Параллельные струи могут долго не подозревать одна о другой

Харизматично давно не бритый Храбрецов Анатолий Виталич в полумраке сначала слегка прикусил жесткие надкрылья, стараясь при этом продолжительным выдохом не допустить смердь к носоглотке. Потом зажмурившись сомкнул зубы, судорожно сглотнув обильно брызнувшую снедь и принялся перемалывать хитин, чтобы не пропало даром ни молекулы протоплазмы... Больше тараканов в камере не пробегало, а он объявил протестную голодовку аж на 20 дней, но умирать за правое дело не собирался. Хоть бы эти зажравшиеся морды что ли принесли бы ему миску с баландой, тогда он бы с негодованием пнул ее, и на полу образовалось бы немало заманчивой приманки, так что с соседних камер должны наползти твари, а он бы точно продержался хотя бы пока адвокаты стругают новое обжалование. Вот тоже пиявки! С каждой акцией гонорар надбавляют и уже итак скудный реворанжбюджет грозит сменить динамику от пополнений горячеголовых в минуса.
Храбрецов сглотнул хитин, отрыгнул и задумался.

"Вот если попробовать посмотреть на меня со стороны, с точки зрения, скажем, жителей альфа-центавры.. Чем я, на их взгляд, занимаюсь? Наверняка они думают, что я сижу в каком-то изысканном ресторане, где подают не просто блюда, а целый набор тщательно подобранных, создающих специальную атмосферу элементов. Уважительно кивают друг другу и жужукаются - Каков гурман! А может быть считают меня особью страдающей мимикрией, понятной только человекам. Ведь со стороны наша акция на пушкинской площади, для непосвещенных альфацентурян, наверняка казалась просто ритуальной сходкой, в ходе которой толпа выделила нескольких непохожих на себя и упекла их в пещеры, для медленного переваривания" - размышлял Храбрецов, прицеливаясь тапком в изворотливого таракана. Вдруг в двери заскрипел засов, появилась узкая полоска света на бетонном полу, в камеру шагнул адвокат.

Было или не было... Приморская кафешка в Паланге, где он прошлой осенью решил пару часов переждать налетевший шквальный ветер, да завис там на остаток дня и последовавший вечер, потому что там была Инга. Или не была. В пользу реальности Инги свидетельствовала та методичная регулярность, с которой Толя возвращался к ней в своём воображении. Эти мысленное встречи были настолько интенсивны, что переживались как замыкание невидимого эмоцинального контура, сопровождавщееся настойчивым требованием действия, но явно не созидания детей или его имитации, а какого-то совершенно иного.
Против реальности Инги выступало полное отсутствие каких бы то ни было материальных свидетельств встречи, которые наверняка должны были быть обнаружены Толиком после на-следующий-день-пробуждения - вроде номера телефона в мобильнике, окурков со следами гумной помады или, на худой конец, запаха духов в снятой рижской квартире, на базе которой он той осенью организовывал очередной отпуск. В то утро вопрос этот не представлял из себя никакой проблемы, вначале это был простой праздный вопрос - как далеко всё зашло и был ли Толик вполне на высоте в случае далеко. Однако попытки его исследовать неожиданно зашли в тупик. Насколько хорошо он помнил весь эмоциональный контекст ситуации знакомства, настолько же мало мог обнаружить в памяти что-нибудь о его фактической стороне. Если бы не стопроцентная уверенность в реальности завязки, косвенно подтверждённая барменом, подтвердившим, что Толя был с дамой, случившееся могло бы вполне оказаться необычным сном, от которого в голове осталось ощутимое послевкусие, но совершенно без подробностей. Загадочным представлялось и то, что, по словам бармена, выпито было всего ничего, в квартире же следов употребления алкоголя не обнаружилось совершенно. И, тем не менее, ощущение исключительности отношений, установившихся с эмпирически недоказуемой Ингой, с тех пор никогда не оставляло Толю надолго, достаточно осложнив привычную лёгкость повседневного флирта и выявив в Толином характере черты, о которых он ранее не подозревал даже смутно.

