Идея-фикс

Идеи-фикс,  Сверхценная идея, Навязчивая идея, Паранойя - синонимы в том смысле, что все это - проявление одного механизма формирования важного для личности убеждения в чем-то до предельно высокого уровня так, что все мешающее активно отрицается, - идея защищается от всего для нее опасного.

В статье будет наглядно показано, что все эти термины отражают лишь количественные особенности проявления механизма личностной адаптации к новому, - крайние проявления потому, что эти термины отражают крайние пределы уверенности при крайних пределах важности идеи для данной личности. Эти две компоненты (в виде отклика распознавателей соответствующей специализации [127]: распознавателя уверенности и распознавателя значимости) только совместно дают такой специфический эффект. В точности как в случае универсального закона привлечения внимания к осознанию - произведение новизны на значимость (функция модуляции одного сигнала распознавателя - сигналом другого распознавателя [126]), произведение уверенности на значимость характеризует то, насколько личность приблизилась к идее-фикс: при нулевом значении любого из компонентов об опасности идеи-фикс говорить рано.

Вот когда один из компонентов становится предельно высоким, и другой тоже не мал, то процесс начинает стремительно самоускоряться, закрепляясь в виде неосознаваемых автоматизмов, поддерживающих доминирование идеи сначала в чем-то одном, а затем, захватывая все большие области контекстов восприятия-действия.

В норме практически у каждого есть что-то, к чему он относится с крайней степенью уверенности, но при этом редко бывает, что это еще и предельно значимо для человека (самое важное для него из всего). А если такое случается, то не самая высокая важность позволяет еще усомниться и скорректировать уверенность по результатам неудачного опыта.

И наоборот, есть немало кажущегося очень важным, увлекательным, но это пока не слишком изучено, нет уверенности в понимании, и тогда важность делает идею доминирующей, увлекая в исследование, мотивируя естественный процесс познания с увеличением уверенности по мере накопления навыков понимания.

Но когда для одного предмета есть предельная уверенность (вера)  и предельная важность для человека, ничто не заставит усомниться в иллюзии уверенности понимания такой идеи и не сможет заставить ее скорректировать. А будет корректироваться все, что мешает быть идее неизменной.

Симптоматика идеи-фикс, в виду предельной важности для личности, всегда сопровождается подозрительностью (оборонительная реакция) ко всему, могущему противоречить идее или помешать реализовать то, ради чего идея существует и вот почему: Параноидальная шизофрения. Паранойя от греч. paranoia - умопомешательство), психическое нарушение, характеризующееся подозрительностью и хорошо обоснованной системой сверхценных идей, приобретающих при чрезмерной выраженности характер бреда без галлюцинаций, который отличается сложностью содержания.

Эти две крайности неизбежно фиксируются долговременно в виде неосознаваемых поведенческих автоматизмов ([143], [214]) и становятся зависимыми состояниями, выйти из которых очень не просто (см. Преодоление зависимостей, Депрессии и их преодоление, Возникновение и преодоление одиночеств и т.п.).

 

Несколько статей с комментариями помогут наглядно рассмотреть явление.

Карл Ясперс, Мышление и суждение:

Если суждение человека отклоняется от того, что, вообще говоря, принято считать истиной, и к тому же этот человек упорно отстаивает содержание своего суждения несмотря на возникающие при этом трудности с адаптацией к окружающему миру, возникает вопрос: нельзя ли, помимо иных возможных обстоятельств, усматривать здесь действие болезненных факторов, непосредственно затрагивающих способность личности к суждению? Сложность состоит в том, что аналогичными признаками могут характеризоваться суждения исключительных, выдающихся творческих личностей, открывающих новые пути для развития человеческой мысли. Поэтому тот факт, что суждение противоречит общепринятым представлениям об истинном и ложном, сам по себе не может свидетельствовать в пользу наличия аномалии; мы обязаны попытаться рассмотреть и оценить ситуацию в каком-либо ином контексте, чтобы удостовериться, что расстройство способности к суждению действительно имеет место.

В конечном счете истинность суждения определяется соответствием его реальному в корректном опыте по результатам поверки: в самом ли деле реальность обладает тем качеством и свойствами, которые утверждаются в суждении. Если да, то суждение приобретает вес - как прошедшее проверку реальностью (см. Истина).

... В аспекте проявления психологических способностей о бреде можно говорить только тогда, когда ни рассудок, ни мгновенное, регистрируемое в каждый данный момент состояние сознания не нарушены. Мыслительный «аппарат», обеспечивающий возможность порождать суждения, находится в порядке, но в мышлении больного есть какой-то фактор, который придает ему непоколебимую убежденность в том, в чем другие люди — и даже душевнобольные — могут легко усмотреть ошибку.

