Б-ой П.Х. «Я очутился внутри гигантской воронки, раструб которой
уходил на страшную высоту, и там, наверху, была чернота... Красная капсула
понеслась по спирали вверх ло поверхности этой воронки. Причем в этой капсуле
был я, или даже я и был этой капсулой, несущейся все ближе к черноте. Но вместе
с тем я видел себя со стороны, т. е. я как бы раздвоился... Вдруг я очутился на
вершине раструба. То, что я увидел, заставило меня похолодеть от ужаса. Передо
мной зияла страшная, темная, холодная бездна, я очутился как будто в открытом
космосе, бесконечном, который не охватить разумом. Я каждой клеточкой
почувствовал ужас этой бездны. Еще виток - и я попаду в этот мрак и буду без
конца падать, падать... Даже после процедуры, когда я вспоминал об этом, мне
становилось не по себе... Но следующего витка не было. Все смешалось,
завертелось, и в этом вихре меня стало выносить куда-то вверх... Я
почувствовал, что несусь с большой скоростью в стеклянном тоннеле, и сквозь
стекло смутно вырисовывается чье-то лицо и меня спрашивают, буду ли я пить, и я
отвечаю, что нет, не буду... Я понимаю, что ужасная зияющая бездна, где я буду
совершенно один,- это то, что мне грозит, если с пьянством не будет покончено».
Б-ой А.С.
«...Вязкие массы стали действовать на мое тело, расплавлять его. Появилось
чувство страха. Все вокруг ходило ходуном, одно наплывало на другое. Ощущался
запах спиртного. Появилось мучительное отвращение, страх, предчувствие гибели.
Яркие предметы менялись с бешеной скоростью, все крутилось и
я вращался вместе с ними. Казалось, что я никогда не выберусь из этого кошмара,
что приходит медленная мучительная смерть, что я весь, все мое существо
расплавится в этой черной массе, но мозг мой будет работать, т. е. я буду
чувствовать, думать, но не жить, а мучиться...
Какой-то голос говорил мне о спиртном, появилось сильное
отвращение... Все увиденное мной - это итог моей прожитой жизни, пьянства.
Будто вся дрянь, которая копилась в моей душе многие годы, вылилась в течение
одного часа. Я не хочу, чтобы все это было снова, ужасно боюсь повторения этого
кошмара... Я никогда не смогу все это забыть...».
Нередко негативные переживания и видения во время КПТ были
непосредственно связаны с алкоголем.
«...Потерял себя. Растерянность от потери се6а своего тела.Затем
смерть. Смерть - спокойный полет вниз сквозь плотные облака серо-белого цвета.
И вдруг опять рождение. По какой-то команде вижу ряд страшных, на красном фоне,
картин. Они движутся по горизонтали кадр за кадром независимо друг от друга.
Изображены на них печальные сцены «пьяной жизни». Грязь, битые бутылки, трупы,
страшные лица, пьяные гримасы. Мне соверщенно ясно, что это -- будущее мое,
таких, как я (если небросить пить). Страшно видеть и желание скорее сообщить
всем, что нас ждет. Быстрое движение на неопределенном транспорте в виде
поезда. И здесь отвратительный запах спирта, затем клятва о запрете на
употребление. Неудовлетворение клятвой от того, что надо все сделать
по-другому. Люди должны знать и слышать мою клятву...» (б-ой В.3.).
Предъявление больным во время процедуры ватки со спиртом
практически всегда вызывало у них выраженные негативные переживания и острое
чувство отвращения.
«...все вокруг закружилось, появилось состояние невесомости и
холода. Прозвучал голос врача: «Это тебе страшно из-за водки, это она привела
тебя на край пропасти», И появился отвратительный запах водки, который
сопровождал меня во время всей процедуры...» (б-ой Г.Г.).
«...Я почувствовал запах водки. Вот тут чувство отвращения
было настолько силь- ным, что описать это невозможно...» (Б-ой А.Л.).
«...Koгдa мне давали ватку со спиртом... Страх за себя, за
будущее, за детей, чувство сумасшествия или смерти от водки...» (б-ой Д.Ф.).
Часто галлюцинаторные переживания пациентов касались близких
им людей: жены, детей.
