Контекстная установка, как психический феномен

"Контекст - законченный в смысловом отношении отрывок письменной или устной речи, необходимый для определения смысла отдельного входящего в него слова или фразы."

Словарь иностранных слов под ред. А.Г.Спиркина

Однако, ученые - последователи естественнонаучной парадигмы ( "материалисты" ),все-таки не смогли предложить ответа на вполне обоснованный вопрос: Если появление человека из обезьяны происходило эволюционным путем, следовательно, эвлоюция усиливала какое-то свойство присущее предкам человека, которое в силу закона диалектики ("переход количества в качество") и привело к формированию homo sapiens.

Естественный вопрос – что это за свойство? Ведь очевидно, что, хотя и в меньшей степени, но оно должно проявляться у высших животных. Прежде чем предложить гипотезу, дающую ответ на этот вопрос, рассмотрим определенные аспекты из жизни некоторых высших животных.

Известно, что к числу животных наделенных наибольшим интеллектом зоологи относят волков, дельфинов, человекообразных обезьян, крыс. Что есть общего у этих весьма разных животных? Коллективность. Иначе говоря, эти биологические виды живут (обороняются, нападают, воспитывают детенышей, добывают пищу) коллективно, т.е. в стае, группе. Причем, каждый член группы выполняет свою роль в коллективных действиях.

Чем более согласованны действия всех животных в стае, тем больше шансов на успех в охоте, или на выживание при нападении врагов. Чтобы обучить детенышей своей роли в той или инойситуации животные используют игру, в которой важным элементом обучения является подражание. Подражательные способности обезьян, хотя и вызывают улыбку человека, свидетельствуют о той важной роли, которую играют эти способности в освоении новых моделей поведения, а значит на примитивном уровне и научения.

Чем большим репертуаром моделей поведения обладает животное, тем важнее становится необходимость выбора той модели, которая актуальна в данный момент и согласована с поведением остальных членов стаи. Чтобы получить или передать информацию о том, какое действие в данный момент предпримет стая, животные используют различные звуки и движения тела.

Для человекообразных обезьян условно можно выделить несколько стереотипных проявлений такого коллективного поведения: "Нападаем", "Обороняемся", "Отступаем", "Кормимся", "Отдыхаем" и, возможно, есть еще какие-то, известные ученым - исследователям животного мира, групповые действия. Чтобы обозначить эти состояния, используем термин контекст.

Для определенного контекста каждое животное и группа в целом имеет выработанные модели поведения, поэтому при возникновении той или иной ситуации животные действуют быстро и согласованно. Это оказалось весьма эффективным для выживания не слишком оснащенных клыками, когтями, физической силой или толстой кожей приматов.

Вероятно, предки человека оказались самыми успешными в освоении новых моделей коллективного поведения и расширении количества контекстов. Чтобы отличать один контекст (понимание ситуации и общих целей) от другого потребовалось использовать знаки. Такими знаками, вероятно, были и жесты, и комбинации звуков.

Устойчивые комбинации звуков (слова) и телодвижений (жесты, позы) становились символами обозначавшими тот или иной контекст, приобретали определенный смысл. Смысл слова или жеста группа должна была понимать одинаково. Для этого первобытные племена используют игровые, ритуальные действа, во время которых отрабатывается согласованность группы и единое понимание жестов, и слов.

По мере усложнения различных коллективных действий (например, охоты), потребовалось также обозначить символами те роли, которые должны выполнять члены группы в процессе коллективных действий, и также обозначить характер их действия или взаимодействия.

Возникает язык, в котором каждое слово или жест обретает содержание лишь в некотором совместном действии, или его игровом моделировании (ритуальном действе). Следует отметить, что для точного определения ситуации также используются слова или жесты. В рамках нашего изложения назовемэти слова или жесты знаками - индикаторами контекста. Эти знаки позволяют легко переносить реальные ситуации в образы ситуаций и обыгрывать или обсуждать эти ситуации не на уровне реальных действий, а на уровне информации (слов и образов).

Известно, что для некоторых пород собак, в первую очередь охотничьих, устраивают гонки за тряпичным "зайцем", который движется по замкнутой круговой траектории с помощью механического привода. Что заставляет собак бешенно догонять неживого "зайца", который ни запахом, ни даже внешними признаками не схож с настоящим зайцем ?