(Млин, удалите это моё, что в скобках. Давайте предусмотрим возможность - кто-то, первый увидев продолжение и в потенции, быстро шлёт пост: "пишу", и у него есть время, например, час. А то я отправил, а тут - на, продолжение Mihelson. Ща надо как-то увязать. Михельсон, сделай подводочку ко мне, пожалуйста, а дальше на будущее будем хитрее. У нас, кстати, обоих ассоциации на кафе-рестораны, видать, изголодались по тараканам :))

re: Mihelson 27.03.2012г. 22:49:58
-- Тихо, с-с-сука..........!! -- не отводя скалящегося взгляда от затаившегося обрезка живой тени на полу возле параши, Храбрецов изрешетил сатанинским полушёпотом невольно впавшего в мимолётный ступор куцевласого конторского интерна невразумительного возраста, сжавшего своими короткими обкуренными пальцами внушительного объёма засаленный портфель с готовыми вариантами апелляций “на каждый день”.
-- В-вы..... это Вы........ -- мне?......., Антоль-Витальч............. -- Борщевский не смог скрыть своего смущения, но, быстро овладев волей и восстановив в голове инструкции куратора, уверенным движением протянул Храбрецову не до конца ещё просохшую ладонь. Твёрдая улыбка, нарисованная натренированными мышцами широкого лица, была явно ультимативным призывом к дальнейшему взаимопониманию и сотрудничеству.
-- Глеб,..... Глеб Борщевский. По поручению господина Нечаева. Будем знакомы, Анатолий Витальевич.
Храбрецов уныло поднял костлявую кисть и рвано ляпнул ею по протянутым пальцам Борщевского, шатко поднимаясь с корточек и задавливая спазмы в желудке, вызывающие болезненные фантазии о так и не свершившемся культурном умерщвлении.......... “Сука ты,.......... альфа-центаврская.......”-- с досадной благодарностью подумал Анатолий и принялся растирать надавленное колено. Мысли многомерным роем носились между руинами хаотично возникающих и растворяющихся в зацикленном сознании образов: в воздухе всё ещё витал след от эйфорического вихря предвкушения изысканного настольного лакомства, загустевающего в вязком, удушливом ощущении самого себя чьей-то недоеденной трапезой, методично перетравливаемой в зловонных ядовитых газах пещерной системы пищеварительного тракта........... И где-то в этих сонмах болезненно-тлеющих мыслеформ, изредка выныривало вот то единое -- редко-ясное понимание истинных целей и средств, которое обоснованно привело его к такому гнусному сочетанию обстоятельств и мотивов, -- стремление к свободе......., освобождение от сковывающих коллективный общественный разум цепей диктаторского режима........, свержение Тирана!............
Такие моменты восстановления здравомыслия Храбрецов ценил как ничто иное, потому что именно они были его единственной связью с реальностью, равно как и единственным оправданием его жертвы ради соплеменников. Анатолий иногда даже исподтишка радовался, когда его приводили на “процедуры”, потому что они возвращали ему самого себя....... Часто он мысленно благодарил конвоиров за то, что они являлись в “трудные минуты”. Благодарил Судьбу за эти “лучи просвета в кромешной камерной тьме”.............
И именно за это он был благодарен Борщевскому. За то, что тот вернул его в колею.
-- Сколько. -- Анатолий прямо и спокойно посмотрел адвокату в глаза.
-- ?........ -- конторщик слегка приподнял невидимую бровь, не снимая с лица улыбки. -- Не понял. Простите.............
Храбрецов отвёл глаза к параше и выдохнул:
-- Сколько мне здесь ещё................?
Борщевский смягчил стойку и, выдержав бесконечно драматичную для себя самого -- и бесконечно немую и бессмысленную для опирающегося о гнилую стену партийного спикера паузу, промолвил:
-- Вы........ -- свободны!

