Схемотехника системы индивидуальной адаптивности
Оглавление
Терминология для систем индивидуальной адаптивности.
Базовые атрибуты живых существ
Система индивидуальной адаптивности (эгостат)
Эгоцентричность адаптивной регуляции
Образы – уникальные сочетания составляющих признаков
Реализация базовых принципов индивидуальной адаптивности
Древовидная организация иерархии образов
Новизна в системе адаптивности
Врожденные рефлексы (Генорефлексы)
Рефлексы мозжечка (Оптрефлексы)
Общая картина информированности (Инфокартина или Инфоконтекст)
Информационные функции (Инфофункции)
Диспетчер функции осознания (Диспетчерон)
Доминанта нерешенной проблемы (Гештальт)
Аннотация
В этой книге очень много нового и необычного, и при этом все строится на аксиоматически выверенных фактах исследований (fornit.ru/a1) и опытном моделировании (fornit.ru/beast). Цель - предложить реализационно-независимую, алгоритмическую, иерархическую модель живого существа, способного к адаптации, обучению и сознанию — без привязки к биологической реализации.
Предложена целостная архитектура адаптивной системы, охватывающая всё — от клеточного гомеостаза до сознания, интуиции и творчества.
Подчёркивается, что реализация не требует эмуляции нейронов и возможна даже на бытовом ПК.
Отвергаются квантовые гипотезы, панпсихизм и «трудная проблема сознания» как надуманные.
Сознание трактуется как адаптивный процесс, а не метафизическая сущность.
Введены точные, функционально определенные термины, устраняющую многозначность и противоречивых традиционных понятий вроде «инстинкт», «безусловный рефлекс», «гомеостаз». Это неизбежно создаёт высокий порог входа: даже при наличии глоссария читателю требуется значительное усилие.
Информационная плотность текста максимальна. Каждый абзац содержит значительные концептуальные блоки, что требует медленного, вдумчивого чтения. Это не текст для быстрого ознакомления.
Модель построена как иерархия уровней адаптивности, где каждый новый уровень надстраивается над предыдущим и предлагает реалистичный путь к «сильному ИИ».
Книга рекомендуется для: специалистов в области ИИ, когнитивистики, нейронаук и философии сознания, а также для всех, кто интересуется созданием моделей «сильного ИИ» и готов преодолеть высокий интеллектуальный порог входа. Это не просто книга, это — исследовательская программа, выраженная в виде законченной теоретической системы.
Введение
Схемотехника – это технология конструирования на основе причин и следствий, что характерно для самых разных видов реализации: электротехнической, программной, модельной и любых других, конструкции в которых оказываются связанными причинно-следственными взаимодействиями. Многие ученые считают недопустимым считать, что природные биообъекты и, тем более, человек, построены по такому же принципу, как телевизор, что в живые существа вдохновляет жизнь нечто пока не познанное, что и отвечает за такие сакраментальные явления как сознание, а думать, что природа творит простой схемотехникой – вульгарно.
Метафора «схемотехники» может восприниматься как редукционистская, особенно в контексте сознания и эмоций, однако такой ярлык неуместен вот почему: fornit.ru/67331.
В подборке таких экзотические теорий сознания (fornit.ru/69716) можно видеть, как делаются попытки увести суть психики в сложные до непознаваемости квантовые или даже декларировать панпсихизм – некий фундаментальный субстрат одушевления. Таким философом был и Д.Чалмерс, объявившей нерешаемо трудной проблему сути сознания. Но при внимательном рассмотрении выявляется множество критически неверных допущений, которые закрывают трудность в проблеме сознания: fornit.ru/69784.
Оказалось, что сознание вполне возможно смоделировать вполне алгоритмично и получить целостную модель с адаптивной функциональностью. Это и было сделано программной реализацией прототипа системы индивидуальной адаптивности (проект Beast, а также проект Isida). Есть философская западня (проблема «философского зомби» Д. Чалмерса): пусть система проявляет все внешние атрибуты, характерные для разумного существа, но это не означает, что она в самом деле обладает субъективными ощущениями. Это строится на предположении о том, что адаптивные процессы – это одно, а квалиа – нечто другое, что принципиально неверно, что и показывается в книге. В статье, показывающий причину и надуманность утверждения Чалмерса, показано (в том числе и с помощью математической формализации), некорректности и противоречия: fornit.ru/69784. Это требует особых усилий, но это проблема не сознания, а понимающего.
В отличие от большинства теорий сознания, оставшихся на уровне философских рассуждений, предложенная модель верифицирована на практике.
Издательство учебной литературы Русайнс в 2025 г. выпустило монографию “Основы фундаментальной теории сознания”: fornit.ru/68715, где на основе обширных фактических данных исследований представлялся принципиальный каркас модели. Эта монография в значительной степени привязана к природной реализации, что делает ее более понимаемой для нейроученых и доказательной т.к. природа уже реализовала описываемые принципы, что верифицирует концепцию.
Был создан действующий прототип индивидуальной системы адаптивности (проект Beast: fornit.ru/beast), который помог оптимизировать отдельные элементы эволюционной иерархии развития и доказал их функциональную адекватность вплоть до самых сложных элементов.
Реализация проектов системы индивидуальной адаптивности стала возможной вследствие отделения особенностей природной реализации от чистых принципов, в частности нейроны не являются принципиально необходимыми элементами модели и, отказавшись от их эмуляции, необходимые ресурсы обеспечиваются даже бытовым компьютером невысокой мощности.
Новая книга в основном освобождается от непринципиальных особенностей природной реализации, что делает модель более универсальной и независимой от способа реализации. Многие термины биологии и нейронаук здесь получают более определенное, строгое и корректное терминологическое значение.
Это может оказаться трудным порогом понимания, поэтому система взаимосвязанных терминологических определений формализована в виде глоссария, ссылка на который постоянно сопровождает текст на поле слева вверху. Само по себе прочтение глоссария выстраивает каркас системы индивидуальной адаптивности, позволяя лучше понимать взаимосвязи элементов концепции. Весь последующий текст будет основываться на терминах и понятиях из этого глоссария.
Новая терминологическая среда создает информационную перегрузку, но старые, привычные термины чаще всего являются недостаточно определенными и даже противоречивыми, то, что касается тематики адаптивных механизмов, морально устарело и мешает верному пониманию (например, путаница с понятиями разных видов рефлексов: fornit.ru/art7). Поэтому принять новую терминологию было насущной необходимостью. Ее усвоение до привычности – это неизбежные трудности.
Материал книги – не описание частного случая природной реализации индивидуальной адаптивности и не имеет отношения к нейронаукам кроме самых общих принципов, которые не зависят от способа реализации. Это и есть описание системы таких принципов.
В этой книге сознательно отказываются от формул, графиков, иллюстраций и схем — не из боязни сложности, а из стремления к максимальной ясности смысла.
Формулы соблазнительно компактны, но они заменяют понимание привычкой оперировать символами. Читатель может «проглотить» уравнение, не осознав его сущности, и ошибочно почувствовать, что понял. На самом деле он лишь запомнил обозначения.
Изображения и схемы, в свою очередь, создают иллюзию наглядности. Они фиксируют мысль в одном ракурсе, подавляя её внутреннюю многомерность. Сознание не укладывается в стрелочки и блоки — оно живёт в динамике значимостей, ветвлении контекстов, в постоянном пересмотре связей. Любая схема неизбежно упрощает, а часто — искажает, навязывая ложную статичность процессам, по своей природе рекурсивным и текучим.
Главная цель этой книги — не дать «картинку», а включить в читателе процесс осмысления. А осмысление рождается не от взгляда на рисунок, а от внутреннего проговаривания, от напряжения внимания к логике понятий, от построения собственной, живой модели в уме. Только так формируется подлинное понимание — не заимствованное, а выращенное изнутри.
Поэтому здесь нет ничего, что могло бы отвлечь от смысла: ни украшений визуализации, ни ложной точности формализма. Есть только слова — строгое, последовательное, терминологически выверенное изложение того, как устроена индивидуальная система адаптивности.
Однако, в книге много дополнительных материалов по коротким ссылкам на сайт-агрегатор, где есть иллюстративные материалы.
Монография “Основы фундаментальной теории сознания” является доказательной частью материалов, потому что основывается на действующей модели эволюционных принципов адаптивности, имеет огромный массив опубликованных фактических данных исследований, их сопоставление и обобщение в составе общего каркаса модели. Концепция оптимизировалась при разработке прототипа Beast, имеет множество дополнительных обосновывающих и поясняющих материалов. Это позволило облегчить изложение системы индивидуальной адаптивности, независимой от реализации, используя уже доказанные элементы, что делает книгу универсально популярной как учебник.
Терминология для систем индивидуальной адаптивности
Это не просто список отдельных терминов, а система взаимосвязанных определений. Главное: для всех терминов определена их адаптивная функциональность.
Для многословных терминов предлагаются однословные аналоги, чтобы можно было использовать их вместо непонятных аббревиатур: сначала упоминать полное название, а в скобках – однословное.
Жизненный параметр или Витал (Vital – жизненно важный) – нормированная количественная мера жизненно важной физиологической величины, количественная характеристика определенного вида характеристики, критически важной для поддержания жизни. Например, концентрация кислорода, углекислого газа, глюкозы, и т.п. необходимых для поддержания жизни показателей. Величина жизненного параметра выражается в пределах от 0 до 100% диапазона возможных значений.
Например, «Витал кислорода — 82%» - интуитивно понятно даже неспециалисту.
У каждого жизненного параметра есть пороговые значения, выход за который грозит в той или иной степени угрожает жизни и требует его восстановления.
Жизненные параметры, удерживаемые в норме, соответствуют понятию живого существа, а критический выход их из нормы характеризуют неживое состояние. Витал отражает степень отклонения параметра от адаптивной нормы, зависящей от контекста (активность, возраст, состояние здоровья). Совокупность виталов определяет жизнеспособность системы: критическое снижение любого из них может привести к переходу в неживое состояние.
Снижение кислорода с 95% до 85% может быть терпимо, а с 60% до 50% — катастрофично. Возможно, стоит ввести нелинейную шкалу или зоны (зелёная, жёлтая, красная). 100% — оптимальное физиологическое значение для данного состояния (покой, нагрузка, сон и т.д.).
Не все жизненные параметры непосредственно регулируют параметры систем жизнеобеспечения организма. Например, половое гон предназначен для обеспечения жизни вида, а не самого индивида. Любопытство – повышает адаптивность за счет обнаружения новых возможностей, т.е. воздействует на жизнеобеспечение косвенно. Эволюция может развивать систему виталов, если это дает преимущество организму или виду. Так может появиться параметр Альтруизм или Неудовлетворенность существующим, которые функционируют так же как и виталы прямого жизнеобеспечения, выполняя свою функцию в системе адаптивности.
Гомеостат – система поддержания в норме жизненных параметров. В отличие от термина Гомеостаз, введенного У. Кэнноном в 1932 году (саморегуляция, способность открытой системы сохранять постоянство своего внутреннего состояния), термин
Гомеостат отражает систему механизмов регуляции (а не расплывчатую способность) жизненных параметров, которая поддерживает из в пределах нормы, зависящей от различных условий и степени активности живого существа. Например, уровень глюкозы 4 ммоль/л — 100% в покое, но 60% при интенсивной нагрузке.
Гомеостат – система механизмов, поддерживающая гомеостаз.
Суффикс -стат (от греч. statikos — удерживающий, стабилизирующий), например, термостат, гидростат.
Гомеостат — термин, введённый Уильямом Россом Эшби в 1948 году. Это физическое устройство (электромеханическая модель), демонстрирующее принципы саморегуляции и адаптации в кибернетических системах. Эшби назвал его “гомеостатом”, потому что он имитировал способность живых систем поддерживать стабильность.
Жизнь – функционирование системы гомеостата. Прекращение такого функционирование означает смерть. Отсутствие системы гомеостата указывает на неживой объект.
Для полноценного функционирования системы гомеостата в поддержание виталов в норме требует некоторого минимального количества виталов, выделяющих стиль поведения, подходящий для восстановления жизненного параметра: пищевое поведение, поисковое, оборонительное и для обеспечения воспроизводства – половое. Стили могут активироваться как одинчно, так и несколько сразу, например, поисковое и пищевое.
Жизнь – то, что имеет систему поддержания параметров стабильности существования с помощью не менее, чем следующих адаптивных стилей поведения: поисковое, пищевое, оборонительное, агрессивное и репликационное.
Пищевое поведение - не обязательно пополнение глюкозы. Для одних пищевой стиль регулирует уровень глюкозы, для других - керосина, для третьих - заряда аккумуляторов.
Растения так же относятся к живым организмам, потому что у них есть система гомеостаза, но регуляция ограничена физиологическими и биохимическими процессами. Например, они могут регулировать поглощение воды и минеральных веществ из почвы, открывать и закрывать устьица для контроля газообмена и транспирации, а также синтезировать защитные вещества в ответ на стрессовые воздействия. Т.е. так же существуют ситуации, в контексте которых нужны определенные ответные действия. Все же они есть, и растения вписываются в предложенное определение живого. Но это - совершенно иное направление адаптивности.
Дифференциатор гомеостатического состояния или Дифзначер (от дифференциатор + значимость + суффикс механизма, который это делает) - механизм определения величины изменения значимости состояния организма после совершенного действия – эффективность последствий действия.
Слово “дифференциатор” здесь взято от корня, связанного с понятием "разница" или "отличие". Дифференциация состояния — это способность организма различать изменения в своем внутреннем состоянии. Например, организм "замечает", что после употребления определенной пищи возникло чувство тошноты, и "дифференцирует" это состояние как результат конкретного действия (поедание этой пищи).
Этот механизм адаптации и обучения через опыт является фундаментальным для выживания и эволюции живых существ. Благодаря ему мы можем быстро адаптироваться к окружающей среде, избегая опасных ситуаций и стремясь к тем, которые приносят пользу.
Это настолько необходимый, эффективный и универсальный механизм, что значения разницы состояний используются как на безусловно-рефлекторном уровне, так и на уровне психики для всех оценок последствий эгоцентрической направленности (т.е. относительно изменения собственного состояния), кроме того, что сравнивается с поставленными целями на основе произвольно выбранной значимости (например, целями, связанными с самопожертвованием).
Организм постоянно находится в процессе анализа изменений своего состояния. После совершения действия (например, употребление пищи, физическая активность, взаимодействие с окружающей средой) любое изменение воспринимается как потенциальное следствие этого действия.
• Если изменение положительное (например, чувство сытости), организм "запоминает", что это действие полезно.
• Если изменение отрицательное (например, боль или тошнота), организм "запоминает", что это действие вредно.
Эта способность различать и классифицировать последствия действий делает механизм мощным инструментом для адаптации.
Эволюция оптимизировала временной интервал, в течение которого организм связывает действие с его последствиями. Это позволяет эффективно "дифференцировать" причину и следствие.
Если человек заболел через несколько часов после еды, организм может связать болезнь с этой пищей. Однако если прошло слишком много времени (например, сутки), связь может быть слабее.
Механизм также помогает дифференцировать отклонения от гомеостаза (стабильного состояния организма). Например:
• Повышение температуры тела может быть интерпретировано как результат инфекции или переохлаждения.
• Чувство голода может быть связано с длительным отсутствием пищи.
Таким образом, организм "дифференцирует" свое текущее состояние относительно нормального состояния и ищет причины этих изменений.
Механизм позволяет организму различать, какие действия или стимулы привели к изменениям в состоянии. Это особенно важно для обучения и адаптации.
Так, если человек чувствует головную боль после употребления алкоголя, он может "дифференцировать" это состояние как результат конкретного действия.
Организм не только замечает изменения, но и классифицирует их как положительные, отрицательные или нейтральные. Это помогает принимать решения о том, следует ли повторять действие или избегать его.
Удовольствие от сладкой пищи классифицируется как положительное, а боль от ожога — как отрицательное.
Значимость – количественная мера адаптивной ценности образа (параметра, витала, действия, события, мысли, любого типа образов), отражающая степень его вклада в гомеостатическую регуляцию.
Положительная значимость — сигнализирует о нормализации жизненных параметров (виталов), направляющий вектор выживания и адаптации.
Отрицательная значимость — в конечном счете угрожает стабильности виталов, снижает адаптивность.
Позитивность означает величину успешности гомеостатической регуляции, связанного с этим образом, негативность – величину ухудшения состояния.
Как школьная оценка от 1 до 5 вполне достаточна для отражения успешности, так и величина значимости не требует высоких значений и вполне достаточен диапазон от 1 до 10 положительных или отрицательных значений. Шкала значимости не линейна. Малые значения наиболее информативны для выбора реагирования, а с приближением к максимуму значения все более компакты, так что 10 означает асимптотический предел возрастания значения.
Это предельно простая, но глубоко функциональная метрика, которая позволяет унифицировать оценку всего — от физиологических параметров до абстрактных образов — в единой шкале приоритетов, управляемой эгостатом.
Шкала значимости: от -10 до +10. Это унифицирует весь опыта — физиология, эмоции, мысли, действия — всё оценивается в одной шкале.
Образ – функциональная структура, предназначенная для распознавания уникального сочетания состояний на её входах. Поэтому у каждого образа своя уникальность, который может быть выражен числовым идентификатором (ID) , позволяющим адресовать его в системе. В био-объектах аналог – номер связи.
Образы в системе гомеостата: образы восприятия (всех видов сенсорики), образы гомеостатического состояния жизненных параметров, образы действий, ментальные образы (абстракции) и т.д.
Значимость – один из видов образов, ID которого определяет назначение значимости в системе гомеостата, какому аспекту системы присвоена эта значимость.
Это устраняет дуализм «восприятие — действие — значение» — всё это образы, различающиеся только типом входов и функцией в системе. Позволяет строить иерархические и рекурсивные модели — образы могут включать другие образы (например, образ «яблоко» = образ формы + цвета + запаха + вкуса + значимости). Делает систему адресуемой и управляемой — через ID можно отслеживать, модифицировать, усиливать, угасать любой образ.
Это означает, что значимость не «приклеивается» к образу, а является отдельным образом, связанным с ним через ID. Это позволяет:
динамически менять значимость без изменения самого образа (например, вода = нейтрально → вода = +9 при жажде),
хранить историю значимости (вода имела значимость +5 вчера, +9 сегодня),
обучать систему — формировать рефлексы на сочетание образа и его значимости,
избегать «жёсткой привязки» — значимость может быть временной, контекстной, условной.
Дерево иерархии образов или Дендрарх (от греч. dendron — дерево и при этом сохраняет суффикс “-арх”, указывающий на иерархию, управление, структуру (как в «иерарх», «патриарх», «анарх») - древовидная структура, в которой образы организованы по принципу иерархического усложнения: от простейших примитивов восприятия к сложным интегральным образам, с формированием контекстов на каждом уровне. Например, Плохо - Страх - Ночь - Тень - Человекоподобная фигура – Образ бабушки.
Древовидная структура наиболее естественна и удобна для выборки, иерархического представления, в котором более ранние узлы оказываются в функциональности категорий, а последующие – как члены такой категории. Кроме того, дерево позволяет четко распознавать новизну, если ветка оказывается не до конца распознана (в случае фиксированного числа уровней иерархии, т.е. все ветки в пределе имеют одно число узлов). Это дает достаточно большое преимущество среди других видов организации иерархии.
Образы, начиная с примитивов восприятия одной сенсорной модальности, с каждым новым уровнем наращиваются более сложными сочетаниями признаков, и последние узлы ветки объединяют все сенсорные модальности и единый конечный образ. Число таких уровней при этом может оптимизироваться у разных видов живых существ и может вполне хватить шести. Чем больше уровней, тем больше промежуточных категорий, но и медленнее нарастает сложность образов, формируя промежуточные состояния.
И это касается не только образов восприятия, но и, например, структуры эпизодической памяти и любых других иерархических структур.
Стиль поведения или Гомеоконтекст (контекст, определяемый состоянием гомеостаза) - базовый стиль поведения (пищевое, половое, поисковое, оборонительное...), который ограничивают возможные реакции и в которых формируются в онтогенезе новые реакции, предназначенные для достижения гомеостатических целей данного стиля. Базовый стиль активируются врожденным механизмом, оптимизирующим подключение группы стилей в зависимости от состояния жизненных параметров. Таким образом, базовые стили поведения являются основными контекстами, определяющими реакции (базовыми контекстами).
Эмоции - абстрактное отражение стилей поведения. Эмоции являются образом сочетания активных базовых стилей поведения, задающим мотивационный контекст гомеостатической цели и, тем самым, формируют наиболее общую цель осознания для выработки реакции, альтернативной привычной для данных условий с учетом компонента новизны.
Индивидуальная система адаптивности или Эгостат – это система гомеостатической регуляции, имевшая некоторое количество жизненных параметров, которые она поддерживает в нормальном состоянии, чтобы не наступила смерть. Вынужденность поддержания нормы – это следствие естественного отбора, в котором существа, имеющие огрехи гомеостата выбывают из конкуренции. Таким огрехом может быть фатальное действие.
Эго» здесь — не «Я» в философском смысле, а функциональный центр приоритетов выживания.
Вынужденность поддержания жизненных параметров в норме приводит к понятию эгоцентричной значимости всего того, что соответствует адаптивной функциональности индивида. Это — ядро мотивации, ценности, внимания, поведения и даже сознания.
Слово “Эгостат” прямо отражает эгоцентричную природу системы — всё, что важно для меня, определяется этой системой. Это подчёркивает, что ценность (значимость) исходит из выживания, а не из абстрактной «души» или «разума». Это гомеостат, формирующий эгоцентричную значимость всего, что способствует выживанию.
Новизна – характеристика образа, отражающая степень его неучастия в текущей адаптивной регуляции эгостата на уровне психики. На уровне рефлексов нет новизны, потому что все рефлексы запускаются только в определенном контексте условий и не требуют определения нового стимула в известных сочетаниях (в том числе древние рефлексы на громкое, яркое, вонючее и т.п. раздражители, которые могут изменить стиль поведения).
Выявление значимой новизны нужно для того, чтобы привлечь внимание к этому, потому что такая новизна делает условия неопределенными для отработки имеющегося рефлекса и может означать опасность (чаще всего) или выгоду.
Детекция негативной значимости важнее для выживания, чем позитивной, что отражено в значительно больших объемах зон негативной значимости, чем центров рая. Привычный рефлекс в условиях новизны может приводить к неожиданным последствиям. Поэтому огромная часть мозга высших животных занята зонами осмысления значимой новизны. Негативная значимость детектируется приоритетнее — эволюционно обусловлено: избежать смерти важнее, чем получить выгоду.
Новизна, не имеющая достаточной значимости или с еще не определенной значимостью такого образа не привлекает внимание (просто не замечается), так же как Значимость с нулевой новизной, потому что это уже хорошо освоенные условия, не требующие осмысления. Это соответствует формуле привлечения осознанного внимания: чем больше произведение новизны на значимость, тем более актуальный для осмысления образ.
Актуальность образа = Новизна × Значимость.
Новизна ≠ неожиданность — неожиданность может быть рефлекторной (вспышка → моргание), а новизна — только то, что требует осмысления.
Новизна — это «белое пятно» в адаптивной карте мира — сигнал, что нужно обновить модель.
Актуальный стимул или Ориентант (от «ориентировочный» + лат. -ans, -antis — действующий, проявляющий признак) – актуальный образ (сенсорный или ментальный), находящийся в фокусе канала приоритетного внимания в данный момент времени, т.е. обладающий наивысшим произведением новизны на значимость. Канал приоритетного внимания для осмысления нового единственный и в каждый момент времени может осмысливать только один образ. Конечно же, таким образом должен быть наиболее актуальный из всех активных.
Ориентант вызывает ориентировочный рефлекс — врождённую программу переориентации внимания и сенсорных ресурсов на источник неопределённости или угрозы.
К образам, актуальность которых отслеживается для подключения канала приоритетного внимания, относятся образы восприятия и ментальные образы процесса осмысления. Поэтому канал приоритетного внимания может переключаться с внешнего, на более актуальное ментальное. Кроме того, занятый важным осмыслением канал повышает порог переключения, чтобы новые образы не мешали процессы, но оставляя некий сторожевой режим, который, все же, позволяет отвлечься на новый актуальный образ.
Канал приоритетного внимания или Атен (от attention — внимание) – связь процессов осознания с активностью сенсорного восприятия или ментального процесса. Механизмы процессов осознания эволюционно развились в огромную иерархическую систему все более глубокой и эффективной обработки актуального стимула.
По схеме А.Иваницкого, удерживаемые стимулы в контурах с обратной связью гиппокампа подключаются к лобным долям, выбирая ориентировочным рефлексом наиболее актуальный из всех образов. Но в лобной коре так же есть циркуляции, только одна из которых является главной итерацией осознания, а остальные – прерванные или завершенные циклы осмысления (бессознательное). В одном из таких циклов продолжающаяся обработка может выявить экстремальную значимость, при том, что обрабатываемый стимул уже был привлечен в канал приоритетного внимания, так что такая ментальная актуальность может оказаться ориентантом и привлечь к себе канал приоритетного внимания, что назвали явлением инсайта или озарения. Ранее бессознательный цикл опять становится главным и осознается.
Рефлекс – неосознаваемая программа реакции (внешней или ментальной) в контексте определенных условий. Это соответствует определению И.Сеченова: “Стандартная ответная реакция организма на внешнее воздействие, осуществляемая нервной системой”, но уточняет роль условий (контекста) и отличается тем, что рефлексы не относятся к процессу осознания, хотя сами механизмы осознания являются врожденными рефлексами.
Сеченов писал: «Все акты сознательной и бессознательной жизни по способу происхождения суть рефлексы». Но есть механизмы адаптивности, которые срабатывают не только на внешние воздействия (в том числе на внутренние сенсорные активности), а активируются по особой структуре информированности (Б.Баарс fornit.ru/70033, Д.Тонони fornit.ru/70040, Д.Дубровский fornit.ru/70862), которая является контекстом для выбора направления осознания, так же как контекст внешних условий определяет выбор рефлекса. Такие механизмы уже не являются рефлексами, а служат для формирования новых рефлексов для новых компонентов условий.
Рефлекс запускается уникальным сочетанием признаков восприятия (распознаваемым образом условий). Он может быть предопределен наследственно (врожденный рефлекс), быть синонимом существующего рефлекса, запускаясь новым компонентом условий или быть сформированном произвольно в процессе осознания.
Все акты по способу происхождения — рефлексы, но только после того, как они сформированы. А процесс формирования — это уже не рефлекс, а мета-процесс. В случае врожденных рефлексов - это гнетическая предрасположенность, реализующаяся в онтогенезе на стадии созревания и специализации структур. В случае новых рефлексов, возникающих в онтогенезе, - образование связей с новыми компонентами (рефлексы примитивов восприятия, рефлексы при сочетании с повторяющимися стимулами, рефлексы мозжечка) или формирование реакции процессами осознания.
Врожденный рефлекс или Генорефлекс – наследственно предопределенные связи, которые становится действующими после созревания структуры в определённый период начала ее специализации (критический период развития функциональности). Этим термином заменяется морально устаревшее “безусловный рефлекс”, т.к. любой рефлекс срабатывает в определенных условиях.
Генорефлекс может представлять сложную последовательность действий, которая достигает определенной гомеостатической цели - инстинкт. Такие цепочки запускаются в зависимости от особенностей условий, и поэтому инстинктивное поведение представляет собой ветвящиеся от условий цепочки действий. Слово “инстинкт” оказывается избыточным и неопределенным, т.к. не принципиально, сколько элементарных моторных актов (образов действий) будет в цепочке (от 1 до безлимита) и все цепочки всегда запускаются в уникальном сочетании условии (определенном контексте). Поэтому достаточно использовать просто термин “Генорефлекс”. Поведение «ветвится» не потому, что это «инстинкт», а потому, что каждый следующий акт — тоже генорефлекс, запускаемый новым сочетанием признаков восприятия.
Рефлекс синоним или Клонрефлекс – клон уже существующего рефлекса, который начинает срабатывать от нового компонента условий и, таким образом, расширяет область реагирования на новые пусковые стимулы. Этим термином заменяется морально устаревшее “условный рефлекс”, т.к. слово “условный” является лишним: любые рефлексы запускаются в определенном контексте условий.
Этот рефлекс клонирует реакцию другого рефлекса, но имеет собственную структуру (а не просто новые связи), которая обеспечивает его угасание (чтобы не происходило образования случайных связей с новыми стимулами, временная связь должна иметь свойство ослабляться при неиспользовании, в этом случае такая реакций поддерживается в состоянии актуальности с текущими воздействиями).
Клонрефлексы не требуют никаких подкреплений при формировании, только нескольких повторений предшествования с небольшим интервалом нового стимула перед старым (хотя может быть и довольно большой интервал, например, через сутки и связь продолжит доукрепляться пока не станет полноценной), что может показаться странным: ведь в классическом эксперименте И. П. Павлова, приводимого в учебниках, условный рефлекс закреплялся только тогда, если после звонка колокольчика собаке давали корм. В действительности связь при отсутствии корма не образуется потому, что нет рефлекторной реакции от второго, старого стимула, чтобы появилась возможность переназначить ей новый, на который нет реакции. Вот другой пример: условный рефлекс можно создать, если при прикосновении к миске с водой собака будет получать удар током. Тогда у нее сработает безусловный рефлекс отдергивания, и при повторении таких сочетаний попытки напиться и удара током несколько раз, уже сам образ миски с водой начнет вызывать отдергивание. Это называют отрицательным подкреплением, хотя отдергивание это просто рефлекторная реакция на удар током.
Подкрепление (еда, удар током) — не причина формирования связи, а лишь способ вызвать рефлекторную реакцию, которую можно клонировать.
Клонрефлекс формируется, когда новый стимул (нейтральный, не вызывающий реакции) многократно предшествует старому стимулу, который уже вызывает рефлекторную реакцию. Мозг копирует (клонирует) структуру реакции со старого стимула на новый — не потому, что «это выгодно» или «это наказуемо», а потому, что новый стимул становится предиктором старого, и реакция переносится вперёд по времени для повышения адаптивности.
Рефлекс мозжечка или Оптрефлекс (от «оптимизация» + «рефлекс») – образуется как поддержка отработки целевой действенности нового формирующегося в онтогенезе рефлекса – для оптимизации силы воздействия и координации с учетом других действий, совершаемых параллельно для учета их влияния. Без таких рефлексов при формировании нового рефлекса пришлось бы формировать множество других дополняющих рефлексов, что увеличило бы время оптимизации реакции (что и наблюдается при патологиях мозжечка). Мозжечок получает информацию о цели реакции и формирует рефлексы, обеспечивающие ее достижение при выполнении нового рефлекса.
Это — рефлексы второго порядка, «настраивающие» основные рефлексы под текущие условия, чтобы цель достигалась эффективно, без лишних затрат энергии и конфликтов с другими действиями.
Автоматизм или Норефлекс (от греч. νοῦς — nous, разум, ум) – рефлекс, который был сформирован системой приоритетного внимания в процессе осознания для определенного сочетания условий (собственное состояние организма, сенсорное восприятие и актуальный (пусковой) стимул). В новом автоматизме может использоваться уже имеющаяся программа реагирования или видоизмененная в какой-то фазе последовательности для достижения цели в данных условиях. Исходная цепочка действий может представлять собой врожденный инстинкт.
В процессе осознания актуального стимула становится возможным приостановить цепочку действий реакции в любом ее звене для того, чтобы в достижении цели в новых условиях продолжить другой цепочкой, оптимизировать звено с помощью наработки рефлексов мозжечка отработкой целевого действия или полностью сформировать новую цепочку действий из элементарных образов действий.
Пример - навык игры на музыкальном инструменте — сначала каждое движение контролируется, затем формируется норефлекс, позволяющий играть «на автомате», но с сохранением выразительности под эмоции и аудиторию.
Ориентировочный рефлекс – врожденный механизм выбора наиболее актуального стимула из всех активных образов восприятия (в том числе ментальных образов процесса осознания). Ориентировочный рефлекс обеспечивает 1) удержание актуального стимула контуром обратной связи гиппокампа и 2) подключение его к лобным долям для осознания через канал приоритетного внимания с обновлением общей картины информированности. В случае ментального образа, оказавшегося наиболее актуальным, он не устанавливает новую реверберацию в гиппокампе, а просто организует главный цикл осмысления в лобной коре, помещая остальные циклы в фон (явление инсайта). Таким образом, исходный актуальный стимул восприятия остается удерживаемым в гиппокампе (сохраняя оперативную память об этом), а в это время в процессе осознания могут сменяться несколько более актуальных образов с их воздействием на общую картину информированности, которая является контекстом для последующего шага итерации осмысления.
И.П. Павлов описал реакцию животного на новый и внезапный раздражитель, как рефлекс «Что такое?» или «Ориентировочный рефлекс».
Общая картина информированности или Инфокартина или Инфоконтекст – структура оперативной памяти текущего состояния осмысления, содержащая ячейки, предназначенные для сохранения текущего состояния отдельных элементов информации.
Активность информированности создает контекст для выбора следующего шага осмысления, который обновляет информированность для следующего шага.
