Запоминать с одного раза

В первую очередь нужно уточнить некоторые моменты, которые у меня сдиссонировали.

У тебя речь идет только о памяти, способной воспроизводиться мысленно, т.е. об эпизодической памяти. Сознательно можно оперировать с другими видами памяти, доступной субъективно (например о памяти удерживающей несколько смыслов для их обобщения), но не о них речь.

>>2.       активировался ориентировочный рефлекс, который резко сузил контекст восприятия, контрастировав актуально-значимое и одновременно прервав выполнение текущих автоматизмов

Прерывается только один, текущий автоматизм, который вызывал актуальность такого прерывания из-за новизны условий, прогнозирующий нежелательность продолжений старого сценария.

>>4.       запустилась на исполнение вновь созданная ветка автоматизма

Еще нет новой ветки, поэтому другой вариант действия запускается произвольно, волевым усилием.

>>Так вот вопрос: собственно всякие там тренировки памяти – они чего делают то, чего тренируют? 

Это или тренинг мнемоники (ассоциация запоминаемого с каким-то хорошо запомненным образом) или тренинг тонуса способности запоминать (почаще запоминать стишки и т.п.).

В первом случае развивается навык такой ассоциации и заготовки любимых образов для использования. Мнемоника наносит серьезный вред и не следует ее использовать постоянно для всего как механизм памяти. Только в крайних случаях.

Второе обычно сводится к обычной зубрежке, т.е. навыку образования рефлексов.

>>методики, где якобы можно с первого раза эффективно что то запоминать.

Значит – мнемоника. Не встречал тренингов, использующих механизм ориентировочного рефлекса, просто об этом никто не говорит, ничего не толком не знают. Есть некоторые здравые статьи об этом, но не дотягивают до механизмов, например 1, 2.

>>Но как же тогда запоминают «с первого раза»? Ведь запоминают же всякие вундеры.

Вундеры запоминают то, что им интересно и никак иначе. Люди очень сильно различаются по тому, насколько их легко заинтересовать. Некоторым безразлично пости все, они типа уже итак все видели и знают (вот такая общая установка, напрямую препятствующая ориентировочному рефлексу), а другим интересно все, что движется. Вот этот порог интереса вполне произволен и его можно научиться эффективно менять. Но ты правильно сказал, поддерживать самому такое состояние бывает невмоготу, лень – тоже имеет свои адаптивные функции. А вот учитель, например, разговорного иностранного, может наработать методику шокирующего восприятия. Или если ты устроил себе приключение, то приходится переживать его последствия. Значит можно устраивать себе, например, приключения с симпатичной иностранкой, очень даже быстро пойдет прогресс. Или суметь зацепить эксперта по теме и плотно пообщаться.

Я крутил в голове и сикось, и накось - и все равно выходило: запоминание с первого раза и надолго - исключительный случай для стрессовых ситуаций. Тренировать таким образом память все равно что устраивать настоящие пожары в доме, с целью тренировки навыка быстрого пожаротушения. Через несколько повторений дом просто сгорит дотла. Сверхзначимость запомненного означает, что его малейший признак вызывает бурную активацию всей цепочки реагирования. Например горящие во тьме глаза, странный звук, напоминающий рычание мгновенно мобилизует и подготавливает программы реагирования, хотя еще ничего не понятно. А это означает повышенную вероятность ошибки реагирования. В случае с реальной опасностью атаки хищника это оправдано - тут явно лучще перебдеть. А вот в деле запоминания новых слов это приведет к тому, что будешь постоянно ошибаться. Причем самый подвох, что так мощно вбитую в мозги ассоциацию очень не просто будет выковырять или даже скорректировать. Это хорошо знакомо профессиональным спортсменам, музыкантам - когда вдруг при неудачных обстоятельствах зафиксированный рефлекс приходится потом долго выковыривать, вплоть до того что полностью прекращать тренировки.

Вообщем, ты получается согласен, что запоминание с первого раза - штука опасная и не предназначена для серийного использования. А те, кто пишет статьи по ссылкам, что ты дал - просто не догоняют этого. Скорей всего они просто попугают чьи то старые идеи, может даже давно отброшенные, что характерно для блогеров - периодически поднимать старые баяны как нечто новое.

>>все равно что устраивать настоящие пожары в доме, с целью тренировки навыка быстрого пожаротушения.

В принципе – да, по другому ты не освоишь нужные навыки. Только поджигать нужно не свой дом, а муляж в нужных деталях достаточно хорошо имитирующий реальную ситуацию (можно даже расположить нужные вещи, чтобы было бы жаль их потерять). Так что для освоения не избежать погружения. Речь идет не только о том, чтобы что-то запомнить в эпизодической памяти (в деле запоминания новых слов), это был бы слишком мелкий и частный случай, а о наработке нового навыка. 

>>запоминание с первого раза и надолго - исключительный случай для стрессовых ситуаций

Любое осознание без наличия готовых рецептов действия – стресс новизны. Но вовсе не нужно и вредно доводить до аффекта, важно именно неподдельно заинтересовать. 

>>ты получается согласен, что запоминание с первого раза - штука опасная и не предназначена для серийного использования.

Нет, это – нормальный и постоянно происходящий с нами процесс: мы с одного раза запоминаем то, что для нас было интересно (наиболее актуально, часто совершенно без гомеостазного стресса). Я говорил про опасность постоянного использования мнемоники для этого. Интерес поддерживается доминантой нерешенной проблемы (как у вундеров + индивидуальный порог любопытства). Нет проблемы, да еще твой порог в этом деле высок, и все будет бесполезно без пинка, прорывающего порог.

