Голая обезьяна, Десмонд Моррис
Ознакомьтесь с Условиями пребывания на сайте Форнит Игнорирование означет безусловное согласие.
Одна из самых странных особенностей предыдущих исследований поведения голой обезьяны заключается в том, что в них почти никогда не обращали внимания на очевидное.
Разумеется, исследования, проведенные этими учеными, были чрезвычайно интересны и полезны, показав нам, что может произойти, когда сообщество голых обезьян оказывается загнанным в культурный тупик.
Голая обезьяна - вид животного-исследователя, так что всякое общество, которое не сумело продвинуться, в известном смысле оказалось обществом неудачников, "пошло не туда".
Ими являются: 1) информация о нашем прошлом, полученная палеонтологами и основанная на ископаемых и других останках наших древних предков; 2) информация, полученная в результате исследований поведения животных, проведенных сравнительными этологами, основанная на детальных наблюдениях различных животных, в особенности наших близких сородичей - мелких и крупных обезьян; 3) информация, которую можно собрать с помощью непосредственного наблюдения за типичным, широко распространенным поведением преуспевающих индивидов, взятых из основных современных сообществ собственно голой обезьяны.
Насколько он необычен, становится понятно, если положить в один ряд шкуры ста девяносто двух видов ныне существующих мелких и крупных обезьян, а затем поискать в этом длинном ряду подходящее место для человеческой кожи.
Правда, у нескольких видов мелких и крупных обезьян имеются лишенные волос участки на седалище, лице и груди, но ни у одного из ста девяноста двух видов не наблюдается ничего даже отдаленно похожего на то, что мы видим у человека.
Если не считать таких тяжеловесов, как носороги и слоны (у которых имеются характерные для них проблемы, связанные с нагревом и охлаждением тела), голая обезьяна стоит особняком, выделяясь своей наготой из тысяч волосатых, косматых или покрытых мехом сухопутных млекопитающих.
Мы лишь предположим, что задача эта выполнена, и просто сведем воедино выводы, к которым можно прийти, сочетая информацию, предоставляемую нам палеонтологами - знатоками окаменелостей, с фактами, собранными этологами - терпеливыми наблюдателями за большими обезьянами.
Мелкие же обезьяны развивались обособленно как обитатели деревьев и в Старом, и в Новом Свете, однако американская ветвь приматов так и не достигла стадии крупных обезьян.
Родоначальники крупных обезьян были вынуждены сделать выбор: продолжать держаться за то, что осталось от их древних лесных обиталищ, или же, почти по Библии, ожидать изгнания из рая.
Предки же единственной уцелевшей из крупных обезьян - голой обезьяны - решились покинуть леса и вступить в соперничество с уже успевшими приспособиться наземными животными.
История успеха голой обезьяны, начиная с этого момента, хорошо известна, однако будет полезно сделать ее краткий обзор, поскольку жизненно необходимо помнить о дальнейших событиях, если мы хотим объективно понять нынешнее поведение этого вида.
Вместо того чтобы ленивым жестом протянуть руку к ветке и сорвать вкусный плод, большая обезьяна, оказавшаяся на земле, должна была упорно рыть землю в поисках драгоценной пищи.
Наконец мы подошли к отстоящему от нас приблизительно на миллион лет периоду развития предков голой обезьяны, когда произошел ряд потрясающих и весьма драматичных событий.
Резонно предположить, что эволюция могла встать на иной, не столь кардинальный путь развития, и из обезьяны получилось бы хищное животное наподобие кошки или собаки - своего рода кошкоподобная обезьяна.
Волки, собираясь стаей на охоту, рассредоточиваются, но наделенная более развитым мозгом обезьяна-охотник могла применить свои способности к решению таких проблем, как групповое взаимодействие и кооперация.
Стоит отметить, что нас не интересуют мощные культурные прорывы, которые произошли впоследствии и которыми так гордится сегодняшняя голая обезьяна, - драматические события, которые привели к ним, уместились в какие-то полмиллиона лет, начиная с умения разжечь костер и кончая созданием космического корабля.
История эта увлекательна, однако голой обезьяне угрожает опасность: в своем ослеплении подобными успехами она может забыть, что под внешним лоском по-прежнему остается приматом.
По сравнению с другими малыми и большими обезьянами, существующими в настоящее время, это обстоятельство делает нас уникальными, однако коренные преобразования знакомы и другим сообществам животных.
После того как мы поймем существенные различия, касающиеся двух противоположных способов питания, мы сможем вновь обратиться к изучению голой обезьяны и уяснить, как возник подобный гибрид.
Даже крупные обезьяны, которые ночуют в специальных спальных гнездах, каждую ночь меняют эти гнезда, и у них нет особой необходимости беспокоиться о чистоте жилища.
Но скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, и это изменение отразилось на других сторонах повседневной жизни голой обезьяны, что видно из последующих глав.
В данный момент нас интересует, каким образом были достигнуты эти результаты и как они сказались на поведенческих привычках голой обезьяны, касающихся охоты и питания.
Поскольку битву надо было выигрывать головой, а не силой, должен был произойти резкий эволюционный скачок, который значительно увеличил бы умственные
(возможности голой обезьяны.
Следовательно, для животного с вертикальным положением тела, каковым является крупная обезьяна-охотник, важно было сохранить то положение головы, какое имел его зародыш.
Таким образом можно объяснить возникновение и других физических особенностей обезьяны-охотника: длинную стройную шею, плоское лицо, небольшие зубы (и их позднее появление), отсутствие тяжелых надбровных дуг и отсутствие вращательных функций больших пальцев ног.
Тот факт, что многие особенности животного, существовавшие у него в зародышевом состоянии, оказались потенциально полезными для обезьяны-охотника, и явился эволюционным прорывом, в котором наша обезьяна так нуждалась.
Если бы можно было просто взять типичного обитателя леса - питающегося фруктами примата - и наделить его крупным мозгом и туловищем охотника, то ему было бы трудно стать удачливой обезьяной-охотником, не претерпев дополнительных видоизменений.
Если мы изучим (что мы и проделаем в одной из последующих глав) поведение при кормежке современных голых обезьян, то обнаружим множество указаний на то, что нечто подобное действительно происходило.
Став биологическим (в отличие от культурного) убийцей, обезьяна-охотник, помимо того, была вынуждена внести временные поправки в свои поведенческие особенности, связанные с питанием.
Если обезьяна-охотник отличалась от остальных приматов тем, что имела постоянное логово, то следует предположить, что она нарушила правило приматов касательно блох, как, похоже, оно и оказалось.
Если бы у него, у этого вида, было достаточно времени для того, чтобы превратиться в новый вид, то он сосуществовал бы рядом с нами очень давно, став нежелательным спутником в ранний период нашего существования как обезьян-охотников.
В этом отношении новый образ жизни обезьяны-охотника создал особую проблему, которая шла вразрез с поведением типичных плотоядных: потребовалась более четкая дифференциация роли полов.
Более того, располагая недавно появившимся у него изготовленным смертоносным оружием, самец обезьяны-охотника испытывал сильный соблазн устранить любой источник разногласий среди представителей своего племени.
Основы нашего поведенческого характера, заложенные в эпоху, когда мы были обезьянами-охотниками, просматриваются во всех наших поступках, какими бы возвышенными они ни были.
Мы уже успели убедиться, что ему можно было дать множество других подходящих названий: "прямоходящая обезьяна"; "обезьяна, изготавливающая орудия"; "мозговитая обезьяна"; "территориальная обезьяна" и т.
Другая, еще более оригинальная теория состоит в том, что, прежде чем стать обезьяной-охотником, ее предок, вышедший из леса и начавший жить на открытой местности, прошел длительную стадию обитателя водной среды.
Возможно, именно таким образом крупная обезьяна, обитавшая на земле, приобрела сверхразвитые передние конечности, которые она и передала по наследству обезьяне-охотнику.
(Даже если впоследствии теория окажется правильной, она не будет сильно противоречить общепринятой картине превращения обезьяны, живущей на открытом пространстве, в обезьяну-охотника.
Голые участки кожи можно увидеть у многих видов приматов, а в некоторых случаях они, по-видимому, служат в качестве видовых опознавательных знаков, позволяющих одной обезьяне определить, принадлежит ли встреченная ею обезьяна к тому же или иному виду.
Не приходится сомневаться, что полная нагота сделала голую обезьяну поразительно узнаваемой, но существует множество других, не столь радикальных способов достичь той же самой цели, не жертвуя ценным изолирующим покровом.
Утверждается, что самцы млекопитающих обычно более волосаты, чем самки, и что, подчеркивая это различие, голая самка-обезьяна могла стать сексуально более привлекательной для самца.
Даже если предположить, что климат способствовал утрате волосяного покрова - то есть он был умеренно, но не чересчур жарким, - нам все-таки придется объяснить разительное отличие кожного покрова голой обезьяны от других плотоядных, обитающих на открытой местности.
Существенная разница между обезьяной-охотником и его соперниками-плотоядными состояла в том, что обезьяна не была физически подготовлена к совершению молниеносных бросков на жертву и далее к продолжительному ее преследованию.
У
обезьян наблюдается определенная гибкость в способах решения, широкий перенос
однажды найденных решений в новые условия и ситуации.
Сергеев: "Тех, кому посчастливилось близко познакомиться с
человекообразными обезьянами у нас на Севере, где они, помещенные за решетку и
тщательно опекаемые человеком, освобождены от всех забот (добывания пищи,
необходимости всегда быть начеку, ежедневного строительства гнезд для ночлега и
др.
Конечно,
животное, разобрав последовательно шесть матрешек, не откажется съесть орех или
сливу, оказавшуюся на месте седьмой, но интерес обезьяны к игрушке сразу же
коренным образом изменится: больше уже она не будет подолгу возиться с
матрешками, разнимать их и пытаться складывать снова, засовывать одну половинку
в углубление другой, исследовать это углубление пальцами, стукать матрешек друг
о друга или бросать на пол, прислушиваясь к звукам, которые они издают.
Сравнительный анализ психики человека и высших антропоидов
Многочисленные опыты доказывают, что между психическими способностями низших
и человекообразных обезьян нет того разрыва, который отмечен рядом
исследователей, и что низшие обезьяны по своей психике приближаются к
человекообразным точно так, как последние родственны в этом отношении человеку.
В соответствии с известным положением Энгельса, гласящим, что "изучая
сравнительную физиологию, начинаешь от всей души презирать идеалистическое
возвеличение человека над всеми животными", в свете этих данных науки
заполняется также та пропасть, которую усматривали между обезьяной и человеком в
области психологии.
Новейшие исследования над человекообразными обезьянами -
шимпанзе - доказывают, что они решают сложные задачи, свойственные им в их
обычной обстановке, и не всегда справляются с легкими, но чуждыми им задачами.
Поэтому
вместе со сходными чертами в развитии психики человека и обезьяны выявляются и
их существенные
различия.
Решительный
шаг для перехода от обезьяны к человеку был сделан в связи с переходом наших
древнейших предков от хождения на четвереньках и лазания к прямой походке.
Поэтому нельзя допускать встречающихся порой
благостных рассуждений о "равенстве" животных с человеком и даже об их
"превосходстве" и тем более искать природу социальных конфликтов у людей в
стадной жизни приматов, равно как и рассматривать явления общественного
характера, исходя из биологии
обезьян.
английский анатом Артур Кейз определил у человека 1065 признаков, из которых 312
свойственны только человеку, 396 - человеку и шимпанзе, 385 - человеку и
горилле, 354 - человеку и орангутану, 117 - человеку и гиббону, 113 - человеку и
другим низшим обезьянам, 17 - человеку и полуобезьянам.
В отличие
от всех животных обезьяны располагают очень развитой мускулатурой лица, что
позволяет им, подобно человеку, широко использовать мимику.
И
все-таки, по какому бы принципу нейроанатомы ни классифицировали головной мозг в
животном мире, человек именно вместе с обезьянами всегда оказывается на высшей
ступени развития.
Поляков, закладываются у плода человека очень
рано, раньше, как ни странно, чем "старые" образования, и это, пишет другой
советский исследователь, является как раз общеприматной характеристикой, ибо
свойственно и мозгу обезьян, но не других
существ.
Современные
нейроморфологи вполне поддерживают выводы о большом сходстве анатомии мозга
человека и высших обезьян (конечно, при количественных отличиях в целом и
отдельных структур мозга), о большем сходстве между ними, чем между
человекообразными и низшими обезьянами и даже гиббонами.
Именно те участки
коры, которые связаны с членораздельной речью у человека, имеют наибольшие
отличия по сравнению с другими структурами у обезьян, включая высших.
Одни авторы,
как правило, сами работавшие с шимпанзе, восхищались интеллектом высших обезьян,
говорили о необыкновенном сходстве его с человеком, другие отрицали это
сходство.
Ему принадлежат слова о наличии у
обезьян, подобно человеку, собственного внутреннего мира, об особом
исследовательском интересе у них, приближающем их в этом к человеку, о
необыкновенной любознательности шимпанзе и ее генетической связи с
любознательностью человека.
Наконец,
ему, творцу учения об условных рефлексах, принадлежит мнение, высказанное
дважды, поразившее его учеников и вызывающее споры в наши
дни: "Когда
обезьяна строит свою вышку, чтобы достать плод, это "условным рефлексом" назвать
нельзя.
Это
высказывание, сделанное за три месяца до смерти "старейшины физиологов мира",
совершенно недвусмысленно отражает его оценку
обезьян.
Дерягина трактует технические особенности манипуляционной деятельности
человекообразных обезьян как предпосылку к использованию орудий и к
возникновению трудовой деятельности человека.
Она перечисляет следующие их особенности :
наличие у обезьян руки с высокоразвитой хватательной функцией,
независимые действия передних конечностей,
изолированные действия пальцев,
способность к тонким, дифференцированным операциям,
разнообразие приемов фиксации объектов,
возможность опосредованных действий с объектом и т.
Главное же, что выделяет Дерягина,- высокая способность высших обезьян
производить не только сами действия, но цепи действий - именно они, по
мнению автора, составляют качественно иной характер поведения антропоидов в
сравнении со всеми другими животными Земли.
Сравнительно недавно стало известно, что обезьяна - единственное
животное, которое с успехом используется в психиатрических исследованиях: при
изучении модели изоляции, фобии, депрессии, истерии, неврастении, аутизма и других черт шизофрении.
В
настоящее время получены важные результаты, уже используемые в практике, по
изучению на низших обезьянах модели депрессии человека.
Разнообразные формы глубокой депрессии у макаков-резусов, как
правило, развивались в результате разлучения обезьян с объектом привязанности,
например малыша с матерью, что отражалось тяжело на обоих.
