Ученый

Слово ассоциируется с "наученный" и часто бывает слишком претенциозно, явно скрывая авторитет наученного по отношению к ненаученным. И лучше бы говорить исследователь, но ведь тогда - кто не исследователь того или иного? Просто наученный и просто исследователь не подразумевают главного: что не достаточно что-то узнать, исследователь должен достаточно хорошо знать, как исследовать.

Обыденное понимание: учёный — человек, занимающийся наукой. В строгом определении: ученый - носитель научной методологии, а не корочек, выданных группой единомышленников.

Из статьи Наука:

Наука - система проверенных личным опытом знаний (а не сведений!), формализованная в виде публикаций (сведений), которая пополняется методами, определяемыми научной методологией.
Методология науки - тоже является системой знаний, но уже специфической, о методах исследования мира. Это самая базовая система, наиболее выверенная опытом всех предшествующих исследователей.

...Т.е. наука - это система личных представлений о свойствах и законах мира, построенная в строгом соблюдении научной методологии.

Наука не существует сама по себе, как отдельная сущность. Ученый - носитель научной методологии, который обобщает согласно этой методологии хорошо проверенные факты, строит предположительное обобщение и проверяет его как факт более общего уровня. И таким образом все более развивает научные описания, начиная с хорошо изученного, в сторону непознанного.

Я бы предложил такое определению слову ученый: это исследователь (в общем плане не обязательно человек, а, может быть, марсианин или другой дельфин), в своих исследованиях строго использующий научную методологию.
Это означает, что планирование исследований, методика экспериментов, сопоставление результатов своих и чужих исследований, обобщение результатов в гипотетическое предположение и проверка сделанных утверждений - все должно полностью соответствовать принципам научной методологии.
Отсюда прямо следует, что если человек противоречит каким-то требованиям научной методологии, то он не является ученым в этой области его активности.
Логика поста: ученый - тот, кто занимается наукой, а наука - то, что следует научной методологии.
Вовсе не наличие дипломов, а только лишь следование научной методологии определяет научность работы и правомерность называться ученым. Обладатель пожизненного ученого звания "академик" с точки зрения науки может вовсе не быть ученым по сути, а тот, кто не имеет научного звания, может оказаться корректно следующим научной методологии. Звание может быть присвоено кем угодно, даже за семейным столом, оно и присваиваются множеством разных академий, претендующих на организацию науки. Но многие звания фактически оказываются не соответствующими сути - быть ученым.

Сообщество ученых объединяется общей культурой познания, которая постоянно развивается с каждым актом проверки ее адекватности для задач исследования (то, что приводит к удачному результату остается, то, что приводит к неудачам исследования - оставляется). Научное сообщество отдельной предметной области - объединяется общими, но специфичными данному предмету, принципами методологии, которые могут отличаться от методологии другого предмета присущими этому предмету особенностями.

Понимание методологии неизбежно имеет субъективные особенности, несмотря на любой уровень "строгости" ее формализации потому, что понимание вообще чего бы то ни было является результатом личной оценки (см. Проблемы понимания). Отсюда огромное многообразие личных способностей к исследованию.

И поэтому даже ребенок, исследующий игрушку, имеющий свой предшествующий опыт о том, как можно разобрать игрушку, к чему это обычно приводит и как лучше сделать, чтобы исследуя не разрушать ее - то же в этом - ученый-исследователь настолько, насколько он соблюдает принципы методологии исследования, сознательно или эвристически. Ребенок так же методологически безупрено даже может делиться своими успехами с коллегами - такими же увлеченными исследователями игрушек. Образовавшееся научное сообщество, кто бы его ни составлял, обходится без обязательной атрибутики организованной науки, такой как, например, публикации своих трудов в научных изданиях.

Ребенок просто может хорошо специализироваться на исследованиях игрушек с помощью выработанной и постоянно совершенствующейся методологии. Это становится его предметной областью исследований. При этом он мало разбирается в других предметных областях, где пока не имеет достаточного личного опыта. Хотя основные принципы его проверенной методологии могут быть основой и для изучения других предметных областей. Он ничего не понимает в методологии ухода за куклами и кукольными семьями, в которых отлично разбирается его сестренка. Но он хорошо представляет, как устроен механизм открывания-закрывания глаз кукол и, так как других механизмов в куклах сеструхи нет, то уверен, что лучшее ее знает все о куклах.

