В ПОИСКАХ ИНСТИНКТА. Кто такой Листер Бернард?
Относится к разделу Этология искусства
Г. Бердзенишвили
В ПОИСКАХ ИНСТИНКТА
серия статей
Недавно, по далёким от биологии причинам, мне, не завершившему образование психологу, но случившемуся хореографу, режиссёру и педагогу, понадобилось разобраться с тем, как, известный всем, природный механизм, называемый инстинктом, работает у человека.
Ко времени возникшего у меня интереса, я знал об инстинкте не больше, чем знают все: потянуло к холодильнику – пищевой инстинкт, влюбился – репродуктивный. Этих знаний явно было недостаточно для формирования какой-либо собственной позиции, но для начинающего исследователя это неплохо – отсутствие позиции спасает от предвзятости.
Я считал, что мне нужно найти точное, принятое современной наукой, определение. При этом, я прекрасно понимал, как далеко может оказаться значение научного термина, от того же слова, но знакомого мне, по разговорному языку, и был готов принять любую, пусть самую неожиданную для себя, трактовку, лишь бы она была логично аргументирована.
Вопрос, на который я искал ответ, звучал для меня предельно просто: «Что такое инстинкт?». И задача казалась мне простейшей: спросил – нашёл – понял.
Но скоро выяснилось, что единого определения понятия инстинкт не существует. Так я оказался перед необходимостью изучить, и либо принять одну из множества позиций, либо сформировать, как бы нагло это не звучало, но - собственную. И мне пришлось искать, находить и читать, читать, и снова находить.
Несколько раз, на страницах чьих-то работ, или анонимных страницах интернета, я сталкивался с чем-то, что казалось мне странным. Моё удивление, как водится, превращалось в вопрос. Вопросы копились. На некоторые я нашёл ответы, а некоторые, остались открытыми и «не отпускали» меня. Знаете, когда идешь по дороге, ничего не запоминается так, как шаг, на котором споткнешься.
Во многом, именно, они – эти, возникшие у меня вопросы, и стали причиной, написания этой серии статей.
Наверное, я должен был бы задать свои вопросы авторам. Но я не буду этого делать.Мне это кажется бессмысленным. Ведь, цель такого вопроса предложить задуматься. Но кого и о чем? Мысль опубликованная, должна быть, заранее, хорошо продуманной, так о чём можно спрашивать её автора? Поэтому, я задам эти вопросы, не авторам, а вам, уважаемые читатели. Может быть, это поможет кому-нибудь не повторять чужих ошибок.
А авторам, огромное спасибо» - они постелили поле игры, как стелют плед на пикнике, для нашего будущего, надеюсь, интересного разговора.
И, вот мой первый, не риторический, вопрос:
КТО ТАКОЙ ЛИСТЕР БЕРНАРД?
статья первая
Когда я понял, что единого определения инстинкта не существует, я, со страстью коллекционера, стал выискивать разнящиеся. Чем дальше друг от друга, тем лучше. Мои вопросы браузеру менялись, но всегда содержали два обязательных слова: «определение» и «инстинкт». На очередной запрос, Яндекс выдал мне следующую цитату: «Ещё в 1924 году Листер Бернард, обнаружил 300 статей с авторским определением инстинкта».
Я не знал, кто такой этот Листер Бернард, но он представлялся мне братом. Он уже прошёл тот путь, который, как мне казалось, я открываю. И не просто прошёл, а собрал по дороге всё искомое, и оставил в конце пути, как пилигримы оставляют вслед идущему еду и питье. И шутка ли – 300 определений! Я чувствовал благодарность к этому незнакомцу, как будто, он сделал это специально для меня.
И естественно, мне захотелось познакомиться и с человеком, и с результатами его труда.
Оказалось, что Яндекс процитировал мне книгу заслуженного инструктора по служебному собаководству ДОСААФ СССР, «автора многих книг», Владимира Гриценко, «Павловизация» дрессировки и мифология инстинкта». Вот, процитированная Яндексом фраза, но уже в тексте книги: «На излишнюю неопределённость понятия («инстинкт» Г.Б.), ещё в 1924 году обратил внимание Листер Бернард, который обнаружил 300 статей с авторским определением инстинкта. Проанализировав значение термина в литературе, Бернард насчитал от 14 046 до 15 789 отдельных инстинктов, принадлежащих 1594 различным классам. После соответствующей обработки описанные явления удалось сократить до 6131 инстинктов самостоятельной «сущности»1.
И никаких дополнительных сведений о загадочном рыцаре науки Листере Бернарде, ни в тексте книги, ни в виде сносок, ни в перечне литературы...
