ВЛАСЕНКО Р.Я.
1 к.м.н., доцент кафедры нормальной физиологии; е-mail: romex@mail.ru КОТОВ А.В. 1, 2 д.м.н., профессор, руководитель отдела системных механизмов поведения 1 ;
зав. кафедрой нормальной физиологии 2 ; е-mail: lab_motiv@mail.ru;
ТОЛПЫГО С.М. 2 к.м.н., ведущий научный сотрудник лаборатории физиологии мотиваций; е-mail: stolpygo@mail.ru 1 — ФГБОУ ВПО «Новгородский государственный университет им. Ярослава Мудрого» Минобрнауки России;
173020 г. Великий Новгород, ул. Державина, д. 6;
2 — ФГБНУ «НИИНФ им. П.К.Анохина»;
125315 г. Москва, ул. Балтийская, д. 8

На стадии становления так называемых «интен-циональных» (внутренне-детерминированных) поведенческих актов у человека обнаруживается высокая чувствительность центральных механизмов целеобразования к мотивационно-эмоциональным возбуждениям. Биологические предпосылки и нейрофизиологические механизмы собственно процессов целеобразования в поведении часто описывают в терминах «установка» [19], «акцептор результатов действия» [2, 3], «модель потребного будущего» [4] и др., тогда как мотивационно-эмоциональные возбуждения или даже целостные эмоционально окрашенные состояния (особенно в их крайних проявлениях) определяют как «аффекты» [16], «нейрокон-фликты» [17], «эудистресс» [15] и др. Эти состояния по мере их развития способны модифицировать, радикально изменять или даже искажать содержательную (информационную) часть «нервных моделей» предварительно сформированных целей поведения.
В полной мере это относится и к феномену «риска» и его роли в реализации различных форм поведения.
Исследования природы рискового поведения человека имеют давнюю историю и носят междисциплинарный характер. Феномен риска рассматривается в различных аспектах в психологии [6, 7, 10, 11, 13], социологии [14], экономике [8, 18], философии [1, 5], чем и объясняется отсутствие единой концепции этого явления. В психологии «риск» идентифицируют в качестве ситуативной черты деятельности человека, характеризующейся неопределенностью исхода этой деятельности и возможными неблагоприятными последствиями в случае неуспеха [12]. При этом термину «риск» придают одновременно три взаимосвязанных значения:
• как меры ожидаемого неблагополучия при неуспехе завершения целенаправленной деятельности;
• как самостоятельного действия (мотивированного или немотивированного, оправданного или неоправданного), грозящего субъекту травмой, проигрышем или ущербом;
• как ситуации выбора между вариантами целенаправленного действия: менее привлекательного, однако надежного, а также более привлекательного, но с проблематичным исходом.
Говорят о принципиальной возможности измерения готовности к риску наряду с другими личностными характеристиками, в частности способности субъекта достигать поставленных целей и регулировать свои познавательные и поведенческие стратегии. Для некоторых субъектов переживание опасности (ситуация выбора, неопределенности) само по себе является жизненной потребностью, они находят смысл сначала в стремлении к встрече с опасностью, а затем в ее преодолении. Ряд психологических исследований направлен непосредственно на изучение механизмов восприятия оценки риска. Неосознанная готовность (потребность) к тем или иным формам активности в ситуации неопределенности, по-видимому, отражает готовность к деятельности вообще. В тех случаях, когда риск опредмечен, осознан и предопределен, следует говорить об «оптимуме» мотивации, при этом вероятность достижения конкретной цели становится максимальной.
Отдельного внимания заслуживает модель риска, согласно которой «...сила тенденции к достижению при выполнении определенной задачи — это функция от мотива достижения, ожидания или вероятности успеха и побудительной ценности успеха, где побудительная ценность успеха определяется как единица минус вероятность успеха» [13]. Таким образом, ценность успеха прямо пропорциональна трудности его достижения, однако данная модель позволяет успешно прогнозировать выбор только у субъектов с ярко выраженной мотивацией достижения. В работе [13] было показано, что лица с выраженной потребностью во власти чаще принимали наиболее рискованные решения, остальные респонденты (с высокой мотивацией достижения) предпочитали умеренный риск. Стоит отметить также, что в происхождении многих мотивов, в том числе и мотива достижения, лежит естественный мотив новизны (ориентировочно-исследовательская активность). Можно предположить связь процессов, лежащих в основе стремления к получению нового опыта с процессами инициации рискового поведения, поскольку новизна сама по себе способна усилить эмоциональное переживание и повысить вероятность достижения наилучшего результата.
