Познай самого себя: От простых схем управления телом - к контекстным

 Познай самого себя: Оглавление

Первые нейронные сети - простейшие био-автоматы

Если коснуться вылезшей из раковины улитки, то она тут же отпрянет. Это - реакция типа "стимул-ответ", непосредственно связывающая активность рецепторов (то, что воспринимает окружающее) с действием эффектора (тем, что исполняет действие), практически без какой-то промежуточной программы. Поступил сигнал от чувствительных рецепторов тела - тело отпрянуло. Между рецепторами и эффекторами ничего нет для того, чтобы учитывать что-то еще кроме самого прикосновения. На самом деле виноградная улитка уже довольно сложное устройство, и не каждое касание вызовет оборонительную реакцию. Но у самых простых существ, обладающих рецепторами, преобразующими внешнее воздействие в импульс, этот импульс непосредственно воздействует на эффекторы так, как было отработано бесчисленными жертвами и редкими удачами, после чего особи с удачным реагированием оставались жить и размножались.

В популяции может быть очень много вариаций того, как аксон от рецептора прокладывает путь в теле, и на что он оказывается в состоянии воздействовать. Так что вариаций видов реакции у простейших бывает достаточно, чтобы при изменении условий существования хоть кто-то остался жить и пронес победный набор генов в последующие поколения.

Но для понимания организации психики мало интересны ухищрения эволюционных механизмов, порождающие многие варианты реагирования, поэтому не станем подробно останавливаться на этой очень интересной теме метода проб и ошибок. Ошибок при таком механическом переборе бывает несоизмеримо больше, чем удач, поэтому почти все мутации оказываются вредными, и каждая удача требует огромного числа жертв. Кстати, запомним это соотношение ошибок и удач, оно очень вездесущее и будет использоваться не раз еще в более сложных случаях.

Хотя все эти механизмы продолжают действовать и у человека, но чем проще вид существ, тем эта регуляция более основополагающая, безальтернативна, пока не обросла более изощренными находками эволюции. Так, если бактерии за счет огромной плодовитости и скорости размножения очень быстро приспосабливаются к антибиотикам и оказываются сильнее современных врачей, то человек таким образом уже не сможет выжить в резко изменившихся условиях не только из-за недостаточной плодовитости, но и потому, что невероятная сложность его тела не может во всех его отдельных составляющих приспособиться к новому повреждающему фактору. Если какой-то вид клеток какого-то органа окажется достаточно устойчивым, то другие - нет, а нужно чтобы все тело оставалось жизнеспособно. У человека появилось много механизмов, которые помогают заткнуть эту брешь за счет элементов, с кровью разносящихся по всему телу и занимающихся восстановлением повреждений и очисткой от опасных клеток и белков. Здесь разнообразие вариантов рецепции и ответных действий остается большим, но, все же, не достигающим такой эффективности как у бактерий.

Все формы приспособляемости, появляющиеся в ходе эволюции, уже не пропадают, а остаются функционирующими на уровне любого организма, и это стоит иметь в виду потому, что многие древние виды регуляции продолжают оказывать влияние на психическое явления, начиная с простейшего набора генов.

Если бы улитка пряталась от каждого прикосновения, то она бы вообще не могла даже вылезти из раковины потому как само ее движение вызывало бы реакции чувствительных рецепторов тела. Значит нужно, чтобы не всякое прикосновение вызывало оборонительную реакцию, а привычные сигналы рецепторов должны игнорироваться. Это проделывается за счет механизма привыкания, когда каждое последующее прикосновение вызывает все более слабую реакцию, что легко осуществляется за счет повышения порога срабатывания нейрона, командующего оборонительным движением (такой нейрон, запускающий целую программу согласованных микро-действий в виде движения так и называется - командным нейроном или мотонейроном, что - чистая условность потому, что любой последующий нейрон в сети по сути тоже является эффектором, а предыдущий - рецептором). Это осуществляется чисто химическим путем: как бы все более отсыревает порох в кучке с каждой активностью. Вокруг командного нейрона нарастает концентрация вещества, повышающего его порог активации. Это - типичное свойство любой нейросети вплоть до человеческой, хотя в некоторых случаях постоянно поддерживающейся внутренней активности это может не происходить, если сила возбуждения, все же, превышает установившийся баланс веществ, повышающих порог.

У таких простых существ как улитка или бабочка очень немного нейронов, обеспечивающих несколько типовых видов движений. В основном эффективность движений уже определяется самой конструкцией движущихся органов, а для их управления достаточно посылать команды типа: включил - выключил. В более сложных случаях такую работу обеспечивают специализированные скопления клеток вне основного мозга, которые содержат программы нужной последовательности сокращения мышечных волокон. А от мозга просто исходят программы включить - выключить.

И вот, у некоторых бабочек, спасающихся в полете от летучих хищников, работает очень простая схема: если в поле зрения сверху справа она увидела быстро растущее пятно, она резко падает, если пятно снизу - взлетает. Схоже работают и автоматы слухового восприятия ультразвуковых сигналов эхолокаторов хищников. Таким образом бабочка уворачивается от хищника в наиболее подходящую сторону. И для такого управления нужно всего несколько нейронов между зрительными или слуховыми рецепторами и командой для крыльев, не слишком усложняя простейшие непосредственные связи между рецепторами и эффекторами. При этом все равно можно говорить о простейшем типе программы: стимул-ответ, но уже усложненном тем, что реакция зависит от некоторых условий, учитываемых в программе уклонения. Для каждой такой реакции предусмотрен свой пусковой стимул, от которого она срабатывает в определённых условиях. Такой механизм может спаять даже не слишком квалифицированный электронщик-схемотехник.

У разных видов насекомых сложность и многообразие таких реакций различаются в очень широких пределах. Такие рекордсмены как мухи и пчелы имеют около миллиона управляющих нейронов, обеспечивая даже удержание стимула после его пропадания, чтобы продолжить реакцию и запоминание.

Понятно, что механизмы, которые составляют высший пилотаж управления, можно реализовать не только на нейронах или порохе, а на специализированных микросхемах, скажем, нейристорах. А в наивысшем варианте конструкции, когда реализуется субъективность для достижения желаемого, можно все сделать более рационально, и тогда все многообразие промежуточных уровней и возможностей природной реализации уже не потребуется, - целые пласты находок эволюции окажутся ненужными, но это получится уже совершенно иное существо, с особенными представлениями о том, что для него хорошо и что плохо, если только эти представления не зашить заранее и жестко, как законы робототехники А. Азимова.