Возможно, что тряпичный муляж, имитирующий движения небольшого животного, убегающий с большой скоростью от собак, является индикатором активизирующим контекст охоты. А для этой ситуации у охотничьей собаки моментально срабатывает определенная модель поведения – "догонять". Получается, что в генетической памяти животных (в нашем случае охотничьих собак) сохраняется как сублимированный в виде контекста опыт предков (опыт повторяющихся ситуаций), так и соответствующая, адекватная ему модель поведения. Если же ситуация перестает повторяться в опыте нескольких поколений животных, данная контекстная установка теряет значимость для выживания и на генетическом уровне, вероятно, не сохраняется. Не искючено, что именно это и произошло с некоторыми комнатными и декоративными породами собак, не проявляющими сколь-нибудь заметного охотничьего поведения.

В отличие от животных, человек вынужден "проговаривать" контексты, обозначая их словами или знаками понятными другим членам группы, и тем самым возникает рефлексия, отдавание себе отчета о том, в каком контексте он описывает ситуацию. Таким образом, от неосознанного восприятия контекста, присущего животным, человек двигался в сторону все большего осознания контекстной установки, т.е. существенных, важных моментов ситуации.

Для современного (в историческом смысле) человека контекстная установка может быть создана искусственно, самими людьми, например правила спортивных игр. В этом случае, эти правила должны быть сформулированы так, чтобы их достаточно легко было понять. И, хотя в пылу эмоций правила игры иногда и нарушаются, их однозначность позволяет сохранять правильное взаимодействие соперников.

Следует отметить отличие собственно контекста от модели ситуации. Проиллюстрируем это на следующем примере. Дворовая футбольная команда, принимая в игру новичка, впервые играющего в футбол, в двух словах формулирует правила игры:

• "Играют 2 команды"
• "Цель игры – забить мяч в ворота противника"
• "Нельзя трогать мяч руками"

Понятно, что в рамках одного контекста может быть создано достаточно большое количество моделей.

Итак, попробуем предложить следующие определения:

Контекст (контекстная установка) – система правил, предположений, установок, детерминирующая характер восприятия индивидом реальной ситуации или, в более общем случае, окружающей действительности вообще. Как правило, в явном виде человеком не осознается. Контекст может рассматриваться как часть когнитивной схемы описывающей некоторую область опыта человека.

К одной и той же жизненой ситуации человек может применить разные контекстные установки. В зависимости от неё он будет обращать внимание на разные аспекты действительности.

Например:

Прогуливаясь по городской набережной, мужчина увидит в первую очередь…

• привлекательных девушек и женщин, если он "Дон Жуан";
• рыбаков с удочками, количество выловленной рыбы в их ведрах, виды удочек и наживки, если он фанатичный рыболов;
• бомжей или пьяных, если он милиционер;
• переполненные урны, мусор на тротуаре, если он озабочен чистотой;

Все эти способы могут принадлежать одному человеку, но использовать в каждый конкретный момент времени он сможет только один – тот, который актуален для него именно в этот момент.

Актуальный контекст – контекст, в котором индивид воспринимает реальность в данный момент.

Модель – мысленная схема, во многих случаях неосознаная, описывающая значимые в данном, конкретном контексте объекты и закономерности их взаимодействия. Если одним из объектов такой схемы является сам индивидуум, а закономерности описывают его действия во внешнем плане, то мы можем говорить о модели поведения этого индивидуума, как части этой схемы.

Рассмотрим на примере, как появляется контекстная установка и как (в силу каких причин) она модифицируется. Представим себе человека, который не умеет плавать, никогда не погружался в воду в большом водоеме, никогда не видел, как кто-то другой плавает в воде. В силу стечения обстоятельств (например, стихийного бедствия) попал в воду, так что на дно встать невозможно.

Конечно, в такой ситуации человек, скорее всего, будет барахтаться, двигаться, т.е. действуя спонтанно как-то пытаться выжить. При этом он будет испытывать сильнейшее эмоциональное напряжение. В какой-то момент, он может почувствовать, что вода его "держит", т.е. двигаясь правильно можно оставаться на плаву не прилагая слишком больших усилий. В этот момент, неосознано, формируется контекстная установка "в воде можно плыть, вода поддерживает". И также этот пловец сформулирует для себя – "если находишься в воде, чтобы дышать, надо держать голову над водой". Речь идет, конечно, не о словесных формулировках, а о знании на уровне ощущения - "как надо". Будем считать, что в нашем случае пловец преодолел обстоятельства и сумел вернуться на берег.

