Благодатный огонь — распространенное в Русской православной церкви название огня, используемого в пасхальной церемонии выноса Святого Света (греч. ???? ???) из Гроба Господнего, в иерусалимском храме Воскресения. Церемония, проводимая в Великую субботу совместно греческим и армянским патриархатами Иерусалима, показывает в богослужебном символическом действии события Страстей Господних — смерти, положения во Гроб и Воскресения Христовых. Сам вынос Святого Света (Огня), символизирует выход из Гроба Света Истинного, то есть воскресшего Господа. В отношении выносимого из Гроба Огня, сами участники церемонии — греческие и армянские священнослужители используют слово «Свет», а не «Огонь» (греч. ???, арм. ?????).
Церемония в храме Воскресения издавна проводится с участием разных православных церквей. Из-за постоянных разногласий относительно прав и полномочий, с XIX века церемония строго регламентирована — порядок её проведения, в статус-кво по святым местам, был установлен бывшей турецкой администрацией в Палестине, и ежегодно публикуется в специальных журналах греческой и армянской патриархий[1]. По регламенту, каждая патриархия участвующая в церемонии имеет свои права и обязанности. Каждое действие священнослужителей четко привязано к указанному в регламенте времени.
Церемония Святого Света начинается в 10:15 утра по храмовому времени с армянской процессии, которая во главе с армянским патриархом Иерусалима, пройдя один раз вокруг Кувуклии, переходит к Армянскому Приделу храма Воскресения.
В 11:00 совершается совместная церемония запечатывания Гроба.
В 11:30 в храм входит скандирующая молодежь греческого патриархата, а в 12:00 в храм прибывает греческий патриарх.
В 12:10 армянское духовенство, вместе с представителями Коптской и Сирийской православных церквей, переходит из Армянской Ризницы к Алтарю Кафоликона, где делает свое традиционное обращение к греческому патриарху.
В 12:20 служитель греческого патриархата вносит в Гроб Господень закрытую лампу, а в 12:30 начинается крестный ход греческого духовенства. Процессия три раза проходит вокруг Кувуклии. Греческий патриарх стоя перед Кувуклией разоблачается своими сослужителями, и в 12:55 вместе с армянским архимандритом входит в Кувуклию.
Греческий патриарх и армянский архимандрит проходят в Гроб Господень, и там они стоя на коленях пред трехдневным Ложем Спасителя, читают молитвы, каждый по своему молитвеннику. После этого возжигают свои пучки свечей от прежде поставленной на плиту Гроба лампады, сначала патриарх, потом архимандрит, и в 13:00, то есть через 5 минут по вхождению в Кувуклию, выносят огонь ожидающему народу.
На выходе из Гроба, армянский архимандрит пропускает вперед греческого патриарха, чтобы тот первым вышел из Гроба в Придел Ангела. Там они передают Огонь в наружу своим верующим, грекам патриарх через северное окно, армянам архимандрит через южное окно в стене Кувуклии. В это время в Кувуклию входят по одному служителю от Коптской и Сирийской православных церквей, где они зажигают свои свечи от свечей греческого патриарха и армянского архимандрита.
За это время скороходы с обоих сторон успевают разнести Огонь по всему храму. Армянский скороход приносит Святой Свет в ложу армянскому патриарху, который благословляет им присутствующий в храме народ.
Первым из Кувуклии выходит греческий патриарх, который на выходе также благословляет присутствующий народ Святым Светом. За ним выходят армянский, коптский и сирийский служители.
В 13:10 греческий патриарх со своими сослужителями покидает храм. Начинается крестный ход армянского духовенства и верующих, сопровождаемым коптскими и сирийскими общинами. Молодежь греческого патриархата покидает храм. В 14:30 завершается и армянская церемония и храм покидает армянский патриарх.
Заранее Кувуклия осматривается мусульманином на предмет наличия огня или того, что может этот огонь воспроизвести. Потом Кувуклия запечатывается воском, на котором каждый из представителей присутствующих на церемонии церквей ставит свою печать.
Мусульмане же и обыскивают патриарха греческого, раздевая его до исподнего. Не так давно мусульмане имели право лишить жизни патриарха на месте, если они находили нечто, способствующее воспламенению. За тысячелетнюю истории схождения Благодатного огня такого случая не было ни разу.
