Как было показано в предыдущем параграфе, на основании данных разных исследований можно говорить о различном вкладе наследственности и среды в уровень интеллектуальных способностей индивида. Причем влияние среды оказывается менее значимым, чем влияние наследственности.
В этой связи интересны данные о том, какие именно особенности среды оказывают влияние на развитие интеллекта.
Многие исследователи на первое место ставят фактор естественного развития, или, другими словами, биологического созревания структур головного мозга, отвечающих за функционирование интеллектуальных способностей.
Важность вклада этого фактора в развитие интеллектуальных способностей иллюстрируется данными, полученными разными исследователями о возрастной динамике интеллекта. Большинство исследователей сходятся во мнении о том, что в первые 20 лет жизни происходит основное интеллектуальное развитие человека, причем наиболее интенсивно интеллект изменяется от 2 до 12 лет (Я.А. Пономарев, Л. Терстоун, Ж. Пиаже, Н. Рейли и др.).
Разные тесты интеллекта имеют разные графики динамики интеллекта с возрастом. По тем тестам, которые предполагают использование накопленного опыта, показатели испытуемых позднее достигают максимума и значительно позже начинают снижаться. Способность же решать задачи на выявление связей, не относящихся к прошлому опыту, формируется раньше и обнаруживает тенденцию к снижению в более раннем возрасте. Зависимость интеллекта от возраста, составленная на основании использования теста Равена в исследовании «Интеллектуальный потенциал России»1, говорит о том, что среди более интеллектуально развитых испытуемых снижение происходит существенно позже и значительно слабее выражено, чем у менее развитых.
На рис. 2 представлены баллы по интеллекту в различные возрастные периоды.
Рис. 2. Динамика показателей интеллектуального развития с возрастом
(по данным Д. Векслера и по результатам исследования
«Интеллектуальный потенциал России») Как видно из рис. 2, показатели достигают пика между 20 и 34 годами, а затем монотонно убывают во всех более старших возрастных группах. Таким образом, максимального своего развития интеллект человека достигает к 19–20 годам. Затем наступает фаза стабилизации, и с 30–34 лет происходит спад продуктивности интеллектуальных функций (их скоростные показатели), когда в наибольшей степени страдают мнемические процессы, связанные с активным восприятием и долгосрочным хранением информации, снижается скорость приема, кодирования и актуализации информации из кратковременной памяти, но способность к краткосрочному удержанию информации снижается весьма незначительно. В исследовании «Интеллектуальный потенциал России» на испытуемых в возрасте от 6 до 95 лет установлены аналогичные закономерности динамики интеллектуальных способностей с возрастом, хотя показано, что их снижение в зрелом и пожилом возрастах происходит не так резко, как это показано, например, всемирно известным исследователем интеллекта Д. Векслером.
В целом, можно сделать вывод, что общий интеллект, проходя в своем развитии ряд стадий, претерпевая наибольшие изменения в период до 12 лет, достигает пика к 20–30 годам. Только после 60 лет можно говорить о снижении скоростных показателей интеллектуальных способностей, учитывая при этом происходящую дифференциацию функций на «текучие», обусловленные генетически, позволяющие осуществлять гибкое и быстрое восприятие и обработку информации, и «кристаллизованные», которые зависят от тренировки, образования, приобщенности к культуре (логическое мышление, способность к счету, база знаний). Уровень последних либо незначительно снижается, либо остается неизменным и может даже повыситься.
Сторонники концепции о том, что IQ индивидуума стабилен в течение жизни, приводят целый ряд аргументов в свою пользу: получены высокие корреляции между уровнем интеллекта, измеренного в раннем детстве, и более поздними результатами (1,46 < r < 0,83). Критики концепции стабильности IQ считают, что можно говорить лишь о постоянстве уровня интеллекта в среднем по выборке, в то время как индивидуальные показатели могут у одних людей ухудшаться, у других – улучшаться в течение жизни.