Неподельный интерес порождает доминнту, и вместе они создаюти условия для эффективного запоминания нового. А у меня доминанта порождена большей частью упрямством, и в результате "пилите, Шура, пилите, лет через скока то авсоь и выпилится что нибудь". Тоже вариант, вполне себе рабочий. Но печально все однако.

А чем неподдельный имнтерес отличается от наведенного самодуркованием аффекта?

Доминанту проблемы порождает не просто интерес, а убеждение в необходимости решить эту проблему. Просто инетерес порождает только осознание этого как наиболее аткуального из всего на данный момент.

Т.е. если порог интереса низок, то будет постоянное поисковое поведение как у молодых щенков, нюхающих все подряд, но проблемой станет то, что в ходе такого поведения покажет достаточно важный возможный позитивный результат или уже существующий негатив новых обстоятельств.

Аффект же - это стресс до уровня отключения сознания потому как в области сознания нет решения, а оно требует немедленного реагирования. Так что до аффекта не стоит доводить, если толлько не нужно что-то немеделнно преодолеть любой ценой.

>>Нет, это – нормальный и постоянно происходящий с нами процесс: мы с одного раза запоминаем то, что для нас было интересно

Все верно, вот только это например для ежедневного запомининая 10 новых слов вряд ли получится сделать регулярно успешным. Может быть много причин, почему именно на момент обучения интерес может временно угаснуть вплоть до совсем и придется себя запрягать волевыми усилиями - и тут уже будет тупая зубрежка, малоэффективная, но лучше чем ничего. В теории все вроде просто, создал условия - огонь загорелся. А в реальности он не горит, а мерцает, то почти тухнет, то раздувается с порывом ветра. Стоит ли пытаться сделать его горение ровным и стабильным, или специально раздувать - насколько долго это может продолжаться в реальности, а не в теории? Есть ли действительно ПРАКТИЧЕСКАЯ польза от всяких методик развития памяти не в смысле, работают они или нет, а в плане регулярного использования или как схемы занятий?

Собственно, я вот чего хотел уточнить: уже примерно 1,5 года практически ежедневно по 1,5-2 часа занимаюсь. Стало быть, доминанта имеется и неподдельный интерес тоже, иначе откуда бы взяться доминанте. Но видать он не настолько неподдельный, чтобы новые слова и правила запоминались с первого раза. Всегда приходится по нескольку раз перечитывать тексты, сознательно прерывать попытку сделать "не правильно привычно" на "не привычно правильно". Вторая немка, которая очень хорошо знает русский, и с которой мы договорились, что я ей тексты по немецки - она мне по русски, и друг друга исправляем - постоянно корректирует мои одни и те же ошибки. И только когда я начал заучивать наизусть и по нескольку раз переписывать для себя исправленные варианты, процесс понемногу пошел вперед. С первой немкой чатимся в скайпе, там проще, автокорректор помогает, иногда болтаем. Ежедневно слушаю в поездках на работу/ с работы ютубовский канал Galileo - временами практически все понимаю, иногда обрывками. Живое общение с обсуждением нашей и ихней жизни, политики, культуры, чтение, слушание, письмо - все регулярно и без особого напряга, процесс как бы идет. Но нету тут нигде - чтобы бац - и с первого раза. Иной раз буквально кувалдой приходится заколачивать в башку какую нибудь ихнию немецкую необычность - хотя казалось бы должна сама запрыгивать в виду своей необычности.

И ты тут же: да это все фигня, запомнить с первого раза - плевое дело, штатная фукнция сознания. Вот я и думаю, то ли я дурак, мутант, и нету у меня этой функции, то ли чего то не догоняю.

У тебя вот что получается. Ты сумел убедить себя в необходимости решения проблемы изучения языка, но, видимо, решил сделать это самостоятельно, а не с помощью учителя или инопартнера. При этом взял методу учить по 10 слов в день. Слова это оторваны от реальности, от какой-то актуальности и тебе они пофиг. Поэтому ты насилуешь себя, пытаясь убедить в значимости выучивания очередного пустого для тебя слова. Совсем другое дело было бы, если ты задал в самом деле важную для тебя тему (ведь учишь язык не просто чтобы выучить, а для чего-то конкретного, иначе это было бы еще более пустое занятие). Например, хочешь научиться клево чирикать в чате и инострашками, или хочешь читать литру по своей специальности, или художественную, или живо общаться с партнерами и т.п. В рамках этой темы нужно вычленять небольшие фрагменты и живьем их осваивать. Самому труднее потому, что учитель мог бы тебе сказать: вот эти 15 слов мы будет завтра использовать для интересного разговора, а вот еще такие правила будут очень там полезными. Вы откладываешь 10 баксиков на кон и начинается разговор (на сл. день, когда ты уже заинтересованно пройдешься по словам и правилам). Если ты сможешь достойно поддержать разговор, то не потеряешь свой червонец. Или же результат разговора уже будет каким-то позитивом, хотя бы учитель сумеет так похвалить тебя или не настучать шалбанов, что этого уже будет достаточно. Надеюсь, суть методы понятна. Не сможешь обеспечить интереса – не получиться результат. В каждом случае заинтересованности запоминание будет эффективно. Будут нарабатываться не просто отдельные слова, а навык их практического применения.

Понял. Не хватает азарта. Нужен настоящий, не понарошковый интерес. Не обязательно деньги, сойдет и дурь, но по настоящему забористая, чтобы реально напрягала. У меня две бесплатные училки, с одной стороны это здорово, а с другой - расслабляет. Плетка важный элемент тренинга. Либо наемный сержант тебя хлещет, либо ты сам. Без этого не активируется механизм эффективного усвоения нового.