Как будто он цитирует «Мойдодыра» К. И. Чуковского.
Но не только это показалось мне странным.
Мой первый риторический вопрос не автору:
Как можно «насчитать» «от 14 046 до 15 789», что бы ни было предметом счета?
Счёт – дело точное. Его результатом становится число. Но обязательно - одно! Дважды четыре не может быть толи – семь, толи – восемь.
Конечно, бывают ситуации, когда автор не может, или не хочет придавать огласке точное число. В таких случаях употребляются такие формы, как: «около», «чуть больше», «немногим меньше». А тут: «от» и «до», а между ними 1 754 возможных результата!
И, ведь, это не может быть опечаткой. Случайная ошибка могла изменить цифру, но создать интервал?
И уж точно не может быть случайной, перепечатка:
«Ещё в 1924 году Листер Бернард…, - узнаваемо начинается эта фраза, и вдруг - собрала 300 статей с авторским определением...»2.
И снова те же интервалы, и снова никаких указаний на источник...
- Так, кто же ты, Листер Бернард?
Ничего, - подумал я, - найдём человека, там и с его гендером разберёмся.
«Что значит имя?»
Поскольку, названия труда у меня не было, я стал искать хозяина имени. Конечно, Шекспир прав, и «Роза пахнет розой, хоть розой назови её, хоть нет»**. Это, когда роза перед тобой, и ты наслаждаешься её ароматом, а вот, чтобы её найти, не плохо бы знать, как её зовут. Лагерный номер, и тот может оказаться полезнее имени. Или штрих код.
Набрал латиницей, и всплыл целый список, достойных людей, только у всех, у них Бернард было именем (first, или – givingname), как у Бернарда Шоу, а Листер - фамилией (lastname).
«А, что, если в книге В. Гриценко допущена редакторская ошибка, - предположил я, - и нашего героя (или героиню), действительно зовут: Бернард Листер?». Но ни одного, подходящего по срокам жизни, или сфере деятельности среди них не оказалось.
Попробовал кириллицей. В ответ дисплей запестрил одной и той же фразой, которая, в отличие от уже известной, начиналась не с: «Ещё в 1924 году ...», а с: «Когда...». Я открыл первую попавшуюся: «Когда в 1924 г. Листер Бернард проанализировал значение этого термина в литературе, он насчитал уже 15789 отдельных инстинктов, которые укрупнялись до 6131 инстинктов самостоятельной «сущности»3.
Цитата заметно сократилась. Публикаций с этой, до запятых, повторённой фразой, было больше десяти. Всё это были студенческие сайты с лекциями, «курсовыми» и рефератами по социологии. Все тексты были анонимны, и ни один не содержала указаний на источник информации. Но, ведь, откуда-то эта одинаковая фраза взялась?
И «скажу вам, просите и дано будет…, ...ищите и обрящете»4!
Среди предложенных мне браузером цитат, я нашёл, как мне тогда показалось, первоисточник. Это была, достойная цитирования, почтенная академическая книга. Изданный в 2001 году под редакцией академика РАН Г. В. Осипова, «учебник для вузов»: «История социологии в Западной Европе и США»5.
Перечень имён и титулов авторского коллектива вызывал у меня благоговение. Уже хорошо знакомая фраза здесь тоже была без кавычек, но когда, содержащая её глава, написана академиком И. С. Коном, как-то не возникает сомнений в авторстве. И конечно, в этой книге не могло не быть ссылки на источник информации. Вотона: «BernardL. L. “Instincts. A stady of social psychology”. N.Y. 1924»6.
Это может показаться странным, но я испытывал искреннюю радость. Прошло не меньше месяца моих каждодневных копаний. Бывало, наткнувшись на что-то интересное, я увлекался, и меня уносило в сторону. И хоть, в результате, я узнал много важного, но все эти повороты никак не приближали к цели. А тут…
На сайте InternetArchive7 я нашёл искомую книгу, а значит нашёл и её автора. Им оказался профессор, в разное время, более, чем 15 университетов США и Аргентины, основатель журнала «AmericanSociologicalReview», 22-й президент Американского социологического общества, но, только, не Листер, а -
Лютер Ли Бернард.
Для хорошего литературного квеста, в моей истории, как говаривал один мой знакомый металлург, «мало коксу». Тогда, спрашивается, зачем я рассказал всё это? Чтобы вы ощутили масштаб.
Масштаб чего?
Безразличия.
Мой второй риторический вопрос не авторам
Как такое могло случиться?