Далее / текст minski от 27.03.2012г. 22:52:37, для завязки следующей "параллельной струи"..........
P.S. Задумка и развитие отдаёт классикой в стиле "Лезвия бритвы" Ефремова. Вопрос в том, чтобы, "попавшись на эту удочку", / не обмусолить личико банальщиной, а всё таки выдержать контекст, темп и уровень......... Дабы не потревожить мэтра в опочивальне.

Зависла неловкая пауза. Храбрецов впился взглядом в адвоката, застывшего с идиотской ухмылкой. Неожиданный оборот дела заставил шевелиться давно уже отвыкший от реальной работы мозг. Внутреннее возбуждение начало медленно нарастать, все больше раскручивая ход пока еще бессвязных мыслей.
- Свободен значит… Вот типа, так просто, взял – и пошел?
- Конечно! Вы свободны, можете идти куда хотите.
- Черт! – ругнулся про себя Храбрецов. Что на этот раз?
- Так значит я свободен… Значит, я сейчас просто выйду за дверь и…
Он все пытался тянуть время, хотя знал, что бесполезно. Не выйдет сам, так помогут, причем так…
- Ну, я пошел тогда…
Кося на адвоката, все так же идиотски улыбающегося он медленно направился к двери.
- Хоть бы отошел, бегемот, встал на пол прохода, - пронеслось в голове.
Внезапно сработало – ясно щелкнуло в мозгах, это не спутаешь. Упс! Началось! Что то не так… Что то не… Самодовольная морда адвоката смотрела как то иначе. Все та же ухмылка, но взгляд – так здесь не смотрят. Неужто сами удостоили своим личным присутствием? Значит реально, дело дрянь, и придется не кисло.
Адвокат молча посторонился, но как то не так… Лихорадочно звенящий мозг уже гудел на всю катушку, цепко хватая из окружающей обстановки все мало-мальски подозрительное, заполняя все нутро давно забытым тревожным чувством надвигающегося кошмара. Мысли бешено крутились в голове, но по прежнему не выдавали четкого решения.
Подойдя к двери, Храбрецов стал осторожно высовывать голову наружу. Показалось, что адвокат тихонько хихикнул. Это разозлило.
- Ну, голову же не отрежут в конце концов! – и решительно распрямившись он шагнул в коридор. За спиной немедленно хлопнула дверь, лязгнув тяжелым засовом, и теперь уже ясно было слышно, как заржал в камере адвокат. Мозг тут же среагировал мыслью: а откуда в камере внутренние запоры, которых там не было? Или были? Но Храбрецов быстро смахнул ее как бестолковую и весь сконцентрировался на коридоре.
Вроде ничего такого, за исключением… ковровой дорожки. Прикольно, так сказать в добрый путь. Ну ладно, в путь, так в путь – и он осторожно шагнул на толстый ворс. Однако следующий шаг почему то получился не таким удачным, словно что то держало за ноги. Он глянул вниз – ворс стал высотой по щиколотку, нитки превратились в коряво скрученные веревки, которые опутались вокруг ноги.
- Так-с, это уже что то, - присев, он внимательно стал разглядывать то, что секунду назад было ковром, а теперь походило на кучу грязной ветоши, кем то разложенной и выровненной на полу. Внезапно мелькнула мысль – опять что то не так. Он глянул вокруг – далеко вперед простиралась бескрайняя поле скрученных грязных канатов, доходящих ему уже до груди, машинально глянув вверх увидел уходящие ввысь кривые столбы. Голова закружилась, зашатало, возникло ощущение, как что то громадное и страшное свирепо глядит на него со всех сторон. Он закрыл глаза и попытался сконцентрироваться на центре черной пустоты. Какое там – чувство, что все черти ада кинулись на него, с жаждой разорвать на клочки мощно нахлынуло и поглотило его. Страшно было открыть глаза, еще страшнее не открывать. От неимоверного напряжения и бессилия побороть его он тяжело застонал, переходя на крик и потерял сознание.
Очнулся Храбрецов от тишины, по крайней мере, это было первое ощущение, которое он смог понять. Зависнув в пустоте, он спокойно и безучастно пытался осмыслить, где он находится и вообще, что он такое. Однако, кроме ощущения, что он где то, ничего не было. Внезапно он понял, что лежит на чем то твердом. Внимание, метнувшись куда то выдало, что у него есть какие то ограничения в пространстве и тут же поправило: конечности. Теперь уже ясно ощущалось, что то твердое, на чем он лежит, еще и холодное.
Просыпающееся сознание подсказало, что он что то видит, но никак не обозначило что именно. Храбрецов терпеливо подождал, пока оно разберется – однако по прежнему было ни черта не понятно. Что то явно было перед глазами, но по крайней мере чувства тревоги не было, и Храбрецов закрыл глаза, надеясь отрубиться и отдохнуть, пока мозги придут в себя. И тут же ухнуло, словно молотом по башке: глаза не закрывались! Вернее, он ясно понял, что понятия не имеет, как это сделать. Перебрав все варианты от попыток вызвать какие то ощущения в верхней части себя (хвала мирозданью, хоть верх-низ уверенно определялся) до «сим-сим закройся» он махнул рукой… Стоп! С руками тоже был не порядок – их оказалось слишком много. Он ясно почувствовал, как на машинальное желание «махнуть» выдало ощущение, что несколько конечностей одновременно дернулось – и всяко больше одной, и похоже, даже больше двух. Это заставило его задуматься и еще раз внимательно разобраться с собой. Наконец то появилось занятие – и Храбрецов с увлечением принялся за него.
После тщательного мысле-сканирования своего нечто, воспринимаемого как тело, он пришел к выводу: у него есть органы зрения, со слухом похоже облом, есть конечности, и судя по всему есть голова, по крайней мере попытки ей пошевелить выдали подтверждающие ощущения, что какая то верхняя часть послушно двигалась в нужном направлении. С конечностями было сложнее – стоило попробовать «согнуть руку», как начинался полный раздрай из каких то дрыганий и дерганий, а при попытке «встать» он ощутил, как его закрутило и закачало.
- Ладно, с ногами/руками потом разберемся, сейчас главное увидеть чего нибудь, - решил Храбрецов и целиком перешел на зрение. Но увы – тут было по прежнему: что то видно – а что, черт бы его знал. Начиная раздражаться, Храбрецов «стиснул зубы» (он уже перестал искать аналогов своим прежним ощущениям, но мыслил пока прежними понятиями) – и вдруг почувствовал что то знакомое - вкус. Напряженно вспоминая, где он это прежде чувствовал, эту противную смердь… И хлопнуло по мозгам: таракан!
- Вот гниды! – если бы мог, Храбрецов заплакал. Но плакать у него уже не получалось.
- От гниды слышу! – зазвенел в голове радостно-торжественный голос верховного. Согласно параграфу…
Но Храбрецов его уже не слышал, уж этому то он давно научился – выключать зачитку. Сейчас все мысли сжались в одну точку – что делать?