... пример того, как разрабатывается бредовое мышление: в переживаниях больного шизофренией (рабочего, ставшего впоследствии полицейским) наблюдались типичные «сделанные» явления: он помимо своей воли двигал конечностями и слышал голоса. Он думал о гипнозе на расстоянии, о телепатии. Заподозрив одного человека, он сообщил об этом полиции. Для проверки своих подозрений он нанял частного детектива и в конечном счете убедился в их необоснованности. Он написал: «Так как никто не мог оказывать на меня влияние, так как я уверен, что не страдаю галлюцинациями, я должен спросить себя: кто бы это мог быть? Те способы, которыми мне причиняются все эти муки, а также скрытые смыслы, содержащиеся во всех этих разговорах и телодвижениях, указывают, что здесь действует какое-то злобное сверхъестественное существо. Оно постоянно воздействует на меня, оно причиняет мне страдания в надежде уничтожить меня окончательно. Принадлежат ли мои переживания к тому же разряду, что и переживания других душевнобольных, или они в своем роде уникальны? Я чувствую, что в интересах человечества я обязан объявить о своей убежденности: если они действительно того же разряда, что и у других душевнобольных, значит, врачи ошибаются, считая, что голоса, которые слышат больные. суть галлюцинации. Но независимо от того, исключителен ли мой случай в своем роде или нет. я на его основании заключаю: жизнь продолжается и после смерти» (Wildermuth).

Рассматривая бред феноменологически, мы видим в нем нечто радикально чуждое здоровому человеку, нечто фундаментальное и первичное, предшествующее мышлению, хотя и выявляемое только в процессе мышления.

Это фундаментальное - личная оценка, связанная с идеей, - результат функционирования системы значимости личности, которая необходима для того, чтобы человек мог оценивать случившееся: насколько это хорошо (желательно) или плохо (нежелательно) лично для него так, чтобы или стремиться к этому или избегать этого, что и обеспечивает приспособляемость поведения к новым условиям [182]. Сознание же обеспечивает "мышление" - как процесс нахождения предположительно наиболее желательного варианта поведения для новых особенностей условий [123].

В каждом акте оценки случившегося может укрепляться уверенность (ясность прогноза, основанная на прежнем опыте, которая распознается соответствующими детекторами [66]: "я это достаточно хорошо знаю, чтобы уверенно применять") в желательности или не желательности. И эта уверенность может доходить до крайности - веры: "я это знаю совершенно точно, без малейших сомнений" (см. Доверие, уверенность, вера). Эта крайняя степень уверенности часто может быть объективно не обусловлена, т.е. не является результатом проверки идеи реальностью, а получена только за счет субъективных размышлений, домысливающих ранее воспринятое (домыслов) с помощью длинных цепей промежуточных выводов, имеющих для этой личности достаточно высокую уверенность, как это было показано на примере с полицейским.

Исходя из генетически (психологически) понятного контекста, мы можем понять, как бредовая убежденность освобождает человека от чего-то непереносимого, облегчает для него тяготы реальной жизни и приносит своеобычное удовлетворение, возможно, служащее как раз тем основанием, благодаря которому он с таким упорством ее придерживается.

т.е. мышление самым естественным образом следует (мотивируется) позитивной потребностью - прогнозируемой желательностью результата. Но вместо соответствия объективной реальности получается соответствие текущей субъективно обусловленной потребности, что может приводит к критическому расхождению с реальностью и стремлению любыми путями вернуть тот благополучный мирок, чтобы был взлелеян. Эти пути всегда агрессивно отстаивают самое дорогое, что важнее всего на свете, что, в крайних проявлениях, порождает или криминогенные действия  или, при невозможности активного воздействия в конфликте, - сильнейшее истощение вплоть до необратимых органических поражений мозга.

Бред выявляет себя как целое прежде всего в том, что он создает новый мир для своего носителя. Бред выражает себя через определенный стиль, он как бы указывает человеку способ его самораскрытия. Вред черпает свое содержание из того мира, который он формирует для больного, которым он пропитывает его; в своих наиболее разработанных формах бредовое содержание вырастает до масштабов духовного творения.

Независимо от принятой нами точки зрения, внешний аспект бреда состоит в следующем: мы имеем дело со случаем дефектного — по отношению к объективной истине — проявления психологической способности (в данном случае предполагается, что в нашем распоряжении есть критерий для оценки того, что есть объективная истина).