Особым направлением в изучении психологии риска можно считать исследования отличительных черт группового риска. В процессе группового выбора, по сравнению с индивидуальным принятием решения, наиболее высока вероятность его осуществления, поскольку наблюдается феномен «сдвига риска» (или «сдвига к риску»), при этом, уровень рискованности в группе существенно возрастает [1]. Попытки объяснить данный феномен были предприняты в целом ряде гипотез: гипотеза диффузии (когда ответственность за принятые рискованные решения уменьшается и разделяется между членами группы); гипотеза лидерства (степень группового риска является результатом влияния лидера группы, как правило, наиболее склонного к риску); гипотеза ознакомления («сдвиг к риску» — не продукт групповой дискуссии, а результат рискованности, проявляющейся в процессе изучения ситуации); гипотеза полезности (субъективное значение ценности риска в группе растет по мере дискуссии); гипотеза риска как ценности (даже «осторожные» субъекты начинают ценить риск и принимают более рискованные решения с целью повышения своего статуса в группе). Важными условиями возникновения «сдвига к риску» являются продолжительность дискуссии, состав группы (по тендерному признаку), а также ее численность [7].
Одним из приоритетных направлений научных исследований в области психофизиологии является физиологический анализ риска как самостоятельного компонента системной организации целенаправленной деятельности субъекта [2, 3]. Возникновение риска как такового всегда связано с наличием неопределенности в поведении (избытком степеней свободы на стадии афферентного синтеза функциональной системы поведенческого акта). Причем риск можно рассматривать как альтернативный, возникающий спонтанно способ устранения этой неопределенности. Согласно представлениям [2], системообразующим фактором функциональной системы любого уровня является полезный приспособительный результат деятельности, который можно было бы качественно и количественно оценить. Вероятность достижения такого промежуточного или конечного результата целенаправленной деятельности оценивается субъектом в ситуации выбора, когда риск может приобретать ключевую роль. Вместе с тем, само понятие «неопределенность» следует четко отделять от понятия «риск»: неопределенность может быть объективна (по отношению к субъекту) и субъективна (связана с наличием у субъекта информации о возможности удовлетворения потребности в данный момент времени) [8]. Риск всегда сопряжен с субъективной оценкой ситуации, а значит, его можно измерить (оценить). Риск позволяет вероятностно предсказать исход конкретной ситуации, в которой оказывается субъект, и риск обладает свойством измеримости [14], выполняя стимулирующую, аналитическую, инновационную, регулирующую и защитную функции [5, 7]. С одной стороны, неопределенность побуждает субъекта к действию в ситуации выбора, с другой, — риск, являясь логическим итогом принятия решения, предоставляет субъекту возможность оценить полезность (опасность) этого выбора. Пытаясь устранить рискованную ситуацию, субъект делает выбор (принимает решение) и затем реализует его в поведенческом акте с последующей субъективной оценкой достигнутого результата [2, 3]. В этом отношении определение риска «...как деятельности, связанной с преодолением неопределенности в ситуации неизбежного выбора, в процессе которой имеется возможность количественно и качественно оценить вероятность достижения предполагаемого результата, неудачи и отклонения от цели», представляется удачным [1]. Более того, это определение риска, на наш взгляд, является корректным и выдержанным, хотя и не претендующим на полноту.
Зачастую в ситуации неопределенности человеку приходится совершать выбор оперативно, за счет такой черты личности, которая характеризует быстроту принятия решения и обозначается как «решительность» [6]. Отличным от этого состояния является «решимость», относящаяся к числу стремлений, направленных на устранение напряжения, связанного с потребностью выбора. Подобное явление рассматривают как состояние оперативного покоя [20]. В подобных случаях цель поведения имеет не только содержательную составляющую (чего хочу), но и качественную или уровневую (высокий или низкий результат), тогда выбор начинает определяться уровнем притязаний конкретной личности [8]. В свое время, характеризуя поведение человека, А.А. Ухтомский [20] писал: «Наша организация принципиально рассчитана на постоянное движение, на динамику, на постоянные пробы и построение проектов, а также на постоянную проверку, разочарование и ошибки. И, с этой точки зрения, можно сказать, что ошибка составляет вполне нормальное место именно в высшей нервной деятельности. «Волков бояться — в лес не ходить». Говоря другими словами, невозможно жить, совершать поступки, принимать решения и не рисковать! Существование спонтанного «надситуативного» риска, таким образом, вписывается в контекст фундаментального учения о доминанте [20], в котором последняя представляет собой «инструмент двоякого действия» и, с одной стороны, ведет к «неизбежной односторонности в работе центров», а с другой, — «к самоподкреплению текущей реакции».
В заключение следует констатировать, что риск в условиях неопределенности достижения цели можно рассматривать как самостоятельную форму поведенческой активности субъекта, а сопряженные с риском изменения физиологических функций и их иерархическую организацию — как имеющие адаптивный характер. Риск не только детерминирован ситуативными факторами, но и во многом предопределен эндогенно-индуцированными паттернами поведения, проявляемого как в границах мотиваци-онно-эмоционального оптимума субъекта, так и при экстремальном воздействии на него факторов внешней среды.