Как случилось, что автор более тридцати книг, господин В. Гриценко, перепечатывая цитату, не только не указал источник, положим - это, халатность, но как его не смутила очевидная нелепость полуторотысячного интервала в счёте? Разве такое не должно было вызвать подозрение? А, вдруг, всё это ложь и выдумки? Ведь, ответственность за ложь в тексте, напечатанном без кавычек, а значит в твоём авторском тексте, целиком и полностью твоя.
Что стало причиной?
Из нескольких, напрашивающихся выводов, я выбираю наиболее лояльный - безразличие.
И то же безразличие сработало в случае, когда Бернарду поменяли пол. Пусть, это опечатка. Но разве неисправленная в публикации опечатка, не следствие того же безразличия?
Как я уже говорил, кавычек не было ни в одном, попавшемся мне примере. Но не будем строги к анонимным авторам примитивных ретрансляций. А когда всё то же самое обнаружилось в учебнике по «Истории социологии...» , признаться, я был обескуражен. Ведь, это значит, что почтенные, заслуженные, титулованные учёные цитируют то, чего не знают – прочти они книгу Бернарда, они бы знали, как его зовут...
Но, тут всплыло ещё одно, на мой взгляд, усугубляющее, обстоятельство. Оказалось, что заинтересовавшая нас цитата, и не только она, а вся, содержащая её глава, и некоторые другие главы книги, публиковались и раньше. Вот, возможно, не полный перечень книг того же авторского коллектива с частично тем же содержанием:
«Критика современной буржуазной теоретической социологии»;
«История буржуазной социологии XIX— начала XX века»;
«Истории буржуазной социологии первой половины XX века», и наконец, последнее из известных нам изданий:
«История социологии в Западной Европе и США».
В аннотации к одному из этих изданий, академик Г. В. Осипов осторожно предупреждает читателя: «По содержанию своему работа примыкает к изданным ранее трудам...»8.
Да, что там «примыкает»? На протяжении 20-и с лишним лет, из книги в книгу перекочевывают одни и те же тексты, а на тиражируемых тысячами экземпляров страницах, живёт никогда не существовавший Листер Бернард и всё считает, и считает наши, то есть – человеческие, инстинкты.
Конечно, авторитет академиков И. С. Кона и Г. В. Осипова был таким, что никому и в голову не приходило проверить представленную ими информацию. И это не странно. Странно другое. За все эти годы не нашлось ни одного человека, ни из числа профессиональных читателей: педагогов, аспирантов, студентов, ни из состава авторского коллектива, кого бы заинтересовала тема - «история социологии», основная тема их профессии, а значит – жизни! Заинтересуйся, хоть кто-то, исправили бы ошибку. Но, ведь, никто не то, что книги не прочёл – титульного листа не перелистнули....
Чем ещё, как не безразличием, можно оправдать это?
Рыбак рыбака…
И, вдруг, я заметил нечто общее во всех этих работах. И на этот раз дело было не в деталях текста, а в объединяющей их, научной позиции.
Все они, включая студенческие сайты, считают инстинкт явлением слабым и недостаточно влиятельным, чтобы его учитывать. У такого отношения, конечно, есть причины. Они разные и мы их рассмотрим.
Господин, В. Гриценко, кажется, просто, стал жертвой моды. В аннотации к его книге, сказано: «автор делает попытку современного анализа таких понятий, как «рефлекс» и «инстинкт» и обращает внимание читателей на… несостоятельность этих понятий»1. К чести автора надо сказать, что он пошел дальше банальной современности, и заступил в будущее, распространив «несостоятельность» инстинкта и на собак.
Что касается остальных, авторов, в том числе и анонимных, то всё это тексты по социологии. Нам не кажется правильным анализировать авторскую позицию анонимного текста, поэтому мы сосредоточим свое внимание на первоисточнике – авторитетном «учебнике для вузов» по истории зарубежной социологии. Собственно, сама наука социология и стала причиной отрицания.
Как физик, исследуя движения волн в океане, вынужден «пренебречь» процессами, происходящими с атомами внутри молекул воды, так социолог, изучая глобальные общественные явления, «пренебрегает» биологическими и психологическими процессами, происходящими внутри каждого отдельного человека. И до, относительно, недавнего времени, это считалось вынужденной, но необходимой мерой. Социологу, при его- то масштабах, казалось, крайне неудобно учитывать все эти, смехотворно малые, величины: мотивация, побуждение, влечение, и уж тем более, такой примитивный, животный импульс, как инстинкт.