Новый, впервые полученный опыт толкнул человека создать новый контекст – контекст плавания. Теперь, спустя некоторое время, он может повторить опыт осознано, попробовать поплыть в воде снова и снова, причем эмоциональное напряжение от раза к разу будет все меньше. Модель его поведения, т.е. способ двигаться и держать тело в воде, будет постепенно совершенствоваться. Таким образом, контекст создан и освоен.

Представим теперь, что человек, попавший в воду, не почувствовал "поддерживающую силу" воды, не ощутил возможность оставаться на плаву просто двигаясь определенным образом. Даже сумев спастись, он вероятно надолго (а возможно навсегда) запомнит, что вода несет смертельную опасность и что человек абсолютно беспомощен в воде. Вряд ли он захочет повторить опыт пребывания в воде. Произойдет формирование совершенно иной контекстной установки, в рамках которой он найдет какие-то рациональные объяснения своему опыту. Например, человек первобытной культуры мог бы утверждать, что в воде живут злые духи, которые затягивают человека в воду.

Здесь мы можем обратить внимание на то, что контекстная установка в первом случае является более адекватной реальности, чем во втором случае. Она в большей степени соотвествует объективным законам, в данном случае физическим. Мы знаем, что закон Архимеда определяет способность тел к плаванию, как физическую закономерность, подводя нас к осознанному пониманию принципов плавания, т.е. к осознанию контекста.

Итак, сформулируем еще два определения:

Адекватный контекст – контекст, контекстная установка не противоречащая объективно существуюшим законам и закономерностям. Как правило, выявляет эти закономерности, фиксируя их на интуитивном уровне.

Неадекватность контекстной установки часто приводит к ошибочным действиям человека или неверному пониманию происходящего. Вспомните, как реагировал Иван Грозный в фильме "Иван Васильевич меняет профессию" на закрытие дверей лифта. У современного человека его фраза "- Замуровали! Демоны!" вызовет здоровый смех. Несколько ниже мы рассмотрим, как связаны адекватность контекста и эмоциональные реакции.

Осознанный контекст – рациональное восприятие ситуации, при котором человек отдает себе отчет, на основе каких предположений он оценивает ситуацию и строит ее модель.

Осознаный контекст в обыденных ситуациях встречается редко, но в ситуациях научных разработок, научных обсуждений очень важен. Поэтому во всех научных работах принято четко обозначать на основе каких теорий или в рамках каких предположений строится дальнейшее изложение. Здесь стоит обратить внимание на то, что зачастую указывается только название теории или имя автора гипотезы, т.е. обозначается индикатор контекста.

Давайте представим еще одну вполне вероятную жизненную ситуацию. В организацию приняли нового сотрудника. Он не знаком еще ни с кем, не знает, какова психологическая атмосфера в коллективе. Предположим, что войдя в комнату, где сидят много сотрудников он "наталкивается на стену молчания", т.к. все сидящие в комнате - молчат. В данной ситуации этот человек, вероятнее всего, отнесет это молчание на свой счёт. Но вот как интерпретировать это молчание – любопытство, враждебность, иная причина? В такой ситуации один человек сразу решит – "Они все ко мне враждебны". Другой сделает предположение – "Молчание может означать враждебность, но это небходимо проверить…", и, прежде чем принять эту версию, понаблюдает как будут развиваться дальнейшие отношения с новым коллективом.

Первый будет строить дальнейшее своё взаимодействие с сотрудниками, исходя из идеи враждебности. Он принял этот подход априори, без доказательств, как единственно верный и, в рамках нашего изложения, назовем это - априорным контекстом. Во втором случае, мы имеем гипотезный контекст, позволяющий строить иные версии, предположения и по мере накопления информации делать контекст более адекватным. Тем не менее, первый вариант вполне мог быть адекватным, т.е. враждебное отношение действительно могло иметь место.

Но, если это ошибочный вывод – дальнейшее взаимодействие с коллективом создаст массу проблем. Это ригидная, жесткая установка.

Любопытно, что одним из ярких примеров проявления априорного контекста является убежденность религиозных фанатиков. Их поступки диктуются принятыми на веру постулатами церкви или секты. Их представление об окружающием мире не пропущенно через осмысление своего собственного опыта (часто из-за его недостаточности), либо этот опыт очень однозначно истолкован (без предположения о возможности ошибочных выводов). Одним из важнейших психологических приемов удержания приверженцев в любой церковной или идеологической догме является предотвращение возможности критического, рационального подхода при её принятии, требование "слепой" веры. Люди с хорошо развитой способностью вырабатывать адекватную контекстную установку, относительно быстро (по сравнению с остальными) осознают догматичность того или иного вероучения.

