Необходимость добра

У лженауки есть устойчивые, почти непременные черты. Одна из них - нетерпимость к опровергающим доводам.

Мигдал

Со времен Декарта много воды утекло. Усилиями философов, философствующих интеллектуалов, тех же ученых в языки народов мира и наш, в том числе, проникло множество понятий, слов, идей, суеверий, которые делают почти невозможным взаимопонимание между мыслящими людьми. Взять хотя бы идею о недоказуемости и неопровержимости бытия Творца. По сути - абсолютно голословное утверждение – компромисс между религиозными конфессиями и официальной наукой. Но что интересно, воспринимается оно современной интеллектуальной элитой практически так же, как закон сохранения энергии. Странно, но никому почему-то не приходит в голову, что это утверждение абсурдно. Ведь Творец – существует он или нет – представляет собой основу Мироздания, и если наука не в состоянии достоверно определиться в этом отношении, то что вообще она в состоянии определить достоверно. Когда такой вопрос задается ученым-естественникам, занимающимся реальной исследовательской деятельностью, они обычно, уклончиво улыбаясь, отшучиваются, отговариваются своей узкой специализацией, либо отвечают вопросом: а что такое достоверность? Зато очень бойко отвечают разного рода популяризаторы науки, философы, кормящиеся от нее. Они тут же заявят, что наука ищет вовсе не истину и, тем более, не достоверность. Что она ищет знания, позволяющие человечеству извлекать для себя пользу из законов, управляющих Мирозданием, утверждаться в нем безгранично, совершенствовать свое бытие… Словом – прагма в чистом виде. Как убедить их в том, что и прагма не может обойтись без внятного ответа на этот основополагающий вопрос?

 Даже если мы напрочь отбросим проблему возникновения жизни, происхождения видов и смысл, как таковой, нам все равно никуда не деться от всего, что связано с нравственностью. Вот прямо сейчас она ставит перед нами, перед всем человечеством, столько проблем, и проблемы эти столь животрепещущи и важны, что науке положительно необходимо всерьез заняться именно и в первую очередь ими. Как относиться к терроризму? Как решать спорные территориальные проблемы? Как бороться с распространением ядерного оружия? Как воспринимать смертную казнь? Любое другое наказание преступников? Свободное ношение гражданами оружия? Эвтаназию? Экономическую преступность и преступность против личности? Как оценивать научный поиск в областях знания, признаваемых опасными для человечества? Саму эту опасность? В каком направлении следует совершенствовать правосудие и что является его совершенствованием?..

Список проблем, весьма насущных в том смысле, что неправильное их решение уже сейчас реально угрожает жизни на Земле (разумной, во всяком случае), а с течением времени эта угроза растет, как по причине экспоненциального роста населения, так и увеличения нравственного хаоса, можно продолжать и продолжать… И никакой прагматизм  не может помочь в ответах на них. Просто не существует формулировок, умолчаний, действий способных примирить тех, кто придерживается своих мнений по этим поводам.  Более того, с чисто прагматической точки зрения, как раз здесь «научная точка зрения» противоречит сама себе самым, что ни есть, вопиющим образом. Ну, давайте посмотрим.

С чисто прагматической точки зрения задачи науки можно сформулировать в виде изучения законов природы с намерением их дальнейшего использования в общечеловеческих разумных целях. И именно эффективное использование изученных законов является наиболее конкретным и значимым показателем успеха той или иной отрасли науки. Не случайно физика с математикой стоят в авангарде всего человеческого знания. Но вот что интересно: физика и математика, пожалуй, всего отчетливей соответствуют прагматическим взглядам. Разумное действие (прагма), на основе знания и точного расчета, ведущее к новому знанию – так в принципе можно предельно кратко (и слегка утрировано) описать физико-математический метод. Здесь нет места понятиям «добро-зло», и даже «истина» употребляется исключительно, как символ математической логики. То есть, можно, конечно, поговорить и на эти темы во время перекуров между экспериментами или для отдыха от напряженного поиска новых идей, но, как было сказано: физики «не нуждаются в этой гипотезе».