Благодатный огонь не имеет естественно-природного источника, то есть зажигается не людьми, а сходит с неба от Бога по молитве православного патриарха, почему сама церемония Святого Света ими именуется как «Чудо схождения Благодатного огня». Само «схождение» подробно описывается как сопровождаемое множеством знамений и видений, росы и дождя, молний и вспышек, а так же самовозгоранием свечей и лампад. Кульминационным пунктом церемонии почитается «умывание огнем», когда верующие начинают бегло проводить пламенем по рукам и лицу, поскольку считается, что Благодатный огонь первое время «теплый» и не обжигает. По различным версиям пересказа, огонь не обжигает от трех до пятнадцати минут. Считается, что «умывание огнем» очищает от грехов.
Сама церемония, предшествующая «схождению Благодатного Огня» имеет ряд особенностей: с вечера в храме гасятся все огни, что во избежание подлога, на наличие огня и его источников тщательно проверяется мусульманами Кувуклия, после чего она запечатывается ими, чтобы никто туда не пронес спичек. Перед входом в Гроб мусульмане с особой тщательностью обыскивают патриарха, раздевая его до исподнего, чтобы убедиться, что у него нет спичек, кремня или других средств добывания огня.
В Кувуклию греческий патриарх входит с армянским патриархом (или даже католикосом), что армянский патриарх остается в Пределе Ангела и ожидает, пока греческий молит Бога в самом Гробе о ниспослании Благодатного огня, и что по получении огня армянский патриарх зажигает свои свечи от свечей патриарха греческого. Бог низводит огонь исключительно по молитве православного греческого патриарха, что и свидетельствует об истинности и торжестве греческого Православия, против еретиков. «Еретиками» тут считаются в частности армяне, как монофизиты и католики, которым Бог никогда огня не давал.
Схождение Благодатного Огня происходит всегда в Субботу на Страстной неделе перед православной пасхой. Вычисление даты православной Пасхи осуществляется по Александрийской Пасхалии.
В том, что пасхальные события отмечались в иерусалимском храме Воскресения с самого его воздвижения, не сомневается никто. Не установленным остается время возникновения верований в сверхъестественное происхождение и свойства Благодатного огня. Попытка увязать самовозгорание огня с видением апостола Петра не выдерживает проверки. Цитируемый в связи с Благодатным огнём текст из Св. Григория Нисского (4 век) на самом деле принадлежит Севиру Антиохийскому (6 век), [2] позже заимствованный (в несколько изменённом виде) Иоанном Дамаскиным (8 век).
Севир: «Петр верил, видел же не только чувственными очами, но и высоким Апостольским умом — исполнен убо был Гроб света, так что, хотя и ночь была, однако, двема образы видел внутренняя — чувственно и душевно». Иоанн Домаскин: «Воскресый из гроба яко воистинну, преподобным повелел еси женам проповедати востание апостолом, якоже писано есть: и скорый Петр предстал гробу, и свет зря во гробе, ужасашеся. Темже и увидев плащаницы, кроме Божественнаго тела в нем лежащыя, ??со страхом? возопи: слава Тебе Христе Боже, яко спасаеши вся Спасе наш: Отчее бо еси сияние». [3] Однако, подобные свидетельства в Евангелие отсутствуют.
Очевидно, что свидетельство паломницы IV века Сильвии Аквитанской о службе великой субботы, ничего не говорит о вере в чудесный огонь: «На другой день в субботу правится по обычаю на третьем часе; также и на шестом; на девятом же в субботу не правится, но приготовляется пасхальное бдение в большой церкви, то есть в мартириуме. Пасхальное же бдение совершается так же, как у нас, только здесь прибавляется еще следующее: дети, воспринявшие крещение, одетые так, как они вышли из купели, ведутся вместе с епископом прежде всего в Воскресение. Епископ идет за преграду Воскресения, поется одна песнь, затем епископ произносит молитву за них и потом идет с ними в большую церковь, где по обычаю бодрствует весь народ. Там совершается то, что обыкновенно бывает и у нас, и по совершении литургии бывает отпуст».