Симптоматика
депрессии у обезьян во многом параллельна подобным состояниям у детей и взрослых
людей: подавленное настроение, расстройство сна, отсутствие аппетита, явное
снижение двигательной активности, потеря интереса к играм.
Состояние
депрессии у обезьян может длиться годами, а главное, уже во взрослом состоянии
животное оказывается биологически неполноценным, излечить же его чрезвычайно
трудно.
Особенно
большое неврологическое и поведенческое сходство человека и высших обезьян
установлено в младенчестве и в детском возрасте.
Фирсов, изучавший
поведение высших обезьян, в том числе и с момента их рождения, показал, что
психомоторное развитие у детеныша шимпанзе и ребенка протекает одинаково.
Несмотря на существенные отличия характеристик слуха у низших обезьян и
человека, именно макаки и мартышки могут служить отличной моделью
восприимчивости к звукам речи у младенцев человека, а также моделью восприятия
речи у взрослых людей с нарушенным слухом - у тех, кто обычно страдает
повышением порога восприятия звуков речи по сравнению с нормально слышащими
людьми.
Вследствие необычайного усложнения мозга рефлекторные акты у обезьян, заключают
авторы, не ограничиваются рамками обычных понятий условных рефлексов, отвечают
этапам нарастания сложнейшей интегративной деятельности
мозга.
В то же
время у низших обезьян не только легко вырабатывался рефлекс на двучленный
комплекс, который без дополнительной тренировки сохранялся месяцами, но
обнаружилась способность воспринимать образ даже из трех разномодальных
компонентов: света, звука и тактильного
сигнала.
Интересные данные были получены на обезьянах
при использовании разнообразных "человеческих" тестах и сравнении полученных
результатов с результатами аналогичных исследований
человека.
Тесты и серии опытов изменялись таким образом, что можно было сравнивать
не только собственно запоминание человеком и обезьяной, но и стратегию и
механизмы решения задач.
Причем, если в некоторых вариациях опытов при
сравнении с людьми у тех и других доминировали поочередно оба действия, то при
двухсекундной задержке показа предметов люди выполняли задачи хуже обезьян.
В
следующем году те же авторы опубликовали статью, где приводилось сопоставление в
опыте с четырьмя обезьянами и четырьмя студентами, результат был таким же:
увеличение времени отставления предметов ухудшало правильность реакций у
студентов, но не меняло его у
обезьян.
Между
тем автоматический синтез разнородных (гетерогенных) сигналов (упоминавшихся
разных модальностей) как свойств одного и того же предмета недоступен никому,
кроме человека и высших обезьян.
Однако такие
поразительные способности, как различие "раздражителей", или сигналов, разного
класса с абстрагированием их для сопоставления абсолютно непохожих предметов и
отбор их на математической основе, не выявлены, насколько известно, и у низших
обезьян, не говоря уже о других животных.
Я даже, честно
говоря, не очень понимал, за что так хвалят Дарвина: ну, разумеется, он первым
заметил важные вещи, но эти вещи совершенно очевидны, ибо нельзя же серьезно
сомневаться в том, что растительные и животные виды меняются, а человек
происходит от обезьяны.
А теперь снова к
обезьянам, оставленным несколько страниц назад, и снова к важным строкам
Дарвина: «Я разговаривал со многими натуралистами и не встретил ни одного,
который сомневался бы в постоянстве видов».
У меня, читатель, от знакомства с жизнью и
трудами Дарвина родилось странное желание: в ответ на ваше уверенное «человек —
от обезьяны» опровергнуть вас, предъявить доказательства, что человек не от
обезьяны.
и только когда вы заспорите, сумеете защититься, доказать, тогда я
готов согласиться, что человек от обезьяны, но обязательно потребую, чтобы вы
признали, что тут еще много неизвестного и непонятного.
Я готов биться об
заклад с любым (кроме изучавшего этот вопрос специально), что если б довелось
ему поспорить даже с такими старыми «противниками обезьяны», как, скажем, Карл
Линней, Жорж Кювье, или даже с кем-нибудь помельче, вроде Агас-сица или
ученого-герцога Аргайля, то был бы мой уважаемый современник нещадно побит
упомянутыми учеными мужами.
Вы
обязательно вспомните, что обезьяны умеют смеяться, завидовать, стыдиться,
пьянствовать и видеть сны, но вы не имеете права говорить об интереснейших
опытах с обезьянами (Келлера, Павлова, Ладыгиной-Коте, Йеркса и других ученых XX
века), ибо XX века по условиям еще нет.
Надеюсь, мой
оппонент не столь самонадеян, чтобы предположить, будто многие наблюдатели и
мыслители в наше время и в древности не замечали, что нет другой твари, столь
сходной с человеком, как обезьяна.
Вы: Если
человек и обезьяна так похожи друг на друга, значит они состоят в близком
родстве и происходят от общих прародителей, которыми, очевидно, могли быть
только древние человекообразные обезьяны.
Когда
создавались виды (и человек), то мог возникнуть сходный план (у бога, у природы
— как вам угодно), который в одном благоприятном варианте дает человека, в
другом — обезьяну: оба существа при этом совершенно независимы друг от друга,
подобно двум похожим с виду горам, из которых одна, скажем, в Гималаях, а
другая—в Андах.
Так считал, например, прославленный Дидро, который, как вам известно, ни в бога,
ни в сотворение не верил: просто образовалось когда-то живое существо, одно
племя которого жило на деревьях (обезьяны), другое — в джунглях (дикари).
С таким же успехом могла и обезьяна произойти от человека:
представьте, что какая-то человеческая ветвь попала в неблагоприятные условия,
деградировала умственно, но развилась физически.
Вы даже можете процитировать Дарвина: «Мы не знаем, произошел ли
человек от какого-либо вида обезьян небольших размеров вроде шимпанзе или от
такого мощного, как горилла; мы поэтому и не можем сказать, стал ли человек
больше и сильнее или, наоборот, меньше и слабее своих предков.
Вы протестуете
против такой диалектики, но вас спрашивают:
— Существует ли
коренное различие между умственными способностями человека и высших
млекопитающих, в том числе и обезьян.
Такие крупнейшие естествоиспытатели, как, например, Бюффон
(1707—1788), переоценивали ширину этой пропасти и категорически отрицали на этом
основании обезьяньих предков человека.
Мы должны также
согласиться с тем, что различие в умственных способностях между одной из низших
рыб, например миногой или ланцетником, и одной из высших обезьян гораздо
значительнее, чем между обезьяной и человеком.
Он: Если даже
принять схему — от обезьяны к человеку, то остается тайна, великая тайна: каким
образом древняя обезьяна (пусть умная, хитрая, но все же обезьяна — животное без
речи и орудий труда) перемахнула через пропасть, черную зияющую пропасть, о
которой вы только что говорили.
Очень распространенный тип современного западного антрополога — это ученый,
который признает и обезьяну и обезьянолюдей, но требует признания «тайны» в
форме чего-то «высшего».
Но не кажется ли нашему уважаемому
приверженцу обезьяньей династии, который, конечно, мнит себя передовым и
просвещенным, что он пытается вернуться к наивным сказкам о людях-животных,
сатирах, кентаврах и тому подобных, в которые наш просвещенный век не поверит.
)
Вы соображаете
(прежде это как-то не приходило вам в голову), что Дарвин предложил свою теорию
происхождения человека за несколько десятилетий до того, как в Азии, Африке и
Европе были сделаны великие находки ископаемых обезьянолюдей.
Я даже нахожу тут довод
против обезьяны, и этот довод вам знаком: если человечество имеет столь
почтенный возраст и в течение этого времени физически не изменилось (или почти
не изменилось), тогда как его цивилизация здорово развилась, то, может быть,
человек физически вообще никогда не менялся, не меняется и не переменится.
Слушатели расходятся по домам, и, кроме нескольких крамольников и
сумасшедших, все потешаются над тем, как господин профессор загнал в пот
господина обезьянщика, который все обещал, что в будущем наука найдет аргументы
в его пользу.
«В «Происхождении человека» приводится рассказ из Брема про
обезьяну, которая охотно вскармливала котят: «Один из котят — приемышей
вышеназванной любвеобильной обезьяны — оцарапал ее однажды.
Ученый обосновал обезьяньих предков человека
своей теорией, но одним фактом существования такой личности, как Дарвин, можно
было доказать, что человечество все же далеко ушло от обезьяны.
Искать надо в
Юго-Восточной Азии или Африке, потому что в этих местах водятся человекообразные
обезьяны и некогда существовали древнейшие человеческие цивилизации.
Как только прошли
новые дожди, доктор отправился ездить и бродить по Яве и у реки Кедунг Брубус,
копнув, добыл фрагмент нижней челюсти: во-первых, из очень глубокого слоя, а
во-вторых, вроде бы человеческую, но с некоторыми странными отличиями (ямка для
так называемой двубрюшной мышцы была в 2—3 раза больше, чем у людей и
обезьян).
Второму коренному
зубу специалисты выразили недоверие: ни один не подал голоса за принадлежность
его человеку, двое высказались за обезьяну, пятеро утверждали, что это зуб
«промежуточного существа» (обезьяночеловека).
Вирхов писал
даже, что «одно открытие может совершенно изменить аспект проблемы» (проблемы
происхождения человека), но при всем том в обезьяньих
предков человека
не верил и сделал немало, чтобы не допустить их научного признания.
«Пусть господин
профессор (Дюбуа за его открытия сделали профессором минералогии Амстердамского
университета) докажет, что древний обезьяночеловек не является одной из
разновидностей современного кретина».
За это время Отто
Шетензак—гейдельбергский ученый, прославившийся в узких кругах своей
сомнительной теорией об австралийском происхождении человека, — стал широко
знаменит из-за открытия не вызывавшей никаких сомнений, хорошо сохранившейся
обезьяночеловеческой гейдельбергской челюсти.
Тогда же в Англии
была сделана сенсационная находка пильтдаунского человека, или эоантропа
(человек зари), обладавшего таким высокоразвитым, современным, в сущности,
черепом и такой неразвитой, обезьяньей, в сущности, челюстью, что при их
появлении все запуталось.
Я думаю, Зданский
хотел открыть нового обезьяночеловека не меньше, чем его коллега, принявший
слона за питекантропа, и если истина находится между этими двумя типами
исследователей, то все же ближе к Зданскому (а впрочем, может, и не так.
Конец первого
сезона поисков назначили на 18 октября, но за 2 дня до срока, 16 октября, Болен
положил в один из ящиков хорошо сохранившийся коренной зуб, в котором Блэк сразу
увидел то, чего ждал: большой зуб, человеческий и в то же время настолько
обезьяний, что можно было объявлять о замечательном открытии.
Все больше
специалистов признавало правоту лейденского медика и неопровержимые
свидетельства синантропа: на Яве и в Китае обитали промежуточные существа,
обезьянолюди.
Неожиданно в 1935
году он печатает статью, где отказывается от мысли, что нашел обезьяночеловека:
как раз бедро, самая человеческая часть скелета, при тщательном изучении волокон
и костей — остеонов оказалось таким же, как у гиббона, и совсем не таким, как у
человека.
Сравнивает и доказывает, что резкие различая во
внутреннем строении бедра, которые так напугали голландца, — различия мнимые,
что по микроструктуре кости питекантропа как раз ближе к нашим костям, чем к
обезьяньим.
Подходя к
Сангирану, антрополог мечтал, чтобы проблема обезьяночеловека окончательно
разрешилась и чтобы попалась такая добыча, которую нельзя было бы принять за
кого-либо иного, кроме питекантропа II.
Была надежда, что старик обрадуется, так как теперь удалось окончательно
доказать ту самую идею, которую он так рьяно защищал в молодости и которую
выразил в самом имени: питекантроп, обезьяночеловек.
У него были и ярко выраженные человеческие и
определенные обезьяньи черты (ни у кого из обезьянолюдей до той поры не
находили, к примеру, так называемой диастемы — промежутка между верхними зубами,
в которые могли бы входить нижние большие клыки, как в пасти оранга.
Сначала вежливо
кланяющиеся китайские аптекари не понимали ученого: он просил у них зубы всех
животных, какие в аптеке имеются, и на прилавке появлялось все, что угодно:
челюсти тигров, резцы оленей, — но только не ископаемые обезьяньи и человеческие
зубы.
В 1939 году, в
разгар своих яванских открытий, Кенигсвальд попал в Гонконг, по привычке обошел
аптеки и, между прочим, купил несколько зубов гигантского размера,
принадлежавших человекообразной обезьяне.
Грезы фантастов о киборгизации человека и теологов об
освобождении души от тела (разума от его обезьяньего носителя) — борьба с
животностью…
Кто же побеждает в этой борьбе.
Но все равно — упорное прорубание через
психологические дебри неизменно приведет вас на яркую полянку, где сидят
обезьяны…
Несмотря на то, что мы уходим по дороге прогресса все дальше
от животного, решительного отрыва пока еще не произошло.
Но у тех же
верующих мозги враз куда‑то улетучиваются, когда им говорят, что
генетический анализ доказывает родствоhomosapiensс человекообразными обезьянами
— гориллой, шимпанзе, орангутаном.
Раз мы не можем зацепиться
ступней за ветку, как прочие обезьяны, значит, когда‑то давным‑давно,
когда мы еще не были людьми, наши предки сошли с деревьев на открытую местность
и стали больше передвигаться по земле, нежели прыгать по веткам.
Если обезьяна проводит достаточно много времени в воде, то
ясно, почему удлинились ноги (чтобы поглубже заходить в воду) и объяснимо
исчезновение шерсти (для снижения сопротивления).
Это стайные хищники практикуют
загонную охоту, между членами стаи распределяются роли, все действуют сообща…
Обезьяна же рвет то, что в изобилии растет на деревьях (водная обезьяна
подбирает то, что находит на дне).
То, что она нашему виду не присуща
от природы, бывает ясно видно, когда под влиянием алкоголя, например, тонкий
слой социальности с особи временно смывается, и ты видишь, как здоровенная
обезьяна гадит в твоем подъезде…
За неумение жить в чистоте людям пришлось заплатить
миллионами жизней.
Ручьи текут вниз по горе около самых лавок с фруктами… Москва
завалена и залита нечистотами и обложена ими снаружи…»
В общем, обезьяньи привычки еще долго оставались привычками
цивилизации.
Недоразвитая обезьяна
Еще одна любопытная тонкость из истории нашего
происхождения… Человек не просто голая, разумная, водоплавающая, но еще и
недоразвитая обезьяна.
Поскольку мы обезьяна довольно мозговитая, с большой головой,
чтобы облегчить нашим самкам роды, природе пришлось прибегнуть к хитрости —
человеческие детеныши рождаются с недоразвитым мозгом.