Но все таки я думаю, тут надо поменять местами слагаемые уравнения. Страсть - результат получения положительного подкрепления. Чем больше сыпятся подтверждения правильности выбранной стратегии, тем сильнее вознаграждение вплоть до эйфории, и возрастает желание действовать в том же ключе. В применении к изучению языков это значит, что если начать учить в первую очередь наиболее употребляемые ЛИЧНО слова и выражения, тут же применять их в практике живого общения - они быстро впечатаются в мозги, потому как их смысл уже давно стал актуально значим в повседневной жизни и нужно просто добавить новую модификацию их исполнения. А вот попытка обучения по художестенным книгам более затратна как раз по тому, что там часто применяются устаревшие или малоупотребляемые литературные выражения. У них нет такой значимости, как у первой группы слов-выражений, они ближе в очереди списка на удаление.

Вообщем выходит, что разжигание страстей и кочегарка мотивации начинается с системного подхода, который можно в себе искуственно наводить. В том смысле, что чтобы научиться при любой погоде разжигать огонь, надо знать, как это технически грамотно сделать. А еще вытекает, что такая технология эффективна только на начальном этапе. То есть быстро стартануть и начать бойко общаться можно - но лишь на бытовом уровне. Дальше, за порогом ежедневного общения, например чтение технической литературы, вникание в тонкости употребления витиеватых литературных фраз придется искать другие опорные стимулы. Ведь в отличие от бытового говорильного набора - они редко употребляемы, стало быть мало значимы и на автопилоте не влезут в мозги.

Для себя я недавно интуитивно такую штуку придумал, а теперь походу осознал: пишу текст на русском, используя свой привычный лексикон, правда без выкрутасов. Потом перевожу как могу на немецкий и отсылаю немке. Она его корректирует, я начинаю его прокачивать: переписывать, перечитывать вслух, отслеживая, в каком месте у меня пытается прорваться привычный русский автоматизм построения фраз. И при каждом новом прогоне удовлетворенно замечаю, что спотыкачи фиксируются, постепенно блокируются ложные ветвления. А если бы новую фразу я заучивал не по ходу написания текста, а сразу все ее основные аналоги на немецком для разных ситуаций, в которых я ее обычно использую - прогресс будет еще быстрее. Видимо преподы так и делают: дают базовый каркас языка и натягивают его на мозги студента, стыкуя с его привычным шаблоном общения. То есть по сути предлагая ему общаться привычным образом иностранными словами, но поправляя: здесь структура фразы немного иначе, тут совсем по другому, а тут да, точно так же. Нанизывать на хорошо утрамбованный фундамент намного проще и быстрее, чем строить заново.

Думаю, полиглоты потому быстро осваивают новый язык, что действуют по такой же схеме. Из опыта они уже знают, какие слова и фразы они запоминали быстрее всего в предыдущих обучениях, тем самым выявив свой персональный базовый языковый набор, который довольно быстро усваивается (потому, что персональный). Так они за несколько месяцев доходят до уровня свободного бытового общения, что дает повод заявить, что язык освоен. Хотя на самом деле, до уровня свободного плавания по океанам замысловатых фраз еще далеко. Но достаточно, чтобы болтать, переписываться и воспринимать на слух бытовую речь.

Страсть не стоит сюда впутывать, тем более без должного определения. Лучше останемся в рамках максимальной актуальности нового среди всех других: покатит ли в новых условиях делать по старому или ни в коем случае нет – на основе уже имеющего опыта пренебрежения таким признаком новизны и при такое ее значимости.

>>В применении к изучению языков это значит, что если начать учить в первую очередь наиболее употребляемые ЛИЧНО слова и выражения, тут же применять их в практике живого общения - они быстро впечатаются в мозги, потому как их смысл уже давно стал актуально значим в повседневной жизни и нужно просто добавить новую модификацию их исполнения.

Вот здесь уже нужно быть внимательнее. Что значит, наиболее употребляемые лично слова? В разных контекстах будут разные привычные употребления. А вот в контексте разговора на иностранном нет таких привычек. Другое дело, что поддержка привычного выражения ставит интересную проблему: а как по ихнему послать на..? Это – уже практически актуальная проблема.

>>Думаю, полиглоты потому быстро осваивают новый язык, что действуют по такой же схеме. Из опыта они уже знают, какие слова и фразы они запоминали быстрее всего в предыдущих обучениях, тем самым выявив свой персональный базовый языковый набор

Новый язык – новая культура, конструкции, которых не было в родной культуре, новые понятия, которых не было в родной культуре, а не “привычный русский автоматизм построения фраз”. Полиглот невольно продвигает свои рамки представлений, а не остается в первоначально своих. Но основа понимания, конечно, в том, что уже освоено.

>>а как по ихнему послать на..? Это – уже практически актуальная проблема.

Я это и имел в виду. Попытка выражать свои мысли привычными, но в "иностранной конфигурации" словами автоматически формирует проблему, которую надо решить. В отличие от искуственно подчеркнуто вежливых выражений в учебниках, которыми как правило никто и не выражется в повседневной жизни. Я это заметил,  когда стал переводить свои собственные тексты, а потом смотреть после корректировки, где я накосячил. В идеале это выглядело бы так: мне дают небольшой набор иностранных слов и предлагают составить из них свои привычные фразы - и потом поправляют: здесь немного не так надо, тут совсем по другому, а вот для этой фразы вообще нет буквального аналога - но есть похожий вариант. Потом новая попытка, чуть лучшая - снова коррекция запускаемых привычных автоматизмов. И т. д. до полной коррекции.

Думаю, в будущем, после развития гаджетов с ИИ так и будет происходить обучение. Пытаешься сделать какое то новое действие, косячишь, он тут же поправляет, новая попытка - опять поправка. И все это прямо по ходу обычной дневной деятельности, примочка (например в виде голоса в голове) постоянно поправляет, указывает на ошибки, подсказывает направление для раздумий - именно в те моменты, когда это конкретно нужно. Обучение будет круглосуточное, как оно и должно быть в принципе, и строго при решении сиюминутной актуальной проблемы. Выучить при таком подходе язык за несколько недель будет так же обыденно, как разобраться с кнопками нового купленного мобильника.