Впервые прямые, не двузначные указания на веру чудесный огонь появляются только во второй половине IX века. Причем первое из них, от иноверца, не сомневающегося в подлоге. Арабский мусульманский писатель Ал-Джахиза, умерший в 860 году, в своей «Книге животных» пишет: «Ты ведь знаешь про соблазн для слабых и неразумных среди христиан, благодаря светильникам в церкви Воскресения…. Хранители храмов не переставали устраивать для народа разные хитрости вроде хитрости монахов со светильниками церкви Воскресения в Иерусалиме, утверждающих, что масло в лампадах зажигается у них без огня в один праздник». Первым как о чуде, около 870 года, говорит латинский монах Бернард: «Во святую субботу накануне Пасхи утром начинается служение в этой церкви и по совершении служения поется „Господи помилуй!“ до тех пор, пока по явлении ангела, не зажжется свет в лампадах, которые висят над упомянутым гробом». [4]
Все последующие упоминания о Благодатном огне с одной стороны свидетельствуют о несомненных чудесах, другие, со стороны критиков, о подлоге. Профессор Николай Успенский объясняет появление веры в огненное чудо именно в ту эпоху тяжелым положением христиан: «С точки зрения научной богословской мысли здесь может идти речь о тех социальных явлениях, которые овеяли христианский обряд тайной чудесности. Причины этого нужно искать в исторических судьбах Палестины и, в частности, Иерусалима и его святынь. Едва ли найдется на земле еще одна страна и город, страницы истории которых были бы так испещрены описанием социальных потрясений, варварских набегов, войн и всякого рода междоусобиц и кровавых расправ, как страницы истории Св. Земли… В этом более чем тысячелетнем кошмаре военно-хищнических авантюр, фанатизма и нетерпимости к чужим религиозным убеждениям, кошмара, имя которому „кровь и огонь“, естественны были мольбы к Небу и вопли о помощи свыше, и чем дольше тянулся этот кошмар, чем ужаснее было насилие, тем, естественно, больше обращалось молитвенных взоров и воздыханий сердечных ко Гробy Господню. У него искали утешения, от него ждали чуда, понимая это чудо по-разному одни — как ниспослание благодатной силы, укрепляющей в страданиях и путеводящей в испытаниях, другие — как знамение, посрамляющее неверных и внушающее им страх перед святыней». [5]
Армянская апостольская церковь, во все века принимавшая непосредственное участие в церемонии Святого Света и однозначно отвергающая возможность регулярных, по графику творимых чудес, не отрицает реальных чудес на Гробе Господнем, в том числе и с возгоранием огня, происходивших в древности, во времена жестоких притеснений со стороны мусульман данных как знамение от Бога. Одно такое упоминание дается армянским паломником начала XVII века Симеоном Лехаци, описавшем празднование Пасхи в Иерусалиме в те времена, когда главенствующей на церемонии церковью, была Эфиопская церковь, то есть в Гроб за Светом входил первым эфиоп, потом армянин, и уже третьим грек. В те времена Эфиопия (Абиссиния) была единственно независимой христианской страной на Востоке, и царь Эфиопии делал щедрые пожертвования в Иерусалим.
Лехаци пишет: "… расскажу вам о чуде, совершившемся в нынешнем году. Света не было два часа, отчего Паронтер (армянский патриарх) с вардапетами (архимандритами) и епископами впали в великое беспокойство и в слезное горе и не нашли иного выхода, кроме как молиться Богу. Пав у дверей ниц, они долго молились. Там же был и великий вардапет Амида тер Барсег. Они вопили: «Господи, помилуй нас, ибо на тебя уповаем, и нет у нас никого, кроме тебя; прояви свое милосердие, ибо стали мы бесчестием для наших соседей, посмешищем и предметом шуток. Да не скажут никогда язычники: „Где же их Бог?“ Помоги нам, Боже, Спаситель наш, ради великой славы имени твоего. Не для нас, Господи, не для нас, но ради имени Твоего святого». И, пройдя вперед, Паронтер Григор от глубины сердца пообещал Богу [совершить] втайне две тысячи коленопреклонений, а тер Барсег тысячу коленопреклонений. Тогда милосердный Бог смилостивился и сжалился и послал Свет, обрадовав христиан". [6]
Упоминаются случаи знамений, при раздельном праздновании Пасхи армянами. За прошедшее тысячелетие, несколько раз армяне праздновали Пасху отдельно от греков. Такое происходило, когда по причине крайне редко случающегося несовпадения исходной точки отсчета армянской и греческой пасхалий, армянская Пасха выпадала на неделю позже греческой. Такое несовпадение даты Пасхи, по одному и тому же юлианскому календарю, именуемое армянами «????????» (цразатик), происходило один раз в несколько столетий, и каждый раз армяне проводили пасхальные празднества отдельно от греков, посылая своего представителя на их церемонию, и принимая их представителя у себя. По свидетельству одного из виднейших богословов и историков Армянской церкви XIX века, патриарха Константинопольского Малакии Орманяна, во время этих раздельных празднований Пасхи, еще более обострялись и без того сложные взаимоотношения между греками и армянами Иерусалима, особенно, если оказывалось, что у армян проводивших богослужение без греков, случались огненные знамения [7].