Сексуально озабоченная цивилизация
Такова голая обезьяна со всем ее сложным эротизмом:
высокосексуальный, образующий брачные пары вид со многими специфическими
особенностями — сложное сочетание древней наследственности приматов с заметными
элементами сведения плотоядных.
«Голая обезьяна»
Думаю, не будет преувеличением сказать — и вы наверняка со
мной согласитесь, — что половые отношения наложили на нашу цивилизацию
огромный отпечаток.
Разница только в том, что он их не кастрирует… Но гаремный
образ жизни султанов и калифов диктовался, конечно, не тем обстоятельством, что
султаны и калифы произошли от «другой обезьяны», а чисто финансовыми и
правовыми возможностями.
Поэтому у некоторых видов обезьян
самки предпочитают спариваться с самцами в уединении, подальше от глаз
общественности, чтоб не подумали, будто самец ее унижает.
У истоков
Данные из области приматологии, накопленные к настоящему
времени, существенно подрывают традиционные представления о качественной
уникальности человека и делают поиски пресловутой грани между ним и человекообразными
обезьянами малоперспективными.
Многие звери от стресса, вызванного сенсорным голодом
(скукой), начинают выдирать у себя клочья шерсти, наносить раны…
У человека животное любопытство вылилось в науку, детективы,
загадки, эстрадные фокусы…
Истоки разума и труда
Подзабытые ныне классики марксизма‑ленинизма писали,
что труд превратил обезьяну в человека.
Цирковые дрессировщики рассказывают, что обезьяны, привыкшие
выступать в одежде, вскоре начинают придавать одежде большое значение: они
радуются обновкам, ревниво следят за тем, во что одеты другие обезьяны, любят
хвастаться обновками перед другими обезьянами, которые завистливо трогают новую
одежду своей товарки.
Наши человеческие концерты,
посвященные Дню милиции или Налоговой полиции или просто желанию исполнителей
заработать немного денег… все эти выступления сменяющих друг друга артистов —
те же обезьяньи дела, посвященные самовозбуждению эмоциональной сферы.
Группа американских и японских
приматологов, исследовавшая обезьян в национальном парке Ломако, недавно
обнаружила, что если шимпанзе разбиваются на группки и расходятся, то они
оставляют друг другу «письменные» послания — воткнутые в землю палки,
положенные на тропу ветки.
Она понимала такие сложные фразы, как «если Мэри
дает Саре кубик, Сара берет мячик» — когда экспериментаторша давала обезьяне
кубик, шимпанзе безошибочно выбирала в куче игрушек мячик.
И
через некоторое время с маленькой Вошо произошло то, что происходит с детьми
человека в человечьей среде или обезьяньими детенышами в стае шимпанзе — Вошо
заговорила.
Вошо очень напоминала человечьих детей — когда она хотела
настоять на своем, обезьянка прибегала к многочисленным повторениям: «Вошо
хочет гулять, гулять, гулять, пожалуйста, гулять».
Но главное, что отметили экспериментаторы, у обезьян проявились те
черты характера, которые ранее не были заметны — жадность, жестокость и ярость
в отстаивании своих денег, подозрительность друг к другу.
Уже давно никого не обливают водой, уже трудно «объяснить», почему в
том углу нельзя брать приманку, уже никто из живущих не знает первых обезьян,
которых действительно обливали.
Протянутую руку легко укусить, схватить, поэтому такой
жест как агрессивный не воспринимается, напротив, увидев его, возбужденная
обезьяна постепенно успокаивается.
Точно так же неважно, как разрешится спор антропологов, кто из ныне живущих
человекообразных обезьян — горилла, шимпанзе или бонобо является нашим самым
близким родственником.
В два‑три года детеныш человека по
интеллекту не отличается от детеныша человекообразной обезьяны — они даже
рисуют одинаково, не отличишь каляки‑маляки.
«Пассионарность» случается и у обезьян при
перепроизводстве молодняка, когда молодые и агрессивные подростки объединяются
в стаи, вооружаются палками и идут захватывать территории соседей.
Потому что технологии
— фактор противоестественный, а наши природные инстинкты подстроены под
безобидную обезьяну, у которой даже естественного оружия не было (клыков,
рогов, копыт и проч.
У обезьяны - в основном
ориентирующейся на зрительные раздражители - особенно
большое место занимают зрительные разделы коры; наконец,
у человека, у которого, как мы увидим дальше, ведущее
место занимают сложные, опосредствованные речью формы
отражения действительности, - подавляющая часть коры
относится к вторичным и третичным зонам, осуществляющим
наиболее сложные формы работы корковой деятельности.
Если вырезать головную кору у
крысы, она продолжает различать освещенность, хотя
теряет возможность различать формы; обезьяна, у которой
вырезана кора, оказывается слепой.
Собака, у
которой вырезали кору, через 24 часа может стоять, но
самостоятельно двигаться не может; к обезьяне с
вырезанной корой движения не возвращаются; у человека
поражение небольших участков двигательной коры вызывает
полный паралич.
Как показали исследования, отсроченных
реакции, действие такого образа у крысы остается 10 - 22
секунды, у собаки - около 10 минут; обезьяна может
сохранить образ от 16 до 46 часов.
А вот собака или обезьяна в ситуации
стимул - преграда действует иначе; она сначала пытается
непосредственно достать приманку, а потом обегает
преграду и достает приманку с другого конца.
В силу этого, Кёлер и обратился
к исследованию того, могут ли у обезьян быть в
употреблении орудия, иначе говоря - способны ли обезьяны
к более сложной форме интеллектуального действия.
вне клетки расположена
приманка, которую обезьяна никак не может достать рукой;
сбоку лежит палка, которая расположена ближе, чем
приманка.
Опыты показали следующее:
сначала обезьяна всячески пытается изловчиться, чтобы
достать приманку рукой - стратегии еще нет, есть прямые
попытки достать приманку рукой; затем, когда эти попытки
оказываются тщетными, она останавливается и наступает
следующий этап: обезьяна оглядывает ситуацию, берет
палку, подтягивает ее к себе и палкой достает приманку.
Исследователь ставит перед собой вопрос: может ли
обезьяна сначала взять короткую палку, а затем с помощью
короткой палки достать достать длинную и с помощью
длинной палки достать приманку.
Очевидно, в
этот момент, говорит Кёлер, у обезьяны возникает схема
будущего действия, схема решения и общая стратегия
действия.
Кёлер говорит даже, что обезьяна испытывает
нечто вроде того, что испытываем мы, когда говорим
<ага, поняли>, и называет этот акта <ага -
переживем>.
Только при этих условиях, если обезьяна
наглядно воспринимает отношение всех трех предметов, у
нее может появиться наглядная гипотеза решения и
возникает соответствующая стратегия.
Поведение обезьяны носит приближенно такой
характер: сначала бесконечное прыганье к приманке,
попытка непосредственно, прямо достать ее.
Затем обезьяна
стремится влезть на ящики; иногда ей это удается
благодаря ее ловкости, и тогда она достает высоко
подвешенный плод.
И здесь ее поведение разбивается наряд
последовательных звеньев: сначала беспомощные попытки и
какая - то ориентировка в окружающей действительности,
затем временный отход от непосредственного решения цели,
торможение непосредственных попыток и обращение к
орудиям - к ящикам, и, наконец, исполнение той схемы,
которая была найдена обезьяной.
Как
показал Кёлер, обезьяна все - таки иногда могла
изготавливать орудия, синтезируя одно орудие из двух
элементов.
Если поведение обезьяны в этой
непосредственной наглядной ситуации оказывается близким
к интеллектуальному поведению человека, то оно резко
отличается от него в двух отношениях; обезьяне гораздо
труднее комбинировать орудия в одно целое и обезьяне
совершенно недоступно создание орудий впрок и хранение
орудий, как постоянных средств для того.
Таким образом можно
сказать, что у обезьяны, у которой есть интеллектуальное
поведение в наглядной ситуации, но нет интеллектуального
поведения, близкого к человеческому, в том отношении,
что она никогда не имеет дело с орудиями, в которых
известный способ решения задачи и который сохраняется
для известного употребления.
Теория эта заключается в том, что обезьяна
отличается от остальных животных тем, что у ней есть
признаки разума; она пытается решить задачу, она
чувствует бесплодность своих попыток и вдруг ее озаряет
мысль.
От этих двух теорий отличается третья
теория, которая принадлежит тому же автору, начавшему
основную работу над инстинктами обезьян - Кёлеру.
Эту теорию структурного характера
восприятия Кёлер и использовал для объяснения
интеллектуального поведения обезьян.
Как вы помните, наблюдая поведения
обезьяны, поставленной в сложные условия, Кёлер видел,
что она сначала пытается решить задачу непосредственно,
рвется к прямому решению цели, затем истощается и
неподвижно сидит и смотрит на ситуацию.
Вот в этот
момент рассматривания ситуации, когда тормозятся ее
движения и обезьяна смотрит на окружающую ситуацию, и,
по мнению Кёлера, возникает <ага - переживание>
или решение.
Корни этого решения задачи, по Кёлеру,
нужно искать не в явлении <инсайта>, а в
закономерностях целостного восприятия обезьяны.
Ключом к интеллектуальному
поведению обезьяна являются, по Кёлеру, не законы ее
движения, а законы ее восприятия.
Принципиально говоря,
законы интеллектуального поведения, по Кёлеру, несколько
не отличаются от законов целостного восприятия, и именно
это, по мнению Кёлера, является ключом к механизмам,
стоящим в основе интеллектуального поведения обезьяны.
Теория Кёлера описана им в очень
интересной книге <Интеллектуальная деятельность
высших обезьян>, переведенной и на русский язык.
Именно поэтому она гипотетична, недоказуема;
она предполагает, что наиболее сложные психические акты
совершаются у обезьяны в тот момент, когда она ничего не
делает и просто смотрит; однако очень сомнительно, что
именно в этот пассивный момент восприятия происходят
сложнейшие процессы, которые на ранних этапах развития
должны быть непосредственно связаны с активной
деятельностью.
По его мнению, Кёлер описывает
обезьяну, которая рассматривает внешние объекты так, как
будто бы она никогда в жизни раньше с этими ситуациями
не встречалась.
Нельзя, говорит Бюлер, объяснить интеллектуальное
поведение обезьяны, не учитывая исторически ее прежний
опыт.
Если Кёлер объяснил интеллектуальное
поведение обезьяны законами восприятия, то Бюлер
объясняет интеллектуальное поведение обезьяны законами
памяти, то есть законами воспоминания элементов прежнего
опыта, переносом прежнего опыта в новую ситуацию.
Ценным и положительным в теории Бюлера
является экологический подход к жизни обезьян, то есть
анализ интеллектуального поведения проводит, исходя из
прежнего биологического опыта данного вида.
Они игнорировали качественно новые формы
поведения, возникающие лишь на высших этапах эволюции и
находили у обезьян такие же законы выработки навыков,
как и у мышей, не представляя, что в процессе эволюции
возникают качественно новые формы поведения, принимающие
характер интеллектуальных.
если предыдущие исследования уже показывали, что шимпанзе, к примеру, при выполнении "ручных" задач также предпочитают задействовать правую руку, то Себестьен Форрестер впервые установила связь между праворукостью обезьян и их коммуникативными способностями.
Раньше предпринимались попытки научить человекообразных обезьян копировать человеческую речь, но выяснилось, что у этих животных нет голосового аппарата, пригодного для воспроизведения таких звуков.
Премак (1971) научил шимпанзе Сару, а впоследствии и других обезьян, "читать" и "писать", используя пластмассовые жетоны различной формы, которые символизировали слова.
Часть экспериментов была организована так, что сами экспериментаторы не знали ответа на вопрос, предлагаемый обезьяне: она должна была называть объекты, показываемые на слайде, делая соответствующий знак находящемуся рядом человеку, который не видел этого слайда.
Интересно, что иногда обезьяны называли предметы спонтанно, например, шимпанзе Ним делал знак собаки, когда видел живую собаку или ее изображение или когда слышал собачий лай.
Так, Уошо назвала служителя, долго не дававшего ей пить, "грязный Джек", и это слово явно было употреблено не в смысле "запачканный", а как ругательство; шимпанзе называли также бродячего кота "грязным котом", а гиббонов - "грязными обезьянами".
Описывая тестовые картинки, предъявляемые также и маленьким детям, обезьяны почти никогда не ошибались в порядке слов, обозначающих субъект и объект действия ("кошка кусать собака" или "собака кусать кошка").
Хотя далеко не все психологи, лингвисты и антропологи безоговорочно признали в лице Уошо примата, владеющего языком, сама обезьяна, нимало не сомневаясь, причисляла себя к людскому роду, а других шимпанзе называла "черными тварями".
Голодные перемещаются туда, где раздается аппетитное похрюкивание, издаваемое поедающим что-либо животным; на агрессивные звуки дерущихся обезьян мчится вожак, чтобы навести в стаде порядок; тревожный сигнал опасности срывает с места все стадо.
Высшие животные (обезьяны, собаки, дельфины и некоторые другие) понимают обращенную к ним речь человека, избирательно реагируют на эмоционально-экспрессивные ее аспекты.
Учёные, проводившие опыты с игрунками, ознакомились с работой Джентнера и пришли к выводу, что обезьянок следовало тренировать, а не просто пытаться заставить их инстинктивно распознать грамматические основы.
Другие усмотрели здесь покушение на достоинство человека и назвали умение Уошо искусной дрессировкой, трюком «безмозглой обезьяны», который не имеет ничего общего с языком.
В Установлено превосходство капуцинов над человеком:
Новый эксперимент, проведённый учёными из лаборатории по изучению поведения приматов университета Джорджии (UGA), показал, что крохотные обезьянки дадут фору человеку в применении подручных средств, считай инструментов.
Затем наступила вторая фаза эксперимента: учёные предложили взрослому мужчине, используя те же самые инструменты и орехи того же типа, посоревноваться с обезьянками.
Однажды профессор поставил перед шимпанзе классическую задачу с подвешенной к потолку гроздью бананов, которую обезьяне полагалось достать, придвинув стоящий в углу ящик.
В Ученые полагают, что у новокаледонских ворон логика развита лучше, чем у обезьян:
Новокаледонские вороны лучше, чем обезьяны, делают логические выводы на основании своего опыта, в частности, они способны осознать, что такое дыра вне зависимости от ее конкретного внешнего вида, говорится в статье, опубликованной новозеландскими исследователями в журнале Proceedings of the Royal Society B.
В У обезьян обнаружены метакогнитивные способности
Группа исследователей из лаборатории познавательных способностей приматов университета Колумбии (Primate Cognition Lab, Columbia University) под руководством профессора психологии Герберта Террэса (Herbert Terrace) поставила достаточно сложный опыт и впервые показала, что нечеловеческие приматы имеют способность не просто к мышлению (что нисколько не удивительно), но способность к размышлению о собственном мышлении.
