Беседы о механике, происходившие меж трех достойных мужей. Беседа первая.

Предисловие.

   Я не сторонник мистификаций. Поэтому считаю необходимым объяснить причины, побудившие меня избрать особую форму изложения. Ибо «Беседы…» - не есть мысли трех различных людей. Это мысли лишь одного человека – автора.

     Прежде чем приступить к написанию этих строк, я размышлял.  Априори, мне казалось, что существует способ избежать банальных высказываний в процессе изложения задуманного мною. Одновременно с этим меня очень огорчала мысль о том, что у  читателя может сложиться впечатление, что я идеализирую достоинства своих рассуждений или навязываю их. Так происходит каждый раз, когда любой автор связно излагает некоторую концепцию. При этом он, как бы, ее утверждает, не оставляя места для прочих, как подобных этой, так и альтернативных.

     В итоге я счел за благо прибегнуть к технике оркестровки. Я указываю  на эту технику, поскольку именно она представляется мне первичной по старшинству,  даже в сравнении с наследием Зенона из Элеи и известным произведением Галилея из Пизы.  Кроме того, я предвижу, опираясь на опыт оркестровки, возможность не только диа-лектической и  три–лексической техники изложения, которые уже имеют образцы в области передачи знания, но и полилексию, как способ изложения путем столкновения белее трех мнений. Развить это направления я пока не готов. Даже в области музыкального искусства, известно мало людей, объединявших в себе дар мелодиста и оркестровщика.

    Я хотел бы обнаружить свое понимание метода оркестровки. Мне хотелось бы быть последовательным в его применении. Но каждый из нас не совершенен, включая и автора этих строк. Поэтому, благожелательный читатель сможет сравнить мои намерения и их результат, а после указать на недостатки.

   Сложная музыкальная форма, такая как, например, сонатное аллегро,  есть искусство примерить  различные музыкальные темы – мелодии. При первом знакомстве с каждой из них слушатель убежден в  безусловной их непримиримости. Но композитор хочет удивить слушателя не только прихотливостью мелодий, но своим искусством соединять  вместе, на первый взгляд, несоединимое. Чтобы различия были более очевидными одни темы должны быть простыми, обычными, другие – сложными и изысканными. Заставить слушателя прослушать простую мелодию со вниманием не так-то просто. Но она совершенно необходима в контексте задуманного и является  важным связующим звеном. В этом случае, простоту формы я могу дополнить изысканностью звучания особого инструмента. Но могу и намеренно упростить еще больше, исполнив по-дурацки, по скоморошьи.

     Наблюдение за реакциями других людей убелили меня, что они склонны принимать человеческие  типажи целиком. Образ мысли, поведение, манера высказываться принимаются многими людьми как единое и неразделимое целое. Поэтом высказывания из уст одних людей могут быть восприняты как оскорбительные, из других же устах они такого действия не произведут. И, следовательно, мысль будет услышана слушателем и не отторгнута инстинктивно.

     Выбирая имена своих героев Галилей, очевидно, следовал традиции итальянского театра масок. В славянской культуре эти же маски имеют другие имена: «Трус», «Балбес» и «Бывалый». Трус соответствует Симпличио, Бывалый – Сагредо, Балбес (  Иван –  дурак ) – Сальвиати.

     Трус -  настолько труслив, что даже боится мыслить самостоятельно.

     Бывалый – большой толстокожий человек с богатым и разнообразным жизненным опытом. Он точно знает себе цену и не реагирует на колкости окружающих. Он  - вольная натура, берет от окружающих лишь то, что считает для себя полезным и благосклонно прощает людям их глупость.

    Балбес – натура странная. В силу своего положения в обществе он должен постоянно находить выходы из ситуаций, в которые обычные люди не попадают. Он ищет для себя объяснений.

Беседа первая. Мир внутри и мир с наружи.

Балбес – Всю свою жизнь пытался я наблюдать за собой. Хочу понять, почему меня занимают те или иные вещи, явления и события. Делаю я это с тем, чтобы дать ответ себе и другим людям, спрашивающим меня о моих странностях. Что мне в движении небесных тел или течении воды, дуновении ветра, цвете радуги над полем или звоне колокола, который доносится откуда-то из далека. Но нет мне ответа. Стал я тогда присматриваться к действиям других людям, слушать их речи, читать  написанные ими книги. У всех свои резоны, и многих из них в себе я не нахожу. Не нахожу чего-то главного, имеющего решающее значение.

Трус – Жизнь сталкивала меня с разными людьми. Были и такие как ты. Я нахожу в людях больше сходства друг с другом, чем различий. Цель то у всех одна: извлечь для себя по-больше выгод из любой ситуации и от любого другого человека. Поэтому интерес к природе тем хорош, чтобы взять ее дары для себя или подглядеть устройство машины полезной. Но многие люди такими пустяками себя не обременяют. Проще взять то, что тебе нужно у того, у кого это уже есть. И не важно - хитростью ты это сделаешь или силой. Я полагаю, и природу твою можно перехитрить или пересилить.

Бывалый – Люди разные на свете живут и жили прежде. Не всякому по нраву, когда его изучают, а еще больше, когда докучают, обманывают да обворовывают. К людям подход нужен. И к каждому свой, особый. С налету ничего не получишь, разве что по лбу. Природа же дама своенравная, многоопытная и умелая. Она и наградить и одурачить может, и вторить твоим глупостям будет,  аукаясь с тобой до бесконечности, как в узком ущелье. И никогда не узнаешь, что у нее на уме. Потому как ума то никакого и нет. Это у тебя ум есть, а ей-то он зачем.