Анализируя данные многочисленных исследований, А. Анастази1 приходит к выводу, что снижение интеллекта, связанное с возрастом, проявляется только после 60 лет, а до этого периода различия средних данных по разным возрастным группам объясняются различиями по уровню образования и культуры разных поколений. Результаты эмпирических исследований говорят о жесткой связи интеллектуальной продуктивности людей в возрасте 60–80 лет с их профессией: некоторые интеллектуальные функции с годами могут развиваться даже в преклонном возрасте. Однако с возрастом все же происходит снижение продуктивности основного показателя интеллекта – общего интеллекта – за счет замедления мыслительного процесса, связанного со снижением скорости обработки информации. Причем скоростные показатели интеллекта по многочисленным данным снижаются уже с 30 лет. Считается, что из парциальных способностей больше всего страдают мнемические процессы, связанные с активным восприятием и долгосрочным хранением информации, а способность к краткосрочному удержанию информации снижается незначительно. Снижается скорость кодирования и актуализации информации в кратковременной памяти.
Главной особенностью изменения интеллекта при старении является дифференциация психических функций. В молодости основные парциальные способности (пространственные, вербальные, арифметические и пр.) могут изменяться относительно независимо друг от друга. В пожилом возрасте проявляется дифференциация функций на «кристаллизованные» и «текучие».
По мнению Р. Кеттелла2, у каждого из нас с рождения имеется потенциальный («текучий») интеллект. Именно он лежит в основе нашей способности к мышлению, абстрагированию и рассуждению. Примерно к 20 годам этот интеллект достигает своего наибольшего расцвета. С другой стороны, формируется «кристаллизованный» интеллект, состоящий из различных навыков и знаний (лингвистических, математических, социальных и пр.), которые мы приобретаем по мере накопления жизненного опыта.
Потенциальный интеллект – это совокупность врожденных способностей, которые используются индивидуумом для решения проблем адаптации к окружающей среде, позволяющие осуществлять гибкое и быстрое восприятие и обработку информации. Кеттелловский «текучий» интеллект тождественен фактору «общей умственной энергии» по Спирмену. Однажды приобретенное знание (как использовать компьютер, формулу площади фигуры и т.п.) сохраняется для дальнейшего использования. Чем больше знаний и опыта человек приобретает, тем большим становится запас его потенциального интеллекта.
«Кристаллизованный» интеллект образуется именно при решении возникающих проблем или задач и требует развития одних способностей за счет других, а также приобретения конкретных навыков. Таким образом, это способность не только понимать выученное, но и видеть применимость знания к проблемной ситуации и творчески применять это знание в новой обстановке.
Данные исследований возрастных изменений познавательных функций свидетельствуют о том, что «кристаллизованные» функции мало зависят от процесса старения, их структура не изменяется, они могут подвергаться тренировке (способность заучивать стихи). Что касается скоростных способностей («текучий» интеллект), то, как правило, они снижаются при старении, особенно после 60 лет. После 60-ти лет трудно удержать новую информацию, запомнить ее, трудно воспроизводить материал, воспринимать, обрабатывать и отыскивать в памяти необходимую информацию (при телефонном разговоре, переходе через улицу и пр.) и т.д.
Можно сделать вывод, что общий интеллект в течение жизни претерпевает определенные изменения: развиваясь особенно интенсивно до 12 лет, достигая оптимума развития к 20–30 годам, его уровень несколько снижается и затем падает после 60 лет. «Кристаллизованный» интеллект либо снижается незначительно, либо остается неизменным и может даже развиваться.
Развитие интеллекта зависит от тех же факторов, что и развитие других функций организма, т.е. от генетических (тот потенциал, который ребенок получает с наследственной информацией от своих родителей) и иных врожденных факторов (группы риска), с одной стороны, и от окружающей среды (с каким бы потенциалом ни родился ребенок, очевидно, что необходимые ему для выживания формы интеллектуального поведения смогут развиваться и совершенствоваться лишь при контакте с той средой, с которой он будет взаимодействовать всю жизнь), с другой.