Голова отдавала болезненным колокольным звоном. Остатки шизо-кошмара все еще цепко вплетались в мысли, затягивая в так зазывно манящее безумие. Храбрецов сфокусировался на двух ярких пятнах прямо перед собой, мамой клянясь, что больше никогда не доверится косячку от всеядного Финцова. Пятна приняли очертания пышных грудей. Под ними была только что заполненная анкета нового члена Абсолютно Несогласных Нисчем или просто АНН. Борясь с позывами расфокусировки, Анатоль (именно так он себя называл любя в мыслях) воздел глаза и увидел Её.
- Ф-ффамилия?.. осилил он вербализацию, густо сморщившись от звенящего эха в висках.
- Ну я же вам написала: Нипочемкина, Анастасия Натальевна!
Этот голос мягко успокоил его боль и Анатоль потрясенно сопоставил: он - Храбрецов, она - Нипочемкина, вот это судьба!.. да еще такие груди...
- А вот интересно, - целительно обволокла Анастасия развороченный разум Анатоля ласковыми обертонами, - все абсолютно всегда спрашивают - почему Натальевна, а вы - нет! Вы такой необычный!
До Храбрецова только сейчас дошло это в самом деле интригующее несоответствие, но не лажаться же перед, возможно, будущей его женой и он просто сказал:
- Да мы оба такие с вами необычные, Анастасия... что еще очень о многом поговорим с вами... - он чуть улыбнулся ей уголком рта, а в голове почему-то зазвучало из песни, чуть разбавленное реверберацией звона в висках: "А-на-стаааасиии-я...".