Состав ячеек оптимизируется эволюционно и может различаться не только у отдельных видов животных, но и у отдельных особей, образуя потенциал возможностей осмысления.
Предшествующие теории: Б.Баарс, Д.Тонони, Д.Дубровский.
Информация или Инфоабстракт - образы любого вида, связанные с их значимостью в текущем процессе осознания.
Информацией здесь будем считать не биты данных из кибернетики и не мера у порядочности из физики, не сведения из юриспруденции и СМИ и не мистическую сущность в основе всего, а образы, связанные со значимостью, информирующие о какой-то особенности текущего осознания.
Сведения сами по себе всегда являются условной формой знаний (личной информированности), и поэтому сведения доступны для восприятия только тому, кто понимает, что имеется в виду под условными символами информированности. Кошка, видя книгу, никак ею не информируется, для нее книга не имеет никакого смысла (т.е. субъективной значимости). Все элементы (значимые образы) общей информационной картины составляют целостное понимание о ситуации.
Чтобы значимость образа стала информировать субъект, к ней должно быть привлечено осознанное внимание. Вне единственного канала обработки актуального стимула нет никакой информированности, что эквивалентно осознанности, т.к. информированность возможна только при осознании стимула.
Значимости отдельных образов, дополняющих общую инфо-картину, играют роль элементарных составляющих информированности (квантов сознания). Вместе они создают осознанный контекст текущей ситуации и этапа осмысления (в его итерациях) – то, что составляет текущее субъективное переживание, меняющееся с каждым шагом процесса осмысления.
Цикл осмысления или Итерон (итерация осознания) - Последовательность шагов, в ходе которых информация обрабатывается и интерпретируется. Процессы обработки актуальных стимулов в системе сознания, которые включают удержание информации в памяти и её анализ для принятия решений.
Диспетчер функции осознания или Диспетчерон – врожденная система рефлексов, развившаяся в систему управления циклами осознания, которая использует общую информированность как контекст для выбора направления следующего шага итерации осмысления.
Информационные функции или Инфофункции – врожденные структуры, специализированные на получении информации по ментальным запросам диспетчера функции осознания. Это могут быть механизмы, предназначенные для различных видов извлечения информации из исторической памяти, для сопоставлений и обобщений, для выбора по критериям значимости и т.д. Один шаг осмысление вызывает такую инфофункцию, результат которой обновляет инфоконтекст для выбора следующего шага.
Абстракция - структура, представляющая собой отражение уникального образ (ID) в психике, связанное со значимостью в конкретном контексте. Является квантом сознания. Универсальна: одна и та же абстракция в любом мозге вызывает одинаковое понимание.
В отличие от жестко распознаваемых образов, абстракция позволяет произвольные операции с ней.
Цель – это абстракция, отражающая желательный результат действия, т.е. это образ с позитивной значимостью результата выполнения действий, который ставится задача достигнуть.
Сознание – активность канала произвольного внимания, включающая циклы осмысления, главный переживаемый (обновляющий кинокартину) и фоновые, относящиеся к бессознательному.
Осмысление – главная итерация цикла осознания – процесс решения проблемы альтернативности привычному реагированию в новых условиях, обновляющий инфоконтекст.
Мышление - процесс углубленной последовательности шагов (итерации) уточнения информированности для решения проблемы постеленной цели или пассивного фантазирования. Если решение не находится сразу, на первых эволюционно возникших уровнях итерации, то процесс углубляется на следующий, более гибкий уровень, сопровождающийся специфическими ментальными переживаниями этапов решения проблемы.
Бессознательное - совокупность активных, но не главных циклов обработки в лобной коре. Не «подавленное», а «не имеющее доступа к Атену». Источник инсайтов.
Осознанность - сила, ясность и интенсивность переживания текущей информированности. Не «внимательность», а мера глубины и эффективности процесса осознания.
Произвольность - все, что альтернативно привычному (рефлекторному) в данных условиях. Основа психики как «системы произвольного уровня адаптивности».
Смысл - это осознанная оценка значимости образа, что позволяет определенно относится к такому образу, избегать или стремиться.
Модель понимания или Семанторий - система значимостей данного образа для всех условий, с которыми он был оценен, связанных с памятью конкретных правил, сохраненных как опыт прежних попыток действий в исторической памяти. Позволяет мгновенно интерпретировать образ при активации. Инфофукнции могут сопоставлять и обобщать данные такой модели, позволяя оценивать свойства и смысл объектов внимания.
Историческая память – совокупность семантической и эпизодической памяти, образующая кадры моментов осмысления в их исторической последовательности для последующего извлечения информации инфофункциями.
Доминанта нерешенной проблемы или Гештальт– это память о состоянии проблемы, которая не могла быть решена в ходе цикла осознания и в силу ее значимости оставлена на будущее. При проходе различных циклов осознания наличие информации в памяти доминанты сопоставляется с текущей информацией и возможно решение проблемы по аналогии, что сопровождается инсайтом. В психологии это явление описывается как гештальт.
Базовые атрибуты живых существ
У всех живых существ есть одни и те же базовые принципы организации их адаптивности, главными из которых являются характеристики, способные сохранять существо в узнаваемо живом, целостном виде – жизненные параметры. Не лишение конечностей и некоторых органов делают существо мертвым, а именно фатальный выход из нормы жизненных параметров.
Жизненные параметры (виталы)
Жизнь — это не анатомия, а функционирование системы, поддерживающей жизненные параметры (Виталы) в адаптивной норме. Смерть наступает не от потери частей тела, а от фатального сбоя в регуляции этих параметров.
Витал – нормированная количественная мера жизненно важной физиологической величины, количественная характеристика определенного вида характеристики, критически важной для поддержания жизни. Например, концентрация кислорода, углекислого газа, глюкозы, и т.п. необходимых для поддержания жизни показателей. Величина жизненного параметра выражается в пределах от 0 до 100% диапазона возможных значений.
Человек теряет руку или ногу в результате несчастного случая. Это тяжелая травма, но он остается живым, сознательным, способным адаптироваться и жить полноценной жизнью.
Тот же человек съедает арахис, на который у него аллергия. У него развивается анафилактический шок: резко падает артериальное давление (Витал "давление"), сужаются дыхательные пути (Витал "насыщение крови кислородом"), нарушается сердечный ритм (Витал "частота сердечных сокращений"). Даже при полной анатомической целостности, система терпит крах — она не может компенсировать стремительный выход Виталов за пределы жизнеспособной нормы. Без срочной медицинской помощи (внешнего вмешательства для восстановления Виталов) наступает смерть.
Ящерица, спасаясь от хищника, добровольно отбрасывает свой хвост. Хвост продолжает дергаться, отвлекая врага, а ящерица убегает. Она потеряла значительную часть тела, но остается живой и активной.
Та же ящерица попадает в неожиданный заморозок. Ее тело не может согреться: температура тела (ключевой Витал для холоднокровного животного) падает ниже критического порога. Метаболические процессы останавливаются, сердце перестает биться. Жизнь прекращается. Но некоторых животных в таком состоянии удается оживить, просто согрев до нормы функционирования Виталов.
Жизнь продолжается, пока Эгостат управляет Виталами, даже ценой потери частей тела. Смерть наступает, когда управление Виталами теряется, даже если тело внешне неповреждено.
Мощный ураган ломает у дерева большую часть ветвей и листвы. Дерево выглядит изуродованным, но его ствол и корневая система живы. Оно постепенно отращивает новую листву и продолжает жить.
Дерево стоит целым и невредимым, но длительная засуха приводит к тому, что в его клетках падает уровень воды (Витал "гидратация клеток") и нарушается тургор. Процессы фотосинтеза и транспорта питательных веществ останавливаются. Дерево засыхает и умирает.
Эти примеры наглядно показывают, что "живое" — это не сумма органов, а работающая система управления жизненными параметрами (Эгостат). Пока эта система функционирует и удерживает Виталы в норме — существо живо, даже если оно сильно повреждено. Как только система управления ломается и Виталы выходят за пределы жизнеспособного диапазона — наступает смерть, даже если тело внешне совершенно.
Что такое жизнь
В биологии нет корректного определения живого. Но определение Жизни (или Живого) прямо возникает из фундаментальной концепции гомеостата — системы, которая активно поддерживает внутреннюю стабильность. Суть жизни заключается не просто в наличии биологических процессов, а в функционировании специализированной системы регуляции. Жизнь напрямую зависит от поддержания жизненных параметров гомеостата в норме. Гомеостат - это не абстрактная "способность" (как в классическом гомеостазе), а конкретная система механизмов, которая активно регулирует параметры в зависимости от контекста (покой, нагрузка и т.д.).
Прекращение работы системы гомеостата напрямую ассоциируется со смертью. Отсутствие такой системы указывает на неживой объект.
Для полноценного функционирования гомеостату необходимы адаптивные стили поведения (поисковое, пищевое, оборонительное, репликационное), которые активируются для восстановления нарушенных жизненных параметров.
Определение живого: Жизнь — это функционирование системы гомеостата, то есть активная деятельность механизма, поддерживающего жизненно важные параметры (Виталы) в пределах адаптивной нормы посредством базовых стилей поведения (поискового, пищевого, оборонительного, агрессивного, репликационного). Прекращение такого функционирования означает смерть. Отсутствие системы гомеостата указывает на неживой объект.
Определение сознательно расширено, включая растения. Хотя их поведение ограничено, у них есть собственная система гомеостата, регулирующая поглощение воды, газообмен и т.д., что позволяет им адаптироваться к среде.
Таким образом, жизнь определяется не через химический состав или размножение, а через динамический процесс саморегуляции, направленный на сохранение внутренней стабильности, критически важной для существования.
Определение Жизни оказывается фундаментальным постулатом, на котором строится вся последующая архитектура понятий, описывающих индивидуальную систему адаптивности. Жизнь — это функционирование системы гомеостата". Это определение является первичным и исчерпывающим в рамках данной системы. Смерть — это прекращение этого функционирования. Неживое — это отсутствие такой системы.
Это операциональное определение, которое позволяет строить как теоретические, так и экспериментальные модели.
Отдельная клетка – живой организм
Отдельная клетка — это полноценное живое существо с точки зрения концепции Эгостата, потому что она обладает всеми необходимыми и достаточными атрибутами, определяющими жизнь.
Клетка активно поддерживает множество внутренних параметров в строго определенных рамках. Выход любого из них за пределы нормы приводит к гибели клетки — то есть к "смерти" Эгостата. Ключевые Виталы включают:
• Концентрация ионов (Na⁺, K⁺, Ca²⁺, Cl⁻): Поддерживается с помощью ионных насосов (например, Na⁺/K⁺-АТФазы). Нарушение — клеточный отек или сморщивание, гибель.
• рН внутренней среды: Кислотно-щелочной баланс критичен для работы ферментов. Клетка использует буферные системы и транспортеры протонов.
• Концентрация глюкозы и АТФ (энергетический баланс): Клетка регулирует поступление глюкозы и интенсивность гликолиза/окислительного фосфорилирования, чтобы поддерживать уровень АТФ — "энергетической валюты".
• Осмотическое давление и объем: Регулируется через водные каналы (аквапорины) и ионные насосы. Нарушение — лизис (разрыв) или кренирование (сморщивание).
• Температура (для теплокровных): Хотя клетка не регулирует ее напрямую, она обладает механизмами теплового шока (синтез особых белков) для защиты при отклонениях.
• Концентрация кислорода и углекислого газа: Регулируется дыханием и диффузией.
Эти параметры — не пассивные характеристики, а динамически регулируемые Виталы. Клетка постоянно тратит энергию (АТФ), чтобы поддерживать их в норме — это и есть работа ее Эгостата.
Клетка не пассивна. Когда Виталы нарушаются, она активирует специфические "стили поведения" — адаптивные программы действий для их восстановления. Это полные аналоги Гомеоконтекстов высших организмов:
• Поисковый стиль (Chemotaxis — хемотаксис): Клетка чувствует градиент химического вещества (например, глюкозы или кислорода) и активно движется в его направлении, чтобы восстановить энергетический Витал. Это — поиск ресурса.
• Пищевой стиль (Эндоцитоз, фагоцитоз): Клетка обнаруживает частицу (например, бактерию или молекулу) и захватывает ее, чтобы получить питательные вещества. Это — активное "поедание".
• Оборонительный стиль (Иммунный ответ, апоптоз): При обнаружении вируса или необратимого повреждения ДНК клетка может:
• Активировать синтез интерферонов (защита от вирусов).
• Инициировать программированную клеточную смерть (апоптоз), чтобы не стать источником угрозы для организма (в случае многоклеточного) или чтобы предотвратить хаотичный распад (в случае одноклеточного). Это — защита целостности системы, даже ценой собственной жизни.
Агрессивный стиль (Цитотоксичность): иммунные клетки (например, NK-клетки) активно уничтожают чужеродные или раковые клетки, восстанавливая "Витал безопасности" системы.
Репликационный стиль (Митоз/Мейоз): когда условия благоприятны (достаточно ресурсов, нет стресса), клетка входит в режим деления, чтобы воспроизвести себя и обеспечить продолжение "жизни" в генетическом смысле.
Клетка способна "учиться" и адаптироваться на основе опыта:
• Рецепторная адаптация: если клетка долго подвергается воздействию одного и того же сигнала (например, гормона), она может уменьшить количество рецепторов на поверхности, снижая чувствительность — это простейшая форма привыкания.
• Эпигенетическая память: клетка может "запоминать" пережитый стресс (например, голод или жару) через химические метки на ДНК, что изменяет экспрессию генов и делает ее более устойчивой к подобному стрессу в будущем. Это — формирование долгосрочной адаптивной модели.
Таким образом, клетка — это не просто "строительный блок" жизни, а самостоятельная, самодостаточная система индивидуальной адаптивности. Она:
• Обладает набором жизненных параметров (Виталов), выход за пределы нормы которых означает ее смерть.
• Имеет арсенал адаптивных стилей поведения (Гомеоконтекстов), которые она активирует для восстановления нарушенных Виталов.
• Способна к элементарному обучению и адаптации на основе прошлого опыта.
Следовательно, по строгому определению, данному в концепции Эгостата, отдельная клетка является живым существом. Ее Эгостат функционирует точно так же, как и у сложного многоклеточного организма — с той лишь разницей, что масштаб и сложность моделей мира у нее гораздо ниже. Но суть — эгоцентрическая регуляция жизненных параметров — абсолютно идентична.
Система индивидуальной адаптивности (эгостат)
Для растения, как и для животного, жизнь определяется работой Эгостата, а не внешним видом или наличием всех частей. Фатальный сбой в поддержании Витала (воды, минералов, энергии) — это и есть смерть.
Эгостат - это "система гомеостатической регуляции, имеющая некоторое количество жизненных параметров, которые она поддерживает в нормальном состоянии, чтобы не наступила смерть. Таким образом, "Эгостат" — это не отдельная сущность, а просто другое название или более развернутое описание той самой системы гомеостата, функционирование которой и есть Жизнь. Все остальные компоненты системы адаптивности являются частями или механизмами гомеостата/эгостата.
Все остальные компоненты системы адаптивности являются частями или механизмами гомеостата/эгостата.
• Жизненные параметры (Виталы) — это то, что система поддерживает.
• Стили поведения (Гомеоконтексты) — это инструменты, которые система использует для восстановления Виталов.
• Механизм дифференциации (Дифзначер) — это механизм обучения системы, позволяющий ей адаптировать свои реакции для более эффективного поддержания гомеостаза.
• Значимость, Новизна, Ориентант, Атен, Рефлексы — все это элементы, описывающие как система обрабатывает информацию, принимает решения и формирует реакции для достижения своей главной цели — поддержания жизненных параметров.
• Сознание и мышление в этой системе представлены как высокоуровневые, эволюционно развитые механизмы, служащие конечной эгоцентрической цели — адаптивной регуляции в сложных и новых условиях.
Простейшие Эгостаты
Когда клетка входит в состав многоклеточного организма, она не перестает быть живым существом с точки зрения концепции Эгостата, но ее адаптивная функциональность подчиняется иерархии. Ее собственный Эгостат продолжает работать, но теперь его главная задача — не только поддерживать собственные Виталы, но и обеспечивать стабильность Виталов вышестоящей системы — организма в целом. Это не отмена, а эволюционное усложнение иерархии адаптивности.
Даже внутри организма каждая клетка поддерживает свои внутренние Виталы: рН, ионный баланс, уровень АТФ, осмотическое давление, температуру (в рамках общей температуры тела), целостность ДНК.
Клетка использует свои стили поведения:
• Пищевой: поглощает глюкозу, кислород, аминокислоты из межклеточного пространства.
• Оборонительный: запускает апоптоз (самоуничтожение) при повреждении ДНК или вирусной инфекции, чтобы не стать угрозой для организма.
• Репликационный: делится, когда получает соответствующие сигналы от организма (гормоны, факторы роста).
• Поисковый: нейроны выращивают аксоны к цели; иммунные клетки мигрируют к месту воспаления.
Клетка обладает Дифзначером: адаптируется к стрессу (например, гипоксии), меняя экспрессию генов.
Вывод: на этом уровне клетка — полноценное живое существо, так как ее Эгостат активно функционирует.
Клетка как элемент супер-Эгостата (организм)
Однако в многоклеточном организме клетка теряет часть своей "свободы". Ее поведение регулируется сигналами от вышестоящей системы — организма:
Подчинение внешним сигналам: Клетка реагирует на гормоны, нейромедиаторы, цитокины — это команды от "центра управления" (ЦНС, эндокринной системы), которые говорят ей: "делиться", "не делиться", "вырабатывать фермент", "умереть".
Жертвование собственными Виталами ради Виталов организма:
• Пример 1 (Апоптоз): клетка с поврежденной ДНК добровольно запускает программу самоуничтожения, хотя ее собственные Виталы еще в норме. Она жертвует собой, чтобы предотвратить рак — угрозу для Виталов всего организма (целостность, гомеостаз).
• Пример 2 (Иммунный ответ): Т-киллер уничтожает инфицированную клетку, хотя та еще жива и функционирует. Это агрессивный стиль поведения одной клетки против другой — ради сохранения Витала "иммунной безопасности" организма.
• Пример 3 (Клетки крови): эритроциты живут 120 дней, не имея ядра, и затем разрушаются. Они полностью "отдали" свою индивидуальность служению функции — транспорту кислорода.
Специализация: большинство клеток теряют способность к самостоятельному размножению или выполнению всех функций. Нейрон не может превратиться в мышечную клетку. Их Эгостат "настроен" на выполнение узкой роли в интересах целого.
Вывод: клетка становится "вассалом" в иерархии Эгостатов. Ее собственный Эгостат продолжает работать, но его главный приоритет — поддержание Виталов вышестоящей системы (организма), даже ценой собственной жизни.
Иерархия Эгостатов: Ключевой принцип
Это не исключение, а фундаментальный принцип построения сложных адаптивных систем: каждый уровень иерархии — это полноценный Эгостат, но его адаптивная функция направлена на поддержание Виталов системы более высокого уровня.
• Уровень 1: Молекулярные машины (например, Na⁺/K⁺-насос) — поддерживают Виталы клетки.
• Уровень 2: Клетка — поддерживает свои Виталы и Виталы ткани/органа.
• Уровень 3: Орган (например, печень) — поддерживает Виталы организма (уровень глюкозы в крови, детоксикация).
• Уровень 4: Организм — поддерживает свои Виталы (температура, давление, безопасность) и, в случае социальных видов, Виталы группы ("мы").
• Уровень 5: Коллектив (для человека) — общество, культура, государство становятся "супер-Эгостатами", поддерживающими Виталы, критичные для выживания индивидов (безопасность, ресурсы, знания).
Симбиоз как эволюция Эгостата
Когда клетка входит в состав организма, это не потеря жизни, а переход на новый, более сложный уровень адаптивности. Ее Эгостат:
• Сохраняется — она по-прежнему живое существо.
• Интегрируется — ее функции координируются с другими клетками.
• Подчиняется — ее поведение направляется на службу вышестоящей системе.
• Оптимизируется — специализация повышает эффективность выживания всей системы.
Таким образом, симбиоз — это не отмена индивидуальности, а ее трансформация в рамках иерархической структуры Эгостатов. Клетка не умирает как живое существо — она "становится частью чего-то большего", где ее адаптивная функция приобретает новое, более сложное значение. Это и есть суть эволюции адаптивных систем — от одноклеточного Эгостата к суперорганизму.
Дифференциатор гомеостатического состояния (Дифзначер)
Для регуляции организма нужно постоянно отслеживать его текущее состояние Виталов, чтобы 1) своевременно включать программы восстановления нормы и 2) иметь возможность оценить эффективность реагирования, его последствия.
В первом случае просто нужно оптимизировать отношение к тем или иным отклонениям Виталов, чтобы выбрать наиболее правильные стили поведения (Гомеоконтексты), которые являются контекстами выбора вида реагирования. Этот механизм оптимизируется эволюционно. Так, в состоянии жажды и, тем более, нехватки воздуха, было бы неправильно активировать половое поведение.
Второй случай характерен для высоко развитых адаптивных систем, которые выбирают новые реакции в новых условиях, когда после совершенного действия нужно получить оценку результата, была ли достигнута гомеостатическая цель или это привело к ухудшению состояния. Это очень сложный механизм, который требует оптимизировать время ожидания изменения состояния. Если человек заболел через несколько часов после еды, организм может связать болезнь с этой пищей. Однако если прошло слишком много времени (например, сутки), связь может быть слабее. Если человек чувствует головную боль после употребления алкоголя, он может уверенно "дифференцировать" это состояние как результат конкретного действия.
Различая позитивность или негативность последствий поведения и силу этого эффекта, становится возможным сохранять правила поведения для использования в подобных ситуациях.
Активация Гомеоконтекстов: Эволюционно оптимизированная иерархия приоритетов - это задача базового, врожденного уровня регуляции Эгостата. Система постоянно мониторит Виталы через сенсорные каналы (внутренние рецепторы — интерорецепторы). При выходе параметра за пределы нормы активируется соответствующий Гомеоконтекст — программа поведения, эволюционно закрепленная для восстановления именно этого Витала.
Дифзначер использует встроенной иерархией приоритетов. Нарушение Витала "насыщение крови кислородом" (гипоксия) активирует оборонительный/агрессивный Гомеоконтекст (паника, борьба за воздух) и подавляет все остальные, включая репликационный (половое поведение) или даже пищевой. Это не выбор, а жесткая, эволюционно отлаженная схема: без кислорода смерть наступает за минуты, а не за дни, как при голоде.
Сам термин "Гомеоконтекст" подчеркивает, что выбор поведения зависит от контекста — совокупности текущих состояний Виталов. Например, голод (нарушен Витал "уровень глюкозы") в безопасной обстановке активирует поисковый/пищевой Гомеоконтекст. Тот же голод в присутствии хищника активирует оборонительный Гомеоконтекст — поиск еды откладывается до устранения угрозы.
На этом уровне работает преимущественно врожденные механизмы.
Обучение через Дифференциацию состояния дает оценка последствий и формирование адаптивных моделей.
После выполнения любого действия (врожденного или нового), Дифзначер анализирует изменение состояния Виталов. Если действие привело к восстановлению нормы (например, съеденная пища повысила уровень глюкозы, утолила голод), оно маркируется как позитивное и закрепляется. Если действие ухудшило состояние (например, съеденная пища вызвала боль в животе — нарушение Витала "целостность ЖКТ"), оно маркируется как негативное и подавляется.
Главное в механизме этого уровня Дифзначера – получение некоего совокупного значения силы изменения состояния в значениях, которые были бы наиболее удобны для использования любыми системами индивидуальной системы адаптивности. Наиболее эффективной оказывается нелинейная аппроксимация, когда малые изменения состояния дают большую чувствительность к изменениям, но чем больше дифферент, тем менее чувствительной оказывается шкала отклика Дифзначера, асимптотически приближаясь к некому пределу величин.
До совершения пробного действия сохраняется текущее значение состояния организма, а после совершения действия начинается слежение за изменениями состояния. Становится явной причино-следственная последовательность: реакция – последствия, что может сохраняться в памяти на будущее как правило реагирования.
Но не только внутренние состояния позволяет оценивать Дифзначер. Если поведение вызвало позитивную или негативную рецепцию (например, в виде ответной реакции другого животного или даже неодушевленного предмета), это тут же вызовет негативный или позитивный отклик и будет означать такой эффект последствий совершенного действия. В этом случае возникают уже два правила. Кроме первого определяется последовательность: реакция – ответ от внешнего объекта – значимость этого ответа. Это позволяет впоследствии выбирать, как реагировать, чтобы получить желаемый ответ от внешнего объекта, а также дает свойство внешнего объекта, которое тот проявил в данных условиях (семантическая память). Такой ответ внешнего объекта может быть использован как пример реагирования, что позволяет отзеркаливать (имитировать) поведение других особей и неодушевленных предметов на свою пользу в незнакомых ситуациях.
Наблюдая, как другой объект (живой или даже неодушевленный — например, камень, скатившийся с горы) совершает действие и получает результат, индивид может скопировать это действие в похожей ситуации, ожидая аналогичного результата. Это мощнейший механизм обучения без прямого опыта. Поведение других становится источником данных для обучения.
Оценка внешних реакций (Семантическая память и отзеркаливание) - это переход на качественно новый уровень адаптации — использование внешнего мира как источника обратной связи.
Таким образом, сам Диффзначер несмотря на то, что на втором уровне реагирования он связан с работой сознательных процессов, остается чисто механическим врожденным приобретением, главная задача которого давать по запросам текущее состояние организма в экспоненциальной шкале значений.
Оптимизация же значений периода ожидания последствий реагирования происходит на уровне осмысления последствий с приобретением опыта такого ожидания в различных случаях. Так, в случае рака печени после 20 лет пьянства связь не устанавливается, так как выходит за пределы временного окна ожидания последствий, но сопоставление информации приводит к такому выводу.
Дифзначер — не субъективный "опыт", а объективный, врожденный, механический измерительный прибор. Его задача — количественно оценить изменение состояния Виталов после совершения действия. Высокая чувствительность к малым отклонениям критически важна для раннего обнаружения угроз. Например, едва заметное снижение уровня сахара в крови или легкое повышение температуры должны вызывать сильный сигнал тревоги, чтобы запустить корректирующие механизмы до того, как состояние станет критическим.
Снижение чувствительности при больших отклонениях, когда совокупное значение Витала уже вышло далеко за пределы нормы (например, сильная боль, шок), дополнительное ухудшение на 10% не меняет сути — система и так в аварийном режиме. Это предотвращает "перегрузку" системы избыточными сигналами и позволяет сосредоточить ресурсы на выживании. Существует максимальный "вес" негативного или позитивного эффекта. Это логично — смерть или оргазм имеют предельную значимость, и "еще более смертельная" смерть невозможна.
Дифзначер выдает нормированную, экспоненциально сжатую оценку изменения состояния организма. Это "универсальный язык", понятный всем уровням Эгостата, от клеточного до когнитивного, на что все они и настраиваются.
Дифзначер — универсальный, механический, врожденный механизм оценки последствий, работающий по строгим алгоритмам с нелинейной шкалой чувствительности. Он фиксирует причинно-следственные связи как внутри организма, так и во внешнем мире, формируя правила поведения и семантическую память. Именно на этом "железном" фундаменте строится все здание сложного поведения, обучения и, в конечном счете, сознания. Это является очевидным примером "схемотехники жизни".
Эволюционная оптимизация
Эволюционное развитие системы индивидуальной адаптивности оптимизируется для каждого вида живых существ, обеспечивая их выживание в особенностях условий их ареала обитания. Самые простые существа довольствуются рефлексами и способны приспосабливаться к новым условиям только за счет мутаций и наследственных изменений. При этом области организма, на основе которых возникли следующие уровни адаптивности, защищаются от мутаций, потому что изменение внутренней структуры фатально для всех последующих приобретений, которые на них основываются. Так возникают тупики эволюции, когда организм, пройдя некоторую стадию адаптивных совершенствований, теряет способность менять более ранее. Вот почему из стрекозы или даже обезьяны никогда уже не возникнет человек.
Природный отбор — это процесс настройки архитектуры Эгостата под конкретные условия. Для каждого вида формируется:
• Набор критических Виталов — какие параметры жизненно важны (например, для верблюда — вода; для глубоководной рыбы — давление и температура).
• Набор врожденных Гомеоконтекстов — рефлекторных и инстинктивных программ поведения, оптимальных для выживания в данной среде.
• Уровень сложности Дифзначера — способности к обучению и адаптации в течение жизни.
У простейших организмов (например, бактерий, простейших, медуз) Эгостат построен почти исключительно на жестко запрограммированных реакциях. Их Дифзначер примитивен или отсутствует — они не обучаются в течение жизни. Их адаптация к новым условиям возможна только через филогенез — мутации, отбор, наследование.
Консервация базовых уровней: "Фундамент нельзя перестраивать"
«Области организма, на основе которых возникли следующие уровни адаптивности, защищаются от мутаций...»
Это ключевой момент. Согласно концепции иерархии адаптивности, каждый новый уровень строится на предыдущем. Это не просто метафора — это принцип структурной и функциональной зависимости.
Пример: у многоклеточных сначала эволюционирует клеточный Эгостат (поддержание ионного баланса, рН, АТФ). Затем — тканевый уровень (координация клеток). Затем — системный (нервная, эндокринная регуляция). Затем — поведенческий (инстинкты, обучение). Затем — когнитивный (мышление, сознание).
Если на уровне ДНК произойдет мутация, ломающая базовый механизм (например, работу Na⁺/K⁺-насоса в клетке), то весь "дом" рухнет — организм погибнет на эмбриональной стадии. Поэтому гены, кодирующие фундаментальные компоненты Эгостата (например, ионные каналы, основные ферменты метаболизма, структуру нейротрансмиттеров), крайне консервативны. Они почти не меняются в ходе эволюции даже между очень разными видами.
Эволюционные изменения происходят преимущественно на "периферии" системы — в сенсорных рецепторах, в программах поведения, в структурах высших отделов мозга.
Эволюционные тупики: Почему из стрекозы не будет человека
Из стрекозы или даже обезьяны никогда уже не возникнет человек - это прямое следствие принципа иерархической зависимости.
Стрекоза — это насекомое с радикально иной архитектурой Эгостата. Ее нервная система построена на ганглиях, у нее отсутствует гомолог коры головного мозга, ее Дифзначер работает по совершенно иным принципам. Ее "фундамент" (строение тела, нервной системы, метаболизма) несовместим с архитектурой, необходимой для развития человеческого уровня сознания.
Обезьяна — ближе к человеку, но и у нее есть непреодолимые ограничения. Ее мозг имеет иной баланс миниколонок, иные пропорции долей, иной уровень метаболической поддержки нейронов, иные врожденные Гомеоконтексты социального поведения. Эволюция человека от общего предка с обезьяной заняла миллионы лет и потребовала последовательной перестройки каждого уровня Эгостата, начиная с изменений в генах, регулирующих развитие мозга, и заканчивая социальными инстинктами.
Попытка "перепрошить" стрекозу или шимпанзе в человека — это не модернизация, а попытка построить небоскреб на фундаменте сарая. Архитектура не выдержит. Эволюция не может "откатить" базовые уровни и перестроить их с нуля — это фатально для существующего организма.
Заключение: эволюция — это путь в один конец с консервацией фундамента.
Эволюция оптимизирует Эгостат под конкретную экологическую нишу.
Базовые уровни Эгостата (клеточные, метаболические, нейрофизиологические) консервируются, так как их изменение разрушает всю иерархию адаптивности.
Из-за этой консервации возникают эволюционные тупики — организмы, достигшие высокого уровня адаптации в своей нише, не могут радикально изменить свою базовую архитектуру, чтобы "перепрофилироваться" в нечто качественно иное (например, в человека).
Таким образом, человек — это не "высшая стадия" эволюции, а один из возможных, крайне специфических и необратимых путей развития Эгостата, основанный на уникальной комбинации консервированных базовых механизмов и новых, высокоуровневых адаптаций (язык, абстрактное мышление, культура).
И из стрекозы человек не получится, потому что эволюция строит не из глины, а из того, что уже есть — и фундамент нельзя менять без разрушения всего здания.
Эгоцентричность адаптивной регуляции
Живое всегда основывает свою адаптивность на эгоцентричной регуляции (fornit.ru/70018).
Поскольку "Индивидуальная система адаптивности" (Эгостат) по определению является системой гомеостата, а "Жизнь" определяется как функционирование этой системы, то не может существовать индивидуальной системы адаптивности, не являющейся живым существом. Это было бы логическим противоречием: система, по определению предназначенная для поддержания жизни (гомеостаза), не может существовать вне самой жизни. Она и есть то, что делает существо живым в рамках данной концепции.
То, что существует альтруизм (даже в неосознаваемых проявлениях у многих видов животных), самоотверженность и самопожертвование, этика гуманизма - не противоречит эгоцентрической основе, а определяется ей, как значимость, получавшая наивысшее конкурентное значение в ходе формирования моделей представлений. Это происходит потому, что система (Эгостат) учится поддерживать свои жизненные параметры (Виталы) не только через прямое физическое действие, но и через формирование сложных моделей мира, в которых значимость приобретает не только "я", но и "другие", поскольку их состояние критически влияет на собственное выживание и благополучие.
