Непостижимая исключительность бытиЯ

Цель статьи - дать возможность освободиться от страха смерти, сделав более привлекательным смысл жить, сформировать более общие и глубокие представления о сущности разума и его месте в окружающем мире среди других разумов и в течение развития собственного.

Сказанное далее - результат сопоставлений и обобщений, основанный на согласованных в общую непротиворечивую систему исходных фактах - исследований механизмов психики и ее полной зависимой связи с окружающем миром, к которому она приспособилась. Настолько зависимой, что психическое невозможно выделить, ограничить без всего того в окружении, что повлияло на ее формирование. Психика включает в себя то окружающее, что вошло в неосознаваемый стереотип реагирования [167] - как активное приспособление к этому окружающему, ко всему новому с помощью сознания. Поэтому не будем говорить только про "Я", а назовем эту совокупность Эго, придавая довольно неопределенному слову вполне конкретные понятийные признаки.

Хотя обычно в психике выделяют именно "сознание", во многом отождествляя с этим слово "разум", на самом деле те процессы, которые коррелируют с сознанием - лишь небольшая часть разума (в его общеупотребительном, довольно расплывчатом значении), предназначенная для приспособления к новому. Об этом - в статье Сущность сознания. Но именно сознание выделяет нас из окружающего в силу своего функционального предназначения, приводя ко множеству иллюзий, в том числе - иллюзии исключительности существования Я. 

В отличие от мистических и паранаучных теорий, многословно, но бесполезно ходящих вокруг да около или предлагающих конечные, но ни в чем не достоверные "истины" (особенно попытки обыграть концепцию "здесь и сейчас"), сразу будет сформулировано то, что далее рассматривается подробнее и обосновано. Если читающий найдет в этом тексте однозначные признаки паранаучного описания (см. Тест: Определение веса ненаучности), то это будет поводом не углубляться в обоснования по приводимым ссылкам :) В противном случае имеет смысл продолжить ознакомление и сопоставления, чтобы сформировать собственное мнение.

В силу сказанного выше, совокупность поведенческих стереотипов и механизмов их адаптации к новому (сознание) предпочитаю называть Эго.

Определим Эго - как не выделяемую в виде самостоятельной сущности часть мира, обладающую следующей совокупностью основных качеств:

1. Наследуемая репродуктивность особенностей развития и свойств тела, зависящая от условий развития.

2. Способность приспосабливать ответные реакции тела к воздействию окружающего в соответствии с наследуемыми начальными особенностями реагирования с помощью рецепции признаков окружающего.

3. Развитие-адаптация начальных особенностей реагирования в зависимости от изменения условий среды методом сравнения результата реагирования с помощью внутренней рецепции (в отличие от рецепции внешних признаков внешнего) избегаемого-принимаемого.

Суть и реализация первого качества описывается в статье Наследование признаков, это - самое древнее приобретение эволюции жизни;

второе качество, подробно исследованное в огромном числе работ, приводящихся в реферативном Сборнике по исследованиям психических явлений, - ограничивает организацию насекомых (хотя резких границ провести невозможно);

третье качество придает Эго свойства личности и последовательно описывается в системе статей О системной нейрофизиологии. Рецепция избегаемого-принимаемого в личностном восприятии принимает значения "плохо-хорошо", "отвратительного-красивого", "нежелаемого-желанного". Механизмы адаптации поведения с образованием и корректировкой поведенческих стереотипов (второго качества) описан в статье Сущность сознания.

Все три качества неразрывно связаны в единую иерархическую систему.

Таким образом, границей использования понятия Эго являются явления адаптации, основанные на индивидуальной оценке результатов поведения в данных условиях для коррекции стереотипа поведения.

Эго, статически представленное стереотипами поведения (которые динамически постоянно корректируются каждым соприкосновением с проявлением внешнего или субъективными моделями такого соприкосновения), способно функционировать как без осознавания (так сильно пьяный находит дорогу домой), так и с максимально выраженным осознаванием (процессы творчества и исследования).

Самое важное для понимания темы:

Стереотипы поведения Эго (текущий сформированный алгоритм поведения в зависимости от условий) постоянно изменяются с каждым осознаваемым соприкосновением с реальностью, с каждым воспоминанием, и поэтому не определяют базовую сущность Эго (личности): они не являются признаками, определяющими ее неповторимость или ее стабильную основу, по которой ее можно было бы характеризовать постоянно.