А если еще добавить чрезвычайно стимулирующий игровой контекст (не просто азарт как средство словить материальную удачу, а именно игровой стиль поведения, который в раннем периоде был как раз заточен на быстрое и безнаказанное постижение), то вообще все встанет на свои естественные оптимальные места. Даже пусть не ИИ, а просто компьютерная симуляция в каких-то игровых правилах дает мощное ускорения. Чисто эмпирически очущал на себе, что игра в шахматы, покер, преф и т.п. с компом намного быстрее продвигает, чем даже ведение учителем, до какого-то основного уровня, не в особой специфике мастерства, к которому обычные стимуляторы пока не способны, а вот нейросетевые уже вполне.

Собственно процесс переобучения, как я пониманию, состоит из 3 этапов:

1. подготовить новый вариант действия

2. в момент включения привычного автоматизма оборвать это дело

3. подсунуть новый вариант

В игре это сделать проще потому, что игроки заранее договариваются, что они будут делать, в процессе игры осаживают друг друга, напоминая тем самым, что в нужный момент надо делать то, что договаривались, и демонстрируют друг другу, что собственно нужно делать. Все три фактора присутствуют, потому игра так эффективна. В отличие от самостоятельной игры с самим собой. Ведь в этом случае намного сложнее организовать прерывание в нужном месте, и тут же подсунуть новый заготовленный вариант. Хотя в бытовом понимании считается, что игра эффективна потому, что там присутствует азарт и расслабленность, позволяющая игрокам более легко отваживаться на новые действия, ведь они понимают, что это просто игра, ничего фатального им за это не будет. Но думается, это все же вторично. Азарт автоматически появляется при удачном выполнении элемента игры, да еще по одобрительные вопли членов своей команды - это следствие игры, а не условие. Так же и расслабленность скорее результат подбадривающих криков: давай, пошел, не тупи! То есть это наведенное членами стаи поведение на базе стадного рефлекса - а не того, что игрок понимает, что тут все понарошку. Такими же воплями его могут побудить сделать что то действительно опасное.

И вот в этой связи встает вопрос об учителе - для чего он собственно нужен? Думаю, многие учителя скажут стандартное: у меня многолетний опыт, наработанные методики, отработанный навык, которому собираюсь учить - этого нет у ученика, поэтому я и нужен. На самом деле он нужен ровно на столько, чтобы организовать 3 вышеописанных условия. Его многолетний эмпирический опыт показывает: подробно объясняешь ученику что делать - а он все равно делает по своему. Наверное плохо объяснил. И вот тут первый залет, не понимание учителем своей функции. Объяснить предварительно конечно надо, и желательно так подобрать слова и наглядные иллюстрации, чтобы ученик понял суть. Но вот думать, что этого достаточно - сильно ошибаться. Нервная система все равно выберет привычный, хорошо проверенный автоматизм вместо нового неизвестного, сколь бы заманчивым и красочным в описании он не был. Единственное, что способно ее изменить решение - какой то шухер в момент выполнения привычного автоматизма. Только тогда она "вспомнит", что есть новый вариант, может его попробовать? Самому все это организовать очень не просто. Ведь нужно активировать доминанту заманчивости нового варианта, и не гася ее до уровня, когда она способна отвлечь на себе внимание, так ловко положить какую то граблю в точке переключения, чтобы споткнувшись о нее и воздев глаза в потолок для чертыханья - вдруг увидеть там новую инструкцию, вспомнив, что же более лучший вариант - и волевым усилием запустить его. А вот если учитель, просто как посторонний и не замороченный внутренней борьбой, в нужный момент щелкнет тебя по носу и покажет какой то необычный условный знак, о котором вы договорились заранее, который включит ориентировочный рефлекс и заодно напомнит о новом варианте - тогда намного все намного проще.

В принципе, это вполне можно автоматизировать до уровня обучающего автомата. Потому, что он, в отличие от учителя, абсолютно нейтрален, предельно внимателен, может "учить" не только сутки напролет но в какой то мере даже во сне, активируя в нужном порядке незагашенные активности. Можно в принципе наловчиться (в будущих технологиях) корректировать автоматизмы даже на доосознаваемом уровне, отлавливая момент переключения на привычный автоматизм, возбуждая ориентировочный рефлекс какими то раздражителями и подсовывая новые варианты. Внешне это может выглядеть так:

В стационаре чуваку активировали приблуду, она начала чего то тихо быстро бубнить, у него началась какая то чесотка, не сильная, но надоедливая, состояние стало вареное, словно неделю не спал и вообще апатия в стиле "да пошло оно все нафиг", может даже появиться лихорадка, тошнота вплоть до рвоты, сон как при воспалении - быстрое мельтешение каких то ярких картинок, бесконечных падений куда то там. Но промаявшись так весь день и ночь, заснув лишь когда проклятую штуковину отключили и продрыхнув сутки под капельницей - просыпается бодрым свежим и с какой то непонятной эйфорией. Симпотная медсестра-китаянка приносит завтрак, спрашивает о самочувствии. Он говорит, что все отлично и... тут до него доходит: я говорю по китайски! Легко и непринужденно, без акцента! Китаянка словно угадав его мысли, улыбаясь утвердительно кивает головой. Уже много раз она видела этот щенячий восторг после вообщем то штатной процедуры лингво-прошивки - но всякий раз так прикольно наблюдать за пациентами.

По ходу буду уточнять.