Основы индивидуальной системы значимости есть уже у улитки. Это - внутренние рецепторы, которые в отличие от тех, что реагируют на воздействие внешнего мира, активируются, когда возникает опасность для внутреннего мира улитки. Так, когда концентрация питательных веществ становится ниже определенной, одни виды таких рецепторов становятся активными и обеспечивают поиск пищи. При этом выделяются вещества (нейромедиаторы), которые позволяют проводить возбуждение только в тех межнейронных связях, в которых это вещество используется. Этот механизм довольно хорошо уже изучен на таком уровне, чтобы однозначно представлять его назначение и функции в общей системе.

Те вещества, которые обеспечивают работу только определённых синаптических щелей, называются нейромедиаторами. Их не много, и они обеспечивают реагирование в определённых стилях, которые психологи называют эмоциями.

В каждом таком стиле оказывается легко совершать то, что присуще такому образу действий, и трудно то, что ему противоречит. Попробуйте в ярости проявить ласку или в ужасе с удовольствием покушать. Зато в нужный момент стиль поведения мгновенно переключается и позволяет делать то, что иначе бы получалось гораздо хуже. Ведь для того, чтобы обеспечить наибольшую эффективность действий (кроме того, что в мозг выплескивается нужный нейромедиатор, делая работоспособными только те схемы, что предназначены для работы с ним) в теле выбрасываются нужные гормоны так, чтобы оно стало лучше выполнять нужную задачу. В ярости возникает мощнейший прилив энергии, сердце колотится, форсировано качая кровь, а легкие работают как меха, чтобы насытить кровь кислородом.

Это - очень древний механизм выживания, когда важно быстро переключить набор программ, заточенных на лучшее реагирование в данных условиях. Его эффективность и важность настолько велика, что он присутствует во всех организмах, включая человека, и на его основе возникает множество чрезвычайно важных усложнений, решающих изощренные задачи адаптации. Поэтому к этому принципу переключения стилей на основе распознавания значимости окружающего и собственного состояния хочется привлечь особое внимание.

Это - уже более сложная задача для схемотехники, но вполне понятно, как это можно реализовать, причем многими способами.

Как и все древние механизмы, переключение стилей, определяющих эмоциональный контекст понимания и действий, работает и у людей. Стоит "заиграть гормончикам" и буквально все меняется: от смысла воспринимаемого до того, какие действия становятся предпочтительными. Но если это хорошо помогает в простых, однозначных ситуациях, то стоит появиться чему-то более сложному, что значительно меняет ситуацию, затрудняя определение того, что она может означать, - как столь грубые стили, чаще всего, оказываются более вредны, чем полезны. Не зря столько говорят о безрассудстве "эмоционального" поведения, оно плохо согласуется с разумной взвешенностью. Всего несколько базовых эмоций не могут обеспечить множество стратегий поведения.

К примеру, животное с чисто эмоциональным реагированием увидело добычу, а у него как раз уровень питательных веществ на исходе. Но только оно переключилось на стиль охотника, как добыча скрылась в траве. Она рядом, но ее уже не видно, а, значит, нет стимулов, запускающих охотничьи реакции. В контексте полной готовности, когда мышцы накачаны энергией и могут форсажно обеспечить успех, нет того, что запустило бы конкретную реакцию.

В природе выход был найден: нейрон, который распознал добычу и запустил нейрон эмоционального контекста, теперь имеет один из входов, связанный с выходом нейрона эмоционального контекста. Получилась замкнутая связь с выхода на вход, и теперь, если появилась добыча и тут же пропала, заслоненная чем-то, активность с выхода нейрона контекста поступит на вход распознавателя добычи и будет поддерживать его в активном состоянии циркулирующим по кругу сигналом. И максимальный контекст готовности сохраняется без привыкания и угасания, а память о добыче остается, так что можно броситься прямо за ту листву, где она скрылась и где все еще мерещится ее образ, оставшийся активным. А когда добыча поймана или безвозвратно упущена, другие соседние активности (например, актуальности других стилей поведения) погасят эту за счет бокового (латерального) торможения или она будет погашена распознавателями упущенной добычи, что является откликом негативной значимости, позволяющей учитывать совершенные ошибки.

Это настолько удачный и важный механизм, что в более сложных организмах на его основе возникла возможность субъективного придания значимости замкнутому и удерживаемому в активном состоянии образу - тому смыслу воспринятого, который для данной особи имеет определенную значимость, - основа субъективных образов, о которых пойдет речь позже.

Связь с выхода на вход обеспечивает постоянную циркуляцию активности по такому кольцу, так же как в мультике персонаж соединяет выход шланга со входом, чтобы мышь бегала по нему непрерывно.

АНИМАЦИЯ замкнутого шланга с бегущей внутри мышью

Такой эффект циркуляции называется реверберацией и его используют музыканты для создания эха. А на сцене бывает "микрофонный эффект", когда микрофон начинает пищать, принимая звук от динамика и снова его усиливая и передавая на динамик.

Именно такая реверберация обнаруживается в "'эмоциональных" структурах, обеспечивающих поддержание стиля реагирования. Но и не только там, а в более новых областях мозга, для поддержания более высоких уровней переключения стилей, - сложных "эмоций" и вообще образов восприятия, которые нужно удерживать активными.

А – круг Пейпеца, Б – круг через миндалину, ГТ/МТ – мамиллярные (сосцевидные) тела гипоталамуса, СМ – средний мозг

Реверберация с целью удержания используется в мозге не только в "'эмоциональных структурах", но и в более молодых, для организации субъективных образов восприятия, что исследовано академиком А. Иваницким.

Как все те относительно простые механизмы, реализующие основные уровни индивидуальной адаптивности, так и все последующие, которые будут рассмотрены в порядке дополнения и развития предыдущих, вплоть до уровня сознания и творчества, будут точно так же доступны для схемотехнического представления, что будет показано, что и позволяет строить общую модель организации адаптивных механизмов индивидуума и социума. Таким образом, выделяется только системная часть взаимосвязанных механизмов, не привязанная к особенностям природной реализации, которая может быть реализована любым удобным способом.

Дополнительные материалы к теме: fornit.ru/lib9

Система значимости и эмоции Контекст восприятия и действия

Эта глава потребует серьезных усилий потому, что в ней формируется много новых и достаточно нетривиальных представлений. Попытка раскрывать их в легкой бодряще-развлекательной манере просто сильно увела бы от сути и верного понимания. В принципе, об этом следовало бы написать отдельную книгу, но мы пока остаемся в рамках этой. Предполагается, что те, кто добрался до этой главы, имеют настолько сильное намерение разобраться, что это придаст им достаточно увлеченности и позволит продраться к смыслу, заключенному в почти садистки закрученных фразах. Те, кто прорвется через эту главу с ясностью понимания прочитанного, могут не сомневаться, что им под силу будет и стальное. Да пребудет с вами сила.