Точно так же и любой всамомделишний ученый - профан "не в своих" предметных областях, но если уверенность в действенности своей методологии у него очень высока, то он может посчитать, что вправе легко переносить представления своей предметной области на все остальные. Так появляются всякие Фоменки.

Иметь высокое научное звание престижно. При наличии соответствующего удостоверяющего документа становится возможным оказывать неизмеримо большее влияние на всех, обладающих достаточной доверчивостью. Кроме того, этим занимается более высокий статус нужности обществу, что очень важно для самооценки и оценки окружающими. В статье Справка о наличии интеллекта:

...желающих стать обладателями неких отличительных признаков, выделяющих их из толпы, всегда на порядки больше тех, кто их действительно заслуживает. Причем золотые погоны, почетные грамоты, медали и ордена отнюдь не единственные предметы мечтаний рядового обывателя. Как сладко и благородно, например, звучит обращение "профессор"! Или: "Господин академик!"

... Принадлежность к категории избранных отнюдь не везде подтверждается толщиной кошелька, и обладатели кошельков это прекрасно понимают.... Желаете стать обладателем диплома о высшем образовании, не особо обременяя себя постижением наук? Пожалуйста! К вашим услугам множество способов.

Организованная наука, в виде академических учреждений, с одной стороны консолидирует ученых, обеспечивает их интересы и общее дело централизовано, а с другой, как любая власть зависящая от субъективизма ее представителей, настолько усиливает влияние отрицательных черт этих представителей, насколько сильна организация. В такой организации в той или иной мере может процветать паразитизм - как в любой структуре общества, умение казаться авторитетными и значащими для общества учеными оттачивается как и любое другое умение в иерархии общественных отношений (см. Компетентность или авторитет?).  Чем организация в большей степени находится в изоляции от общей культуры, отделяет и оберегает себя от ее влияния, разграничивает, тем более пагубны оказываются последствия. В том числе и для собственно научных исследований. Поэтому возникают "свободные художники" и, с увеличением коммуникабельности техническими средствами - возможность быть эффективно альтернативным организованной науке. Так, примером может послужить работа ученого-любителя (он профессиональный серфингист с Гавайских островов) американца Энтони Гэррет Лизи, который предложил Единую теорию взаимодействий, которая вызвала исконное недовольство представителей организованной науки.

Но, в какой бы форме не проводились исследования, основа научной методологии любой предметной области это - формализация той аксиоматики, на которой основываются обобщения этой предметной области, призванные сделать наиболее правдоподобное предположение (гипотезы) о закономерностях и фактических вытекающих отсюда проявлениях - основы аксиоматики следующего уровня. Эти предположения становятся личной аксиоматикой для носителей методологии и становятся общепризнанной аксиоматикой, когда их сообщество предметной области признает, что опытные проверки предположений бесспорны в рамках, определенных для их описания (вне этих рамок использования описаний может быть иное).
Так, Ньютон предложил сообществу свои 3 знаменитых закона и сегодня они признаны как аксиоматика, хотя для него это были гипотезы, которые он сделал на основе убедительных для себя фактических наблюдений и исследований.
Всегда есть кто-то первый, кто предложит факты исследования или обобщения, которые потом или признаются или находится их порочность. Бывает, что аксиоматика присутствует как негласное, подчас невербальное признание некоей "очевидной" истины. "Земля очень большая и плоская" - вполне верная аксиоматика в определенных рамках ее использования (что можно сказать про любую аксиоматику), но без таких рамок может быть неверна или даже просто теряет определенный смысл.
Как и личная аксиоматика, так и признанная сообществом, не может быть гарантией истины, поэтому из нее не стоит делаеть догмы и всякий раз когда появляется возможности проверки нового качества приближения, они проводятся.
Напротив, стоит только остановиться на некоей гипотезе или даже аксиоматически убедительному утверждению, как это означает, что исследователь остановился на уровне мистического восприятия. Ведь, делая следующий уровень предположений на основе пока не проверенных гипотез, увеличивается неопределенность, вероятность неадекватности. И через несколько ступеней появляется Бог.