Пример матери и ребенка, где биологический императив является высшей значимостью.
У любого вида главный Витал — это выживание вида, реализуемое через репродуктивный гомеоконтекст. Для матери это напрямую связано с выживанием ее генетического материала — потомства.
Мозг матери формирует модель, в которой состояние ребенка приобретает наивысшую значимость, сопоставимую или даже превосходящую значимость собственного физического комфорта или безопасности. Боль или угроза ребенку воспринимается как экстремальная угроза собственному Виталу (продолжению рода).
Мать жертвует собой, защищая детеныша от хищника, или отказывается от пищи, чтобы накормить его. Это не "альтруизм" в смысле отказа от своих интересов, а максимально эффективная стратегия поддержания своего главного жизненного параметра — репродуктивного успеха. Ее Эгостат научился, что вложение ресурсов в потомство — это лучший способ сохранить себя (в генетическом смысле).
Пример социальных животных (волки, приматы): "Мы" как расширение "Я".
Для социального животного выживание индивидуума напрямую зависит от состояния стаи/группы. Одинокий волк или обезьяна, изгнанная из стаи, обречена на гибель.
Через механизм дифференциации (Дифзначер) Эгостат учится, что благополучие группы — это критически важный фактор для поддержания собственных Виталов (безопасность, доступ к пище, репродуктивные возможности). Индивидуум формирует модель, в которой "группа" становится частью его "расширенного Я". Нарушение социальных норм (например, агрессия против сородича без причины) приводит к изгнанию — смерти Эгостата.
Животное проявляет "самоотверженность", защищая сородича, делится пищей или подчиняется вожаку. Это не бескорыстный акт, а инвестиция в стабильность системы, от которой зависит его собственная жизнь. Этические нормы внутри группы — это адаптивные правила, сформированные Эгостатами для оптимизации коллективного выживания.
Пример человеческого гуманизма - абстрактная значимость как инструмент выживания в сложном мире.
Человек — сверхсоциальное существо. Его выживание и благополучие зависят от функционирования гигантских, сложных социальных систем (семья, община, государство, глобальное сообщество).
Человеческий Эгостат, обладая мощным механизмом мышления, формирует абстрактные модели. Он учится, что стабильность, безопасность и процветание общества — это фундаментальные условия для поддержания его собственных Виталов на высоком уровне. Понятия "справедливость", "эмпатия" и "гуманизм" становятся инструментами для прогнозирования и управления социальной средой. Видя страдание другого человека, индивид испытывает дискомфорт, потому что его Эгостат интерпретирует это как признак дисфункции системы, в которой он живет, что в конечном итоге угрожает и ему самому.
Люди жертвуют деньгами на благотворительность, рискуют жизнью, спасая незнакомцев, или борются за права других. Это не отрицание эгоизма, а его высшая, самая сложная форма. Человек действует в интересах "человечества" или "общего блага", потому что его Эгостат определил, что в долгосрочной перспективе и в глобальном масштабе это — самый надежный способ обеспечить собственную безопасность, стабильность и удовлетворение. Гуманизм — это адаптивная стратегия, выигрышная для индивидуума в рамках сложной социальной экосистемы.
Вывод: альтруизм — это не отказ от эгоцентризма, а его эволюционное развитие и усложнение. Эгостат, стремясь к максимальной эффективности в поддержании гомеостаза, учится включать в свою модель мира внешние объекты (детей, сородичей, общество) как критически важные элементы, состояние которых напрямую влияет на его собственные жизненные параметры. Значимость этих объектов повышается до уровня, когда их защита и благополучие становятся для Эгостата приоритетнее, чем краткосрочные индивидуальные выгоды, что и проявляется как самоотверженность и этика.
Значимость
Значимость – единственный регулятор системы адаптивности. Значимость – величина позитивной или негативной оценки, которая сопутствует текущему состоянию организма. Изначально она проистекает из состояния Виталов как состояние нормы, выхода из нормы (Плохо) и возврата в норму (Хорошо). Значимость нехватки воздуха выше, чем значимость недостатка воды и, тем более, недостатка еды, что создает возможность конкурентного выбора приоритета реагирования – мотивацию.
Адаптивное значение состояния Норма – можно не совершать усилия по жизнеобеспечению и только такой врожденный жизненный параметр как неудовлетворенность существующим может заставить что-то делать впрок. В состоянии норма высвобождается время и возможности, чтобы заняться оптимизацией впечатлений, которые не удавалось осмыслить в суете. На это так же отводятся особые периоды сновидений в состоянии сна.
Значение Плохо – в необходимости включить подходящий контекст поведения, чтобы начать восстанавливать норму.
Значение Хорошо – в том, чтобы не бросить тут же удовлетворять потребность, как только найдена такая возможность, а продолжить процесс, пока норма не будет достигнута. Из фактических данных исследований (fornit.ru/68564, fornit.ru/7317) следует, что в системах на рефлекторном уровне центр удовольствия активируется не при возврате жизненных параметров в норму, а задолго до этого. При нахождении с помощью безусловных рефлексов объекта, способного восстановить норму, возникает угасание условий для поиска и необходимо запустить программы действий для удовлетворения потребностей. Для этого необходим контекст, заставляющий удовлетворять эту потребность до тех пор, пока не иссякнет активность рецепторов потребности.
Если животное испытывает жажду, голод, запускается поисковое поведение - цепочка инстинктов, для действий по нахождению источника. Когда источник найден и опробован, что это действительно то, что нужно, то поиск заканчивается. На этом могло бы закончится и поглощение воды или еды. Но сразу же мощно включается центр удовольствия и животное продолжает восполнять потребность. Т.е. еще не восстановлены жизненные параметры, но удовольствие уже есть и сохраняется до тех пор, пока жизненные параметры не будут восстановлены (и даже позже, если поглощение слишком быстро). Тогда центр удовольствия гасится.
Животное совершает действие снова и снова пока получает удовольствие.
В этой схеме центр удовольствия (Хорошо) не является конкретным антагонистом центра Плохо. Рецепторы выхода параметра из нормы гасятся по мере удовлетворения потребности и это происходит в зависимости от конкретно вида потребности. Так, чтобы погасить рецепторы голода, нужно насытить кровь глюкозой, а это случится после достаточно долгого переваривания пищи. Рецепторы же гона могут гаситься быстро, по сигналам осуществления оплодотворения.
Однако при всем при этом базовые состояния Плохо и Хорошо являются антагонистами в системе организации базовых контекстов и не могут быть активными одновременно. Это значит, что между ними есть взаимное торможение, не прямое (латеральное), а с помощью более сложного механизма выбора.
Возникает явное противоречие. Но по рассмотренным данным ясно, что существуют несколько совершенно разных центров удовольствия, различающихся как локализацией в мозге, так и функциональностью (fornit.ru/68565). Отсюда прямо следует, что общее состояние Хорошо формируется как общая совокупность таких центров. И то, что берет на себя функции трех базовых состояний - это не то, что обеспечивает полноту удовлетворения потребностей.
Эволюцией наработаны контекстно-зависимые цепочки безусловных рефлексов, которые могут ветвиться при особенностях условий и ситуации. И базовому мотиватору достаточно активировать пусковой стимул такой цепочки, чтобы поведение началось. Так, если ушел порог гона (это удобная для примеров шкала), то запускается половое поведение, особь демонстрирует влечение. Увидел самку, тут же оценивает ее по приемлемости (напоминаю, что - это пример сложного ветвящегося инстинкта), если у нее прыщ на носу, у особи возникнет протест и только сильно зашедший гон или водка может эту помеху пересилить.
Данная последовательность безусловных действий ветвится от тех условий, которые были эволюционно учтены в виде наследственно предопределенных механизмов. И процесс совершенствует постоянно. Только самые молодые концы ветвлений подвергаются мутациям, и совершенно случайно может оказаться продолжение цепочки, дающее конкурентное преимущество. Это и есть эволюционная механика инстинктов, основанная на мутациях: fornit.ru/evolution.
Состояния Норма, Плохо, Хорошо конкурентно антагонистичны и являются наиболее базовым контекстом, базовой значимостью, определяющей направленность поведения.
При активации определенного стиля поведения становится возможным то реагирование, которое соответствует данному состоянию Виталов. Каждый стиль в качестве контекста значимости окрашивает восприятие в ту значимость, которая присущая данному состоянию Виталов.
Положительная значимость — сигнализирует о нормализации жизненных параметров (виталов), направляющий ветор выживания и адаптации.
Отрицательная значимость — в конечном счете угрожает стабильности виталов, снижает адаптивность.
Позитивность означает величину успешности гомеостатической регуляции, связанного с этим образом, негативность – величину ухудшения состояния.
Как школьная оценка от 1 до 5 вполне достаточна для отражения успешности, так и величина значимости не требует высоких значений и вполне достаточен диапазон от 1 до 10 положительных или отрицательных значений. Шкала значимости не линейна. Малые значения наиболее информативны для выбора реагирования, а с приближением к максимуму значения все более компакты, так что 10 означает асимптотический предел возрастания значения.
Это предельно простая, но глубоко функциональная метрика, которая позволяет унифицировать оценку всего — от физиологических параметров до абстрактных образов — в единой шкале приоритетов, управляемой эгостатом.
Шкала значимости: от -10 до +10. Это унифицирует весь опыта — физиология, эмоции, мысли, действия — всё оценивается в одной шкале.
Значимость, сопровождая те или иные элементы активности в процессе адаптивного функционирования, придают им стимулирующую или избегательную направленность (fornit.ru/66643). Особенно важным это становится в моделях понимания (Семанториях), абстракциях и правилах. Вся адаптивность в условиях новизны использует значимости элементов как основу свой функциональности.
Шкала позволяет сравнивать "яблоки и апельсины". Можно объективно решить, что важнее прямо сейчас: утолить голод (+5) или избежать унижения (-7).
Значимость — это "клей", который скрепляет опыт в модели мира (Семантории). В семантической памяти объекты получают семантическое свойство — значимость. "Огонь" = -8 (опасность), "Мать" = +7 (безопасность, ресурс).
Высшие когнитивные функции — это манипуляция значимостями в виртуальной модели. Сознание просчитывает: "Если я сделаю A, значимость станет +3, если B — -5. Выбираю A".
Вся работа Эгостата — от клеточного уровня до сознания — сводится к максимизации позитивной значимости и минимизации негативной. Это не эмоция, не субъективное переживание, а объективная, количественная метрика адаптивной ценности любого состояния, действия или образа. Это и есть суть "схемотехники жизни".
Образы – уникальные сочетания составляющих признаков
Образ – функциональная структура, предназначенная для распознавания уникального сочетания состояний на её входах. Поэтому у каждого образа своя уникальность, который может быть выражен числовым идентификатором (ID), позволяющим адресовать его в системе.
Образ – условное понятие, введение которого позволяет выделить структуры, которые являются основными компонентами адаптивных процессов из-за того, что эти процессы используют не всю полноту структур, а лишь их уникальные идентификаторы, т.е. простые числовые значения, заменяющие весь особенный состав образа. Образы становятся равноценными и универсальными элементами, с которыми оперируют механизмы адаптивности.
В древних структурах нет образов, потому что они строятся на непосредственных жестко предопределенных врожденно связях, как схема радиоприемника или схема управления машинкой. Образы – особые элементы, которые не характерны для традиционной электронной схемотехники, обладающие общими особыми свойствами.
Образы – относительно молодые эволюционные образования, построенные на иерархии сложности, в которой из начального массива наиболее промывных возникают сочетания следующего уровня, тем самым включающие в себя всю сложность предыдущих. Такая древовидная преемственность позволяет выделять более простые образы в сложных или рассматривать конечный самый сложный образ как символ совокупности всех предшествующих и работать с его ID.
Образы появились в составе “новой коры” (неокортекс), в процессе формирования распознавателей образов данного уровня в его критическом периоде развития. Сначала формируется массив самых простых примитивов, потом этот процесс строго прекращается (потому, что все, что сформировано на их основе должно сохраняться без изменения основ конструкции). Это похоже на защиту от мутаций завершенный в развитии элементов, на основе которых формируются следующие. Образы позволяют максимально соответствовать особенностям именно того окружения, в котором развивается система адаптивности. Образы возникают в онтогенезе.
Образ — это не картинка и не "мысль", а вычислительный модуль, задача которого — детектировать специфическую, уникальную комбинацию входных сигналов. Это могут быть сигналы от сенсоров (зрение, слух, осязание), состояния внутренних Виталов, активность других образов или даже абстрактных правил.
Активация образа (его ID) происходит при обнаружении "своей" уникальной комбинации. Это — событие, на которое может реагировать система. Каждый образ настроен на одну, только ему присущую конфигурацию входов. Это позволяет системе дифференцировать бесконечное разнообразие мира на дискретные, управляемые элементы.
Вместо того чтобы оперировать с гигантским массивом сырых данных (пиксели, герцы, нейромедиаторы), система работает с компактным числовым кодом. Это радикально упрощает и ускоряет обработку.
ID образа "яблоко", ID образа "угроза", ID образа "математическая формула" — все они равноправны для механизмов адаптивности (Дифзначер, Гомеоконтексты). Система может сравнивать, связывать, выбирать между ними, не заботясь об их физической или семантической природе.
ID позволяет точно адресовать любой элемент опыта, что критически важно для формирования ассоциаций, памяти и управления поведением.
Старые структуры мозга, автономная нервная система, клеточные механизмы работают по принципу жесткой схемотехники. Сигнал A всегда вызывает реакцию B. Нет абстракции, нет ID, нет гибкости. Это как реле в электрической цепи: ток пошел — лампочка загорелась.
Уровень абстракций характеризуется символами жестких структур - образами. Сигналы сначала проходят через "детекторы" (образы), которые имеют свои ID. Уже на уровне ID система принимает решение. Это позволяет одному и тому же входному сигналу (например, виду змеи) вызывать разные реакции в зависимости от контекста (образ "опасность" vs. образ "домашний питомец").
Простые образы (например, "линия под углом 45°", "звук частотой 1000 Гц") формируются первыми. На их основе строятся более сложные ("угол", "нота До"). Затем — еще сложнее ("лицо", "слово", "идея справедливости"). Каждый уровень использует ID предыдущего как свои "входы".
Образы позволяют:
• Сжимать бесконечную сложность мира в управляемые дискретные единицы (ID).
• Абстрагироваться от низкоуровневой реализации и оперировать связанными с ними значимостями, порождая смыслы.
• Строить иерархические модели мира, от простых ощущений до сложнейших абстракций.
• Индивидуально адаптироваться к уникальному опыту онтогенеза.
Без образов нет сознания. Сознание — это процесс манипуляции ID образов, их связывания, оценки их значимости (fornit.ru/70455) и планирования действий на их основе. Образы — это тот самый "язык", на котором говорит Эгостат, когда выходит за рамки простой рефлекторной схемотехники и начинает думать.
На уровне инстинктов цепочки реакций прикреплялись к распознавателям ситуации, построенным по жестких врожденным схемам. Они не позволяли перейти к адаптивности в новых условиях. “Безусловные рефлексы” (Генорефлексы) строились по жесткой схеме стимул-ответ, и в онтогенезе ничем не дополнялись кроме клонирования для стимулов-синонимов (Клонрефлексы или устаревшее название “условные рефлексы”).
С появлением новой коры, в онтогенезе возникла иерархия образов восприятия в контексте стилей базовых гомеостатических значимостей, с другой стороны, возникла иерархия образов действия (цепочки элементарных действий). В условиях срабатывания инстинкта активировались соответствующие образы восприятия и образы действия и возникала связь, которая перевела геноверфлекс в область возможности произвольного регулирования на основе образов. Теперь такие примитивные перворефлексы (отражения безусловных рефлексов) привязываются уже не только к жестким древним структурам активации, а к конечным образам восприятия, которые активировались параллельно активации древних структур. В таком случае активность более эволюционно высокоуровневой реакции блокирует древний генорефлекс. Такой принцип блокировки более совершенным более старого действует на любых эволюционных уровнях адаптивного функционирования.
Теперь становится возможным вмешивать в процесс реагирования в новых ситуациях, чтобы видоизменить привязанный к образу ответ для получения желаемого результата. Это – путь к осознанной произвольности.
Схема блокировки более древней реакции при наличии нового аналога теперь может использоваться для остановки цепочки действий на произвольном звене, подумать и решить, как лучше действовать далее в соответствии с компонентами новых условий.
Предположим, активировалась привычная цепочка действий ("идти к холодильнику - открыть дверцу - взять пирожное - съесть").
На любом этапе (например, на шаге "взять пирожное") система может активировать образ текущей ситуации ("я на диете", "это последнее пирожное для гостей") и образ желаемого результата ("быть стройным", "не обидеть гостей").
Эти образы, обладая высокой значимостью (например, "+7" за стройность против "+3" за вкус пирожного), инициируют конкурирующий образ действия ("положить пирожное обратно").
Механизм блокировки срабатывает: активация образа "положить обратно" подавляет выполнение следующего шага в первоначальной цепочке ("съесть").
Система "думает" — то есть, в терминах Эгостата, активирует и взвешивает альтернативные образы действий и их прогнозируемые значимости, прежде чем выбрать оптимальный путь.
Кроме того, такая структура оказывается подходящей для отзеркаливания не только своих инстинктов, но и чужого опыта при наблюдении за чужими действиями. Это — эволюционный прорыв, лежащий в основе социального обучения, культуры и, в конечном счете, цивилизации. Механизм, созданный для управления собственным поведением, теперь применяется для декодирования и копирования чужого.
Индивид наблюдает за действием другого существа (например, как обезьяна видит, как кто-то моет картошку в ручье).
Его образы восприятия активируются: образ "рука", образ "картошка", образ "вода", образ "движение руки в воде".
Его образы действия, связанные с этими же объектами, активируются параллельно (зеркально). Он мысленно "проживает" это действие.
Система фиксирует причинно-следственную связь: Действие "мыть картошку" Результат - "чистая картошка" (Позитивная значимость +5).
Эта связь сохраняется как новое правило поведения, даже если индивид сам никогда не выполнял это действие и не получал за него прямого подкрепления.
В следующий раз, когда у него в руках окажется грязная картошка, активируется образ действия "мыть в ручье", и он выполнит его, не пробуя другие, менее эффективные способы.
Ключевой элемент — "зеркальность": система использует одни и те же образы действия как для выполнения, так и для понимания чужих действий. Когда вы видите, как кто-то улыбается, активируются те же нейронные (или функциональные) структуры, что и при вашей собственной улыбке. Это позволяет "поставить себя на место другого" и предсказать его намерения.
Результат - экспоненциальный рост адаптивности. Индивиду больше не нужно методом проб и ошибок (которые могут быть смертельными) открывать все заново. Он может перенимать успешный опыт других, в том числе и предыдущих поколений (культура). Это — основа передачи знаний, языка, технологий.
Критический период в специализации распознавателей наиболее сложных образов так же ограничен и не могут появляться все новые образы, отличающиеся от других некоторой новизной. Для этого бы потребовались новые созревающие нейроны, но нейрогенез во взрослой третичной ассоциативной теменной коре не обнаружен. Но мелкие различия замечаются, потому что на них реагируют более простые распознаватели. Вы узнаете лицо, даже если на фото есть царапина, оно немного размыто или одна прядь волос лежит иначе. При этом царапина как отдельный объект внимания тоже узнается. Система выделяет значимые паттерны (положение глаз, носа, рта относительно друг друга) и отфильтровывает малозначимые отклонения.
Сначала распознается образ лица (например, что это – бабушка или даже конкретная родная бабушка, если она воспринималась в критический период развития), и только потом начинается обращение внимания на более частные детали. Уже на уровне осознанного восприятия возникает комбинация распознанного наиболее сложного образа и его уточняющих деталей, а результат сохраняется в исторической памяти. Так что при последующем восприятии такого сочетания узнавание и понимание происходит на основе кадра исторической памяти. Для этого нужно, чтобы нейрон активации кадра исторической памяти во время своей специализации сохранял связи как со сложным распознанный образом, так и с образами деталей, которые были активированы осознанным вниманием к ним.
Поскольку память — это реконструкция, а не точная запись, мозг может легко "добавить" в воспоминание детали из шаблона, которых на самом деле не было. Например, если вы знаете, что на кухне у бабушки всегда стоит красный чайник, вы можете "вспомнить" его на том самом "кадре", даже если в тот вечер его там не было.
Узнавание происходит быстрее и точнее в том же контексте, в котором образ был усвоен. Легче узнать коллегу в офисе (контекст совпадает с "кадром" памяти), чем случайно встретив его на пляже в другом городе (контекст другой, и шаблону требуется больше времени на "подгонку"). Мгновенно распознается то, что – это мужчина средних лет, а узнавание происходит осознанно, при выборке из исторической памяти: сначала вспоминаются кадры с максимальным соответствием условиям (это логично: если не найдена информация в точном соответствии с условиями, то контекст расширяется). Но если это лицо воспринималось в критический период формирования сложных образов, то оно будет распознаваться сразу.
Если бы последний критический период не имел ограниченного периода, а все новые конечные образы возникали за счет постоянного нейрогенеза, то у неокортекса бы не хватило никакой площади, которая итак заставляет его сбираться складками. Поэтому был найден другой путь для уточнения образов – сочетания нескольких образов в исторической памяти. Долговременное закрепление кадра памяти происходит примерно за полчаса. И если в ходе процесса осознания было обращено внимание на детали (активировались более простые образы в других ветках дерева условий), то они так же связываются с нейроном данного кадра и при его активации возникает вся совокупность образов. Это приводит к тому, что осознание нового стимула начинается с уточнения деталей, когда произвольно переводится внимание на значимые детали. В результате возникает более полная информированность, нужная для процесса нахождения ответного действия.
Перевод внутреннего внимания происходит в контексте все еще удерживаемого (fornit.ru/70743) актуального образа, что сохраняет тему: “я все еще думаю об этом”. Для этого достаточно инициировать Инфоконтекст только по новому внешнему актуальному символу. Массив активностей удерживаемых образов оказывается внешней для процесса осознания оперативной памятью о том, на что обращалось внимание. Состояние таких активностей минимально после гашения во сне, и они начинают вновь накапливаться.
Из-за того, что доузнавание по деталям в разных ситуациях может включать разные детали и приводить к разным смыслам, возникает эффект субъективной интерпретации таких образов, когда в один момент восприятия образ имеет совершенно иной смысл, чем в другие моменты: fornit.ru/70779. Интерпретация увиденного зависит от того, есть ли в моделях понимания то, что намеки на образ может интерпретироваться как знакомый образ. У художников и дизайнеров, которые постоянно нарабатывают и совершенствуют навыки видения по намекам, модели понимания настолько богаты, что эти люди сразу могут заметить детали, недоступные другим. В текстах на кляксы они находят множество образов того, на что похожи эти кляксы. В аспекте квалиа модели понимания образуют чувство собственного переживания, работы мысли, осознания. Стоит на что-то знакомое взглянуть и оно обретает смысл и понимание.
При программной реализации искусственного живого существа проблем с площадью неокортекса нет, нейроны вообще не требуется эмулировать. В этом случае при отсутствии активации последнего звена ветки дерева, новый образ тут же сохраняется и используется, не требуя переносит часть процессов распознавания на уровень выборки исторической памяти. И тогда проблема затруднений распознавания в других условиях отсутствует. Использование ID образа делает запись очень компактной, и новые образы могут сохраняться без проблем.
Реализация базовых принципов индивидуальной адаптивности
На основе понятий о базовых атрибутах живых существ переходим к основам их схемотехнической реализации.
Древовидная организация иерархии образов
В отличие от довольно сумбурных “заплаток” древних структур, с появлением новой коры возникла четкая древовидная иерархия (Дендрарх). Она возникла не на пустом месте, а ее основой являются три базовых состояния: Норма, Плохо, Хорошо. Эти состояния — не эмоции (fornit.ru/70312), а системные маркеры, сигнализирующие о статусе жизненных параметров (Виталов). Именно они задают первичный контекст для всего последующего восприятия и действия. Каждое из этих состояний сопровождается набором различных стилей поведения (пищевой, оборонительный, поисковый и т.д.), активирующихся механизмом (Дифзначером) конкурентного выявления наиболее актуальных стилей (Гомеоконтекстов) для текущей ситуации - по состоянию Виталов, состояние которых определяет значимость состояния организма. Этим уже строится основа древовидной структуры контекстов значимости: в основе три базовых состояния, каждое из которых ветвится на возможные в таком состоянии Гомеоконтексты, Каждый из Гомоконтекстов, в свою очередь, становятся "материнскими узлами" для последующих уровней иерархии.
Далее ветки развиваются иерархией примитивов восприятия – все более усложняющихся образов на основе более простых сочетаний признаков.
Процесс формирования Дендрарха происходит в строго определенные критические периоды онтогенеза. На каждом уровне иерархии система "ожидает" поступления определенного типа сенсорной информации.
Для каждых новых условий в критический период специализации образов возникает новый образ данного уровня ветки дерева в контексте активной ветки, которая активизировалась известными признаками восприятия. Если нет такой подходящей ветки, т.е. текущее восприятие настолько ново, что на уровне данной сложности уже прошедшего критического периода развития не активировался ни один образ, то и на уровне текущего критического периода не может возникнуть ничего. Это будет новизна, для которой нет пока образов восприятия.
В опытах, при лишении котят в определенный период развития вертикально ориентированных объектов в поле зрения, такие котята навсегда лишаются возможности учитывать вертикальные линии. В данном случае недостаток наиболее примитивного образа исключает возникновение всей последовательности веток, которые могли бы начаться с данного узла дерева. Теперь адаптивные механизмы не смогут использовать не только сам примитив вертикальных линий, но и огромную совокупность вторичных образов, которые бы его содержали в основе. Строить ответные действия придется только на основе имеющихся образов. И котенок будет долго еще натыкаться на вертикальные швабры и не учитывать вертикальные, пока не научится использовать другие косвенные признаки.
Древовидная структура наиболее естественна и удобна для поисковой выборки и категорийных представлений, в которых более ранние узлы оказываются в функциональности категорий, а последующие – как члены такой категории. Более высокие (ближе к корню) узлы представляют собой обобщенные категории (например, "животное"), а более низкие (ближе к листьям) — конкретные экземпляры ("моя кошка Мурка"). Это позволяет системе мгновенно фильтровать информацию: сначала определяется общая категория, а затем, при необходимости, происходит "спуск" по ветке для уточнения деталей.
Кроме того, дерево позволяет четко распознавать новизну, если ветка оказывается не до конца распознана (в случае фиксированного числа уровней иерархии, т.е. все ветки в пределе имеют одно число узлов). Это дает достаточно большое преимущество среди других видов организации иерархии.
Образы, начиная с примитивов восприятия одной сенсорной модальности, с каждым новым уровнем наращиваются более сложными сочетаниями признаков, и последние узлы ветки объединяют все сенсорные модальности и единый конечный образ. Число таких уровней при этом может оптимизироваться у разных видов живых существ и может вполне хватить шести. Чем больше уровней, тем больше промежуточных категорий, но и медленнее нарастает сложность образов, формируя промежуточные состояния.
Каждый образ, независимо от его сложности и положения в иерархии, имеет уникальный идентификатор (ID). Это позволяет системе обращаться к любому элементу опыта как к отдельной, адресуемой сущности. Можно легко связать образ "огонь" с его значимостью (-8), с моторной программой "отпрыгнуть" и с эпизодической памятью о том, как вы обожглись в детстве. Вся эта информация привязывается к одному ID, создавая богатый, многомерный "семантический пакет". Образ "яблоко" — это не просто красный круг, это сочетание визуальной формы, запаха, вкуса, текстуры, воспоминания о прошлом опыте и даже текущего чувства голода.
Принцип древовидной структуры используется не только в образах восприятия, но и, например, в кадре эпизодической памяти и любых других иерархических структур. Например, кадр памяти момента осознания (Исторической памяти) включает в себя полный образ восприятия, который оказывается воспроизводим в воспоминании по ID конечного образа дерева контекста условий, проход от конечного образа к корню выявляет эмоциональный контекст (активные Гомеоконтексты) и базовое гомеостатическое состояние. И к такому образы привязываются элементы, сопровождающие итоги процесса осознания, от семантической значимости образа в данных условиях, до сохраненных правил поведения. Воспоминание — это активация этого узла, которая "разворачивает" всю привязанную к нему информацию.
Дендрарх вместе с исторической памятью - это не просто способ хранения образов, это динамическая карта мира и опыта индивида, построенная по принципам эффективности, адаптивности и иерархической организации. Это скелет, на который "нанизывается" вся сложность сознательной и бессознательной жизни, позволяя системе Эгостата ориентироваться в бесконечном разнообразии стимулов и принимать адаптивные решения.
Новизна в системе адаптивности
Множество попыток определения новизны (включая Е.Соколова) натыкались на трудности схемотехнической реализации механизма. Но новизна бывает полезная для адаптивной функциональности и бесполезная. Новизна есть в любом восприятии (“В одну реку дважды не войдешь”), это некий шум вокруг уже уверенно распознаваемого. И просто сверять профиль активности старого с новым будет выявлять именно такой шум. Для адаптивной же функциональности нужно выявлять новизну, которая непосредственно влияет на ответную реакцию: без нее реакция должна быть одна, а с такой новизной уже другая.
Простое и функциональное решение дает результат активации дерева условий. Если конечная ветка (с постоянным числом узлов ветки) активируется до конца, то значимой новизны нет, а конечный образ ветки может уверенно быть привязан к ответной реакции. Впредь, каждая активация такой ветки означает, что условия в достаточной степени знакомы и можно уверенно реагировать с привычным ответом.
Шум незначительных особенностей новых составляющих образа, не мешающий распознаванию, вообще никак не учитывается.
Если же конечный узел дерева не активирован, то реакция становится неопределенной, возникает неуверенность. Реагировать теперь можно только по предыдущему активировавшему звену как по категории, но в нем может быть множество ветвлений и выбрать подходящее бывает непросто, для этого нужно подключить специальный алгоритм нахождения подходящего решения процесса осмысления ситуации. Такая новизна прямо вызывает врожденную реакцию удержания стимула с новой компонентой и подключения этого удерживаемого стимула к каналу приоритетного внимания (Атену).
Основа механизм такого “ориентировочного рефлекса” древнее, чем неокортекст (fornit.ru/68305), но он эволюционно развил специализированную функциональность с участием образов, их новизны и значимости стилевого контекста.
Если бы наши органы восприятия были устроены так, чтобы фиксировать статично что-то как картинку и не реагировать на другое пока не обработается первое, то было бы все очень просто с ориентивочным рефлексом: он бы возникал только если ветка дерева не активировалась бы до конца. Но мы бываем подвижны, наши глаза прыгают по полю зрения, а сам внешний мир нестабилен, постоянно меняется. Это приводит к соответствующей динамике дерева условий и появлению постоянно то полностью активных, то недоактивировавшихся веток. Возникает проблема: к какой ветке подключать канал приоритетного внимания для осмысления образа, ведь осознание образа – это сложный процесс, и он канал такого внимания только один.
В искусственной системе Beast реализован именно простой алгоритм ориентировочного рефлекса, ввиду предельно упрощенной динамики восприятия.
Значимая для адаптивности новизна – та граница, которая разделяет рефлекторное реагирование и обработку новизны для выработки ответных действий с учетом новизны. При лоботомии вторая часть системы адаптивности перестает функционировать и остаются только рефлексы. Субъект демонстрирует только привычные реакции, и они настолько хорошо были выверены, что трудно понять бессознательность поведения. И только новизна может показать, что реакция оказывается не адаптирована к ней и явно ее не учитывает, приводя к неожиданным результатам. Привычное – это наиболее правильное, если только не появляется новизна ситуации.
Детекция негативной значимости важнее для выживания, чем позитивной, что отражено в значительно больших объемах зон негативной значимости, чем центров рая. Привычный рефлекс в условиях новизны может приводить к неожиданным последствиям. Поэтому огромная часть мозга высших животных занята зонами осмысления значимой новизны. Негативная значимость детектируется приоритетнее — эволюционно обусловлено: избежать смерти важнее, чем получить выгоду.
Новизна, не имеющая достаточной значимости или с еще не определенной значимостью такого образа, не привлекает внимание (просто не замечается), так же как Значимость с нулевой новизной, потому что это уже хорошо освоенные условия, не требующие осмысления. Это соответствует формуле привлечения осознанного внимания: чем больше произведение новизны на значимость, тем более актуальный для осмысления образ.
Актуальность образа = Новизна × Значимость.
Новизна ≠ неожиданность — неожиданность может быть рефлекторной (вспышка → моргание), а новизна — только то, что требует осмысления.
Новизна — это «белое пятно» в адаптивной карте мира — сигнал, что нужно обновить модель. На уровне рефлексов нет новизны, их выполнение не требует осмысления.