Если представить шкалу способности менять контекстную установку по мере развития ситуации (иначе говоря, адаптироваться к ситуации), то на одном полюсе этой шкалы, вероятно, будет полная неспособность изменить точку зрения на ситуацию (то, что называют "упертость"), а на другом - неспособность выработать или выбрать хоть какую-то стабильную точку зрения, хаотичесое хватание за различные гипотезы.

Наиболее эффективна, по-видимому, некая средняя позиция, когда человек первоначально использует ограниченный набор уже существующих гипотез (иногда это единственная гипотеза) и выбирает некую "рабочую гипотезу" – актуальную контекстную установку. Но не фиксируется исключительно на ней, как единственно правильной. А по мере развития ситуации, по мере приобретения опыта либо утверждается в ней, либо принимает в качестве актуальной новую гипотезу. В случае если человек обнаруживает, что ни одна из уже существующих гипотез не может полноценно объяснить или обобщить опыт, он вынужден создавать абсолютно новую для него гипотезу или заимствовать её у других людей.

Итак, качество, характеризуемое предложенной выше гипотетической шкалой, назовем ригидностьюактуального контекста. В одной и той же ситуации (требующей адаптироваться к новым условиям или принять иную точку зрения), разные люди проявляют различную степень ригидности, которая на уровне поведения вырвжается либо как покорность, принятие изменений, либо как противодействие, возражение, активное или пассивное неприятие. Первый способ адаптироваться к новой ситуации основан на том, что человек изменяет свою контекстную установку (по сути, принимает новые "правила игры"). Если этот способ используется постоянно, то "плата" за это – очень "пластичная", неустойчивая когнитивная схема.

Второй способ адаптироваться к новой ситуации, основан на том, что человек сохраняя свою контекстную установку, стремиться изменить реальность таким образом, чтобы она соответствовала этой установке, как бы подгоняя реальность под свои взгляды. Именно при таком способе адаптироваться мы можем говорить о возникновении мотивации. Такое понимание мотивации позволяет легко объяснить тот широкий диапазон её проявлений, начиная с примитивного удовлетворения голода, сексуальных потребностей, обеспечения безопастности потомства и собственного выживания, до высших форм проявления человеческого духа и интеллекта – самопожертвования (в отстаивании идеалов или ценностей), научного поиска, стремления к власти или славе.

Известно, что разные писатели, философы метафорически сравнивали потребности в славе, или во власти, или в утверждении своих идей, с чувством голода, или со страстью, имея в виду сексуальное вожделение. Поразительно, но это художественное сравнение, с точки зрения нашего подхода, отражает абсолютно реальное сходство. Импульс, толкающий человека действовать, или мотив создается когда внешняя или внутренняя реальность (например, чувство собственной неполноценности или чувство голода) активизирует тот или иной контекст и человек делает выбор в пользу активного действия для изменения реальности (в противовес пассивному способу адаптации когда он изменяет сам контекст или активизирует другой).

То, что обычно принято называть инстинктами, с позиции излагаемого подхода, можно назвать совокупностью биологически обусловленных контекстных установок, сформированных опытом предыдущих поколений данной популяции и закрепленных в процессе эволюции. Поэтому, и невозможно провести чёткое разделение, где заканчиваются инстинкты, и начинаются психологические процессы, присущие только "разумному человеку".

Итак, контекстные установки могут рассматриваться нами как элементы, отражающие информацию, появившуюся в результате некоторого опыта. Они образуют сложную иерархическую структуру, которая должна быть максимально внутренне непротиворечивой и адекватной реально полученному опыту.

Эту иерархическую структуру можно назвать индивидуальной когнитивной системой. Наиболее важные контекстные установки, которые обладают высокой устойчивостью к разрушению или модификации назовем базовыми когнициями. Базовыми когнициями являются в первую очередь биологически обусловленные контекстные установки (инстинкты). А также часть сформированных в процессе развития и воспитания индивидуума контекстных установок. Примером такой базовой когниции может быть: "Весь мир делится на две части: это я и остальной мир".

Для любого взрослого человека это вроде как само собой разумеется. Для грудного младенца это не так, он еще не отличает себя и остальной мир. Именно в процессе развития и приобретения опыта ощущения себя, своего тела и опыта взаимодействия с остальным миром ребенок усваивает разницу между "я" и "остальной мир". При нормальном развитии этот контекст прочно формируется к 2-2,5 годам.

К числу базовых когниций можно, вероятно, отнести и индивидуальные ценности (осознаваемые и неосознаваемые).