Главная задача ученых - обобщение достоверно известных фактов в наиболее правдоподобно описывающую явление гипотезу, определить границы использования этого описания, в которых оно будет всегда истинно (давать результат "истина" в операции сопоставления предположения и соответствующими предмету исследования проявлениями реальности, см. Истина и ее критерий).

В случае же не всего сообщества, а только одного ученого, все сказанное об аксиоматике, обобщающих предположениях и их проверке - соответственно, относится к нему одному: аксиоматикой он принимает не вызывающие у него возражений в достоверности факты, на их основе делает обобщения и предлагает все это научному сообществу предметной области, после чего его субъективизм корректируется личностным восприятием и пониманием всех заинтересовавшихся в сообществе. Сопоставляя предоставленные данные с реальным проявлением предмета исследования, они находят, в каких границах есть соответствие (адекватность) - результат сопоставления - истина, а в каких условиях - ложь.

Условно можно подразделить два вида ученых и особенностей исследовательской деятельности (которые в какой-то пропорции присутствуют у каждого ученого): экспериментаторы и теоретики. Если первые больше специализируются на методах получения достоверных данных (хотя хорошо понимают как эти данные затем могут быть обобщены), то вторые специализируются на выработке обобщающих предположений, верность которых должна быть проверена экспериментаторами.

Экспериментаторы обладают большим наработанным опытом проведения таких исследований, которые бы максимально исключали неоднозначность результатов. Теоретики так же развивают личный опыт, - тот, который обеспечивает наиболее правдоподобное обобщение данных.

Для этого, и у первых и у вторых, сведения научной методологии очень долго и тщательно корректируются личным опытом, чтобы выработать как можно более адекватное личное понимание условий и приемов, для которых результаты оказываются достаточно однозначными. И здесь есть прямая зависимость: чем более хорошо определена и надежна начальная аксиоматика, тем более вероятна адекватность предполагаемых результатов реальности. Это значит, что теоретики, уходя в полете творчества все более в область предположений, неизбежно разрабатывают все более неадекватные теории. И нужно иметь хорошее чутье (интуицию, основанную на опыте и хорошо сбалансированном мировоззрении) чтобы предположения оказывались достаточно адекватны при проверке, несмотря на то, что они мало обоснованны хорошо изученными фактами. Теории, основанные на неопределенных понятиях (мистические теории), практически вообще не имеют шанса оказаться адекватными реальности.

Теоретики вынуждены исходить из своей личной системы убеждений (системы значимости) при обобщениях. Естественно, значимость своих обобщений у них всегда оказывается выше, чем значимость обобщений любых других теоретиков данной предметной области. Теоретики предпочитают больше опираться на факты, добываемые экспериментаторами, доверять им и использовать в своих теориях, чем учитывать альтернативные обобщения фактов другими теоретиками.

Поэтому, как правило, теоретики не склонны воспринимать с доверием идеи коллег-теоретиков, не любят вникать в чужие теории, а если вынуждены, то воспринимают их невольно в контексте своих представлений. Они могут оппонировать с разной степенью эффективности, но почти никогда не могут разделить во всем чужую теорию.

Конечно же, чем меньше ученый любит свою теорию, чем меньше значимости он придает ее неизменности - как выражению личного результата творчества, тем более эффективен процесс оптимизации, развития теории в направлении ее все большей адекватности.