...бредовые идеи могут либо иметь отношение к личности больного, либо обладать внеличностным, объективным значением. В первом случае они касаются только самого больного: это бред преследования, неполноценности, греха, обнищания и т.д. Во втором случае бредовые идеи представляют более универсальный интерес: это могут быть мнимые открытия, бред изобретательства, защита теоретических тезисов (таких, как тезис об идентичности Шекспира и Бэкона и т. л.), так называемые идеи фикс — достаточно объективные по своему содержанию, но полностью захватывающие личность. Больные ведут себя так, словно весь смысл их жизни заключается в бредовой идее. Внешне они в этом отношении не отличаются от выдающихся творческих личностей, которые также не щадят себя для достижения своих целей: разница состоит в крайней узости идеи и атмосфере рабской подчиненности. Связь между обоими типами бредового содержания устанавливается благодаря тому. что объективное содержание стремится стать в высшей степени личным делом; например, для сутяги защита справедливости отождествляется с защитой его собственных, сугубо личных прав.

... Человек испытал определенные переживания, и для него они по меньшей мере столь же весомы, сколь и универсальный опыт. Он интегрирует пережитое в этот универсальный опыт и с полной серьезностью и глубокой убежденностью строит свою бредовую систему. Он непоколебимо придерживается этой системы, пренебрежительно отмахиваясь от любых противоречащих ей представлений. Он не лишен способности различать отдельные источники знания, но настаивает на своем собственном источнике — неважно, сверхъестественном или естественном.

 

Клиническая и судебная подростковая психиатрия Синдром сверхценных образований:

Под сверхценными образованиями понимают такие субъективно значимые и чрезвычайно аффективно заряженные суждения, идеи или переживания, которые занимают неоправданно большое место в психике, могут овладевать сознанием больного, определяя его поступки.

... В судебно-психиатрической клинике наиболее часто встречаются сверхценное фантазирование, стремление к самоутверждению, дисморфофобии, сверхценная неприязнь и привязанность, сверхценные идеи мести у эпилептоидов и страх мести у подростков, переживших реальную угрозу для жизни, идеи чужих родителей и сиротства, сверхценные увлечения и идеи убийства (гомицидомания), идеи неполноценности и переоценки своих возможностей и т. д.

... 1) этап осмысливания и внутренней переработки травмирующей ситуации; 2) этап формирования самой сверхценной идеи; 3) этап каких-либо действий под влиянием сверхценной идеи.

... Судебно-психиатрическое значение сверхценных образований определяется частотой этих расстройств в практике экспертизы несовершеннолетних и выраженной тенденцией к реализации в виде ООД. Патологический характер сверхценпых образований (критерии невменяемости) определяется следующими признаками:

• выраженное доминирование в сознании субъективно значимого переживания на уровне овладевающей идеи;
• аффективная заряженность и охваченность болезненными переживаниями;
• отсутствие попыток поиска иных решений, игнорирование реальных возможностей (невыраженность компонентов борьбы мотивов, нарушение критики);
• стойкость, тенденция к углублению или трансформация в бред;
• появление кататимности мышления и патологических интерпретаций. При наличии совокупности указанных признаков заключение о невменяемости может основываться на оценке тяжести самих сверхценных образований.

Наибольшая криминогенность подростков со сверхценпыми образованиями совпадает с пиком пубертатных изменений психики, с периодом трансформации сверхценных идей в бредовые, с возникновением комплексных сверхценных образований, аутохтонных аффективных расстройств и охваченности болезненными переживаниями.

 

Пример идеи-фикс: Хочу, чтобы мне отрезали ногу:

— Это возникло, наверное, когда мне было пять или шесть лет, короче, в глубоком детстве. То есть, сколько я себя помню, всегда мечтала о том, чтобы мне ампутировали одну ножку выше колена и я бы ходила на костылях.

— Зачем? Боль, страдания, немощь, что в этом привлекательного? Что вообще привлекательного в девушке-инвалиде?

— Мы по-разному на это смотрим. Для вас, может быть, девушка с одной стройной ножкой на костылях — это инвалид и немощная калека. Для меня — идеал женственности и красоты. Для вас ходить на костылях — мучение, а для меня — настоящее удовольствие. Да и боли-то, в общем, нет никакой особенной. Я разговаривала с женщинами, у которых ампутирована нога: все в один голос говорили, что ощущения в культе приятные, и даже очень.

См. так же в качестве примера Некоторые аспекты патологической ревности.