>>Собственно процесс переобучения, как я пониманию, состоит из 3 этапов:

1. подготовить новый вариант действия

2. в момент включения привычного автоматизма оборвать это дело

3. подсунуть новый вариант

Если для тебя что-то новое, то ты не можешь заранее подготовить новый вариант, а прерывает выполнение автоматизма в этом случае рефлекс. Ты описал процесс произвольной корректировки автоматизма, когда ты уже знаешь, как должен бы в данных условиях работать автоматизм. Т.е. ты уже знаешь, что действовать вот так в данных условиях неправильно и знаешь почему.

т.е. автоматизм при этом не срабатывает, а ты контролируешь его цепочку осознанно (хотя приходится подавлять срабатывание по этим фазам усилием произвольности).

>>игроки заранее договариваются, что они будут делать, в процессе игры осаживают друг друга, напоминая тем самым, что в нужный момент надо делать то, что договаривались, и демонстрируют друг другу, что собственно нужно делать.

Условия игры могут быть самими свободными, делай что хочешь, главное – дать знать всем, что это – игра, понарошку, без действий с серьезными последствиями. Для этого смеются, улыбаются, шутят, всячески демонстрируя игровой контекст и поддерживая его этим.

>>Азарт автоматически появляется при удачном выполнении элемента игры, да еще по одобрительные вопли членов своей команды - это следствие игры, а не условие.

Это – увлеченность игрой, отражающая личный интерес. У азарта более узкие рамки: это именно личная выгода (азартные игры – приз – выгода, желание выигрыша). А увлеченность в игре может и не быть связана с определенным призовым выигрышем, а просто быть процессом в игровом контексте. Когда играю с компом в покер, у меня есть игровой контекст, но нет азарта. Но мой интерес может быть очень высоким, я могу сильно увлечься. И обучающих эффект от игры с компьютером выше, чем при азартной игре, где уже нужно конкретно действовать, применяя имеющиеся навыки.

При удаче в игре возникает не азарт, а позитивная оценка результата, повышающая увлеченность, хотя и негативная оценка при заведомой упорной проблеме может мотивировать добить проблему неудачи.

>> встает вопрос об учителе - для чего он собственно нужен?

Учитель – источник готового решения проблемы, что становится возможным отзеркалить. Это быстрее, чем самому решать проблему и уже хорошо демонстрирует результат действий. Это избавляет от многих ошибок предположений и неверных действий. Но это так же лишает навыка нахождения верных решений, давая готовое без множества освоения промежуточных этапов понимания.

>>т.е. автоматизм при этом не срабатывает, а ты контролируешь его цепочку осознанно (хотя приходится подавлять срабатывание по этим фазам усилием произвольности).

тут да, не точно выразился. Конечно я имел в виду осознанное прерывание автоматизма на первом же шаге, что означает, что он не сработал как рефлекс.

>>Учитель – источник готового решения проблемы, что становится возможным отзеркалить.

Верно, вот только если он будет просто показывать, а я пытаясь как то повторить - процесс будет долгим и бестолковым. Опытный учитель будет стараться подловить момент, в каком месте у меня пытается стартовать привычный автоматизм и щелкнуть мне по носу. Потому, что я тупо не вижу и не понимаю того, что он пытается мне показать, хотя уверен что все понял. Но по своему, на базе привычных автоматизмов. А надо на новых. Задача учителя - активно включиться в процесс, начать дробить мою моторику, постоянно обрывая мои попытки сделать "по своему" (потому, что по другому я просто еще не умею - могу только так), все более сужая фокус внимания до тех пор, пока я наконец не увижу тот самый элемент, который является пусковым для следующего звена автоматизма - и который надо изменить. В этом смысле помощь учителя существенно сокращает время поиска этих точек прерывания. Конечно можно и самому, но это будет дольше.

Это как бы более сжатый вариант первого поста, выскочило в голове.

Обычно, говоря о памяти, возникает представление как о простом записывании внешней информации. Но, во первых, никакой информации в принципе не существует, есть внешние сигналы, интерпретируемые нервной системой в виде субъективных примитивов восприятия, активация и взаимодействие которых порождает сложные субъективные переживания. Во вторых, с позиции адапталогии, записывать эти переживания нет никакого смысла, какая разница, что там жужжит, главное - удачный или не удачный был выбор ответной реакции. Но в связи с тем, что внешние воздействия постоянно изменчивы, простым связыванием возбуждения рецептор - аффектор не получится сделать достаточно тонкой подстройки своей рефлексии, поэтому приходится подключать специальные модули для предварительного холостого прогона ситуации, с целью предсказать - что получится при выборе таких то вариантов ответной рефлексии. То есть это уже не выборка данных как в БД по точному, частичному совпадению, и сразу на экран в виде ответа - это предварительное распознавание ситуации с последующими экспериментами на внутреннем полигоне. При таком подходе не нужно запоминать миллионы состояний рецепторов и триллионы возможных ответных реакций на их сочетания. Но имеет смысл сохранить следы субъективных переживаний, возникающие при игре актеров на внутренней сцене. То есть тут имеет место импровизация, актер не учит точно реплики своего героя (и кто бы ему их дал, откуда?) – он просто входит в образ и теперь все его действия, слова, мимика лишь отражения характера героя: а как бы он поступил в этом случае? Связывание внешних сигналов с внутренней моделью резко упрощает поиск нужного решения, остается лишь уточнить характер героя. Что и делается, путем сохранения следов субъективных переживаний – то есть запоминается очередная его «черта характера», которая затем учитывается при игре.