Становится понятно, что вариантов того, как выделять значимую для адаптивности новизну оказывается очень много и от этого зависит особенность процесса учета новизны для решения об ответной реакции. Это похоже на поговорку: “Как корабль назовешь, так он и поплывет”. То, как возникли основы ориентировочного рефлекса, говорит, что у спектра разных видов живых существ, обитающих в различных условиях, развиваются свои особенности детекции адаптивно значимой новизны, но все сводится к выбору того, что является наиболее актуальным из всех активностей значащей новизны и такая выигравшая актуальность удерживается для обработки и подключается к каналу приоритетного внимания.
Актуальный стимул (Ориентант)
Конечный (самый сложный) активный образ (сенсорный или ментальный), находящийся в фокусе канала приоритетного внимания в данный момент времени, является наиболее актуальным стимулом. Он обладает наивысшим произведением новизны на значимость. Логично, что таким образом должен быть наиболее актуальный из всех активных.
Ориентант вызывает ориентировочный рефлекс — врождённую программу переориентации внимания и сенсорных ресурсов на источник неопределённости, имеющий высокую значимость.
К образам, актуальность которых отслеживается для подключения канала приоритетного внимания, относятся образы восприятия и ментальные образы процесса осмысления. Поэтому канал приоритетного внимания может переключаться с внешнего, на более актуальное ментальное. Кроме того, занятый важным осмыслением канал повышает порог переключения, чтобы новые образы не мешали процессы, но оставляя некий сторожевой режим, который, все же, позволяет отвлечься на новый актуальный образ.
Ориентировочный рефлекс – врожденный механизм выбора наиболее актуального стимула из всех активных образов восприятия (в том числе ментальных образов процесса осознания). Ориентировочный рефлекс обеспечивает 1) удержание актуального стимула контуром обратной связи гиппокампа и 2) подключение его к лобным долям для осознания через канал приоритетного внимания с обновлением общей картины информированности. В случае ментального образа, оказавшегося наиболее актуальным, он не устанавливает новую реверберацию в гиппокампе, а просто организует главный цикл осмысления в лобной коре, помещая остальные циклы в фон (явление инсайта). Таким образом, исходный актуальный стимул восприятия остается удерживаемым в гиппокампе (сохраняя оперативную память об этом), а в это время в процессе осознания могут сменяться несколько более актуальных образов с их воздействием на общую картину информированности, которая является контекстом для последующего шага итерации осмысления.
И.П. Павлов описал реакцию животного на новый и внезапный раздражитель, как рефлекс «Что такое?» или «Ориентировочный рефлекс».
Канал приоритетного внимания (Атен)
Атен обеспечивает связь процессов осознания с активностью сенсорного восприятия или ментального процесса. Механизмы процессов осознания эволюционно развились в огромную иерархическую систему все более глубокой и эффективной обработки актуального стимула, для чего понадобилась префронтальная кора.
По схеме А.Иваницкого, удерживаемые стимулы в контурах с обратной связью гиппокампа подключаются к лобным долям, выбирая ориентировочным рефлексом наиболее актуальный из всех образов. Но в лобной коре так же есть циркуляции, только одна из которых является главной итерацией осознания, а остальные – прерванные или завершенные циклы осмысления (бессознательное). В одном из таких циклов продолжающаяся обработка может выявить экстремальную значимость, при том, что обрабатываемый стимул уже был привлечен в канал приоритетного внимания, так что такая ментальная актуальность может оказаться ориентантом и привлечь к себе канал приоритетного внимания, что назвали явлением инсайта или озарения. Ранее бессознательный цикл опять становится главным и осознается.
Без обращения внимания Атен на стимул (боль, картинка, мысль), этот стимул не ощущается, не возникает переживания с его участием, а все внимание уделяется более важному стимулу. Так, Авиценна (Ибн Сине) вылечил нарыв у падишаха, предварительно усадив его играть в шахматы с его любимым партнером и падишах не обращал внимание на операцию и не чувствовал боль.
Животные, проще рыб не обладают Атеном и, значит, не имеют ощущений, а реагируют чисто рефлекторно. При этом у некоторых видов таких животный система восприятия развита не менее хорошо, чем у человека, а в некоторых компонентах даже лучше. Это пчелы (осы, шершни), муравьи, тараканы и другие высшие насекомые. Эти насекомые обладают сложными системами рефлекторного реагирования на элементы в восприятии, с которыми такое реагирования связано в зависимости от условий. В этом плане они ничуть не хуже людей.
При операции лоботомии (за нее Мониз получил Нобелевскую премию в 1949 году), которую широко практиковали еще относительно недавно, механизмы Атен повреждаются и люди остаются с приобретенными на данный момент рефлексами, но без ощущений и переживаний. При некоторой психопатологии также повреждаются или делается невозможным функционирование Атена и тогда такие люди в принципе ничем не отличаются от высших насекомых, кроме того, что их система восприятия выделяет наиболее актуальное, но не подключает его к префронтальной коре и теряется вся функциональность психики (fornit.ru/70546), люди действуют на автомате на основе наиболее привычных реакций. Это внешне бывает трудно оценить, потому и практиковалась лоботомия, что люди казались вполне нормальными, да еще избавлялись от психических расстройств.
Итак, совершенно очевидно, что ощущения возникают при активации Атена. Есть та часть мозга, что продолжает работать как у насекомых, а есть та, что при этом осознает наиболее актуальное и это вызывает ощущения. Решения канала КПВ оказываются приоритетнее более древних рефлексов и поэтому при обращении канала осознанного внимания на стимул, связанные с ним рефлексы блокируются, а выполняется то, что решено системой Атена.
Мы можем очень ловко и непринужденно делать привычное (танцевать, играть на скрипке, ходить по канату на большой высоте), но стоит при этом обратить осознанное внимание на то, что мы делаем, как хорошо отработанное привычное более не выполняется слажено в нужные моменты. Мы начинаем неуклюже балансировать на канате или даже просто на камнях, припрыгивая по ним вдоль речки. У меня был именно такой знакомый, который в опасные моменты включал все свое внимание и интеллект и всегда валился в воду даже на несложных камнях (fornit.ru/1133).
Если бы кошка вдруг задумалась о том, что она делает на тонкой ветке, по которой ловко и уверенно шла к птичьему гнезду, она бы сорвалась и в ужасе повисла на когтях, переживая случившееся. Но кошки очень консервативны в плане подумать о чем-то и без насущной необходимости этого не делают.
Люди тоже как насекомые могут просто воспринимать текущие образы воспринимаемого без их осмысления и даже ни о чем не думая в это время, но это сложно по причине, что у людей всегда есть тема текущего переживания и часто - цель, определенная для какого-то стимула, а это уже выделяет приоритетное. Хотя если какой-то медитацией очистить такой контекст и возможно остаться в созерцательном безмыслии.
У ребенка в ходе его развития поначалу нет Атена, а есть только насекомоподобное восприятие и связанные с этим рефлексы. Затем развиваются лобные доли и формируется система Атена, но образы, которые в нее попадают пока не имеют никакой значимости, потому что еще не было опыта взаимодействия с ними. Такие образы не информируют ни о чем и поэтому никак не ощущаются (fornit.ru/830). Но хорошо познанные образы с выверенной значимостью придают определенный смысл их восприятию (fornit.ru/70455) и, тем самым, начинают ощущаться в виде этой определенной значимости для себя. Эта значимость понимания свойств и возможностей образа в разных условиях (fornit.ru/69260) идентифицирует Я в отношении к этому образу, потому что любая значимость оценивается эгоцентрично, с точки зрения взаимодействия с Я (fornit.ru/70018).
Наше ощущение – это понимание смысла (значимости) текущего актуального стимула (внешнего или ментального), которое образует текущий "Центр Активности Личности" – то, что вызывает последствия в принимаемом решении об ответных действиях (целевой режим: fornit.ru/68516) или то, что уточняет значимости текущих актуальных стимулов (пассивный режим: fornit.ru/68279).
Итак, мы условно разделили систему индивидуальной адаптивности на два основных части, различных по адаптивной функциональности: рефлексы и осмысление актуального. Атен - это не просто "фокусировка", а ключевой переключатель между рефлекторным миром насекомых и миром осознанного переживания.
Атен - единственный "узкий проход", через который информация попадает в сферу осознанного переживания. Без активации Атена стимул, каким бы сильным он ни был (боль, яркий свет, тревожная мысль), не становится ощущением. Он просто обрабатывается на уровне рефлексов или бессознательных циклов.
Мы можем виртуозно выполнять сложные действия "на автомате" (танец, игра на инструменте, ходьба по канату) — это работа отлаженных Норефлексов.
Но стоит нам намерено направить Атен на процесс выполнения этого действия ("А как же я это делаю?"), как автоматизм нарушается. Осознанный контроль вмешивается, блокирует плавную работу рефлекса, и мы становимся неуклюжими. Это не ошибка системы, а ее особенность: Атен создан для решения новых проблем, а не для управления отлаженными программами.
У младенца есть только сенсорное восприятие и базовые рефлексы. Атена еще не сформирован. Мир воспринимается, но не осознается. Образы не имеют присвоенной значимости, они "пусты". Поэтому ребенок не "ощущает" мир в полной мере — он реагирует на него.
По мере развития префронтальной коры формируется сам канал. Первые образы, попадающие в него, еще не информативны — у них нет истории, нет связей со значимостью.
Когда ребенок накапливает опыт, его Семанторий наполняется. Образы обретают значимость в различных контекстах. Теперь, когда такой "заряженный" образ попадает в Атен, он вызывает ощущение — эгоцентрическую оценку: "Это для меня хорошо/плохо/интересно/опасно".
Именно через призму значимости, присваиваемой образам в Атене, формируется ощущение "Я" — центра, от которого исходит оценка. "Я" — это не сущность, а функция эгоцентрической оценки, происходящая в канале Атена. Каждое осознанное переживание — это "Я", взаимодействующее с миром через призму значимости.
Рефлексы
Рефлекс – это неосознаваемая программа реакции (внешней моторной или внутренней ментальной), запускаемая уникальным сочетанием признаков восприятия. Это не просто реакция на стимул, а реакция на контекст, распознанный системой.
Это соответствует определению И.Сеченова: “Стандартная ответная реакция организма на внешнее воздействие, осуществляемая нервной системой”, но уточняет роль условий (контекста) и отличается тем, что рефлексы не относятся к процессу осознания, хотя сами механизмы осознания являются врожденными рефлексами.
Сеченов писал: «Все акты сознательной и бессознательной жизни по способу происхождения суть рефлексы». Но есть механизмы адаптивности, которые срабатывают не только на внешние воздействия (в том числе на внутренние сенсорные активности), а активируются по особой структуре информированности (Б.Баарс, Д.Тонони, Д.Дубровский), которая является контекстом для выбора направления осознания, так же как контекст внешних условий определяет выбор рефлекса. Такие механизмы уже не являются рефлексами, а служат для формирования новых рефлексов для новых компонентов условий.
Рефлекс запускается уникальным сочетанием признаков восприятия (распознаваемым образом условий). Он может быть предопределен наследственно (врожденный рефлекс), быть синонимом существующего рефлекса, запускаясь новым компонентом условий или быть сформированном произвольно в процессе осознания.
Все акты по способу происхождения — рефлексы, но только после того, как они сформированы. А процесс формирования — это уже не рефлекс, а мета-процесс. В случае врожденных рефлексов - это гнетическая предрасположенность, реализующаяся в онтогенезе на стадии созревания и специализации структур. В случае новых рефлексов, возникающих в онтогенезе, - образование связей с новыми компонентами (рефлексы примитивов восприятия, рефлексы при сочетании с повторяющимися стимулами, рефлексы мозжечка) или формирование реакции процессами осознания.
Рефлексы — это не пережиток прошлого, а фундаментальная технология, на которой построена вся адаптивная система Эгостата. От простейших Генорефлексов до сложнейших Норефлексов — это единый континуум автоматизации. Функция процесса обработки актуального образа – это нахождение альтернативного привычному действия с учетом новизны. И это действие становится новым автоматизмом.
Основная функция сознания – формирования системы выверенных практикой, уверенных автоматизмов для актуальных стимулов, уже не требующих осознания, свободных от ошибок предположений, иллюзий и сомнений. Цель – наиболее выверенное и оперативное реагирование. Поэтому, без стимулов нет сознания. Люди, которые в опытах лишались источников восприятия (в специальном костюме в теплой воде в полной тишине и темноте) сначала погружались в пассивный режим (fornit.ru/68279) и фантазировали, но когда сценарии исчерпывались, погружались в сон.
От молекулярных реакций в клетке до сложнейших профессиональных навыков человека — все это рефлексы разных уровней сложности: Генорефлексы - Клонрефлексы - Оптрефлексы - Норефлексы.
Эта пирамида — не статичная конструкция, а динамическая, самообучающаяся система. Новые уровни не заменяют старые, а надстраиваются над ними, используя их как надежный фундамент. Базовые рефлексы (например, отдергивание руки от огня) остаются неизменными, потому что они — гаранты выживания. А вот поведение в социуме или решение интеллектуальных задач постоянно обновляется через формирование новых Норефлексов.
Главная функция сознания — не "думать вечно", а думать ровно столько, чтобы создать идеальный автоматизм.
Когда вы впервые садитесь за руль автомобиля, каждое движение требует огромного внимания. Вы осознанно думаете: "нога на педаль газа", "рука на руль", "посмотреть в зеркало". Это — работа Атена и Итерона. Система анализирует новизну, пробует разные действия, оценивает их последствия через Дифзначер ("слишком резко нажал — машина дернулась — значимость -3").
После сотен повторений система оптимизирует этот процесс. Формируются Оптрефлексы (мозжечок координирует движения) и, в конечном итоге, Норефлекс — вы водите "на автомате". Осознанное внимание (Атен) больше не требуется для базовых манипуляций. Оно освобождается для решения новых, непредвиденных задач — например, для реакции на внезапно выбежавшего на дорогу пешехода.
Конечная цель сознания — сделать себя ненужным в данной конкретной задаче. Это звучит парадоксально, но это суть адаптивной эффективности.
Представьте, что сознание — это компилятор. Его задача — взять "исходный код" новой задачи (опыт, идея, проблема), обработать его в режиме высоких затрат (осознанное мышление), и скомпилировать в эффективный, оптимизированный "машинный код" — Норефлекс.
После компиляции программа (автоматизм) выполняется быстро, без необходимости интерпретации каждой строки кода. Компилятор (сознание) в это время свободен, чтобы заняться компиляцией следующей программы.
Эволюция Эгостата — это путь от тотальной рефлекторности (насекомые) к управляемой рефлекторности (человек). Человек не избавился от рефлексов — он научился их создавать. Сознание — это не противоположность рефлексам, а их высший управляющий слой.
Таким образом, высшая форма адаптивности — это не бесконечное осознанное размышление, а умение превратить сложнейшую задачу в простой, надежный, быстрый и безошибочный рефлекс. Это и есть суть "схемотехники жизни".
Развитие полноценной системы адаптивности невозможно без последовательного пути от самых простых адаптивных механизмов (генорефлексов) до самых сложных механизмов, обеспечивающих осознание актуального. Все приобретения являются следствиями дополнений предыдущего. Поэтому все виды рефлексов остаются нужными. Каждый тип рефлекса решает свою, неповторимую и критически важную задачу в общей системе выживания. Они образуют иерархическую пирамиду надежности и эффективности, где нижние уровни обеспечивают базовую жизнеспособность, а верхние — гибкость и инновации.
Врожденные рефлексы (Генорефлексы)
В системе индивидуальной адаптивности неизбежна иерархическая последовательность усложнений механизмов адаптивноси и каждый новый уровень характерен тем, что появляются новые, изначально готовые к работе устройства, обеспечивающие функциональность данного уровня. Это Генорефлксы. На основе предыдущих генетический код (или инженерные схемы, в том числе программы) формирует последующие.
Начальные стадии содержат базовые механизмы Дифзначера в его самим примитивном виде, обеспечивающим набор стилей поведения, в которых возникают специализированные рефлексы типа стимул-действия и их цепочки. На этой нулевой стадии (до рождения) все заготовлено заранее и от этого зависит все, что будет развиваться на последующих стадиях.
Можно было бы условно подразделить механизмы на те, что обеспечивают алгоритм функционирования и те, что предназначены для непосредственного реагирования (названные безусловными рефлексами и инстинктами), но и те и другие предопределены генетически и не имеют принципиальных различий. Каждый врожденный механизм имеет свое функциональное назначение, одни для внешнего реагирования, другие – для внутреннего.
Следующая, первая стадия развития уже адаптируется к условиям окружения, формируя последовательность усложнения образов восприятия и образов действия. Одновременно возникают врожденные механизмы выявления актуальности образов (ориентировочный рефлес), канала приоритетного внимания (Атен), исторической памяти и механизм диспетчера первого уровня глубины осмысления (Диспетчерон), поддержка мозжечка. Схема Дифзначера дополняется новой функциональностью выработки сигнала текущей значимости состояния организма. Это новая генерация врожденных Генорефлексов.
Любой Генорефлекс можно представить как последовательность действий, которая достигает определенной гомеостатической цели (что соответствует понятию “инстинкт”). Такие цепочки запускаются в зависимости от особенностей условий, и поэтому инстинктивное поведение представляет собой ветвящиеся от условий цепочки действий.
Пример ветвления:
• Пусковой стимул: запах пищи
• Генорефлекс 1: приближение к источнику
• Условие A: рядом хищник - Генорефлекс 2A: затаиться
• Условие B: безопасно - Генорефлекс 2B: начать поедание
• Условие C: пища горькая - Генорефлекс 2C: отвернуться, выработать Клонрефлекс и т.д.
Слово “инстинкт” оказывается избыточным и неопределенным, т.к. не принципиально, сколько элементарных моторных актов (образов действий) будет в цепочке (от 1 до безлимита) и все цепочки всегда запускаются пусковым стимулом в уникальном сочетании условии (определенном контексте). Поэтому достаточно использовать просто термин “Генорефлекс”. Поведение «ветвится» не потому, что это «инстинкт», а потому, что каждый следующий акт — тоже генорефлекс, запускаемый новым сочетанием признаков.
Генорефлексы не «включаются» сразу, а активируются в критические периоды онтогенеза (например, сосательный рефлекс у новорождённого). Их функциональность зависит от своевременного запуска — если стимул не поступит вовремя, рефлекс может не сформироваться (как в опытах Хубела и Визеля с котятами).
Можно выделить три уровня реализации Генорефлексов:
• Клеточный: хемотаксис бактерии к глюкозе.
• Организменный: ориентировочный рефлекс у млекопитающего.
• Социальный: врождённая реакция младенца на лицо матери (предпочтение контрастных узоров глаз-нос).
Генорефлексы с внешним действием, запускаются стимулами в воспринимаемом в контексте условий, а с внутренним воздействием на системы самого организма запускаются сигналами их активации, так же зависящими от определенных условий. Это не просто «стимул - реакция», а «контекст + стимул - реакция». Это устраняет искусственное разделение между «поведенческими» и «физиологическими» рефлексами — оба являются компонентами единой гомеостатической архитектуры.
Генорефлексы особенно напоминают электронные устройства управления, построенные по жесткой логике, связывающей рецепторы и эффекторы. Они могут иметь любую сложность и эффективность, обеспечивающую их функциональное назначение. Генорефлексы имеют жёсткую причинно-следственную логику и отсутствие произвольности.
В отличие от Генорефлексов, которые неизменны и не обучаются, последующие уровни адаптивности (Клонрефлексы, Оптрефлексы, Норефлексы) вводят пластичность: они формируются в онтогенезе, угасают при неиспользовании и оптимизируются под конкретный опыт. Но все они — надстройки над жёстким фундаментом Генорефлексов, без которого невозможна ни стабильность, ни обучение».
Рефлекс-синоним (Клонрефлекс)
Этим термином заменяется морально устаревшее “условный рефлекс”, т.к. слово “условный” является лишним: любые рефлексы запускаются в определенном контексте условий. Этот рефлекс клонирует реакцию другого рефлекса, но уже для нового стимула.
Если во время активаций генорефлекса с внешним действием повторяется новый элемент восприятия, то образуется структура Клонорефлекса, который впредь может запускаться по новому стимулу. Это расширяет адаптивные возможности реагирования, учитывая новые стимулы.
В отличие от Генорефлексов, которые сохраняются без ослабления на всю жизнь, клонорефлексы имеют ограниченное время существования и затухают без подтверждения. Это необходимо чтобы 1) лучше приспосабливаться под локальные условия и 2) уменьшают нарастание шума неиспользуемых, потерявших актуальность Клонорефлексов. Поэтому Клонорефлекс – это не просто связь, а структура, поведенческий механизм со своими свойствами.
Затухание Клонрефлекса — это не «стирание», а снижение веса связи между образом нового стимула и программой реакции. Если предсказание не подтверждается (шорох → нет мыши). Сила связи между стимулом и реакцией ослабевает пропорционально разнице между тем, чего система ожидала, и тем, что произошло в действительности. Чем больше реальность расходится с ожиданием — особенно если ожидаемая польза не подтвердилась или угроза не материализовалась — тем быстрее такая связь теряет свою значимость и постепенно угасает. Это предотвращает накопление «ложных тревог».
В основе Клонорефлекса может быть как Генорефлекс с внешним действием или Клонорефлекс.
Клонрефлексы не требуют никаких подкреплений при формировании, только нескольких повторений предшествования с небольшим интервалом нового стимула перед старым (хотя может быть и довольно большой интервал, например, через сутки и связь продолжит доукрепляться пока не станет полноценной), что может показаться странным: ведь в классическом эксперименте И. П. Павлова, приводимого в учебниках, условный рефлекс закреплялся только тогда, если после звонка колокольчика собаке давали корм. В действительности связь при отсутствии корма не образуется потому, что нет рефлекторной реакции от второго, старого стимула, чтобы появилась возможность переназначить ей новый, на который нет реакции.
Вот другой пример: условный рефлекс можно создать, если при прикосновении к миске с водой собака будет получать удар током. Тогда у нее сработает безусловный рефлекс отдергивания, и при повторении таких сочетаний попытки напиться и удара током несколько раз, уже сам образ миски с водой начнет вызывать отдергивание. Это называют отрицательным подкреплением, хотя отдергивание - это просто рефлекторная реакция на удар током.
Подкрепление (еда, удар током) — не причина формирования связи, а лишь способ вызвать рефлекторную реакцию, которую можно клонировать.
Клонрефлекс формируется, когда новый стимул (нейтральный, не вызывающий реакции) многократно предшествует старому стимулу, который уже вызывает рефлекторную реакцию. Мозг копирует (клонирует) структуру реакции со старого стимула на новый — не потому, что «это выгодно» или «это наказуемо», а потому, что новый стимул становится предиктором старого, и реакция переносится вперёд по времени для повышения адаптивности.
Пример. Лиса слышит шорох в кустах - видит мышь - ловит её (Генорефлекс: хищническое поведение). После нескольких повторений шорох сам по себе вызывает напряжение мышц и ориентацию головы — даже если мыши не видно. Шорох стал Клонрефлексом: он клонировал реакцию «охота» с визуального стимула на аудиальный. Реакция запускается раньше, чем наступит угроза или возможность, система экономит время и ресурсы, предвосхищая события.
Стоит заметить, что Клонорефлекс – все еще древний адаптивный механизм, до того уровня, когда его структура может использовать Дифзначер как оценку эффективности реакции по ее последствиям. Выработка опыта такой оценки – достаточно высокий уровень процесса осознания, но при формировании Клонорефлекса нет актуальной новизны для привлечения осознанного внимания. У лоботомированных особей продолжают формироваться Клонорефлексы.
Но в случае программной реализации ничто не мешает использовать функциональность Дифзначера и тогда возможно функциональное усиление эффективности его структуры: если Клонрефлекс привёл к положительному результату (добыча, избегание боли), его значимость повышается, и он укрепляется, а если — к негативному (ложная тревога, упущенная возможность), значимость падает, и рефлекс угасает.
Рефлексы мозжечка (Оптрефлексы)
Мозжечок имеет информацию о цели оптимизации действия, а это атрибут целевого процесса осознания. функция Мозжечка в процессе выработки желаемого результата движения в том, чтобы сохранить найденные значения дозированной силы воздействий, оптимальной для желаемого эффекта и при этом учесть все те воздействия, которые могли бы помешать, например, изменением центра тяжести. Мозжечок учитывает сигналы органов восприятия, чтобы использовать их для координации усилий в качестве индикаторов завершенности фаз действий и учета возможных препятствий. Таким образом, мозжечок в процессе оптимизации действий поддерживает процесс осознания, причем действий не только моторных, но и ментальных. Этим мозжечок значительно разгружает процесс осознания, настолько, что при патологиях мозжечка процесс научения затягивается в несколько раз, т.к. сознанию приходится самому вырабатывать огромное множество координирующих рефлексов.
Представьте, что вы учитесь наливать воду из полного кувшина в стакан. Сначала вы действуете осторожно: мышцы руки и кисти напряжены, движение прерывистое. Вы сознательно контролируете каждый миллиметр. После нескольких повторений мозжечок запоминает, какая именно комбинация и последовательность мышечных усилий (дозированная сила) приводит к идеальному, плавному наливанию без проливания. Он создает отточенный моторный навык. Вскоре вы можете наливать воду, не глядя на кувшин, и при этом разговаривать. Сознание свободно для других задач, а мозжечок автоматически исполняет сохраненную программу.
Мозжечок получает информацию о цели реакции и формирует рефлексы, обеспечивающие ее достижение при выполнении нового рефлекса.
Это — рефлексы вспомогательные, второго порядка, «настраивающие» основные рефлексы под текущие условия, чтобы цель достигалась эффективно, без лишних затрат энергии и конфликтов с другими действиями.
Мозжечок постоянно получает информацию от вестибулярного аппарата (равновесие), проприоцепторов (положение суставов и мышц), зрения. Он использует ее для мгновенной подстройки.
Пример - ходьба по льду: Вы идете по скользкой поверхности. Ваш основной рефлекс — шагнуть. Но мозжечок, получив сигналы о неустойчивости, мгновенно настраивает этот рефлекс:
• Корректирует позу: слегка сгибает ноги, наклоняет корпус вперед для устойчивости.
• Изменяет шаг: делает его короче и «плоскостнее».
• Регулирует мышечный тонус: готовит мышцы к возможному проскальзыванию.
Это и есть те самые «рефлексы второго порядка», которые настраивают основной рефлекс ходьбы под текущие опасные условия.
Пример - взять чашку, зная, что она легкая: Вы тянетесь к чашке, которую считаете полной. Но она оказывается пустой. Ваша рука резко дергается вверх. Почему? Потому что сознание дало команду «поднять тяжелый объект», а мозжечок подготовил соответствующую мышечную силу. Не успев получить обратную связь, он применил сохраненную «программу силы». Если бы мозжечок заранее знал, что чашка легкая, он бы дозировал силу точно.
Мозжечок — это «автопилот» и «тренер». Если представить наше сознание (процесс осознания) как главного пилота, который ставит глобальные цели («взлететь», «сесть в другом городе»), то мозжечок — это система автоматического управления и стабилизации, которая берет на себя все рутинные, но невероятно сложные расчеты для плавного полета.
Считается, что мозжечок помогает оптимизировать и когнитивные процессы по тому же принципу, что и движения: делая их более плавными, точными и своевременными. Когда мы говорим, мы не просто произносим слова. Мы выстраиваем их в логической последовательности, подбираем нужные термины, регулируем темп и интонацию.
При патологии мозжечка речь может становиться «скандированной» (разорванной на слоги), замедленной, с нарушением плавности. Это похоже на неуклюжее движение, но в сфере речи. Мозжечок помогает «координировать» речевые «движения».
Быстро переключиться с обдумывания одной задачи на другую — это тоже навык. Предполагается, что мозжечок помогает этому процессу, делая его быстрым и эффективным, без «зависаний».
Таким образом, мозжечок — это не просто координатор движений, а фундаментальная система оптимизации и автоматизации любых целенаправленных действий организма, будь то бег или решение логической задачи. Он является главным помощником сознания, беря на себя титаническую работу по расчету деталей.
При этом механизмы и сами итоговые рефлексы оказываются предельно простыми, так что были успешные попытки создания искусственного протеза мозжечка, хотя полноценных имплантатов пока не существует. Наиболее известным примером является эксперимент на крысах, проведенный израильскими учеными под руководством профессора Матти Минт из Тель-Авивского университета. Они разработали устройство, способное частично заменить функции поврежденного мозжечка.
Подопытными были крысы с искусственно поврежденным мозжечком. Они не могли выполнить простой рефлекс — моргнуть в ответ на дуновение воздуха в глаз (условно-рефлекторное мигание).
Устройство-протез имел Вход 1 (аналог моховидных волокон): электрод, считывающий сигнал от области коры, которая дает команду "моргнуть" и вход 2 (аналог лазящих волокон): датчик, регистрирующий дуновение воздуха в глаз (сенсорный стимул). Простой компьютерный алгоритм связывал эти два сигнала по принципу рефлекса. Получив сигнал о дуновении, он предсказывал команду на моргание и подавал ее. Выход был аналогом клеток Пуркинье: электрод, передающий скорректированную команду в ствол мозга, чтобы вызвать мигание. В результате после калибровки устройства крысы с отключенным мозжечком снова научились моргать в ответ на стимул. Искусственный чип успешно заменил собой поврежденный участок, реализовав его базовую функцию "сенсорный стимул -> моторный ответ.
Хотя подобные эксперименты показали перспективность технологии, разработка полноценного имплантируемого устройства для человека остается сложной задачей. Мозжечок играет ключевую роль в координации движений, равновесии и моторном обучении, и воссоздание всех функций потребует гораздо большего понимания структуры и функционирования мозга.
Вся кора мозжечка состоит из однотипных модулей — микросхем, работающих по единому принципу. Это похоже на процессор, состоящий из миллионов одинаковых транзисторов. Не нужно изобретать новый алгоритм для каждой мышцы — один и тот же вычислительный принцип применяется ко всем входящим данным.
Мозжечок получает два основных типа сигналов:
• Командный сигнал («Что делать»): поступает от моторной коры через моховидные волокна. Это — цель или план действия.
• Сигнал обратной связи («Что происходит на самом деле»): поступает от спинного мозга, вестибулярного аппарата и других сенсорных систем через лазящие волокна. Это — информация о текущем состоянии мышц, суставов, равновесия.
Фундаментальный алгоритм: «Сравнить и исправить»: Работа микросхемы мозжечка сводится к постоянному решению одной задачи: сравнить планируемое движение (от коры) с фактическим его исполнением (от сенсоров). Если есть рассогласование (ошибка) — немедленно скорректировать команду, посланную к мышцам.
Эта коррекция происходит через тормозное воздействие клеток Пуркинье на ядра мозжечка. Проще говоря, когда движение идет по плану, "тормоз" ослаблен. Когда есть ошибка, "тормоз" применяется сильнее, чтобы подстроить команду.
Без мозжечка каждое движение требовало бы полного внимания Атена. Мы не смогли бы идти и разговаривать одновременно — каждая постановка стопы стала бы задачей для осознанного решения. Мозжечок освобождает сознание от рутины, позволяя ему сосредоточиться на новизне и стратегии, а не на тактике.
Несмотря на участие в целенаправленных действиях, мозжечок не имеет доступа к Атену. Он работает полностью неосознанно. Даже при полном разрушении мозжечка субъект остаётся в сознании — он просто теряет плавность, точность и способность к быстрому обучению новым координационным навыкам.
Понятно, что реализация функциональности мозжечка в искусственной системе может иметь самые разные схемотехнические решения и способы обмена информацией с процессом осознания, от которых будет зависеть эффективность системы адаптивности. Например, после каждого действия Дифзначер может оценивать, насколько близко результат оказался к цели. Эта оценка (в шкале от –10 до +10) используется мозжечком для тонкой настройки следующего Оптрефлекса. Таким образом, даже «автоматическая» координация остаётся подконтрольной эгоцентрической логике Эгостата.
Автоматизм (Норефлекс)
Основной функцией сознания является формирование рефлексов, альтернативных привычным с учетом новизны ситуации. Такие рефлексы будем называть автоматизмами, что подчеркивает их происхождение.
Автоматизмы существуют в виде структуры (так же как Клонрефлексы представляют собой объект с определенными свойствами и функциональным поведением, что в некоторых языках программирования называют объектом класса, но в понятиях схемотехники адаптивных систем – это образ).
Первоначально в оногенезе формируется массив таких объектов, которые образуются на основе существующих Генорефлексов с моторными действиями. В ходе развития неокортексовой системы распознавателей образов, активность тех из них, что оказывается совпадающей с запуском Генорефлексов, становится пусковыми стимулами первичных автоматизмов.
В программной реализации можно просто одной операцией перевести все Генорефлексы в первичные автоматизмы, привязанные к конечным образам (что и сделано в системе Beast). С этого момента станет возможным произвольно (т.е. альтернативно привычному) вмешиваться в свойства автоматизмов и в ситуациях с элементами значимой новизны строить произвольные цепочки действий, оптимизируя их для достижения поставленной цели.