Проблема сложных взаимоотношений двух Иерусалимских патриархатов, как и Греческой и Армянской церквей вообще, порожденная доктринальным разделением со времен Халкидонского собора, всегда обострялась накануне Пасхи. Считая себя «единственно истинными православными» и объявляя армян «еретиками», греки создавали непреодолимый парадокс, когда совершали совместное богослужение с «еретиками» и при этом не желали их отдельного богослужения. Нежелание признавать православность и благодатность Армянской церкви со стороны греческого духовенства, давало и по сей день дает повод к недружественному отношению к армянам и возникновению в народной среде нелепых, противоречивых, а порой кощунственных псевдоисторических мифов об Армянской церкви.
История сообщает, что некогда армяне, будучи «еретиками», решили присвоить себе право получать Благодатный огонь, который Бог всегда посылал только православным, то есть грекам. Для этого армяне подкупили турецкие власти, с тем, чтоб не пустить православных в храм и самим войти в Гроб Господень за огнем. И пока армяне безуспешно пытались выпросить у Бога огонь, православные со своим патриархом стояли у входа в храм, слезно прося милости у Бога. И Бог не дал армянам огня, но низвел его из рассевшейся колонны у входа, где стояли православные. Таким образом армяне были опозорены, их ересь обличена, а вера православная прославлена Богом.
В то время один Омир от предстоявших тут военнослужителей (турецких), видя что разселся столп и изшел Святый Свет, вдруг уверовал во Христа, и исповедуя Его Сыном Божиим и Богом Истинным и совершенным человеком, велиим гласом воззопил: "едина есть вера христианская!" и вонзил в один камень три гвоздя, случившиеся в его руках, говоря: таким образом да вонзятся сии в очи неверующих во святый Свет, яко оный есть истинный и святый. Турки, при сем, находившиеся, слыша его тако глаголюща, связав, предали его огню пред святыми вратами. Камни, на которых сей новый исповедник и мученик Христов был сожжен, доныне на себе показывают знаки огня. В этот момент Омир громко воскликнул: "Велика православная вера, и я - христианин!" В один миг исказились злобой лица сослуживцев и подчинённых, они бросились на него, но Омир смело спрыгнул вниз к христианам с высоты более десяти метров. Приземлившись, Омир чудесным образом остался невредим, а стопы его отпечатались в камне. Уже внизу соплеменники схватили его и без долгих рассуждений отсекли ему голову, опасаясь, чтобы его примеру не последовали другие; и тело святого мученика, крестившегося в своей крови, сожгли тут же, на площади перед храмом. Впоследствии турецкие власти пытались уничтожить отпечатавшиеся следы Омира и вырвать три гвоздя из камня, но чудесным образом свидетельства происшедшего остались невредимыми и существуют по настоящее время.
Самой ранним письменным источником, является сообщение русского старообрядца Иоанна Лукьянова, посетившего святые места в 1710—1711 годах. Ценность его сообщения состоит в том, что оно дает временные ориентиры, на основании которых можно судить о первоначальной дате, к которой приписывались греками события изложенные в мифе. Лукьянов пишет:
Сегодня наиболее известной датой выхода огня из колоны, среди сторонников этого мифа, является 1579 год, относимый ими к правлению султана Мурада III (1574—1595), почему-то называемого ими «Правдивым». [9]
Армянские источники излагают следующее: «Сказали, что когда-то остались такие нищие богомольцы снаружи, не впустили их за входную плату, мол, давайте полностью, и так остались они лишенными [света]. Но когда появился свет, он сперва устремился для нищих наружу и сжег верхушки мраморных колонн по обе стороны двери. Многие видели это и воздали славу Богу. До сих пор видны места, охваченные огнем. Сообщили об этом хондкару, и он, пораженный, послал в Иерусалим указ и грамоту с налатлама о том, что, если нищие не будут иметь [денег] и поклянутся, что не имеют, впустить их внутрь, чтобы они не лишились света. И мы также своими глазами видели обожженные и почерневшие колонны.
