Большая часть № 12 газеты "Троицкий вариант" за 2008 г. (http://www.scientific.ru/trv/12N.pdf) посвящена теме популяризации науки в современной России. Вот некоторые материалы этого номера*.
Сергей Попов. Ученые и журналисты в одной команде
Прямой диалог ученых с широкой публикой, как правило, затруднен. Причин здесь несколько. Во-первых, подобные коммуникации не входят в число приоритетных задач типичного научного сотрудника – он не обязан тратить свое время на научно-популярные статьи и выступления. Во-вторых, результаты исследований порой не так-то легко изложить простым языком. Поэтому на сцене появляются новые персонажи – популяризаторы и научные журналисты, призванные донести суть работы ученого до неподготовленного слушателя.
Диалог наука – широкая публика, таким образом, разбивается на два этапа: ученые – журналисты и журналисты – публика (в роли научных журналистов и популяризаторов могут выступать, конечно, и некоторые ученые, освоившие новую профессию). Не будет большим преувеличением сказать, что наука без помощи хороших журналистов и популяризаторов оказывается колоколом без языка. Язык без колокола тоже бессмыслен: он может только бесполезно болтаться. Значит, ученые и научные журналисты обречены на сотрудничество, если хотят, чтобы их деятельность была успешной.
Залогом успеха является ясное понимание целей. Их у сотрудничества ученых и журналистов несколько. Часто думают, что главное – это проинформировать о том, что же там творится, на переднем крае науки, плюс минимально пояснить «ситуацию на фронте». Однако задача популяризаторов и журналистов состоит не только в том, чтобы рассказать, что «ученые открыли самую тяжелую галактику», или сообщить о запуске очередного ускорителя или спутника. Мы живем в обществе, где ответственность за решения распределена на большое количество людей. Значит, необходима – с одной стороны – достоверная информация, и достаточно полноценное ее восприятие – с другой. Наука сейчас – это не только черные дыры и черепа древних людей. Это и климатические изменения, и ГМО, и «птичий грипп», и многое-многое другое, что касается непосредственно каждого. Люди хотят знать мнение специалистов по этим вопросам.
Кроме того, исследования – это зачастую очень дорогое занятие. Значит, идет борьба за финансирование проектов. Прозрачность этой борьбы является важным условием здоровья науки и эффективного развития общества. Обеспечить ее без журналистов и популяризаторов, специалистов по коммуникациям с общественностью – невозможно.
Общество, наука и журналистика заинтересованы друг в друге. Современный мир, насквозь пронизанный высокими технологиями, может жить и нормально развиваться только в том случае, если ученые смогут опираться на осознанную поддержку общества, а оно, в свою очередь, сможет слышать мнение экспертов и взаимодействовать с ними.
Иванов-Петров. Принципиально ничего не изменилось
Хотя ситуация с популяризацией науки сейчас стала хуже, чем раньше, научное мировоззрение уходит в область мифа, большие массы людей не понимают, что такое наука, как она устроена и как работает, тем не менее – все нормально, и никаких особенных проблем нет.
Говорят, что еще тридцать лет назад множество людей добровольно тратили свободное время – читали научно-популярную литературу, спорили по вопросам науки, интересовались последними научными открытиями.
Но в 1990-е годы ситуация изменилась, и произошло это совершенно не случайно. Все-таки марксистско-ленинская идеология, господствовавшая в СССР, была наследницей века просвещения и идеологическая система была просвещенческой, ныне же в моде иные идеологемы, идеалы просвещения в большом упадке, и жертвовать слишком много для познания Вселенной обычный частный человек не согласен – у него теперь другие интересы.
Говорят, что интерес издательств к научно-популярным работам упал, ибо рынок таких продуктов невелик, прибыли малы, работать невыгодно.
Но многие люди все же хотят, чтобы их дети читали популярные энциклопедии и прочий научпоп, многие и сами хотели бы прочесть высочайшего качества научно-популярные книги и статьи по некоторым областям знания. Поэтому проблемы здесь только технические – как издателям найти заинтересованных покупателей, а покупателям отыскать нужный им (не слишком тиражный и массовый) товар.
Говорят, что задачи популяризации стали качественно труднее, т.к. наука изменилась принципиально, стала намного более специализированной, порой даже и ученые не могут понять друг друга.
Но этот тренд науки идет с XVIII века, на протяжении последних трехсот лет в каждое последующее десятилетие наука становилась все более специализированной. Но все эти триста лет и популяризаторы тренировались решать свои трудные задачи. И знают, как это делать: при помощи наглядности примеров, аналогий из обыденной жизни, ясности мысли и краткости (поскольку внимание публики быстро иссякает).
Говорят, что так трудно, как сейчас, все-таки не было никогда – квантовая механика, программирование...
А зато сейчас есть Интернет. Он моден, не иметь его непрестижно. Так что мощнейшие справочные, образовательные, обучающие системы становятся доступны на дому. Это почти идеальные условия для популяризаторской работы!
Говорят, что народ теперь балованный и плохо кушает «просто текст».
