Раздел «Тема 12. Сознание. Уровни сознания.»
Модель произвольной адаптивности МВАПДоступ для всех
Темактика: Лекторий для «Модель произвольной адаптивности МВАП»
Лекторий школы «Модель произвольной адаптивности МВАП»
Тема 12. Сознание. Уровни сознания.
Нет более туманной и противоречивой в различных трактовках темы в академической психофизиологии, чем тема о сознании. Поэтому не станем приводить множество сырых, наивных и откровенно фантастических теорий на этот счет и не стоит всерьез отвлекаться даже на наиболее принимаемыне в научном сообществе, в том числе настолько популистские, как теория Джулио Тонони, ведь все они ничего на самом деле не проясняют в механизмах и не имеют практической пользы, а представляют собой лишь уровень философского осмысления.
Однако, в книге Антти Ревонсуо Психология сознания, кроме современных теорий сознания можно узнать о многих эмпирических коррелятах мозговой активности, связываемых с сознательной деятельностью. Я очень рекомендую прочесть эту книгу сначала “по диагонали”, а после освоения двух последующих тем уже прочесть критически, в контексте освоенного.
Приведу постановку проблемы от К. Анохина, его вопросы во многом производные от списка, сформулированного Эдельманом:
1. Соотношение мозга и разума
2. Соотношение сознательного и бессознательного
3. Соотношение разума человека и разума животного
4. Соотношение локализованных и распределенных функций мозга.
Главный вопрос теории: "как материя мозга рождает субъективное явление?"
Это – достаточно настораживающие сопоставления: мозг и разум (соотношение pcи windows), человек и животное (по биологической классификации человек - итак животное), локальные функции и более общие (это даже не философия, а похоже на риторику того, кто точно не мыслит схемотехнически).
Если привести эти вопросы в более корректный вид, то на них вполне становится возможным дать конкретный обоснованный ответ, очевидный настолько же, насколько учет причин и следствий в схемотехнике дает понимание функциональности и наблюдаемых явлений работы электрических схем. И при этом не придется прибегать к каким-то новым сущностям, предположительным построениям и понятиям, что – уже один из критериев удачного обобщения, наряду с другими.
Основная функция сознания
Из прошлых занятий уже можно выделить наиболее общие свойства сознания.
Прежде всего, то, что функцию сознания отличает от функций всех эволюционно предшествовавших механизмов индивидуальной адаптивности: фокус сознания (то, что мы рассматривали как канал связи воспринимаемого с его целенаправленным осмыслением) всегда и без исключения оказывается на наиболее актуальной новизне происходящего в контексте текущей (а значит уже актуальной) значимости.
Проще всего, так, как годилось бы для школьных учебников, можно сказать следующим образом.
Есть условные рефлексы, связывающие стимулы с какой-то ответной реакцией. Но наиболее актуальное новое заставляет прерывать выполнение привычной реакции и перенаправлять стимулы с новым параметром на срабатывание мыслительных автоматизмов в контексте понимания смысла ситуации и целью, определенной привычной реакцией. И мыслительные автоматизмы пытаются найти наиболее подходящее продолжение реагирования с учетом того, что они уже знают о значении и свойствах новых объектов внимания.
В случае удачного результата пробного реагирования такие реакции все более закрепляются и уже не требуют привлечения внимания к ним для корректировки: вопросов больше нет, все теперь совершается привычно и быстро как рефлексы.
Привычные мыслительные автоматизмы, точно так же, могут прерываться новым для нахождения более подходящего направления мыслительной произвольности.
Вот такое привлечение внимания с прерыванием привычного для подстановки более адекватного реальности реагирования и называется моментом осознания, который фиксируется в виде кадра эпизодической памяти в цепочки последовательности перескоков внимания на наиболее актуальное в области моторных и мыслительных автоматизмов.
Вот такая, в принципе, простая формулировка.
Это и есть самая главная и общая функция сознания: следить за наиболее актуальным для того, чтобы адаптировать уже привычные ответные реакции к появившемуся новому. Это – ответ на вопрос 4: Соотношение сознательного и бессознательного.
Если новое появляется 1) в контексте гомеостатической значимости (на стороне теменной ассоциативной коры) или же 2) в контексте абстрактного мышления, связанного с произвольно приданной значимостью (на стороне префронтальной лобной доли), то сознание получает к нему доступ с прерыванием связанной с данным узким контекстом привычной реакции (такое прерывание специально подчеркивалось при рассмотрении механизмов подключения канала связи). Это приводит к некоторой задержке реагирования, но зато позволяет быть более адекватным реальности.
В первом случае осознанное внимание для корректировки привлекается к области восприятия, во втором – к области мышления.