Вот, в каком смысловом контексте, упомянут в «учебнике для вузов» наш старый знакомый, Лютер…, простите – Листер Бернард: «По замечанию Питирима Сорокина***, инстинктивистские концепции представляли собой род «рафинированного анимизма»: «Позади человека и его деятельности они помещают некоторое число духов, называя их инстинктами, и интерпретируют все явления как проявления этих инстинктов-духов» [37, р. 615]*. Инстинктивизм подменяет социально-исторические закономерности индивидуально-психическими и пытается придать последним биологическое обоснование. При этом не только содержание, но даже число «базовых инстинктов» варьирует от одного автора к другому. Мак-Дугалл называл сначала 11, потом 14 и, наконец, 18 основных инстинктов, которые он позже, под влиянием критики со стороны бихевиористов, переименовал в «склонности». Уильям Джеймс насчитал их 38, Фрейд свёл это множество к двум. Когда в 1924 году…»5 и т.д.
Позиция ясна. А раз это учебник, значит позиция общепринятая и диктуемая. Заключается она не в отрицании инстинктов, но в скептическом недоверии к их значительности. На примерах Джеймса, МакДугалла и Фрейда, цитата демонстрирует отсутствие точного знания. Но, обратите внимание, все перечисленные - психологи.
Совершенно понятно, почему именно психологи занимались инстинктами. И – да, к тому времени инстинкты были недостаточно изучены. Прорыв произойдёт только лет через 20, а больше чем через полвека, в 1973 году, Конраду Лоренцу, Николасу Тинбергену и Карлу фон Фришу вручат Нобелевскую премию за открытия в этом направлении. Но разве следует считать недостатком ученого, старание узнать неизвестное? И – да, в работах психологов начала XX-го века, многое ещё только намечено. Так всегда бывает в начале поиска, когда ищущий, идёт наощупь. Но не будь тех, ранних, и возможно ошибочных проб, не было бы и Нобелевских премий.
И, вот, что интересно – неожиданно, перечень имён знаменитых психологов, как бы, протягивая дальше ту же канву скептического недоверия, завершает имя коллеги авторского коллектива – социолога, героя настоящей статьи, Лютера Бернарда. Не очень того понимая, но этой связкой, авторы презентовали нам историческое научное событие.
Как такое получилось …
Так случилось, что психолог Уильям МакДугалл в 1908 г. написал своё знаменитое: «Введение в социальную психологию». Эпитет «знаменитое» употреблен не для красного словца, в 2001 году книга претерпела свое 15-е переиздание и только на английском языке9. Значение этой книги невозможно переоценить, она стала началом новой науки - Социальная психология. Именно Уильяму МакДугаллу, принадлежит авторство её имени. Но, сейчас нам хочется рассказать о другом векторе влияния этой же книги. Именно она стала причиной, побудившей социолога Лютера Ли Бернарда, спустя 16 лет, написать уже свою книгу: «Инстинкты. Исследования в социальной психологии». Ту самую, в которой он представил результаты своих скрупулёзных подсчетов. Надо сказать, что 300, найденных Лютером Бернардом определений инстинкта, оказались выдумкой. Не его выдумкой, конечно, а тех, кто об этом писал. Нет, Бернард, действительно, провёл чрезвычайно важную работу, но он искал и находил не определения, а назовём их – «отношениями» к инстинкту. Обратив внимание, на то, что термин инстинкт часто употребляется с расплывчатым, не детерминированным значением, Бернард решил, что социологу не стоит ждать милости от биологии, и «самому составить квалификацию инстинктов». Так, он, «его друзья» и «квалифицированные ассистенты» рассмотрели тысячи работ «современных авторов»10, среди которых были научные и художественные книги, журнальные и даже газетные публикации, вышедшие в свет, начиная с 1900-го года, с единственным критерием поиска – выраженным обращением к понятию инстинкт. Когда-нибудь, тот, кому понадобиться собранный, обработанный и количественно, и сущностно, многотысячный материал по употреблению термина, понятия и бытового значения слова инстинкт, обратиться к этой работе Лютера Бернарда и будет благодарен её автору. Но не только этим важна его книга. Это первый серьезный пример проявленного интереса социолога к инстинктам человека. А значит - взгляда на человека, не как на тело, чье множественное количество составляет народы, нации, расы, пласты и массы, а как на вместилище процессов, которые единственные имеют смысл, тот смысл, ради которого и существуют науки.
Постепенно, поворот к человеку стал общим явлением мировой социологии. Правда, отечественных социологов оно не затронуло.
На русском языке «Введение…» МакДугалла издавалось всего один раз – в 1916 году, под названием «Основные проблемы социальной психологии».
А что потом – книга стала неинтересной?