Сразу стоит обратить внимание на то, что понятие "система значимости", используемое в книге, отсуствует в нейрофизиологии, хотя нейрофизиологи часто используют слово "значимость", а академик А. Иваницкий прямо связывает ее с образами восприятия в его теории формирования субъективных образов. В психологии есть широко используемое понятие "система ценностей" - по отношению к социуму и личности, но без прояснения этиологии и механизмов ее проявления. В педагогике понятие "система ценностей" очень интенсивно используется. Считается, что примерно к 1950 году возникло достаточно сбалансированное понимание психологами о составе ценностей человека и их роли. Американский психолог М. Рокич выделил основные виды ценностей, которые по смыслу касались конечного благополучия личности и общества:

1. Безбедная жизнь
2. Равенство и братство
3. Интересная и активная жизнь
4. Забота о близких
5. Свобода и независимость
6. Здоровье
7. Внутренний мир
8. Зрелая любовь
9. Безопасность
10. Веселье
11. Спасение
12. Самоуважение
13. Чувство достижения
14. Уважение общества
15. Дружба
16. Мудрость
17. Мир во всём мире
18. Понимание красоты

Наивность и поверхностность настолько общих и внесистемных представлений отражается в том, что существует целый раздел философии "Аксиология" или теория ценностей, а психология рассматривает донаучные (вне строгого соблюдения требований научной методологии), эвристические догадки о ценностях, которые затем специализируются в рамках научных предметных областей. Для Сократа вопросы природы ценностей являлись центральными в его философии. Но без представлений о том, зачем понадобилось выделение ценностей в эволюционном совершенствовании адаптивности, невозможно понять и их суть, они представляются уже в осознанном виде, а все ее механизмы до осознания оказываются скрытыми. И если в осознанном варианте представления имеет смысл говорить о ценностях - как результате субъективной оценки, во многом произвольной, то на уровне доосознательном лучше говорить о значимости: значении для особи того или иного воздействующего на нее фактора. Осознаваемая значимость представляется, осмысливается и переживается в виде эмоционально окрашенных ценностей.

Вот на таком уровне разграничения того, что оказывается в основе в виде значимости и того, что проявляется как субъективные ценности, и возникает особенность использование этих понятий в этой книге. Сначала опишем эту систему коротко, в самой основе. 

Система значимости представляет собой несколько уровней функциональности информации (см. о том, что такое информация и чем она отличается от сведений: fornit.ru/487), когда воспринятые сведения (сигналы, данные) приобретают сначала определенную в данном контексте значимость, а затем интерпретируются в произвольно придаваемый смысл. Таким образом система значимости охватывает ареал от доосознательного вплоть до осознаваемых субъективных моделей.

В наиболее лаконичном описании это выглядит следующим образом. 

Кроме распознавателей органов восприятия (зрения, слух, вкус, запах, тактильные, вестибулярные), в мозге есть распознаватели отклонения параметров гомеостаза от нормы и распознаватели восстановления этих параметров (см. fornit.ru/324), которые назовем распознавателями примитивов значимости. Это - важнейшие сигнализаторы того, что что-то плохо или хорошо. Существуют зоны, стимуляция которых вызывает ощущение рая и ада (см. fornit.ru/5374). Как и все другие виды сенсорики они объединяются в третичных (ассоциативных) зонах в общий образ восприятия-значимости-действия так, что каждый образ становится распознавателем того, что именно означает данный профиль восприятия в условиях текущего контекста для особи. 

При осознании происходит осмысление этого непосредственного образа и значимость приобретает функцию смысла того, что означает выделенный вниманием объект восприятия в данных условиях, имеющего прогностические свойства: или это грозит попасть в опасную ситуацию и этого следует избегать или, наоборот, к этому нужно стремиться. Смысл от первичной значимости отличается его произвольностью: осознанно становится возможным изменить его на тот, который представляется более целесообразным. Так, мы можем выхватить из горячих углей печеную картошку, несмотря на дискомфорт. Это происходит потому, что сознание способно произвольно отследить прогноз не только того, что происходит непосредственно, но и того, что может произойти через какое-то время и выбрать наиболее желательный из них: вытащить картошку, несмотря на некоторую боль. И тогда значимость образа картошки в золе будет не опасность ожога, а возможность съесть ее. И эта значимость закрепляется уже в другом месте мозга (см. fornit.ru/7146), образуя зону произвольного придания смысла. Это - уже личная интерпретация или произвольная оценка смысла происходящего, которая с целом формирует мыслительную модель явления.

Теперь - более обстоятельно.

Основа значимости, как было замечено в предыдущей главе, выделяется в виде того, что распознается как вредное или полезное для организма. И это заставляет противодействовать вредному и стремиться к тому, что приносит пользу уже на самых ранних, простейших реакциях. Система, которая обеспечивает поддержание нормы организма называется гомеостазом (fornit.ru/322). Чем сложнее организм, тем навороченнее эта система, и у человека она представляет собой огромную совокупность взаимосвязанных механизмов, поддерживающих постоянство температуры, снабжения кислородом и питательными веществами, давление крови, и еще множество других параметров, которые необходимо поддерживать в довольно узком диапазоне значений.

О роли гомеостаза в формировании системы ценностей писал психолог А. Маслоу - как о факторах, обеспечивающих выживание.

Примером работы, в которых ценности связываются с первичными порождающими их механизмами и делается попытка проследить развитие личной системы значимости, можно привести "Ценностные ориентации личности как динамическая система" доктора психологии М. Яницкого (fornit.ru/6570). Здесь утверждается, что: "Основной задачей постоянно осуществляющегося процесса адаптации является поддержание состояния гомеостаза. " и говорится даже о "психическом гомеостазе" - состоянии, в котором удовлетво­ряется вся система первичных и приобретенных потребностей. Но затем замечается, что субъективные ценности, наоборот, бывают направлены вопреки поддержанию гомеостаза, т.е. сразу с большим отрывом рассматривается уже произвольность придания ценностной оценки. Конечно же, эти два уровня несопоставимы непосредственно.

В этой главе будет последовательно прослежено эволюционное усложнение системы распознавания значимости с целью достижения большей адаптивности - как продолжение рассмотрения развития систем адаптивности в целом.

Кроме развития специализации поведенческих реакций в зависимости от различных условий окружения, эволюционируют и возможности самого тела, что сейчас и проследим.