Действительно, если в самом начале жизни интеллектуальные функции, по-видимому, определяются только наследственными факторами, то очень скоро ситуация становится иной. Уже начиная с года-двух, ребенок приобретает способность более или менее эффективно взаимодействовать со своим физическим и социальным окружением. При этом все более и более сложные обстоятельства и ситуации, в которые он попадает, могут оказаться решающими для хода его дальнейшей жизни.
Существует высокая корреляция между измерениями интеллекта у одного и того же человека в разном возрасте. Другими словами, если человек в детстве, например, в шесть лет демонстрирует высокий тестовый интеллект, то с большой вероятностью и в пятнадцать, и в тридцать, и в семьдесят лет он будет показывать высокие результаты по интеллектуальным тестам (относительно людей своего возраста). Эти высокие корреляции выявлены для тестов, измеряющих репрезентативный интеллект, которые могут быть использованы не раньше, чем с трех лет. В первые же два года жизни интеллект ребенка развивается не в репрезентативной, а сенсомоторной сфере. В психологической литературе существуют данные, позволяющие считать хорошим признаком развития интеллекта в будущем интерес младенца к новым объектам. Следует подчеркнуть, что связь способностей в раннем и более позднем возрасте имеет статистический характер. Другими словами, высокий уровень интеллекта у ребенка дает серьезные основания надеяться на высокий уровень интеллекта во взрослом возрасте, но не является стопроцентной гарантией.
По данным других исследований, коэффициент интеллекта не является неизменной величиной. Дж. Хонзик, С. Макфарлейн и М. Аллен в 1948 г. в ходе лонгитюдных наблюдений обнаружили, что этот коэффициент скорее склонен меняться, чем оставаться на одном уровне в течение всей жизни человека. Большинство исследуемых повысили свой коэффициент интеллекта, по меньшей мере, на 15 пунктов, треть из них – на 20 и более. Стоит отметить, что изменения не были случайностью. Дети с высоким социально-экономическим статусом имели склонность к удержанию IQ на прежнем уровне или к его повышению. Дети с низким социальным статусом – наоборот. Первые проявляли себя как независимые, конкурентоспособные в учебе, целеустремленные и удачливые в решении проблем.
Сегодня необходимо также учесть такое явление, как интеллектуальная акселерация. За почти целое столетие, прошедшее со времени создания первого теста, было накоплено множество данных о нормах интеллекта для разного времени и разных стран. Эти данные показывают, что средние результаты решения тестов на интеллект в большинстве стран мира неуклонно растут. Этот научный факт назван по имени открывшего его ученого – «эффект Флинна»1.
Ученым было выявлено, что с 1910 по 1984 гг. в США показатели интеллекта по тестам типа Стэнфорд–Бине выросли на 22 балла. Их рост меньше выражен в сфере вербального интеллекта, чем невербального. Поэтому, например, по тесту Векслера, где невербальные субтесты имеют большой вес в итоговых показателях, рост интеллекта оказывается еще более выраженным.
Максимальный прирост наблюдается в невербальных тестах. Так, по той же выборке США результаты по тесту Равена возрастают на одно стандартное отклонение (т.е. 15–16 баллов) за одно поколение. Это означает, что 50% бабушек и дедушек во времена их внуков в США по показателям теста Равена были бы причислены к отстающим.
Рост интеллекта происходит с разной скоростью. Из 22 баллов прироста по тесту Стэнфорд–Бине примерно 10 приходятся на время до 1932 г., 10 – с 1932 до 1972 гг. и еще 2 – на оставшийся период до 1984 г. К.Шай2, подробно исследовавший эту проблему, нашел, что в США интеллект стремительно рос для людей, родившихся между 1890 и серединой 1920-х годов, затем его рост замедлился, хотя и не остановился для тех, чье раннее детство совпало с Великой депрессией.