Более подробно об этом см. в статьях Эго, Базовое самоощущение или Эго-2, Сущность сознания. Совокупность этих статей в контексте понимания механизмов адаптивного поведения, позволяет в новом качестве осмыслить вопросы данной темы.

Это - не просто воспринимаемый момент. Это - утверждение того, что ничье Эго не является сущностью, чью неизменную часть индивидуальности (Базовое самоощущение) определяет стереотип ее поведения (и, соответственно, память) в данный момент. Что жизненный опыт, конкретные воспоминания, являясь индивидуальной особенностью текущего состояния Эго (статического состояния здесь-сейчас), постоянно меняются вплоть до совершенно ни в чем не похожих на прежние.

Для эффективной адаптации сохранение воспоминаний в неизменном виде не только не нужно, но и несовместимо с тем, чтобы иметь возможность приспосабливаться к новому и важному для данного организма. В каждый момент выявления нового и важного (с помощью соответствующих внешне рецептируемых определителей нового и внутренне рецептируемых определителей важного) активизирует перевод внимания на это и подключение к данному каналу восприятия механизмов прогноза. Это происходит с помощью механизмов, проявляющихся как "сознание" (осознаваемый фокус восприятия). Каждое такое осознание модифицирует память, заново фиксируя профиль текущего восприятия в эмоциональном контексте текущих условий (см. Контекстная установка, как психический феномен и Эмоции ).

Нет неизменно сохраняемых воспоминаний. Акт осознания, таким образом, не идентифицирует, не определяет индивидуальность (не путать с уникальностью) Эго даже с позиции ее собственного восприятия.

Сейчас - непростой (необычный) для восприятия текст:

Акты осознания различных Эго, существующих параллельно, не различаются по индивидуальности так, что это дает основания считать: не было бы сейчас осознанного существования твоего Эго, оставалось бы множество других равноценных (именно с точки зрения любого из Эго), с точно той же базовой сущностью, а весь эффект "исключительности личного восприятия" с позиции только собственного "Я" - всего лишь следствие функции выделения Я из окружающего, следствие определенной изолированности от других Эго, невозможности соучаствовать в осознании на их месте. Иллюзия выделенности собственного "Я" среди других в данном историческом промежутке эволюции жизни, на самом деле - следствие определенной изолированности, и в случае достижения порога совместного сопереживания (уровня связи с другими) исчезнет. Все более углубляющийся процесс информационной коммуникабельности в мире стремится к такому результату.

Это напрямую лишает проблему индивидуальной смерти ее трагичности, сводя к вопросу потери конкретных наработанных стереотипов, которые к моменту естественного одряхления в старости приобретают минимальную ценность и теряют связь с реальностью, а в условиях высокой коммуникабельности общества наиболее ценные из формализованных в виде общедоступных сведений стереотипов передаются другим Эго,  оставаясь существовать и  развиваться на их базе.

Таким образом, к моменту естественной смерти мы не имеем почти ничего, что стоило бы сохранять, а наше базовое самоощущение ничем не отличается от такового у других Эго, которые существуют вокруг и воспринимают мир так же, с точно такой же своей иллюзией исключительности "Я", как если бы была возможность взглянуть их глазами на мир.

Перестав осознавать или умерев, Эго, просто заканчивает динамическое изменение своих адаптационных стереотипов, неразрывных с его обычным окружением, но при этом его равноценная составляющая остается в виде других Эго, объединяющихся тем, что было передано в виде формализованных сведений, или в виде не связанных социальной общностью Эго, в том числе и других видов животных, т.к. базовая суть ощущений одинакова и каждое из них обладает своей иллюзией личной выделенности существования.

Вся проблема - в индивидуальном восприятии прогноза собственной смерти - лишь в ощущении выделенности, особенности, исключительности, при том, что все остальное постоянно и кардинально может меняться без всякого особого сожаления в ходе изменения личности в жизни. Это воплощено в "страх смерти" - проявление защитных реакций самосохранения.

Способность к формализации той части жизненного опыта, которая оказывается взаимопонимаемой, позволяет передавать сведения о стереотипах поведения. Отдельные черты вариантов поведения в виде упрощенных формальных моделей (словесных, письменных, показываемых личным примером), годных для субъективной системы прогностическго моделирования,  передаются другим особям и обеспечивают согласованное развитие в среде обмена таким формализованным опытом.