В защиту греческого изложения истории свидетельствует и тот аргумент, что упоминаемая в нем рассеченная колона принадлежит Армянской апостольской церкви, являясь святыней, прежде всего, для армянских паломников. Известно, что весь иерусалимский храм Воскресения почти поровну поделен между тремя Иерусалимскими патриархатами — греческим, латинским и армянским, и легендарная колона на входе храма, находится именно в армянской части. Естественно, что антиармянский миф не упоминает об этом факте, поскольку станет непонятно - почему армяне дорожат этой «изобличающей» их поврежденной колоной, вместо того, чтобы избавиться от нее на вполне законных основаниях, просто заменив ее на новую, проведя реконструкцию поврежденной части здания, что указывает на подлинность свершившегося.
В начале XX века в Великую субботу, по приказу английского губернатора, не понимающего восточных традиций, в храм не пустили арабскую православную молодёжь, которая обычно очень громко приветствовала Господа Бога, прославляла православную веру и срамила еретиков. И вот православный патриарх несколько часов (чаще всего сообщается «более 3-х часов после начала молитв») вымаливал у Бога послать огонь, но из-за того, что в храме не было шумной арабской молодежи, Бог огня не давал. Только после того, как арабскую молодёжь по распоряжению патриарха впустили, Благодатный огонь сошёл. И теперь, традиционно, патриарх начинает молиться только после того, как арабская молодёжь, сидя друг на друге, с криком входит в храм.[11]
О арабской молодёжи пишет профессор Николай Успенский:
Для многих из этих фанатиков, преимущественно арабов, приходящих из гор Палестины или из-за Иордана и Мертвого моря, по словам А. Н. Муравьева, только «сохраняющих имя христиан», святой огонь имеет значение средства для гадания. Как говорит профессор Олесницкий, эти христиане «в обстоятельствах, сопровождающих освящение огня, его цвете, яркости и прочем видят признаки счастливого или несчастного лета, плодородия или голода, войны или мира», и жаждут «лично прочитать свою судьбу, начертанную на скрижали Святого Гроба». Дождавшись святого огня, одни из них начинают шуметь недостойно святыне храма, хлопать от радости в ладоши и водить хороводы, восхваляя свою веру и посылая далеко не лестные отзывы по адресу иноверцев: «Наша вера православная, наша вера лучшая, армяне неверные, франки неверные…», «О евреи, о евреи, ваш праздник, праздник беса, а наш праздник, праздник Христа». Другие, по словам профессора Дмитриевского, «наиболее экзальтированные и возбужденные, „святым огнем“ опаляют себе лоб, голову, руки, грудь, берут его в рот и даже тушат пуки свеч у себя на груди». Эта картина скорее языческого, чем христианского, отношения к священному обряду наводит христиански настроенного паломника на раздумье. Никогда не мог я узнать истинного начала церемонии святого огня, которой празднование в Иерусалимской церкви теряется в глубокой древности», писал А. Н. Муравьев. «Но христиане, ныне стекающиеся искать огня вещественного на Великой могиле, как бы недовольные тем божественным светом, который так ярко излился для них в Писаниях, нарушают святость древнего обряда грубым неблагочинием самого торжества, и невольно напоминают слова Спасителя, что настало время, когда истинные поклонники поклонятся Богу не в одном Иерусалиме, но в духе и истине. Сколь велика и священна в православном отечестве молва о возжении святого огня, столь тягостно для взоров и сердца самое зрелище оного в Иерусалиме.[12]
Из-за постоянных провокаций по отношению к другим церквям и создания конфликтных, нередко сопровождаемых насилием ситуаций, арабская молодежь иерусалимского патриархата стала единственной группой мирян, чей вход и выход из храма в Великую субботу строго обозначен турецкой палестинской администрацией в регламенте церемонии по статус-кво в святых местах. Поэтому во избежание их присутствия во время крестных ходов духовенства и мирян Армянской патриархии, им предписано входить в храм после первого армянского крестного хода и выходить с началом второго.
