В ПОИСКАХ ИНСТИНКТА. Оболваненный инстинкт человека

Г. Бердзенишвили

В ПОИСКАХ ИНСТИНКТА

В предыдущей статье мы рассмотрели случай крайне категоричного отрицания наличия инстинктов у человека https://scorcher.ru/theory_publisher/show_art.php?id=889 .

Как любая крайность эта позиция оказалась противоречивой, и мы показали несостоятельность её аргументации. Но среди, так называемых, антииинстинктивистов, есть и те, кто придерживается другой, более гибкой, позиции. Их концепция не подразумевает абсолютного исчезновения инстинктов, вдруг, и только у человека, а рассматривает отношения между структурой инстинкта и эволюционным развитием видов, как обратную пропорцию.

Как по мере отдаления космической ракеты от Земли, от неё по одной отпадают ступени, так по мере восхождения видов животных «… по филогенетической шкале*, мы наблюдаем устойчивую тенденцию к исчезновению инстинкта... Например, … у белой крысы обнаруживаются пищевой, половой и материнский инстинкты. У обезьяны определенно исчез половой инстинкт, пищевой инстинкт …подвергся значительной модификации и лишь материнский инстинкт, без сомнений, имеет место. У человека исчезли все три… »¹.

Так, в процессе эволюционного развития, мозг развивается, а инстинкт редуцирует и превращается в то, что уже и инстинктом-то не назовёшь. Абрахам Маслоу называет этот рудимент смесью «наследственных рефлексов», «…влечений», «самостоятельного… и культурного научения»¹, биолог В. Фридман «болванкой»³.

ОБОЛВАНЕННЫЙ ИНСТИНКТ ЧЕЛОВЕКА

Статья Четвёртая

 В глубоком, дошкольном детстве я много рисовал, заполняя этим всякую скуку. Как-то я задался вопросом: «Что нужно отрезать человеку, чтобы он перестал быть самим собой?». Моей лабораторией были лист бумаги и карандаш, и я стал рисовать отдельные части тела.

Взрослые, видя ребёнка увлечённым, чувствуют необходимость проявить интерес, спросить его, чем он занят, и этим, сами в себе, утверждают собственную заботливость. Это мне и было нужно. Видя меня рисующим, они обязательно подходили, смотрели из-за плеча, а потом спрашивали, кого я рисую. Я говорил:

- Человека.

- Какой же это человек, - говорили они, снисходительно - это же только нога? Или ты потом дорисуешь?

- Нет, - говорил я, - это и есть - человек.

- Ух, ты, - удивлялись они., говорили, что я фантазёр, сравнивали меня с кем-то, и я узнал, что Гоголь - это, фамилия, а не название любимой сладости.  

Это был первый этап моего эксперимента. Потом я действительно рисовал людей, но только последовательно, лишал своих героев частей тела. Начал с ног.

- А почему он у тебя без ноги? - спрашивали взрослые, и, не дожидаясь ответа, уходили довольные своей наблюдательностью.

Безногие оставались людьми. С руками было то же самое.

В то время я ещё не умел читать, и не знал романа А. Беляева «Голова профессора Доуэля», зато я видел множество приключенческих фильмов, в которых героям отрубали голову на эшафоте. И меня появилась догадка – всё дело в голове!

И я стал рисовать только головы. Теперь, получив мой обычный ответ, взрослые спрашивали, почему у него большие уши, или кривой нос, но то, что это человек, никого не удивляло. Так, в своём первом научном эксперименте, я опытным путём подтвердил свою гипотезу - морфологическая  граница существования человека - это, шея.

А где та граница инстинкта, за которой, то, что осталось, больше не может, или не должно называться этим словом?  

 «Думаю, - пишет В. Фридман, - этот «Рубикон» … лежит даже не между человеком и животными, а внутри самих обезьян, где-то между высшими и низшими приматами…»².

Эта демократичное,  по отношению к высшим приматам, предположение, как 13-я поправка к конституции США, ничего, принципиально, не меняет. По ней, с человеком сравнялись, то есть, лишились инстинктов, только наши самые ближайшие родственники. А все остальные: низшие приматы, собаки, кошки, птицы, рыбы, по-прежнему, должны довольствоваться обветшалым наследством предков, то есть, обладать инстинктами в полной мере. И критерий, определяющий наличие инстинкта, в этой, на первый взгляд, обнадёживающей позиции, остался прежним: не меняется поведение - инстинкт, меняется - нет инстинкта.  