Новый мощный рост интеллекта произошел в первые послевоенные годы, после чего его увеличение стало менее значительным.3
Аналогичные результаты дают исследования, проводившиеся в Западной Европе. Так, в Шотландии между 1921 и 1936 гг. и в Англии между 1927 и 1936 гг. не зафиксировано существенного прироста. Зато исследования, сравнивавшие довоенные и послевоенные результаты (в Англии в 1937–1939 и 1944–1946 гг.; в Бельгии в 1940–1949 гг.; во Франции в 1931–1956 гг.; в Нидерландах в 1934–1964 гг.; в Новой Зеландии в 1923–1926 и 1955–1958 гг.; в Канаде в 1940–1960 гг.), демонстрируют явный прирост интеллекта.1
Пожалуй, наиболее мощный рост интеллекта зафиксирован в послевоенной Японии. Японские дети, родившиеся в 60-е годы прошлого столетия, превосходят детей, родившихся между 1936 и 1945 гг., в среднем примерно на 20 баллов по тесту Векслера.2
Если японские дети 1936–1945 года рождения показывали примерно одинаковые результаты со своими американскими сверстниками по невербальным субтестам Векслера, то через 20 лет японцы опережали американцев того же времени рождения на 11–12 баллов. По вербальным тестам сравнение осуществить трудно ввиду различия языков. Японцев также характеризует меньшее стандартное отклонение разброса показателей интеллекта.
Следует отметить, что тесты школьной успеваемости отнюдь не всегда показывают ту же динамику, что и тесты интеллекта. Так, в США с середины 60-х до 1980 г. шел прирост по тестам интеллекта при одновременном снижении показателей теста школьных способностей (SAT).3
Причина интеллектуальной акселерации не вполне ясна и вызывает споры. Так, логично было бы предположить, что важную роль в этом могло бы сыграть улучшение образования. Ведь на протяжении XX века в странах Европы и Северной Америки сильно возросла доля людей, имеющих полное среднее и высшее образование. Если бы такое объяснение было правильным, следовало бы ожидать более высокого показателя интеллекта у тех лиц, кто уже успел испытать влияние длительного образования, т.е. у взрослых и старших подростков, но никак не у дошкольников.
Однако факты указывают на обратное – повышение интеллекта у младших детей по крайней мере не меньше, чем у взрослых.
Другая причина может быть связана с тем, что на протяжении XX века намного увеличились потоки информации, обрушивающиеся на человека. Можно было бы предположить, что дети конца века достигали более высокого интеллектуального развития, поскольку получали больше информации через радио и телевидение. Тогда следовало ожидать более высокого IQ у детей, которые больше смотрят телевизор и слушают радио. В действительности, однако, обнаруживается скорее противоположная закономерность.
Дж. Равен, например, считает, что причина интеллектуального роста лежит в улучшении питания, здравоохранения и гигиены. В пользу этого предположения свидетельствует тот факт, что параллельно с интеллектуальной акселерацией идет и акселерация физическая: увеличение роста, веса людей и их атлетических возможностей. Так, послевоенная Япония характеризуется не только быстрым приростом интеллекта, но и бурной физической акселерацией.
Известен также постоянный рост мировых рекордов в спорте: в некоторых дисциплинах рекорды с начала века повысились почти на 50%. Ряд исследований показывает, что качество питания связано с весом при рождении, ростом, детской смертностью и интеллектом. Так, Г. Айзенк просуммировал данные ряда исследований, которые показывают, что прием витаминов положительно влияет на интеллект детей.
Определенное влияние на повышение интеллекта в последующем поколении оказывает его повышение в предыдущем: повышение интеллекта в первом поколении должно сказаться на его повышении во втором поколении, а повышение интеллекта в втором поколении – на повышении в третьем поколении и т.д. Выше приводились данные о том, что интеллект родителей является не самым важным фактором в создании благоприятных условий для развития интеллекта детей, поэтому момент самоподдержания, хоть и может присутствовать в интеллектуальной акселерации, но объясняет лишь малую ее часть.
М. Сторфер1 предпринял попытку количественно оценить возможный вклад разных факторов в рост интеллекта. По его мнению, из 22 баллов прироста у американцев в XX в. 4 балла может быть отнесено за счет здоровья и питания – уменьшения числа детей, родившихся с ненормально маленьким весом или испытавших в детстве болезни, оказывающие влияние на нервную систему. Прирост в 6,9 балла М. Сторфер считает возможным отнести на счет среды, окружающей ребенка дома в раннем возрасте. Все влияющие на прирост интеллекта факторы М. Сторфер разбивает на три группы: количество внимания взрослых, качество этого внимания и предоставляемые возможности когнитивного обогащения.