Задержка может затянуться до окончательного прерывания того, что грозит прогнозируемыми нежелательными (произвольность оценки) последствиями. Или же эта задержка может никак не ощущаться, если не прогнозируется что-то нежелательное, или актуальность действия настолько высока, что нет другого выхода, как просто не следовать привычной реакции.
Желательность или нежелательность – произвольные (меняющиеся от обстоятельств нестереотипные) оценки достижения цели, которые вырабатываются в ходе работы мыслительных автоматизмов. Они и являются субъективным учителем при формировании осознанных реакций. Это будет рассмотрено подробно.
Вне канала осознанного внимания ничего не переживается субъективно, даже боль.
Все, что оказывается вне подключенного канала осознанного внимания к наиболее актуальному, не может переживаться субъективно, и составляет область временно не контролируемых стереотипов поведения (бессознательное). Мы не можем осознанно отследить ничего из воспринимаемого, что не является наиболее актуальным, хотя оно и продолжает воздействовать на уже имеющиеся привычные реакции всех видов. Мы не может отследить как именно мы мыслим, а лишь перескакиваем в осознании с одного на другое, а в остальном работает имеющиеся мыслительные автоматизмы.
Этим пользуются фокусники и мошенники.
Наиболее прагматичным советом в острых, не терпящих промедления ситуациях, будет рекомендация не рассуждать, занять сознание удержанием нужного стиля поведения, а не переживанием окружающего и полностью довериться уже имеющемуся опыту потому, что ничего более проверенного и полезного у вас в данной ситуации нет: неосознанные действия – самые правильные в условиях необходимости немедленного реагирования. Так в жизни часто и происходит: эволюцией выработано распознавание ситуаций, когда нужно отключать сознание (состояние аффекта). Но можно выработать навыки более управляемого состояния, некоей стратегии поведения в критических ситуациях.
В эпизодической памяти остается только цепь последовательностей переключения канала осознанного внимания.
Казалось бы, стоит захотеть и можно пристально наблюдать хоть за самым незначительным объектом внимания, например, за нарисованной точкой на листе. На самом деле если такая задача доходит до ее воплощения, наблюдению за точкой произвольно придается высокая значимость, что и обеспечивает удержание внимание на ней, но чем больше времени пройдет, тем труднее до полной невозможности это станет делать. Внимание будет постоянно соскакивать с точки пока откровенно не остановится на чем-то другом внешнем или какой-то мысли. Против этого базового условия осознанного внимания принципиально не может быть никакого приема.
Как уже говорилось на позапрошлом занятии, структуры лобного отдела мозга изначально формируют цели реагирования (которые использует мозжечок для координации), отражающие следствие получения значимого для личности результата, порождаемые причинами данного воздействия (формируют абстракции полезных и вредных последствий – как отражение причин и следствий объективной реальности).
Произвольность (действие мыслительных автоматизмов в контексте понимания смысла происходящего)обеспечивает достижение этих целей или смену целей уже имеющимися или новыми способами в случае, если вмешивается что-то новое в причинность событий. Но для функционирования произвольности она действует не в контекстах гомеостатической значимости, а в контекстах смысла происходящего – в субъективно моделях понимания происходящего, связанных с целью реагирования в этом контексте.
Появление нового означает необходимость новой оценки смысла происходящего, который может меняться новым обстоятельством. Произвольность, в первую очередь, и обеспечивает понимание нового смысла (или отсутствие необходимости изменения смысла) за счет того, что уже есть модель свойств объекта нового, который и учитывается. А как только появился новый смысл происходящего, корректируется цепочка реакций для достижения имеющейся (доминирующей активности нерешенной проблемы) цели. Для новой цели отрабатывают соответствующие ее достижению автоматизмы.
Пример: Вы открываете крышку любимого блюда, но оттуда разит отвратительный запах. Смысл ситуации резко меняется потому, что вы знаете, что такой запах означает испорченную еду. Все, есть нельзя, нужно искать новую еду.
Контекст субъективного переживания или осознания – всегда имеет в виду какие-то целевые возможности индивидуального реагирования, в виде смысла со связанными с ним возможными. Без такого контекста переживания теряют определенный смысл и, тем самым, утрачивается возможность осмысления. Если эта логика еще не очевидна, то нужно вернуться к прошлым занятиям, начиная с темы Тема 9: Новизна и значимость.
Суть субъективного переживания
Для понимания субъективной сути сознания (хотя суть и определяется функциональностью, но тут имеется в виду субъективная модель понимания проявления сознания) нужно проследить за сознанием с момента его появления после полного бессознательного состояния, которые бывает после очень глубокого сна и, тем более, общего наркоза.
