Законное изъятие
Произведение «Законное изъятие» из двухтомника художественной прозы «Вне привычного».
Жизнь в кресле у компа чуть ли не сызмальства формировала и тело, и мозг в определенном направлении. У него был брат Марселен Ибрагимович, столь же странно названный, потому как отцом был киргиз, а мать украинка и этот альянс располагал к широкому взгляду на все кроме попирающего комфортную свободу компьютерной жизни.
Подергав мышью, Платон Ибрагимович нашел курсор на одном из трех огромных мониторов, нацелил его на иконку Дзена и, прищурившись в предчувствии, дважды щелкнул, как подзатыльник дал. Дзен он тихо ненавидел, но просто не было другого места, где по непонятной прихоти модеров появлялись самые разные типажи и можно было стравиться с кем-то подходящим для текущего настроя его в целом не злобной души. В окне поверх ленты по очереди принялись проявляться разные мольбы ресурса типа “ну, установи наш крутой Яндекс-браузер” и каждодневные уточнения вроде “Ваш город Самарканд?”. Наконец все утряслось, кроме одного делового предложения: “А хотите больше не видеть рекламы?”. Платон по очереди чисто автоматом погасил все баннеры и плашки, чтобы ничто не мешало выбрать очередную его жертву. Он скрупулезно открывал страницы блогов, попутно гася: “Хотите видеть больше таких публикаций?”.
Внезапно во весь экран распахнулось что-то очень яркое, как было в детстве, когда в саду он увидел огромную серую бабочку, подкрался, чтобы схватить, она распахнула ярко-красные крылья с черным черепом, и маленький Платоша в ужасе отпрянул попой навзничь прямо в лужу от поливающего цветок шланга, кольцами похожего на зеленую змею.
После этого случая мама неделю водила Платона к дяденьке в белом халате и тот глупо, но хитро спрашивал его: “А что бы ты сделал первым делом, если бы знал, что завтра конец света?”. Мама корчила ему подсказки из-за белой спины доктора, но Платоша сжал губки и молчал, а дяденька добро улыбался и спрашивал все новые странности. ”У тебя есть тайная суперсила? Расскажешь какая?”. И вдруг, резко приблизившись, он озорно спросил шепотом: “А где спрятался твой самый главный секретик?”. Платоша отпрянул и насквозь промочил штаны и белый диван под ними.
Теперь, когда в Дзене внезапно распахнулся во весь экран переливчатый банер, Платон Ибрагимович в реликтовом ужасе откинулся назад и едва справился с позывом переполненного пивом пузыря.
- Охренеть! Да они совсем угорели, что ли?!... – Платон погасил суперплашку рекламы, быстро наливаясь хейтерством, но тут же опять возник особо назойливый баннер, который нагло ощеривался когда на него наводилась мышь: “Хотите навсегда избавиться от рекламы?”. Идея стала очевидно понятной: они специально изводили его натянутые с детства нервы рекламой, чтобы заполучать бабло за тишину, когда он подпишется на это! Точно по той же логике можно было бы третировать синими экранами смерти или показывать отвратительные до блевотины картинки или...
Платон Ибрагимович качнулся, со второй попытки экстрагировался из кресла, потянулся к верху шкафа, достал чемоданчик перфоратора, попутно прикидывая как воткнуть в патрон железяку с коварно смещенным центром тяжести, которая бы гремела эксцентрично как жигули в колесах могучего локомотива. С разумной осторожностью скачал на телефон приложение для замера шума в помещении и, приставив железяку перфоратора к бетонной стене, испробовал устройство короткой очередью. Свирепый апокалипсический вой потряс его самого.
Услышав такое от соседей, он бы пришел в праведное бешенство, но свой вой, наоборот, приводил в восторженное возбуждение.
На часах было три – время позволительное для шума в пределах 55 децибел.
Через каких-то пяти минут воя устройства в дверь позвонили и одновременно трагически застучали. В тапочках и футболке на волосатом теле стоял лохматый, решившийся на все сосед.
- Что за звуки такие странные?
- Ну, это очень личное, я не могу сказать, что это именно... – вежливо опустил глаза Платон Ибрагимович и шумно вздохнул, осознавая свою монументальную вальяжность, - Я контролирую уровень шума, он в переделах допустимого днем в эти часы.
Сосед давно уже ничему не удивлялся.
- Мастурбируешь перфоратором, что ли?... ясно... а долго еще?
- У меня каждый день по 10 сеансов по 3-4 часа, я приношу извинения.
- Ну, ахренеть... Тогда ставим вопрос ребром на собрании, - помрачнел мужик и повернулся.
- Ладно, я скажу в чем дело. Мне психиатр прописал вот такую шокотерапию, могу справку показать. Тут или принимать курс очень дорогого лекарства, или такая терапия. У меня на лекарство нет бабла, так что... Я буду соблюдать все нормы зашумления в отведенные часы, ничего не поделаешь.
- Бред какой-то... – хмыкнул мужик, - ты что, вот так просто решил навариться?
- Нет, ты не понял. Я строго не делаю ничего незаконного, в определенные часы, определенные децибелы, а про тональность и обертоны в законе ничего не сказано.
- Ахренеть... – мужик явно заинтересовался - а сколько лекарство стоит?
- Сегодня триста шестьдесят тысяч, но оно дефицитное и быстро дорожает.
Мужик воздел глаза к потолку, совершая арифметические действия обоими глазами, - это с каждой квартиры по пятере.... Ладно, будем решать.
Минут через пятнадцать застывшая на лице Платона ухмылка начала сползать. Он повел носом и натужно закашлялся от едкого дымка намертво пригорелой картошки, который бодро расходился по домовой вентиляции.
Платон Ибрагимович распахнул все окна, невзирая на жру, мух и истекающий конденсатом кондиционер. Этот аврал утомил его, и кресло у компа, всхлипнув, опять приняло его тело. В таком положении мысль заработала алгоритмично, сформировав намерение хакерским звонком сообщить Яндексу о заминировании всех этажей его резиденции с посулами поочередного подрыва если они не уберут свои рекламные плашки. И еще уволить тупых модеров надо!.. Но тут в дверь застучали и позвонили.