У животных, лишенных температурной регуляции, с охлаждением резко понижается активность потому, что скорость химических реакций зависит от температуры так, что при изменении температуры на 10 градусов, скорость реакции изменяется в 2-4 раза в зависимости от вида реакции (это - известный закон в химии). Такие животные становятся беспомощными при охлаждении до определенной температуры и оказываются легкой добычей. Понятно, что теплокровные животные получают значительное преимущество. Но для поддержания температуры нужна своя система регуляции, с датчиками-рецепторами порогов, с которых нужно включать механизмы химического тепловыделения. 

Приобретя такой механизм, животные получают возможность на его основе строить новые эволюционные усовершенствования, так, баланс нейромедиаторов и гормонов, которые являются активными химическими веществами, оказывает различное воздействие при разной температуре, а если тело термостабилизировано, то становится возможным более точно задавать пороги срабатывания нейронов в сложных цепях управления. Не было бы этого у нас, при повышении температуры вдруг бы в сознании появлялись неожиданные образы и возникали бессмысленные комбинации (как у больных при значительном повышении температуры), а при понижении температуры все мысли бы исчезали в некоей вялой прострации.

Кроме температуры у людей важное влияние оказывают концентрации в организме таких основных веществ как кислород, углекислый газ, глюкоза, а также кислотность (pH) крови, лимфы и межклеточной жидкости, кислотность желудка, концентрация молекул жиров и молочной кислоты в крови, концентрация ионов натрия, калия и кальция. Кроме химии требуется поддерживать в рамках допустимого давление крови и частоту сердечных сокращений. Все это называется параметрами гомеостаза, т.е. теми значениями, которые поддерживаются в постоянстве в организме, обеспечивая его наиболее продуктивную внутреннюю среду.

Всего этого бы не нужно было, если бы нейросеть, управляющая телом, была бы сделана на основе искусственных полупроводниковых чипов.

Выход одного из этих параметров за пределы нормы вызывает серьезные последствия, которые мы переживаем в виде неприятных, негативных ощущений. А возвращение к норме воспринимается как позитивное ощущение избавления от неприятности. Это заставляет нас в определённых случаях вести себя так, чтобы обеспечить восстановление нормы. Повышение концентрации углекислого газа и уменьшение кислорода заставляет пытаться выбраться из замкнутого пространства с исчерпанным для дыхания воздухом или выбраться из-под воды. Низкая концентрация глюкозы заставляет искать еду.

Кроме того, существуют различные датчики повреждений тканей организма, термодатчики, тактильные датчики, которые могут отдельные прикосновения расценить как опасные.

Именно таков механизм регуляции основных стилей поведения у всех животных, что вызывает переключение наиболее подходящего контекста поведения для того, чтобы обеспечить возврат к норме. Но у простых животных негативная или позитивная составляющая поведения не осознается, а используется чисто в автоматических цепях управления. Они не переживают эмоций, не чувствуют боли или радости, а просто реагируют в соответствующем стиле. Возможность осознавать ощущения - это следующий этап эволюции систем управления организмом, позволяющий решать сложные проблемы, а не тупо реагировать так, как это определено наследственно.

Но у людей все еще сохраняется и, бывает, очень сильно влияет на поведение тот бездумный механизм переключения стилей поведения, который оказывается преимущественным, если в этот момент не срабатывает более высокоуровневая регуляция через осознание, и волевое усилие оказывается способно преодолеть более древние автоматические порывы.

Все перечисленные параметры гомеостаза поддерживаются в норме цепочками управления - в виде нейронных связей между рецепторами (датчиками) состояния данного параметра и эффекторами, регулирующими их. Эти управляющие цепи сосредоточены в древней зоне мозга, в одном месте, группируясь в зоны негативного и позитивного реагирования. Негативные зоны запускают реакции непосредственного восстановления параметра, а если для этого нужно изменить что-то вне организма (вынырнуть из воды, найти еду и съесть ее и т.п.), то запускают более сложные цепочки изменения стиля поведения, определяющие контекст возможных поведенческих реакций.

Важно заметить, что датчики негативного выхода параметра в аварийное значение во многих случаях не запускают непосредственные реакции избавления, такие как отдергивание, глотание и т.п., а запускают именно общий контекст возможных реакций, в котором, в зависимости от обстоятельств, запускаются уже конкретные программы. Поэтому в состоянии контекста поиска пищи мы не сразу начинаем жевать зубами и глотать, а сначала находим пищу, и потом ее едим определенным образом - в зависимости от того, что за пища добыта.

Таким образом, выход параметров гомеостаза за пределы нормы является пусковым стимулом или для непосредственной регулировки самим организмом или для запуска определенного стиля поведения. Внешняя среда становится как бы продолжением самого организма для тех реакций, которые умеют учитывать особенности внешней среды.

СХЕМА уровней реагирования от датчиков значимости - от непосредственных до контекстных (будет другая)

До осознания это реализуется наследственно предрасположенными реакциями, развивающимися в растущем организме, а после осознания (сильно забегая вперед) - в виде субъективных моделей, отражающих понимания внешнего и внутреннего мира.

В отличие от простых автоматических реакций, которые называют рефлексами, основанными на связи воспринимаемого с тем, что именно это значит для организма в данных условиях, осознавательный механизм основывается на том, что сам организм воспринимается со стороны, как модель, наблюдаемая эго (или "Я"). И вот эту границу, то, как она образуется, сейчас попробуем проследить внимательно.

Понятно, что для того, чтобы отреагировать автоматически, рефлекторно, вовсе не нужно осознавать смысл происходящего и смысл объекта внимания. Нужно просто запустить ту реакцию, что в данных условиях наиболее полезна и избегать всего, что вредно. Это определяется множеством проб менее удачливых особей в прошлом и передаче верного рецепта реагирования от удачливых - их потомкам. Неудачные реакции не реализуются впредь потому, что они не включаются в набор реагирования для данного стиля поведения, а удачные запоминаются и впредь активируются пусковым стимулом от текущих обстоятельств: появилась добыча - догнать и схватить, а если сыт - проигнорировать.

Но зачатки смысла уже появляются - как значение того, что оказывается важным для возникновения негативного или позитивного состояния организма. Эти два состояния во многом взаимоисключающи: негатив жизненно важного параметра несовместим с позитивом избавления от аварийного состояния потому как негативное состояние еще не преодолено. Если очень хочется есть и, одновременно, не хватает кислорода, то даже если удастся поесть, негатив не исчезнет, а будет нарастать. Если, наоборот, дать кислород, то на какое-то время возникнет облегчение потому, что этот параметр более критичен для жизни, определен в системе реакций как более значимый (сила значимости), но и голод вернется - тем быстрее, чем он сильнее.