В первую очередь после полного отсутствия сознания происходит попытка найти наиболее подходящий контекст понимания. При этом ориентировочный рефлекс, независимый от такого контекста (точнее, ограниченный лишь контекстом гомеостатической значимости при отсутствии иного), прекрасно работает и привлекает внимание ко всему воспринимаемому, выдающемуся по актуальности. Но мы не можем сразу понять смысл окружающего, т.е. выбрать определенный контекст понимания смысла происходящего, вплоть до того, что означают те или иные картины зрительного или слухового восприятия, - они оказывается бессмысленными наборами примитивов восприятия.
Все воспринимается как бессмысленная каша, не за что ухватиться, но наш организм уже способен реагировать на это чисто рефлекторно в той степени, в какой такие реакции на внешнее были закреплены на рефлекторном уровне.
В этот момент доминирует чисто рефлекторное восприятие, хотя оно и отражается уже в канале осознания, но совершенно пустом, самом общем контексте, где что угодно может иметь смысл чего угодно. Отсутствуют какие-то осмысленные переживания, кроме переживания непонимания и растерянности, так что мысли уже есть, они никак не связаны с воспринимаемым (настолько абстрактны, что кажутся исходят из какого-то управляющего всем существа). Мы можем задаваться вопросами: кто мы и где мы потому, что это относится к самому общему контексту, а у нас есть мыслительные автоматизмы, обслуживающие такие мотивационные цели, которые могут инициировать самый общий исследовательский контекст. Поэтому, даже еще не сориентировавшись в том, где мы, мы можем понять кто мы, если удачно привлечем эпизодическую память в таком контексте, что позволит потянуть ниточки к возможным контекстам моделей себя в самых различных условиях.
Наконец распознается что-то в окружающем, придав этому определенный смысл: активируется модель понимания данного объекта внимания и переживания обретают более определенный смысл, все встает на свои места хотя бы в вопросе что нас окружает.
Далее последует распознавание остального, что может повлечь понимание того, где мы и помочь вспомнить то последнее, что с этим было связано, если нас в бессознании не переместили совершенно в другое место.
Наконец полностью уточняется соответствующий контекст понимания и все приходит в порядок, обретя полноценный смысл происходящего с сопутствующими этому мыслительными автоматизмами.
Всякий раз нам помогают именно распознаваемые образы восприятия и кадры эпизодической памяти, как-то связанные с такими образами. Без этих образов мы не смогли бы сориентироваться и начать уверенно мыслить в определенности понимания ситуации. Такое состояние способствует появлению посленаркозного психоза.
В описанном процессе восстановления понимания вовсе не предположительно, а вполне обосновано есть начальный момент, который у разных животных субъективно (по переживаниям) отличается лишь набором автоматизмом наиболее общего контекста. Совершенно не играют роли различия в распознавателях уровня рефлексов и набор имеющихся реакций, распознаватели запуска которых молчат без пусковых стимулов. Это состояние очень показательно как исходная точка понимания сути субъективного переживания.
В материалах сайта Форнит оно описывалось как базовое самоощущение и отсюда следует множество важных и шокирующих выводов.
Итак, у всех животных, обладающих каналом осознанного внимания в момент начала активации системы произвольности (сознания) эти начальные переживания совершенно идентичны как субъективные абстракции при том, что они могут быть реализованы самой разной схемотехникой или, в принципе, даже программно. Такая абстракция идентична не в механизмах организации и процессах, активации сознания, а именно в субъективном символизме происходящего. И это – суть субъективного мира, который – нечто совершенно не связанное хоть чем-то материально с миром объективным потому, что объективный мир обладает физическими свойствами (определяемыми фундаментальными взаимодействиями, что обеспечивать причины и следствия событий), а субъективный – нематериальными, символьными значениями отраженных причин и следствий, которые могут быль любыми в меру возможностей имеющихся распознавателей образов (см. про нематериальность мысли). И в этом нет ничего сакраментального так же, как нет такового в смысле вообще чего-либо, например, смысле прочитанного слова или увиденного на экране компьютера при том, что само что слово или изображение на мониторе не имеет ничего общего по свойствам с этим индивидуально возникающим смыслом.
То, как возникает определенный смысл в голове и что это такое вообще – тема уже прошедших занятий. Конечно же, требуется достаточно много времени, чтобы эти последовательности причин и следствий в процессах схем механизмов адаптивности связались с пониманием явлений субъективного самоощущения. И тогда будет ясный ответ на вопрос № 1: Соотношение мозга и разума. Это – тоже самое, как понять частные случаи такого соотношения в явлениях:
· что означает цифра 1 в данных конкретных условиях для данного человека или кошки;
· что означает зеленый цвет в данных конкретных условиях для данного человека или кошки;
и т.п. для все более сложных субъективных смыслов.