Благодаря своим успехам этот авангард в большой степени распространил свой прагматический метод в той или иной степени на все остальные науки, в том числе и на те, где он неприменим абсолютно. Я говорю о психологии, социопсихологии, социологии и, зависящих от них, политологии, экономике, культурологии. Если в физике и математике вопросы, связанные с понятиями «здравый смысл», «разум», «нравственность» действительно можно оставить за скобками, экстрагировав из них способность к рациональному действию на пользу познанию, то предметом изучения психологии являются как раз эти самые понятия, заключенные в не вполне представимом «психе». И прагма разворачивается здесь на сто восемьдесят градусов. Отвергая гипотезу, в которой не нуждаются физики, психологи немедленно сталкиваются с принципиальной неопределимостью вышеуказанных понятий. А фактически, делают их пустыми. В первую очередь нравственные категории, смысл, а, в конечном итоге и разум.

С нравственными категориями все достаточно очевидно. Понятия «Добро-Зло», «Хорошо-Плохо» имеют подчиненный характер. В отсутствии цели или предназначения нравственная оценка явления, поступка, выбора невозможна. Поэтому уже сам факт наличия феноменов нравственного чувства, совести, позволяющих уверенно оценивать некоторые человеческие поступки как бесспорное Зло, с подлинно научной точки зрения, говорит о наличии предназначения, по крайней мере, разумной жизни. Но предназначение это подразумевает ту самую «ненужную гипотезу», от которой прагматики от науки надменно отказываются. Взамен они предлагают эволюционную мораль в качестве некоего социального инстинкта. Мы уже говорили о том, насколько это нелепо, неразумно и ненаучно по существу, и сейчас я хочу лишь показать, как это противоречит самой прагматической точке зрения, породившей подобный взгляд. В самом деле, биологическая эволюция вообще, и эволюция морали в частности, представляется учеными прагматиками как своего рода закон природы. Закон этот, тем не менее, сомнителен сам по себе – совершенно неясны очень многие его механизмы и существует множество фактов противоречащих ему и требующих очень существенных натяжек и домыслов для того, чтобы хоть как-то свести в нем концы с концами. Но в данном случае речь не об этом. Как уже говорилось, суть - так сказать, квинтэссенция - прагматической науки состоит в том, чтобы изучать законы природы, а, изучив, использовать в собственных целях. Однако, в вопросе нравственных ценностей, господа научники выступают в точности наоборот: они позволяют неизученному и сомнительному по сути закону природы формировать свою мораль и задавать смысл собственному существованию и деятельности!

Гилберт Честертон в одном из своих рассказов остроумно подметил любопытную психологическую черту современных интеллектуалов. «Труднее всего, - говорит он словами своего персонажа, - убедить их в том, что 0+0+0+0+0=0!» В отношении к эволюции и «эволюционной морали» это их качество проявляется самым наглядным образом. Если не существует цели появления и развития жизни, то ее не существует в принципе и существовать не может. И если такие вещи, как потребности, стремления, желания живых организмов еще можно представить себе, как некоторые функции, некоторых случайно-закономерно образовавшихся материальных структур, то понятия добро-зло и смысл, как таковые, являются ничем иным (с этой точки зрения), как все теми же деформированными функциями. Никакого, подчеркиваю, абсолютно никакого объективного содержания они нести не могут. Так почему, спрашивается, сторонники этих взглядов так агрессивно и упорно их отстаивают? Зачем? Ведь если они правы, им следует понимать, что распространение этой точки зрения не приносит им никакой пользы, кроме бесспорного вреда. Люди, не слишком отягощенные совестью и нравственным чувством, радостно примут ее на вооружение, оправдывая ей собственное лицемерие, подлость и любые дурные поступки. Совершенные, в том числе, и против «теоретиков». В чем здесь эта самая прагма? Ни в чем, разумеется. Как раз в этом вопросе, эти господа неукоснительно придерживаются велений собственного нравственного чувства, которое безапелляционно требует от них истины. А точнее, того, что им таковой представляется. Впрочем, об этом я уже говорил.