Как и все системы нервной регуляции, находящиеся рядом в мозге, центр негатива и позитива (fornit.ru/1573) взаимно тормозят друг друга, так что усиление одного уменьшает силу реакции другого. Когда вживляли электроды в эти зоны и давали ток, то возбуждение стимулированного центра перекрывало все остальное, устанавливая именно этот контекст для всего воспринимаемого: если это был центр позитива, то все становилось неописуемо прекрасным, каким бы отвратительным ни было что-то показанное, оно воспринималось с огромной радостью и умилением. И наоборот, стимуляция центра негатива вызывает жесточайшую депрессию и все приобретает самые ужасающие и неприятные тона.

Оказывается, вовсе не душа определяет то, с какими переживаниями мы относимся ко всему, а именно вот эти два небольших центра задают два основных возможных состояния. Если допустить какую-то роль души в наших переживаниях, то пока что остается только осознание того, в каком из основных состояний мы находимся, но дальше увидим, что и это обусловливается совершенно материальными причинами.

Природа никак не рассчитывала на возможность непосредственной стимуляции мозговых структур и поэтому организмы оказываются перед этим совершенно беззащитными. Если стимулируется состояние "хорошо", то все остальное оказывается уже не нужным потому, что достигнуто максимально полное избавление от всех проблем. Пациенты, которым стимулировали зону "рая", настойчиво просили продолжить это, а крысы, которым давали кнопку, посылающую ток в эту зону, с огромной скоростью нажимали на нее без перерыва, пока не погибали от истощения.

Возникали планы вживления в мозг таких электродов для того, чтобы управлять животными. Физиолог Хосе Дельгадо вживлял их кошкам, обезьянам и быкам, получая возможность резко прерывать текущее поведение и переходить к другому. В 1963 году на ранчо он остановил боевого быка, несущегося на него, как вкопанного в нескольких футах от себя. Возникли проекты создания армии управляемых животных, у которых вблизи с врагами включалась неистовая ярость. Предлагали даже подавлять негритянские бунты, вживляя электроды. На эту впечатляющую тему Курт Воннегут написал фантастический роман "Сирены титана". У многих возникли психозы из-за иллюзии, что им тайно внедрили такое управление в их мозг.

Устройство самого примитивного и древнего уровня переключения контекста реагирования основано на распознавании совокупности признаков выхода параметров гомеостата из нормы (негативный контекст) и возвращения в норму (позитивный контекст). И негатив, и позитив не предусмотрен для постоянного в нем пребывания, а они нужны только для моментов изменения стиля реагирования. Если жить все время впроголодь, то это станет нормой и не станет приводить к негативу. А если голод прерван приемом пищи, то позитив нужен только для того, чтобы оценить успешность действий, чтобы их закрепить на будущее, но длительного продолжения позитивного состояния в норме не происходит. Все неестественные акты возбуждения позитивного контекста приводят к иллюзии успешности и требуют выполнения таких действий впредь, что образует паразитную зависимость, которая в отличие от зависимости в приме пищи, не приводит к возвращению параметров гомеостаза в норму и начинает истощать организм.

Обращаю внимание, что в логике подаче материала пока речь идет не об осознании позитивного и негативного контекста как переживания, а о доосознаваемом уровне образования "рефлекторных" связей, - чисто автоматически, непроизвольно.

В норме появление негатива или его удовлетворение на доосознаваемом уровне вызывает переключение наиболее подходящего, привычного стиля поведения - чисто рефлекторно. Те или иные ситуации, ставшие привычными, т.е. вызывающие рефлекторное реагирование, оказываются связаны с оценкой их значимости. А чтобы это состояние было достаточно устойчивым и постоянно не переключалось бы от смены внешних раздражителей, оно самоподдерживается замыканием выхода на вход - реверберацией активности.

Именно поэтому мы, внезапно ощутив признаки какой-то опасности, долго еще остаемся в состоянии ожидания последствий, а не сразу теряем к этому интерес. А когда актуальность поддержания интереса утрачивается, то самоподдерживающаяся активность может легко быть заторможена соседними конкурирующими активностями или специальным общим тормозным воздействием во время сна. Ее уже не поддерживает то, что вызвало закольцовку активности. Об этом механизме будет сказано позже. 

Но эти признаки опасности - не являются непосредственным следствием выхода из нормы гомеостаза и не активируются его распознавателями. Они распознаются эволюционно более поздними структурами и используют рецепторы не внутреннего (рецепторы гомеостаза), а внешнего воздействия. Но определенные их сочетания оказываются связанным именно с распознавателями негативного или позитивного контекста. Эта связь появилась в тех зонах мозга, куда сходятся как сигналы внешних органов чувств, так и распознавателей значимости - эволюционно поздних третичных или еще их называют ассоциативных зонах. И важно то, что эти зоны развиваются позже, чем предшествующие им первичные зоны.

Как говорилось раньше, мозг специализируется послойно, формируя в каждом слое доступные ему на тот момент виды распознавателей. Когда созревают последовательности ассоциативных слоев, для которых рецепторами оказываются распознаватели всех органов чувств и системы значимостей, а также входы наиболее сложных примитивов сочетаний действий (развивающиеся со стороны эффекторов), то формируются особые распознаватели, связывающие специфические сочетания признаков и того, какое воздействие это оказывает на организм. Если ожегся о пламя и система значимости перевела организм в негативный оборонительный контекст, то образуется распознаватель образа такой ситуации, который связывает воспринимаемое извне и тем, что это значит для организма.

Механизм образования таких распознавателей остается таким же, как и предыдущих более простых: "без учителя", т.е. без осознания последствий. Но с какого-то момента, когда созревают зоны, отвечающие за сознание, возникает принципиально другой вид запоминания вместо рефлекторного, требующего немало предъявлений стимулов. И такой вид памяти формируется за один акт события. Об этом будет рассказано позже.

Самые разные ситуации в жизни во время этих критических периодов развития создают свои усложняющиеся от слоя к слою наборы рефлекторных реакций, обладающих оценкой их значимости. Последний критический период постоянно поддерживаемой адаптации к новому продолжается всю жизнь до угасания способности приспосабливаться к новому. Каждый день образуется несколько сотен новых нейронов (в двух зонах мозга: в районе гиппокампа и префронтальной лобной коре) для того, чтобы иметь возможность формировать все новые образы, связывающие восприятие, оценку значимости и действие на рефлекторном уровне с возможностью самоудержания активности, что позволяет находиться в контексте влияния этих образов на текущий элемент поведения.