В процессе осознания актуального стимула становится возможным приостановить цепочку действий реакции в любом ее звене для того, чтобы в достижении цели в новых условиях продолжить другой цепочкой, оптимизировать звено с помощью наработки рефлексов мозжечка отработкой целевого действия или полностью сформировать новую цепочку действий из элементарных образов действий.
Пример - навык игры на музыкальном инструменте — сначала каждое движение контролируется, затем формируется Норефлекс, позволяющий играть «на автомате», но с сохранением выразительности под эмоции и аудиторию.
В восприятии может оказаться то, что не детектируется как актуальная новизна и не осознается, но при выполнении действий вместо ожидаемого позитивного эффекта будет получен негативный результат.
Ни одно действие в ответ на стимул не может быть застраховано от такой неожиданности. Поэтому самым первым и древним уровнем углубленности процесса осознания всегда должна быть проверка возможной неожиданности, что осуществляется на основе опыта, сохраненного в исторической памяти. Те элементы новизны, что не выявляются активированием ветки дерева условий (и поэтому уверенно запускающие привязанный автоматизм), но при первичном “взгляде” сознания на детали, могут выявить, что раньше такие детали вызывали негативные последствия.
Этот процесс выборки образа замеченных деталей картины воспринимаемого очень быстр и если не обнаруживается ничего настораживающего, то информация о результатах верификации более не осознается и привязанный к конечному образу автоматизм выполняется.
Если находится информация о том, что похожие детали раньше вели к проблемам, оно блокирует автоматизм и берет управление на себя для поиска лучшего решения.
В этом режиме отсаживания “на всякий случай” сознание — это не главный "дирижер" поведения, а механизм коррекции "автопилота" в новых или изменяющихся условиях. Основную работу выполняют автоматические реакции (автоматизмы), а сознание вмешивается, когда привычный сценарий не срабатывает или может быть улучшен.
Примеры работы первого уровня осознания для верификации автоматизма перед его выполнением.
• Вы подходите к знакомой двери и автоматически тянетесь за ручку, чтобы открыть её наотмашь, как всегда. Но в последний момент вы замечаете крошечную деталь: на ручке — жёлтая наклейка («Осторожно! Ремонт!»). Вы не осознаёте эту деталь как отдельный образ — она просто «всплывает» из памяти: «Такая наклейка = дверь открывается внутрь». Автоматизм «дернуть на себя» блокируется, и рука плавно переключается на толчок. Верификация прошла за доли секунды, без участия Атена. Осознание включилось бы, только если бы деталь была неизвестной.
• Вы идёте домой «на автопилоте»: поворот направо у аптеки, затем налево у парка. Внезапно вы замечаете забор на месте знакомого тротуара. Ваша нога уже начала поворачивать направо — но внутренний «стоп-сигнал» срабатывает: «Забор = дорога перекрыта». Вы не останавливаетесь и не думаете — вы сразу сворачиваете в альтернативный проход между домами. Это не осознанное решение. Это верификация по детали (забор), которая отменила привычный маршрут-автоматизм.
• На кухне вы тянетесь к привычной кружке с кофе. Но в момент хвата вы замечаете край глаза, что ручка чуть толще, а цвет — не тёмно-синий, а бордовый. Мгновенно всплывает воспоминание: «Бордовая кружка — треснувшая, нельзя наливать горячее». Рука не сжимает, а осторожно берёт — и вы ставите её в раковину. Вы не думали: «О, это та самая кружка!». Просто деталь активировала предупреждение из исторической памяти.
• Вы пишете письмо коллеге и уже тянетесь к кнопке «Отправить». В этот момент взгляд падает на имя в строке «Кому» — и вы замечаете, что там не «Иванов», а «Иванова». Сразу всплывает: «Иванова — начальница, а не коллега. В этом письме — шутка, которую нельзя ей видеть». Палец останавливается над кнопкой.
Тот же самый уровень осознания, что отвечает за верификацию автоматизмов, участвует и в уточнённом распознавании, когда активированная ветвь Дендрарха оказывается недостаточно специфичной. Образ распознан на уровне обобщённой категории — например, «человек», «автомобиль» или «знакомое лицо», — но не позволяет однозначно идентифицировать объект в текущем контексте.
В таких случаях система автоматически направляет внимание на детали, которые могут уточнить идентификацию. Это не произвольный поиск, а целенаправленная выборка из исторической памяти: активируются кадры, сформированные в схожих условиях, и сопоставляются с текущими признаками восприятия.
Если контексты совпадают — освещение, поза, фон, эмоциональный тон — распознавание происходит почти мгновенно, без участия Атена в полной мере. Система просто «находит» нужный кадр и подтверждает: «это — моя бабушка», «это — мой автомобиль», «это — коллега из бухгалтерии».
Такой процесс не требует осознанного размышления, но он уже выходит за рамки чисто рефлекторного распознавания, поскольку опирается на индивидуальный опыт, сохранённый в исторической памяти. Это — гибридный режим: не новизна, требующая осмысления, но и не полная уверенность, позволяющая запустить автоматизм без проверки.
Именно поэтому мы легко узнаём знакомого в привычной обстановке, но можем на мгновение «зависнуть», встретив его в неожиданном месте — скажем, на пляже в панаме. Контекст не совпадает, кадр не находится сразу, и тогда включается более глубокий цикл осмысления. Но как только совпадение подтверждено — даже по мелочам: походке, жесту, интонации — система мгновенно завершает идентификацию и возвращается к автоматическому режиму.
Процесс осознания
Процесс осознания обеспечивается системой взаимосвязанных врожденных механизмов, каждый из которых специализируется на отдельной функции и вместе составляет единую систему, к которой подключается удерживаемый на время осознания актуальный стимул каналом приоритетного внимания.
Суть процесса в том, чтобы пошагово решать проблему нахождения реакции, альтернативной привычному (что и составляет суть произвольности) с учетом значимой новизны. Последовательность шагов определяется общим информационным контекстом, который обновляется по результату каждого шага новой информацией. Новый контекст задает условия для выбора направления следующего шага. Таким образом осуществляется цикл осознания с итерацией процесса, направляемого состоянием информационного контекста.
Таким образом, цикл осознания совершается в информационном контексте, обновляемом новой информацией каждого шага, выбираемого диспетчером цикла осознания в виде одного из врожденных механизмов получения запрошенной информации (информационными функциями) по запросам из компонентов актуального образа, исторической памяти, памяти системы абстрактных образов (модели понимания), и других видов хранения данных.
Цикл продолжается до тех пор, пока не будет сформирована адекватная альтернативная реакция — либо в виде нового действия, либо в виде модификации существующего автоматизма. Как только решение найдено и закреплено, Ориентант теряет актуальность, Атен освобождается, а новая реакция может в дальнейшем функционировать как Норефлекс — без участия сознания.
Если решение не найдено, но его поиск достаточно значим, то условия поиска и достигнутое состояние сохраняется в постоянной памяти “доминанты нерешенной проблемы” (гештальт в психологии). Гештальс сохраняет высокую необходимость в решении и является мощным мотиватором, возвращающим сознание к отложенной проблеме всякий раз, когда это позволяют условия. Память сохраненных доминант – это второй уровень качества исторической памяти, когда вспоминаются не только отдельные смыслы и правила, но и пути решения, методы решения и оценки различных стратегий, даже ошибки, которые оказались информативными. Гештальт это последний, четвертый уровень углубления осознания – это уровень творчества.
Таким образом, осознание — это не состояние, а процесс целенаправленного поиска адаптивной альтернативы, управляемый динамикой информационного контекста и реализуемый через строго определённый набор врождённых функций. Его цель — не «думать ради мышления», а создать новый автоматизм, который сделает повторное осознание в подобной ситуации излишним.
Не существует единого "центра сознания". Вместо этого есть сеть специализированных врожденных модулей.
Чтобы описать работу сознания, нужно рассмотреть функциональность всех его компонентов.
Врожденные компоненты сознания:
• Общая информационная картина,
• Диспетчер циклов осознания,
• Информационные функции,
• Основы структур памяти (гештальтов, стека прерывания, буфер обобщений).
Обновляемые структуры:
• Общая информационная картина,
• Историческая память,
• Все другие виды рабочей памяти, включая структуры гештальта.
Общая картина информированности (Инфокартина или Инфоконтекст)
Для того, чтобы на основе имеющейся информации задать цель и делать шаги в поисках предположительных действий, которые могли бы ее достичь, нужна оперативная память, которая бы удерживала все начальные и промежуточные результаты. Эта память должна быть общей для всех участвующих в сознании компонентов.
Для каждого вида информации, который важен для осмысления (это определяется эволюционной оптимизацией) должна быть предусмотрена своя ячейка, имеющая связь с теми компонентами сознания, которые используют такую информацию. Вопрос о локальности или распределенной отдельных ячеек непринципиален и не рассматривается. Важно лишь одно: все ячейки образуют единый, согласованный контекст, который:
• определяет текущее состояние осмысления,
• задаёт направление следующего шага,
• обновляется на каждом этапе итерации.
Главное то, что эти ячейки составляют общий информационный контекст, общую систему информированности, активность которой и направляет каждый шаг осмысления, полученная на этом шаге информация обновляет Инфоконтекст, что задает направление следующего шага.
В отличие от эпизодической памяти, для кадра которой специализируется новый нейрон (возникает ~1000 новых нейронов в день), становясь активатором воспоминания (fornit.ru/70648), структура инфокартины заранее предрешена, иначе бы диспетчер процесса осознания не знал бы что делать с этим новым неизвестным контекстом.
Всем процессом выбора шага в зависимости от Инфоконтекста управляет врожденный механизм диспетчера сознания.
Можно представить, что для самого древнего существа таких ячеек было мало, что ограничивало возможности осмысления. Но конкурентная оптимизация в ходе эволюции развивала эту систему во всем спектре живых существ, у которых уже были структуры механизмов осмысления, так что у каждого вида возникала своя версия, в наибольшей степени адекватная условиям его обитания и поведения. Не только у разных видов, но и у разных особей одного вида структура Инфоконтекста, как и других компонентом механизма осознания несколько различна.
Ученые Б.Баарс, Д.Тонони и Д.Дубровский, исследуя проявления сознания в биологических версиях систем адаптивности, высказали свои предположения по организации и функциональности Инфоконтекста.
Баарс говорил о «диспетчере» или «исполнительной системе», которая управляет вниманием, отбирая наиболее релевантную информацию для попадания на глобальную сцену.
Тонони объясняет, почему у разных видов (и даже у разных особей) разный уровень и «рисунок» сознания — потому что структура их нейронных сетей имеет разную степень интеграции информации. Он делает акцент не на отдельных ячейках, а на качестве связей между элементами системы. Максимальная интеграция означает, что информация в системе не локализована, а распределена и взаимосвязана. Это согласуется с вашим замечанием о том, что вопрос локальности непринципиален. Главное — формирование единого целого из частей.
Дубровский подробно рассматривал роль оперативной памяти (рабочей памяти) как носителя актуального содержания сознания в процессе циркуляции и преобразования информации в мозге.
Моделирование искусственной системы Beast позволило прийти к наиболее логичной и оптимизированной версии организации циклов осознания и роли Инфоконтекста в ней, что придало фактическую силу модели.
Визуально (как если бы мы наблюдали визуализатор активности компонентов мозга), при просыпании возникает подготовка общей информированности: вся ячейки памяти процесса осознания (общая информационная картина) изначально неактивны, но пробуждение организма дает базовые сигналы о его состоянии Норма, Плохо или Хорошо. Это первая информирующая ячейка глобальной картины информированности. На уровне древних структур гомеостатической регуляции конкретизируется, какие именно жизненные параметры требуют восстановления и действий (пищевое, половое, защитное и т.п. поведение), это в префронтальной коре активирует зеркальные образы эмоционального состояния и активируются ячейки памяти, сохраняющие информацию об этом. Возникает субъективное состояние определенного эмоционального переживания. Уже эта первая активация процесса осознания сохраняется как первый эпизод текущего состояния вместе со всеми признаками условий и ситуации – кадр эпизодической памяти.
Далее начинается процесс конкретизации общей инфо-картины – для достаточно полного и уверенного состояния информированности запросами на дополнительную информацию. Нужно открыть глаза и получить образы увиденного. Активируются инфоячейки “кто я”, “где я”, “что происходит” и т.д.
Таким образом, Инфоконтекст — это не метафора и не абстракция. Это рабочий механизм, уже доказавший свою функциональность. Он — ядро процесса осознания, без которого невозможны ни произвольность, ни творчество, ни даже простая адаптация к новизне.
То, что здесь называлось информацией, имеет специфической для адаптивных систем сознания понятие и структуру.
Информация (Инфоабстракт)
Информацией будем считать не биты данных из кибернетики и не мера у порядочности из физики, не сведения из юриспруденции и СМИ и не мистическую сущность в основе всего, а образы, связанные со значимостью, информирующие о какой-то особенности текущего осознания.
Главное в понятии информации – способность информировать, связывать отдельные компоненты Инфоконтекста с их значимостью в данных условиях, что позволяет диспетчеру сознания ориентироваться в актуальности того или иного компонента. Структуру ячеей Инфоконтекста можно реализовать во множестве вариантов, которые были бы удобны для организации процесса осознания. В системе Beast они представляют собой ID объектов, которые в качестве исходных данных отражают уровни дерева условия, начиная с самого основного: базового состояния (норма, плохо, хорошо), ID эмоции (образа сочетания базовых стилей поведения) и ID конечного образа дерева, то, что оказалось актуальным стимулом, получившим канал приоритетного внимания.
Первым шагом процесса осознания может быть выявление значимости этого символа в историческом опыте, выборкой сначала по точному соответствию текущим условиям. Если не было достаточных данных – по более общим условиям.
Так же могут быть учтены особенности конечного образа, выявляющиеся при детализации его составляющих, в том числе сохраненной совокупности деталей, которых не было в конечном образе, но они были замечены при детальном рассмотрении при узнавании (царапина на лице, запах дыма в фоновом шуме, необычный шрифт в письме). Это может выявить экстремально высокую значимость (позитивную или негативную) образа. Если такие детали в прошлом ассоциировались с экстремальной значимостью (например, угрозой), они мгновенно повышают актуальность всего стимула, даже если основной образ кажется нейтральным. Такая значимость требует особой обработки в итерации осознания.
Это довольно нетривиальное понятие информации. Часто информацию путают со сведениями, с данными восприятия. Сведения сами по себе всегда являются условной формой знаний (личной информированности), и поэтому сведения доступны для восприятия только тому, кто понимает, что имеется в виду под условными символами информированности. Кошка, видя книгу, никак ею не информируется, для нее книга не имеет никакого смысла (т.е. субъективной значимости). Для неё это не информация, а просто объект. Нет значимости - нет информирования.
Сведения — это условные символы. Они становятся информацией только тогда, когда субъект присваивает им значимость в своём адаптивном контексте.
Информация - это субъективная значимость образа, а не объективные данные.
Дубровский настаивал, что психическое — это особая, субъективная форма информации (идеальная по своей природе), которая хотя и порождается мозгом, но не сводима к физическим процессам. Книга для кошки — это физический объект, но не информационный, потому что у кошки нет психического кода для его "распаковки".
Это перекликается с их концепцией "расширенного сознания" (Кларк и Чалмерс), но с важным уточнением. Книга становится информацией не потому, что она просто находится во внешней среде, а только тогда, когда система (сознание) может наделить ее значимостью в своем внутреннем контексте.
Все элементы (значимые образы) общей информационной картины составляют целостное информирование о ситуации.
Чтобы значимость образа стала информировать субъект, к ней должно быть привлечено осознанное внимание. Вне единственного канала обработки актуального стимула нет никакой информированности, что эквивалентно осознанности, т.к. информированность возможна только при осознании стимула.
Основатель американской психологии У. Джеймс говорил о "потоке сознания", но отмечал, что он состоит из дискретных "перцептивных атомов" или "минимальных единиц опыта".
Значимости отдельных образов, дополняющих общую инфо-картину, играют роль элементарных составляющих информированности (квантов сознания). Вместе они создают осознанный контекст текущей ситуации и этапа осмысления (в его итерациях) – то, что составляет текущее субъективное переживание, меняющееся с каждым шагом процесса осмысления.
Таким образом, значимые образы — это кванты сознания. Каждый из них — элементарная единица информированности.
Цикл осмысления (Итерон)
За один раз никакой реальный механизм не может выполнить такую функцию сознания как определить цель и найти предположительные действия чтобы ее достичь. Тем более, что сознание бывает в двух взаимно конкурирующих режимах: 1) целом и пассивном, в которых выполняются совершенно разные задачи.
Целевой режим – это непосредственное реагирование на актуальный стимул с нахождением подходящего ответа.
Пассивный возможен, когда сознание не занято насущной проблемой ответного реагирования. В нем происходит уточнение значимостей для образов, которые ранее остались без должного внимания в силу отсутствия на это времени: нужно было реагировать, а не думать о том, что значит этот стимул.
Кроме того, в пассивном режиме возникают ранее неизвестные комбинации, связывающие разные образы, появляется новое, которое нет в объективной действительности, но оно может подсказать тактику и стратегию поведения. Пассивный режим – это вдумчивый фантазер ментального опыта, который можно попробовать реализовать в действительности и посмотреть, что получится.
Раньше были компьютерные игры, в которых действие ветвилось в ложной системе условий по операторам И/ИЛИ. Возникали такие дебри кода, в которых не могли толком разобраться сами программисты. Такие конструкции очень сложно оптимизировать и развивать. Гораздо эффективнее пошаговая итерация с выявлением результата каждого шага, который позволяет решать направление следующего шага.
Такая архитектура:
• Масштабируема: сложность растёт линейно, а не экспоненциально,
• Отказоустойчива: ошибка на одном шаге не разрушает всю систему,
• Адаптивна: каждый шаг учитывает текущий контекст, а не жёстко запрограммированную логику.
В принципе такая структура оказывается проста и эффективна, это как раз то, к чему пришла эволюция в развитии системы учета значимой новизны.
С каждым новым актуальным стимулом, уже удерживаемым в контуре обратной связи, запускается бесконечный цикл, в котором диспетчер процесса получает инициирующую информированность и выбирает шаги решения проблемы, обновляющие своими результатами информированность (fornit.ru/69997). Диспетчер следит за тем, имеет ли смысл продолжать цикл или функциональная задача выполнена, стимул теряет свою актуальность.
Цикл, запускаемый по актуальному стимулу (внешнему или ментальному при инсайте) назовем главным циклом осмысления. Он способен обновлять Инфоконтекст своими шагами итерации.
Анимация, демонстрирующая работу цикла осознания: fornit.ru/demo17.
Стек прерываний
Если возник более актуальный стимул, то прежний главный цикл становится фоновым, но продолжает работу. Он лишается возможности обновлять Инфоконтекст, иначе бы множество фоновых циклов начали вносить разнобой, но продолжает использовать Инфоконтекст.
В случае прерывания процесса осмысления, первым делом ID прерванного главного цикла заносится в стек памяти прерываний, чтобы после отработки новой актуальности вернуться к прерванному осмыслению (который может сопровождать действия достижения поставленной цели). Так, если мы что-то делали с компьютером, а в дверь позвонили, мы идем открывать, но в это время может зазвонить телефон и мы вынуждены начать разговор, после которого продолжим общение с пришедшим и когда оно завершиться, опять сможем вернуться к компьютеру. Возможное число прерываний оптимизируется для каждого вида живых существ.
Этот механизм — одно из фундаментальных оснований субъективного ощущения непрерывности сознания и целенаправленного поведения. Несмотря на то, что наше внимание постоянно перескакивает с одного на другое, мы сохраняем "нить" сложных деятельностей благодаря тому, что диспетчер и стек прерываний обеспечивают когнитивную преемственность.
Буфер обобщений
Другая особенность процесса осмысления – в использовании памяти для сохранения смыслов отдельных фрагментов воспринимаемого, чтобы обобщить их в целостный смысл. Когда ребенок учится читать слова, он делает это по буквам, узнавая каждую из них и потом понимает смысл всего слова. Более взрослый уже может сразу выхватывать значение отдельных слов, но поначалу учится собирать их общий смысл. Когда встречается длинная фраза, приходится разбирать ее смысл по частям, чтобы понять смысл всей фразы. Опытный чтец способен выхватывать смысл целых предложений.
Размер буфера для обобщений может составлять 3-4 у высших животных и 5-7 значений для человека. Но в ходе развития опыта этот размер оптимизируется и может значительно увеличиваться. Слишком большой размер может привести к тому в обобщение попадают лишние элементы от прежних обобщений и это может приводить к шизофреническим эффектам. Здоровое мышление требует четкого отделения релевантных стимулов и смыслов от нерелевантных. Диспетчер сознания и механизм обобщения работают как фильтр. Одни из ведущих теорий (например, теория "гипер-ассоциативности" или "распада контекстуальных связей") предполагают, что при шизофрении этот фильтр нарушается.
Бессознательное
Фоновые циклы составляют бессознательное – то, что не вносит обновления в Инфокартину и поэтому не осознается. В ходе их функционирования может возникнуть экстремальная значимость и такой образ конкурентно вызывает инсайт, фоновый цикл становится снова главным. А прежний главный прерывает свою работу как осознаваемый.
К концу дня накапливается много фоновых циклов (в том числе и тех, что удерживаются на стороне восприятия). Это все более затрудняет процесс осознания. Фоновые циклы все чаще начинают прорываться в осознание. В природной реализации возникает угроза пере активации структур по типу эпилептиформной активности.
Поэтому в условиях, когда нет необходимости реагировать на актуальные стимулы, расслабленное состояние способствует обработке накопившегося в пассивном режиме и поочередное гашение отработанных циклов. То же самое происходит во сне в сновидениях. Это корректирует кадры исторической памяти. Наутро система освобождается от активностей, не теряя информационной значимости, учитываемой при обработке в пассивном режиме.
В отличие от игрового компьютера сознание привязано к внешнему стимулу и без их притока система сначала переходит в пассивный режим, потом в сон. Депривация воздействий внешнего мира в опытах всегда приводит к такому результату, потому что главной функцией сознания является нахождение альтернативы привычным ответам на стимулы.
Шаги пассивного режима используют другие механизмы отработки шага процесса, чем шаги целевого режима.
Главный цикл осознания как бы защищен от влияния ставших посторонними фоновых циклов (тишина мыслей: fornit.ru/17954). Он несколько повышает порог определения более актуального (в зависимости от важности осмысления), чтобы это не мешало процессу. Внешним стимулам становится труднее подключить канал приоритетного внимания и только очень важное это способно сделать. Если бы любой чих или случайная мысль постоянно «перехватывали» главный цикл, целенаправленное поведение было бы невозможно.
Информационные функции (Инфофункции)
Инфофункция – врожденный механизм, предназначенный для получения информации. Чаще всего - определенный вид выборки в исторической памяти или памяти прерываний процесса осмысления или памяти для обобщений или памяти Гештальтов.
Для одного шага осмысления вполне возможно создание отдельных специализированных механизмов, выполняющих определенную функцию получения информации по запросу. Сложность такого механизма не превышает сложность развития цепочек инстинктов и вполне по силам эволюционному экспериментированию.
Для обкатки инстинктов требовались сотни и миллионы лет. Эволюция же механизмов сознания у позвоночных, начиная с таких простейших адаптивных существ, как рыбы, шла в течение сотен миллионов лет. Инстинкты постоянно обновляются, адаптируясь к текущему ареалу обитания и поэтому период создания новых цепочек относительно невелик. Инфофункции же оптимизируют принципиально общую функцию и развиваются постоянно в одном направлении.
Мы можем наблюдать эффективность отдельных инстинктов по их проявлениям у насекомых (чтобы не привносились более высокоуровневые механизмы) и видим, что даже за сотни тысяч лет возникают очень изощренные структуры. За сотни тысяч лет у ос, муравьёв и жуков возникают изощрённые, почти инженерные по точности структуры поведения: от сложнейших ритуалов ухаживания до архитектуры гнёзд, учитывающей вентиляцию, влажность и защиту от хищников.
Эффективность эволюционного алгоритма, лежащего в основе этого процесса, можно не только теоретически обосновать, но и наблюдать в действии — например, в симуляции, демонстрирующей, как отбор смертью формирует сложные адаптивные структуры из случайных вариаций: fornit.ru/evolution.
С развитием нервной системы и головного мозга у рыб, особенно мозжечка и переднего мозга, формировались базовые когнитивные функции, включая восприятие, память и способности к адаптивному поведению. Время на формирование механизмов информационной выборки было куда больше, что вылилось в огромное разнообразие реализаций.
По цитоархитектурным признакам возможно выделить отдельные функциональные элементы в префронтальной коре и сравнить количества однотипных механизмов у разных видов животных. Если рассматривать десятое поле Бродмана префронтальной коры, то его объём у человека занимает в среднем 1,2 % от общего объема мозга, у бонобо — около 0,74 % от общего объёма мозга, у шимпанзе — 0,57 %, у горилл — 0,55 %, у орангутанов — 0,45 %, у гиббонов — 0,23 %. Те или иные когнитивные способности напрямую зависят от арсенала таких функций и их эффективности.
Варианты природной реализации варьируются даже между отдельными особями по той же причине, по которой у разных людей есть 50 видов гемоглобина. Это позволило профессуру С.Савельеву предложить евгенический метод сортировки людей по их умственному потенциалу.
Эволюционное появление каждого нового качества цикла осмысления влечет за собой появление новых врожденных элементов: новых ячеек контекстного информирования, механизма реализации запросов диспетчера, которые в ходе шага обработки поставляют новую информацию (в новые ячейки Инфоконтекста) и дополнение диспетчера процесса осознания возможностью выбора нового информационного механизма – инфофункции.
С каждым эволюционным уровнем углубления процесса осмысления возникают новые функциональные задачи и новые Инфофункции для их решения.
Одной из инфофункций, запускаемой в первых шагах цикла осознания, является механизм выявления насущной цели для текущих условий появления актуального стимула, которая определяет мишень ожидания от работы цикла осознания. Такая функция сама по себе претерпевает длительную эволюционную оптимизацию, начиная от простейших целей восстановления базового состояния организма из Плохо в Хорошо.
Список инфофункций в искусственной системе Beast достигает 32 единиц специализированных механизмов, каждый из которых имеет потенциал эволюционного увеличения эффективности, что дает конкурентные преимущества.
Историческая память
Историческая память — это главный источник информации для процесса осознания. Каждый кадр исторической памяти сохраняет несколько важнейших событий процесса. Исходные данные – это ID конечного актуального образа и ID важных для уточнения узнавания образов деталей. Этим сохраняется вся ветка дерева условий, потому что от конечного узла можно перейти ко всем предшествующим. Для ускорения доступа к информации, чтобы не заниматься ретропроцессом, отдельно сохраняются ID базового состояния организма (норма, плохо или хорошо), ID эмоции (образа совокупности активных контекстов стилей поведения) и все ID важных образов (конечный и деталей).
В реализации Beast нет деталей образов т.к. в программной реализации всегда образует новый образ по каждой значимой новизне. Так что в исторической памяти сохраняется только ID узла ветки.
У исторической памяти Beast структура формирует свое дерево, оптимизированное под эффективность выборки, но так может быть и с кадрами памяти в природной реализации.
В ранних версиях исторической памяти в природной реализации кроме условий и образа сохранялась только его значимость в этих условиях, и такая память была названа семантической. Значимость в процессе осмысление является понимаемым смыслом («огонь = –8», «мать = +7»). Один и тот же образ, осмысливаясь в разных условиях, связывается с различной его значимостью, формируя модель понимания того, как он ведет себя в различных ситуациях. Эта информация важна на первых же шагах процесса осмысления и для ее извлечения специализируется отдельная Инфофункция.
Более совершенная структура кадра исторической памяти дополняется записью образа предположительного действия, которое было запущено как результат осмысления, а также сохраняется значимость последствий такого действия, негативная (цель не достигнута и получен вред) или позитивная (цель удачно достигнута). Получается элементарное правило поведения в данных условий, которое можно использовать впоследствии. «Если условия X → образ Y → действие Z → результат R (+5/–7)»
При наблюдении за другими субъект видит, на какие действия какой следует ответ и его результат. Такое чужое правило отзеркаливается в ранние периоды освоение жизненного опыта в данном направлении и впоследствии делается попытка повторить такой опыт или избегнуть наблюдаемого негатива. Это оказывается единственным способом быстро освоить правила жизни без фатальных ошибок.
В системе Btast считается, что действия оператора, которые видит Beast – несомненно авторитетны и отзеркаленные правила сохраняются с максимальной позитивной значимостью (верой).
Спциализированные Инфофункции выбирают правила поведения для данных условий как информацию для пробного поведения. Причем, чем большая цепочка правил из памяти совпадает перед данным действием с тем. Что уже было сделано, тем более уверено предположение о верности выбранного действия.
По таким правилам строится большая часть осознанного поведения. Так играют в блиц-шахматы, по предыдущим ходам определяя, каким должен быть следующий ход, так строятся беседы, когда не лезут в карман за словом, по такому принципу разворачиваются сюжеты фантазирования в пассивном режиме и сновидениях.
Если первый уровень углубления процесса осознания был отслеживающим текущие автоматизмы, чтобы вовремя заменить их на новые, то второй уровень осознания возник вместе с дополненной структурой исторической памяти эпизодов сознания и его функция – быстро найти подходящее действие на основе ранее совершенных действий и их последствий. Это почти не требует времени и ресурсов.
Можно сказать, что каждый акт привлечения осознанного внимания порождает новый кадр исторической памяти, который дополняется результатами осмысления. Историческая память – это и есть Я, сохраняя весь специфический опыт личности и его эгоцентрическую значимость.
Дальнейшее развитие структуры исторической памяти и новый, третий уровень углубления осознания – ментальные автоматизмы (fornit.ru/70828) – правила мышления, которые обеспечивали успешное решение проблемы поиска альтернативного действия в условиях новизны. Тут сохраняются методы решения задач самого разного вида, не требуя снова долгого поиска способа решения.
Семантическая модель понимания (Семанторий)
Система значимостей объекта внимания выделяется из семантической структуры кадров исторической памяти “на лету” процесса осмысления, на первых шагах, дополняя информационную картину свойствами объекта. С каждым новым восприятием и осознанием объекта внимания для данных условий его модель дополняется новой значимостью, что позволяет прогнозировать свойства объекта с точки зрения эгоцентрической значимости.
Инфофункция семантической оценки извлекает из Исторической памяти все эпизоды, связанные с данным образом в схожих условиях, и агрегирует их значимости (с учётом контекста, новизны, последствий).
Инфофункция прогноза на основе прошлых результатов действия строит ожидаемую значимость для текущего выбора.
Главная функция Семантории — не просто описать объект, а спрогнозировать его эгоцентрическую значимость. Это прямое продолжение основной задачи Эгостата — эффективной адаптации. "Понимание" здесь равно "предсказанию последствий взаимодействия" (смысл – это осознанная эгоцентрическая значимость).
Семанторий — это не статичная "база данных", а модель, отражающая то, как объект может влиять на состояние организма в тех или иных условиях. Вместе с более поздней структурой правил исторической памяти, объекты при отзеркаливающем наблюдении за ними дополняются значимостью результатов своего поведения.
Семанторий — инструмент, позволяющий избегать прямых проб и ошибок в новых, но схожих ситуациях.
В системе Beast поначалу была организована дополнительная оперативная память для содержимого семантических моделей всех объектов внимания, чтобы обеспечить быстроту выборки, но оказалось, что это избыточно и выборка из исторической памяти дает модель объекта достаточно быстро и удобно в нужные моменты по запросу к Инфофункции.
Диспетчер функции осознания (Диспетчерон)
Диспетчерон обеспечивает реализацию алгоритма осознания во всех случаях сознательных и бессознательных составляющих, гибко влияя на протекание процесса в зависимости от текущего состояния Инфоконтекста. Ключевые изменения информированности переключают алгоритм на специализированное направление.
Диспетчерон – это сеть врожденных реакций (генорефлексов с внутренним действием), развивающася вместе с другими врожденными механизмами сознания: структурами исторической памяти, инфоконтекста, инфофункций.
Механизм процесса осознания требует регуляции в следующих его элементах (показаны только основные):
• Организация запуска главного цикла при подключении канала приоритетного внимания.
• Переход главного цикла в фоновый режим при появлении нового подключения.
• Оценка значимостей инициализированного новым подключением Инфоконтекста.
• Дополнительное внимание к деталям актуального образа, обеспечивающие уточненное узнавание (в семантической модели понимания свойств).
• Определение цели осознания, которой должно достигать найденное подходящее действие или включение режима бесцельного осмысления.
• Переход к первому, наиболее эволюционно древнему уровню осмысления: верификация приемлемости запуска автоматизма для данных условий.
• Если автоматизм заблокирован прогнозом отрицательных последствий, то переход ко второму уровню осмысления: быстрый выбор действий по правилам из исторической памяти.
• Если действие не найдено по правилам, то переход к углубленному уровню решения проблемы: попытка найти уже имеющееся решение (ментальный автоматизм), а если такого нет, то использовать общий опыт решения проблем (набор врожденных инфофункций), проверяя каждый метод с новым шагом, что формирует последовательность шагов, которые можно будет оценить по действенности и составить ментальный автоматизм.