Это создает новое по отношению к более низкоорганизованным животным качество социума Эго, в котором вырабатываемые стереотипы оказываются все в большей степени (по мере развития и усиления систем коммуникабельности в общей культуре) общими,  не присущими отдельному Эго, не зависящими от отдельного Эго и обеспечивающим общую преемственность и целостность в адаптации всего социума - как прототипа единого организма.

В пределе развития коммуникабельности социума это способно привести к организации единого общественного Эго с элементами осознания, существующего реально настолько же и по тем же принципиальным механизмам организации, что формируют Эго индивидуальное - как результат взаимодействия в одном мозге-среде-обитания многих моделей личности, специализированных для различных условий и в большой степени взаимно независимых.

В статье  Фасеточный разум описывается это и выявляется  способ, обеспечивающий эффективную коммуникацию между моделями в рамках одного мозга, который возможно, в принципе, техническими средствами использовать для коммуникации между личностями в разных телах, образуя новое качество социальной общности единого Эго.

В среде такого совокупного Эго уже полностью нивелируется проблема индивидуального существования с сопутствующим "страхом смерти".

В то же время значение каждого из относительно автономно развивающихся Эго, значение привносимого в общую систему специфического опыта, будет все более значимо и востребовано, что усиливает целеобразующий смысл существования каждого Эго. Уже в существующем сегодня социуме это во многом выполняется для тех Эго, которые оказываются в тесной связи с коммуникативностью социума, значимы для неких общих целей и задач адаптации и привносят дееспособные стереотипы, понимаемые соответствующей частью социума.

Если теперь вернуться к главному вопросу проблемы "страха смерти": "Почему Я осознаю себя именно в данном историческом периоде, в этом теле, и что будет, когда все составляющее мое Я исчезнет навсегда?", то возникает несколько уровней описаний.

В формально-объективном описании:

То, что текущее осознание оказалось в данном теле - "равнозначимая случайность" и одновременно другие Эго осознают это точно так же, а по своей базовой основе являются одним и тем же Эго.

Относительно субъективного восприятия:

Я осознаю себя здесь и сейчас точно так же как осознают себя все существующие, существовавшие и будущие существовать Эго, и Я однозначимо  в каждом из них, а ощущение свой исключительности - лишь иллюзия, вызванная субъективной выделенностью, разобщенностью, невозможностью ощутить себя в других Эго.

Даже не осознавая себя в данный момент, Эго может сохранять свои индивидуальные особенности как на уровне одного тела, так и на уровне общих для многих тел формализованных представлений, приобретаемых смысл только в данной культуре социума, т.е. в составе рассредоточенного общественного Эго. То, что эти особенности будут утрачены на уровне отдельного тела, в последнем случае не имеют значения потери.

Моменты осознания, необходимые для процесса корректировки стереотипов, - далеко не основная часть активности данного Эго, представленного намного большим количеством неосознаваемых проявлений стереотипов (подсознательным) в каждый из моментов существования тела. Даже процесс мышления состоит из большей части неосознаваемых стереотипов с корректирующим касанием осознания в моментах наибольшей новизны и значимости. Мышление в принципе ничем не отличается от поведенческих цепочек, только использует "внутренние" эффекторы для регуляции областей внимания и активизации следов стереотипов мышления в памяти даже в наиболее тонко сбалансированных "творческих" поисках.

Учитывая, что активные, но неосознаваемые стереотипы являются лишь частью взаимосвязей окружающего в мире, что тело неотъемлемо от условий, к которым оно активно адаптируется (без чего оно будет нефункциональным телом), становится бессмысленным выделять лишь только незначительную фазу осознаваемого во всем этом взаимосвязанном комплексе и ставить вопрос именно об ее неповторимой исключительности.

Поэтому все, что говорится в мистических концепциях о душе - как о носителе такой индивидуальной исключительности, теряет смысл. На уровне проявлений индивидуальностей в них нет исключительности и постоянства некоторых черт, которыми могла бы отличаться одна душа от другой больше, чем отличается одна душа от себя же в другие моменты своего развития и в разных условиях данного исторического периода (человек в разных ситуациях может проявлять себя разным до противоположности не только  в далеко отстоящих периодах своей жизни, но даже в одном периоде).