Каждый из таких образов затем может активироваться пусковым стимулом и оставаться активным одновременно с другими уже активными, притормаживаясь соседними. Поэтому одновременно может выполняться много рефлекторных программ действий: мы работаем обоими руками, учитывая окружающие особенности и условия, обеспечивая нужное положение тела, совершая привычные действия, не требующие размышления, одновременно дышим с нужным ритмом и готовы воспринять внешние сигналы. На таком уровне человек будет действовать даже при очень сильном опьянении, не осознавая своих действий.

У разных видов животных, в том числе людей, наборы распознавателей образов различаются не только тем, какие из них оказываются в критические периоды в рамках возможностей органов восприятия, но и в том, какие наборы программ действий формируются со стороны развития двигательных зон управления. У разных животных различаются конструкции конечностей и возможности их движений. Даже у особей одного вида они могут различаться размерами и потенциалом выполняемых действий. Именно индивидуальное послойное развитие все более усложняющихся элементов движений позволяет максимально полноценно включать их в реакции, а то, что это происходит в определенных условиях, адаптирует эти реакции для них.

Детеныш кошки, имея острые коготки, в результате вначале хаотичных движений, приобретает навыки отдельных элементов действий, например, выбираясь из коробки за счет зацепов когтями. Или вычесывая себя этими когтями, что для человеческого ребенка невозможно. Но наследование не только особенностей тела приводит к специфическим навыкам, но и особенностей развития мозга.

Наибольшее влияние оказывает то, в каком направлении ветвятся выходные отростки нейронов - аксоны растущего слоя, что определяет возможность образования связей с последующими структурами в различных зонах мозга, а также тела. Аксоны могут достигать большой длины, группируясь в целые пучки (схемотехники называют такие пучки проводов жгутами) и называются нервами. То, чем определяется направление роста аксонов уже довольно хорошо исследовано, но не принципиально для рассмотрения механизмов организации управления.

Предопределенные наследственно связи образуются в случае, если внешние раздражители выделяются уже сформированными коллекциями распознавателей признаков сочетаний раздражителей, которые проецируют выделенные признаки на готовый к специализации созревший слой. В типичных для данного вида животных это, как правило, и происходит, и тогда говорят о возникновении предопределенного наследственно рефлекса. Но если условия необычные, то рефлекса, обычно присущего этому виду животных, не возникает.

Публиковались статьи, в которых экспериментально доказывалось наследственность рефлекса боязни змееподобных предметов у обезьян, которые никогда не видели змею и не могут знать о ее вреде, но это были обезьяны, выросшие в стандартной для них среде, и возникновение их реакций, облегченных наследственным предопределением ветвления аксонов, практически всегда завершалось. Но если бы в определённом возрасте у них не сформировались бы распознаватели удлиненных змеевидных форм просто потому, что их бы специально не предъявляли, то и реакции избегания таких предметов не возникло бы.

Подводя итоги того, чего достигла эволюция механизмов адаптивности особей на доосознаваемом уровне, проследим за тем, как последовательно формируются наборы распознавателей с трех важнейших сторон.

1. Со стороны рецепторов органов чувств последовательно возникают, усложняясь на основе предыдущих наборы примитивов восприятия, позволяя мгновенно распознавать те сочетания воспринятых признаков, которые оказывались воспринятыми в определенный период развития. У самых простейших организмов уже от них начинались ответные реакции. У более сложных такие простейшие реакции во многом так же сохраняются, и с каждого нового уровня они используют все более сложные сочетания признаков восприятия для распознавания момента нужного реагирования, выполняя роль пусковых признаков.

2. Со стороны эффекторов органов действия так же последовательно возникают все более сложные совокупности действий, включая цепочки последовательности более простых действий. Все предыдущие (наиболее дальние от органов действия) выполняют роль пускового стимула для последующих, являясь распознавателями актуальности их запуска.

3. Со стороны рецепторов отклонения параметров гомеостаза от нормы так же последовательно формируются распознаватели различных состояний такого отклонения и состояний восстановления нормы. Они определяют контекст выполнения всех реакций: самые простые - в зависимости от того, какие параметры вышли из нормы, - с помощью соотношения различных нейромедиаторов, ответственных за тот или иной стиль реакций. Со стороны тела одновременно поддерживается наиболее подходящий режим работы органов с помощью баланса гормонов.

4. В ассоциативных зонах мозга так же последовательно созревают слои распознавателей сочетаний всех трех сторон системы управления мозга. Входами для первых таких распознавателей служат выходы распознавателей рецепторного восприятия и выходы распознавателей значимости текущего состояния, а выходами являются входы программ действия.

Таким образом, нейроны ассоциативной зоны являются распознавателями актуальности срабатывания определённых реакций (не обязательно мышечных) в контексте текущего состояния и данных условий. Они представляют собой образы восприятия-действия, имеющие определённую значимость для условий, выделенных текущим стилем поведения.

Их наборы, в зависимости от разных условий и состояния организма, отражают то, что значит входной стимул в данных условиях при выполнении данной реакции, т.е. тем самым может прогнозироваться, какой результат будет для организма (позитивный или негативный) при данном действии в данных условиях при данном состоянии организма. Только эта значимость, смысл происходящего пока еще не проявляется виде осознанного переживания, хотя уже составляет основы психики и субъективного отношения. Образами их называем пока условно, они, скорее, в таком виде представляют собой модели данного момента восприятия и действия, отражающие состояние внешнего мира и соответствующему этому состоянию внутреннего состояния организма и его реакции на это.

Значимость таких образов формируется чисто автоматически, в виде специфического контекста выполнения данного "рефлекса". Вспомним, что самым общим контекстом, определяющим общий стиль реагирования, является первичные распознаватели выхода из нормы и возвращения в норму. В рамках этого общего контекста возникают все более частные, уточняющие контексты, учитывающие все в большей степени все воздействующие условия, пока, наконец, сам распознаватель запуска рефлекса не окажется представителем самого специфичного контекста именно для данной реакции, делая ее однозначной.

Важность контекста условий уже должна быть привычно-понятной. Например, реакция на огонь будет разной в зависимости от условий. Не слишком близкий огонь согревает, возвращая охлажденный организм в норму, слишком сильный огонь, наоборот, вызовет ожоги и оборонительную реакцию. Холодной ночью огонь будет более желанным, а жарким днем - нет. То, что мы, слегка ожегшись горячим чаем не отбрасываем чашку, а начинаем дуть, даже не осознавая этого, является наиболее уточненным контекстом восприятия и определённого действия при таких условиях.