«...Потом меня спросили: «Твою дочь зовут Инна? Ты ее
любишь?» И так несколько раз. Потом я вместе с дочерью начал летать среди
бело-зеленых скал, вокруг нас были какие-то существа, страшные, расплывчатой
формы. Вновь мне стали давать в нос и рот водку. Тело мое развалилось и часть
улетела вместе с дочерью и существами. Так я потерял свою дочку и очутился
среди крови, начал захлебываться ею и плеваться кровью. Снова спышал голос, что
все это из-за водки, я сам допустил до этого... Больше я дочь свою не видел, я
потерял ee...» (б-ой С.Л.).
«...Видел родителей, жену, детей. Они не пошли ко мне, а
прошли мимо, не обращая на меня никакого внимания...» (б-ой С.Я. - боялся потерять семью).
Часто в ткань психоделических переживаний оказывался включенным
психотерапевт, как правило, помогающий достичь чего-то желаемого, выбраться из
кошмара и т. п.
«...Понимаю, что врач помогает мне выбраться из потоков».
Опять мысли о семье. «Уверенность в том, что пробьюсь к своим, если брошу
пить...» (б-ой А.К.).
В силу этого пациенты большое значение придавали
специфическому контакту с психотерапевтом во время процедуры.
«...Помню начало разговора с врачом, когда он просил не
терять с ним контакт. У меня такое ощущение, что контакт не терялся на протяжении
всей процедуры и был положительным и благотворным...» (б-ой В.Г.).
Как отмечали многие больные, произносимые психотерапевтом во
время КПТ слова звучали как-то особенно, были очень весомы и значимы. Некоторые
слова звучали иначе, чем обычно, вызывали выраженную эмоциональную реакцию.
«...Особенно как-то ударяло по голове слово «водка», а точнее - две буквы:
«дк». Сочетание очень неудобное «дк», и оно особенно, почти физически било по
сознанию» (б-ой В.К.).
Характерно, что в галлюцинаторных переживаниях некоторых
пациентов психотерапевт как бы помогал им перейти от ужасных картин к более
светлым, спокойным.
«...давали нюхать спирт, который вызывал у меня отвращение.
Помню, что кричал: «He хочу», «He буду пить». Потом как бы начал растворяться
во времени и пространстве, остался один мозг, который в бешеном темпе
перемещался в тесных лабиринтах.
Яркие вспышки света, постоянные тупики, куда ни обратишься.
Появилось желание, огромное желание вырваться из этого пространства... Затем
как бы затемнение, остановка, вспышка - и открывается дверь в новый мир... У
дверей стоит врач и еще кто-то...» (б-ой
С.Л.).
Следует отметить, что переживания пациентов во время КПТ не
всегда были только негативными. Иногда они имели и положительную эмоциональную
окраску, и при этом, как правило, ассоциировались с трезвой жизнью.
«...Быстрый полет куда-то вниз. И сразу движение на
неопределенном виде транс- порта в новый, розовый мир. Спокойное движение,
теплые тона красок, ярко-желтые, розовые. Чувства приятные, интерес,
любопытство. Скорее это тот безалкогольный мир, где все очень хорошо, где место
только для улыбок, спокойных движений, радости жизни» (б-ой В.3.).
Предъявлением алкоголя и вербальным воздействиями, как
правило, можно было трансформировать такие положительные эмоциональные
переживания в отрицательные, негативные.
Следует отметить, что у пациентов с более высокими
интеллектом и сенситивностью, как правило, отмечались более яркие, образные и
разнообразные по содержанию, более личностно окрашенные переживания, которые
производили на них очень сильное впечатление. Вот еще несколько соответствующих
примеров самоотчетов больных.
Б-ой П.Ф.
«Во всем теле начинает играть музыка синхронно с включенным магнитофоном,
неудержимо куда-то тянет, этому сопротивляешься изо всех сил, но не можешь
удержаться. Такое впечатление, что в метро поезд уходит в тоннель, и ты летишь
за ним следом в эту черную бездну и не можешь удержаться. В ушах гремит музыка
которой подчинен весь твой организм, он как бы пульсирует с ней в унисон и ты
куда-то летишь в кромешной тьме, и в то же время слышишь голос врача который
тебе говорит об отвращении к спиртному, о трезвой жизни и т. п. Затем
вспыхивает свет, и ты, не прекращая движения, чувствуешь себя шаром, катящимся
среди других шаров по коридору, выложенному из тех же шаров. Бесконечные
тупики, повороты, взлеты и падения, превращения из шара в куб со сглаженными
гранями, причем меняется и освещенность, и Цвет коридора, по которому катишься.
