания до сих пор остается актуальной в психологии. Для ее решения необходимо знать функциональность и механизмы сознания и, в частности, функциональность интерпретирующих моделей понимания. Как обычно бывает с психофизиологией, накоплено огромное количество фактических данных исследований по вопросу (не)понимания, но нет общепризнанной модели, обобщающей это в систему, отражающую причины и следствия феномена. Попытки обобщения делаются постоянно, но в них не хватает множества промежуточных представлений об участвующих в явлении механизмов, и поэтому все попытка сводятся к систематизации вокруг "черного ящика". О концепциях проблемы понимания сказано в статье В.З. Демьянкова: Понимание как интерпретирующая деятельность:

во-первых, адекватное понимание связано с распознаванием истинных иерархий в высказывании, что не всегда однозначно выполнимо и обычно имеет статус гипотезы.

Во-вторых, по ходу общения возможно переосмысление ранее понятого.

В-третьих, одни интерпретации высказывания в конкретном контексте более правдоподобны, чем другие, что свидетельствует об определенной иерархии гипотез по шкале правдоподобия и о том, что по ходу дальнейшего понимания одни из гипотез будут легче отвергнуты, чем другие.

В-четвертых, понимание «сразу» тем легче, чем дольше мы общаемся.

Итак, для адекватного понимания необходимо наличие интерпретирующей модели понимания действительности, которая в достаточной степени соответствует действительности, в противном случае возникнет иллюзия понимания. Понятно, что в начале развития системы моделей и их корректировки очень часто возникают ситуации ложного понимания. Наивные люди склонны к ложному пониманию даже в случаях, далеко выходящих за рамки их компетенции, когда резонно предположить ошибочность своего убеждения, что проявляется как эффект Данинга-Крюгера: более наивному кажется, что он прав в силу его невозможности оценить более высокий уровень понимания вопроса. Это происходит потому, что нет принципиального способа сразу обнаружить неадекватность выбранной модели до того, как это будет проверено личным взаимодействием с ее элементами в реальности. Невозможно самому до набивания шишек от неудач заметить ошибку в выборе модели если только не использовать специальную методологию для минимизации иллюзий - научную методологию. Иллюзии понимания возникают у любого сколь угодно умудренного человека, в том числе у ученых, что иллюстрируется примером Фоменко.

Необходимость развития собственных адекватных реальности моделей понимания во всем, что является определяюще важным в жизни, а не использования принятых на веру или полученных в виде сведений, проявляется в эффекте "книжных знаний", когда при столкновении с действительностью оказывается разительное несовпадение полученных представлений с реальностью. Помочь в этом возможно лишь предоставляя фактический материал для последующего его освоения на личном опыте. Поэтому столь важно при передаче сведений так же передавать фактическую сторону причинно-следственных взаимосвязей, что называется обоснованием сказанного. Без этого возникают слишком упрощенные модели, лишенные важнейших элементов причинных взаимосвязей, которые почти редко могут оказаться адекватными действительности.
Имитация чужого опыта очень эффективно приближает формирующиеся модели к реальности, и это используется с самого раннего детства настолько, что почти все приобретаемые субъективные модели оказываются заимствованными в основе и лишь небольшая часть их элементов оказывается самобытной, см. Личность и социум. Весь процесс социализации носит характер культурной преемственности моделей понимания, в том числе и в таких сугубо субъективных, но вместе с тем совершенно реальных проявлениях как этика и понимание прекрасного.

В отличие от субъективных объяснительных моделей, наука строит объективные, формализованные модели, описывающие систему взаимодействующих факторов - для определенных условий применения этой модели. В системной модели уже нет субъективного смысла, остаются лишь причинно-следственные связи, дающие возможность каждому субъекту использовать эти сведения, осмысливая их в отношения себя.