Итак, первый нуль заключается в том, что эволюции нельзя приписывать цель и направленность. То есть, если это все-таки делается, хотя бы на подсознательном уровне, то на том же уровне господин научник на самом деле принимает якобы отвергаемую им «гипотезу».

Второй нуль (а также третий и четвертый), состоит в том, что проблемы «выживаемости», как элементарного механизма «естественного отбора» на самом деле не существует. Во-первых, ее не существует потому, что ее некому поставить. Надеюсь, это понятно. Во-вторых, ее не существует потому, что она была решена в самом начале того, что естественники называют происхождением жизни. То есть с образованием первого прокариота. Почему-то очень редко встречаются биологи, отдающие себе отчет в том, что этот самый первый прокариот – жив до сих пор. За три-четыре миллиарда лет он, вероятно, очень существенно изменился, размножился, подразделился на виды и классы, но это все тот же самый прокариот, который «случайно-необходимо» образовался в «первичном бульоне». Заметьте, это не «потомок» первого прокариота – у прокариотов, размножающихся простым делением, не может быть потомков – это именно он сам, будь то бацилла Коха или холерный вибрион. И любая эвглена зеленая или парамеция представляют собой все того же первого одноклеточного эукариота, образовавшегося в результате симбиогенеза. А вот дальше эволюция «пошла по пути создания» видов все более уязвимых с точки зрения выживаемости. Что же касается прокариотов, то, появившись на Земле первыми, они покинут ее последними. И только после их исчезновения Землю можно будет назвать безжизненной…

В-третьих, ее не существует «здесь и сейчас» в любой конкретный отрезок времени. Любой данный вид, как и любой отдельный его представитель, в данный момент времени либо существует, либо нет, а что касается перспективы, то она неизвестна.

По этой, в частности, причине мораль никоим образом не выводится из принципа «выживания социума» хотя бы потому, что невозможно даже самым точным научным расчетом установить какое именно явление, действие, отношение служит «делу выживаемости» наилучшим образом или хотя бы вообще служит. Простой пример – создание атомной бомбы.

Ну и пятым нулем можно пометить очень важное следствие отсутствия предназначенности разумной жизни. Равенство любых моральных принципов. Чикатило, Джек-потрошитель, представитель племени каннибалов, Гитлер, Дж. Бруно, сестра Тереза и Сократ с объективной точки зрения оказываются абсолютно равно нравственными людьми. Естественно. Ведь каждый из них руководствовался собственными целями, возникшими у них в результате естественных процессов, как внутри их биологических структур, так и во внешнем обществе. То есть нам с Вами какие-то из них могут нравится, какие-то нет, но это, опять-таки, будет только наша с Вами субъективная точка зрения. Ни о  какой научной этике здесь речи быть не может.

Резюмируем:

Последовательно встав на, так называемую, «научную точку зрения» о происхождении жизни, разума и морали мы с Вами пришли к созерцанию суммы пяти нулей. Отсутствие изначальной предназначенности не позволяет научно оценивать что бы то ни было, как разумное, нравственное или осмысленное. Либо, что - то же самое, позволяет точно также оценивать и все остальное. То есть, если разумен человек, то почему в этом же мы должны отказывать, например, амебе? Или кирпичу? Если нравственно содействовать «целям» природы, ускорять все природные процессы, то почему не убивать направо и налево всех кого придется, раз уж их смерть все равно неизбежна?

С подлинно научной точки зрения с этим согласиться, разумеется, невозможно. Хотя бы потому, что таким образом мы оставляем без внимания целый ряд важнейших и знакомых каждому мыслящему существу феноменов. Мужество, человеческое достоинство, любовь к истине, самоотверженность – История и Искусство (и даже наше скромное бытие) полны примерами такого рода, и они не оставляют равнодушными даже тех, кто искренне верует в «субъективность морали». Считать все это иллюзиями, порождениями «естественного отбора», случайно сформировавшихся материальных структур? Исключено.

Но альтернативой этому может служить только Предназначение. А возможно ли Предназначение без Предназначившего… что ж, когда-нибудь наука непременно и отчетливо ответит на этот вопрос. Если «выживет».