Сложность понимания усугубляется тем, что невольно психика отождествляется людьми с ее конкретными материальными проявлениями. Если есть миллион совершенно одинаковых монет, то потеря одной из них - в самом деле - материальная потеря. Но психика - нематериальна.
Возьмем число 2. Это нематериальное понятие - абстракция. Оно существует только в головах тех, кто имеет все составляющие более простые понятия, необходимые для существования этой абстракции в плане ее личной значимости, не доступное без этого, несмотря на то, что в книгах описано множество проявлений существования этой абстракции. Но числа 2 не существует в голове годовалого ребенка, и чтобы оно возникло нужно немало потрудиться, показывая, рассказывая то, что ребенок уже способен воспринять и наконец, демонстрируя свойства этой абстракции, общие для любых ее пониманий. В самом лучшем компьютере нет этой абстракции, хотя может быть формальное ее описание.
2 проявляет себя у каждого ее носителя, но всякий раз, имея несколько различную значимость для него по сравнению с другими носителями, представлено по-своему, хотя базовые свойства осознания этого понятия у любого носителя одинаковы. Эта одинаковость позволяет использовать согласовано понятие в социуме, передавать другим, когда этот другой оказывается вполне готов к такому восприятию, развив более простые составляющие абстракции (выделенные признаки восприятия, см. Принципы организации памяти мозга).
Потеря одного из базовых понятий 2 совершенно ничего не значит. Вообще не существует факта потери его в виде чего-то. В неактивном виде (не вспомненном) такое понятие не живо даже у его носителя. Оно возрождается только при вспоминании, тут же окрашиваясь уже в несколько иное отношение, в соответствии с новыми условиями восприятия, новыми мотивациями и несколько изменившейся системой оценки всего воспринимаемого: 2 штуки баксов значат для нас совсем не то, что 2 женщины или 2 зуба, которые предстоит лечить.
Понятие Я, сформированное на основе первичного, базового самосознания (минимум признаков восприятия, формирующее самосознание), ничем в принципе не отличается и имеет все те же, общие онтологические свойства. С каждым воспоминанием об этом (мы далеко не всегда задумываемся о самом себе) оно воскрешается, активизируется во всей своей иерархической системе входящих в него составляющих абстракций или частично - лишь в ограниченной части символьных обозначений этих абстракций (активируются только самые сложные в иерархии распознаватели признаков). При этом, активируясь в уже существующем эмоциональном контексте восприятия, немедленно сочетается с ним, образуя уже несколько другой ансамбль возбуждений - образ Я. Но изменения образа происходят всегда. Поэтому никогда не воскрешается старый образ, так и остающийся навечно в небытии неактивности.
Лишь такая постепенная преемственность развития образов обеспечивает и преемственность развития личных качеств Эго в одном теле. Мысленный опыт с гипотетическим дублированием человека, описанный в статье Эго, как и другие опыты и сопоставления в ней, демонстрирует нематериальность и несущественность каждого текущего проявления Эго в проблеме смерти личности.

Теперь можно сказать о важной субъективной стратегии отношения к миру.

Каждое осознание окрашивает субъективной оценкой воспринимаемое - часть внешнего мира и выделенное собственное участие в нем или позитивно или негативно для того, чтобы это участи в последующем соответственно скорректировать.

Как всегда, в начале формирования любого распознавателя, в том числе распознавателя значимости, первые результаты оказываются грубыми и требует более тонкой корректировки последующим опытом. Бегущий ребенок, ударившись об угол стола, переносит негативный результат оценки случившегося на этот стол в целом. Он может ударить в ярости этот стол, отомстить ему. Ранние формы сознания склонны к такой обобщенной оценки, и может возникать ситуация, когда негатив, переносимый на все большее число объектов окружающего, все больше окрашивает восприятие этим, погружая в необоснованное отношение к миру как чуждому, нежелательному. Это легко провоцируется тем, что для человека является наиболее важным - социальные отношения. Попадая в недоброжелательное окружение, он все в большей степени формирует негативное отношение ко всему окружающему, отчуждает, отгораживается, сужает возможности взаимодействия с миром, погружает в депрессию безвыходности. Не редки такие стереотипы брюзжания и не довольства, когда "все не так": дождь - плохо, собаки лают громко за окном - плохо, люди смеются вокруг - некстати, мухи-комары-бабочки - мерзость и т.п.