Какой бы и в виде чего цифра 1 ни была, она в общем виде распознается теми, для кого это было значимо, но в таком общем контексте она слишком многозначительна и воспринимается слишком абстрактно, не воплощаясь в конкретное субъективное переживание. Но в конкретных ситуациях она приобретает определенный смысл и составляет субъективное переживание понимания сути происходящего в контексте целевой возможности что-то сделать сейчас или позже. Именно смысл и составляет основу мира субъективного, а что такое смысл, зачем и как он произвольно формируется - мы уже должны понимать достаточно отчетливо.
Прямо сейчас мы не станем погружаться в философию субъективных переживаний, а проследим развитие главного функционала сознания для адаптивности поведения, а это эволюционно наращивалось так, что появилось несколько все более эффективных уровней реализации для единственной цели - определиться во влиянии нового для привычного реагирования.
Мы остановились на том, что подключение канала осознанного внимания к образу, в котором появилось что-то важное-новое, означает одновременно приостановку выполнения ответного действия (в том числе ответной мысли) и понимание нового смысла возникшей ситуации с помощью выбора подходящего контекста понимания. Этот контекст достаточно инертен, как и контекст значимости, он конкурирует с соседними альтернативными контекстами так, что изменить смысл воспринимаемого бывает не так просто, если для этого нет достаточных оснований. Все воспринимаемое интерпретируется (получает смысл) в данном контексте, но уточняется более частным, вложенным смыслом, более точно определяющим поле возможного реагирования.
Уже имеющийся опыт заготовил для разных видов нового разные вложенные контексты и, если, осознав ситуацию, мы понимаем негативные последствия привычного поведения в этих условиях, и есть заготовленный вариант поведения с лучшим результатом, то готовое сорваться в действие привычное моментально переключается на другой вариант и мы обходим новую лужу на привычной дороге.
В процессе осмысления возникает оценка личной значимости того, чем может закончится ситуация в разных вариантах поведения, что уже заготовлено как цель каждого действия (о которой говорилось в теме 10 Произвольность), и, при этом, возможно, – смысл негативной значимости привычного реагирования в условиях нового обстоятельства, которое сводит все на нет.
Задача мыслительных автоматизмов в каждой особенности ситуации и подготовленности к ней в случае простейшего алгоритма – выбор лучшего из видимых вариантов, для которого нужен простой и универсальный автоматизм. Это – вполне механический процесс сравнения прогнозов исходов разных вариантов в данном контексте, составляет основу более сложного процесса сопоставления вариантов по прогону ветвлений цепочек – как работу уточняющих более сложный выбор вариантов мыслительных автоматизмов.
Уровни сознания
Можно подразделить два уровня вовлеченности оценки лучшего: простейшие непосредственное сравнение того, что есть “в уме” и некоторые усилия для того, чтобы выявить пока скрытое, но, возможно, доступное в усилиях расширения границ внимания.
Чтобы не утонуть в словах схемы возможной работы произвольности, лучше показать весь алгоритм в виде блок-схемы:
Эта блок-схема приведена не для того, чтобы погружаться в детали реализации описываемых функциях (вздох облегчения), это было бы слишком специально и предположительно (второй довод - главный), а дана для общего представления о том, что берет на себя сознание и как может это проделывать. Это – достаточно очевидная логика, доступная в самонаблюдении и во многих случаях описанная психологами и исследователями отдельных видов творческой активности.
Здесь условно выделяется четыре качественно различающихся по функциям уровня вовлечения механизмов произвольности сознания.
Можно заметить, что до четвертого уровня произвольность проявляет себя довольно незаметно для самого субъекта. Но четвертый уровень можно посчитать уровнем волевого контроля потому как именно его автоматизмы вырабатывают новые решения, которые требуют волевых усилий для их принятия вместо привычного. Иногда это привычное настолько сильно значимо, что требуются предельно высокие усилия произвольности (“силы воли”, или мыслительных автоматизмов преодоления привычного, что нарабатывается в тренировках) для замены их на альтернативное реагирование.
Т.е. до четвертого уровня произвольность оперирует уже имеющимися автоматизмами, выбирая лучший из них для новых условий, а каждый их них был уже проверен и с уверенностью принят. Для подстановки вместо одного (наиболее привычного в данных условиях) другого (тоже привычного, но в других условиях) не требуется субъективно переживаемых усилий (волевых усилий). Другое дело, когда возникает сложная ситуация с непонятными последствиями, и тогда предположительный вариант, явно рискованный из-за его непроверенности на деле, уже вызывает серьезные колебания и переживания возможных последствий. А преодолению такой неуверенности и того, что придется, возможно, испытать негативные ощущения при попытке поступить иначе, еще нужно учиться, чаще всего на чудом примере.