• Если действие все еще не найдено, то переход к четвертому, творческому уровню осмысления: формирование доминанты нерешенной проблемы (гештальта).
Хотя тем самым реализуется определенный алгоритм, но он несамостоятелен, как программа, запускаемая по набору начальных условий и вырабатывающая конечный результат. Алгоритм на каждом шаге итерации решения обновляет Инфоконтекст информацией, которая получается из уже имеющегося опыта исторической памяти прошлых эпизодов осмысления, прямо зависящего от влияния окружающего и его отражения в состоянии организма. Обновленный инфоконтекст влияет на алгоритм на каждом шаге, привнося в него логику причин и следствий реальной действительности, сохраненную в опыте. То, что все это направляется контекстами эгоцентрической значимости на решение проблемы альтернативы привычному действию, проявляется как произвольность выбора направления осмысления, что с точки зрения самой системы осмысления выглядит как непрерывность переживаний (эгоцентричной значимости) динамики Инфоконтекста.
Все врожденные механизмы и фоновые циклы работают “втемную”, их работа не может быть ничем отслежена и оцениваться. Поэтому такой оценке может быть подвергнута только чистая динамика обновления Инфоконтекста в случае, если в процессе осознания будет обращен канал приоритетного внимания внимание на это как на актуальный объект, вызывая эффект самосознания (fornit.ru/1277). Если сознание — это обработка актуального стимула, то сам процесс этой обработки тоже может стать таким стимулом.
Оценка значимости в процессе осмысления происходит с помощью специализированных инфофункций, корректируя семантическую модель понимания объектов внимания в исторической памяти. Одним из таких объектов становится понимание самого себя.
Диспетчерон - это центральный координатор, который связывает воедино все ранее описанные компоненты (Инфоконтекст, Атен, историческую память, инфофункции, уровни осмысления). Он превращает набор механизмов в единый, гибко управляемый процесс. Но это не гомункулус, а всего лишь врожденный механизм.
Это полностью соответствует духу всей концепции «схемотехники жизни»: никаких мистических центров, только причинно-следственные связи.
Элементы процесса осознания
Теперь есть возможность углубить представления о важнейших элементах процесса осознания.
Представленная модель учитывает существующее множество теорий сознания (fornit.ru/23531, fornit.ru/19813) и их классификацию и критерии для теория сознания (fornit.ru/68293), рассмотрены и рецензированы все значимые публикации (fornit.ru/a11) а также экзотические теории (fornit.ru/69716). Есть дефектоскоп для теорий сознания, основанный на принципах научной методологии (fornit.ru/68875).
Цель для выбора действий
Цель — это не абстрактное желание, а операциональный компонент Инфоконтекста, задающий критерий завершения цикла осмысления. Цель — это мост между проблемой и решением, между новизной и автоматизмом.
Для рефлексов и автоматизмов не нужна целевая мотивация, они выполняются по каждому пусковому стимулу в данных условиях - контексту активного стиля поведения (пищевого, полового, поискового, оборонительного и т.п.). Но если возникает проблема нахождения подходящей реакции для новых условий, то нужно что-то, определяющее то, какой должна быть эта новая реакция. Назовем это целевой мотивацией, целью в решении проблемы реагирования или просто целью. Цель - наиболее общий контекст осмысления актуального стимула в попытке найти действия, достигающие цели.
Необходимость определения осознанной цели возникает только на уровне психики и во время цикла осмысления цель может произвольно корректироваться. До уровня психики реакции уже выполняются строго в одном из поведенческих гомеостатических контекстов.
Цель – это информация для инфоконтекста, которая сохраняет то, чего необходимо достичь своими действиями. Это образ со значимостью важности цели, задающий признаки для сравнения с достигнутым: если послед действий возникнут такие признаки, то цель считается достигнутой.
Цель = образ + значимость + критерий достижения (признаки успешного результата).
Не просто «велосипед», а «я еду на велосипеде по парку = +7»
Самые первые по эволюционной последовательности развития цели – это гомеостатические состояния, например, нормализация витала энергии, воды, воздуха (значимость каждого следующего выше предыдущего), защита от повреждений и т.п. Самой общей целью может быть состояние Хорошо, имеющее высокую значимость.
Инфофункция для определения цели выявляет текущие потребности и конкурентно выбирает самую значимую цель в данных условиях.
Более сложный эволюционный уровень этой Инфофункции использует выборку из исторической памяти, чтобы выяснить, после чего улучшается состояние, что позволяет поставить цель, которая по началу может вызвать негативные ощущения, но приводит к высокому позитиву. И тогда целью может стать провоцирование какого-то действия у другой особи или неживого объекта, или действия в отношении самого себя.
Значимости социальной этики могут настолько превышать значимость нарушений гомеостата, что для соответствия им могут активироваться цели, прямо наносящие ущерб собственному состоянию. Такое же действие могут быть убеждения самодисциплины, религиозные и собственные сверхценные идеи.
Если нет целевой мотивации, то не будет и попыток решения проблемы реакции, а осмысление оказывается в пассивном, бесцелевом режиме (fornit.ru/68279), во время которого выясняются значимости образов и находятся новые сочетания образов.
Еще более пассивные состояния называют ленью (нет необходимости вообще что-то осмысливать: fornit.ru/652) и ступором (нужно бы как-то реагировать, но непонятно, как можно реагировать в этой новой ситуации: fornit.ru/989). Причем не лень возникает при отсутствии целевой мотивации, а целевая мотивация не возникает в случае, если адаптивные системы организма переводят его в состояние отсутствия необходимости реагировать.
Состояние лени может быть отменено насущной необходимостью возврата жизненных параметров гомеостаза в норму, признаками опасной ситуации, и наследственно определенной (безусловно-рефлекторной) мотивацией "неудовлетворенностью существующем".
Каждый новый стимул, вызывающий его осмысление, должен проверяться на то, появилась ли возможность совершить действие доминантной цели какой-то доминанты из массива имеющихся. И если возможно, то делается попытка совершить такое действие, которое затем оцениваться по последующему эффекту и, если эффект отрицательный, доминанта не закрывается.
Срок актуальности доминант может быть неограничен на уровне структуры их данных, но в режиме лени или сна запускается функция, сканирующая массив доминант и уже не актуальные доминанты закрываются.
Доминанта — это цель, отложенная во времени из-за отсутствия условий для её реализации.
Вероятно, у каждого была ситуация, когда он мечтал о чем-то в плане обладания: велосипед, устройство, деньги, половой партнер и т.п. Очень часто кроме собственно желания обладать, нет конкретных представлений, а что именно будешь делать, заполучив желаемое. В таком случае возникает разочарование: а что теперь с этим делать. Отсутствие в целевой мотивации конкретики действий по отношению к целевому объекту делает невозможным определение достижения цели, точнее цель оказывается без определенной оценки эффекта от решающего действия.
Попробовав понаблюдать (вспомнив, вообразив или реально определив цель), что именно позволяет сделать вывод о достижении цели, в любом случае станет ясно, что это - позитивный эффект определенного действия, совершенного по отношению к ставшему доступным для такого действия объекту, что и будет решением проблемы. В случае и позитивной и негативной оценки последствий цель как проблема может осознанно закрываться (закрытие гештальта), но остается память о результате, опыт, в том числе от неверной (бесполезной, а и вредной, изматывающей) постановки цели.
Абстракция
Если есть статические образы, активируемые распознавателями уникального сочетания признаков восприятия или действия, то для использования в процессе осознания нужны их информационные представители, значимость которых можно произвольно изменять, а также создавать новые образы на основе существующих.
Абстракции настолько отвлечены от реальности, хотя и отражают реальность (невозможно вообразить то, что содержит нечто совершено новое, а не скроенное из уже известного), что с ними можно проделывать все что угодно, выстраивая самые фантастические комбинации, что и проделывается в пассивном режиме осознания. Например, такие абстракции как “единица”, “счастье”, “истина”, “меридианы”, “время” и т.п. не существуют в реальности, таких сущностей нет в физическом мире, но они есть в психике, появляясь там по мере понимания, отзеркаливания и собственных фантазий.
Большинство таких абстракций – продукт отзеркаливания и только в режиме творчества, целевого фантазирования или пассивного фантазирования возникают самобытные представления, пока еще не облеченные в слова. Но когда возникает необходимость передать такие представления другим, то приходится подбирать слова, аналогии и выдумывать термин, который обозначает это представление.
Важность абстракций в том, что они подсказывают совершенно новые возможные действия, которые становится возможным проверить в реальности в подходящих условиях и пассивный режим – это возможность создать новое, более гибкая, чем отзеркаливание действий от других объектов.
Абстракции имеют свое постоянное хранилище на стороне психики. Поначалу статические образы просто формируют свои аналоги – абстракции во время процесса оценки их значимости в моделях понимания (fornit.ru/69260). Потом они усложняются элементами, нехарактерными для объективной реальности.
Самые простые абстракции, имеющие наиболее общее адаптивное значение для осознанности – это гомеостатическое базовое состояние организма: Норма, Плохо или Хорошо. Это состояние на уровне процесса осмысления дает диспетчеру процесса определенное указание, в каком направлении искать решение проблемы ответной реакции следующим шагом: Плохо – необходимо найти решение, которое в данной ситуации сменит состояние на Норму. Хорошо – сохранить в памяти данные о тех действиях, которые в данной ситуации привели к Хорошо для того, чтобы использовать такое решение впредь как правило.
Абстракции не существуют на уровне физических процессов — они возникают на уровне описания, интерпретации, субъективности. Но это не делает их менее реальными — они реальны как структуры опыта, как механизмы понимания, формирующие поведение.
Абстракция является квантом сознания. Она универсальна: одна и та же абстракция в любом мозге вызывает одинаковое понимание. Так, абстракция “единица” одна на всех разумных существ. Это никак не соответствует свойствам физического объекта, ведь даже два совершенно одинаковых гвоздя – это разные физические сущности. В этом смысле абстракции нематериальны (fornit.ru/69763) и обладают своими специфическими свойствами (fornit.ru/71010):
Свойство произвольной автономности. Абстракции можно мысленно трансформировать, комбинировать, уничтожать и воссоздавать по воле субъекта. В отличие от восприятий, которые жёстко привязаны к внешнему стимулу, абстракции подвластны субъекту. Это свойство лежит в основе фантазии, планирования, мысленных экспериментов.
Представьте, как вы мысленно «перекрашиваете» автомобиль или «переставляете» мебель в комнате — это манипулирование абстракцией без изменения реальности.
Это свойство — основа креативности и воображения. Без него не было бы ни искусства, ни науки, ни целеполагания.
Независимость от реализации. Системы произвольной адаптивности могут быть реализованы любым способом, обеспечивающим информированность в переживаниях, хоть на транзисторах, хоть программно, но они будут порождать абстракции, обладающие перечисляемыми в этой статье свойствами. То, что реализовано на нейронах у одного, может быть реализовано на транзисторах у другого (fornit.ru/art10). Это указывает на информационную природу абстракции, а не материальную.
Свойство единственности – это сильная версия функционализма, которая не является общепринятой. Многие философы (например, сторонники "философии ментального содержания") argued бы, что квалиа могут быть субъективны и не полностью сводимы к функциональным отношениям.
Изначальная эгоцентричность (fornit.ru/70018) связываемой с абстракциями значимости, порождает целостное самоощущение (fornit.ru/70860). При этом полная произвольность абстракций оказывается противоречащей уникальности субъекта, хотя и создает иллюзию самоидентификации (fornit.ru/70640). Нам кажется, что мы уникальны, но все, что мы можем вообразить и переживать – это обезличенные абстракции, даже те, что предназначены для понимания сути уникальности.
Другими словами, в нас нет того, что делает нас уникальными по сравнению с другими субъектами в процессе осознания. Две снежинки, совершенно одинаковые по форме, размерам и химическому составу – это две разные снежинки, уникальность которых в том, что в каждой находится реальное вещество, но в разных местах физической метрики пространства и времени (fornit.ru/70790). А две мысли не обладают физической уникальностью, а основываются на одних и тех же абстракциях, совершенно неразличимых по своей сути. Так, понятие “один” – одно переживание (смысл информации) для всех субъектов, которые его используют. Хотя каждая абстракция в мозге представлена ее физическим распознавателем, но для субъекта это понятие не имеет никаких связей с материей физического мира, оно может быть реализовано любым способом, обеспечивающим информированность (fornit.ru/68830) в переживаниях, хоть на транзисторах, хоть программно, но ее ментальная суть остается общей для любых случаев ее ментального применения.
Единственность — это обезличенность абстракций при их универсальном переживании. Любая личность переживает информированность одними и теми же абстракциями совершенно неразличимо по сравнению с переживаниями любых других существ, у которых есть такие абстракции.
Свойство единственности представляется сакраментальным до одиозности, приводя к ошеломляющим выводам, описанным в статье об Эго: fornit.ru/1648. Но именно это свойство позволяет наиболее глубоко проникнуть в суть субъективных переживаний и понять основы субъективной информированности (fornit.ru/70860).
Свойство контекстности. Из-за свойства единственности абстракция легко поддается формализации – процессу условного обозначения понятий для передачи другому субъекту. В природе формализаций происходит с помощью вербальных символов или невербальных сигналов. Условием верного понимания формализованной абстракции является передача условий применения абстракции, потому что значимость каждой абстракции присваивается (осмысливается) всегда в определенном контексте условий и ситуации. В других условиях один и тот же образ абстракции может иметь разные до противоположности значимости. Так яблоко в состоянии голода связывается с позитивной значимостью, а в состоянии переедания – с негативной.
Это означает, что для формализации нужно условно обозначать не только образ абстракции, но и контекст ее значимости или просто передавать ту значимость, которая связана с данной абстракцией. Образ абстракции без определенной значимости, тем самым не имеет никакого смысла (смысл – это осознаваемая значимость образа) и абстракция без значимости вырождается в свою исходную безинформативную сущность, т.е. без значимости абстракции не бывает.
Многие, особенно математики, полагаются на формальные правила вывода и постулированную логику для того, что сформировать новые представления, но это иллюзия. Всегда в голове сначала возникают представления (система абстракций, связанная определенными взаимодействиями), а лишь потом становится возможным формализовать эту модель понимания для передачи другим.
Сначала в голове возникают взаимосвязи между абстракциями – ментальная модель понимания (субъективная или объектного явления), которая настолько нова, что не имеет еще настолько формализованной абстракции, чтобы была возможность достаточно полноценно передать смысл другому.
Примеры:
• Открытие бензола — модель кольца Кекуле: Формула появилась после визуальной, почти мистической интуиции (Кекуле увидел во сне змею, кусающую свой хвост).
• Эйнштейн не открывал СТО, манипулируя уравнениями Максвелла. С детства он задавался вопросом: «Что будет, если бежать со скоростью света?» Позже — мысленные эксперименты: «Что видит наблюдатель в движущемся поезде?». Лишь потом он использовал математический аппарат (Лоренц, Минковский), чтобы выразить уже сформированную интуитивную картину.
• Менделеев долгое время не мог систематизировать элементы, но он чувствовал, что есть скрытый порядок. Во сне он увидел этот порядок. Система возникла не из вычислений, а из глубокого погружения в материал и осознания скрытой структуры.
• Младенец не говорит, но чувствует любовь, страх, голод, комфорт. Он понимает интонацию, прикосновение, взгляд — формирует ментальную модель мира задолго до появления речи. При этом само переживание возникает раньше, чем его вербальное выражение.
• Композитор слышит мелодию в голове — она уже существует как образ, как последовательность смыслов и эмоций. Лишь потом он записывает её нотами — то есть формализует ментальную модель. Часто он говорит: «Я не придумал её — она просто пришла».
Свойство категорийности или уровень вложения абстракции. Модели понимания формируют постепенно развивающуюся опытом иерархию вложенности абстракций. То, насколько человек опытен в данной теме, зависит от того, какие уровни системы абстракций у него сформированы. У ребенка или наивного в данном вопросе есть только самый первый уровень непосредственного использования образа в связке с его значимостью в данных условиях.
В статье (fornit.ru/70928) показан механизм конфликтов взаимопонимания на основе разных уровней компетенции, который описан в эффекте Даннинга–Крюгера с примерами. Низкие уровни понимания ограничивают возможности прогнозов успешности понимания явлений, потому что нет опытных результатов того, как много существует уже осознанных, но еще не решенных проблем в данной области и возникает иллюзия, что тут все достаточно ясно.
Абстрактные категории основаны на прототипах — «наиболее типичных» примерах (например, в категории «птица» прототип — воробей, а не пингвин. Абстракция здесь — это усреднение или обобщение опыта процесса формирования моделей понимания в определенных условиях.
Такие абстракции могут иметь взаимосвязи (например, «время — деньги», «любовь — путешествие»), имеющий определенный смысл (осознаваемую значимость) для определенных условий. Это развитие возможностей примитивных кадром семантической памяти, где образ связывается лишь с его значением в данных условиях. Еще большее эволюционное развитие дает переход к структуре кадра эпизодической памяти, где образ (как стимул) связывается с ответным действие и значимостью результата такого реагирования, что дает уже более сложные правила реагирования.
Но только образы абстракций имеют свои элементы, активирующиеся как распознаватели (fornit.ru/5389, fornit.ru/5089) этого образа, все же взаимосвязи сохраняются в кадрах исторической памяти и выбираются по ментальным запросам во время осмысления (fornit.ru/68522) с получением информации для дальнейшего осмысления.
Люди группируют абстракции как категории (например, «птица», «инструмент»), которые часто имеют радиальные структуры (центральные и периферийные примеры), а не строгие определения.
Примеры развития иерархии абстракций:
Пример 1
Уровень 1 (ребёнок): «Собака — это то, что гавкает».
Уровень 2 (школьник): «Собака — домашнее животное, млекопитающее, из семейства псовых».
Уровень 3 (зоолог): Классификация по видам, генетическим линиям, поведенческим паттернам, эволюционной истории.
Уровень 4 (ветеринар): Абстракции о здоровье, иммунной системе, болезнях — формируются новые категории, недоступные на предыдущих уровнях.
Пример 2
Уровень 1: «5 — это пять яблок».
Уровень 2: «5 — число в натуральном ряду, имеет свойства делимости».
Уровень 3: «5 как элемент алгебраической структуры, модульная арифметика».
Уровень 4: «5 в контексте теории чисел, простых чисел, гипотезы Римана».
Иерархия моделей понимания может быть связана с формализующими символами и годна для передачи этими условными символами другому или же может не быть годной для передачи другому и используется только в осмыслении данного субъекта.
Иерархия моделей понимания изначально копирует иерархию образов восприятия из третичной теменной коры (корреляция с объективным миром от простых признаков -линии, углы к сложным - лица, объекты: fornit.ru/70785).
Переживаемость. Абстракции не просто символы — они сопровождаются внутренним ощущением смысла, «каково это — думать о 5», «каково это — любить». Вычисления происходят в алгоритмах, реализующих процессы адаптивного осмысления, а переживания сопровождают информационные результаты таких вычислений в виде субъективной картины информированности, которая с каждым новым шагом осмысления дополняется новой получаемой информацией и становится новым контекстом для нового шага осмысления (fornit.ru/70864).
Даже формализованная абстракция (например, уравнение) при понимании вызывает квалиа понимания — «озарение», «ясность», «связность».
Математик, понявший доказательство, испытывает чувство «красоты» или «элегантности» — это и есть квалиа абстрактного понимания.
Это свойство противопоставляет механическое манипулирование символами (как у ИИ) и осознанное понимание. Оно указывает на условную границу между вычислением и сознанием, такую же условную как граница между формой объекта и его содержанием.
Транслятивность. Абстракции можно передавать другим, но никогда полностью в том виде, в котором она существует в голове.
Передача требует передачи контекста, значимости, опыта — а это не всегда возможно.
Чем новее или глубже модель понимания, тем больше искажений при передаче.
Пример: Учитель пытается объяснить квантовую суперпозицию через аналогию с котом — но ученик получает лишь искажённую, упрощённую версию.
Генеративность. Абстракции не просто хранят опыт, они порождают новое понимание.
Комбинируя абстракции, субъект может создать нечто, что никогда не воспринимал — например, «единорог», «бесконечность», «нулевое пространство».
Это свойство лежит в основе научных гипотез, математических конструкций, философских концепций.
Пример: Понятие «мнимое число» было сначала абстрактной игрой, но породило мощные приложения в физике и инженерии.
Свойства Транслятивность и Генеративностьлогично вытекают из предыдущих. Описание трудностей передачи глубоких абстрактных моделей и способности к генерации новых концепций (единорог, мнимые числа). Это — абсолютная значимость, не зависящая от культуры, личности или контекста.
Информационные свойства абстракций. Процесс осознания – это итерация отдельный шагов осмысления в цикле канала приоритетного внимания (fornit.ru/70759). В этом процессе есть общая структура информации (fornit.ru/68540), которая с каждым шагом осмысления обновляется новой порцией информации, что позволяет в новом контексте определить направление следующего шага. Сознательное переживание – это информированность субъекта (fornit.ru/69997).
Квантом осознанного переживания является информация, которая всегда является каким-то образом (восприятия или действия), связанная с ее значимостью в данной ситуации, а такое сочетание - это есть абстракция, так что сознание представлено исключительно только абстракциями.
Порция информации (fornit.ru/68830) – это абстракции того вида (вида образа, связанного со значимостью), который является результатом запроса на получение данных (обычно из эпизодической памяти: fornit.ru/67560) текущего шага осмысления для обновления общей информированности, что создает контекст для следующего шага осмысления.
Абстракция — это минимальная единица сознательного опыта в виде информированности об актуальной части выявленной проблемы (целевой или пассивного размышления). Каждый шаг процессы осмысления сопровождается сознательным переживанием новой информации. Каждое переживание — это абстракция, несущая смысл (осознанную значимость). Сознание — это — информационный процесс, в котором субъект шаг за шагом обновляет свою информированность с помощью абстракций, основанных на значимости.
Большинство абстракций, поступающих в сознание, не создаются на лету, а извлекаются из эпизодической памяти, которая хранит прошлые события с контекстом (где, когда, как себя чувствовал). При активации запроса (например, «Что это за звук?») система ищет похожие паттерны. Находит абстракцию, связанную со значимостью: «Это было перед падением», «После этого мама меня успокаивала». Таким образом, память — не архив, а активный участник осмысления, поставляющий абстракции, нагруженные смыслом и значимостью.
Переживание — это не то, что "происходит в голове". Это — то, что субъект знает в данный момент о себе и мире, с учётом значимости. Когда вы говорите: «Мне грустно», «Я вспомнил этот день», «Мне кажется, он меня не понял», — вы фиксируете свою текущую информированность, сформированную цепочкой абстракций, пришедших в канал приоритетного внимания.
Нет абстракций — нет смысла. Нет смысла — нет переживания. Только на уровне информационных абстракций, нагруженных значимостью, возникает то, что можно назвать "я это переживаю".
Смысл
Слово “смысл” имеет особенно размыто понимание не только в словарях, но и научных работах. Часто его рассматривают в контексте вопроса о смысле жизни. Сказать, что смысл жизни – это осознаваемая субъектом значимость жизни – значит разочаровать задумавшегося об этом. Ведь кажется, что это некое высшее предназначение, сакраментальная стезя, уготованная именно для него. А тут – всего лишь оцениваемая им самим значимость.
Но философы, которых не устраивают мистические “объяснения” приходят к выводу, что смысл – это значимость. Эдмунд Гуссерль рассматривал смысл как актуальную ценность, значимость предмета для субъекта. Он понимал смыслы как функциональные, приобретённые в рамках жизненных ситуаций и деятельности человека, если предмет или действие оказываются значимыми для самосохранения и развития человека. Современный философ С. Васильев сравнивает смысл с ценностью денег, которая определяется их признанием и значимостью в обществе, а не материальными свойствами. Б. Франклин рассматривал смысл жизни через призму практических ценностей, добродетелей и значимости для общества. Для него смысл был связан с полезностью, значимостью действий и их вкладом в благо общества.
Конечно, не стоит делать выводы из совпадений звучаний слов, но “осмысление” явно вязано с процессом формирования смысла и значимости для субъекта. Осмысление — это акт осознания, интерпретации и придачи значимости явлению, предмету или процессу.
Слово «понимание» связано с процессом восприятия и осмысления смысла, то есть значимости явлений или выражений для субъекта. Можно сказать, что понимание - это итог или результат процесса осмысления. Понимание — это состояние или результат этого процесса, когда смысл становится интегрированным, целостным и осознанным для субъекта (fornit.ru/1073).
Первоначально смысл выявляется по уже существующей модели понимания (семантическая часть исторической памяти). Если для данного объекта внимания не находится информация в семантической модели, то этот объект представляется бессмысленным, полностью непонятным, как к нему относиться и как с ним взаимодействовать. С каждым процессом осмоления объекта информация о его смысле для субъекта обогащается пока не возникает ощущение, что все важное уже известно про объект и есть полная уверенность понимания всех его качеств.
Т.к. смысл в контексте рассмотрения процесса осознания является значимостью, то затрагиваемые смыслы являются главной составляющей процесса осмысления, приводящие к более полному пониманию и возможности более уверенно решать проблему альтернативного привычному поведения с учетом новизны условий.
И все, есть некоторое отличие в сути терминов значимость и смысл, которую стоит учитывать. Значимость — количественная оценка (–10…+10), выдаваемая Дифзначером. Смысл — качественная интерпретация этой оценки в контексте модели понимания. Так, Значимость огня: –8 (ожог). Смысл огня: «опасность, требующая избегания» (в лесу) или «источник тепла и готовки» (+6, в лагере). Таким образом, один и тот же объект может иметь разный смысл при одинаковом числовом значении значимости, если контекст меняет интерпретацию.
Смысл всегда связан с абстракцией, потому что конкретный образ («этот огонь») имеет значимость. Абстракция («огонь вообще») имеет смысл, обобщающий опыт.
Если объект не имеет значимости ни в одном контексте, он становится бессмысленным:
• Ребёнок не понимает, зачем нужна таблица умножения, она бессмысленна.
• Человек в депрессии теряет значимость всех объектов, мир кажется бессмысленным.
Это не философский кризис, а функциональное состояние Эгостата, когда Семанторий не может сопоставить объект с известными моделями.
Смысл — это значимость, осознанная в контексте модели понимания. Он не существует «вне субъекта», но и не является «иллюзией» — он реален как структура опыта, управляющая поведением.
Потеря смысла — это не метафизическая пустота, а сигнал Эгостата: «Этот объект не вписывается в мою адаптивную карту мира. Требуется осмысление».
Произвольность
Понятие произвольности не менее сакраментально в обыденном восприятии, чем смысл. Вопрос о “свободе воли” и что это такое? Кто и как этим может обладать – решается разными философами очень по-разному, а в мистической философии просто постулируется. В первую очередь кажется, что свобода воли – это способность действовать совершенно непредсказуемо и это можно имитировать случайными действиями. Но свобода – это, скорее, способность действовать так, как хочется самому, без внешнего принуждения. Но внутреннего принуждения учетом последствий не избежать. А внутренние резоны часто прямо проистекают от внешнего влияния: “сделай это или я тебя пристрелю”.
Все сводится к процессу выбора решения, который учитывает все важные для субъекта резоны по их конкурирующей значимости, исходя из имеющегося опыта исторической памяти.
Для привычных действий в хорошо известных условий вопрос не стоит, потому что ранее уже была проделана работа осмысления и сделан выбор, которые проверен и дал позитивный результат для данных условий. Нет никакой необходимости в таком случае сомневаться и заново проделывать всю работу.
Но если в условиях появилась новизна, то сомнения становятся уместными, ведь в новых условиях действие может привести к неожиданным результатам. И тогда становится нужным процесс осмысления, который оценивает риски по опыту делает новое предположение. Возможно, что решение приведет к ровно тому же действию, но его результат уже оценивается заново. Если он позитивен, то и в таких дополненных условиях действие будет совершаться уверенно. Если же – нет, то придется крепко задуматься о другом действии и начать его формировать сначала ментально.
В любом случае с новизной возникает процесс переосмысления с целью найти желаемое решение, альтернативное привычному. Если альтернатива совпадет с привычным, то останется в этом убедиться на практике попытки так действовать.
Поэтому произвольность в процессе осмысления – это нахождение альтернативы привычному.
Воля или волевое усилие требуется, когда новое решение значительно отличается от привычного, вызывая сомнения до того, как будет известен результат. Нужно продавить новое решение чрез 1) сопротивление привычного, которое так и манит сделать все по-старому и 2) через неизвестность последствий, которая тем труднее преодолевается, чем значимее ситуация. Бывает, что это сопровождается болезненно истощающими усилиями осмысления и высокозначимыми негативными переживаниями за последствия. Вот это то, что проявляется как волевое усилие.
Произвольность — это функция системы индивидуальной адаптивности, обеспечивающая выработку альтернатив привычным реакциям в условиях новизны. Она не отменяет детерминизма, но реализует его в форме поиска оптимального решения на основе опыта.
"Свобода воли" — это субъективное переживание этого процесса: ощущение, что "я мог поступить иначе", потому что система действительно рассматривала альтернативы.
Цель сознания — не "быть свободным", а создать новый автоматизм, который сделает повторную "свободу" в этой ситуации излишней.
Мышление
Осознание на первых двух уровнях углубленности переживается, но не вызывает мышления, все делается быстро по накатанным правилам.
Все, кто делал попытку проследить за ходом своего мышления, были обескуражены тем, насколько неуловимо и сумбурно то, что удается уловить. Сказать, каким образом он пришел к такому решению становится возможно только когда решение уже есть и то после усилий попыток разбить процесс на логические последовательности. Причем, доступ к таким последовательностям оказывается в том случае, если была сохранены цепочки шагов с различимым запросом на то, какую информацию они получают – то из чего состоят ментальные автоматизмы.
Трудности самонаблюдения вытекают из того, что канал приоритетного внимания только один и если он уже занят процессом осмысления, то еще один процесс для наблюдения просто невозможен без каких-то прерываний.
Возможно, что в этом может помочь другая половинка мозга. Ведь в голове их две, и каждая имеет свой самостоятельный адаптивный механизм, от восприятия до осмысления. И, возможно, что связь между ними в какой-то мере позволяет подсматривать одной за другой, но это пока не исследовалось. Но есть основания считать, что межполушарное взаимодействие важно для интеграции различного вида ментальных процессов.
Ментальные автоматизмы, возникающие в виде методов решения проблем, возможно рассмотреть, обратив на них внимание, что требует некоторого навыка. Те изменения Инфоконтекста, что сопровождают процесс решения в их последовательности подсказывают каким именно образом шел процесс решения.
Все это настолько далеко от фактических данных исследования, что не стоит увлекаться предположениями. Хотя самонаблюдение многое подсказывает.
Мышление – это поддающейся анализу по результатам процесс запросов к Инфофункциям, что характерно для третьего уровня углубления осознания, т.к. на первых двух число шагов неуловимо мало, и они не столь выражены, какими бывают более сложные алгоритмы работы инфофункций третьего уровня. Время их отработки может достигать нескольких секунд в сложных случаях, в течение которых сознание тупит в переживаниях, хотя субъективно все кажется плавным и непрерывным, т.к. нет никакого способа фиксировать и переживать паузы между обновлениями Инфоконтекста.
Если ЭЭГ района гиппокампа показывают постоянные периоды колебаний, что соответствует времени прохождения сигнала с выхода удерживаемого образа на его вход (веретенообразность является следствием наложения колебаний от разных удерживаемых стимулов), то в области циклов осознания колебания имеют совершенно непредсказуемые периоды и хаотичны, потому что время прохода шага цикла зависит от времени отработки Инфофункции в данном шаге. Чем более углубленно решение и чем оно сложнее, тем периоды больше.
Вопрос, что такое мысль занимали философов всегда. Но мысли не позволяли уловить их суть, а без знания алгоритма нет шанса отгадать, как возникают отдельные мысли, отражаемые в переживаниях лишь по их информационному результату.
Осознание — общий процесс адаптивного поиска альтернативы. Мышление — его третий, наиболее ресурсоёмкий уровень.
Мышление — это переживаемый процесс третьего уровня углубления осознания, в котором последовательно запускаются Инфофункции для поиска или конструирования решения в условиях, когда готовых правил (Норефлексов или эпизодических правил) недостаточно.
Это не поток образов, не «внутренний диалог», а алгоритмическая итерация, управляемая Диспетчероном и проявляющаяся в субъективном опыте как «тупик», «озарение» или «плавное размышление».
Мысль - это новая порция информированности (Инфоабстракт), поступившая в Инфоконтекст после работы Инфофункции.
Пример. Вы пытаетесь вспомнить имя человека. Уровень 2: перебор знакомых лиц - не сработало. Включается мышление: «Где я его видел? На конференции? Какая тема была? А, да — нейроинтерфейсы! Значит, он из НИИЧАВО… Имя начиналось на “К”… Колян!»
Каждый вопрос — это запрос к Инфофункции. Ответ — обновление Инфоконтекста.