Вот, собственно, и вся суть второй, более гибкой, позиции всемирного антиинстинктивизма.

Итак, мы познакомили вас с двумя разными моделями одной и той же концепции - отсутствия инстинктов у человека. Конечно, может показаться, что это ничтожно мало, для такой глобальной идеи. Но мы рассмотрели всего две, потому, что других нет. Одна – абсолютно категоричная, вторая, учитывающая постепенную редукцию инстинкта. Все работы, посвящённые этой теме, придерживаются одного из этих двух принципов, но все они – и те, и другие, опираются на одно и то же, исходное положение. Напомним его:

«Инстинктом имеет право называться только такая врождённая программа действий, которая не изменяется ни при каких обстоятельствах. В случае же, если действия, входящие в состав предполагаемого инстинкта нуждаются в модификации, тренировке, адаптации, то есть, в изменении любого вида, и по любой причине, то такие действия инстинктивными считаться не могут». 

При этом, как мы только что выяснили, эта позиция не просто допускает, а утверждает наличие инстинктов у всех животных, кроме человекообразных обезьян и нас с вами. Из этого должно следовать, что инстинктивные действия представителей любого вида животных, кроме перечисленных, не должны нуждаться в изменениях. В противном случае, следует констатировать отсутствие инстинктов и у них.

А теперь, чтобы оградить и себя, и вас от рутины разбора каждого такого высказывания, мы рассмотрим используемый в них принцип доказательства, в самом общем, из возможных, виде – в виде формулы.

Вынужденная дедукция

Если из текста научных работ, доказывающих любую гипотезу, убрать подтверждающие примеры, лирические отступления, сомнения, извинения и другие рассуждения авторов, а оставить только действующие в умозаключении высказывания, то останется простая, лаконичная формула доказательства.

Вынужденный путь исследуемого нами доказательства - метод дедуктивного (от общего к частному) умозаключения. «Вынужденный», потому, что другой метод – метод индукции (от частного к общему), требует бесконечных наблюдений, накопления этого частного материала, а потом его анализа, то есть, огромного, кропотливого труда. Вот, признания, подтверждающие это:

«… я хочу подчеркнуть, насколько огромный объем чисто наблюдательной работы необходимо проделать, чтобы приобрести меру, с помощью которой можно количественно оценивать собранные данные»³.

«…система действий любого животного представляет собой …такое же "целое" и содержит, по меньшей мере, столько же составных частей, сколько и его тело». Но «Если морфолог (читайте – анатом Г. Б.) должен провести месяцы, чтобы получить …представление об анатомии вида, этолог должен потратить годы, чтобы сделать то же самое в отношении его системы действий»³.

«Я с уверенностью утверждаю, что ни один человек, даже если бы он был наделен сверхчеловеческим терпением, физически не смог бы заставить себя смотреть на рыб, птиц или млекопитающих так настойчиво, как это необходимо…, если только его глаза не прикованы к объекту …наблюдения тем заворожённым взглядом, который мотивирован не каким-либо сознательным усилием получить знания, а тем таинственным очарованием, которое красота живых существ оказывает на некоторых из нас!»³.

Автору этих цитат можно верить - он знал, как выявляются компоненты поведения. Это - Конрад Лоренц.

Но, описанный индуктивный путь – путь исследователя, мы же имеем дело с мыслителями! Так, что метод индукции физически невозможен. Вернёмся к дедукции.  

Классическая форма дедуктивного умозаключения называется силлогизм, и состоит из нескольких посылок (утверждений) и вывода из них. Наш случай самый простой и одновременно, классический – посылок всего две.    

Первая – опорная посылка, должна относиться к какому-то множеству объектов. Вторая, к чему-то, или кому-то конкретному. И на основании совпадения, или несовпадения признаков, делается вывод о принадлежности, или непринадлежности частного к общему.

Вот, для наглядности, хрестоматийный пример классического силлогизма:

Первая (общая) посылка - Все люди смертны.