То есть память – это запись следов прерываний выполняемой реакции, при активации действий объекта нашей субъективной реальности. Актеры отыграют отрывок пьесы – ее покажут настоящим зрителям – они ее освистят или похлопают – режиссер сделает соответствующие пометки в сценарии. И при постановке новой пьесы он будет смотреть свои записи в плане: какого актера в какой момент выпускать. И при этом он не будет их подробно инструктировать, как хмурить брови, понижать/повышать голос – это их импровизация. Но скажет: здесь ты переигрываешь/недоигрываешь, публика в прошлый раз была не довольна, сделай немного иначе вот так. Запоминание означает, что режиссер верно угадал актера для сцены, а тот верно угадал свой образ – и все довольны.

Меня зацепил такой вариант объяснения работы памяти, потому что это объясняет, как мозг ухитрился, имея изначально в наборе лишь простейшую прямую связь рецептор-аффектор создать такие замысловатые ответные реакции. Оказывается, эволюционно развиваясь в виде нагромождений слоев распознавателей и в результате все более абстрагируясь от неспосредственной реакции на сигнал, возникла практически самостоятельная сущность-модель реальности, что позволило более качественно реагировать на внешние воздействия. И что самое любопытное - при этом вовсе не нужно хранить сумасшедшие тарабайты данных о внешнем мире. Я думаю, если бы математики почесали свои лысины, то смогли бы вывести некую функцию, которая при определенном развитии прибретает неожиданные свойства. Ну типа фракталы растут, растут - и вдруг где то вверху схлопываются и получается такая вот интересная штука.

Несколько моментов.

 >>с позиции адапталогии, записывать эти переживания нет никакого смысла, какая разница, что там жужжит, главное - удачный или не удачный был выбор ответной реакции.

Если есть переживание, значит на это было обращено осознанное внимание и те образы, которые были активны зафиксировали эту активность в указателе цепи эпизодической памяти, после предыдущего такого момента смены фокуса сознания и перед последующем. Образы могут быть очень детализованы, вплоть до зрительной картины, а могут быть предельно символическими, вплоть до мыслительных символов, от этого зависит детализация переживаемой картины восприятия-значимости-действия. Потом активность указателя звена эпизодической памяти способна восстановить ту картину активности составляющих образа т.к. от него идут связи с его компонентам, способные их активировать. Эти связи и фиксируются эхо-повторением в гиппокампе в течение не менее получаса (до их гашения или латерально или во сне) уже независимо от состояния фокуса сознания.

 >>не нужно запоминать миллионы состояний рецепторов и триллионы возможных ответных реакций на их сочетания. Но имеет смысл сохранить следы субъективных переживаний, возникающие при игре актеров на внутренней сцене.

Есть один алгоритм: цепочка эпизодической памяти дополнятся только звеньями, выбранными ориентировочным рефлексом. И многое в компонентах субъективных переживаний оказывается не самым актуальным, чтобы это так запомнить, а только то, что выходит в очередной топ осознания.

 >>память – это запись следов прерываний выполняемой реакции, при активации действий объекта нашей субъективной реальности.

Тут контекст по умолчанию: эпизодическая память. Не только прерываний выполняемой реакции, но и прерываний текущих мыслей.

Понял так: в момент прерывания выполняемого автоматизма (в том числе и мыслительного) с привлечением осознанного внимания (что означает наличие чего то необычного) происходит моментальный снимок текущего внутреннего состояния и связывание с ним полученной оценки того, что произошло. Чтобы потом, в прогностических прогонах учитывать это как предполагаемый результат. Детализация снимка зависит от степени необычности случившегося и важности выполняемого автоматизма. Чем более детализирован снимок, тем больше маркеров в нем расставлено, тем с большей вероятностью один из них сработает в похожих ситуациях и активирует всю цепочку. А это означает, что такая цепочка намного быстрее станет автоматизмом в смысле, что будет отрабатываться без прерываний. Стало быть, есть только два способа приблизить новый навык к состоянию автоматизма: повысить его значимость и/или необычность ситуации тренинга.

Пока что самым эффективным в плане изучения языков мне кажется такой:

1. пишешь русский текст, потом его точный перевод

2. читаешь иностранный текст вслух, потом смотришь на русский и пытаешься воспроизвести его иностранный перевод, сверяясь с иностранным переводом (но не подглядывая сразу, а стараясь сначала вспомнить). Фиксируешь ошибки, тут же корректируешь себя.

3. слушаешь иностранный текст и пытаешься повторять его. Тут понятно слушать надо фразами, предложениями, но не сплошным потоком - иначе просто не успеешь. Либо в медленном темпе, чтобы успевал повторять.

Смысл в том, что глядя на русский текст будут пытаться активироваться привычные автоматизмы, а их осознанное прерывание попыткой синхронного перевода будет провоцировать конфликт и создавать ситуацию необычности. Повторение прослушиваемого текста означает повышенную концентрацию внимания, надо ведь как минимум расслышать, что говорят, и успеть вспомнить, что это значит.

Вот думается, именно так надо учить новые слова - в виде выражений и предложений, сразу визуально и аудио. Еще интересный момент: правила лучше учить не до, а после таких прогонов текстов. То есть сначала просто обращаем внимание, что есть некие странности с окончаниями, артиклями, склонениями. Так создается проблема: как же их склонять, по каким правилам? И только когда она станет достаточно актуальной - тогда  и нужно обращаться к таблицам, чтобы возникло ощущение: так вон оно что! Структурированная информация плохо лезет в голову, потому как сильно абстрагирована, и без достаточно ясного понимания "зачем это надо" не будет закрепляться.

>>в момент прерывания выполняемого автоматизма (в том числе и мыслительного) с привлечением осознанного внимания (что означает наличие чего то необычного) происходит моментальный снимок текущего внутреннего состояния...