Но это не проблема, а всего лишь ряд технических задач, которые уже имеют решение. Да, по-старому, так, как сорок лет назад, – уже скучно. Но можно выучиться по-новому и просвещать дальше.
Еще говорят, что наука стала такой сложной, что теперь упрощения при популяризации приводят к искажениям.
Но ведь и всегда было так.
Говорят, что наше общество основывается на научном мировоззрении и достижениях науки, и иное для него неприемлемо. На это возрожают, что люди, мол, думают по-разному и имеют право устраивать свою жизнь, как сами считают нужным. Кто-то верит в просвещение, прогресс и цивилизацию, кто-то нет – и мы не имеем права принуждать других к нашей картине мира.
Но это же совершенно обычная просвещенческая ситуация – массы коснеют во тьме невежества, это опасно для выживания общества, просвещенные энтузиасты должны по мере сил, и не покушаясь на свободу людей, помогать им, рассказывая об истинных законах бытия. Так было в XIX веке – то же и в XXI.
Что может делать сейчас популяризатор научного знания? Как и раньше, как можно доходчивей объяснять и показывать. Принципиально ничего не изменилось. Просто теперь мы видим, что очень многим людям просвещение совершенно не требуется.
Говорят, что раньше задачи научной популяризации решало государство, а теперь его поддержки нет, все выброшено на рынок, отдано инициативе частных лиц.
Но это не ставит перед научно-популярной деятельностью качественно новых задач. Просто приходится работать лучше, писать еще яснее, добиваться большей популярности, которая в значительной степени стала синонимом продаваемости. Это – лишь такие технические задачки, а не какой- то специфический комплекс проблем.
Из сказанного можно подумать, что в обществе с популяризацией науки особенных проблем нет. Это совершенно не так. У популяризации науки нет никаких новых, особенных, качественных проблем. А у общества с популяризацией – есть, и еще какие. Потому что европейская цивилизация выстроена на науке, она ею живет и дышит. И коли наука (и ее популярное изложение) перестала вызывать общественный энтузиазм – это четкий симптом: пациент помирает.
Но это – именно общественная проблема, а не проблема популяризации. Как сделать некий материал интересным, ярким, понятным, в то же время до некоторой степени правдивым, более или менее точным – это решать умеют. Где взять талантливых популяризаторов? Да уже и святцы даже есть – вспоминают Хокинга и Даррелла, а говорящий по-русски народ с удовольствием говорит о К. Еськове и М. Гельфанде. Вот имеется потрясающе замечательный сайт elementy.ru. Есть и таланты, и способы, и умения. Дело за пустяком – в обществе уменьшается интерес к этой проблематике. Люди не хотят.
Это не проблема популяризации науки. Это много более общая проблема – тут разговор должен идти о системах ценностей, о том, чем живут в современности люди, по чему они тоскуют, в чем находят смысл жизни и как решают свои жизненные проблемы. Это совсем другой разговор.
Артём Тунцов. Интервью
– Как вы для себя решаете проблему общения с псевдоучеными?
– Решаю её их жёстким игнорированием. Если жн человек настаивает – нередко сопровождая это обвинениями в «цензуре», я отвечаю, что не собираюсь делать из своего издания трибуну для пропаганды псевдонаучного мусора. Впрочем, иногда я такие комментарии пропускаю «в эфир» – когда человек сам компрометируют себя лучше, чем какая бы то ни было реакция на него. Ведь абсолютное большинство читателей – совершенно разумные люди.
– Какие можно предложить методы борьбы с недобросовестными публикациями в прессе (судебные иски, обращения к правительству и президенту, создание «черных списков», высмеивание в фельетонах, на форумах в Интернете, давление научного/журналистского сообщества и т.д.)
– Судебные иски надо оставить тем, кого непосредственно касаются недобросовестные публикации, обращения к небожителям – поднебожителям. У форумов слишком узкая и весьма специфичная аудитория, давление сообщества лишь выдавит бракоделов из самого сообщества. Остаются три варианта – упомянутые фельетоны и публичные дуэли (в которых у мракобесов и бракоделов, привыкших к демагогии, будет преимущество) и, возможно, отдающий идеализмом третий путь – естественный отбор. Рано или поздно читатели перестанут доверять тем, кто их неизменно обманывает. Мне кажется, картину эту мы можем пронаблюдать по эволюции освещения научной тематики в российском Интернете в последние несколько лет. Разумеется, какие-то рассадники заразы останутся, но от них не избавиться в неравновесной ситуации, когда внешние условия – образование и интересы читателей, доступность информации, разнообразие самой науки – меняются так стремительно, как в наши дни. К тому же три варианта не исключают друг друга, а дополняют.
– Как вы оцениваете текущую ситуацию с освещением научных новостей и научно-популярной литературой в нашей стране и за рубежом? Чувствуете ли удовлетворение от этой работы? Считаете ли, что ситуация улучшается, прогнозируете ли какой-то успех в этой области?