Результаты этого опыта могут иметь значение не только для изучения интеллекта обезьян, которые, как оказалось, разделяют с нами больше интеллектуальных черт, чем считалось ранее.
Крушинский разделяет различные виды животных по уровню элементарной рассудочной деятельности (способности к экстраполяции) на несколько групп:
первая группа - обезьяны, дельфины и бурые медведи;
вторая группа - красные лисицы, волки, собаки, корсаки и енотовидные собаки.
Когда же человек и обезьяна конкурировали друг с другом и человек забирал себе найденную пищу, шимпанзе научилась вводить в заблуждение своего конкурента, не подавая ему нужных сигналов и не принимая в расчет подаваемые человеком поведенческие знаки, которыми он пытался сбить ее с толку.
Раньше предпринимались попытки научить человекообразных обезьян копировать человеческую речь, но выяснилось, что у этих животных нет голосового аппарата, пригодного для воспроизведения таких звуков.
Премак (1971) научил шимпанзе Сару, а впоследствии и других обезьян, "читать" и "писать", используя пластмассовые жетоны различной формы, которые символизировали слова.
Часть экспериментов была организована так, что сами экспериментаторы не знали ответа на вопрос, предлагаемый обезьяне: она должна была называть объекты, показываемые на слайде, делая соответствующий знак находящемуся рядом человеку, который не видел этого слайда.
Интересно, что иногда обезьяны называли предметы спонтанно, например, шимпанзе Ним делал знак собаки, когда видел живую собаку или ее изображение или когда слышал собачий лай.
Так, Уошо назвала служителя, долго не дававшего ей пить, "грязный Джек", и это слово явно было употреблено не в смысле "запачканный", а как ругательство; шимпанзе называли также бродячего кота "грязным котом", а гиббонов - "грязными обезьянами".
Описывая тестовые картинки, предъявляемые также и маленьким детям, обезьяны почти никогда не ошибались в порядке слов, обозначающих субъект и объект действия ("кошка кусать собака" или "собака кусать кошка").
Хотя далеко не все психологи, лингвисты и антропологи безоговорочно признали в лице Уошо примата, владеющего языком, сама обезьяна, нимало не сомневаясь, причисляла себя к людскому роду, а других шимпанзе называла "черными тварями".
В Права животных и неправда о них:
В своих книгах "Широкая натура" и "Политика у шимпанзе" Франс де Ваал доказывает, что большие обезьяны заложили эволюционную основу многих поведенческих и семейных паттернов у людей.
Больше информации об "интеллекте муравьев" - в Распределенный мозг муравьиной семьи:
Интеллектуальная горилла:
Молодая
горилла-самка двух с половиной лет так бы и жила в полной
безвестности в одном из небольших заповедников на востоке
Демократической Республики Конго (бывший Заир), если бы случайно
сотрудники парка не застали ее за любопытным занятием: обезьяна
колола камнем разложенные на другом камне орехи масличной пальмы,
чтобы полакомиться мякотью ее плодов, содержащих масло.
А ведь до сих пор в приматологии считалось, что
единственные способные на освоение техники "молота и наковальни" из
всего семейства понгидов - человекообразных обезьян - это шимпанзе.
А другой специалист по
приматам, работающий в Конго, Пэтрик Мелмэн полагает, что навыками
действий по принципу "молота и наковальни" обладали не только
первобытные люди и шимпанзе, но на более ранней стадии эволюционной
цепи и крупные обезьяны - гориллы.
Выявилось также, что обезьяны передавали свои поведенческие навыки в цепи из шести шимпанзе, моделировавших 6 поколений - примерно 90-летний период в реальных условиях.
Дети и обезьяны наблюдали, как взрослый человек тщетно пытается справиться с какой-то задачей, и могли ему помочь, если у них возникало такое желание (но специально их к этому никто не подталкивал).
У животных с развитым интеллектом (таких, как обезьяны, прекрасно знающие «в лицо» всех членов своей группы) последнее обстоятельство становится существенным фактором, влияющим на принятие решений.
Сразу было видно, что если обезьяна смотрит в зеркало и хватается за себя, то она воспринимает себя, помнит, как она выглядела раньше, видит в зеркале отражение и понимает, что она это она.
В конце 70-х годов появились сообщения, что подобные узнавания себя в зеркале наблюдаются у орангутангов и у горилл, а вот другие обезьяны – гиббоны, макаки, капуцины себя в зеркале не узнают.
:
Еще Дарвин утверждал, что «религиозное чувство чрезвычайно сложное целое, состоящее из любви, полной покорности высшему и таинственному повелителю, из глубокого сознания зависимости, страха, уважения, благородности, надежды на будущее и, может быть, ещё из других элементов… Мы видим… некоторое отдалённое приближение к этому душевному состоянию в горячей любви собаки к своему хозяину… Поведение собаки, возвращающейся к своему хозяину после долгой разлуки и – я могу прибавить – обезьяны при виде любимого сторожа совершенно иное, чем при встрече со своими товарищами.
И в таких условиях молодые обезьяны показали превосходство над студентами, доказав тем самым, что у шимпанзе прекрасно срабатывает именно фотографическая (зрительная) память.
Такое суждение о собственной уверенности, как считалось, есть универсальный человеческий опыт (и, может быть, ещё только человекообразных обезьян), одно из сложных свойств самосознания.
В статье Ученые нашли доказательство планирования определенных действий в будущем у обезьяны:
Шведские ученые были поражены, когда нашли доказательство планирования определенных действий в будущем у 31-летнего шимпанзе по кличке Сантино, проживающего в зоопарке шведского города Евле (провинция Естрикланд).
если предыдущие исследования уже показывали, что шимпанзе, к примеру, при выполнении "ручных" задач также предпочитают задействовать правую руку, то Себестьен Форрестер впервые установила связь между праворукостью обезьян и их коммуникативными способностями.
Раньше предпринимались попытки научить человекообразных обезьян копировать человеческую речь, но выяснилось, что у этих животных нет голосового аппарата, пригодного для воспроизведения таких звуков.
Премак (1971) научил шимпанзе Сару, а впоследствии и других обезьян, "читать" и "писать", используя пластмассовые жетоны различной формы, которые символизировали слова.
Часть экспериментов была организована так, что сами экспериментаторы не знали ответа на вопрос, предлагаемый обезьяне: она должна была называть объекты, показываемые на слайде, делая соответствующий знак находящемуся рядом человеку, который не видел этого слайда.
Интересно, что иногда обезьяны называли предметы спонтанно, например, шимпанзе Ним делал знак собаки, когда видел живую собаку или ее изображение или когда слышал собачий лай.
Так, Уошо назвала служителя, долго не дававшего ей пить, "грязный Джек", и это слово явно было употреблено не в смысле "запачканный", а как ругательство; шимпанзе называли также бродячего кота "грязным котом", а гиббонов - "грязными обезьянами".
Описывая тестовые картинки, предъявляемые также и маленьким детям, обезьяны почти никогда не ошибались в порядке слов, обозначающих субъект и объект действия ("кошка кусать собака" или "собака кусать кошка").
Хотя далеко не все психологи, лингвисты и антропологи безоговорочно признали в лице Уошо примата, владеющего языком, сама обезьяна, нимало не сомневаясь, причисляла себя к людскому роду, а других шимпанзе называла "черными тварями".
Голодные перемещаются туда, где раздается аппетитное похрюкивание, издаваемое поедающим что-либо животным; на агрессивные звуки дерущихся обезьян мчится вожак, чтобы навести в стаде порядок; тревожный сигнал опасности срывает с места все стадо.
Высшие животные (обезьяны, собаки, дельфины и некоторые другие) понимают обращенную к ним речь человека, избирательно реагируют на эмоционально-экспрессивные ее аспекты.
Учёные, проводившие опыты с игрунками, ознакомились с работой Джентнера и пришли к выводу, что обезьянок следовало тренировать, а не просто пытаться заставить их инстинктивно распознать грамматические основы.
Другие усмотрели здесь покушение на достоинство человека и назвали умение Уошо искусной дрессировкой, трюком «безмозглой обезьяны», который не имеет ничего общего с языком.
Однажды профессор поставил перед шимпанзе классическую задачу с подвешенной к потолку гроздью бананов, которую обезьяне полагалось достать, придвинув стоящий в углу ящик.
В Ученые полагают, что у новокаледонских ворон логика развита лучше, чем у обезьян:
Новокаледонские вороны лучше, чем обезьяны, делают логические выводы на основании своего опыта, в частности, они способны осознать, что такое дыра вне зависимости от ее конкретного внешнего вида, говорится в статье, опубликованной новозеландскими исследователями в журнале Proceedings of the Royal Society B.
В У обезьян обнаружены метакогнитивные способности
Группа исследователей из лаборатории познавательных способностей приматов университета Колумбии (Primate Cognition Lab, Columbia University) под руководством профессора психологии Герберта Террэса (Herbert Terrace) поставила достаточно сложный опыт и впервые показала, что нечеловеческие приматы имеют способность не просто к мышлению (что нисколько не удивительно), но способность к размышлению о собственном мышлении.
Результаты этого опыта могут иметь значение не только для изучения интеллекта обезьян, которые, как оказалось, разделяют с нами больше интеллектуальных черт, чем считалось ранее.
Крушинский разделяет различные виды животных по уровню элементарной рассудочной деятельности (способности к экстраполяции) на несколько групп:
первая группа - обезьяны, дельфины и бурые медведи;
вторая группа - красные лисицы, волки, собаки, корсаки и енотовидные собаки.
Когда же человек и обезьяна конкурировали друг с другом и человек забирал себе найденную пищу, шимпанзе научилась вводить в заблуждение своего конкурента, не подавая ему нужных сигналов и не принимая в расчет подаваемые человеком поведенческие знаки, которыми он пытался сбить ее с толку.
Раньше предпринимались попытки научить человекообразных обезьян копировать человеческую речь, но выяснилось, что у этих животных нет голосового аппарата, пригодного для воспроизведения таких звуков.
Премак (1971) научил шимпанзе Сару, а впоследствии и других обезьян, "читать" и "писать", используя пластмассовые жетоны различной формы, которые символизировали слова.
Часть экспериментов была организована так, что сами экспериментаторы не знали ответа на вопрос, предлагаемый обезьяне: она должна была называть объекты, показываемые на слайде, делая соответствующий знак находящемуся рядом человеку, который не видел этого слайда.
Интересно, что иногда обезьяны называли предметы спонтанно, например, шимпанзе Ним делал знак собаки, когда видел живую собаку или ее изображение или когда слышал собачий лай.
Так, Уошо назвала служителя, долго не дававшего ей пить, "грязный Джек", и это слово явно было употреблено не в смысле "запачканный", а как ругательство; шимпанзе называли также бродячего кота "грязным котом", а гиббонов - "грязными обезьянами".
Описывая тестовые картинки, предъявляемые также и маленьким детям, обезьяны почти никогда не ошибались в порядке слов, обозначающих субъект и объект действия ("кошка кусать собака" или "собака кусать кошка").
Хотя далеко не все психологи, лингвисты и антропологи безоговорочно признали в лице Уошо примата, владеющего языком, сама обезьяна, нимало не сомневаясь, причисляла себя к людскому роду, а других шимпанзе называла "черными тварями".
В Права животных и неправда о них:
В своих книгах "Широкая натура" и "Политика у шимпанзе" Франс де Ваал доказывает, что большие обезьяны заложили эволюционную основу многих поведенческих и семейных паттернов у людей.
Больше информации об "интеллекте муравьев" - в Распределенный мозг муравьиной семьи:
Интеллектуальная горила:
Молодая
горилла-самка двух с половиной лет так бы и жила в полной
безвестности в одном из небольших заповедников на востоке
Демократической Республики Конго (бывший Заир), если бы случайно
сотрудники парка не застали ее за любопытным занятием: обезьяна
колола камнем разложенные на другом камне орехи масличной пальмы,
чтобы полакомиться мякотью ее плодов, содержащих масло.
А ведь до сих пор в приматологии считалось, что
единственные способные на освоение техники "молота и наковальни" из
всего семейства понгидов - человекообразных обезьян - это шимпанзе.
А другой специалист по
приматам, работающий в Конго, Пэтрик Мелмэн полагает, что навыками
действий по принципу "молота и наковальни" обладали не только
первобытные люди и шимпанзе, но на более ранней стадии эволюционной
цепи и крупные обезьяны - гориллы.
Выявилось также, что обезьяны передавали свои поведенческие навыки в цепи из шести шимпанзе, моделировавших 6 поколений - примерно 90-летний период в реальных условиях.
Дети и обезьяны наблюдали, как взрослый человек тщетно пытается справиться с какой-то задачей, и могли ему помочь, если у них возникало такое желание (но специально их к этому никто не подталкивал).
У животных с развитым интеллектом (таких, как обезьяны, прекрасно знающие «в лицо» всех членов своей группы) последнее обстоятельство становится существенным фактором, влияющим на принятие решений.
Сразу было видно, что если обезьяна смотрит в зеркало и хватается за себя, то она воспринимает себя, помнит, как она выглядела раньше, видит в зеркале отражение и понимает, что она это она.
В конце 70-х годов появились сообщения, что подобные узнавания себя в зеркале наблюдаются у орангутангов и у горилл, а вот другие обезьяны – гиббоны, макаки, капуцины себя в зеркале не узнают.
:
Еще Дарвин утверждал, что «религиозное чувство чрезвычайно сложное целое, состоящее из любви, полной покорности высшему и таинственному повелителю, из глубокого сознания зависимости, страха, уважения, благородности, надежды на будущее и, может быть, ещё из других элементов… Мы видим… некоторое отдалённое приближение к этому душевному состоянию в горячей любви собаки к своему хозяину… Поведение собаки, возвращающейся к своему хозяину после долгой разлуки и – я могу прибавить – обезьяны при виде любимого сторожа совершенно иное, чем при встрече со своими товарищами.
И в таких условиях молодые обезьяны показали превосходство над студентами, доказав тем самым, что у шимпанзе прекрасно срабатывает именно фотографическая (зрительная) память.
Такое суждение о собственной уверенности, как считалось, есть универсальный человеческий опыт (и, может быть, ещё только человекообразных обезьян), одно из сложных свойств самосознания.
Большой Взрыв, или рождение Вселенной
В отличие от современной Африки, где осталось мало видов больших обезьян и
подавляющее количество обезьян относятся к малым, Африка того времени была
преимущественно заселена большими обезьянами.
Большие обезьяны были адаптированы к питанию спелыми фруктами, а малые
обезьяны употребляли и зеленые фрукты, и фиброзную пищу, такую как листья
растений (Leakey, 1994).