Получается, что как бы есть специальный такой механизм для моментальных снимков, а его нет, да и снимок не моментальный, а довольно медленно закрепляющийся. Т.е. удержание образа моментальное за счет реверберации, а закрепление связей идет полчаса и если что-то прервет процесс, в памяти ничего не останется. Именно механизм удержания образа – основа всего остального, что использует его возможности. Образ оказывается отделенным от реальности, уже собственной абстракций, с которой можно мысленно делать что угодно. И после вспоминания он так же оказывается своим и опять модифицируется мыслями и текущим восприятием. 

>>глядя на русский текст будут пытаться активироваться привычные автоматизмы, а их осознанное прерывание попыткой синхронного перевода будет провоцировать конфликт и создавать ситуацию необычности. 

Это – при том, что само такое занятие уже имеет высокую достаточно долговременную актуальность (доминанту), а ее навязать себе бывает непросто (борьба с ленью, которая есть способ не делать то, что не представляющееся достаточно интересным, важным). Вот живой разговор очень актуализирует, особенно если собеседник чем-то интересен. Но возможно и самому создавать ценности и придавать высокую значимость даже менторскому процессу освоения, хотя этому нужно учиться.

Тогда, продожая аналогию со снимком - в процессе создания картинки надо учитывать не только щелчок фотокамеры, но и дальнейший процесс проявки/закрепления изображения на пленке. Если нарушить этот процесс - снимок навсегда будет утерян. А если сделать все правильно - появится карточка, которую можно вставить в фотоальбом, выдумать какие то связанные с ней истории, наделить персонажей характерами. Она как бы заживет своей жизнью, обретя смысл, значимость, вокруг не завяжутся интриги. Так же как обстругали мраморную глыбу, обозвали памятником, дали начальные смысловые пояснения - и бездушная каменюка начала активно влиять на общественную жизнь, провоцируя скандалы, молебны, вплоть до войн и революций.

>>потом смотришь на русский и пытаешься воспроизвести его иностранный перевод, сверяясь с иностранным переводом

Походу, лучше этого не делать. Когда таким же образом взялся за английский, получил неожиданную граблю. Глядя на русский текст и пытаясь синхронно переводить его на английский - у меня стабильно автоматом лезут немецкие слова, приходится постоянно за этим следить, что не добавляет эффективности, а только мешает. Получилось как с выключателем - знаю, что его там нет, но рука стабильно тянется вверх. Теперь понятно, почему полиглоты выдумывают для каждого языка какие то свои инидивидуальные метки в виде цвета, звука. Мало сделать новую конфигурацию, надо еще их и четко различать. Сначала подумал: может просто их разным шрифтом, цветом - но дык тоже самое будет, и может даже еще хуже. Тут видимо надо просто придумать себе какую то метку, например в виде цвета, и всегда держать ее в уме при переводе, пока не сформируется устойчивый рефлекс переключения конфигураций. Я думаю, оно и само устаканится со временем, так же как устаканился в конце концов и выключатель, только на это ушло больше месяца - и все равно иногда рука тянется. Стало быть лучше все таки сразу сгенерить индексы.

А вообще, надо было вместо выдумывания "своих уникальных методик" сначала прогуглить имеющиеся и просто глянуть на них через призму МВАП. Чтобы не изобретать велосипеды, а собрать под себя из разных запчастей.

>>понятно, почему полиглоты выдумывают для каждого языка какие то свои инидивидуальные метки в виде цвета, звука. Мало сделать новую конфигурацию, надо еще их и четко различать.

Такие частные метки мало помогут и их придется привязывать в каждом случае. Необходим не асоциативность или частный контекст, а общий контекст: я сейчас англичанин, или я сейчас немец – со всеми представлениями о культуре этих народов. Нужно создать такие контексты так же как я сейчас в спортзале, и переключать свое Я в них.

Есть такая техника запоминания, когда иностранное слово связывается с каким нибудь визуальным образом, а образ в свою очередь уже как то привязан к русскому слову. И типа это позволяет быстро запоминать. Оно как бы да, но не совсем так. Вот например:

remember (англ.) - помнить. Похоже на слово ремень = ремешок, узелок на память. Визуально представляем: завязываем remember на память. Так несколько раз: в голове картинка, повторяем слово, представляем как завязыываем узелок на ремешке. Через несколько часов: как там... память... а, узелок - remember! На следующий день так же. Выходит запомнилось? А вот и нет. На самом деле это создалась доминанта необычного сочетания: какой то странный тип ремешка, ремембер, какой ремембер, чего за ремембер - и как то связано со словом "помнить". И вот пока это крутится, надо это слово прочитывать в текстах, проговаривать в диалогах - оно будет быстро вспоминаться, и именно в момент активации временной "странной" связи будут создаваться уже реальные смысловые сцепки в разных контекстах. Начальная связь начнет модифицироваться, уточняться. Затем в конкуретной борьбе зафиксируются "нормальные" связи, а начальная "странная" заблокируется.

То есть в действительности мнемотехника вовсе не позволяет избежать множества повторений, потому как запоминание в любом случае означает создание целой сети ассоциативных связей, чтобы они могли активироваться в разных контекстах. Но она переводит большую часть процесса в фоновый режим, создавая иллюзию, что слово запоминается сразу. По аллегории с фото-карточкой: полный цикл проявки состоит из фиксации на фотобумаге изображения с последующей химической реакцией фоточувствительного вещества + закрепление изображения (химическая реакция останавливающая процесс реакции фотовещества бумаги на текущем уровне).

Я правильно понимаю суть процесса? А еще сдается мне, что такие техники на самом деле малоэффективны для широкого пользования. Уж очень это геморно, ломать себе голову выдумывая странные связи. Адепты приводят примеры с парами слов, которые удивительно легко влетают в память и утверждают, что так можно натренировать себя для быстрого поиска аналогичных ассоциаций. Но почему бы не натренировать воображение и сразу привязывать новую конфигурацию к значению? Например проговаривая фразу, и зная ее точный перевод - просто перед внутренним экраном воображать сцену с действиями объектов - и так, пока ассициация между новым словом и объектом/действием не закрепится до автоматизма. Ведь родной язык так и формировался, прямой связью образ-звук.