То все вдруг рассыпается волной, и ты несешься валом воды по коридору. Затем
все во что-то ударяется, всплеск взлетает к небу, и ты превращаешься в точку
ярко-белого цвета летящую в космосе. Затем ты взрываешься тысячами брызг, и
снова повороты, закоулки, взлеты и падения, но все время стремительное
движение, все время вперед, вперед... Вдруг все зжружилось, сжалось в маленькую
точку, эта точка вытянулась в тонкий золотой волосос к нему оказывается
подвешена вся Вселенная, ты это ясно чувствуешь. Ты ощущаешь огромную
ответственность за все живое и это тебя подавляет. Затем все разлетается белыми
серебристыми звездами которые образуют купол, и одна из них - это ты. Затем
весь купол обрушивается в одну точку, вырастает золотой всплеск на голубом
фоне, который превращается в цветок цветок раскрывается, в нем лежит мой сын и
чей-то голос говорит мне: «Вот главное»».
Все пережитое затем интерпретировалось больным (с помощью
психотерапевта) в плане закрепления установки на трезвую жизнь, ориентации на
семью, ответственности за воспитание сына и т. п.
Б-ой С.К. «Я почувствовал, что ноги у меня остаются на месте,
а туловище начинает быстро-быстро растягиваться и проваливаться в какой-то
бешеный ритм. Сознание сосредоточилось в какой-то одной точке и стало составной
частью происходящего.
Словно по каким-то каналам, которые переплетаются, вливаются
один в другой, я несся в бесконечность (все вокруг происходило в ярких цветах:
оранжевом, красном). Постепенно вся эта пляска угасла н перешла в медленный
темп. Я словно очутился в замкнутом объеме. И тут как-то неосознанно пришел
страх. Страх перед тем, что мне никогда не вырваться из этого состояния - быть частью
чего-то, а не самим собой.
Потом был запах. Запах спиртного. Меня несколько раз
вывернуло сквозь самого себя.
Объем, в котором я находился, стал заполняться какой-то
твердой пеной, загоняя меня в угол. И в последний момент, когда казалось, некуда
деваться, т. е. находишься в последней свободной точке, произошел всплеск, и
возникло ощущение свободы. Все вокруг стало понятным (пришла мысль о
невозможности жить дальше так, как жил).
Очень ярко вспомнилась семья... Теперь мое сознание стало как
бы сверху того, что очутилось подо мной. Внизу все стало какими-то коричневыми
наслоениями: как бы сгусток коричневого теста веером рассыпался по воздуху и
опустился на землю, покрыв ее всю. Это была как бы моя прошлая жизнь. Опять
появился страх (очень сильный), так как меня стало тянуть в это коричневое
месиво. Все во мне как бы восстало против этого, очень захотелось жить, жить
как все, только бы не этот кошмар. И мое желание пересилило. Тут словно я
открыл глаза, прозрел. Я увидел окно, дерево зеленое за ним и небо
голубое-голубое...».
Все увиденное и прочувствованное пациентом в данном случае
(как и во всех других) детально обсуждалось и интерпретировалось им с
психотерапевтом в целях выработки и закрепления установок на новую трезвую
жизнь.
Б-ой В.К
«Буквально после наступления обморочного состояния начинается скольжение по
кривой в вертикальной плоскости, которая ощущается очень четко, окращенной в
голубую линию с ярко выраженным и подсвеченным коричневым тоном. Мысль:где-то
есть точка, за которую ты должен и можешь зацепиться, ты ее никак не должен
пропустить, просто это вопрос жизни и смерти. Скольжение довольно длительное,
но, увы, зацепка так и не попалась, и неожиданно я оказался в пещере на высокой
гранитной скале... Скала возвышалась над океаном, который в точности напоминал
мыслящий океан из «Соляриса» С.Лема. Океан был багрово-коричневый, клубящийся,
напоминавший верхнюю кромку кучевых облаков с самолета в предзакатные часы. Из
пещеры выходило наружу отверстие, почему-то казавшееся черным. Океан был ниже
отверстия на несколько сотен метров, и мне четко представлялось, что я рано или
поздно упаду в него, и он меня поглотит. Тела своего я не ощущал, но в пещере
бился какой-то эллипсовидный, оранжевый сгусток мыслей, моих мыслей, которые были
таковы:
«Вселенная бесконечна в пространстве и времени, все мы
смертны, пространство, океан - все останется, а мысль исчезнет, будет
небытие...» Было безысходно, и удивляло лишь одно: почему эта мысль так долго
еще существует, бесконечно долго существует?