Сторонниками версии чудесного схождения Благодатного огня и его необычных свойств обычно приводятся мнения людей, непосредственно присутствующих в этот момент в храме. Имеются свидетельства паломников, которые утверждают, что возгорание свечей происходит и вне кувуклии, в том числе от икон.[13]
Также приводятся ссылки на греческие (Никита Клирик) и арабские (Бируни)[источник?] источники, в которых указывается, что в IX веке правитель Иерусалима (мусульманин по вероисповеданию) распорядился заменить фитили в лампадах на медные. Тем не менее, сошествие Благодатного огня по свидетельству очевидцев все равно произошло.[14]
Кроме того, имеются свидетельства древних паломников, которые оставили воспоминания о появлениив сполохов в храме в момент схождения Благодатного огня.
Никита Клирик, побывавший в Иерусалиме в 947 году, оставил следующую запись:
Архиепископ еще не выступил из Гроба, как уже можно было внезапно видеть всю Божию церковь исполненною неприразимым и Божественным светом, так что благочестивый народ передвигался то в правую сторону, то в левую… При таком неожиданном светоявлении все исполнены были изумления, да и самые безбожные агаряне были поражены и устыжены… в нынешнее время Божественное светоизлитие распространилось по всей церкви.[15]
Игумен Даниил, побывавший в Иерусалиме в 1106-1107 годах, пишет:
Тогда внезапно и засиял святой свет в Святом Гробе, исходило из Гроба блистание яркое.[16]
Трифон Коробейников, совершивший паломничество в Иерусалим в 1583 году, свидетельствовал, что в храме
огнь ходит… как молния с небеси.[17]
В качестве доказательства Божественного происхождения Благодатного огня приводятся свидетельства паломников о других чудесных явлениях: появление в храме светящихся шаров; звуковые явления, предваряющие схождение огня, мироточение икон в канун схождения Благодатного огня; самовосстановление предметов, опаленных огнем.[18]
Прежде всего обращается внимание на полное отсутствие действительно авторитетных свидетельств подтверждающих регулярное чудо Благодатного огня и его свойств. Нет ни одного официального заявления Иерусалимских патриархов, ни одного упоминания серьезных историков церкви. Нет ни соборного богословского мнения церкви, ни свидетельств Отцов. Нет ни подтверждения в независимых источниках, ни научной фиксации описываемого. Все сводится исключительно к свидетельствам паломников. Об этом пишет профессор Николай Успенский: [19]
Поэтому критики Благодатного огня борются не с церковным мнением об обряде Святого Света, а с околоцерковными верованиями в чудеса, почему и приводятся с их стороны следующие объяснения природы Благодатного огня [20]:
Описываемое в пересказах верование о самовозгорании благодатного огня имеет два основных объяснения:
«Благодатный огонь» нисходит на свечу, фитиль пропитанную раствором белого фосфора в бензоле, за 2,5?3 минуты. Замена растворителя на менее вредный увеличивает время возжжения до 10 минут и снижает надёжность. О наличии механизма, вызывающего самовозгорание, арабские историки упоминают с XII века.[21]
В своих дневниках основатель духовной миссии в Иерусалиме Епископ Порфирий Успенский упоминает два случая разоблачения: [22]
О неактуальности этих объяснений говорит тот факт, что никто из Иерусалимского патриархата официально и не заявлял о самовозгорании. По сообщениям армянских священников, непосредственно участвующих вместе с греками в церемонии, огонь возжигается греческим патриархом и армянским архимандритом от уже горящей лампады, что открыто стоит на плите Гроба. [23]
Со стороны Иерусалимских патриархатов нет официальных заявлений о "чудесных всполохах", как нет об этом свидетельств и со стороны независимых наблюдателей. Об этом говорят только паломники, чье мнение, как людей заинтересованных и ожидающих такого видения, не может считаться объективным. Описания «чудесных всполохов» отсутствуют в свидетельствах XIX века. При этом это самые полные и ясные свидетельства. В большинстве свидетельств до XIX века также ничего не говорится о всполохах. Это говорит о том, что описываемые современными паломниками современные «чудесные всполохи», в том числе отображенные на имеющихся современных фотоматериалах, являются обычными фотовспышками, создаваемые фотоаппаратами сотен присутствующих журналистов и фотографов-любителей, а так же фиксацией естественных оптических эффектов.[24]
Существующие свидетельства Никиты Клирика, Трифона Коробейникова, Игумена Даниила, ничего не говорят о всполохах пред схождением, но говорят о том, что делается внутри Кувуклии при схождении и в храме при раздаче уже зажженного огня.