Волевые усилия нужно научиться прикладывать, что известно как развитие самодисциплины (основу которой так же составляет подражание авторитетам).
Вот почему четвертый, волевой, уровень сознания подавляется во время сна при том, что предыдущие оказываются вполне активными для сновидений (будет подробно рассматриваться на занятии про сон). Поэтому можно представить, насколько же отличается качество функционирования до четвертого уровня и с ним. До четвертого – это переживания с слабо произвольной оценкой происходящего. А область волевого интеллекта или творческий уровень сознания позволяет адаптироваться с совершенно новым качеством. Еще это сопоставление очень полезно для понимания сути субъективных переживаний.
Именно доминанта нерешенной проблемы оказывается тем, что провоцирует активность четвертого уровня. Без него бытие мало отличается от сна, в том числе и общение, при котором разговоры протекают по механизму сновидения, только коллективному сновидению. Более простое представительство таких доминант возникает всякий раз, когда во время бодрствования встречались новые важные ситуации, но не было времени их осмыслить так, что их активность поддерживается их высокой значимостью до периода сна.
В популярной книге Познай себя уровни сознания имеют такое текстовое пояснение:
Первым уровнем осознанного реагирования является автоматическое, непроизвольное подключение канала осознанного внимания к наиболее актуальному в данный момент образу. Это - очень логично: в первую очередь необходимо заняться наиболее важным, а не тратить время на мелочи и пропустить большую опасность. Когда будет отработана ответная реакция для самого актуального, его место для контроля займет следующее по важности.
Иногда конкуренция по актуальности бывает настолько велика, что буквально несколько разных событий требуют осознанного внимания и перетягивают на себя канал внимания хаотично-случайно. На этот случай природа выработала механизм быстрого переключения внимания с одного на другое так, что создается видимость одновременных осмысленных действий, причем эта видимость возникает не только у наблюдателей, а у самого субъекта (возможно потому, что для удержания образа общей картины на стороне структур сознания используется самоподдержание общей цели, но, скорее всего, субъективное ощущение непрерывности и последовательности - просто результат развития отношения к этому, по сложности модели это выходит за рамки книги). Успев наспех подкорректировать действия для одной цепочки реагирования, сознание тут же схватывает другую ситуацию.
В памяти, доступной мысленному воспроизведению, остаются следы всех этих действий - как общая картина происходящего с участием в ней, называемая эпизодической памятью. Эта память позволяет получать прогнозы более емко и обще, чем прогнозы от множества отдельных независимых цепочек действия. И такие прогнозы отвечают доминирующим целям, что используется как пережитый опыт.
Частным случаем первого уровня сознания оказывается ситуация, когда в восприятии нет настолько значимого и нового, чтобы представлять важность для отслеживания и возникает состояние ожидания событий. Само по себе ожидание событий может быть достаточно важным (активным) и тогда возникают последующие уровни функционирования сознания, когда нужно быть настороже и быть готовым вовремя среагировать. Это выделяется в отдельный стиль поведения, который развивается жизненным опытом. Но при полном отсутствии опасностей и монотонном окружении возникает торможение отслеживающей функции сознания с переходным периодом, схожим со сновидением. В специальной изолирующей камере, в которой помещались испытуемые так, что ничто не могло хоть как-то воздействовать на них, вскоре возникал период самопродуцированных видений и сон.
Второй уровень сознания обслуживает уже подключенный канал осознанного внимания от наиболее актуального звена одного из выполняющихся автоматизмов к субъективной модели. Это обслуживание осуществляется с помощью прогнозов, опережающих намечающееся действие. В результате происходит произвольный выбор заготовленного ранее варианта, опережающе показывающего наилучший результат, т.е. наибольшую по силе позитивную значимость.
Выбор подходящего варианта оказывается настолько эффективным, насколько имеется достаточный опыт в виде различных подходящих вариантов и насколько часто субъект прибегает к такому режиму отслеживания. Это - результат приобретаемого навыка, когда время, уделяемое одному событию, до предела минимизируется так, чтобы не тормозить совершаемые действия.
Если собаке протянуть одновременно кусок мяса и комок травы, то она, не раздумывая схватит кусок мяса. Если протянуть два куска мяса, то она схватит тот, что ближе или тот, что больше или тот, что более чем-то для нее привлекателен. В последнем случае она может несколько замедлить действие, выбирая.
Для второго уровня сознания характерны следующие случаи.