Количество внимания возросло на протяжении века по причине меньшего числа детей в семье, а также сокращения домашней работы и уменьшения рабочего дня, что особенно сказалось на увеличении времени, проводимого с детьми отцами. В то же время сократилось (в странах Запада) участие дедушек и бабушек в воспитании. Качество внимания, по мнению М. Сторфера, также в целом возросло в результате развившегося понимания бытовой психологии, – уменьшился объем наказаний и ограничений, накладываемых на ребенка. Когнитивное обогащение включает наличие образовательных материалов (игрушки, детские книги и т. д.), методов обучения и стимуляцию поведения, направленного на приобретение знаний.
Половина прироста оказывается при этих подсчетах необъясненной. М. Сторфер выдвигает необычную гипотезу: увеличение интеллекта происходит потому, что прижизненные изменения в среде раннего периода детства закрепляются генетически.
Однако для исчерпывающего выявления причин повышения уровня интеллекта в течение ХХ столетия необходимо проводить дополнительные исследования.
Факт повышения интеллектуальных способностей человека в течение последнего столетия оказывается неоспоримым, в связи с чем М.П. Карпенко высказывает интересное предположение, что темп повышения интеллекта в разных странах может рассматриваться как обобщающая характеристика качества жизни вместо принятого в настоящее время индекса развития человеческого потенциала (ИРЧП).
На рис. 4.14 отражена динамика средних IQ по 31 стране (по Дж. Флинну) в период с 1932 по 2002 гг. и прогноз среднего IQ по этим странам.
На основе анализа изменения интеллекта для 31 страны и изменения ИРЧП внутри общего временного периода (с 1998 по 2002 гг.), был сделан вывод о том, что для каждой отдельной страны имеется четкая связь между индексом интеллекта (IQ – intelligence quotient) и ИРЧП (HDI – human development index), обусловленная их одновременным ростом во времени.
Латиноамериканские страны (Бразилия и Мексика) характеризуются низкими IQ и HDI. Восточно-европейские страны имеют средний IQ, но низкий HDI. Наивысший IQ имеют страны Восточной Азии, но при этом японцы имеют высокий HDI, а корейцы – средний. Южно-европейские страны (Греция и Португалия) имеют средний HDI при IQ ниже среднего. При этом южно-европейская Италия имеет высокие IQ и HDI, что характерно для стран Западной и Северной Европы. Несколько особняком стоит Ирландия, которая имеет высокий HDI при IQ ниже среднего.
Рис. 3. Динамика интеллекта в разных странах по данным Дж. Флинна
и прогноз на 2012 год (средние значения) С этой гипотезой трудно не согласиться, если учесть, что практически все исследователи интеллекта зафиксировали наиболее высокие показатели интеллекта у социально и экономически благополучных слоев населения. Значит, чем выше уровень интеллекта, связанный с получением высшего образования, тем больше людей будет являться экономически благополучными и тем выше будет общий уровень жизни в стране. Такой вывод очень важен для планирования развития содержания образования на всех его ступенях в отдаленной перспективе. Прогнозируемое повышение интеллектуального уровня обучающихся (как детей, так и взрослых) требует уже сейчас разрабатывать более гибкие образовательные программы для школы и вуза.
Последнее редактирование: 2022-01-07
Оценить статью можно после того, как в обсуждении будет хотя бы одно сообщение.
Об авторе: Этот материал взят из источника в свободном доступе интернета.Вся грамматика источника сохранена.
Обнаружен организм с крупнейшим геномом Новокаледонский вид вилочного папоротника Tmesipteris oblanceolata, произрастающий в Новой Каледонии, имеет геном размером 160,45 гигапары, что более чем в 50 раз превышает размер генома человека.