Вторая (частная) посылка – Сократ – человек.

Вывод – Сократ смертен.  

Теперь, давайте рассмотрим в виде силлогизма доказательство отсутствия инстинктов у человека:

Первая (общая) посылка -  Действия, входящие в состав программы, называемой Инстинктом, всегда и у всех (обобщающее положение), должны быть неизменны.

Вторая (частная) посылка – У человека (частность) эти программы, если и есть, то все они, непременно, изменяемы.

Вывод – Инстинктов у человека нет.

Не правда ли - безупречно?! 

Действительно, из приведённых посылок, с математической точностью, следует именно этот, и только этот вывод.

Но дело в том, что непременным условием истинности силлогизма, является истинность каждой из его посылок. Будь любая из них ложной, или, даже сомнительно истинной, ложным неминуемо становится вывод. Поменяйте мысленно смысл любой из посылок нашего силлогизма на обратный, и вы увидите, как вывод вынужденно станет другим. Подобные нарушения, независимо о того, случайные они, или умышленные,  называются логическими ошибками.

Все, кто читал нашу предыдущую статью, должны видеть ошибку, в первой посылке. Её нам любезно, на большом числе примеров, продемонстрировала госпожа Е. П. Виноградова. Тем же, кто захочет удостовериться в этом основательнее, мы рекомендуем обратиться к любой серьёзной книге по этологии, например: «Поведение животных» О. Меннинга, или Д. Дьюсбери, любые книги К. Лоренца и Н. Тинбергена, книги российских этологов З. А. Зориной, И. И. Полетаевой и Ж. И. Резниковой. А в книге «Поведение животных» Н. Тинбергена, так, просто, есть отдельный раздел: «Чему могут научиться животные?» с подробно описанными и иллюстрированными примерами научения. Тем же, кому и этого мало, и хочется «живых» примеров, мы порекомендовали бы обратиться в одну из научных лабораторий, НИИ «Жизнь» - в цирк. Отыщите научного сотрудника, должность которого называется «дрессировщик», и любой из них расскажет, а если надо, то и покажет множество примеров динамичности, то есть, изменяемости врождённых программ поведения животных, называемых инстинктами.      

И поскольку нам, на многочисленных примерах, известно, что  первая посылка нашего силлогизма - положение о неизменяемости инстинктов – ложное, мы считаем логически доказанным ложность,  представленной аргументации отсутствия инстинктов у человека.

Это значит, что отсутствие инстинктов у человека, не может считаться доказанным. Следовательно, в силу презумпции невиновности,  до тех пор, пока оно не будет доказано, во всех исследованиях поведения человека, следует учитывать их наличие!   

И, давайте,  наконец, исключим это ложное положение мнимой константности из списка допустимых к рассмотрению:

«Не существует… животных, поведение которых, было бы неизменным на протяжении всей жизни»⁴ 

«В   теле или в поведении любого организма нет абсолютно ничего,  что не зависит от внешней среды и в определённой степени не подвержено модификации благодаря окружению»⁵... 

И это слова Николаса (Нико) Тинбергена и Конрада Лоренца, людей, посвятивших наблюдению за животными всю ту часть своей жизни, которую они, вообще, были способны что-либо наблюдать. Мы уверены, что даже в плену, один в фашистском концлагере, другой в лагере военнопленных в России, оба не прекращали этого занятия.

А, ведь предупреждал Абрахам Маслоу: «Одним из наиболее ошибочных выводов, при работе с низшими животными, была аксиома, что инстинкты являются сильными, устойчивыми, …и не поддающимися изменению»³. Он предупреждал. Его не услышали.

Давайте мы, в следующей статье, прислушаемся к этому учёному и мыслителю. Вдруг, у нас получится услышать?

ПРИМЕЧАНИЯ

*Филогенез – развитие организмов от истоков до результата. В некоторых контекстах, слово «филогенез» может быть синонимом «эволюции».

ЛИТЕРАТУРА

А. Маслоу «Мотивация и личность». издание 3-е. Изд. «Питер» 2019 г. Пер: Т. Гутман и Н. Мухина.

В. Фридман «Инстинкты (и почему их нет у человека)». https://ethology.ru/library/?id=314