 

Хотя обычно идеи-фикс разделяют от переживаний, связанных с галлюцинациями (т.е. относимому не к собственным мыслям, а как ко внешнему), но мне представляется такое разделение необоснованным потому, что если галлюцинации -не являются следствием изменения метаболизма, химизма нейронной сети мозга (понижение порога срабатывания нейронов патологическими факторами, приводящее к размыванию границ ранее обособленных образов), то это - результат субъективного придания образам настолько высокой значимости, что они выходят на уровень осознаваемого и проявляются в виде неожиданно появившихся мыслей или в виде активности ранее изолированного эмоционального контекста - активному включению появлению другой подличности [136], специализирующейся для других условий восприятия, или же - модели внешнего, что позволяет общаться с ней как с собеседником.

Такое состояние может стать основой появление сверхзначимого отношения - идеи-фикс.

Рассмотрим некоторые фрагменты из сборника авторов под ред. проф. М.Ромма и С.Эшер Признание голосов:

В ней приведены сообщения людей, которые слышат голоса, но никогда не обращались за психиатрической помощью, а также истории бывших пациентов, которые слышат голоса, но научились контролировать их настолько, что могут успешно решать повседневные проблемы, трудиться и жить полноценной жизнью. ...Особый интерес для тех, кто страдает от голосов, представляет изложение приемов, позволяющих повысить контроль над голосами и обеспечить нормальный образ жизни.

... На вопрос, связано ли первое появление голосов с определенным событием, 70% респондентов ответили, что их голоса появились после травмы или такого волнующего события, как авария (4%), развод или тяжелая утрата (14%), психотерапия (12%), занятие спиритизмом (4%). Остальные (36%) были вызваны болезнями, любовными драмами, переездом на новое место жительства или беременностью.

... Мы обнаружили, что все группы слышали голоса как ушами, так и в голове. Все группы могли вести диалог со своими голосами и могли воспринимать голоса как "не-я". Это показывает, что само по себе слышание голосов не может рассматриваться как признак специфического заболевания.

... Психиатрические и психологические теории галлюцинаций подчеркивают, что это переживание является частью индивидуума. Голоса – часть личности и в то же время, согласно этой концепции, ego distone (Часть, неприемлемая для личности – Прим. переводчика).

... Вера в слышание голосов зависит не только от состояния индивидуума, но и от его культуры. Разные культуры по-разному оценивают слышание голосов. Например, в Африке слышание голосов рассматривается как особый дар, а в западных культурах его рассматривают как психическое заболевание.

... Люди, которые слышат голоса и научились приспосабливаться к ним, подчеркивают, как важно было для них иметь друга, партнера или родственника, который их слушал, принимал и с кем они чувствовали себя в безопасности. В периоды, когда голоса доминируют, подобное отношение может дать чувство безопасности...

... Люди, слышащие голоса, оказываются в другом мире, который может овладевать ими и требовать внимания, исключающего все остальное, почти так же, как все мы иногда бываем поглощены сильным чувством.

... Большинство людей, которые слышат голоса, вначале полагают, что они уникальны. Уже одно это может сделать переживание страшным и неприятным, породить чувство стыда или боязнь сойти с ума.... Почти все слышащие голоса, которые научились приспосабливаться к своим переживаниям, сообщают, что этот процесс способствовал развитию их личности.

Но, несмотря на это и другой добротный фактический материал:

Мы не можем уйти от вывода, что должен быть трансцендентальный порядок, духовный принцип, который созидательно воздействует на материю.... Необходимо осуществить сдвиг в традиционной точке зрения, который помог бы прояснить тот факт, что мы живем в мире, состоящем из взаимопроникающих уровней реальности. Слышание голосов благодаря богатству информации, которую несут некоторые из них, может даже помочь в осуществлении этого сдвига.

Вот такое направление домыслов этого фактического материала возникло у Ингрида Элфериха - автора раздела Метафизическая концепция. Как всегда это порождено отсутствием своевременной и корректной сверки своих выводов с реальным положением вещей. Несколько последующих разделов других авторов порочны тем же. Так что эта книга здесь приводится и как источник фактического анамнеза, и как пример развитой идеи-фикс ее авторов, позволяющих себе делать далеко идущие домыслы из этого первичного материала без какой-то конкретной практической проверки своих выводов.

 

Итак, в чем суть идеи-фикс?

В наиболее общем виде, упрощенно, механизмы порождения субъективного абсурда, не адекватного реальности (поведенческая неадекватность - это несоответствие желаемого (предположения) и реального получаемого) можно представить следующим образом.