1. Сразу находится такой вариант, который с учетом новизны происходящего, приводит к наилучшему результату. Но, стоит обратить внимание, это - пока предполагаемый результат. Это может быть и тот привычный вариант, который итак бы был использован без вмешательства сознания. Но в новых условиях он обретает предположительную возможность неудачи из-за пока неясного воздействия новых обстоятельств. Так, в окружении новых людей может ощущаться некоторая неловкость.
2. Прогноз не дает достаточно хорошего в последствиях результата. Нет достаточной уверенности в том, что то, действие, которое приходит в голову в такой ситуации, закончится позитивно, а не приведет к беде. Здесь возможны два обстоятельства:
1) Насущность немедленного реагирования настолько высока, что делать хоть что-то, но придется. Например, разливающаяся раскаленная лава заставляет отступить, но впереди ров, ширина которого превышает уверенный прогноз перепрыгивания. Каждый прыгнет наудачу в таких обстоятельствах, особенно когда начнет нестерпимо припекать. Но иногда риск от опасности меньше, чем риск от опрометчивых действий, и тогда от большего риска отказываются. Тут все очень индивидуально и напрямую зависит от уже имеющегося жизненного опыта.
Если опыта вообще нет, то чаще предпочитается совершить опрометчивые действия. Опрометчивое действие - крайний вынужденный вариант, характерный при недостаточности опыта, и даже если он удался, проблема выхода из сложившейся ситуации остается актуальной потому, что пережитая опасность не забывается, а оставляет след нерешенной проблемы высокой значимости. Удачная попытка увеличивает уверенность и уменьшается необходимость решения проблемы. В следующий раз в подобных ситуациях будет легче решиться действовать таким образом.
2) Ситуация позволяет не реагировать немедленно. В таком случае действие прекращается для придумывания выхода из положения. Это - очень важный момент - возможность прерывания действия тормозным влиянием сознания на текущее звено выполняемой цепи автоматизма - вариант произвольности управления вниманием. Это - свойство именно канала осознанного внимания по отношению к наиболее актуальному образу, который к нему подключён для отслеживания. Теперь на месте звена прерванного автоматизма долговременно блокируется его продолжение и возникает память о нерешенной проблеме - оценка сознания об отсутствии варианта и актуальность необходимости ее решения - в зависимости от того, как неизбежно ожидается ее повторение в будущем. Этот образ фиксируется долговременно (примерно в течении получаса) и оказывается доступным даже если активность будет чем-то прервана - для воспоминания и осмысления. Высокая значимость такой ситуации (а раз было привлечено внимание, то она достаточно высокая) и ожидание повторения могут поддерживать этот образ в постоянной активности - в виде доминанты нерешенной проблемы.
В результате осознания проблемы формируется ее произвольная значимость. Она может оказаться меньше той, что вызывала привлечение осознанного внимания и тогда объект внимания уйдет на задний план проблем, замещаясь чем-то более важным. Но если осознанная значимость подтверждается как самая актуальная на данный момент проблема, то теперь ориентировочная реакция будет усиленно отслеживать все, что касается этого объекта, переводя это в область осознания. Если мы почувствовали голод (т.е. осознали его, иначе бы он не почувствовался), и осмысление этого показало, что это - самая насущная проблема, то теперь все восприятие будет особенно чувствительно ко всему, что связано с возможностью удовлетворения голода. Самоподдерживающаяся доминанта активной нерешенной проблемы своей значимостью задает общий контекст, что теперь удовлетворению голода придается вот такое повышенное значение. На данном уровне сознания задается контекст более древних зон рефлексов (теменные ассоциативные зоны) вплоть до переключения базового эмоционального контекста (эмоции, стиля поведения) и более поздних зон автоматизмов (лобные ассоциативные зоны) - активизация моделей поиска и навыков добычи еды субъективных моделей. Все, что вдруг обнаруживается на уровне первичного восприятия как связанное с едой, теперь выходит на передний план, привлекает внимание и понимается на основе имеющихся моделей.
Таким образом, произвольность осмысления значимости (смысла) воспринятого оказывает обратное влияние, фильтрует восприятие в данном направлении, управляя направленностью внимания.
Результатом этого, как при необходимости немедленного реагирования, так и возможности отложить действие, оказывается появление доминанты нерешенной проблемы в контексте текущей, более общей модели, возвращающей на себя сознание всякий раз, когда нет чего-то более актуального. Это - свойство любых важных нерешенных проблем.
3. Вообще не находится подходящего варианта реагирования, - полная растерянность. Субъект попадает во власть обстоятельствам, и его реакции ограничиваются доосознаваемым уровнем следования уже имеющимся автоматизмам. Это состояние вызывают гипнотизеры, шокируя чем-то недостаточно опытных своих клиентов.