Для любого теоретика можно условно представить место, занимаемое им в шкале от полного безразличия к результатам своего творчества в пользу результата адекватного развития теории - до беззаветной любви к своим теориям, которые становятся не подвластны критике и сомнению, превращаясь в идеи-фикс. Больше всего теоретиков, как это не печально, оказываются у "идея-фиксового" края шкалы, и чем более развита его теория, тем ближе. Практически нет такого, кто был бы полностью безразличен к значимости теории - как его личного творения. Это естественно: суть мотивации исследований имеет социально обусловленные причины быть нужным обществу (см. Личность и социум). Поэтому девиз: "любить не свою теорию, а познания мира" идеализирован, и имеет смысл занять оптимум, обеспечивающий достаточную личную мотивацию исследований при том, чтобы не подходить к уровню невосприятия всего, что может противоречить личным обобщениям в исследовании. Просто сознавая, что эмоциональный контекст "любить истину" в исследовании дает результат социально значимее, чем если полюбить идею и хранить во всем ей верность, переходя в контекст "активного неприятия" всякий раз, когда что-то оказывается с ней в противоречии.

Каждый человек - исследователь жизни, тех ее сторон, которые касаются его непосредственно. Чем больше возраст - тем большая специфика исследования. Поэтому все так или иначе развивают и личный опыт методов исследования. Те, кто пытается сделать это не учитывая опыт предшественников, вряд ли достигнет значительных результатов. те же, кто сумеет хорошо понять основные принципы методологии исследования - буквально на всех уровнях жизни получат соответствующее преимущество. Именно об этом была суть статьи Оптимальные методы познания мира. Человек или успешный исследователь или неудачник, вынужденный занять свою постоянную социальную нишу (которая, однако, по общепринятым меркам может быть даже очень значительной, например, имея большое богатство и власть).

Очень многие перестают быть исследователями еще в относительно раннем возрасте, как только психологически убеждают себя в своей большой и достаточной жизненной искушенности (см. статью Угасание человеческих качеств). При этом человек заканчивает быть исследователем. Часто такое случается и с учеными в рамках организованной науки. Но тот, кто занимался наукой не как исполнение своих профессиональных обязанностей, тем самым поистине обладающий интересом и мотивацией исследователя, вряд ли окажется в такой ситуации.

Плюсы "свободных художников" эффективно дополняют пробелы организованной науки и поэтому такие исследователи занимают свою нишу. Они не обязаны публиковаться в академических изданиях и, используя все большую техническую коммуникабельность, развивают свои сообщества предметных областей. Те же ученые, которые работают в рамках организованной науки, но имеют честный и истинно исследовательский взгляд на вещи, безусловно, способны понять и принять все то, что им покажется интересным в работах "одиночек". Поэтому истинное сообщество носителей науки находится вне рамок социальной организации.

На этом сайте любому предоставлена техническая возможность построить собственную систему обоснований. Для этого в марте 2008г. создана Система ведения личной аксиоматики, которая позволяет не просто оформить верифицируемые открыто обоснования своим теоретическим утверждениям, но и предоставить возможность оптимизировать обобщение с помощью корректировки мнением сообщества, конечно при условии, что его работа вообще кого-то заинтересует.

Для того, чтобы можно было посмотреть результат, предлагается пример реализации системы личной аксиоматики. В тексте обобщения становится возможным делать ссылки на фактические источники и автоматически выводить их список внизу в стиле использованной литературы.

Конечно же, это требует определенной ответственности и понимания. Особенно в обсуждениях чужих утверждений и их обоснований. Поэтому предлагается краткий Кодекс Обсуждений.

1. Необходимо учитывать Общие правила обсуждений на сайте Fornit, особенно важны пояснения к пункту 5: "утверждения должны ВСЕГДА быть обоснованными рано или поздно. И безусловно - всегда тогда, когда этого потребуют любые другие участники". Отсюда специфика и акцент пункта 2:

2. Все замечания и комментарии не должны носить характера голосования (голословного выражения своего мнения). Всегда необходимо показать, почему это мнение считается достаточно достоверным. Соответственно, автор, хотя и имеет возможность моделировать комментарии, не должен удалять корректно обоснованное, т.е. то, что вполне определенно апеллирует к достоверно документированным фактам.

На сайте доступен Интерактивный публикатор личных статей которые должны быть написаны в стиле междисциплинарной популяризации. Любой автор может создавать и публиковать тексты своих теоретических обобщений с привязкой к личной аксиоматике.