При появлении в восприятии чего-то настолько нового и важного [126], что привычно отработанные автоматизмы приостанавливаются (в точности как при работе системы прерывания компьютерной системы) для того, чтобы найти наиболее подходящий вариант реагирования с желательным исходом. Для этого используется как весь опыт в чем-то похожих ситуаций, так и развитые навыки нахождения новых вариантов поведения - творчество (см. Основные механизмы творчества).

Любая  новая идея возникает в голове - как предположение, т.е. с образом идеи ассоциирована метка (метка - отклик специализированного распознавателя, связываемый с текущим образом восприятия-действия в данном контексте восприятия): "это я придумал - как вариант желаемого результата моего поведения" (в конечном счете, любая идея нацелена на нечто желаемое, - деенаправлена). Идея может быть сразу проверена или отложена с некоторым убеждением ее верности или порочности, приданном "логикой" (в данном случае тем, что уже имеет высокий уровень личной уверенности, см. Эвристика). Она обрастает новыми фактами или новыми уверенными субъективными сопоставлениями, подтверждающими или отрицающими ее, и если первых станет намного больше, и контекст текущего восприятия окажется соответствующим, да еще актуальность (важность) высокая, то идея приобретает высокий уровень убежденности в ее истинности при высоком уровне значимости.

После множества корректирующих ассоциаций (с подтверждением и отрицанием) эти новые отношения перекроют первоначальную метку "это я придумал " так, что от нее  практически не останется следа [134], а останется текущая уверенность в верности или ложности. Причем это - уже коррекция неосознаваемых поведенческих автоматизмов, т.е. то, что сохраняется как наиболее верный личный опыт [189]. Эта убежденность может доходить до полной утраты метки о субъективной природе идеи и она воспринимается на уровне объективного факта, вплоть до совершенно "реальных" галлюцинаций. Это хорошо было показано в книге и фильме "Игры разума" на примере математика, нобелевского лауреата Нэша.

У любой мысли любого человека есть некий уровень уверенности (ассоциация с откликом распознавателя степени уверенности), позволяющий что-то активно совершать, если уверенность достаточна для практического действия и осознаваемый риск негативных последствий прогнозируется [33] как приемлемый для данной ситуации. Личная оценка уверенности может стать очень высокой при постоянном убеждении на практике и подтверждении других людей. Но если уровень такой уверенности становится предельно высоким, то, тем самым, ее уже ничто не может поколебать и заставить в ней усомниться. Это - вера, приводящая при высокой значимости идеи к ее фиксации на достигнутом уровне автоматизмов поведения, вместе с высокой значимостью делающая идею доминирующей [9] и  препятствующая любой ее корректировке. Вера & Сверхважность = Идея-фикс. Вера и сомнения несовместимы (см. Доверие, уверенность, вера, Вера и сумаcшествие, Наблюдение контекста активного неприятия, Сущность мистики).

 

Что способствует формированию идей-фикс?

 В самом раннем возрасте, в период доверчивого обучения ([137], [181]) - сведения от авторитетов воспринимаются как истина, не подлежащая сомнению, часто под страхом наказания за неприятие. Все пороки передаваемых таким образом сведений наследуются и если эти сведения затрагивают что-то очень важное для ребенка, то формируется идея-фикс, которая тормозит развитие в этом направлении и останавливает действенность влияния авторитетов даже далеко за периодом детского развития.

У животных в природе передача жизненного опыта от лидеров и родителей непосредственно проверяется на практике, формируя уже личные навыки (знания, в отличие от сведений), что препятствует образованию сверхзначимой идеи. У людей же часто идеи закрепляются авторитарно безо всякой практической их проверки личностью, просто на основе веры.

Поэтому все, преподаваемое беспрекословно и без непосредственной проверки на практике, способствует появлению идеи-фикс и затруднениям в психическом развитии. Таким образом культурно наследуются мифы, суеверия, религиозные представления. Хорошо, если для человека эти догмы окажутся не столь значимыми, чтобы подсесть на них намертво, - тогда есть шанс вырваться при достаточно потрясающем конфликте Идеи с реальностью.

 

В последующем периоде раннего развития, когда авторитарные сведения подвергаются сомнению в игровом режиме преступления запретов (см. Стадии психического развития), в той или иной мере эти сомнения в верности сказанного авторитетом (родителем) порождают собственные интенсивные попытки разобраться в заинтересовавшем предмете личного исследования. Сам контекст неприятия авторитетов, характерный для этого периода, препятствует использование предыдущего опыта исследователей этого предмета, даже если известно, что немало людей этим раньше занималось и исследовало явление.