При этом может возникнуть модель нерешенной проблемы и будет возвращать сознание на себя в более спокойной обстановке и во сне в виде сновидений (как и нерешенная проблема второго уровня). Это произойдет, если важность действия будет прогнозироваться и впредь и будет поставлена цель ее решения.
Если какой-то вариант действий выбран, то появляется небольшой, но существенный нюанс: выбранное действие, даже если оно оценивается как очень уверенное, но несколько меняющее привычный процесс реагирования, требует определенной решительности для его выполнения, - волевого усилия. Это - очень важный аспект, который будет рассмотрен ниже, после перечисления уровней сознания.
Все перечисленные случаи второго уровня легко моделируются схемотехнически, позволяя хорошо представить себе варианты их искусственной реализации.
Более развитая способность данного уровня сознания позволяет не ограничиваться первыми результатами прогноза, а если позволяет время чуть задержаться на этой стадии, и по результатам опережающего прохода, оказавшись на конечном образе одного из вариантов, посмотреть новый букет прогнозов уже оттуда, расширяя поле возможных предсказательных последствий. Это - очень важный и очень востребованный прием, - примитивная форма мышления. Каждый такой шаг по ступеням последовательности вариантов улучшает общее понимание возможностей (набор учитываемых вариантов для выбора) и, в последующем, оказавшись запомненным, позволяет сразу перейти от проблемного образа к конечному варианту прогноза, уже не требуя столько времени. Это напоминает развитие сценария сновидения, но с осознанно управляемым ветвлением.
Часто действия позволяют одновременно отвлекать сознание на такой последовательный просмотр возможных последствий, который может продолжаться довольно долго пока прогнозы не исчерпают текущий контекст, и тогда конечное действие оказывается более выверенным без его прерывания. Но и во время прерывания именно такой вариант мысленного прохода обеспечивает самый простой способ найти приемлемое продолжение действий. Таким образом, если время позволяет так раздумывать, то становится возможным оценивать значимую составляющую образов как бы со стороны, в виде мотивирующего субъективного переживания.
Третий уровень эволюционного усложнения логики функционирования сознания обслуживает ситуацию уже после совершения действия выбранного прогностического варианта. Итак, вариант, отличный от привычного (в том числе и попытка действовать привычно) решительно выполнен волевым усилием, и возникла возможность оценки его успешности (в пассивном случае что-то совершилось без участия воли, но уже есть результат).
1. Прогноз полностью оправдывается, и в новых условиях получилось предполагаемое. Действие оказалось адекватным объективной реальности: предполагаемое соответствует получаемому. Для признаков новых условий, которые вызывали привлечение сознания, от данного звена автоматизма долговременно формируется ветвление на новый, испытанный вариант. В дальнейшем, уже может не потребоваться осознания, а сразу, в таком уже привычном случае будет совершено это ветвление. Или же эта привычка окончательно закрепится и перейдет в неосознаваемое за еще несколько эпизодов осознания.
2. Прогноз не оправдывается, и в результате в новых условиях получаются нежелательные последствия. Действие оказалось неадекватным реальности: предполагаемое не соответствует получаемому. В данном звене автоматизма, долговременно закрепится ветвление с негативной оценкой и в последующем такой вариант окажется исключен в прогностическом выборе. Впредь такое поведение будет избегаться.
Схемотехнически очень просто заблокировать его выполнение так, чтобы даже вне осознания такая реакция при таких обстоятельствах не выполнялась. Как именно механизм такой блокировки реализуется в мозге пока точно не выяснено, но принцип таков: в последующих сходных обстоятельствах ранее предполагаемый прогноз теперь имеет уверенно негативную оценку и не будет применен, а прерванное действие не завершится, что зафиксируется долговременно.
В случае, если конкретные признаки новизны условий оказалась не распознанными еще на первом уровне, т.е. сознание не было привлечено до этапа действия, а только неожиданность негативного результата привлекла сознание, косвенно определяя, что вмешалось нечто, изменившее результат привычного действия, то вся привычная цепочка поведения покажется странной или даже вообще избегаемой. И только настоятельная необходимость все же попробовать опять действовать так же может это превысить. Если опять будет неудача, неуверенность станет еще большей. А если неудача оценивается слишком сильным негативом, то и вообще возникнет тупик полной блокировки дальнейших действий прежним способом.
3. Прогноз не только оправдывается, а результат приносит значительно больше позитивного, чем предполагалось. Это - тоже неожиданность, хотя и принесшая позитив, а, значит, таит в себе опасность непонимания тем, что предположение лишь по какой-то случайности не привело к негативу. После долговременного закрепления такого ветвления он оказывается предпочтительным в последующем прогностическом выборе в силу высокой позитивной значимости результата.