Мнемонику стоит применять только в экстренных случаях необходимости запоминания чего-то вот почему. И она очень индивидуальна: используются ассоциации с теми образами, которые уже близки и легко вспоминаются. К ним привинчивается что-то труднозапоминаемое.

…Фельдфебель начал свертывать цигарку. Швейк между тем разглядывал номер винтовки и вдруг воскликнул:

– Четыре тысячи двести шестьдесят восемь! Такой номер был у одного паровоза в Печках. Этот паровоз стоял на шестнадцатом пути. Его собирались увести на ремонт в депо Лысую-на-Лабе, но не так-то это оказалось просто, господин фельдфебель, потому что у старшего машиниста, которому поручили его туда перегнать, была прескверная память на числа. Тогда начальник дистанции позвал его в свою канцелярию и говорит: «На шестнадцатом пути стоит паровоз номер четыре тысячи двести шестьдесят восемь. Я знаю, у вас плохая память на цифры, а если вам записать номер на бумаге, то вы бумагу эту также потеряете. Если у вас такая плохая память на цифры, послушайте меня повнимательней. Я вам докажу, что очень легко запомнить какой угодно номер. Так слушайте: номер паровоза, который нужно увести в депо в Лысую-на-Лабе, – четыре тысячи двести шестьдесят восемь. Слушайте внимательно. Первая цифра – четыре, вторая – два. Теперь вы уже помните сорок два, то есть дважды два – четыре, это первая цифра, которая, разделенная на два, равняется двум, и рядом получается четыре и два. Теперь не пугайтесь! Сколько будет дважды четыре^ Восемь, так ведь? Так запомните, что восьмерка в номере четыре тысячи двести шестьдесят восемь будет по порядку последней. После того как вы запомнили, что первая цифра – четыре, вторая – два, четвертая – восемь, нужно ухитриться и запомнить эту самую шестерку, которая стоит перед восьмеркой, а это очень просто. Первая цифра– четыре, вторая– два. а четыре плюс два – шесть. Теперь вы уже точно знаете, что вторая цифра от конца – шесть; и теперь у вас этот порядок цифр никогда не вылетит из головы. У вас в памяти засел номер четыре тысячи двести шестьдесят восемь. Но вы можете прийти к этому же результату еще проще…

Фельдфебель перестал курить, вытаращил на Швейка глаза и только пролепетал:

– Карре аb!

Швейк продолжал вполне серьезно:

– Тут он начал объяснять более простой способ запоминания номера паровоза четыре тысячи двести шестьдесят восемь. «Восемь без двух – шесть. Теперь вы уже знаете шестьдесят восемь, а шесть минус два – четыре, теперь вы уже знаете четыре и шестьдесят восемь, и если вставить эту двойку, то все это составит четыре – два – шесть – восемь. Не очень трудно сделать это иначе, при помощи умножения и деления. Результат будет тот же самый. Запомните, – сказал начальник дистанции, – что два раза сорок два равняется восьмидесяти четырем. В году двенадцать месяцев. Вычтите теперь двенадцать из восьмидесяти четырех, и останется семьдесят два, вычтите из этого числа еще двенадцать месяцев, останется шестьдесят. Итак, у нас определенная шестерка, а ноль зачеркнем. Теперь уже у нас сорок два, шестьдесят восемь, четыре. Зачеркнем ноль, зачеркнем и четверку сзади, и мы преспокойно опять получили четыре тысячи двести шестьдесят восемь, то есть номер паровоза, который следует отправить в депо в Лысую-на-Лабе. И с помощью деления, как я уже говорил, это также очень легко. Вычисляем коэффициент, согласно таможенному тарифу…» Вам дурно, господин фельдфебель? Если хотите, я начну, например, с «General de charge! Fertig! Hoch an! Feuer!» Черт подери! Господину капитану не следовало посылать вас на солнце. Побегу за носилками.

Пришел доктор и констатировал, что налицо либо солнечный удар, либо острое воспаление мозговых оболочек.

Когда фельдфебель пришел в себя, около него стоял Швейк и говорил:

– Чтобы докончить… Вы думаете, господин фельдфебель, этот машинист запомнил? Он перепутал и все помножил на три, так как вспомнил святую троицу. Паровоза он не нашел. Так он и до сих пор стоит на шестнадцатом пути.

Перечитал еще раз тынц про мнемонику. Действительно, как ни крути, основа запоминания – это актуальный интерес, а подобные методики для тех, кому не надо, не интересно, но зачем то требуется. В итоге это превращается в имитацию бурной деятельности, которую хорошо описал в комментах daxon71.

Вообще, когда только начал погружаться в тему ин-яза первое что поразило – огромные толпы людей, которые слоняются по каким то курсам, платят серьезные бабки, ищут специальные методики. И все это по сути для того, чтобы заставить себя делать то, что тебе не интересно. Это напрягает: может в этом все же есть какой то ускользающий смысл?

Я опять повелся на старый боян, наткнувшись на статью в блоге, где какой то полиглот с 10 языками давал советы, как запоминать слова, и упирал на мнемонику. Ладно, думаю какой то блогер для прокачки пузомерок скопипастил, но вот же, чувак реально крут – не станет же врать. Все никак не могу привыкнуть, что люди могут самоотверженно заниматься бестолковой деятельностью просто ради самого действа, без конкретной цели. А потом рассказывают, как они 10 лет все никак не могут чего-то там выучить.