До интервью патриарха Феофила III российским журналистам (2008), не было зафиксировано ни одного официального заявления со стороны Иерусалимского Греческого патриархата. В работе «К истории обряда святого огня…» профессор Николай Успенский пишет[30]:
В апреле 2009 года представители общественности обратились к патриарху Кириллу с открытым «Обращением к Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу от верных чад Русской православной церкви». Авторы Обращения попросили Патриарха Кирилла:[31]
Обращение подписали: диакон Александр Мусин, доктор исторических наук, кандидат богословия; религиовед, доцент РГГУ Борис Фаликов; кандидат культурологи, старший научный сотрудник Российского института культурологии Александр Люсый; публицист, поэт Борис Колымагин.
«Когда они находятся на Пасху там… то вешают лампады в алтаре и устраивают хитрость, чтобы огонь к ним дошел по маслу бальзамоваго дерева и приспособлений из него, а его свойством является возникновение огня при соединении с жасминовым маслом. он обладает ярким светом и блестящим сиянием. Они ухитряются провести между соседними лампадами натянутую железную проволоку наподобие нити, непрерывно идущую от одной к другой, и натирают ее бальзамовым маслом. скрывая это от взоров. пока нить не пройдет ко всем лампадам. Когда они молятся и наступает время нисхождения, открываются двери жертвенника; а они полагают, что там колыбель Исы, да будет ему мир, и что оттуда он поднялся на небо. Они входят и зажигают много свечей, а в доме от дыхания множества народа становится жарко. Кто-нибудь из стоящих старается приблизить огонь к нити, он зацепляется за нее и переходит по всем лампадам от одной к другой, пока не зажигает все. Кто смотрит на это, думает, что с неба сошел огонь зажглись лампады».
«А дело в том, что эта лампада величайший из фокусов, устроенных первыми поколениями; я разъясню его тебе и открою тайну. Дело в том, что в вершине купола есть железная шкатулка, соединенная с цепью, на которой подвешена. Она укреплена в самом своде купола, и ее не видит никто кроме этого монаха. На этой цепи и есть шкатулка, внутри которой пустота. А когда наступает вечер субботы света, монах поднимается к шкатулке и кладет в нее серу на подобие „санбусека“, а под ней огонь, разсчитанный до того часа, когда ему нужно нисхождение света. Цепь он смазывает маслом бальзамового дерева и, когда наступает время, огонь зажигает состав в месте соединения цепи с этой прикрепленной шкатулкой. Бальзамовое масло собирается в этой точке и начинает течь по цепи, спускаясь к лампаде. Огонь касается фитиля лампады, а он раньше бывает насыщен бальзамовм маслом, и зажигает его. Уразумей же все это» ."
-«Они устраивают с ним хитрости, так что глупцы среди их невежд думают, что огонь сходит с неба. На самом деле он происходит от смазывания маслом бальзама высоко протянутых шелковых нитей, натертых серой и прочим».
—К часу дня двери Гроба запечатывают воском. Где стоят 2 священнослужителя: армянин и грек. К двум часам открывают двери и греки вносят туда закрытую (зажженную) Лампаду и кладут на Гроб. После чего начинается крестный ход греков вокруг Гроба, на 3 круг к ним присоединяется армянский архимандрит и вместе продвигаются к дверям. Первый заходит греческий патриарх, а за ним армянин. И оба входят в Гроб, где оба став на колени вместе молятся. После первым свечи от зажженной лампады зажигает грек, а потом армянин. Оба идут и подают свечи народу через отверстия, первым из гроба выходит грек, а за ним армянин, которого на руках несут в нашу игуменскую.
—Позднее к указанному свидетельству было сделано дополнение: «Отмечу, в моей статье в инете о самой процессии, я пропустил об одном моменте, о той лампаде, которую по началу вносят еще до того как запечатывают Гроб… я тогда думал, что официально внесенная Лампада уже зажжена, и от которой и зажигают вторую лампаду, но оказывается что официальную зажигают от первой…» То есть вносят незажженную лампаду и зажигают от стоящей внутри гроба горящей лампады.
С православной точки зрения:
С православной точки зрения:
Обнаружен организм с крупнейшим геномом Новокаледонский вид вилочного папоротника Tmesipteris oblanceolata, произрастающий в Новой Каледонии, имеет геном размером 160,45 гигапары, что более чем в 50 раз превышает размер генома человека. | Тематическая статья: Тема осмысления |
Рецензия: Рецензия на статью | Топик ТК: Альтернативные механизмы процессов осознания |
| ||||||||||||