Бипедализм
В отличие от обезьян, которые с изменением экологии отступили в редеющие
леса, гоминиды развили приспособления, позволявшие им использовать новые условия
окружающей среды.
При движении через открытую
саванну из одного лесного оазиса в другой для этих обезьяноподобных существ
наиболее эффективной и доступной оказывалась ходьба на ногах.
Строение зубов подсказывает, что
данный вид питался растительной пищей, типичной для обезьян, однако уменьшенные
резцы и крупные коренные зубы свидетельствуют об эволюционных тенденциях,
согласующихся с человеческой эволюцией.
Строение костей его ног
позволяет предположить, что этот австралопитек был двуногим, однако по строению
зубов и челюстей он очень схож с более поздними ископаемыми обезьянами.
У детенышей обезьян рост головного мозга
происходит медленнее, чем у современных людей, и размер головного мозга у
взрослого, как правило, в два раза больше, чем у детеныша.
Данные раскопок показывают, что
более чем за 3 миллиона лет наши предки прошли эволюционный путь от двуногих
существ с головным мозгом обезьяны до современных людей.
Люди, имеющие такой ошибочный
взгляд на эволюцию, могут верить, что рыбы эволюционируют в амфибий, рептилии —
в млекопитающих, а большие обезьяны когда-нибудь обязательно станут людьми.
Ловкость, возможности зрительного анализатора и развитие мозга у
представителей отряда приматов (узконосые и широконосые обезьяны, а также люди)
значительно превосходят таковые показатели у отряда хищников (например, кошки,
собаки или медведи).
В процессе наблюдения за поведением обезьян (особенно обезьян Старого Света)
в социальном контексте становится ясно, что макиавеллианские идеи должны
оказывать влияние на их поведение (Byrne & Whiten, 1988).
Чтобы
сделать обезьяну более похожей на человека, необходимо подавить гены,
управляющие процессом взросления черепа, предотвращая появление толстых костей
свода и больших зубов и сохраняя отношение головы к телу достаточно большим
(рис.
Человеческий облик
обезьяны-младенца служит аргументом в пользу теории, что в эволюции человека
большую роль сыграла неотения или педоморфоз
Баллистическая охота
Кельвин (Calvin, 1982) писал, что, по крайней мере, одним из ведущих
движителей энцефализации гоминид мог быть естественный отбор по метанию камней в
жертв правой рукой.
Другое отличие
людей от обезьян состоит в том, что хотя отдельные обезьяны могут пользоваться
преимущественно какой-то одной рукой, для вида в целом не характерна
праворукость или леворукость.
Речь
Исследования правой и левой половин мозга у малых обезьян Старого Света
выявили, что левое полушарие управляет коммуникативными и тонкими моторными
навыками, а правое полушарие отвечает за зрительное восприятие (Faulk, 1987).
В одном исследовании,
выполненном на беличьих обезьянах (низшие приматы), было обнаружено, что эти
животные вырабатывают реакцию страха только в том случае, если они питались
живыми насекомыми, и не вырабатывают такой реакции, если они были выращены на
исключительно растительном корме (Masataka, 1993).
Если
животное замечает леопарда, оно издает особый возглас — биологи, изучающие этих
обезьян, назвали его «возгласом леопарда», — который служит для всех остальных
мартышек сигналом бежать к деревьям.
Но хотя Алекс и считается
«умственно неполноценным», его достижения в языковой сфере и познавательные
способности остаются непревзойденными даже ближайшими родственниками человека —
человекообразными обезьянами.
Этот факт сам по себе достаточно примечателен, поскольку все
прочие попытки научить обезьян языку подразумевали интенсивное обучение какой-то
отдельной обезьяны, в то время как Канзи, казалось, освоил его без всякого
принуждения.
Например, обезьяны
макаки понимают счет от одного до девяти (Brannon & Terrace, 1998),
различают лица (Rolls, 1984), узнают представителей своего вида (Yoshikibo,
1985) и понимают отношения матери и детеныша (Dasser, 1988).
На самом деле в этой идее есть определенная доля истины, так как у эволюционной
ветви, включающей малых обезьян Старого Света, человекообразных обезьян и людей,
в ходе эволюции происходило постепенное ослабление обонятельного анализатора с
одновременным развитием зрительного.
В то время как человеческие дети спонтанно разбивают человеческую речь на
фонетические категории, у обезьян, как выяснилось, эта способность отсутствует
(Kuhl, 1991).
Иерархии доминирования: координация союзов и агрессии
Если бы кто-то случайно наблюдал за группой обезьян Старого Света в
естественных условиях или в просторном вольере, то он наверняка заметил бы
следующее.
Беличьи обезьянки и
шимпанзе способны выполнять задачи на оперативные умозаключения с объектами лишь
после длительного обучения или применения сочетанного подкрепления (Gillan,
1981; McGonigle & Chalmers, 1971).
Обсуждая повторное появление иерархии у людей, Эрдал и Вайтен
делают следующий комментарий: «Такие иерархии — не просто возрождение иерархии
обезьян, они уникальны для человека по поведенческим и культурным признакам»
(Erdal & Whiten, 1994, p.
При изучении социального поведения этих животных было
установлено, что обезьяны умело интерпретируют социальные сигналы, позволяющие
оценить мотивацию других.
Кроме того, Шиллер установил, что
большинство, а то и все паттерны моторного поведения, демонстрируемые при
«спонтанном» использовании орудий этими обезьянами, появлялись в неподкрепленных
ситуациях свободной игры, когда под рукой имелись манипулятивные объекты.
Он
заметил, что когда шимпанзе сталкивается с проблемой, состоящей в том, что
желанный объект находится вне досягаемости, обезьяна может решить ее, вставив
одну палку в другую и используя эту удлиненную палку для притягивания к себе
объекта.
Когда Шиллер предлагал обезьянам пищу,
которую можно было достать только с помощью двойной палки, животные часто
соединяли палки вместе, не сознавая, что это действие является решением
проблемы.
К ним относятся три вида обезьян-капуцинов (Cebus species), обитающих в
Новом Свете, и три вида человекообразных приматов (обыкновенный шимпанзе,
горилла и орангутан).
Энтоптические образы, присутствующие в рисунках современных детей,
современных охотников и собирателей, палеолитических людей, человекообразных
обезьян и людей в измененных состояниях сознания
Рис.
Поскольку в настоящее время теория разума считается полностью осознаваемым
процессом, возможно, нам понадобится другой термин для описания того, что в
действительности делают мартышки и человекообразные обезьяны, когда пытаются
манипулировать поведением других.
Гэллап (Gallup, 1970) использовал ту же процедуру, когда шимпанзе подвергли
анестезии во время периодического медицинского осмотра; на лоб обезьяны, пока
она находилась без сознания, нанесли лишенную запаха красную краску.
После начального эксперимента Гэллапа
тесту с зеркалом подвергали множество других шимпанзе, а также другие виды
человекообразных обезьян, включая орангутана и некоторых горилл, которые были
воспитаны людьми (Gallup & Suarez, 1986; Patterson & Cohn, 1994;
Patterson, 1984; Povinelli, 1993).
С зеркальным тестом быстро справляются не все
человекообразные обезьяны; часто им требуется пробыть рядом с зеркалом
длительное время, прежде чем они поймут, что разглядывают.
Однако независимо от
того, сколько времени индивидуумы находятся перед зеркалом, ни один из
представителей любых других видов, кроме людей, человекообразных обезьян и,
возможно, бутылконосов, не сумел пройти этот тест на узнавание в зеркале
(Gallup, 1994).
Повинелли и Эдди (Povinelli
& Eddy, 1996) исследовали теорию разума у шимпанзе, заставив своих
подопытных обезьян наблюдать за двумя людьми-дрессировщиками, которые находились
рядом, когда пищу прятали в какое-то укромное место.
Наши филогенетические кузены, человекообразные обезьяны, очень умело
манипулируют символами и понимают их, но хотя имеются примеры картин,
нарисованных шимпанзе, подобные попытки не являются частью нормального
репертуара этого вида.
Предварительным шагом к сознанию высшего порядка
является самосознание, зачатки которого выявлены у человекообразных обезьян и
бутылконосых дельфинов, узнающих себя в зеркале.
Данное наблюдение было первым из многих, полностью перевернувших
распространенный взгляд на человекообразных обезьян как на пассивных,
миролюбивых созданий, согласующийся с идеальным представлением Жан-Жака Руссо о
благородном дикаре.
«Лестница существ» (Scala Natura) — идея Аристотеля о том, что все
живые существа имеют свой «ранг», с человеком на вершине пирамиды, обезьянами —
где-то чуть пониже и так далее до простейших организмов у основания
«лестницы».
Ретроспективно можно сказать, что выбор животного оказался удачным, поскольку сетчатка кошки как будто бы не обладает ни сложностью реакций на движение, наблюдаемой у лягушки или кролика, ни особенностями, связанными с цветом, как у рыб, птиц или обезьян.
Как уже говорилось, мы способны производить такое сравнение при различии всего в 2 % — в точности так, как это могут делать наиболее чувствительные ганглиозные клетки в сетчатке обезьяны.
Действительно, в отличие от клеток первого уровня, имеющих рецептивные поля с центром и периферией, у обезьяны клетки более высоких уровней проявляют совершенно иные реакции.
Чарлз Гилберт из Рокфеллеровского университета в Нью-Йорке установил, что сложные клетки в слое 6 стриарной коры обезьяны имеют как раз те свойства, которые нужны для торможения, предполагаемого в данной схеме.
После этого мы еще почти двадцать лет работали с корковыми клетками обезьян, прежде чем обнаружили «пузырьки» — скопления клеток, специфически реагирующих на цвет (они описаны в главе 8).
В коре обезьяны те клетки, которые получают входные сигналы от НКТ и имеют рецептивные поля с круговой симметрией, сходны с клетками НКТ в том, что они тоже монокулярные.
Нет никаких физиологических данных, которые указывали бы на то, что какая-либо клетка в первичной зрительной коре обезьяны соединена с какой-то другой клеткой на расстоянии больше 2–3 миллиметров.
Уже в самом начале исследований на коре обезьян стало очевидно, что всякий раз, когда микроэлектрод входит в кору перпендикулярно ее поверхности, он встречает одну за другой клетки, лучше реагирующие на стимуляцию одного и того же глаза (это показано на рис.
У саймири (род обезьян Нового Света) некоторые указания на возможное существование таких колонок получены в физиологических экспериментах, но современные методы морфологического анализа не выявляют их.
Как у обезьяны, так и у человека слой ганглиозных клеток вблизи центральной ямки (нижний слой на верхней микрофотографии) имеет толщину в 8–10 клеток, в то время как на дальней периферии сетчатки, на расстоянии 70–80° от ее центра (нижняя микрофотография) ганглиозные клетки не образуют даже одного сплошного слоя.
Поджо из медицинской школы Джонса Гопкинса регистрировал ответы таких клеток в поле 17 бодрствующей обезьяны с вживленными электродами, которая была предварительно обучена фиксировать взглядом определенный объект.
У бодрствующих обезьян Поджо встречал также узконастроенные клетки, которые лучше всего реагировали не на нулевую диспаратность, а на небольшие отклонения от нее; по-видимому, в коре могут быть специфические нейроны для всех ступеней диспаратности.
Столь же важным цвет может быть при поиске растительной пищи: обезьяна легко найдет ярко-красную ягоду, выделяющуюся среди зеленой листвы, и это даст животному несомненное преимущество, как, впрочем, и растению, поскольку семена проходят невредимыми через пищеварительный тракт обезьяны и рассеиваются на обширной площади.
В отношении этих оппонентно-цветовых клеток обезьян предполагается (правда, без достаточных данных), что периферические области отражают вклад горизонтальных клеток.
Наружное коленчатое тело обезьяны, если вспомнить сведения из главы 4, содержит шесть слоев, причем четыре верхних слоя содержат множество мелких клеток, а два нижних — меньшее число крупных клеток.
Пузырьки
Примерно к 1978 году первичная зрительная кора обезьян с ее простыми и сложными клетками, с нейронами, реагирующими на концы линий, с глазодоминантными и ориентационными колонками представлялась достаточно изученной.
В отношении первых уровней зрительной системы кошки и обезьяны — сетчатки, коленчатого тела и, быть может, стриарной (первичной зрительной) коры — возникает естественный вопрос, сохраняется ли здесь после рождения некоторая пластичность.
Коленчатое тело у кошки организовано несколько проще, чем у обезьяны; оно состоит в основном из двух крупноклеточных слоев, расположенных наверху, а не внизу, как у обезьяны.
Далее мы провели длительные исследования на кошках и обезьянах с целью выяснить, зависят ли результаты от возраста, в котором закрывают глаз, и от продолжительности депривации.
У обезьян этот период начинается раньше, в момент рождения, а не в возрасте четырех недель, и длится дольше, постепенно заканчиваясь к году, а не к четвертому месяцу.
Восстановление
Следующим интересовавшим нас вопросом был вопрос о возможности какого-либо восстановления нарушенной функции у обезьяны после открытия отключенного ранее глаза.
Если же, открыв один глаз, закрывали другой, ранее открытый (эту процедуру мы назвали реверсией), то восстановление наблюдалось, но лишь в том случае, если обезьяна все еще находилась в критическом периоде (рис.
У макака (в сравнении с кошкой или человеком) зрительная система новорожденной особи может считаться весьма зрелой, но она, несомненно, анатомически отличается от зрительной системы взрослой обезьяны.
Естественно, что нам пришло в голову попытаться вызвать косоглазие и, следовательно, амблиопию у котят или обезьяны путем хирургической перерезки одной из мышц глаза после рождения, так как при этом мы смогли бы провести физиологические исследования и посмотреть, какая часть зрительного пути нарушена.
Слабая волнистость у новорожденного показывает, что втягивание началось еще до рождения; Пашко Ракич с большими трудностями сумел инъецировать метку в глаз утробного плода обезьяны и выяснил, что оно начинается за несколько недель до рождения.
С большими трудностями и затратами мы с Торстеном Визелом выращивали детеныша обезьяны в комнате, освещаемой лишь длинноволновым красным светом, а затем регистрировали ответы клеток наружных коленчатых тел, чтобы выяснить, не окажется ли здесь необычно мало цветокодирующих нейронов (см.
Общность некоторых способов выражения эмоций у
различных, но близких видов, как, например, движение одних и тех же мышц
во время смеха у человека и различных обезьян, представляется более
осмысленным, если предположить, что они происходят от одного предка»
(Дарвин, 1953).
Его данные впервые свидетельствовали, что
в целом скорость формирования простых навыков у всех млекопитающих
приблизительно одинакова, хотя обезьяны обучаются несколько быстрее других
животных.