Все, что происходит с нами и остается в памяти, связывается с признаками текущего контекста. Так, в мозге есть карта известной местности, и происходящее оказывается в контексте текущего положения на местности (fornit.ru/6605). Причем эта карта не представлена каким-то одним куском, а разбита на те фрагменты, которые определялись в ходе восприятия (fornit.ru/6603). Так же есть признаки контекста текущего времени суток, и возраста.

Система значимости организма оказывает направляющее, мотивирующее влияние на поведение с тем большей силой, чем более далеко вышел за пределы допустимого отслеживаемый параметр гомеостаза. Если человека мучит жажда, и он видит воду, то ему будет очень трудно думать о чем-то другом, кроме как побыстрее напиться. И чем сильнее жажда, тем - более навязчивым будет желание ее удовлетворить. Понятие силы значимости, хотя и условно, но может применяться для того, чтобы характеризовать ее актуальность. Чем больше рецепторов выхода параметра гомеостаза в аварийный режим активируется, тем более сильный возникает контекст противодействия, в сравнении с другим ему противодействующим. Если враг начинает раздирать тело, то актуальность приема пищи в этот момент становится минимальной по сравнению с актуальностью избавления от раздирания, и поэтому включается не пищевой, а оборонительный стиль поведения. Понятие силы значимости будет очень активно использоваться далее, поэтому стоит на это обратить особое внимание.

В развитии слоев ассоциативных зон с каждым актом столкновения с реальностью возникает множество рефлексов, в которых закрепляется та или иная сила значимости с образом текущих условий и объекта модели внешнего мира, выделяемого распознавателями восприятия. В результате негативная значимость направляется на преодоление аварийного состояния путем избегания травмирующих факторов и стремления к тому, что в результате приводит к восстановлению равновесия гомеостаза.

Избегание того, что приводит к негативу и стремление к тому, что вызывает позитив оказывается основой адаптационного механизма, основанного на использовании системы значимости.

Этот механизм с точки зрения инженера-схемотехника вполне ясен в том, как он может быть реализован искусственно, начиная с последовательного формирования коллекций распознавателей элементов восприятия, распознавателей актуальности элементов действия с приходом пускового стимула и распознавателей того, что для организма плохо.

Распознавание избавления от плохого нужно для того, чтобы связывать в памяти эту значимость с тем, что приводит к избавлению - для формирования рефлекса в виде распознавателя актуальности определенного действия в условиях определенных элементов восприятия и значимости. Скажем, боль заставляет отдернуть конечность, это - типичный рефлекс избавления от повреждающего фактора.

Схемотехник способен представить себе систему, которая бы развивалась в таком направлении, с учетом силы значимости, с учетом того, чтобы удерживать стиль поведения пока не возникнет более сильный конкурирующий - с помощью закольцовки сигналов от выхода распознавателей образа восприятия через распознаватель значимости, связанный с ним и далее - на вход распознавателей восприятия. С появлением того, что возбудит такой образ и вызовет его самоудержание, образуется контекст ожидания пускового стимула, - того в восприятии, что сделает действие, связанное с этим образом актуальным и запустит в нужный момент действие.

Это все реализуется пока без всякого привлечения осознания и переживания плохо-хорошо, чисто автоматически. И множество таких частных контекстов может активироваться параллельно, ожидая своих пусковых стимулов, если они не противоречат один другому, когда более сильный по значимости тормозит конкурента.

Так могут образовываться короткие и очень длинные цепочки последовательности действий, каждая из которых становится более актуальной после срабатывания предыдущей, все более подготавливая нужное звено действия. Так, казалось бы, простое движение руки требует последовательного сокращение одних мышечных волокон и релаксации других. Каждое звено цепи управления таким движением срабатывает, когда закончится действие предыдущего звена, о чем сигнализируют рецепторы около мышц, а также распознаватели зрительного восприятия, сигнализирующие о моменте достижения определенного положения руки. Звенья такой цепи управления движением представлены в ассоциативной зоне в виде образов восприятия-значимости-действия данного элемента движения: в виде последовательно связанных в цепочку элементарных рефлексиков и контекстиков ожидания данного действия в рамках одного более общего контекста стиля поведения.

На уровне каждого звена цепи действие может оказаться прерванным или в случае отсутствия пускового стимула или в случае, когда специфика условий требует прервать такое действие негативной значимостью прежнего опыта. В одних условиях такое действие совершится полностью, а в других оно прервется, и рука не дотянется до раскаленного предмета. Таким образом, с помощью значимости цепочки реакций начинают ветвиться в зависимости от пережитого опыта в определённых условиях.

И, конечно, не все звенья цепи программы действия самоподдерживают свою активность, а только начальные звенья программы реагирования, распознающие актуальность начала выполнения движения и те звенья, где происходит ветвление. Необходимость самоподдержания активности для ожидания пускового стимула, делающего определённой необходимость реагирования, возникает так же, как и необходимость самоподдержания самого базового контекста стиля поведения, только это уже - более частный, более определенный контекст реакции.

Точно механизм определения актуальности такого самоподдержания не исследован, но, учитывая общие принципы эволюционного развития, можно предположить, что потенциальная возможность самоподдержания организуется для всех структур (есть общий принцип двунаправленности связей (fornit.ru/5213), который как раз дает возможность организации закольцовки: нужно всего лишь образовать связь между концами двунаправленных аксонов), но взаимное торможение соседних активностей тут же гасит менее актуальных конкурентов. Механически закольцовку в ассоциативной зоне организует анатомическое образование мозга, называемое гиппокамп, который представляет собой переключатели, замыкающие образы в кольцо. Именно там постоянно созревают новые нейроны, способные образовывать новые закольцовки. Когда же такая функция гиппокампа нарушается с возрастом или различного рода повреждениями, то новых образов больше не возникает и способность запоминать новое исчезает.

То, что не все образы цепочки программы поведения способны удерживать свою активность, проявляется в особенности осознания и осмысливания отдельных элементов действия. Забегая вперед, заметим, что далеко не все элементы движения возможно осознать. Наработав подпись или введение привычного пароля с клавиатуры, многие просто забывают, как именно это проделывается поэлементно, хотя "пальцы помнят". Привычные цепочки действий оказываются полностью рефлекторными или лучше сказать автоматическими (потому, что они могли быть сформированы не бездумными повторениями, а осмысленно).

Еще одним доводом является то, что во время сна цепочки автоматизмов могут активироваться, но при этом блокируются все управляемые ими мышечные реакции. Таким образом, общая картина представляется как образы в ассоциативной зоне, способные запускать цепочки мышечных программ разной сложности и с ветвлениями на другие программы, которые располагаются уже в моторной зоне мозга, где формировались слои подпрограмм действия различной сложности.