Промелькнуло несколько картин из жизни, начиная с детства и
кончая молодостью, все с огромным сожалением, тоской и в рыже-коричневой
краске. Несколько раз мысль, но не тело, оказывались на краю отверстия с
пониманием того, что я должен упасть в океан, но я так и не упал, снова
возвращался в пещеру, снова безысходность и обреченность... По времени это
длилось очень долго... Постепенно начала приходить реальная действительность...
Сна не было и не хотелось спать, просто хотелось лежать спокойно. Мысли были
все о произошедшем со мной, в каком-то мрачном анализе всего произошедшего.
Отдельно о вопросах, задаваемых мне в процессе процедуры... Вопросы слышал, на
мой взгляд, все, об алкоголе, отношении к нему, о результатах его действия и
«финале», так сказать, о своих ощущениях... Самочувствие: физически отличное,
психологически неясно подавленное, скорее беспричинно, тянет на какой-то анализ
прошедшей жизни, тупая боль о прожитых годах, обостренная тоска по дому...
Отношение к алкоголю или вообще к чему-либо подобному боязнь,
неясная боязнь всего, что может хотя бы немного меня вывести из настоящего
четкого и ясного сознания и снова вернуть к чему-либо пережитому. Неважно, будь
это какой-то напиток, укол или таблетки. Лишь бы состояние трезвости не нарушалось
ни на каплю...».
Важно отметить, что многие пациенты, подобно больному В.К.,
отмечали у себя после КПТ ярко выраженное негативное отношение ко всему, что
может изменить их состояние сознания (будь то алкоголь или что-либо другое),
сильное желание сохранить достигнутое после КПТ состояние ясного сознания,
трезвости, особого спокойствия и уравновешенности.
Некоторые самоотчеты свидетельствовали о том, что хотя
пережи- вания пациентов во время кетаминовой сессии и не были напрямую связаны
с алкогольной проблематикой, они, тем не менее, обусловливали изменения
восприятия пациентами себя и окружающего мира, способствующие трезвой жизни.
Например, самоотчет б-ой М.Б.
«Теперь я знаю, почему и голова, и земля имеют форму шара...
Извивы мозговыхполушарий представляются мне горами и реками, впадинами и
морями. Там, во мне,есть зоны холода и тепла, прохлады (равнодушия?) и жары
(страсти), а есть - как в космосе - зоны разреженного воздуха. Все это я
ощутила физически, прожила. Я совершила кругосветное путешествие и в то же
время покаталась на горках собственного подсознания. Временами там дышится
легко, а то вдруг пространства обрушиваются на тебя, и ты рискуешь задохнуться
под их тяжестью.
Путешествие - это взгляд внутрь себя, это ощущение себя как
Вселенной, это невозможность отвернуться, уйти, ведь все это - ты, и ничего
другого не дано. Путешествие - это, с одной стороны, замыкание себя на себе, но
с другой - выход в космос, который, хоть это и может показаться парадоксом,
тоже в тебе.
Если бы не путешествие, я по-прежнему была бы консервной
банкой, вздутой от собственных эмоций, этих агрессоров, готовых взорвать и
тебя, и окружающий мир.
Во время путешествия, и особенно в период возвращения, я
почувствовала мир гибким, пластичным, готовым к взаимодействию. И только от
тебя зависит, что ты слепишь из его мягких тканей, реагирующих на
переливающийся пучок твоих ощущений.
Путешествие - это и сон и явь одновременно, это работа чувств
и интеллекта. Тебя поражает собственная убогость и ограниченность, и тот
Космос, который тоже в тебе.
Тебе хочется стать иным - духовно богаче, ярче, чтобы
следующее путешествие при- несло новые впечатления, открыло иные миры. Хочется
проникнуть дальше, в глубь себя и вселенной, заново испытать себя...
Только после путешествия начинаешь с удивлением обнаруживать,
что есть люди, которые и так «знают», начинаешь сочувствовать и быть
снисходительнее к тем, кто никогда не узнает. Ты учишься многое различать и
удивляешься, как можно было жить без этого знания...
По прошествии времени обретаешь способность тихо радоваться
тому, что ты хоть чуть-чуть, но иной, и что в любой момент ты можешь
остановиться, развернуть взгляд вовнутрь, и вспомнить...».