Эти ученые изучали психику человекообразных обезьян с точки зрения
биологических предпосылок антропогенеза, возникновения и развития
человеческого сознания (см.
Объектами их исследований
были манипуляционная активность и орудийная деятельность, сложные навыки и
интеллект, стадное поведение обезьян как предпосылка зарождения
социальности и языка человека.
В своих исследованиях эволюции
психики она применяла сравнительно-психологический метод, сопоставляя
особенности поведения животных разного филогенетического уровня — высших и
низших обезьян, птиц и млекопитающих разных видов, антропоидов, а также
детей.
Ладыгина-Котс писала, что «обезьяны имеют
элементарное конкретное образное мышление (интеллект), способны к
элементарной абстракции и обобщению, и эти черты приближают их психику к
человеческой».
их интеллект
качественно, принципиально отличен от понятийного мышления человека,
имеющего язык, оперирующего словами как сигналами сигналов, системой
кодов, в то время как звуки обезьян, хотя и чрезвычайно многообразны, но
выражают лишь их эмоциональное состояние и не имеют направленного
характера.
В 20—60-е годы в нашей стране был выполнен ряд
других исследований поведения и психики обезьян в Московском,
Ленинградском и Киевском зоопарках (под руководством Н.
Тих (1955; 1970) и других были описаны различные
формы наглядно-действенного мышления, орудийной и конструктивной
деятельности приматов, дополнены сведения о способности к обобщению и
абстрагированию у разных видов обезьян.
Сопоставляя процесс решения различных задач,
авторы сделали вывод, что «никаких принципиальных различий в формировании
онтогенетического опыта у высших и низших обезьян не существует, и нет
никаких оснований усматривать пропасть между низшими и высшими обезьянами,
уподоблять поведение высших обезьян человеческому поведению».
Ладыгина-Котс
получила первое экспериментальное доказательство наличия у
человекообразной обезьяны способности к обобщению, немецкий психолог
Вольфганг Келер, один из основоположников и идеологов гештальтпсихологии,
также в эксперименте продемонстрировал, что шимпанзе способны и к другому
виду элементарного мышления — экстренному решению новых для них задач.
В 1932 году
Йеркс организовал при Йельском университете большой питомник для
человекообразных обезьян (в 40-е годы там находилось до 100 шимпанзе).
нужно было доказать, что обезьяны разумны и приближаются по
разумности к человеку, — не то что собаки», тогда как поведение шимпанзе
есть не что иное, как «.
Келера и доказать, что в
поведении даже высших обезьян нет ничего, выходящего за рамки
условнорефлекторных механизмов, Павлов приступил к собственным
экспериментам.
Разбирая опыты с Рафаэлем, о которых мы будем
говорить ниже, на лабораторном семинаре (вошедшем в историю науки под
названием Павловских Сред), Павлов отмечал способность этой обезьяны
оперировать «массой свойств и отношений между явлениями».
Еще раз
подчеркнем, что Павлов не отождествлял эти «зачатки конкретного мышления»
с условными рефлексами: «А когда обезьяна строит вышку, чтобы достать
плод, это условным рефлексом не назовешь.
Прозорливость Павлова, привлекшего в 30-х годах
для анализа поведения собак, обезьян и человека генетический,
онтогенетический, приматологический (точнее,
сравнительно-физиологический), математический и кинематографический
методы, остается до настоящего времени непонятой.
С этой целью
группу шимпанзе (а затем и макаков-резусов) выпускали на небольшой озерный
остров в Псковской области и наблюдали, как воспитанные в неволе обезьяны
осваивают природные корма, строят гнезда, избегают опасности, играют, как
складываются отношения в сообществе.
Фирсова, посвященные соотношению
образной и условнорефлекторной памяти, сравнительному изучению функции
обобщения, а также орудийной деятельности обезьян.
Наряду с данными о наличии элементов мышления у
человекообразных обезьян к середине XX века сформировалось представление о
том, что зачатки этой высшей психологической функции имеются также у
других, не столь высокоорганизованных позвоночных.
По мере накопления данных о том, что между
психикой человека и человекообразных обезьян обнаруживается много
сходного, у исследователей закономерно возникло предположение, что даже
владение речью — такая, казалось бы, специфически человеческая черта —
может иметь какие-то зачатки, «прообраз» у приматов (Выготский, 1996).
С ней постоянно
занимались воспитатели, которые в присутствии обезьяны и между собой
общались только с помощью амслена (AMSLAN — American Sign Language) —
жестового языка глухонемых.
Биологи-эволюционисты и этологи, Гарднеры стремились к соблюдению
биологической адекватности условий эксперимента и пытались включить
элементы языка-посредника в естественную структуру поведения обезьяны.
Он полагал, что если выделить основные
«стимульные» параметры, свойственные языку человека, то далее на основе
этой программы можно обучать обезьяну.
, 1973; 1977; 1991) разработали установку,
где обезьяна должна была нажимать клавиши с изображением так называемых
лексиграмм — значков, каждый из которых обозначал название предмета,
действия или определения.
Компьютерный вариант йеркиша дал возможность
ответить на ряд вопросов, возникших в связи с предыдущими попытками
обучения обезьян языку-посреднику, и продолжает интенсивно использоваться
и до настоящего времени (см.
Высокий уровень способности человекообразных
обезьян к обобщению и использованию символов был продемонстрирован и в
работах, выполненных на основе более традиционных подходов, не связанных с
обучением языку (Фирсов, 1993; Boysen et al.
Этим
ученым удалось сделать довольно полное описание разных сторон жизни этих
обезьян, проследить многие судьбы от рождения до самой смерти и наряду со
всем остальным зафиксировать проявления разума в привычной для них среде
обитания.
Оказалось,
что в самых разных сферах своей жизнедеятельности обезьяны прибегают к
сложным действиям, включающим составление плана, и предвидят их
результат.
Это помогло выявить особенности,
которые остались бы неизвестными, если бы ученые ограничились только
наблюдениями за естественным поведением обезьян (см.
Гудолл
и ряд других этологов к следующему представлению:
для человекообразных обезьян характерно
рассудочное поведение, включающее умение планировать, предвидеть,
способность выделять промежуточные цели и искать пути их достижения,
вычленять существенные моменты данной проблемы.
На рисунке приведена световая
микрофотография нескольких окрашенных по Гольджи нейронов в срезе ткани мозга
из зрительной коры обезьяны; длинная игла - кончик микроэлектрода,
расположенного как бы для записи электрических импульсов, которые генерирует
одна из клеток.
Ракичем из Медицинской школы Йельского
университета, запечатлен момент миграции молодого нейрона у плода обезьяны от
места появления в глубине мозжечка к месту назначения вблизи наружной
поверхности развивающегося мозга.
На рисунке вверху показано, как выглядят радиальные глиальные клетки
на окрашенном по Гольджи толстом поперечном срезе препарата полушария головного
мозга у плода обезьяны.
Колонки
глазодоминантности, одна из двух основных систем, характеризующих
функциональную организацию первичной зрительной коры, видны на этом
радиоавтографе как периодические светлые участки (срез коры обезьяны-макака,
рассматриваемый в темном поле).
Несомненно, что тело представлено систематическим образом в
соматосенсорной и моторной зонах, а зрительный мир представлен в виде карты в
первичной зрительной коре-области затылочной доли, которая у человека и
обезьян-макаков (того животного, на котором в основном проводились наши
исследования) имеет площадь около 15 квадратных сантиметров.
Латеральное
коленчатое тело обезьяны (А) - слоистая структура, в которой клетки
слоев 1, 4 и 6 (если считать снизу вверх) получают на вход сигналы от
контралатерального глаза, а слоев 2, 3 и 5 - от ипсилатерального.
У
обезьяны прежде всего выделяется группа клеток, которые ведут себя (насколько
это известно) как клетки коленчатого тела: они имеют поля с радиальной
симметрией.
Когда
мы инъецировали аминокислоту в один глаз обезьяны, ганглиозные клетки сетчатки
поглощали ее и транспортировали по своим аксонам — волокнам зрительного нерва.
Кора обезьяны куполообразна, так что
на срезе, параллельном поверхности и тангенциальном слою IV, этот слой выглядит
как круг или овал, а на срезе, сделанном ниже слоя IV, его сечение представлено
в виде кольца.
Такое общее правило, по-видимому,
применимо к мозгу всех макаков, хотя узоры варьируют от одного индивидуума к
другому и даже у одной и той же обезьяны от одного полушария к другому.
Это рассуждение можно
проверить непосредственно, если предъявлять обезьяне, у которой один глаз
закрыт, набор вертикальных полос, а затем, применив дезоксиглюкозу, изготовить
радиоавтограф.
Новые данные получены в значительной
степени благодаря хитроумным методикам, позволяющим вводить микроэлектроды в
головной мозг подопытного животного (обычно обезьяны), способного выполнять
искусные движения.
Вызывало ли движение рукоятки реакцию толкания (А) или
же притягивания к себе (Б), немедленная реакция обезьяны была чисто
рефлекторной, о чем на растровых записях говорит усиление нейронной активности
сразу же после стимула (через 0,5 секунды).
Tanji) из Университета Хоккайдо изучали активность
нейронов двигательной коры у обезьян, которые были обучены реагировать на
непроизвольное движение своей руки.
Он обучал своих обезьян двигать рукой в ответ на поданный знак, состоявший в
перемещении руки посредством производимого извне передвижения рукоятки, которую
держала обезьяна.
Стрик обнаружил, что если предварительно у обезьян при помощи
системы красных и зеленых сигналов было запрограммировано перемещение рукоятки
в том или другом направлении, то эта программа оказывала сильное влияние па
реакции определенных, так называемых зубчатых нейронов мозжечка: эти нейроны
разряжались в пределах 30 миллисекунд после того, как был подан знак в виде
перемещения руки.
Проводящие
пути между некоторыми областями коры больших полушарий и определенными
подкорковыми структурами показаны на схеме продольного разреза большого мозга
обезьяны.
Работая в Национальном институте охраны
психического здоровья, Тэтч показал, что импульсация нейронов мозжечка намного
опережала мышечную активность у обезьяны, обученной отвечать на световой
стимул.
Задача делается несколько более
трудной, если предметы предъявляются, а затем убираются, и обезьяне разрешается
проявить свой выбор только после определенной задержки, в течение которой
объекты спрятаны за экраном.
Однако у ближайших
родственников человека — человекообразных обезьян - до настоящего времени
никаких определенных примеров функциональной асимметрии описано не было.
Если удастся обнаружить
функциональные корреляты этих анатомических отклонений, можно будет составить
представление о доминировании полушарий у человекообразных обезьян.
У многих
животных наблюдаются какие-то проявления этого свойства; например, если
заставить обезьяну выполнять некоторую задачу только одной рукой, она всегда
будет использовать одну и ту же руку.
В коре этого
животного левое полушарие состоит из девяти областей, которые представляют
собой организованные в соответствующем порядке карты поля зрения обезьяны (и
трех областей, которые отвечают на стимулы, лежащие в поле зрения, но,
по-видимому, не воспроизводят его в определенном порядке).
В то же время, если рассматривать схему распределения связей (в той мере, в
какой она нам известна) в области головного мозга у более сложного животного,
скажем поля в зрительной коре обезьяны, то обнаружатся два обстоятельства.
Многие ученые, начиная с самого Дарвина,
доказывали первую из этих версий — умственные способности человека
являются просто развитием способностей совершенно
того же порядка, что и у других обезьян.
Можно сделать реестр
и того, что может делать обезьяна, но не может человек: ловко висеть на хвосте,
например, что в каких-то ситуациях даст ей решающее преимущество.
В разное
время
многочисленные виды, предшествующие человеку разумному, и человекообразные
виды обезьян процветали и распространялись по
земле, но по какой-то причине лишь наша ветвь оказалась успешной.
Ее назначение не в чем ином, как в понимании
смысла и семантических аспектов языка, то есть функции, различающей с самого
начала человеческие существа и просто обезьян очередной
прокол, во-первых, в том, что придана семантическая функциональность зоне Вернике, и в том, что использовано слово
"смысл" без его определения.
Результатом стало одно из многих растущих
как снежный ком явлений, в кульминации приведших к образованию Homo sapiens, обезьяны,
заглянувшей в собственное сознание и увидевшей весь отраженный в нем мир.
Без неотении и пластичности мы бы все еще бродили голыми обезьянами
в какой-нибудь саванне — без огня, без
инструментов, без письма, традиций, верований и мечтаний.
Некоторые приматы «смеются», когда их щекочут, но сомневаюсь, чтобы
они рассмеялись при виде толстой обезьяны, поскользнувшейся на кожуре банана и
упавшей на задницу.
Когда к одной человекообразной обезьяне приближалась другая, по
умолчанию предполагалось, что приближается потенциально опасный чужак, так что
она сигнализирует о своей готовности к
битве, обнажая клыки в гримасе.
Но если в
приближающейся человекообразной обезьяне распознан друг, угрожающее выражение
(обнажение клыков) прерывается на полпути, и эта частичная гримаса с
наполовину спрятанными клыками становится выражением умиротворения и
дружелюбия.
Когда наши похожие на
землероек предки стали вести дневной образ жизни, эволюционируя в полуобезьян и
обезьян, они начали развивать сверхсложные зрительно-моторные способности для
того, чтобы точно хватать и манипулировать ветками, хворостинками и листьями.
Возможно,
человекообразная обезьяна может вызвать в воображении образ банана или альфа-самца своего стада, но только человек
способен жонглировать зрительными символами, чтобы создать совершенно новые
комбинации, такие как дети с крыльями (ангелы) или полулюди-полулошади (кентавры)
"новые комбинации" такие, каких не было
раньше, человек не может создать творчески принципиально (каким-то механизмом),
но он может регулировать порог срабатывания нейронов в области, где это
позволяется усилиями расширения внимания, тем самым искуственно ассоциируя то,
что ранее было за границами этого внимания в новый по входящим компонентам
образ.
Например, более
двадцати лет назад ученые в области нейронауки открыли в височных долях обезьян
нейроны, реагирующие на лица: каждый набор нейронов активизировался, когда
обезьяна смотрела на определенное знакомое лицо, например лицо альфа-самца Джо
или лицо Ланы, лучшей представительницы его
гарема.
И тогда мы, возможно,
наконец поймем, почему человекообразных обезьян не интересует ничего, кроме
спелых фруктов и красных поп, в то время как человек тянется к звездам.
Точное подражание, в свою очередь, зависит от уникальной
человеческой способности «принять чужую точку зрения» как в прямом, так и
в переносном смысле и требует более сложной структуры нейронов по сравнению с
тем, как они организованы в мозге обезьян.