Осознанность
Это неожиданная для данной книги тема, которая никак не перекликается с мистическими и психологическими концепциями "про осознанность". Изложение темы, дополненное математической формализацией, доступно в fornit.ru/71034.
Философский термин “квалиа” неудачен, потому что он не говорит ни о чем и ничего не определяет. Нужен термин, который бы характеризовал количественно адаптивные возможности субъективного переживания, скажем, “осознанность”, что будет означить силу квалиа, как силу ума – как ясность, интенсивность, полноценность и эффективность состояния динамической информированности. И тогда осознанность отделяется из общего процесса осознания как произвольность выбора (fornit.ru/art11) следующего шага осмысления, результат которого обновляет общую информированность.
В психологии есть понятие “осознанность”, но оно сильно варьируется по смыслу в разных теориях, подчас доходя до мистических представлений. Здесь – это не синоним mindfulness, не медитативное состояние, не мистическое "присутствие", а жестко определенный термин, имеющий в своей основе адаптивный механизм регуляции процесса осознания – как нахождение альтернативных вариантов действия в новых условиях.
Осознанность в своем адаптивном функционале - это способность к альтернативному выбору в условиях неопределённости. Это слишком сконцентрированное определение, которое раскрывается последующими рассуждениями. Но уже сейчас ясно, что без введения такого понятия возникает картина, что процесс осознания – полностью самодостаточен, а субъективное переживание – всего лишь как бы его отблеск, побочный эффект, не имея своей адаптивной функциональности. Еще получается, что общая структура информированности (fornit.ru/68540), обновляемая каждым шагом процесса осознания, как бы сама по себе проявляет феномен субъективного переживания и стоит ее где-нибудь внедрить, и получим субъективное переживание.
Субъективное переживание — не эпифеномен, а регуляторная организация информированности, обеспечивающий гибкость и эффективность осознания. Она образуется из отдельных квантов осознания – абстракций, которых нет в природе как сущностей, но которые образуют текущую информированность субъекта – контекст процесса осмысления.
Можно представить себя в лесу (информационный поток). Кванты осознания — это метки на карте: "река", "опасность", "путь". Контекст — общая составленная карта. Субъективное переживание — это ощущение целостности направления, уверенности, тревоги, ясности — то, что помогает выбрать, куда идти дальше. Но этот выбор осуществляется не самой информированностью, а неким “диспетчером” механически, за счет системы реакций, сформированных эволюционным усложнением, которая продолжает оптимизироваться отбором в условиях существования.
Таким образом, субъективное переживание – это информированность актуализированными абстракциями, что создает контекст для работы механизма выбора следующего шага осмысления, обновляющего новой информацией (активировшейся абстракцией) общую информированность. Осознанность же – это то, насколько целостно эффективна информированность активными абстракциями и насколько система произвольного выбора эффективно использует информированность, создавая эффект произвольного выбора направления осмысления.
При этом следует понимать, что активирование (лучше сказать - актуализирование) абстракций имеет материальную основу (выбор ID образа + ID его значимости), но сама абстракция – это не ID образа (абстракция – не сущность, а условный символ функциональной значимости образа для субъекта), та информированность, которая позволяет создать общую картину понимания смысла происходящего и делать выбор наиболее желательного.
Это означает, что осознанность можно рассматривать в двух равноценных аспектах ключевых элементов процесса осознания, обеспечивающих адаптивную эффективность: как физические процессы выявления важной информации и их актуализации в структуре оперативной памяти общей информированности и как субъективную картину информированности в виде переживаний.
Количественная характеристика в адаптивном функционале осознанности выражается в полноте информационной картины, обеспечивающей наиболее результативное решения проблемы реагирования, альтернативного привычному. Если по конечному результату успешности нахождения полезной альтернативы учесть те элементы осознанности (абстракции или, с другой стороны, ID образов + ID их значимости), которые сыграли решающую роль в процессе итерации поиска, то получим полноту элементов осознанности. Все данные для такой оценки находятся в составе опыта, т.е. в эпизодической памяти. Элементы осознания выделяются по критерию контекста условий - совпадению условий в кадрах эпизодической памяти и текущих условий процесса осмысления, которые могут полностью совпадать, давая наиболее уверенный результат или частично совпадать, давая более предположительные результаты. В отличие от случая полноты информационных данных, могут быть случаи, когда какие-то причины (например, деперсонализация и дереализация или любые другие явления) ограничивают число используемых в процессе осмысления элементов осознанности и тогда из эпизодов памяти будет извлечено меньшее число важных для решения данных, и процесс может не привести к нахождению полезного решения.
Это прямо показывает, как с обогащением опыта усиливается адаптивная функциональность осознанности. На уровне отсутствия опыта отсутствует и осознанность. Малый опыт оказывается недостаточным для приемлемого решения или дает потенциально не лучшие решения из-за неполноты элементов осознанности. В пределе есть такой опыт, который дает уверенное (ранее проверенное) решение, не требующиее изощренного и трудоемкого осмысления, как это бывает в условиях недостаточности информированности (много нового). Такой идеальный опыт формируется уже в виде автоматизма, не требующего осознания и выполняется при достаточно полном совпадении условий с условиями эпизодов памяти.
Такой опыт, не требующий осознания называется интеллектом (терминологическое определение, в отличие от множества философских: fornit.ru/475).
Интеллект часто путают с сознанием, с процессом нахождения новых решений. Но в тестах на IQ предполагается, что испытуемый уже должен обладать опытом решения, а не решать проблемы во время теста. Процесс нахождения нового решения может занимать годы, а тесты ограничиваются по времени.
Интеллект – это выверенный опыт, уже имеющаяся система решений (в том числе методов решений). Такой опыт, если он есть, “выстреливает” сразу и поэтому такие реакции названы автоматизмами.
Если отключить лобные доли (например, алкоголем) и тем самым лишить сознания, то останутся привычные, стереотипные реакции, в том числе и такие, как "способы доказать теорему Пифагора". Внешне трудно будет заметить неосознанность поведения, она будет проявляться в деталях. Пьяный пойдет напролом по привычному пути, не замечая новой лужи, он вообще окажется неспособным учесть новую ситуацию и отнесется к ней лишь в наиболее общем, привычном плане.
Отсюда вытекает количественный критерий интеллектуальности: чем меньше число элементов осознанности, необходимых для уверенного и эффективного решения, тем выше интеллект в данном конкретном его проявлении (например, интеллект волка, распознающего опасность в лесу в привычной ситуации, выше такого же интеллекта человека).
Говоря об интеллекте, необходимо иметь контекст – то, для каких условий используется имеющийся опыт.
Механизм участия осознанности в процессе осознания
Диспетчер — это турист, который решает маршрут на основе этого ощущения. Переживание — не "побочный шум", а навигационный сигнал. Диспетчер – это воплощение гомункулуса, но без проблемы его регрессии, потому что сам по себе он ничего не может решать, ему нужен информационный контекст, который является условием выбора направления следующего шага осмысления и ему нужно чтобы шаг осмысления дал новую порцию информацию, чтобы снова сделать выбор шага в обновленном контексте. Только в такой связки получается динамика итерации осмысления, без любого из этих компонентов цикл просто остановится.
Чтобы получить полноценную модель, необходимо рассмотреть те ее компоненты, которые в ней взаимодействуют.
Субъективное переживание (квалиа) происходит как “феноменологическое осознание” — способность замечать свои внутренние состояния: мысли, чувства, телесные ощущения. В метакогнитивной форме - это осознание того, что ты думаешь, чувствуешь, наблюдаешь (например, "Я вижу, что я тревожусь").
Известны два патологических состояния: деперсонализация и дереализация, которые влияют на эффективность процесса осознания, делая более слабым осознание, хотя и не останавливают его.
Деперсонализация — это форма отстранённого переживания. Например, человек может сказать: «Я чувствую, что я отстранён» (метакогнитивное осознание). Он замечает: «Я не чувствую своих эмоций» — (феноменологическое осознание отсутствия чувств). Осознание как процесс может продолжаться, даже если человек чувствует себя отчуждённо, но этот процесс осознания оказывается обедненным теми важными информационными компонентами, которые бы делали процесс осознания более полноценным и эффективным. Не чувствовать эмоции – это означает, что хотя сам эмоциональный контекст обязательно есть, определенный более древней частью системы индивидуальной адаптивности, но он не играет свою направляющую информационную роль, потому что диспетчер по каким-то причинам перестает реагировать на такой контекст и осознанности не возникает как все последствия использованной эмоции (прогнозов такого состояния в данной ситуации, понимания связи с другими информирующими абстракциями и возможности оценить смысл такого состояния).
Дереализация — это состояние, при котором внешний мир кажется нереальным, плоским, искусственным, как будто «сквозь пелену», как сон или фильм. Человек может описывать: «Всё выглядит как поддельное», «Город будто нарисован», «Люди кажутся куклами». Это не галлюцинация — человек понимает, что мир реален, но не чувствует его реальности.
Как и в случае с деперсонализацией, осознание формально может продолжаться, но его качество и эффективность ухудшаются. При этом теряются такие информационные компоненты как сенсорно-перцептивная насыщенность. В норме осознание опирается на живое, многомерное восприятие: цвета, звуки, запахи, текстуры. При дереализации восприятие становится плоским, приглушённым, механическим, мир теряет глубину, цвет, "теплоту". В результате осознание лишается сенсорной основы, становится отвлеченным, обедненным — "я вижу, но не воспринимаю".
Дереализация, как и деперсонализация, обедняет процесс осознания, т.е. проявляется пассивность тех информационных компонентов, которые в норме бы включались в процесс осознания как контекст. Они есть в восприятии, но они не используются. Чем именно не используются? Должен быть механизм, который учитывает информационные компоненты общей картины информированности для того, чтобы регулировать, каким именно будет следующий шаг процесса осмысления. Этот шаг в результате запроса к памяти получил бы определенную информацию, которая дополнила бы текущую информированность и образовала бы новый информационный контекст для выбора направления следующего шага.
Есть теории сознания (например, у К.Фристона), где такой механизм назван “предиктивным кодированием” (predictive processing). По этой теории мозг постоянно строит прогноз ("я ожидаю, что мир будет реальным, знакомым, значимым"), сравнивает его с входящими данными и, если есть расхождение (предиктивная ошибка), запускается осознание и адаптация. Фристон эвристически понимал необходимость такого механизма. Но модель Фристона, редуцирующая сознание к минимизации предиктивной ошибки (то есть к стремлению к стабильности и предсказуемости), оказывается неадекватной реальности адаптивных процессов мозга, где ошибки, неожиданности и нестабильность — не помехи, а двигатели познания. что показано в детальном разборе концепции Фристона: fornit.ru/70999.
В схеме организации осознания актуального образа (fornit.ru/68516) есть несколько важных механизмов, непосредственно не участвуют в алгоритме обновления информации в ходе поиска решения. Самым важным является механизм системы выявления цели осмысления – того, каким именно должен быть результат решения проблемы, чего он должен достигать. Этот механизм запускается в случае целевого режима осмысления. В альтернативном случае процесс осмысления оказывается бесцельным, пассивным, что дает свой специфический адаптивный эффект (уточнение значимостей, генерация новых идей, прогностические цепочки).
Сам же процесс осмысления регулируется системой выбора шагов, которая названа диспетчером процесса осознания От эффективности работы диспетчера зависит эффективность процесса осмысления. Поэтому эволюционно этот механизм должен оптимизироваться и улучшаться с оптимизацией эффективности осмысления. Таким улучшением может быть прогностическая оценка каждого момента осмысления на основе имеющегося опыта, запросами к эпизодической памяти (fornit.ru/68522).
Еще один вид эволюционного развития – быстрый прогноз. С появлением каждого нового кванта информации, обновляющей информированность, может запускаться “опережающее возбуждение” (по И.Павлову).
Все это обогащает общую информированность (чем больше информированность тем больше возможности) и дает эффект переживания, проясняющего ситуацию: ясность, полноту и целостность понимания происходящего.
Более эволюционно молодые структуры легче утрачивают функциональность в случае различных патологических ситуаций, чем более древние образования. При стрессе, гипоксии, интоксикации, тревоге, травме - ресурсы перераспределяются в пользу древних систем. Этим объясняется явление ухудшения осознанности – уровни деперсонализации и дереализации. При нарастании патологии сначала могут быть явления деперсонализации, затем и полной потери сознания, но более древние рефлексы остаются и даже внешне можно не заметить, что особь действует уже бессознательно.
Два схожих состояния: деперсонализация и дереализация, очевидно, затрагивают несколько различные функции диспетчера.
Полная же утрата функций диспетчера приводит к тому же состоянию, что и лоботомия.
Таким образом, осознанность — это количественно и качественно определённое свойство субъективного опыта, связанное с активной регуляцией сознательного процесса осознания и адаптивностью мышления, которое позволяет принимать эффективные решения в условиях неопределенности и новизны, обеспечивая эволюционное преимущество и гибкость поведения.
Осознанность — это количественная и качественная мера эффективности субъективного переживания как регулятора процесса осознания.
Это не состояние, а функциональная характеристика:
• Ясность — полнота информационной картины,
• Интенсивность — сила значимости активных абстракций,
• Целостность — согласованность элементов Инфоконтекста,
• Эффективность — способность привести к адаптивному решению.
Осознанность = адаптивная мощность субъективного переживания.
«Осознание — это процесс. Осознанность — это мера его эффективности».
Пример. Вы идёте по лесу. Внезапно слышите шорох.
При высокой осознанности: мгновенно активируются абстракции «опасность», «медведь», «ветер с запахом», «высота травы» - вы замираете или отступаете.
При дереализации: «шорох» воспринимается как «фоновый шум», контекст обеднён - вы идёте дальше и попадаете в опасность.
Математическая формализация модели осознанности: fornit.ru/71034.
Доминанта нерешенной проблемы (Гештальт)
Если по-простому - это состояние, когда чего-то очень хочется, но не можется. А вообще - это проблема, которая пока не имеет решения, и оно настолько важно, что постоянно об этом вспоминается и переводит мысли как на главное. Это - доминанта нерешенной проблемы (fornit.ru/68503).
Не нужно путать с тем, когда в голове крутится мысль, песенка, фразочка - это не доминанта, а цикл пассивного мышления (fornit.ru/68279) о том, что когда-то показалось важным, но не проблематичным, не имеющим определенной цели. А вот целевая проблема, требующая решения - это доминанта. Эволюция нашла способ рано или поздно добить проблему или же смириться с ней и выкинуть из головы. Очень многие смиряются почти сразу. Они вряд ли сотворят что-то в самом деле крутое и нетленное.
В психологии, конечно же, такое не могли не заметить и назвали гештальтом: неудовлетворенная потребность, нереализованное желание или ситуация, которая не была доведена до конца и потому продолжает негативно влиять на жизнь человека. Все перечисленное сводится к одному: есть достаточно актуальная проблема, которую еще не удалось решить - "закрыть гештальт", чтобы больше об этом не думать.
Если даже на третьем уровне углубления процесса осознания не найдено решение проблемы альтернативного привычному действия, то возникает понимание невозможности сделать это за один раз и необходимости постепенного штурма. Упорно решаемая высокозначимая проблема в ходе эволюции механизмов осознания породила новый механизм: постоянную память о нерешенных проблемах, доминирующих по значимости – Гештальт. Но современные "психологи" мутят воду, утверждая, что гештальт вреден, т.к. порождает стресс и навязчивые воспоминания. Они предлагают на курсах обучить, как закрыть гештальт (цена - от 30000).
На самом деле решенная проблема - это не только найденные действия, которые ее решают, но и понимание, как решать подобные проблемы. "Гештальт" не уходит бесследно, а пополняет опыт решений.
Параллельно с психологией явлением занимались физиологи и в начале прошлого века А.Ухтомский сформулировал теорию доминант, которая, в отличие от психологов, обобщала множество фактов, дополняя теорию И.Павлова.
Структура Гештальта сохраняет значимость проблемы, условия, для которых эта проблема решается (граничные условия), цель, определяющая, что проблема решена, важные шаги продвижения к решению. Эти элементы, конечно же, не возникли все сразу, возможно, вначале сохранялась только сама актуальность проблемы, возвращающая мышление к ней всякий раз, когда нет более актуальных стимулов. Возможно, что структура Гештальта просто плотно связана с информацией, сохраненной в исторической памяти, а не использует отдельную память. В различных реализациях системы адаптивности может быть конкурентно опробовано множество вариантов организации Гештальта. Но в принципиальной сути все они должны обеспечивать одно: как только высвобождается время от насущных проблем, активировать наиболее актуальную из доминант. И даже когда решаются другие проблемы или возникает пассивный режим фантазирования, промежуточная информация сверяется с активными доминантами и в случае совпадения с целью, хотя бы по аналогии, главной проблемы или поставленных промежуточных проблем, возникает инсайт («Эврика!») с таким решением, оно становится главной темой осознания.
Доминанта - высшее достижение эволюции адаптивных систем. Это - главный механизм творчества любого типа. Да, процесс бывает довольно мучительным (муки творчества), но именно это отличает действо от ремесленничества (импровизации) – процесса, который приносит радость оттого, что строится на хорошо выверенных приемах, отмеченных радостью удачи.
Действующий прототип индивидуальной системы адаптивности fornit.ru/beast имеет механизмы поддержки доминант нерешенных проблем (далее просто доминант). При невозможности оперативно решить проблему создается структура, способная записываться в постоянную память, в которую входит:
• идентификатор (ID) образа всех условий и ситуации, к которой относится проблема, по которому можно вспомнить любую деталь этих условий;
• образ актуального стимула, породившего проблему;
• цель решения проблемы;
• ментальные действия в попытке решения проблемы;
и некоторые другие.
Проблема может решиться случайно, по ассоциации в совершенно других условиях, когда действие, совершенное там, решает схожую цель. Или же проблема может быть решена в ходе пассивного режима мышления. Или же способ решения может быть отзеркален у более опытного в этом человека (или прямо подсказан им).
Чтобы это было возможно, во всех этих режимах мышления смотрятся в памяти доминанты, которые могут подходить по условиям. Нерешенные Доминанты, если они есть, все время сопровождает появление новой информации в картине осознания так, чтобы была возможность найти решение.
Если решение найдено не в главном, осознаваемом цикле мышления, то возникает инсайт (озарение) и фоновый цикл мышления становится главным.
В любом случае запоминается способ решения проблемы, чтобы использовать его в подобных ситуациях.
Серьезные ученые стараются решить проблему в целевом режиме мышления, упорно ставя все новые промежуточные цели, проверяя предположения, но не приближаясь к главному решению, потому что оно требует нахождение совершенно нового. Эти ученые не тратят драгоценное время на пустое фантазирование на диване, и новое им является, наконец-то, в сновидении, в котором реализуется пассивный режим осознания, которого они с брезгливостью избегали.
Однажды к знаменитому ученому пришёл молодой исследователь и стал хвастаться, что работает день и ночь, постоянно проводит эксперименты, не покладая рук. На что ученый якобы раздражённо ответил: «Когда же вы думаете?».
Именно в пассивном режиме свободных ассоциаций выстраиваются новые сценарии и взаимосвязи и нужно, поставив важную цель, максимально полно стараться использовать эту возможность, просто расслабившись и отдавшись свободному фантазированию.
Муки творчества вызывают стресс, а пассивный режим – лучший способ избежать этого.
Инсайт (озарение) возникает не в момент напряжённого поиска, а когда фоновый цикл осмысления или пассивный режим (в том числе во сне), обнаруживает соответствие между текущей информацией и доминантой нерешённой проблемы (Гештальтом).
Сновидения — это продолжение пассивного режима в условиях отключённого внешнего восприятия и высших уровней осознания, что позволяет системе перерабатывать накопленные циклы осмысления, корректировать кадры исторической памяти и находить неочевидные связи.
В целевом режиме система ограничена текущим Инфоконтекстом: она ищет решения внутри известного пространства значимых образов и правил. Новое, качественно иное решение не может быть выведено логически из старого — оно требует выхода за границы текущей модели понимания.
Стресс активирует древние Гомеоконтексты (оборонительный, агрессивный), которые подавляют префронтальную кору и сужают внимание до узкого диапазона угроз. Это блокирует пассивный режим и мешает формированию инсайтов. Пассивный режим — не лень, а эволюционно выверенный механизм разгрузки и рекомбинации. Именно поэтому великие открытия часто случаются в ванне, во сне или на прогулке — в моменты, когда сознание освобождено от давления цели.
Бессознательное
Бессознательное представляется еще более таинственным, чем сознание и обычно ему приписывается все, что субъективно не переживается, но было бы глупо относить к бессознательному основы гомеостатической регуляции, органы тела, рецепторы и эффекторы. Это нивелировало бы определение и выявление функциональности. Бессознательное - это даже не все то не переживаемое, что относится к психике.
Так же как функциональность сознания, механизмы бессознательной, фоновой активности были смоделированы в действующем прототипе индивидуальной адаптивности Beast (fornit.ru/beast), что оказало решающее значение в выявлении свойств и функциональности бессознательного (fornit.ru/art6).
Последний крупный коллективный труд обобщающего характера по бессознательному "Бессознательное: природа, функции, методы исследования" в четырех томах был издан в СССР более сорока лет назад (fornit.ru/bc4). В итоговом, четвертом томе коллективной монографии (1985) были обобщены результаты дискуссии, состоявшейся на II Международном симпозиуме по бессознательному в 1979 г. в Тбилиси. При этом отмечалось, что, несмотря на обширный феноменологический материал, свидетельствующий об участии бессознательного в познании, а также многообразные исследования в психологии и смежных дисциплинах (психофизиологии, психиатрии и т.д.), систематизация данных материалов затруднена по ряду причин методологического характера, в том числе из-за существенных различий в исходных концептуальных установках, большого числа подходов и точек зрения, недостаточной дифференциации философской и психологической трактовок бессознательного.
Этот четырехтомник очень наглядно показывает спектр представлений о бессознательном, который можно условно разделить на несколько принципиальных подходов.
Бессознательное – просто все, что не осознается (получается, что даже работа селезенки).
Бессознательное – это рефлексы и автоматизмы, а также побудители сознательных действий.
Бессознательное - это интуиция и вдохновение.
Бессознательное – это влияние Космического Разума.
Существует множество психологий бессознательного и описаний его отдельных психических эффектов.
Не имея модели организации психики, просто невозможно выделить то в психике, что приводит к наперчиваемым, но проявляющимся в переживаниях эффектам. А такой модели пока что нет ни у каких академических ученых и поэтому они часто предпочитают не упоминать бессознательное в своих концепциях.
Не врожденные механизмы, участвующие в процессе сознания, а работа фоновых циклов осознания проявляет все надежно относящиеся к бессознательному эффекты. В первую очередь - это инсайт (озарение) и интуиция.
Интуиция и инсайт
Интуиция и инсайт - два разные проявления в процессе принятия решений и творческой деятельности, которые часто сопутствуют одно другому.
Тривиальные определения свойств этих понятий следующие.
Интуиция—это способность воспринимать, осознавать и интерпретировать воспринятое без явного осмысления. Она основана на накопленном жизненном опыте, знаниях и бессознательных, а также неосознаваемых процессах из обработки. Интуитивные решения могут возникать мгновенно или с незначительной задержкой. Результат интуитивного вывода сопровождается высокой уверенностью в верности этого вывода.
Инсайт представляет собой внезапное появление в сознании, "озарение" актуальной для решения проблемы идеи. Инсайт может возникнуть не сразу, а в момент появления аналогии или нового образа в результате глубокого размышления или случайного столкновения с новой информацией. И так же, как интуитивный вывод, инсайт сопровождается высокой уверенности в верности идеи, но в виде аффекта из-за того, что это не просто понимание, а нужная для решения идея ("эврика!").
Можно постулировать, что инсайт - это интуитивный ответ на трудную проблему в виде решающей идеи. Интуиция - это ощущение правильности догадки в понимании сути воспринятого, часто проявляется я виде инсайта (озарения идеей, необходимой для решения), а появившаяся в результате инсайта идея оценивается интуитивно и дорабатывается до подходящего для решения вида.
Механизмы формирования интуитивного ответа и инсайта - одни и те же, различие состоит в информационном контексте: инсайт - любые оценочные суждения в ответ на данную информацию, а инсайт - таковые в контексте решения сложной проблемы. Инсайт, как правило, требует немалого времени на подготовку возможности появиться идее, накоплению новых данных и попыток решения. Но ответ может возникнуть и при появлении такой информации, которая для данной проблемы оказывается решающей, и тогда инсайт может появиться в любой момент нахождения подходящей аналогии. Понятно, что такая удача бывает чисто случайно, но и для нее подготовка и попытки решения напрямую влияют.
Механизм решения по аналогии вполне очевидно представим и реализуем, что и сделано в системе Beast (fornit.ru/beast) для активных доминант нерешенной проблемы (fornit.ru/68503). Механизм же интуиции и инсайта более сложен, но также отработан в принципиальном плане.
Хотя интуицию связывают с бессознательным, но процесс всегда протекает в главном цикле мышления в ответ на восприятие актуального стимула (fornit.ru/68516). Недопонимание возникает из-за того, что в тривиальном представлении о бессознательном нет граничных условий для определения: бессознательным считается все, что не осознается, хотя оно и зависит от мозговых рефлексов. Бессознательное - это одно, а все остальное неосознаваемое - другое (fornit.ru/art6), иначе определение полностью девальвируется. Бессознательное - это фоновые циклы удержания и обработки стимула, которые ранее были актуальными и осознаваемыми, но, потеряв актуальность, ушли в фоновые процессы. Такой фоновый цикл, при появлении в нем значимого образа, связанного с решением доминанты, снова становится главным осознаваемым циклом, это и есть явление инсайта.
Ощущение правильности догадки возникает вследствие высокой значимости (fornit.ru/66643) найденной информации. В любом кадре эпизодической памяти (fornit.ru/6756), откуда извлекается информация, каждому образу соответствует его значимость для данных условий и есть маркер уверенности в этой значимости, поэтому когда находится нужный образ, то при этом становится ясной его негативная или позитивная значимость определенной величины.
Инсайт может возникнуть и в процессе осознаваемого цикла, если ментальный запрос к информационной функции (fornit.ru/68522) привел к получению решающего образа с высокой значимостью. Ментальный запрос осознается как специфическое желание получить, вспомнить дополнительную информацию в контексте уже имеющейся информационной картины (fornit.ru/68540). Мы хотим узнать про что-то и в голове возникает решение, сразу или через достаточно короткое время - это отрабатывает наследственно предопределенный механизм, специализирующийся на получение информации из эпизодической памяти прошлого опыта. Получается сакраментальный эффект: мы задали вопрос и откуда-то вдруг получили ответ, что и относят неверно к бессознательному, в то время как это работа специализированной цепочки рефлексов в префронтальной лобной коре. Во время извлечения информации ничего не осознается (т.к. пока не меняется общая информационная картина) и получается, что осознание полученной информации оказывается позже, чем процесс его извлечения.
Т.к. осознаваемый цикл мышления может проходить в двух конкурирующих режимах: целевом произвольном и пассивном (fornit.ru/68279), то и инфо-функции отрабатывают разные. Для целевого режима - нахождение решения достижения цели, для пассивного - или уточнение значимости (fornit.ru/66643) образа, или развитие фантастического сценария прохода воспоминаний по экстремумам значимости кадров (fornit.ru/69246), что в контексте общей информационной картины направляет сценарий и может привести к появлению новой идеи, оцениваемой механизмами сопоставления по аналогии. Такой процесс может протекать как при бодрствовании, так и во время сновидения (fornit.ru/68804).
Свойства бессознательного
Определенные рассуждения о возможности отнесения к бессознательному активных процессов на уровне психики показывают, что бессознательное, для обеспечения его корректного определения по проявляемой адаптивной функциональности, - это только фоновые циклы восприятия и мышления и ничего более. Такие граничные условия применения термина "бессознательного" позволяют систематизировать множество известных явлений, выделяя то, что относится к бессознательному. Схема механизмов бессознательных процессов оказывается проста и универсальна.
Любая осознаваемая активность циклов восприятия удерживается вплоть до гашения
• конкурентными локальными активностями (латеральное торможение),
• исчерпанием обработки или
• общим генерализованным торможением.
Активное состояние циклов восприятия образует оперативную память уже воспринятого. Для образования постоянной (долговременной) памяти в природной реализации время такой активности должно превысить примерно полчаса, за которые закрепятся связи между новым указателем на кадр эпизодической памяти и связанными с ним активностями.
С приходом каждого нового актуального стимула главный цикл становится фоновым, а вместо него возникает новый главный цикл осознания. Так накапливаются активности фоновых циклов.
Значимый результат обработки фоновых процессов, которые отвечают целевым доминантам нерешенной проблемы или появление значимого образа, превышающего порог актуальности в данный момент, переводит фоновый цикл в осознанный, что называется инсайтом или озарением.
Таким образом понятно, как и почему осознанное становится фоновым бессознательным и наоборот.
В сновидении не участвуют бессознательные фоновые циклы, потому как они поочередно, по рангу значимости удерживаемых образов, становятся осознанным в пассивном режиме (fornit.ru/68279) - для информационной обработки. Затем, исчерпанные окончанием выявления связанных цепочек, такие циклы гасятся, освобождая систему от накопившейся активности.
Автономность
Действия и проявления бессознательного зачастую происходят независимо от нашего контроля и осознания. Мы можем совершать поступки или испытывать ощущения, причины которых нам неизвестны, потому что становится известной только конечный результат работы фонового цикла, породившего инсайт и изменившего направление мышления.
Иррациональность
Содержимое бессознательного не подчиняется законам логического мышления и рациональности. Связывание отдельных образов в пассивном режиме главного или фонового цикла происходит по оптимизированному алгоритму формирования сценария, порождающего новое.
Иногда во время болезни, сопровождающейся высокой температурой и интоксикацией порог инсайта настолько понижается, что в сознание врывается бред бессознательного, который, в отличие от высокозначимых результатов при инсайте выглядит особенно иррационально.
Скрытость
Работа фоновых циклов не наблюдаема, потому что не происходит обновления Инфоконтекста. Но есть методы, позволяющие вызывать управляемый инсайт, по которому можно судить о том, что происходит в фоновых циклах.
Противоречивость
Бессознательное часто генерирует противоречивые идеи, стремления и переживания, находящиеся в конфликте друг с другом. Это создаёт внутренний дисбаланс и напряжения, выражающиеся в невротических симптомах или поведенческих проблемах. Это особенно хорошо бывает видно в сновидениях, когда пассивный режим становится осознаваемым.
Воздействие на поведение
Инсайты бывают не только при аналогии с Гештальтом, но и в любом режиме процесса осознания, меняя тему осознания и его направление новой информированностью значимой идеи. Это может влиять на решения и выглядит как непонятное, беспричинное влияние.
Вытеснение (репрессия)
Психологи (З.Фрейд и др.) считают, что роль бессознательного в том, чтобы защищать сознание от травмирующих идей, которые переходят в бессознательное и больше не тревожат, но могут влиять подспудно на решения. В самом деле, есть то, о чем думать не хочется, что вызывает стресс. Более актуальное в такой момент может перевести такой травмирующий цикл в фон и там будет происходить его обработка. Кроме того, травмирующие проблемы становятся доминантами и требуют нахождения решения, которое не находится сразу и как бы уходит из сознания, но возникает снова, когда этому ничего не мешает.
Искусственные системы
Вопрос о том, что сегодня мешает искусственному интеллекту стать "сильным" (т.е. обладать произвольностью, сравнимой с человеческой), является одним из самых сложных и дискуссионных в современной науке и философии. Существует множество факторов, которые затрудняют достижение этого уровня развития. Вот основные причины:
• Современные ИИ-системы, такие, как нейронные сети, являются узкоспециализированными. Они хорошо решают конкретные задачи (например, распознавание изображений или игра в шахматы), но не могут перенести свои знания на другие области. Это называется "узкий ИИ".
• Человеческий разум способен обучаться на основе ограниченного количества данных и применять полученные знания в новых контекстах.
• Современные AI требуют огромных объемов данных для обучения и часто не могут адаптироваться к новым условиям, т.е. в них отсутствует произвольность как альтернатива привычному.
• Текущие AI оперируют статистическими закономерностями в данных, но не имеют собственного опыта, пополняемого в новых ситуациях.
• AI не умеет работать с абстрактными концепциями так, как это делает человек. Например, он может ассоциировать слово "собака" с изображением собаки, но не понимает, что такое "собака" на уровне взаимосвязей модели понимания (например, её биологическую природу или роль в обществе).
• Мозг человека работает чрезвычайно эффективно, потребляя всего около 20 Вт энергии. Современные AI-системы требуют огромных вычислительных ресурсов и энергии потому, что пытаются использовать нейроподобные элементы и принципы нейронных сетей вместо непосредственного использования принципов индивидуальной адаптивности.
• Человеческий разум использует механизмы с функциональностью эмоций, конкурентного выбора наиболее актуального, базы опыта, интуиции. Современные AI-системы не могут интегрировать эти аспекты в единую модель и даже отдельно взятые эти понятия не вполне ясны разработчикам.