С одной стороны, - неумение разобраться и понять доступные результаты исследований, что воспринимается как вообще их отсутствие, и, с другой стороны, - тенденция не верить даже если что-то было сказано очень авторитетно, оставляет один путь - самостоятельного исследования с самого начала, дающие самобытные, т.е. очень индивидуальные результаты.

Отсутствие навыков корректной проверки своих выводов делает склонным доверять первому, что покажется верным в ходе субъективных сопоставлений. Отсеивать иллюзии, возможные ошибки опыта и ошибки интерпретации результатов человек тоже пока еще не умеет.

Не дойдя до уровня понимания даже основ какой-то предметной области исследования, развитых предшественниками, а, тем более, не имея адекватного понимания методологии исследования вообще, невозможно судить и о тех выводах, которые сделали ученые в этой предметной области. Человеку кажется, что он понимает в этом больше других, а другие, конечно же ошибаются (см. Неприятие научного знания уходит корнями в детскую психологию).

Интересно, что безусловная вера в одни авторитеты, зависящая от личной желательности (привлекательности, заманчивости идеи авторитета),  как реликт периода доверчивого обучения, может безо всяких препятствий сочетаться с неверием в другие авторитеты, характерным для более позднего периода попирания авторитетов.

В условиях недостаточности навыков адекватных методов исследования и навыков корректных выводов, при достаточно высокой увлеченности предметом, неизбежно формируется любимая идея - идея-фикс.

В отличие от идей, развитый в соответствии с адекватной методологией познания, сугубо субъективно продуцированные идеи стоит называть домыслами. О порочности таких субъективных построений без сверки выводов с реальностью - были статьи: Эвристика, О философии.

Еще одним фактором, способствующим формированию убеждений предельно высокой значимости, является внушающее воздействие (см. Гипнотические состояния), основанное на искусственным манипулированием системой значимости личности вопреки механизмам личной оценки для формирования адекватного адаптивного поведения.

В книге C. А. Зелинского Средства массовой коммуникации, информации и пропаганды — как проводник манипулятивных методик воздействия на подсознание и моделирования поступков индивида и масс (скачать):

...с помощью средств массовой коммуникации (с их расширенным арсеналом приемов и способов подобного воздействия) удается задействовать значительный по масштабам охват аудитории. Воздействие на массовое психическое сознание оказывается в итоге самым результативным фактором управления массами.

... Эмоциональное нагнетание необходимо как для того, чтобы поддерживать у человека постоянный интерес к тому, о чем рассказывает пропаганда, так и для того, чтобы информация легче входила в голову.

... Привычки и желания российских потребителей информации в настоящее время являются объектами пристального изучения, затем через подконтрольные государству СМИ населению внедряются необходимые «знания» — психологические установки, социальные стереотипы, политические симпатии/антипатии.

... при наличии информации по какому-либо вопросу первая же информация, которая освещает данный вопрос, будет весьма позитивно

воспринята массами.

... Чем искреннее это будут преподносить манипуляторы — тем действительно легче поверить. И верят. Большинство жителей нашей страны верит любой информации из официальных источников.

 

И еще на тему массовых внушений и индивидуальных сверценных идей. Из темы блога: Сегодня в Техасе чувак сел в самолет и протаранил здание IRS перевод записки Joe Stack - блоггер novosibiryak:

- Я прочитал однажды определение безумия, что это есть повторение одного и того же процесса, в ожидании того, что результат будет другим. Наконец-то я готов остановить это безумие.

 

Итак, в самом общем плане формированию идеи-фикс способствует вера без сомнений и, соответственно, без попыток проверить реальность идеи при очень высокой важности идеи для личности.

Увлеченность чем-то (доминирующая идея) может или приводить к продуктивному и адекватному реальности творчеству или же - к деструктивной идее-фикс (см. Сверхценные идеи). Вся разница в том, насколько важна, любима и оберегаема от сомнений идея и еще в том, насколько адекватны навыки творчества: навыки методов исследования и корректности обобщений. Причем, первое всегда приводит к идее-фикс (даже среди очень продвинутых исследователей), а второе лишь дает возможность появления обманчивой уверенности.

 

Есть множество более вторичных условий возникновения идеи-фикс, определяемых индивидуальными особенностями.