Теперь рассмотрим особенности того, что происходит в ассоциативных зонах значимых образов. Там в течении всей жизни могут образовываться все новые образы, которые заведомо обладают определенной значимостью и актуальностью в те моменты, для реакции в которых они и сформировались. Понятно, что если какой-то образ уже существует и все происходит привычным, хорошо наработанным сценарием автоматизма, то формирование его дубликатов не требуется. Даже в несколько новых условиях, если привычная реакция оказывается удачной, так же не требуется что-то менять (а условия не бывают во всем тождественны, что-то в них всегда несколько иное).

Результатом любой реакции всегда является изменение состояния в более плохую или более хорошую для организма сторону, что определяется рецепторами системы значимости. Это формирует образ последствий реакции, - образ следующего звена реагирования в данном автоматизме, в случае полного завершения реакции, фиксирующего конечное состояние элементов восприятия и оценку системы значимости (в том числе и отсутствие изменений). Если образ последствий окажется не возбужденным в ходе реакции, возникнет ситуация незавершенности. Такое возможно, когда некоторые условия оказали такое влияние, что привычное реагирование привело к неожиданному результату. В программировании это называется "исключительная ситуация", которая обычно приводит к невозможности дальнейшего выполнения программы ("фатальная ошибка").

Это - неопределенное, новое состояние организма во многих случаях оказывается критически важным для выживания. Поэтому важен распознаватель неожиданности последствий реакции, распознаватель новизны того в восприятии, при наличии чего возникла неожиданность. В условиях выполнения данной реакции среди множества других одновременно выполняющихся реакций, неожиданно заканчивающуюся реакцию нужно как-то выделить чтобы иметь возможность ее скорректировать.

Программисты придумали систему отката программы на тот момент, когда еще не было совершено действия, приведшего к исключительной ситуации. Но в реальности сделанное чаще всего уже невозможно вернуть, и последствия бывают необратимыми. Поэтому очень важно научиться заранее распознавать возможность неожиданного результата.

Эта задача настолько важна для выживания, что привела к созданию системы обработки неожиданностей с выделением ее для отдельного рассмотрения. Проявление функционирования этой системы называют сознанием. Об этом будет сказано в следующей главе. А пока стоит обратить внимание на то, насколько консервативно и без переделок с нуля природа усложняет систему.

Сотворив клетку, природа использует впредь ее во всех остальных структурах, видоизменяя лишь незначительно свойства клеток. Сотворив нейроклетку в виде распознавателя, природа делает все элементы внутреннего управления с использованием нейрона, практически не изменяя их суть, а лишь незначительно модифицируя свойства. Сотворив принцип последовательного созревания слоев распознавателей, природа с каждым слоем получает новое качество адаптивности управления и далее развивает этот принцип во всех структурах мозга.

Этот консерватизм использования проверенных временем инженерных изделий и принципов в природных конструкциях позволяет делать более уверенные предположения в том, как организуется та или иная структура и ее функциональность, что делает общую модель представлений целостной и хорошо взаимосвязанной в логике приложения этих выверенных принципов.

Глава про систему значимости позволяет ясно понять назначение мотивирующей рецепции и развитие этого назначения по мере усложнения функций управления в мозге для распознавания того, что плохо для организма и того, после чего огранизм опять приходит в норму и это восприниммается для него как "хорошо". Это определяет направление реагирования, которое иначе как такой собственной системой значимости происходящего для него невозможно организовать принципиально. Ведь если направлять реакции чужими представлениями, то не будет возможности определить, приводят ли они к улучшению ситуации или делают еще хуже. Нужен именно свой индикатор значимости. Поэтому попытки в искусственных системах реагирования, например, в ИИ компьютерных игр, задать ветвления реакций так, как это считает программист, не позволяет такой системе выйти за жесткие рамки автомата для предусмотренных условий, - адаптация к новым условиям в таком случае невозможна.

Внешние проявления текущего контекста системы значимости, который обеспечивает наиболее выверенное (уверенное, приводящее к ожидаемому результату, адекватному - или соответствию ожидаемого и получаемого) поведение, называют эмоциями, хотя реагировать даже в очень стрессовом контексте можно и не проявляя эмоции - безэмоционально, хотя бы чтобы такой тактикой обмануть противника. Поэтому психологическое понятие "эмоция", основанное именно на наблюдении выраженных проявлений контекстов и никак не приближающее понимание механизмов мозга, которые это вызывают, остается на очень поверхностном, бытовом уровне и часто приводит к заблуждениям. Так, попытки выяснить суть эмоциональных проявлений даже у физиологов долгое время порождали различные предположения, далекие от реальности, и до сих пор многие имеют в этом лишь предположительные гипотезы.

Это стоит иметь в виду при чтении дальнейшего текста, четко различая слово "эмоция" - как выраженное проявление контекста системы значимости и собственно доминирующую в данный момент значимость или смысл происходящего для данной особи. Можно компромиссно говорить об эмоциональном контексте поведения, имея в виду, что этот стиль поведения может проявляться характерными признаками, как внешне наблюдаемыми, так и переживаемыми субъективно.

Но на уровне автоматизма, без осознания таких переживаний, никаких ощущений плохо или хорошо не существует. Поэтому стоит отвлечься от боли как она исчезает, но бывает очень трудно отвлечься от того, к чему система значимости постоянно привлекает внимание - как исключительной ситуации, требующей немедленного решения новой проблемы. Именно новой потому, что старые проблемы, для которых есть навык уверенного и успешного лечения, решаются автоматически, без раздумий.

Навыки отвлечения внимания от нерешенной острой проблемы можно развить, и такие люди могут достаточно легко и без каких-то внешних проявлений своих волевых усилий боль не испытывать (об этом можно прочесть подробнее: fornit.ru/189).

В одной из легенд Куан Кунг, китайский генерал, заболел, у него возник абсцесс, известный хирург Хуа Ту сумел вскрыть этот абсцесс, не причинив больному ни малейшей боли. Генерал был страстным любителем шах­мат, хирург привел к нему шахматного чемпиона и попросил сыграть с генералом партию в шахматы. Во время углубленной шахматной игры хирург и выполнил операцию.

Это касается любого вида эмоционального переживания: оно проявляется только когда осознается, но при этом текущий эмоциональный контекст воздействует на все так, что мысли очень легко возвращаются на те проблемы, которые в этом контексте существуют в виде постоянной активности. Знание этого позволяет научиться эффективно контролировать свое состояние и свои реакции, о чем будет подробно сказано далее, включая практические примеры.

Дополнительные материалы: fornit.ru/lib10

Далее