Например, одна клетка активизируется во время нажатия на
рычаг, другая — при хватании арахиса, третья — когда обезьяна кладет арахис в
рот, четвертая — когда она что-либо толкает (не забудьте, что эти нейроны
являются частью маленькой нейронной сети, выполняющей конкретную задачу; сам
по себе один нейрон не двигает руку, но его реакция позволяет подслушать
действие всей нейронной сети).
Эти
нейроны (опять-таки, на самом деле нейронная сеть, к которой они принадлежат, с
этого момента я буду использовать слово «нейрон» для обозначения «нейронной
сети») по всем своим целям и замыслам были предназначены для чтения разума
другой обезьяны - неверный, предвзятый вывод, ничем
не обоснованный.
Кажется, что более
высокие мозговые участки считывают его сообщение и говорят: «тот же самый
нейрон сейчас срабатывает в моем мозге, как если бы я тянулся за бананом;
видимо, другая обезьяна тянется сейчас за бананом».
Эти зеркальные
нейроны позволяют обезьянам предсказывать простые целенаправленные действия
других обезьян не только предсказывать, но в
младенчестве копировать навык.
Зеркальные нейроны: записи
нервных импульсов (показаны справа) в мозге макаки-резус (а), наблюдающей за
другой обезьяной, тянущейся к арахису, и (б) схватившей арахис.
Важным
кусочком мозаики является наблюдение Риццолатти, что одна из главных областей,
где находятся зеркальные нейроны, вентральная премоторная область у обезьян,
могла быть предшественником нашего знаменитого поля Брока, мозгового центра,
связанного с экспрессивными аспектами языка человека.
Они, кроме того, наиболее древесные и хваткие из всех больших обезьян, так
что их мозг, возможно, напичкан зеркальными нейронами для того, чтобы их
детеныши могли смотреть на маму и учиться безошибочным действиям с деревьями.
Подражание, может
быть, не выглядит таким уж важным умением — в конце концов, слово
«обезьянничать» звучит оскорбительно, хотя по иронии судьбы большинству
обезьян подражание дается с трудом.
Более того, они, похоже, играли ключевую
роль в нашей эволюции от обезьян, они продолжают встречаться от исследования к
исследованию разнообразных психических функций, которые значительно
превосходят наше изначальное представление о них: «обезьяна увидела — обезьяна
сделала».
Урок 7
Происхождение человека
Один
из основных вопросов эволюционного учения есть обоснование происхождения
человека от животных предков (обезьян), а также вывод из этого утверждения,
сводящийся к тому, что биологическая эволюция человека сменилась его социальной
эволюцией, то есть поступательным восходящим развитием человека и общества
(социально‑экономическим прогрессом).
Морфологическая близость человека и
животных
В
школьном учебнике первым доказательством происхождения человека от обезьян
являются морфологические признаки, т.
наличие у человекообразных обезьян
ногтей, одинакового с людьми количества ребер и поясничных позвонков, схожее
строение зубов, сходство белков, общность гормонов, близость хромосомного
набора, наконец даже общие паразиты (вши).
Можно
вспомнить историю одного скандала с поиском обезьяно‑людей, когда зуб
свиньи был принят за зуб нашего воображаемого предка, получившего название
«небрасский человек».
Свиньи, в отличие от
«вегетарианцев»‑обезьян всеядны, их кожная реакция сходна с человеческой,
а удельный вес крови ближе к человеческому (наряду с зайцем), чем у обезьян.
Существуют обезьяны (гиббоны, карликовые шимпанзе – бонобо, и некоторые
другие), которые в некоторых случаях способны перемещаться по земле на задних
лапах (медведя или собаку тоже можно этому научить).
Ископаемые обезьянообразные
Решающим
доводом в пользу обезьяньего происхождения людей сами эволюционисты признают
находки «переходных форм» или обезьяно‑людей.
Если время существования
космоса, земли и жизни на ней ограниченно несколькими тысячами лет, то у нас,
конечно, нет времени на превращение даже обезьяны в человека, не только –
бактерии в обезьяну.
Ученый мир и образованная
публика буквально охотились за крошечными косточками, которые можно было бы
истолковать как переходное звено от обезьяны к человеку, и из каждой такой
находки делали сенсацию.
В слое осадочной породы, богатом окаменелыми костями, был
обнаружен фрагмент черепа, похожего на обезьяний, часть обезьяньей челюсти и
несколько коренных зубов.
Все это вместе и было названо «питекантроп эректус» –
обезьяно‑человек прямоходячий, а дальше начались научные фантазии о том,
что это двуногое имело объем мозга 900 см3 – среднее между обезьяной и
человеком, и умело говорить.
Небрасский гесперопитек
В
1921 году в штате Небраска (США) был найден окаменевший зуб, который не долго
думая признали зубом обезьяно‑человека.
Во‑вторых,
раскопки и исследования проводил известный апологет эволюции Тейяр де Шарден,
иезуитский священник, написавший очень много в защиту обезьяньего происхождения
людей и непосредственно причастный к пилтдаунскому подлогу.
Объем
черепа австралопитека является характерным для обезьян, и единственными
достопримечательными особенностями этой обезьяны ученые посчитали его
способность к прямохождению и к изготовлению «орудий из гальки», что отмечается
в учебнике.
Что
же касается «орудий» австралопитеков, то и ребенку должно быть ясно, что
никакого нужного грубой обезьяне орудия ей не сделать из мелкой гальки, а сама
галька может иметь довольно экзотическую форму, поэтому гипотеза об
австралопитековых «орудиях из гальки» является, мягко говоря, натяжкой.
Самым близким к ним по строению
скелета оказался тот же орангутан, хотя по ряду признаков австралопитеки
отстоят и от человека, и от современных человекообразных обезьян дальше, чем те
и другие друг от друга.
Объяснение этому просто: кто в современном
научном мире решится открыто отвергнуть «обезьянью версию», должен будет
расстаться со всеми видами не только на карьеру, но и на любые самостоятельные
исследования в антропологии.
Из соображений лучшей приспособленности к выживанию может вырасти групповой
эгоизм, но между ним и братолюбием остается такая же пропасть, как между
обезьяной и человеком.
Во всяком случае, если
бы ко времени первых послепотопных цивилизаций, которые раскопаны археологами и
довольно единодушно датируются пятитысячелетним сроком, люди, происходившие от
обезьян, насчитывали популяцию хотя бы в несколько тысяч – тогда
демографический кризис наступил бы уже целые века тому назад.
Креационисты иногда говорят, что
шансы на создание личности посредством случайных генетических изменений почти
равны шансам напечатать какой-нибудь сонет Шекспира обезьяной.
Предположим, у одной обезьяны появилась некая
удачная мутация — ген XL, который, скажем, вселяет в родителей дополнительную
капельку любви к своим отпрыскам; любовь, которая выражается просто в немного
более прилежном кормлении.
Но предположим, что вероятность дожить до зрелого
возраста у отпрысков обезьян с этим геном будет в среднем на 1 процент выше, чем
у отпрысков обезьян без него.
И пока это незначительное преимущество
сохраняется, доля обезьян-носителей гена XL будет стремиться возрастать, а доля
обезьян без него — уменьшаться поколение за поколением.
Конечно, пока всё это происходит, большее
число других обезьян с может получить менее благоприятные гены, и некоторые из
этих генов могут ликвидировать ту линию, на которой они появились.
О среде обитания
Между нами и австралопитеком, который ходил прямо, но
имел мозг, как у обезьяны, лежит несколько миллионов лет; это 100 000, может
быть, 200 000 поколений.
Большие обезьяны — шимпанзе, карликовые шимпанзе (известные также
как бонобо), гориллы и орангутанги, разумеется, не являются нашими предками; все
они эволюционировали своими путями, и их пути отличались от нашего.
(Замечание:
наш признанный предок австралопитек, мозг которого имел типично обезьяньи
размеры, но который ходил прямо, возник между шестью и четырьмя миллионами лет
назад, вскоре после отделения шимпанзе.
И всё-таки, самки обезьян не делают того, что делают их самцы: самцы
ищут секс и вверху, и внизу, рискуя жизнью и конечностями, где и как можно,
сколько можно, со столькими партнёрам, сколько получится.
Несмотря на такие трудности, практически точно
можно сказать, что как в том, так в и другом смысле самки выбирают у всех видов
больших обезьян.
Конечно,
много воды утекло с тех пор, когда пути наших предков разошлись с путями предков
больших обезьянами, и можно себе представить изменения в эволюционном контексте,
которые выделили бы нашу линию поведения из логики, которая определяет
романтические интересы самцов и самок у многих видов.
Хотя самки вообще менее распущены чем самцы,
но самки многих видов далеко не скромницы, что в частности верно в отношении
наших ближайших родственников — обезьян.
На
другом конце спектра находятся обезьяны лангуры; самец лангура, как сексуальный
ледокол, убивает детёнышей, зачатых не от него — у него это такая прелюдия к
совокуплению с их матерью.
Десмонд Моррис, одержимый идеей природного единобрачия нашего вида, настаивал в
"Голой обезьяне", что единственное заслуживающее большого внимания общество —
это современные индустриальное общество, которое случайно оказалось в числе 15
процентов прямо моногамных обществ.
Ненулевая сумма игры
Представьте, что вы шимпанзе, который только что убил
молодую обезьянку и дает мясо приятелю-шимпанзе, которому до сего момента еды не
хватало.
Таким образом, ген, рекомендующий
человекообразным обезьянам любить других обезьян, взращенных грудью их матерей,
то есть младших братьев и сестер, будет процветать.
Статус, самооценка и
биохимия
В глубине поведенческих параллелей между человеком и
человекообразными обезьянами лежат параллели биохимические.
Если проверить уровни серотонина президента
студенческого братства задолго до его политического подъема или альфы обезьяны
верветки задолго до её восхода на иерархический Олимп, то они будут вполне
обычными.
Подтверждение связи между серотонином и статусом у
человекообразных обезьян — запутанная задача; никто не пытался это выяснить у
наших кузенов — шимпанзе.
Дарвин
также видел, что это неотъемлемое право не было следствием лишь нашего
происхождения от обезьян, но и продуктом сил, действовавших намного позже, когда
мы стали уж людьми.
Самкам приматов, как
обезьянам, так и людям, статус может приносить различные выгоды, такие, как
большее количество еды или привилегированный уход за детьми; соответственно, они
стремятся к повышению статуса с тем или иным энтузиазмом.
Новый альфа, после
восхождения может выработать привычку укрощать своего предшественника и всех
прочих субъектов; он пробегает по колонии, стуча по земле, строго глядя на ряды
обезьян, которые кланяясь, подтверждают его превосходство.
Борясь за позицию
альфы, он полагался на преданность различных самок, особенно Мамы,
высоковлиятельной обезьяны, занимавшей доминирующую нишу в женской иерархии на
протяжении всего рассказа Ваала.
Вилберфорс саркастически спросил, по какой ветви своего
рода Хаксли произошёл от обезьяны, и Хаксли ответил, что предпочел бы иметь
предком обезьяну, чем человека, "обладающего большими средствами и влиянием, но
использующего эти способности и влияние на достижение примитивной цели
привнесения насмешек в серьёзное научное обсуждение".
Как альфа-самец у обезьян может защитить союзника,
просто посмотрев искоса на потенциального нападающего, так и высокопоставленный
покровитель посредством двухминутного разговора по телефону может совсем иначе
устроить мир для выскочки.
Вообразите, сколько раз со времён наших
обезьяньих предков социальные вызовы зависели от успеха претендента в
формировании крепкой коалиции.
Однако доля врожденных факторов в смехе
столь велика (свидетельство тому –подкорковая локализация его физиологического
механизма), что не будет большой ошибкой назвать его инстинктом и сказать, что
наши предки, подобно современным обезьянам, понимали смех, вернее, протосмех,
инстинктивно и безошибочно.
Оно
состоит в том, что смех возник на базе агрессивных, похожих на злобный лай
выкриков, которые обезьяны адресуют соперникам (Eibl-Eibesfeldt, 1989.
Каждый, кто занимался поведением
обезьян, знает, что ни они, ни другие животные практически никогда не путают
истинную агрессию с игровой, а именно последняя – и это уже не нужно доказывать
после работ Яна ван Хофа и других приматологов (см.
Асимметрия
«черного ящика»
Права
и возможности
Нужны
специалисты
Мыслитель
и художник
Ум
хорошо, а два лучше
Причуды
золотой рыбки
Две
разные обезьяны
Кустарь-одиночка
Двуликий
Янус
Бунт
Два
или один.
Даже когда на страницах газет замелькали заметки о «говорящих»
обезьянах и начался невообразимый журналистский бум, высокие академические сферы
остались холодно-равнодушными.
Быстрота, с какой обезьяны усваивают названия предметов и действий и обобщают
их, распространяя на все однородные предметы и действия, показывает, что многие
обобщения достаточно высокого порядка существовали в их мозгу задолго до начала
обучения.
Видимо, владели,
хотя соответствующие расчеты, основанные на изучении черепов, показали, что
форма и размер их глотки были ближе к глотке современных человекообразных
обезьян, чем человека, следовательно, она еще не была приспособлена для
формирования членораздельных звуков.
Шаллер, целый год проживший бок о бок с
гориллами в конголезском заповеднике Киву, обратил внимание на то, что при
жестикуляции и при использовании палки эти обезьяны пользуются определенной
рукой.
Специальные исследования показывают, что у обезьян при выработке новых навыков
память о них хранится в доминантном полушарии и при его повреждении
утрачивается.
Но когда обезьяны имели дело со
сложными звуками, отличающимися друг от друга как самими компонентами, так и их
последовательностью, тут животным приходилось прибегать к помощи левого
полушария, хотя подопытным макакам-резусам предъявлялись искусственно
синтезированные звуки, весьма далекие от их собственных звуковых
сигналов.
Она существовала уже у нашего весьма далекого
обезьяноподобного предка, наоборот, глубокая асимметрия мозга наших
человекообразных предков явилась той необходимой предпосылкой, без которой
развитие трудовых навыков и речи было бы крайне
затруднено.
«Здоровая обезьяна», глядящая на мир глазом, связанным с
неповрежденным полушарием, будет, как и все нормальные обезьяны, вздорным,
сварливым, злопамятным существом.
После
перерезки мозолистого тела обезьяна, используя два своих мозга, превосходно
справлялась с поставленной задачей, оказавшись способной всего за 200
миллисекунд запомнить все 8 мигнувших ячеек.
Когда
больного попросили достать плод, который особенно любят обезьяны, он, порывшись
в мешочке, доставал на ощупь пластмассовый банан, а когда его просили дать плод,
который Адам и Ева продегустировали в раю, вынимал
яблоко.
Такого рода закономерность наблюдалась другими авторами при
выработке условного рефлекса на цепи раздражителей у обезьян, собак, кроликов,
голубей и рыб (Воронин, 1947; Ширкова, 1949; Овчинникова, 1955; Бару, 1954; и
др.