– Мне сложно комментировать ситуацию с научно-популярной литературой, скажу лишь, что положение с ней за рубежом мне по душе, а у нас – совсем наоборот; самая большая проблема нашей научно-популярной литературы – что она осталась где-то в прошлом и по стилю изложения, и по его предмету. Что же касается научных новостей, то здесь всё яснее. Мне кажется, ситуация в мире описывается словом «застой». Все пишут об одном и том же, одно и то же и по одному и тому же пресс-релизу, с одними и теми же комментариями от одних и тех же комментаторов. В условиях, когда сама наука широка и разнообразна, как никогда, такое освещение событий в ней напоминает светскую хронику. Есть несколько десятков тем – действующих лиц хроники, к которым приковано всё внимание. И ровно как и в светской хронике, всякое маломальское событие в жизни героев преподносится как большой скандал или важное предзнаменование грядущих перемен при дворе, так и небольшой – а по самой сути научного метода, он в абсолютном большинстве случаев небольшой – прогресс в той или иной узкой области науки преподносится как грандиозный прорыв; в каких словах – сдержанной стилистике New York Times или разудалой «Московского комсомольца» – это бывает выражено, отражает лишь предпочтения читателей издания и профессиональное умение журналиста им соответствовать. А жизнь – она вне этого круга, только вот её заметить и рассказать о ней трудно, да и у книг читателей всегда было меньше, чем у воскресных таблоидов. Мне кажется, понимание этой ситуации у наших западных коллег есть, а потому очень интересно будет в ближайшие годы следить, какой они нащупывают выход. У наших научных новостей, которые ещё не вышли из подросткового возраста, есть отличный шанс подглядеть за западными коллегами, в какую сторону взрослеть.
Иван Экономов. Науку - в массы!
Считаю, что следует выплачивать надбавки тем преподавателям и научным сотрудникам вузов, которые занимаются популяризацией науки. Пошел в школу, прочитал лекцию о жизни на Марсе – получай 30 очков внутривузовского капсоревнования; в лектории общества «Знание» рассказал о клонировании овечек – получай еще 40 очков. А в конце месяца получай по очкам – прибавку к зарплате.
Ведь популяризация – первейшее дело: только если чиновники и обыватели будут понимать, что наука – нужная и интересная штука, на нее будут выделять разумные деньги. Скажем, запускают Большой адронный коллайдер, так везде об этом пишут и говорят. И не беда, что корреспондент лопочет, что столкнутся два протона, и вот таким образом Вселенная и образовалась. Не беда, что везде ужасы про страшные черные дыры, которые могут нас съесть, и конец света. Зато весь мир знает, что есть такой замечательный ЦЕРН, где проводится захватывающий и важный эксперимент, практически заново физики создают Вселенную, и денег на это нужно давать и давать миллиардами, а то как бы чего не вышло.
Положим, у нас такого коллайдера нет, но интересного всего много творится и делается. Всегда можно рассказать, по крайности, с какими крупными учеными в прошлом что открывали и как оно пошло. У меня лично на сей счет есть пара совершенно замечательных историй из жизни великих, и можно крупную акцию по популяризации науки в среде молодежи провести.
Конечно, просто поощрять энтузиазм в популяризаторстве недостаточно, нужно к нему в самом прямом древнеримском смысле стимулировать – заставлять работать на продвижение науки. Создавать при вузах пресс-центры, сотрудники которых будут приставать к работникам вузов и брать у них интервью. Обязать каждого вузовского ученого раз в год выкладывать на сайте вуза информацию о том, что он такого интересного наоткрывал и наизобретал за отчетный период, какую это пользу народному хозяйству причинит, куда наши горизонты познания продвинет. Пусть люди работают на брэнд вуза, пусть доказывают городу и миру свою необходимость.
Ну и, конечно, нужно мобилизовать ученый народ на борьбу с лженаукой, а то ведь страх, что творится на телевидении, в газетах и Интернете. Один Кругляков определенно не справится! Методы борьбы могут быть самые разные, главное тут – грамотно распределить обязанности. Одни пусть пишут письма в прокуратуру, Думу и администрацию президента, собирают под ними десятки тысяч подписей, когда очередную околесицу про «Тайну воды» по центральному каналу покажут. Вторые пусть идут стройными рядами на интернет-форумы и чморят там шарлатанов и лжеученых, где только встретят. Третьи пусть готовят вместе с сотрудниками пресс-центров статьи для газет и журналов. И т.д.
В общем, нужно понять, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих, и мы сами кузнецы своего счастья, а популяризация – то звено, ухватившись за которое, можно всю цепь из болота вытащить. Причем не только денег начнут на науку больше выделять, но и состав студенческого спецконтингента изменится существенно. Ведь сейчас, чего таить, студент – балбес-балбесом: хорошо, если хотя бы один из десяти к занятию наукой пригоден. А когда, насмотревшись и наслушавшись качественного научпопа, пойдут к нам массово ребята и девчата с горящими глазами, глядишь, уже двое или трое из десяти на что и сгодятся. В общем, не только в материальном, но и в человеческом плане будущее науки обеспечить сможем!
_______________________________________________________
* Материалы частью даны в сокращении или небольшой редакции. (Прим. ред. сайта)