 В статье Расстройства мышления:

В ряде случает у больных, находящихся в маниакальном состоянии, можно наблюдать ускоренное мышление, которое характеризуется часто сменой представлений, понятий, идей, многословием в сочетании с повышенной отвлекаемостью внимания. Мышление у таких больных быстрое, но поверхностное. При обстоятельном мышлении, сопровождающемся тугоподвижностью, инертностью мыслительного процесса, обнаруживается вязкость, застревание на мелочах, невозможность выделения главного из второстепенного.

... У больных шизофренией мышление может быть логично по форме, но по содержанию оно банальное, пустое и сводится к бесплодному мудрствованию. Это так называемое резонерство. Больной может рассуждать следующим образом: "Курица пьет воду, подымая клюв кверху. Отсутствие глотаний требует этого движения. Оно имеет преимущество в том, что курица посматривает периодически по сторонам, нет ли где опасности. Лошадь же, имея мощную мускулатуру пищевода, прекрасно успевает напиться, держа постоянно голову вниз. При резонерствующем мышлении часто наблюдается симптом "монолога" - больной длительное время рассуждает на второстепенные темы, не пытаясь установить контакт с собеседником.

Нередко встречается так называемое символическое мышление, при котором больные в разговоре общепринятые конкретные предметы, символы, метафоры, иносказания подменяют другими, произвольными предметами, словами, выражениями, знаками. В результате явления и предметы окружающего мира приобретают совершенно иное значение. Например, больной, заметив на столе две вилки, случайно скрещенными, утверждает, что для него это означает смерть, одинокий камень на берегу речки означает одиночество, иссохшее дерево - жизнь, сломанный цветок, гром, молнии - крах жизни.

При патологической склонности больных к уединению, замкнутости часто наблюдается так называемое аутистическое мышление. Такое мышление оторвано от внешнего мира и загружено болезненными мечтаниями. Аутистическое мышление характерно для больных шизофренией, шизоидных психопатов.

... При изучении расстройств мышления по содержанию из клинической картины больных выделяют бредовые, навязчивые, сверхценные и доминирующие идеи, бредоподобные фантазии.

... Навязчивые состояния обычно наблюдаются у людей с тревожно-мнительным характером, при психастении, неврозах, шизофрении.

Сверхценные идеи проявляются в виде эмоционально ярко окрашенных мыслей, которым больной придает особенно важное значение. Объективно же эти мысли не столь важны. Например, больной считает, что его несправедливо уволили с работы, и эта мысль овладевает всем его сознанием.

В отличие от навязчивых состояний сверхценные идеи не сопровождаются тягостным чувством, желанием избавиться от них. Больной со сверхценными идеями глубоко убежден в своей правоте и стремится ее доказать. В отличие от бреда сверхценные идеи имеют реальную основу. Путем убеждения больного или изменения ситуации их удается ослабить или вообще устранить. Сверхценные идеи встречаются при паранойяльном синдроме.

Доминирующие идеи можно наблюдать и у здоровых людей, когда они усиленно к чему-то стремятся, сосредоточены только на достижении цели, отдают этому большую часть своей жизни и совершенно критически относятся к своим поступкам.

В статье Сверхценные идеи: реальность, которая превращается в мифы и мифы, которые становятся реальностью:

Каждый человек обладает своими сверхценными идеями: для кого-то важен порядок на рабочем столе, а кто-то слишком болезненно реагирует на шутки со стороны друзей и начинает подозревать их в неискренности или агрессии. Все — яд, дело только в дозе; все люди имеют свои сверхценные идеи, но не все умеют с ними жить.

Сверхценные идеи возникают тогда, когда человек начинает погружаться в переживания такого рода.

... Сверхценные идеи, возникают вследствие сильных чувств, переживаний и эмоциональных потрясений: чувства обиды, слепой любви и ревности, или вследствие непризнания и борьбы. Также может возникать неадекватное поведение, на фоне интенсивных психических переживаний и в силу большой эмоциональной заряженности.

Следует определить понятие «сверхценная идея» — глубокое убеждение или чувство, которое человек ценит, которым он дорожит сильно и безоценочно, стремится подтверждать и развивать свою идею.

Яркая отличительная черта, отличающая сверхценные идеи от бреда или синдрома навязчивых состояний — парадоксальная  логичность. Личность, несущая в себе сверхценную идею справедливости, например, становится чрезвычайно осторожной в изложении своих мыслей и постоянно прислушивается к информации, которая поступает. Общаясь, находит, что в самом сообщении или интонации собеседника была неискренность или еще хуже обман, оскорбление или упрек. Важно то, что личность находит вполне рациональные аргументы неправоты собеседника и часто может заставить его чувствовать себя виноватым. Лишь после многократного повторения таких ситуаций присутствие сверхценной идеи становится очевидно для людей, окружающих такого человека.