При формировании цепи движений на
определенную последовательность воздействия на рычаги обезьяны, не получив
подкрепления при воздействии на одну педаль, сразу переходили к другой, а не
продолжали упорно манипулировать с одной, как это делал дельфин.
Однако вопрос остается
спорным, поскольку по этому признаку не удается найти качественные различия в
познавательных способностях крыс и таких высокоорганизованных животных, как
обезьяны и
дельфины.
В опытах
на обезьянах и дельфинах применяют два варианта этой задачи: выбор по образцу
наличного раздражителя и оставленного во времени раздражителя, т.
Решение дельфинами сложных задач по дифференцированию типа
«выбора по образцу» и вычленение положительной фигуры при пробах на
инвариантность (изменение ее положения, Kellogg, Rice, 1966) показывают, что
афалины, как и обезьяны, способны к обобщениям.
Мензеля (Menzel, 1971) с шимпанзе показали, что
группа обезьян, как правило, следует за лидером, которому известно, где
находится тайник с лакомствами, и обычно игнорирует попытки низкорангового
животного увлечь за собой сородичей к известному ему источнику
пищи.
Воронин (1977) также считает, что
подражательный рефлекс способствует приучению обезьян к экспериментальной
обстановке, сокращая начальный период формирования условнорефлекторной
деятельности.
При
сравнении уровня развития зрительной и слуховой памяти у дельфинов и обезьян
было выяснено (Herman, 1980), что приматы в отличие от дельфинов гораздо лучше
справляются со сложными задачами, где им приходится идентифицировать зрительные
стимулы и плохо обучаются сопоставлять разделенные во времени слуховые сигналы
(Worsham, D'Amato, 1973).
Так, опыты, проведенные на капуцинах, в которых
использовался незнакомый для них набор новых предметов, доказали, что обезьяны с
задержкой до 8 мин могли выбирать стимул — образец из набора от 2 до 8 объектов
(D'Amato,
1973).
Герман (Herman, 1980), обсуждая выявленные способности дельфинов и
обезьян к оперированию случайными символами, обозначающими предметы и явления
окружающей среды, полагает, что мозг этих животных преадаптирован к высокому
уровню познавательных возможностей.
По оси ординат — разность между
числом правильных и неправильных ответов; по оси абсцисс — Число (N)
предъявлений задачи
Описанную выше задачу предлагали другим животным: обезьянам
(Cercopithecidae), собакам, кошкам и морским львам (Zalophus californianus).
Результаты
опытов подтверждают мнение целого ряда исследователей, что дельфины (афалины)
обладают высокоразвитым интеллектом, сопоставимым с таковым у обезьян.
Исследование возможности выработки у дельфинов
наличного и отсроченного выбора по тождеству сигналов выявило у них способность
к решению этих задач того же уровня, что и у обезьян.
Например, сложная информация может кодироваться не
последовательностью символов во времени, как принято в языке человека (и,
видимо, в системах общения у обезьян), а одновременной передачей набора
составляющих частотного спектра звуков или каким-либо другим необычным для
человека и пока нераскрытым способом.
Экспериментально было показано, что
дельфины и обезьяны способны к решению наиболее сложных задач, требующих
соизмерения пространственных свойств объемных и плоских предметов, и на
основании уловленных при этом закономерностей строить адекватное поведение в
новой ситуации.
Рассматривая предложенные тесты как объективные параметры для
оценки рассудочной деятельности животных, можно заключить, что дельфины и по
этому критерию стоят на том же уровне, что и
обезьяны.
Один исследователь дошел до предположения,
что все эти животные на самом деле являются примерами того, как Homo
sapiens был превращен в прислугу для человекообразных обезьян.
Очевидно, если ошибки могут быть объяснены таким
путем, то многое из того, что на первый взгляд кажется ошибками, можно
использовать для подтверждения чьего-либо тезиса и для демонстрации
наличия понимания и способности использовать символы у человекообразных
обезьян.
То, что казалось на
первый взгляд оригинальным предложением, оказывалось преимущественно
имитацией знаков учителя или ответами, выученными обезьяной в связи с
получением вознаграждения.
Обыскивание у обезьянэто обычный уход за шерстью, но лишь вторично
нашедший свое отражение как символ социальных отношений между подчиненной и
доминирующей особями.
Однако изменение внешнего вида
животного часто зависит от того, как издаются соответствующие звуки, будь это
надувание резонаторных полостей у некоторых видов лягушек (прудовой лягушки,
жерлянок) или у обезьян (ревунов, орангутанов, сиамангов), или движение хвоста,
оканчивающегося погремушкой (у гремучих змей), или стук клюва (у аистов).
И ЭТО не дельфины, которые если и выражают свои
мысли, то с помощью сигналов — свиста и стрекота,
и не обезьяны — как принято думать, наиболее близкие
к человеку живые существа.
Голодные перемещаются туда, где раздается аппетитное похрюкивание,
издаваемое поедающим что-либо животным; на агрессивные звуки дерущихся обезьян
мчится вожак, чтобы навести в стаде порядок; тревожный сигнал опасности срывает
с места все стадо.
Высшие животные (обезьяны, собаки, дельфины и некоторые другие) понимают обращенную к ним речь человека, избирательно реагируют на эмоционально-экспрессивные ее аспекты.
Крушинский разделяет различные виды животных по уровню элементарной рассудочной деятельности (способности к экстраполяции) на несколько групп:
первая группа - обезьяны, дельфины и бурые медведи;
вторая группа - красные лисицы, волки, собаки, корсаки и енотовидные собаки.
Когда же человек и обезьяна конкурировали друг с другом и человек забирал себе найденную пищу, шимпанзе научилась вводить в заблуждение своего конкурента, не подавая ему нужных сигналов и не принимая в расчет подаваемые человеком поведенческие знаки, которыми он пытался сбить ее с толку.
Раньше предпринимались попытки научить человекообразных обезьян копировать человеческую речь, но выяснилось, что у этих животных нет голосового аппарата, пригодного для воспроизведения таких звуков.
Премак (1971) научил шимпанзе Сару, а впоследствии и других обезьян, "читать" и "писать", используя пластмассовые жетоны различной формы, которые символизировали слова.
Часть экспериментов была организована так, что сами экспериментаторы не знали ответа на вопрос, предлагаемый обезьяне: она должна была называть объекты, показываемые на слайде, делая соответствующий знак находящемуся рядом человеку, который не видел этого слайда.
Интересно, что иногда обезьяны называли предметы спонтанно, например, шимпанзе Ним делал знак собаки, когда видел живую собаку или ее изображение или когда слышал собачий лай.
Так, Уошо назвала служителя, долго не дававшего ей пить, "грязный Джек", и это слово явно было употреблено не в смысле "запачканный", а как ругательство; шимпанзе называли также бродячего кота "грязным котом", а гиббонов - "грязными обезьянами".
Описывая тестовые картинки, предъявляемые также и маленьким детям, обезьяны почти никогда не ошибались в порядке слов, обозначающих субъект и объект действия ("кошка кусать собака" или "собака кусать кошка").
Хотя далеко не все психологи, лингвисты и антропологи безоговорочно признали в лице Уошо примата, владеющего языком, сама обезьяна, нимало не сомневаясь, причисляла себя к людскому роду, а других шимпанзе называла "черными тварями".
Вначале обезьяны выполняли все действия при помощи стандартного контроллера, однако
затем устройство ввода информации было отключено от
компьютера.
MEMBRANAНедавняя новость об обезьянках,
которые "силой мысли" манипулировали изображением на мониторе
компьютера, — свидетельство того, что время киборгов
пришло.
В эксперименте участвовали три обезьянки, и
всем трём в мозг были введены электроды размером с горошину, которые
фиксировали мозговую активность во время игры.
Представьте себе, новость не
в том, что мячики двигались — эта планка покорена ещё несколько лет
назад, но впервые количество "просчитываемых" — автоматически,
заметьте — нейронов было таким небольшим: от 7 до 30, а сами
обезьянки ничего не почувствовали.
Зона Ф5 у мартышек расположена
в той части коры, которая заведует обдумыванием
и осуществлением движений, и нейроны в зоне Ф5 становятся
активными («выстреливают» сигналы), когда обезьяна выполняет какие-либо
целенаправленные моторные действия.
И вот, показывая мартышкам,
что они должны сделать, экспериментаторы неожиданно обнаружили,
что нейроны зоны Ф5 выстреливают так,
как если бы обезьяны сами выполняли те действия, которые
у них на глазах производил человек.
Тот факт,
что зеркальные нейроны именно «повторяли»
наблюдаемое действие, а не просто возбуждались
при его наблюдении, подтвердился, когда экспериментаторы поощряли обезьян проделать то же действие
своими руками.
Все это усиливало впечатление, что зеркальные нейроны —
именно зеркальны: с их помощью мозг
обезьян как бы постигал мозг экспериментаторов в его внешних проявлениях, в физических
действиях.
Оказалось, что и у людей имеется нечто вроде
зеркальных нейронов, причем сосредоточены они в области Брока —
той самой, если помните, которая соответствует зоне Ф5
у обезьян.
Известия
НаукиНеобычайное и, можно сказать, сенсационное открытие
сделали нейробиологи университета Дюка, проанализировав эксперименты, в
ходе которых обезьян обучали управлять механическими манипуляторами "силой
мысли".
И вот сейчас, после
анализа колоссального массива данных по нейроимпульсам, полученных в ходе
экспериментов, стало ясно, что обезьяны воспринимали и воспринимают эти
механические манипуляторы не как замену собственным конечностям, но как
дополнение, как третью руку, которой они могут орудовать одновременно со
своими натуральными руками.
опубликовал в журнале Nature результаты своих опытов на обезьянах, в
которых при помощи вживленных имплантатов ему удалось зарегистрировать сигналы мозга, отвечающие за
определенные типы движений, и даже научить одну из этих обезьян
управлять движением курсора на экране с помощью мозга.
По данным журнала, Scientific
American , профессор Miguel Nicolelis совместно с коллегами из Duke
University Medical Center смог научить обезьяну управляться с
искусственной рукой, или попросту говоря, с манипулятором, с помощью
мысленных команд.
Тщательно изучив зависимость движений обезьянки от этих 96
сигналов, они сумели построить компьютерную модель, имитирующую
прохождение нервных импульсов.
Чтобы стать людьми, обезьянам не хватает рабочей памяти
Ознакомьтесь с Условиями пребывания на сайте Форнит Игнорирование означет безусловное согласие.
Чтобы стать людьми, обезьянам не хватает рабочей памяти
Шимпанзе из национального парка Таи (Кот-д’Ивуар) колет орехи камнем (кадр из фильма на YouTube)
Предложена гипотеза, согласно которой качественное различие между интеллектом человека и обезьян состоит в отсутствии у последних способности мыслить рекурсивно, то есть применять логические операции к результатам предшествующих аналогичных логических операций.
Неспособность к рекурсии объясняется малой емкостью «рабочей памяти», которая у обезьян не может одновременно вместить более двух-трех концепций (у человека — до семи).
Этот факт, наряду с результатами исследований обезьяньего интеллекта, позволяет предположить, что различия между интеллектом человека и высших обезьян имеют не столько качественный, сколько количественный характер: обезьяны обладают теми же умственными способностями, что и мы, только все эти способности у них развиты слабее (см.
Одновременное оперирование тремя понятиями — предел возможностей для современных обезьян, а также, скорее всего, для последнего общего предка шимпанзе и человека, жившего около 6 млн лет назад (иначе пришлось бы предполагать умственную деградацию в линии шимпанзе, а для этого нет никаких оснований).
2) Малый объем кратковременной памяти не позволяет обезьянам мыслить рекурсивно, и в этом состоит важнейшее качественное отличие обезьяньего интеллекта от человеческого.
Но в этом случае сначала обезьяна возится с двумя объектами (наковальней и клином), а потом с тремя (наковальней, которую всё равно нужно придерживать, орехом и молотом).
Вероятно, у тех обезьян, которые так и не осваивают это искусство, кратковременная память в состоянии вместить только два объекта (ST-WMC = 2).
Обобщив все доступные данные, на основании которых можно судить о динамике увеличения ST-WMC с возрастом у человека и обезьян, Рид пришел к выводу, что разнообразные когнитивные способности, предположительно отражающие величину ST-WMC, раньше всего начинают развиваться у людей, позже всего — у низших (нечеловекообразных) обезьян; человекообразные обезьяны занимают промежуточное положение.
Скорость, с которой развиваются эти способности, максимальна у человека, минимальна у низших обезьян; человекообразные опять оказываются посередине.
Наконец, завершение развития этих способностей происходит раньше всего у низших обезьян, позже всего — у людей; человекообразные, как всегда, посередине.
Однако генеральная идея о том, что как количественные, так и качественные различия человеческого и обезьяньего интеллекта объясняются прежде всего объемом памяти, в том числе «рабочей», почти наверняка верна.
Александр Марков
Комментарии представителей сайтов-участников nan: Получается, что суть статьи в том, что, в силу ограничений чисто структурного характера у обезьян на пару поддержателей текущего переключения активностей (внимания) меньше ≤ 3, чем у людей, хотя оценка этого числа у людей так же колеблется в тех же величинах: 4-7.
Но в отличие от макак
(обезьяны никак не поощряют “шестерок”), человек выделяет
самых активных, приближает к себе и возвышает – за проработку
на партсобрании (или в совете директоров), к примеру.
У человекообразных обезьян строгий
патриархат, где самка имеет тот же ранг в женской пирамиде
власти, что и ее самец в мужской.
И если встречаются две обезьяны, две косули, две
рыбы разных видов, они будут делать разные действия, и этим
раздражать друг друга.
Много-много культурных обезьянПоследняя из новостей: Обобщения серии экспериментов с разными типами схем соединений элементов нейросимулятора в виде ячеистых структур: Ячеистая структура нейросети.
Остальные страницы в количестве 503 со вхождениями слова «обезьяна» смотрите здесь.
Дата публикации: 2020-08-22
Оценить статью можно после того, как в обсуждении будет хотя бы одно сообщение.
Об авторе:Статьи на сайте Форнит активно защищаются от безусловной веры в их истинность, и авторитетность автора не должна оказывать влияния на понимание сути. Если читатель затрудняется сам с определением корректности приводимых доводов, то у него есть возможность задать вопросы в обсуждении или в теме на форуме. Про авторство статей >>.
Обнаружен организм с крупнейшим геномом Новокаледонский вид вилочного папоротника Tmesipteris oblanceolata, произрастающий в Новой Каледонии, имеет геном размером 160,45 гигапары, что более чем в 50 раз превышает размер генома человека.