Нет, она стала невозможной. В следующем - в 17-м году произошла Великая Октябрьская Революция. Социология, как и другие общественные науки, превратилась в одну из многочисленных форм интерпретации глобальной, но единственной, идеи Марксизма -Ленинизма.
«Только идеологи пролетариата Маркс и Энгельс совершили величайший переворот в развитии человеческой мысли и создали впервые подлинную науку об обществе и его закономерностях»10, - написано в статье «Социология» Краткого философского словаря под ред. М. Розенталя и И. Юдина. 1956 г. издания. «Маркс показал, что развитие общества обусловливается не идеями, а способом производства материальных благ, необходимых для существования людей»11. И, конечно, авторы «учебника для вузов», являясь безусловными апологетами советской социологии, просто, не могли принять инстинкт, в качестве силы, влияющей на процессы развития общества.
Время шло, и формации менялись, но за годы советской власти сложилась традиция. Традиция дело каркасное - меняется тяжело. Традиция дело каркасное - меняется тяжело. Известно высказывание, приписываемое Максу Планку: «Новая научная истина не достигает триумфа путём убеждения своих оппонентов и их просветления. Скорее, это происходит оттого, что её оппоненты, в конце концов, умирают и вырастает новое поколение»12. В нашем же случае, дело может затянуться еще дольше. Последнее издание учебника по истории социологии Западной Европы и США, то, в котором так откровенно транслируется скепсис по отношению к инстинктам человека, предпринято уже в новейшее время – в 2001 году, и значит, новые поколения российских социологов продолжают вырастать на том же, значительно подряхлевшем, фундаменте скепсиса к человеческой природе. А такие теории, как теория МакДугалла, достаются им в интерпретациях пересказчиков.
И, к огромному сожалению, этого уровня раскрытия содержания, новому поколению российских социологов оказалась достаточно.
Почему так категорично?
Было бы не так, мы бы знали, что Листера Бернарда зовут – Лютер.
Возвращаясь к инстинктам
Для меня этот опыт имел еще и другое значение, ведь я искал научно принятое содержание понятия инстинкт, а столкнулся с безразличием, но не только….
Я не мог обойти напрашивающегося обобщения. Найденных мной авторов объединяло не только безразличие, но и то, что все они одинаково отрицали, конечно, не существования инстинктов, но значение их роли. Странный случай - совпадение научных позиций титулованных учёных с инструктором по служебному собаководству.
Конечно, эта находка не удовлетворила мой поиск, а только раздула меха исследовательского инстинкта. Поэтому, я продолжу, а тех, кому это, по-прежнему, интересно, приглашаю последовать за собой.
ПРИМЕЧАНИЯ
* У. Шекспир «Ромео и Джульетта» пер. Б. Пастернака.
** Питирим Сорокин - выдающийся американский социолог российского происхождения. Как и Лютер Бернард - очередной президент Американского социологического общества.
ЛИТЕРАТУРА
2.
Публикация без указания авторства в группе кинолога - инструктора Татьяны Круглик в «Вконтакте». Статья «Инстинкты. Часть 2-я».
3.
4.Ев.от Луки: Гл. 11; стих 9.
5.«История социологии в Западной Европе и США» Учебник для вузов. Ответственный редактор - академик РАН Г. В. Осипов. Москва. Изд. «Норма» (Издательская группа НОРМА - ИНФА. М). 2001 г. Глава 3. «Психологическая социология конца XIX — начала XX в.», раздел 3-й «Инстинктивизм».
6.То же самое . Список литературы №25.
7.
8.«Истории буржуазной социологии первой половины XX века». Москва. Изд. «Наука». 1979.
9.
10. BernardL. L. “Instincts. A stady of social psychology”. N.Y. 1924
11.Краткий философский словарь под ред. М. Розенталя и И. Юдина. 1954 г. Москва. Издательство политической литературы.
12.В. Е. Дьяконова, Д. А. Сахаров «Пострефлекторная нейробиология поведения». Москва. 2019 г. Изд. «Языки славянских культур».
Список публикаций >>
Тест: А не зомбируют ли меня? Тест: Определение веса ненаучности
| Обнаружен организм с крупнейшим геномом Новокаледонский вид вилочного папоротника Tmesipteris oblanceolata, произрастающий в Новой Каледонии, имеет геном размером 160,45 гигапары, что более чем в 50 раз превышает размер генома человека. | Тематическая статья: Вырождение конференций в пиар-акции |
Рецензия: Комментарии к книге Иллюзия себя: Что говорит нейронаука о нашем самовосприятии Г. Бернс | Топик ТК: Суть ощущения и переживания |