Примеры: "Мое тело не должно подвергаться боли, разрушению" (ценность – тело), "Мои дети должны быть в безопастности" (ценность – дети), "Мое представление о мире – правильное" (ценность - мировоззрение, картина мира).

Все предыдущие рассуждения можно отнести скорее к когнитивной сфере психики, а как быть с эмоциями? И здесь, можно предложить следующие механизмы возникновения эмоций в связи с идеей контекстной установки.

Страх – переживается, когда возникает реальная или мнимая угроза разрушения или потери какой-либо ценности, в том числе и разрушения привычной картины мира (ситуация когнитивного диссонанса).

Гнев, злость – переживается, когда используемая модель ситуации (поведения), оказывается неэффективной, т.е. реальный результат, развитие событий отличается от ожидаемого, прогнозируемого. В частности, когда нереализованные ожидания, прогнозы относятся к собственному поведению индивида, то злость обращается на себя и может преобразоваться в чувствовины.

Тревога – переживается при неопределенности будущего, недостатке информации для прогнозирования событий. При этом актуальным будет (гипотезный) контекст – существования некоей потенциальной угрозы (возможно фантазируемой). В случае если этот контекст априорный, мы можем говорить о болезненных состояниях типа мании преследования.

Любопытство - переживается при неопределенности будущего, недостатке информации для прогнозирования событий. При этом актуальным будет (гипотезный) контекст – ожидания некоторого благоприятного события, сюрприза.

Смех – возникает как реакция на несоответствие модели поведения (модели ситуации) актуальному контексту. Это часто происходит при быстрой смене актуального контекста или параллельном использовании двух контекстов (фразы с двойным смыслом).

Удовлетворение, радость, сентиментальные переживания, катарсис – реакция на подтверждение адекватности актуальной контекстной установки, истинности индивидуальной базовой контекстной установки (ценности). Например: "Добро всегда побеждает Зло", "Я –хороший", "Меня любят". Сила эмоционального пережиания тем больше, чем сильнее потребность человека в подтверждении данной установки.

Горе, печаль, грусть, тоска – переживается, когда разрушена или утрачена какая-либо ценность или иная важная контекстная установка, и требуется преобразовать индивидуальную когнитивную систему в более адекватное, полученному опыту, состояние.

Отрицательные эмоции несут очень важную для адаптации человека функцию, – они сигнализируют о внутренних противоречиях его когнитивной системы, о неадекватности тех или иных контекстных установок.

Положительные эмоции – сигнал благополучия, адекватности когнитивной системы или её части, признак согласованности частей и элементов внутри системы. Положительные эмоции стимулируют активность человека в поддержании своей когнитивной системы в порядке. (Убеждаясь в своей правоте, мы почти всегда испытываем состояние удовлетворения, а иногда даже радости.)

При таком подходе, становится ясно. почему развитие человеческой цивилизации приводит к тому, что современный человек испытывает всё большую гамму переживаний, эмоций. Почему наиболее развитые общества нуждаются в работе всё большего числа психологов, психотерапевтов.

Человек современной цивилизации чтобы быть адаптивным, чтобы адекватно отражать многообразие окружающего его мира должен иметь весьма сложную когнитивную систему. Чем сложнее система - тем чаще возникают внутренние противоречия, тем чаще отдельные её части и элементы нуждаются в согласовании или модификации. И психика сигнализирует о неблагополучии через эмоции.

Как следствие – нарастание эмоциональной, психологической нагрузки в виде стресса. Большое количество разнообразной информации обрушивается на человека и его психика не успевает надёжно проверить её на соответствие уже усвоенному опыту. Яркие, броские идеи принимаются на веру, а затем становятся источником психологических проблем. Характерный пример – раскрученная в США мода на большие груди у женщин. Кино и телевидение убедили американских женщин и мужчин, что сексуальная привлекательность зависит от размера женской груди. Какое огромное количество женщин испытывали по этому поводу комплекс неполноценности, можно убедиться по количеству пациенток в специализированных клиниках, увеличивающих объем груди. Хирургам, таким образом, приходиться решать проблему, имеющую не медицинскую, а скорее психологическую, когнитивную причину.

Подводя итог, следует ещё раз отметить, что психические процессы связаны в первую очередь с поддержанием когнитивной иерархической системы в таком состоянии, чтобы человек был наиболее адаптивен, а также постоянной проверкой адекватности этой системы по отношению к окружающей реальности.
 
 

Написать автору zaxarov1@rambler.ru