... На начальных стадиях формирования сверхценных идей, путем веских логических доводов, нередко с большим трудом, все же удается убедить субъекта в ошибочности его суждения. Однако, после того, как идея поглощает личность, чужие доводы могут быть только ошибочными.

... Сверхценные идеи — это искусственно созданная реальность с множеством лабиринтов.

В статье Сверхценные психопатологические увлечения:

В отличие от психологических при психопатологических сверхценных увлечениях источником повышенного интереса и пристрастного отношения становятся нетрадиционные для большинства людей предметы, явления или сферы деятельности. Например, это может проявляться коллекционированием собственных «козявок» или обстриженных ногтей, выделений из юношеских угрей, увлечением в виде записывания номеров проезжающих машин или подсчитывания количества окон в домах.

Синдром «философической интоксикации» встречается, как правило, у подростков при шизофрении. В качестве своеобразного увлечения выступает повышенный интерес к философской, теософской и психологической литературе с настоятельной потребностью анализировать происходящие вокруг индивида события, а также собственный внутренний мир.

...Сверхценные психопатологические увлечения могут носить характер доминирующих (сверхценных) или бредовых идей, таких, к примеру, как: идеи высокого происхождения, чужих родителей, эротического отношения, реформаторства и изобретательства, которые способны существенно изменять поведение человека.

 

Результаты собственного статистического исследования, которые продолжают накапливаться на сайте Fornit, отражены в статье Невыразимое очарование сокровенного, описывающий особенности периода активного познания. Сводная таблица, данные которой автоматически обсчитываются на момент загрузки статьи, показывает очень яркую корреляцию некоторых причин того, что условно разделяет людей на мистиков и реалистов:

Видно, что значительно чаще обманщиками являются не искренне верящие люди (мистики), а реалисты, использующие свое преимущество в искушенности (не наивные) и уме. Они чаще становятся мошенниками, паразитирующими на доверчивых людях. Но и сами доверчивые часто оказываются в такой социальной нише. Собственная вера во многом помогает им казаться более убедительными, искренними для других.

Так же видно разительное различие по таким характеристикам как глупость, наивность, ум, категоричность, конструктивность мышления. В то время как жизненный опыт (приобретаемые навыки, обеспечивающие успешность адаптации к текущим условиям существования) не отличается значительно.

Учитывая, что эволюция культуры общества не успевает за прогрессом исследования предметных областей науки, всего того, что достижения науки и техники означают для культуры, а этот разрыв все более углубляется, понятно почему так много людей вынуждено довольствоваться верой, прислушиваясь к тем, кто интерпретирует достижения науки (часто в пользу далеко не научных идей) вместо собственного процесса исследования и понимания. Всякий раз когда эта вера затрагивает что-то очень важное для данного человека, формируется доминирующая идея, которая в отличие от нормального творчества, верой фиксируется на одном уровне, т.е. становится идеей-фикс.

Противодействием этому процессу может быть усиление коммуникабельности, особенно техническими средствами (см. Общество будущего).

Кроме этого, есть множество исследователей, погрязших в особенностях периода попрания авторитетов, которые очень склонны полюбить свою идею исследования, начинают верить в нее, подгонять все под нее, и тогда так же неизбежно возникает идея-фикс.

В этом случае противодействием является правильное воспитание в раннем периоде с формированием адекватной базовой системы мировоззрения.

Чтобы избавиться от идеи-фикс, нужно пережить настолько сильное потрясение, которое превысит значимость, закрепившуюся за идеей. Это всегда приводит к сильнейшему личному стрессу критической переадаптации представлений и всех поведенческих стереотипов с ней связанных. То, что раньше составляло суть человека во всех его неосознаваемых реакциях, его предпочтения и мотивации - умирает, оставляя ужасающую пустоту и неизвестность. Не каждый способен пережить такое в случаях, когда идея укоренилась давно и составляет практически всю сущность человека, ведь это ничем не отличается от того, чтобы начать жить заново.

Учитывая, что идея-фикс, занявшая почти всю ментальность человека, останавливает его психическое развитие на этапе ее возникновения, а то, что не используется "отмирает", то многие просто физиологически оказываются не способны продолжить путь развития от этой долгой остановки. Они могут так и застрять на этапе доверчивого обучения или более позднем.

Поэтому к таким людям остается относиться гуманно, с пониманием невозможности жить иначе и создавать условия сосуществования с невмешательством, если только носитель идеи-фикс активно не деструктирует культуру и сам не проявляет антагонизм.