Трус – Я вот тоже вывожу: если природе ум не нужен, то человеку  и подавно. Живут же звери, рыбы, птицы, букашки разные без всякого ума. И это у них получается совсем не хуже чем у человека. А от ума – маята одна. То тебе не так, это тебе не эдак.

Балбес – Я согласен с вами в том, что по вопросам ума мертвая природа и животный мир нам не помощники. Я чувствую в себе мир отдельный от природного. И я имею свидетельства того, что этот мир живой. Это, последнее наблюдение меня очень радует. Но есть и то, что огорчает. Я нахожу этот свой мир бесплодным. Все что его населяет суть впечатления внешнего мира. Их много, они разные, они движутся и сталкиваются друг с другом. Они сцепляются и соединяются в моем сознании в сложные вещи, не имеющие прямых аналогов в наблюдаемом мною мире. Я это настолько отчетливо ощущаю, что могу воспроизвести эти агломераты из предметов окружающего мира и заставить действовать так, как они действуют в моем воображении. Их я называю механизмами.

Но я не нахожу в себе способности вообразить нечто действительно невиданное. Поэтому я не могу понять того, как окружающий мир возник из ничего. Поэтому мои механизмы в природной среде мертвы: они требуют, чтобы их приводили в движение из вне и они необратимо  разрушаются со временем.

Трус – Если ты взялся за такой предмет – это работа для тебя вечная. Может ты мнишь себя равным Творцу, тогда ты действительно тронулся рассудком и Бес тебя ведет. На нашем коротком веку проблем и без того хватает – не знаешь как и управиться со всеми. Меньше нужно на небо глядеть да праздности предаваться. Работать нужно.  Делать то, что велят над тобой поставленные. Тогда и мыслей пустых меньше в голове будет.

Бывалый – Ну, ну… Ты еще из гроба людей достань да к делу государеву приставь. С тебя станется.  Видишь, человек юродивый, тоже свою пользу принести хочет. Так зачем его под общую гребенку стричь то. Мысли эти в нем есть, и не в силах он от них избавиться по собственному хотению. Они его от дела монотонного и ремесла общего отвлекают. А так и до беды окружающим не далеко. Пусть себе поет, пока слушателям не в тягость. Может,  мудрый человек какой в этих речах для себя пользу  найдет.

Балбес – Постепенно я начал подозревать, что происходящее вокруг и внутри меня может быть не тождественным друг другу. Во всяком случае, я не могу утверждать этого наверняка, не могу доказать ни справедливость ни ложность этого утверждения. А потому, приходя к этой дилемме по ходу логических построений, всякий раз буду остановлен в продолжении.

Трус – С этой напастью давно найден способ справляться. Нужно просто поверить в истинность того или другого утверждения. Другими словами постулировать.

Бывалый – Так дело не делается. Постулат – вещь в себе. Он не познаваем и находится вне рассмотрения. Так можно очень быстро прийти к доказательству артефакта или парадокса. Логика – полезный инструмент, но применять ее по любому случаю - не логично. И это строго доказуемо. Что же касается Веры, то я нахожу это понятие неуместным для нужд формирования мировоззрения человека. Верование подобно поглощению пищи без ее переваривания. Вот ваш организм потребляет белки, жиры, углеводы. Но он расщепляет их на составляющие, и снова создает белки, жиры, углеводы, но уже свои. Что же: имя ему «Фома неверующий», или как?.

Балбес - Но я не нахожу в том большой беды. Допустим, предмет моих наблюдений – некое явление природы. И допустим, что я воспринимаю его тождественно с его сущностью. Что мне в том, что я уразумею как оно получается в природе. У природы есть возможности мне принципиально недоступные. Она, Природа, живородка. А потому я принципиально не могу воспроизвести все ее действия. То же, что мне доступно – это имитация увиденного на базе известного мне материала. Пусть, даже это будет кухонная утварь.

Трус – Мне понятны твои намеки. Человек может воспроизвести полет птицы в самолете, рыбу скопировать  батискафом. Но как ты собираешься имитировать гравитацию, тепло или электромагнитные силы. По твоему выходит, что это тоже «механизмы», раз они есть в твоем мозгу. Может у тебя там найдется какой ни будь  друшлак, который передразнит химическую реакцию или вспыхнет как сверхновая 1а. Не хотел бы я при этом присутствовать.

Балбес – Я думаю, что ничего такого в природе нет. Все что ты перечисляешь – категории мировоззрения. Сила – лишь осязательное ощущение. Нами выбрана в качестве индикатора ощущения силы – деформация. Мы сопоставили действие электричества, магнетизма, гравитации, терма упругости с деформацией пружины. И по этому лишь признаку назвали перечисленные явления силами. Нам не продвинуться в изучении этих явлений, пока естествознание исчерпывается лишь физикой.

     Что же касается имитации, то  на первом этапе она вполне может быть виртуальной. Я буду имитировать явление исключительно геометрическими средствами. Это даст возможность проследить процесс в той части, которая не доступна наблюдателю природного явления. Потом, мы сможем более внимательно провести эти наблюдения.

Бывалый – Я понимаю, что кухонный инвентарь здесь – это просто фигура речи. Чем больше простых вещей и явлений мы подробно изучим и внедрим в повседневный обиход, тем богаче будет выбор материала для имитации чего-то диковинного. Но применяя обычные вещи для необычных целей, готовы ли вы узнать и о них нечто новое, ранее невиданное.