Думаю, что атеизм вместе со здоровым скепсисом и юмором, заведомо присутствует в любом священнослужителе, независимо от конфессий. А некоторые особо "одарённые" и вовсе не забивают голову соблюдением приличий и от души веселят свою паству:

...За следующим номером программы – святой мессой – публика следила с напряженным вниманием и нескрываемой симпатией. Один из арестантов даже побился об заклад, что фельдкурат уронит чашу с дарами. Он поставил весь свой паек хлеба против двух оплеух – и выиграл.

Нельзя сказать, чтобы чувство, которое наполняло в часовне души тех, кто созерцал исполняемые фельдкуратом обряды, было мистицизмом верующих или набожностью верных католиков. Скорее оно напоминало то чувство, какое появляется в театре, когда мы не знаем содержание пьесы, а действие все запутывается, и мы с нетерпением ждем развязки. Все были захвачены представлением, которое давал фельдкурат у алтаря. Арестанты не спускали глаз с ризы, которую фельдкурат надел наизнанку, все были воодушевлены и захвачены разыгрываемым у алтаря зрелищем, испытывая при этом эстетическое наслаждение. Рыжий министрант, дезертир из духовных, специалист по мелким кражам в Двадцать восьмом полку, честно старался восстановить по памяти весь ход действия, технику и текст святой мессы. Он был для фельдкурата одновременно и министрантом, и суфлером, что не мешало фельдкурату с необыкновенной легкостью переставлять целые фразы. Вместо обычной мессы фельдкурат раскрыл в требнике Рождественскую мессу и начал ее служить, к вящему удовольствию публики. Он не обладал ни голосом, ни слухом, и под сводами церкви раздавались визг и рев, словно в свином хлеву.

– Ну и нализался, нечего сказать, – с полным удовлетворением заговорили перед алтарем. – Здорово его развезло! Наверно, опять где-нибудь у девок напился.

Пожалуй, уже в третий раз у алтаря раздавалось пение фельдкурата «Ite missa est!», напоминавшее воинственный клич индейцев, от которого дребезжали стекла. Затем фельдкурат еще раз заглянул в чашу – проверить, не осталось ли там хоть капли вина, поморщился и обратился к слушателям:

– Ну, теперь, подлецы, можете идти домой. Конец. Я заметил, что вы не проявляете той истинной набожности, которую подобало бы проявить в церкви перед святым алтарем. Хулиганы! Перед лицом Всевышнего вы не стыдитесь громко смеяться и кашлять, харкать и шаркать ногами… даже при мне, хотя я здесь представитель Девы Марии, Иисуса Христа и Бога-Отца, болваны! Если это повторится впредь, то я с вами расправлюсь как следует. Вы будете знать, что существует не только тот ад, о котором я вам позапрошлый раз говорил в проповеди, но и ад на земле! Может быть, от первого вы и спасетесь, но от второго вам у меня не спастись. Abtreten!...

Ярослав Гашек. "Похождения бравого солдата Швейка"

12.04.2010г. 15:36:52

да, эта тема давно меня интересовала. Хотя, картина складывается естественная. Ведь в сущьности так и должно быть. Люди преодолевают порог доверительного обучения (даже если это происходит поздно) но уже оказываются опутанными ранее взятыми на себя обязательствами. Возникает конфликт. Предполагаю, что многие из уже поживших священников просто скрывают свое неверие, потому что так проще жить. Конечно нету в этом ничего предосудительного, если не считать внутренний разлад с самим собой. Но и он преодолим, если на карте семья, работа, авторитет и ответственность за людей. Опыт быстро не нарабатывается. В одно мгновение ничего не исправишь. Конечно, религии рано или позно отомрут за ненадобностью. Но когда это произойдет?

12.04.2010г. 21:02:32

За плечами 30 лет православной церковной жизни. Следование за любимым, любопытство, обрядовая истерия, ощущение избранности, блаженство ритуального поля, вдумчивое проникновение в православное богословие, греческая философия, опять богословие (уже католическое и протестантское) - это этапы моего поиска. Я искренне и вдумчиво искала ответы на свои вопросы... И нашла - атеизм. Здоровый и уверенный. Какое облегчение снова стать человеком, а не дрожащей гнусной тварью, копящей грехи для очередной исповеди.
Здоровой религиозности (в полном смысле этого понятия, как обращения к своему началу) есть два варианта. 1. Высокая мистическая аскеза пустынников - познание себя. 2. Искреннее и преданное занятие наукой - познание мира. Оба ведут к чистому и трепетному пониманию Реальности - это и определяю как Любовь. Что же касается священнослужителей, не сомневаюсь, что большинство из них неверующие. Более того, довольно редко можно встретить верующих священников (если не считать веры в экономику прихода).

14.04.2010г. 19:04:27