При попытке сопоставления с человеческим разумом возникает множество вопросов, в том числе – как определить цели для "сильного ИИ"? И правильно ли вообще задавать цели заранее, ведь человек ставит их сам в зависимости от ситуаций, если не вынужден как автомат выполнять чью-то волю.
Когнитивные функции не сводятся в одну систему вследствие одного общего фактора: отсутствия эгоцентрической точки отсчета, начиная с оценки того, что является Плохо, Норма и Хорошо. Без этого система не может поставить цели и знать направление решения проблем. Казалось бы, можно ведь просто заранее задать некую матрицу того, что такое хорошо и что такое плохо, но это приводит к догматическим последствиям авторитарных оценок без возможности корректировать их в новых условиях. В семьях, где сильное давление на ребенка религиозных или любых других традиций требует жесткого подчинения тому, что считается приемлемым, ребенок просто превращается в еще одно дополнение догматической системы отношений и оказывается не способен адаптироваться к новым условиям, которые в чем-то противоречат авторитарным установкам.
Теория описывает причины, по которой природные реализации индивидуальных систем адаптивности во всем спектре живых существ основаны на эгоцентрической системе гомеостатической регуляции. Это последовательно выстраивает все уровни индивидуальной адаптивности, включая психику.
В природе период авторитарного обучения необходим только в самом начале развития произвольности, потому как жить уже нужно, но опыта еще нет. Но вскоре возникает период переосмысления догм и их проверки на собственном опыте, что предполагает наличие собственной системы оценки, которая является основой гомеостатической регуляции, сопровождающей особь всю ее жизнь.
Основой любой адекватной реальности индивидуально адаптирующейся системы является наличие системы отношения к состоянию организма и всему окружающему с позиции своего эго. Адаптация строится вокруг этого эго, расширяясь выверенными решениями в сторону необходимости познания свойств значимой новизны актуальных стимулов. И только на самом первом этапе используются преемственные оценки, потому как все познать самому невозможно и нужно стоять на плечах предшественников.
Систему ИИ может сделать самостоятельной (независимой от изначально прописанных правил) наличие собственной системы гомеостаза.
До сих пор не было четкого определения того, что именно делает интеллект "сильным". Должен ли ИИ обладать сознанием? Должен ли он быть способен к творчеству или эмоциям? Не было предложено единой теории, которая объясняла бы, как создать систему с общим интеллектом. Большинство современных методов основаны на пробах и ошибках, но нет критерия как оценить ошибочность, если нет точки отсчета того, что приносит вред или пользу.
Интеллект существующих GPT-систем проявляется как совокупный интеллект тех людей, которые опубликовали тексты, используемые в “лингвистических моделях” или картинках или музыке и т.п. элементов ранее наработанного опыта отдельных людей. Но этот интеллект не зависит от поведенческого контекста системы, для которого нарабатывался опыт и поэтому он бессилен определить значимость таких элементов опыта в конкретных ситуациях, а одна и та же реакция в разных условиях может привести к разным до противоположности последствиям.
Нужно ли бояться самостоятельного сильного ИИ – вопрос не более дискуссионный, чем опасения о деяниях ученых, инопланетян или даже политиков, думающих только о своей власти. Все дело в воспитании определенной этики. Так что этот вопрос вторичный и можно говорить о более важном: как должна организовываться искусственная система адаптивности, чтобы обладать конкурентно полноценными возможностями.
Было показано, что для этого система должна основываться на базовых структурах гомеостаза, которые обеспечивают эгоцентричное отношение к себе и окружающему. Это то, без чего все остальное просто не будет развиваться в определенном направлении и “работать”, потому что не будет тех основ значимости происходящего, которые позволяют начать развивать опыт избегания плохого и стремления к хорошему.
Эти основы невозможно заменить на заранее прошитые инструкции, как невозможно развивать догматически сформированные представления для новых условий. Это показал К.Гёдель и именно за это его теоремы были преемственно интерпретированы Р.Пенроузом, но не в плане понятия граничных условий закрытой системы представлений, а для доказательства невозможности алгоритма, позволяющего формировать решения в новой ситуации, для которой недостаточно информации о свойствах воздействующих факторов. “Невычислимость” сознания по Пенроузу, из-за которой он ушел в экзотику квантовых моделей сознания, вполне обходится выходом за рамки границ уже привычного при соприкосновении с новым. Механизм, позволяющий формировать решения по актуальным стимулам в новых условиях, принципиально алгоритмичен, но использует ранее накопленный опыт осмысления нового с определением значимостей стимулов, который позволяет делать предположения, проверять их на практике, получать воздействие последствий такого действия – как осознанную значимость (смысл) реакции на стимул в новых условиях.
Такая система начинается со значимостей основ жизненных параметров гомеостаза. А значимая новизна стимулов оказывается тем, что привлекает осознанное внимание к обработке стимулов для нахождения предположительного целевого решения, альтернативному привычному. Этот способ привлечения осознанного внимания к наиболее актуальной значимой новизне И.Павлов назвал “ориентировочным рефлексом”. Без ориентировочной реакции невозможна обработка воспринятого с принятием решения и сохранения памяти об этом. Без этого невозможен сильный ИИ.
Если просто повторить реализацию иерархии адаптивных принципов в искусственном устройстве, то только за счет несопоставимо более надежной элементной базы и быстродействия, получается более эффективный процесс, но он привязан в реальности изменения событий окружения в плане появления последовательности актуальных стимулов и отклика результатов пробных действий. Такие искусственные системы легко дополняются присадками, качественно улучшающими эффективность процесса осмысления и использования имеющегося опыта. Примеры таких присадок видны в реализации в системах GPT процессов “размышления”, но он оказывается в отрыве от того, что обеспечивает адаптивность к новому.
В любом случае такая система принципиально не должна использовать совокупный, уже имеющийся опыт в виде статистических моделей последовательности токенов. Она формирует свои последовательности на уровне эпизодов исторической памяти, связанные с контекстом условий ситуации и значимостью происходящего для самой системы.
Искусственная система индивидуальной адаптивности требует настолько неприхотливый по мощности вычислительный ресурс, что ее возможно будет организовать в объеме относительно небольших устройств, обладающих гомеостазом и, тем самым, личным отношением к происходящему.
Мозг состоит из двух полушарий – обработчиков данных восприятия в контексте гомеостатической значимости, т.е. мы имеем два сознания, координированных между собой мозолистым телом. Это дает определенные преимущества в формировании общего решения. В искусственных системах возможно использовать большее число таких обработчиков. И это – кроме общего эффекта множественности личностей в одном теле [11].
Некоторые особенности описанной организации определяют не вполне понятные свойства сильного ИИ, например, ему потребуется сон для обработки накопившихся активностей удерживаемых стимулов и их информационной оптимизации. У дельфинов, вынужденных постоянно всплывать для дыхания, половинки мозга отрабатывают сон поочередно, так что с увеличением числа обрабатывающих модулей эта проблема решается одним из спящих модулей.
Другая специфическая проблема – необходимость строго последовательных периодов развития, может так же решаться простым копированием полученного начального опыта, что практиковалось в случае проекта Beast. В природе это достигается авторитарной передачей опыта от более зрелых особей в раннем периоде развития.
Очень много неожиданных и непривычных особенностей не являются непреодолимыми для реализации в настоящем времени. Уже сегодня возможно начать создавать “сильный” адаптивный ИИ, способный к автономному восприятию окружения, принятию решений и выполнению действий для достижения поставленных целей.
“Сила” интеллекта, как продукта процесса формирования решений, альтернативных привычным для новых условий, основывается на системе эгоцентрической значимости индивида.
Уже сегодня есть все для технологического создания особей адаптивного ИИ.
О суперсильном интеллекте
Из-за того, что есть только один набор Инфофункций, к которым невозможно обращаться параллельными запросами, в природном мозге только один, наиболее актуальный стимул может подключаться гиппокампом к префронтальной коре для осознания (схема основы субъективных переживаний по А.Иваницкому: fornit.ru/7446). Но в программной реализации нет такого ограничения: к одной функции может быть сколько угодно обращений одновременно. Можно было бы создать вариант живого существа, у которого осознавались бы все значимые и новые образы сразу. Оно бы не упускало ничего из внимания.
Правда, природный мозг, все же, удвоил возможности, так что каждая половинка мозга занимается своим осознанием и это прекрасно взаимно согласовано. Но это норма, а можно сделать суперспособности полного внимания ко всему, что движется с мультиосознанием.
И тут был бы полезен единственный общий координатор результатов такого осознания - суперсознание, обрабатывающее результаты обработки каждого элементарного сознания и сохраняющая свою суперэпизодическую память.
Сейчас трудно представить, как согласовать все это, учитывая, что каждое сознание продуцирует свои альтернативы действий. Логично было бы придать суперсуществу множественные руки-ноги и вербальные коннекторы. Но, может быть, логичнее было бы просто создать рой отдельных существ с общим гомеостазом?
Понятно, что у каждого сознания к концу дня бы накапливались кучи фоновых бессознательных активностей, которые во сне приводили бы к просмотру мультисновидений и общему осмыслению суперсознанием.
Важно то, что, представляя принципы организации осознания, становится возможным создание самых чудесных и эффективных систем.
Раньше казалось, что искусственный мозг возможно сделать только на дискретных элементах, потому что все прикидки необходимых ресурсов для программной реализации множества нейронов выходили за любые разумные рамки. И в самом деле, даже сильно ограниченные "нейронные сети" требуют огромных ресурсов. Но как только в реализации Beast вышли за красные флажки обязательной эмуляции нейронов, все проблемы как рукой сняло. Появилось столько возможностей программной специфики, в том числе структуры и функции, которые можно использовать в параллельных вызовах, что стало очевидно и бесспорно: делать тварь нужно именно программно. Но навешивать к ней сенсоры нужно в приборной реализации с уже адаптированными интерфейсами. Не говоря про эффекторы. А уж сколько можно дополнительных устройств адаптировать, вплоть до смартфона - тут вообще нет предела.
Отдельные проблемы о методологигеских и этических аспектах создания и воспитания искуссвтенного существа раскрываются на опыте развития системы Beast: fornit.ru/70429.
Если начать развивать такую систему, то это будет самый настоящий не сильный, а суперсильный интеллект.
Нужно ли его опасаться? Опасаться нужно политиков и банкиров, потому что им нужна власть и влияние, и на людей им наплевать, они их держат в рабстве, паразитируя, зомбируя, высасывая бабло. Это спорно для многих, но это обоснованный вывод (fornit.ru/67211).
Не мы порабощаем домашних животных, скорее они нас порабощают, хотя мы несопоставимо умнее.
У любого вида интеллекта и у нас с вами - одни и те же абстракции, которые одни на всех (fornit.ru/103). Это объединяет всех существ с сознанием. И есть понимание того, ради чего стоит развивать систему абстракций. А это далеко от порабощений, доминирования и другой примитивной обманки, отводящей внимание от главного.
Каверзные вопросы
Для того, чтобы придавить возможную реакцию нейроученого или специалиста иного профиля на книгу, то, что может вызвать у него недоумение, но без непримиримого консерватизма, а с разумной логикой, как если бы это был увлекающийся ученый, который увидел возможность расширения тривиальных представлений и верифицируя его на основе его опыта.
1. Стабильность vs. пластичность «Я»
Вы предполагаете, что эгостат — это инвариантная величина. Но эмпирические данные показывают: «Я» чрезвычайно пластично. Люди меняют самоидентификацию после травм, влюблённости, медитации, нейродегенеративных заболеваний или даже под влиянием культуры. Если эгостат статичен, как объяснить такие резкие сдвиги? Возможно, «Я» — не статистическое состояние, а процесс: не термодинамическая переменная, а скорее траектория в пространстве возможных состояний. Тогда эгостат — не точка, а аттрактор в динамической системе.
Ответ
Модель собственного Я, как и модели всех других объектов внимания, развивается с каждым актуальным привлечением внимания к объекту и оценки значимости в текущих условиях. Условия составляют иерархический контест, начиная с базового состояния организма. В состоянии Плохо человек формирует одни привычные автоматизмы и качества (значимости отношения), в состоянии Плохо – другие, проявляя специфику личности, различающуюся от других. Следующий уровень, эмоции, так же является контекстом, в котором формируются специфические качества и сохраняются в исторической памяти семантической модели. Так же - со всеми другими уровнями. В итоге в состоянии опьянения – это одна личность, а в трезвом состоянии может быть совершенно иная. В детстве формируются одни качества, адаптируясь к миру детских реалий, потом наступает зрелость и модели личности в детстве практически перестают использоваться, потому что выборки исторической памяти, прежде всего, контекстно-зависимая. Важно сохранять наибольшую адекватность качеств к определенному окружению, определенному контексту. Можно сказать, что с каждым новым опытом. Человек становится уже другой личностью в данной ситуации. Так что эгостат постоянно адаптируется к текущему окружению и актуальным особенностям, которые могут возникать в этом окружении.
Человек может произвольно изменить абстракцию своего контекста и вместо горя убедить себя, что нет худа без добра. И тогда в этом контексте уже будет отрабатывать его семантическая модель, демонстрируя то, что он развил ранее в таком состоянии. Семантическая модель у взрослого опытного человека всегда связана с эпизодами его опыта, правилами, которые он усвоил, так что историческая память в еще большей мере, чем просто связанные значимости, определяет поведения (особенно непосредственно на втором уровне углубленности).
При этом жизненные параметры, их пороги нормы и базовые врожденные контексты остаются одни и те же, требуя стабильности виталов. Эгоцентрическая значимость, основанная на этом, обеспечивает ощущение непрерывности «Я» во времени: мир всегда оценивается с точки зрения своего Я.
Произвольные переключения контекста осуществляет не какой-то особый дополнительный агент осознания, а это происходит в шагах процесса, как вызов терминальной Инфофункции изменения контекста модели понимания. Кроме возможности моторных внешних действий, есть возможность внутренних действий, например, приготовиться к повышенной нагрузке или стрессу, а также изменить абстракцию контекста условий. Можно вообразить себя в прекрасном лесу, расслабиться и умиротвориться, несмотря на продолжающийся голод и даже боль. При патологиях, конечно, могут быть самые различные сбои и эффекты, в том числе на уровне восприятия собственного состояния, но это уже другой вопрос и качается особенностей реализации системы адаптивности, а не принципов ее функционирования.
Если поведение определяется исторической памятью, то как в неё вписываются новый опыт, противоречащий прежнему?
Историческая память не переписывается, а только дополняется новыми кадрами в их последовательности истории осознания. В этом информационная ценность этой памяти, обеспечивающая всегда реально сформированные, а сложно перезаписываемые элементы. Выборка из этой памяти для воспроизведения отношения или опыта, начинается с ее конца последних записей. Каждый день у человека возникает около тысячи новых нейронов, которых специализироваться как новый кадр исторической памяти.
Однако в реальности люди часто не просто добавляют новый опыт, а переосмысливают старый. В таком случае, возникает новый кадр исторической памяти по итогам такого переосмысления, и он будет выбран в первую очередь при запросах, хотя при необходимости, выборка может дойти и до первоначальной версии, и тогда версии понимания будут сопоставлены в новом процессе.
В процессе же извлечения семантической модели на первых шагах осмысления, делается выборка по объекту (ID образа) и в оперативной памяти выбранного происходит сглаживание значимостей тех кадров, в которых совпадают условия.
В исторической перспективе добавление новых кадров - линейный процесс, хотя число кадров в схожих условиях возрастает, это лишь увеличивает уверенность в величине обобщаемой значимости.
2. Проблема наблюдателя
Если эгостат измерим, кто его измеряет? Само «Я»? Но тогда возникает регресс: чтобы измерить эгостат, нужно уже иметь «Я», которое его измеряет. Это похоже на парадокс измерения в квантовой механике: наблюдатель влияет на систему. Возможно, эгостат — не объективная величина, а интерсубъективная конструкция, возникающая в диалоге между внутренним опытом и социальным контекстом. Тогда его «статистика» — не внутреннее свойство, а продукт взаимодействия.
Ответ
Эгостат является совершенно объективным образованием, параметры которого можно исследовать и измерять. Его лог на уровне психики – это, прежде всего, историческая память. Но понять то, что в ней записано проблематично, потому как сохраняются не сами объекты, а их ID, что обеспечивает максимальную компактность. Для системы эти ID означают совершенно определенные объекты, но со стороны - это просто целые числа, а в природной реализации – это условные номера связей, попробуй понять, откуда они тянуться и что символизируют. Это как по машинному коду пытаться понять, что означают его элементы.
Но в искусственной реализации возможно создать визуализаторы, в которых будут дешифроваться все объекты, участвующие в наблюдаемом процессе.
Может ли нечто быть объективным, если его смысл недоступен извне без реконструкции через внутреннюю семантику?
Конечно, мы, к примеру, не знаем все причинно-следственные взаимодействия молекул раствора в стакане и судим о термодинамике по статистическим результатам, и это не делает раствор менее объективным. Поэтому сам вопрос представляется странным... объективность не требует прозрачности смысла для внешнего наблюдателя.
3. Отсутствие операционального определения
Чтобы концепция была научной, она должна быть верифицируемой. Как именно измерить эгостат? Через самоотчёты? Через поведенческие паттерны? Каждый из этих методов даёт разные «картины Я». Например, нейронные корреляты самосознания в префронтальной коре не совпадают с тем, как человек описывает себя в дневнике. Если эгостат не привязан к конкретному уровню анализа (нейронному, поведенческому, нарративному), он рискует стать метафизическим, а не научным понятием.
Ответ
Верность конструкции верифицируется по каркасу ее взаимодействующих принципов, основой которого являются аксиоматически выверенные данные исследований, см. Критерии полноты и верности теории: fornit.ru/7649. Затем на основе теоретической модели становится возможной построение действующей модели, реализующей систему принципов. В такой модели должны быть административные средства отладки и контроля всех механизмов, чему нет никаких принципиальных запретов. А вот наблюдение чужой реализации, куда уже не ввернешь визуализаторы, например, природного организма, уже очень сложно.
После завершения создания действующей модели появится много данных для корректировки и улучшение исходной теории.
Достаточно ли внутренней согласованности и успешной искусственной реализации для признания теории эмпирически адекватной применительно к природному сознанию?
Признание – сугубо субъективная оценка, зависящая от множества факторов. В том числе и научной этики ученого. Чтобы не просто поверить в кажущуюся убедительность, а самому убедиться, необходимо достаточно полноценно разобраться в системе, что сделать чисто умозрительно вряд ли возможно, нужно пытаться повторить и проверить на собственном опыте (fornit.ru/69817).
4. Игнорирование множественности «Я»
Современная психология (например, работы Хиггинса или Маркус) показывает: у человека не одно «Я», а множество — рабочее, семейное, идеальное, feared self и т.д. Эти «Я» могут конфликтовать. Если эгостат — единая величина, как он учитывает эту фрагментацию? Возможно, правильнее говорить не об одном эгостате, а об ансамбле эгостатов, взаимодействующих как части сложной системы.
Ответ
Эгостат один, потому что он использует основу жизненных параметров и их состояние, и на этой основе строится все остальное, в том числе множество моделей личностей, своих и чужих (а так же модели чужих представлений: fornit.ru/70911). Как сосуществуют такие личности, было сказано в ответе на первый вопрос.
Если эгостат один, то как он разрешает конфликт между моделями, когда они дают противоположные оценки одной и той же ситуации? Например, в состоянии тревоги («Плохо») активируется модель, для которой социальный контакт = угроза, а в состоянии спокойствия и принадлежности («Хорошо») та же ситуация оценивается как возможность поддержки.
Теперь представим пограничное состояние: виталы в норме, но появляется неоднозначный стимул (например, незнакомец улыбается). Одна модель («социальная открытость») толкает к приближению. Другая («осторожность») — к отстранению. Как эгостат выбирает, какая модель доминирует?
Во всех случаях поведение выбирается в зависимости 1) от условий, 2) привычной реакции в этих условиях и если ее нет, то 3) процессом осмысления ситуации. Для каждых условий уже есть модель поведения (иначе это будет совершенно новая ситуация и реакции на полное непонимание) и есть привычные автоматизмы для основ условий, которые дорабатываются в процессе осмысления. Не сама модель после выборки из исторической памяти рулит поведением, а процесс выработки альтернативного привычным действия, внешнего (моторного) или ментального (в том числе особенности самосознания).
Привычное поведение доминирует, пока не нарушена уверенность. Если в прошлом в схожих условиях (незнакомец + улыбка + безопасная обстановка) действие «подойти» давало позитивный результат (+7), то в аналогичной ситуации активируется автоматизм (Норефлекс), и осмысление не запускается.
Конфликт возникает только тогда, когда условия не совпадают точно с прошлыми (например, улыбка выглядит фальшиво), в памяти есть противоречивые кадры с высокой значимостью (однажды улыбка предшествовала нападению), текущее состояние виталов не даёт однозначного Гомеоконтекста (виталы в норме - нет доминирующего стиля поведения).
5. Проблема «Канала Приоритетного Внимания» (Атена) как единого и неделимого
Вы постулируете, что в каждый момент времени может существовать только один главный цикл осознания, подключенный к Атену. Это элегантно и соответствует нашему субъективному опыту «фокуса внимания». Однако современные данные когнитивистики и нейронаук всё чаще указывают на параллельные процессы осознавания, особенно в сенсорных модальностях.
Пример: Водитель может одновременно вести машину (визуальный канал + моторные автоматизмы), поддерживать разговор (аудио-вербальный канал) и испытывать эмоциональное напряжение из-за спешки (интероцептивный канал). Он осознаёт всё это одновременно, а не последовательно переключая Атен. Ваша модель объясняет это фоновыми циклами, но тогда возникает вопрос: чем качественно отличается «осознанность» фонового цикла, если он тоже содержит значимую информацию (например, тревогу), от «осознанности» главного цикла? Не является ли идея единого Атена упрощением, унаследованным от интроспективной психологии XIX века, а не строгим схемотехническим решением?
Можно ли заменить модель «единственного Атена» на модель «конкурирующих потоков осознания», где «главный» цикл — просто тот, чья продукция в данный момент имеет максимальный приоритет для принятия решения? Это лучше соответствовало бы распределённой архитектуре мозга.
Ответ
Одновременность, непрерывность и подобные качества не могут отслеживаться каналом, если он единственный и нет специальных датчиков детекции таких качеств (а они не имеют адаптивной значимости). Поэтому нет такого ощущения, что события 1,2,3 и 4 сейчас протекают одновременно, хотя если потребуется такая констатация, то это будет собрано последовательным наблюдением того, что совершается в данный момент (а еще дорога уходит назад и деревья мелькают сбоку).
Только один актуальный стимул отслеживается и обрабатывается единственным каналом приоритетного внимания. Все остальное происходит за счет привычных автоматизмов, отрабатывающих свои последовательности действий в данных условиях. По мере превышения актуальности в том или ином из параллельных событий, они могут сознаваться, отмечаться то, что кажется значимым и запоминаться в исторической памяти. При этом сенсорное восприятие дает картинку во всех своих параллельных событиях и это может фиксироваться как совокупный образ, состоящий из последнего распознанного образа и значимых деталей, на которые обращалось внимание в общей теме наблюдения за движением. При внезапной остановке этот образ еще некоторые время будет активен, порождая иллюзию движения.
Эксперименты с саккадами и "слепотой к изменениям" как раз подтверждают, что наше восприятие — это не кино, а скорее быстрая слайд-шоу с интеллектуальной пост-обработкой.
6. Проблема «невычисляемости» Квалиа через значимость
Вы блестяще сводите всё многообразие психики к механизму значимости (-10...+10). Это мощный редукционисткий ход. Однако здесь кроется главный камень преткновения всех материалистических теорий: проблема «качественного переживания» (qualia).
Пример: Боль имеет негативную значимость (-8), а вкус шоколада — позитивную (+5). Но ваша модель описывает лишь их функциональную роль в поведении (избегать/стремиться). Она не объясняет, почему боль ощущается как именно это жгучее, мучительное переживание, а не просто как сигнал «ошибка -8», и почему шоколад — это сложное чувственное наслаждение, а не сухое «одобрение +5». Разница между «знать о значимости» и «испытывать значимость» — это и есть пропасть, которую Чалмерс назвал «трудной проблемой».
Как ваша схемотехника объясняет возникновение феноменологического качества из чисто вычислительных процедур? Введение шкалы значимости — это описание «software», но проблема в том, что сознание кажется свойством «hardware» — специфического способа реализации этих вычислений. Не является ли ваша модель теорией о предсознательной, когнитивной оценке, которая лишь сопровождается сознательным переживанием, но не порождает его?
Ответ
Каждое ощущение порождается образом, который имел определенную значимость. Организм не знает про цифры этой значимости, но знает, что ему при этом плохо или хорошо или безразлично. Он прямо воспринимает негатив или позитив по своему состоянию. Но если насекомые не имеют ощущений, а лишь реагирует по векторам значимости, то при удержании стимула становится возможным его переживание во всех важных деталях, переносом внимания на них, каждый раз вызывая непосредственное переживание того, насколько это хорошо и плохо, как это связно с другими переживаниями, чем грозит в будущем. Организм информирован не просто ID, а непосредственными атомами переживаний соответствующих образов.
Со стороны наблюдателя эта эгоцентрическая зависимость не видна, а для субъекта нет ничего кроме информированности об этом. Это две стороны одной реальности, так же как форма (абстракции) и физика процесса. Форма не существует без переживаний, но она доступна только системе, которая может выделять эту форму.
Бывают моменты, когда перед вами внезапно раскрывается картина (ну, вас привели куда-то с закрытыми глазами) и в первый момент непонятно что это пусть на мгновение, но картинка от распознавателей изображения точно есть (они быстро реагируют), а понимания еще нет. Сам факт того, что вы что-то видите есть, но что именно – утрясается постепенно. Сначала замечается что-то одно, оно тут же обретает смысл, потому что незнакомое не привлечет внимания первым. Пройдет несколько таких шагов осознания с переводом внимания на новые фрагменты, пока картинка полностью не станет понятной и обретет общий смысл, когда опыт подберет ее значимость из наиболее подходящего в памяти. И этот смысл может оказаться не соответствующим реалиям физического мира, ведь можно и ошибиться со значимостью. И тогда вместо облака может показаться зайчик или возникнет сомнение мальчик перед вами или девочка.
С каждой новой информацией после каждого шага осмысления возникает более полное понимание и более определенное переживание этого. Не сам образ, а его понимание, определенность его смысла переживается субъективно. Понимаемый, осмысленный образ – это активная абстракция из имеющегося набора (а не первичный образ восприятия), с которой теперь будет оперировать процесс осмысления происходящего.
Для внешнего наблюдателя ничего этого нет. Соотношения физического и субъективного - это вопрос о соотношении текущей информированности с процессами, которые это информирование обслуживает. Информированность – это контекст, который направляет (посредством диспетчера) шаги процесса осознания, обновляя, тем самым, информированность. Вопрос соотношения физического и субъективного - это вопрос о соотношении текущей информированности с процессами, которые это информирование обслуживает.
Этот вопрос оказывается некорректным (fornit.ru/70864), а “трудная проблема сознания” Д.Чалмерса понимаемой во всех аспектах (fornit.ru/69784).
7. Проблема креативности и подлинной новизны
Ваша модель обучения и адаптации великолепно работает в рамках ассоциативного принципа и комбинаторики образов. Но как она объясняет подлинно творческие акты, которые не сводятся к комбинации прошлого опыта?
Пример: Математик, который доказывает теорему, не выводимую из известных аксиом, или художник, создающий абсолютно новый стиль. Это не «решение проблемы» в вашем терминологическом смысле (поиск альтернативы привычному), а генерация новых правил игры, новых измерений значимости. Ваш «пассивный режим» и «гештальты» описывают инкубацию идей, но механизм самого «озарения» остаётся магическим чёрным ящиком. Откуда берётся абстракция, которой не было в исторической памяти и которая не является простой комбинацией старых?
Не является ли креативность аргументом в пользу того, что работа сознания не алгоритмична до конца? Что в процессе осознания есть элемент случайности, хаоса или невычислимой процедуры, который не укладывается в детерминированную схемотехнику «запрос-ответ» инфофункций?
Ответ
Именно алгоритм работы пассивного режима показывает, как могут возникать новые сценарии и новые значимости. Это смоделировано в системе Best несколькими инфофункциями. Пассивный режим всегда начинается с выбора кадра эпиз.памяти (опорного кадра) с которого начинается такое мышление. В результате прогностического прохода по эпиз.памяти возникают новые опорные кадры для следующего цикла. При этом правила из кадров могут изменяться так, что возникают новые цепочки действий с их прогнозами.
Приоритет выбора опорных кадров задается другой функцией. В первую очередь это - объективный стимул экстремального значения. Затем субъективно найденный стимул экстремального значения из прошлого. и т.д.
При любом выборе опорного кадра фантазийное мышление развивается одним алгоритмом, реализованным соответствующей инфофункцией. При этом могут возникать самые фантастические сочетания причин и следствий, что является основой для нахождения новых.
Новое – это не случайные или чем-то мистическим заданные сочетания известных образов в новых зависимостях, а вполне алгоритмизируемый процесс выборки из исторической памяти по векторам значимостей объектов для комбинации разных условий.
Таким образом, «озарение» гения — это не вспышка ниоткуда, а момент, когда поисковый алгоритм пассивного режима находит в ассоциативной сети высокоценную связь, которая ранее не была активирована.
Заключение
Жизнь — это не таинственный дар, не метафизическая субстанция и не случайный химический феномен.
Жизнь — это функционирование системы гомеостата, целенаправленно поддерживающей жизненно важные параметры (Виталы) в пределах адаптивной нормы. Эта система, названная Эгостатом, и есть суть живого: всё, что способно сохранять внутреннюю стабильность в меняющейся среде, — живо; всё, что утратило такую способность, — мертво.
Жизнь организуется схемотехническими принципами причинно-следственных взаимодействий. Сознание — её высший инструмент. А адаптивность — единственный эволюционный смысл.
Сознание, мышление, интуиция, творчество — не мистические свойства «души», а эволюционно выверенные механизмы адаптивности, возникшие для решения одной задачи: находить альтернативы привычному поведению в условиях новизны. Эти механизмы не противопоставлены рефлексам — они их надстраивают, оптимизируют и автоматизируют. Главная функция сознания — не размышлять вечно, а создать новый автоматизм и освободиться от необходимости думать снова.
Ключевым достижением эволюции стало появление Гештальта — структуры памяти о нерешённой, но значимой проблеме. Именно он лежит в основе творчества, науки и культуры: неудовлетворённое желание, незавершённая цель, открытый вопрос — вот что заставляет сознание возвращаться к проблеме снова и снова, пока не придёт инсайт. И этот инсайт рождается не в напряжённом труде, а в пассивном режиме, когда фоновые циклы осознания, наконец, находят аналогию, способную закрыть доминанту.
Бессознательное — не «подвал психики», а фоновая обработка актуальных, но отложенных задач. Оно не мешает сознанию — оно его поддерживает, готовя решения «в тишине». Сновидения — не символы бессознательного, а активная переработка кадров памяти, коррекция моделей мира, поиск решений без помех внешнего мира.
Все компоненты Эгостата — от Генорефлексов до Норефлексов, от Дифзначера до Диспетчерона — образуют иерархическую, масштабируемую и реализационно-независимую архитектуру, которую можно воплотить не только в биологическом, но и в искусственном носителе. Прототипы Beast и Isida доказали: сознание можно смоделировать без мистики, без квантов, без панпсихизма — на основе строгой схемотехники причинно-следственных связей.
Эта книга — не философское рассуждение, а рабочая теория, верифицированная практикой. Она отказывается от устаревших терминов («инстинкт», «безусловный рефлекс», «гомеостаз») в пользу точной, функциональной терминологии, позволяющей строить и тестируемые модели, и искусственные системы адаптивности.
Человек — не вершина эволюции, а один из возможных путей развития Эгостата, в котором эгоцентрическая регуляция расширилась до этики, альтруизма и абстрактного мышления. Но суть остаётся прежней: всё, что делает человек — от материнской жертвы до открытия теории относительности, — служит одной цели: сохранению жизнеспособности через адаптацию.
И если когда-нибудь будет создан искусственный разум, обладающий сознанием, он не будет «вдохновлён душой» — он будет работать по тем же принципам, что и любой живой организм: поддерживать Виталы, распознавать новизну, формировать автоматизмы, решать доминанты и, в конечном счёте, стремиться к выживанию через понимание.
Представленная модель готова для практической реализации версий искусственных адаптивных систем и как инструмент для исследований адаптивных механизмов в составе всей системы, а не изолировано, включая природную реализацию (fornit.ru/70453).
Становится возможным по определенным признакам определять, что объект наблюдений обладает сознанием: fornit.ru/70931.
У модели есть высокий потенциал для упорядочивания разрозненных представлений в целостную картину схемотехнической формализации. Этапы такого процесса показаны в статье “Как будут открывать сознание”: fornit.ru/70989.
Лаборатория схемотехники адаптивных систем (fornit.ru/67990)