Однако, можно принять стратегию отношения к миру, которая сразу ограждает от множества абсурдных и необоснованных негативных отношений, распространяемых на объекты мира, вместо того, что ограничивать негативом только свой порочный вариант поведения в этом окружении. Все, что окружает нас и оказывает какое-то воздействие  - так или иначе вовлекается в состав формирующихся стереотипов реакций-отношений и становятся частью нас. Наше стремление (осознаваемое или нет) найти место в мире, ужиться в нем, стать его гармоничной частью, находит позитивные решения и формируется позитивный опыт такого существования. Негативная же составляющая часть такого опыта, необходима только для того, чтобы блокировать, не использовать неверные реакции. Во всем остальном негативные реакции бессмысленны настолько, насколько мы не можем изменить этот мир.

Если понять это и научиться более обосновано распространять свои негативные реакции только на результаты своего поведения, но не на мир, то будет заранее исключено множество моментов неадекватности и обеспечено максимально оптимистическая среда существования без депрессий и истерик. Выработка такого общего стереотипа поведения - как исключения "перебора" в негативной оценке, связь такой переоценки с негативным отношением - как неприемлемым, представляется наиболее общей оптимальной поведенческой стратегией.

У многих это получается с созреванием, с мудростью. Они умеют видеть потенциально хорошее во всем. Понимают величественную красоту мрачных картин и сияющую радость идиллических. Нежданно попав под ливень, находят то приятно-бодрящее, радующее, что можно извлечь из ситуации, а не связывают сам ливень с негативным отношением, в болотистом лесу умеют вести себя так, чтобы комары и топь не перекрыли возможность оценить красоту места, собирать грибы и ягоды. Даже сраженные врагом, они улыбнутся ему, глядя в глаза... Такие люди заряжаются "силой жизни" от каждого соприкосновения с ней, от картин ненастья и неистовства ураганов до созерцания плывущих облаков, огня и волн. Все это становится частью их Эго, его лучшей частью...

Надеюсь, идея понятна :)

Каждый сам может делать выводы из понимания сказанного, каждый сам может как-то приспосабливаться к тому, что он воспринял и понял :) Это мало повлияет на реалии бытия, кроме того, что может придать больше уверенности в жизни, понимание своей роли в социуме и смысла существования, убрать истерические, необоснованные реакции, вызванные иллюзией собственной исключительности и избежать негативных последствий в ситуациях, когда такие иллюзии оказываются на первом плане...

Желающим ознакомиться с религиозными, мистическими, философскими, био, паранаучными и т.п. концепциями отношений к смерти и осознанию: подборка Психология смерти и умирания (zip-архив 560кб).
Выдержки оттуда:
Эпикур боролся со страхом смерти такими рассуждениями: "Приучай себя к мысли, что смерть не имеет к нам никакого отношения... Все хорошее и дурное заключается в ощущении, а смерть есть лишение ощущения. Поэтому правильное знание того, что смерть не имеет к нам никакого отношения, делает смертность жизни усладительной, - не потому, чтобы оно прибавляло к ней безграничное количество времени, но потому, что отнимает жажду бессмертия... Глуп тот, кто говорит, что он боится смерти не потому, что она причиняет страдания, когда придет, но потому, что она причиняет страдание тем, что придет: ведь если что не тревожит присутствия, то напрасно печалиться, когда оно только еще ожидается. Таким образом, самое страшное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения, так как когда мы существуем, смерть еще не присутствует, а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем. Таким образом, смерть не имеет отношения ни к живущим, ни к умершим, так как для одних она не существует, а другие уже не существуют".

"Мысль о смерти, - фиксирует Ницше свое состояние в сочинении "Веселая наука". - Мне доставляет меланхолическое счастье жить в этом лабиринте улочек, потребностей, голосов: сколько наслаждения, нетерпения, ненасытности, сколько жаждущей жизни и опьянения жизнью обнаруживается здесь с каждым мгновением! И, однако, скоро настанет такой покой для всех этих шумящих, живущих, жаждущих жизни! Взгляните, как стоит за каждым его тень, его темный спутник!.. ...И все, все думают, что все, случившееся до сих пор, было ничем либо мало чем и что близкое будущее есть все: и отсюда эта спешка, этот крик, это самооглушение и самонадувательство! Каждый хочет быть первым в этом будущем, - и все же только смерть и гробовая тишина есть общее для всех и единственно достоверное в нем! Как странно, что эта единственная достоверность и общность не имеет почти никакой власти над людьми и что они наиболее далеки от того, чтобы чувствовать себя братьями во смерти! Я бы охотно добавил что-нибудь к этому, чтобы сделать им мысль о жизни еще во сто крат достойнее размышления".