4. Результат оказывается совершенно неожиданным, не таким, каков был образ конечного звена цепи выбранного варианта реагирования даже с учетом неудачности его реализации. Порождается образ нерешенной проблемы, описанный выше, требующий дополнительного понимания ситуации.
Перечисленные случаи не вызывают сложности в их схемотехнической реализации. Таким образом, проявляется иерархия алгоритмов сознания по отношению к отслеживаемому наиболее актуальному образу автоматического реагирования.
Эти алгоритмы сознания возникали как механизмы адаптивности к новому и последовательно усложнялись по уровням и ситуациям отслеживания происходящего.
Все перечисленные случаи, кроме первого, требуют понимания случившегося так, чтобы стало возможным каким-то методом подобрать подходящий вариант реагирования для этих новых условий. Они задают нерешенную проблему, той или иной степени актуальности. Даже во втором случае неожиданной удачи это заставляет задуматься. Как правило, в результате одного из таких случаев дальнейшие действия прерываются для осмысления. Возникает нерешенная проблема, требующая исследования и поиска выхода.
Четвертый уровень сознания проявляется формируемыми навыками исследования проблемы и ее творческого решения. Подробнее логику и механизмы исследовательского поведения и творческого решения проблем (создание новых вариантов) рассмотрим позже.
Важно понять, что для нахождения подходящего решения нужно выявить какие-то новые условия происходящего, которые могут прогностически подсказать решение. Т.е. сначала - исследование проблемы, потом - попытка подобрать имеющийся вариант или сотворить новый.
Когда мы подходим к луже воды на дороге, видим, что она занимает все место и не обойти, не то что перепрыгнуть, то останавливаемся и присматриваемся к свойствам лужи. Видим, что везде из нее торчат неровности дороги, что означает - она неглубокая, а у нас обувь достаточно высока. Мы сопоставляем возможную глубину лужи с высотой обуви и при таких условиях возникает подходящий вариант пройти прямо по воде, мы уверенно решаемся на него. В случае неудачи приобретаем опыт избегания такого решения и более внимательного выбора варианта.
Метод сопоставления параметров - один из наиболее общих в исследовании, а метод обобщения сопоставленных данных - наиболее общий для решения.
Часто проблема не решается так просто и остается нерешенной долгое время, бывает годами. Активность образа проблемы поддерживается как методом самоподдержания и в виду большой силы актуальности, бывает, не гасится даже во сне, направляя сновидения в своем контексте (об этом будет позже), но, даже если она окажется погашенной, легко восстанавливается при малейшей ассоциации со сходными элементами восприятия.
Каждый из перечисленных уровней осознанной коррекции происходящего требует последовательного развития дополнительных слоев мозга в зоне лобных долей для формирования все более сложных распознавателей на основе предыдущих более простых. Чем более долгим оказывается период формирования таких слоев, тем более "интеллектуальным" будет поведение.
У человека наибольшая продолжительность формирования всех периодов развития мозга среди других животных.
Уровни лобных долей, соответствующие самостоятельному нахождению решений, у людей созревают в среднем к двенадцати годам, что так же подтверждается окончательным формированием структуры гиппокампа, переключающего доступ к лобным долям от образов восприятия-значимости-действия. Это следует учитывать в программах обучения и воспитания.
Тестирование сознания
Каждый из описанных уровней активности механизмов сознания может быть вполне адекватно и достоверно протестирован и распознан если он проявляет себя. Так, первый уровень (и, соответственно, все последующие) – простое проявление ориентировочного рефлекса с прерыванием реагирования. Второй (и, соответственно, все последующие) характерен возможностью не следовать наиболее привычной реакции в случае, если появились новые признаки, которые явно означают возможность неудачи привычного действия в таких условиях. Везде привожу один и тот же пример (чтобы он всегда был под рукой :) если на привычной дороге, по которой человек ходит часто и постоянно, вдруг появилась лужа, то только бессознательно пьяный пойдет прямо по ней. Т.е. достаточно выявить часто и привычно совершаемое данным человеком, добавить новый фактор, делающих привычное действие нерациональным и посмотреть на результат. Это и есть наиболее общий тест на сознание. Так же можно тестировать все уровни сознания, например, второй уровень проверкой способности выбрать из нескольких вариантов (предметов, действий) наилучшее.
На сайте есть чуть менее корректный тест на сознание: Тестирование уровня сознания.
На следующем занятии будет продолжено рассмотрение функциональности сознания.
Дополнительно:
· Сознание: тестирование, социальная обусловленность, следствия
· Скромное очарование этологических теорий разумности
На сайте есть немало статей, проясняющих вопросы по сознанию и сопутствующим психическим явлениям: