Что знают современные ученые о навязчивых состояниях
Навязчивые
мысли – двигатель прогресса, хотя чаще становятся тормозом. Все
зависит от направления.
В конце пути человек получает то,
чего хотел всю сознательную и бессознательную жизнь. Не обязательно
отдавая себе отчет в существовании навязчивых желаний.
“«Почему?» – можно назвать матерью всех наук” Артур
Шопенгауэр
Открытия . Наверное, именно таким образом были изобретены
алкоголь, табак, наркотики и другие доставляющие организму ни с чем
не сравнимое удовольствие дурманящие средства. «Ты пил или давал
пить другому?» – первый вопрос, который задают католические
священники пришедшему на исповедь мексиканскому индейцу, имея в виду
зелье небезызвестного сока кактуса Lophophora williamsii пейотля.
Зачем думать и напрягаться, если сама химия прокручивает в мозгу
забавные мультики и привлекает на твою сторону потусторонние силы?
Но вряд ли столь же случайно Менделеев открыл во сне периодическую
таблицу химических элементов, Эйнштейн – теорию относительности,
физики сконструировали ядерную бомбу, а военные – первую
компьютерную Сеть. Сеченов насильно заставлял себя ежедневно пить
водку в течение 2 лет, чтобы изучить ее отравляющее действие на
организм. Чтобы по-настоящему чего-то добиться, необходимо постоянно
и непрерывно думать об этом, иметь в жизни одну-единственную
сверхзадачу и быть одержимым в ее достижении. Получится – не
получится, другой вопрос, но если не думать, уж точно ничего не
получится. «Пепел Клааса стучит в моем сердце», – признавался
известный герой романа Шарля де Костера, и с ним трудно не
согласиться, когда речь идет о чем-то действительно важном.
О том, как зарождаются в человеке навязчивые мысли и
почему они преследуют его до конца жизни, никто не знает. Ученые
рассуждают о шестом чувстве, о генетической памяти, о формировании с
возрастом устойчивой связи между нейронами, о стремлении человека
полагаться на свои инстинкты и полностью доверять им, о том, с какой
легкостью и усилием воли провоцировать выделение амфетаминов.
Педагоги говорят о роли воспитания, психиатры – о вреде навязчивых
состояний, ведущих к шизофрении и деградации разума, – им бы еще
показать на того нормального человека, полностью лишенного всякой
зависимости и привязанности. Фрейд нашел в истории двух таких
независимых людей: Моисея и Леонардо да Винчи. Себя-то он
определенно причислял к натурально зависимым, хотя и ему удалось
кое-чего достичь в этой жизни.
Инстинкты – опасная штука.
Научная аксиома о том, что «филогенез повторяет онтогенез», приводит
к мысли о том, что человек мало чем отличается от животных в тайных
желаниях. Почему самым кровожадным хищником на планете считается
акула? Потому что ее детеныши начинают пожирать друг друга уже в
утробе матери – выйти наружу должен только один, окрепший и готовый
к продолжению битвы. Чем не бессмертный Горец, пусть и
водоплавающий? Человеку проще: в утробе матери близнецы не съедают
друг друга, они просто рождаются достаточно редко. Но инстинкт
хищника – агрессия – человеку, несомненно, присущ по жизни.
Избавиться от него невозможно, но хорошо было бы направить его в
правильное русло, на пользу себе и обществу. Для этого приходится
думать, дабы не навредить простотой послушания и подражания кумирам.
Вопреки Фрейду, существует немало людей, близких к идеалу
«нормального» человека. Это в основном простые женщины и
мужчины, не «фарисеи» и не «книжники», не обремененные высокими
абстрактными мыслями и заботами, живущие нынешним днем, стойко
переносящие трудности жизни и более или менее удачно
приспосабливающиеся к ним. Среди них обычно понимание того, что
«нормальность» психики – весьма относительное представление, некий
идеал, к которому можно приблизиться лишь в той или иной степени, и
не нужно на этом задерживаться.
В то же время имеются
человеческие существа, и их немало, психика которых резко
контрастирует в отношении общепринятых норм, что проявляется в
неадекватном, не вполне соответствующем реалиям поведении. У этих
людей возникают бредовые состояния, «перевоплощения» в других лиц,
они могут оказаться склонными к убийству, самоубийству,
изнасилованию, причем подчас происходит это в извращенной или другой
зверской форме. Некоторые люди проявляют тенденцию к непрерывной
смене сексуальных партнеров, садизму, мазохизму и другим отклонениям
от принятых обществом норм правильного поведения. Эти люди подчас
действительно опасны человеческому сообществу и отдельным его
членам. Их состояние и поведение иногда резко противоречит
потребностям общества. Они действительно во многих случаях подлежат
изоляции и лечению, но только тогда, когда их болезненное состояние
неопровержимо доказано независимыми экспертами.
Абсолютное большинство людей находится в промежуточном
состоянии от нормальной психики к отчетливому умопомрачению, ибо
граница между обоими состояниями весьма размыта. Иначе говоря, их
психика имеет особенности, которые отличают ее от норм, принятых в
данном обществе то ли действительно большинством населения, то ли
властными структурами. Это – нормальные, психически здоровые люди,
из которых выделяются «системщики»: экстремалы, хакеры, бойцы,
профессиональные спортсмены, путешественники и космонавты, члены
закрытых тайных обществ и групп и др. Из них также выходят ученые,
писатели, музыканты, актеры и представители иных творческих
профессий. К слову, мастер ужасов Стивен Кинг – типичный «умственный
Чикатило», не дошедший до осуществления своих идей, кроме как в
вербальной форме. К числу актеров, вероятно, относятся и большинство
политиков, в полной мере освоивших искусство власти, лицедейства и
управления сознанием подчиненных. Уинстон Черчилль признавался на
склоне лет, что в политику его толкнуло собственное тщеславие.
Французский писатель русского происхождения Ромен Гари
однажды заметил, что «Любой кретин психиатр сам-то вполне сознает,
что здравый ум – самый распространенный признак людей, страдающих
депрессией”. Встречается немало людей, отличающихся от обывательской
массы высокой социальной возбудимостью, стремлением к исправлению
общественных недостатков и, самое главное, абсолютно полным
бескорыстием. Часто такие люди несчастливы в личной жизни, в быту их
называют «сумасшедшими», но не из злобы, а скорее от досады и
недовольства. Трудно жить совместно с людьми, интересующимися
семейными делами в последнюю очередь, постольку поскольку, готовыми
пожертвовать карьерой или даже жизнью во имя неких абстрактных
идеалов. «Он все на Пик Коммунизма глядел, и в горы его тянуло», –
жаловалась одна соседка на бывшего мужа, окончательно спившегося.
Цветущий сад превосходства идейных флюидов над здравым
смыслом продемонстрировала всему миру советская социалистическая
действительность. Меньше думаешь – лучше спишь, так можно
сформулировать главный лозунг борцов за народное счастье в обращении
к народу. Труднее приходилось тем, кто в силу тех или иных причин
был обречен на раздумье. Существовали различные факторы, позволявшие
властям использовать психиатрию в качестве средства жестокого
наказания инакомыслящих и инакодействующих личностей и запугивания
основной массы критически настроенных людей, и не только их, а всего
населения. Власти и их слуги в белых халатах решали конкретные
задачи: зафиксировать «необычность» идей и их распространения,
преувеличить эту необычность, где-то упростить, объявить болезненной
и придумать название болезни. «Абстрактное мышление», «дисгармония
чувств», «сомнения», «рисование действительности в мрачных тонах»
были объявлены признаками не нормального, но душевно больного
человека. Формула жизни была чрезвычайно проста и понятна всем: живи
и радуйся, слушайся старших, никаких проблем на самом деле нет (см.
статью «Борьба за воспитание в семье Черненко»).
О
существовании животной агрессии в человеке коммунистам напомнила
сама природа: Агрессия в объятиях любви? Ученые подтвердили, что
происходящие в организме влюбленного человека изменения не
ограничиваются одними счастливыми мыслями. Как показали
множественные исследования, в случае любви мы имеем дело со
сложными химическими и психическими процессами, причем характер
этих процессов отличается на разных стадиях любовных переживаний.
Начало любви ученые связывают с природными стимуляторами
мозга дофамином, норепинефрином и другими амфетаминами. Под
давлением этих природных химических веществ люди теряют аппетит, сон
и самообладание. Результаты некоторых исследований позволяют
говорить о сходстве ощущений человека, переживающего романтическую
влюбленность, с ощущениями азартного игрока или наркомана,
принявшего дозу наркотика. Это свидетельствует о том, что
наркозависимость может быть еще опаснее, чем принято считать,
поскольку паразитирует на естественных чувствах. Как при
наркотическом трансе, так и в состоянии влюбленности происходит
возбуждение одних и тех же участков передней части мозга. В развитии любви ученые различают три фазы.
В период первой имеет место внеличностное половое влечение, когда
мужчина и женщина ищут любовного партнера и «сгорают от нетерпения».
Не последнюю роль в таком поиске играет повышенное выделение в мозгу
гормона тестостерона. Вторая фаза романтической любви – когда голову
продолжают кружить возбуждающие химические реакции, а внимание
фокусируется на конкретном объекте вожделения, будь то картинка,
навеянный музыкой образ или живая мишень. Выделяемый мозгом
окситоцин делает нервные окончания более чувствительными и
стимулирует мышечные сокращения. Ученые полагают, что именно
окситокцин побуждает мужчин и женщин страстно обниматься при
интимном контакте и вызывает оргазм.
Некоторым людям удобно
думать, будто любовь вечна. Историки же подсчитали, что в
древности вечная любовь длилась не более 4 лет. Изучив культуру
и традиции 60 народов, они пришли к выводу, что пик разводов
приходится как раз на отметку 4 года совместного проживания
супружеских пар. И лишь рождение первенца или второго ребенка
помогает продлить союз.
Третья фаза – привязанности и
нежности – отличается значительно меньшим пылом. По-видимому, таким
способом природа позаботилась, чтобы у потомства, появившегося в
результате первых двух фаз, хотя бы на начальном этапе были оба
родителя. Через 2-3 года совместной жизни организм перестает
производить достаточное количество возбуждающих химических
соединений, и это означает конец страсти. На место амфетаминам
приходят эндорфины – вещества, успокаивающие нервную систему. Именно
они дают влюбленным чувство умиротворенности, спокойствия и
безопасности. Утрата на этом этапе любимого человека приводит к
глубокой депрессии, стрессу и потери смысла жизни. С точки зрения
химии, человек перестает получать свою ежедневную порцию
«наркотиков», т.е. выработка эндорфинов прекращается, а перестройка
организма еще не произошла.
Хорошо бы, разрыва не случилось,
и люди, как парочка свивших гнездо аистов, жили бы долго и счастливо
и умерли в один день. Но природа подкинула им еще не одно
серьезное испытание супружеской верности (не зря все-таки
филогенез повторяет онтогенез). Одно из них синдром Куллиджа –
неукротимое стремление к смене сексуального партнера. С постепенным
угасанием чувства влюбленности порой все сильнее разгорается и огонь
совсем иного свойства, способный испепелить рассудок и породить и
леди Макбет, и мавра Отелло, – ревность. Как показывают
исследования, неразлучная подруга любви тоже бывает разной, в первом
приближении трех степеней. Здесь многое зависит от воспитания и
душевной предрасположенности. Некоторые интеллигентные люди умеют
цивилизованно решить этот вопрос через обсуждение, сохраняя в
отношениях такт и деликатность. Для них испытание ревностью есть
данность, которую надо преодолеть с минимальными потерями для всех
участников. Правда, подобная рассудительность встречается весьма
редко, особенно у молодых и неопытных пар.
Гораздо чаще
ревнивцы испытывают гнетущую подозрительность и недоверчивость, от
которой сами же и страдают. Поводом может послужить не фактическая
измена, а заурядный конфликт: красноречивый взгляд, брошенный в
сторону интересной особы, невнимательность на действия партнера,
затянувшийся телефонный разговор, чужой волос и следы помады на
одежде. Любая попытка искать оправдание будет бесполезна. В лучшем
случае инцидент может закончиться домашним скандалом, в худшем –
демонстративным молчанием и отчуждением на неопределенное время.
Ревнивцы не хотят и не умеют признавать за другом или подругой права
на собственную жизнь, им кажется, что весь мир должен быть
средоточием партнера вокруг них самих. Спасибо мне, дорогая,
(дорогой), что у тебя есть такой (такая) душка как «Я». Случай
тяжелый, и многим приходится либо с ним мириться, либо расстаться с
мечтой о значительности собственной персоны – если нет желанного
исправления, то рано или поздно придется подать на развод.
Хуже может быть только клинический случай, когда ревность
перерастает в болезнь. “Жена была невнимательна ко мне, а я любил и
люблю ее. Однажды я ей сказал: будет тебе белка, будет и свисток. А
когда я второй раз находился в больнице, она пришла ко мне с
ребятками. У Сашеньки был в руке свисток. Они выстроились в ряд, и
Сашенька стал играть на свистке. А жена, сев задом на снег, показала
таким образом белку... Я чувствовал долг семьянина, долг
общественника... ждал от нее человечности... Я желал счастье
приносить в семью своей работой, учебой и активным участием в
общественно-политической жизни нашего народа... дети хоть и
сомнительные, но я их полюбил, сжился с ними, они не виноваты...".
Тут выход один – при первых же признаках срочно обратиться к
психотерапевту. Такого рода состояния, как и любая другая форма
паранойи, поддаются лечению. Нужно только приложить большие усилия и
запастись огромным терпением. К сожалению, в российской глубинке
обратиться не к кому.
Любовь и творчество – это прежде всего
долгая и кропотливая работа, утверждают ученые. Англичане четко
отличают falling in love (вхождение в любовь, по-итальянски –
innamoramento) от being in love (быть влюбленным). Процесс вхождения
краток и не зависит от состояния рассудка – просто «кайф». Сложнее
научиться создавать на протяжении жизни оживляющие состояния
вхождения в любовь (re-enamourement) – как и любому искусству, этому
надо учиться. Некоторым «возобновлять молодость» дано от природы, в
силу особенностей открытой и бескорыстной натуры, другим не дано
никогда.
Пролить свет на психические метаморфозы организма
чаще удается писателям, а не ученым. Большим знатоком человеческих
душ был и остается Джованни Казанова, вошедший в историю как великий
любовник. Его сексуальные силы начали иссякать еще до того, как ему
исполнилось 40 лет, а в течение последних 30 лет (прожил он 73
года), что он прослужил библиотекарем в Богемии, у него вообще не
было женщин. «Перестав быть господом в райских садах, он стал волком
за обеденным столом», – вспоминает о нем один из современников.
Физиологически, как признавался сам Казанова, с возрастом он стал
испытывать не меньшее удовольствие от чтения и написания мемуаров,
чем от похождений молодости. Читал он очень много и по этому поводу
произвел такой афоризм: «Женщина – как книга. Хороша она или плоха,
но должна доставлять удовольствие с первой до последней страницы».
Собственно, благодаря мемуарам, состоящим из 4545 страниц, Казанова
и вошел в историю, поскольку сексуальных связей (около 150) у него
было на порядок меньше, чем у многих других экстравагантных
знаменитостей (хотя бы у того же Распутина). Совершенно очевидно,
что он никогда не ставил перед собой задачу достичь непревзойденного
числа побед, все у него происходило естественным образом, само
собой, и превыше всего Казанова ставил качество любовной связи,
которым и делится с читателем. Как и Шекспира, и Оскара Уайльда, и
Бернарда Шоу, Казанову сызмальства преследовала навязчивая идея
своего происхождения и желание выбиться из низов в высший свет. «Я
не родился дворянином – дворянства я добился сам». Так или иначе, но
эта мысль давала ему стимул к существованию и творчеству.
Так же и любая другая навязчивая мысль – хорошо, когда она
питает человека на протяжении жизни и не дает увязнуть в болоте
повседневности. Такого рода ведущая по жизни путеводная идея – как
система глобального позиционирования GPS – лишь одна позволяет
держаться на плаву в бушующем житейском море.
Обнаружен организм с крупнейшим геномом Новокаледонский вид вилочного папоротника Tmesipteris oblanceolata, произрастающий в Новой Каледонии, имеет геном размером 160,45 гигапары, что более чем в 50 раз превышает размер генома человека.