"...сегодня не до сти-иляааааа" - насмешливо пропел женский голос в левом ухе. Отогнав за горизонт сознания мысль об Инге, способную на раз обрушить зачаточный мостик взаимопонимания с Натальевной, внешне представлявшей собой гибрид Барби и подержаной матрёшки,Толя угрюмо, решительно и беззвучно отчеканил "не до стиля!" и занырнул рукой в копну пергидрольно-жестких волос Нипочёмкиной, на всякий случай задержав дыхание, как безбашенный черноморский ныряльщик. Натальевна подыграла еле уловимым встречным движением. Храбрецов расслабился и рухнул в привычную пучину сладких утех...
А тем временем адвокат Борщевский действительно искал Храбрецова, тщетно атакуя заблаговременно выключенный мобильник. Пару часов назад в "Двугорбой свинье" он невзначай потерся с Авелем, тусовщиком, собирателем сплетен и хозяином нескольких массажных салонов. До Авеля запашок жареного обычно долетал на сутки-другие раньше, чем до самых расторопных журналюг - непосредственно из супружеских спален тех, кто жарил, - благодаря женам, с которыми оные имели обыкновение держать совет на сон грядущий, а с утреца советчицы были массируемы Авелевыми эскулапами. Надо ли удивляться, что полуночные семейные креативы, воплощённые в жизнь, всегда особенно приятно радовали имевших привычку думать на свежую голову в кругу коллег-экспертов.
Как следовало из сбивчивого Авелего рассказа (Авеля отвлекало всё, что шевелится, Глеб давно к этому привык), в красивом паззле, выложенном руководством АНН, зазияла дыра в три зуба, причем именно в том месте, где недавно фторовой белизной сверкал расслаблявшийся травой (бред был в руку) и Натальевной Толик. Кроме того, Борщевскому, имевшему тонкий нюх на подобные дела, стало ясно, что из под некстати потянутого одеяла тревожными огнями засверкали весьма известные булки.

Вывалившись наконец наружу, Храбрецов зажмурился от резко слепнувшего в глаза света. Машинально похлопав по карманам (после таких сомнительных заведений не лишнее) он почувствовал какой то комок в нижнем левом. Сунув руку, нащупал сложенный аккуратно листок из блокнота. Развернув, начал читать: зайка … с нетерпением… позвони… И прочая непонятная муть. Что за?? Внизу подпись, аккуратным курсивом с сердечками: Натали. Тьфу ты! Храбрецов поморщившись скомкал и выбросил бумажку. Он уже и забыл про эту дуру - привычка напрочь выкидывать из памяти все ставшее ненужным. Тряхнув головой он не спеша зашагал по улице, собираясь осмыслить происшедшее и подвести итоги.
Дрянь, что сунул ему Финцов, штука ацкая. Хорошо бы дать проверить экспертам – что за хрень туда набулыжили. И не факт, что на этом все закончилось. Но он тут же отогнал мелькнувшую мысль о последствиях, все равно пока он ничего не сможет изменить. Придется плыть по течению, делая вид, что верит всему, что ему втирали. Стоп! А что ему собственно пытались сказать?
Так-с! Храбрецов на мгновение тормознул, но тут же перешел на прежний шаг. Нельзя! Могли пасти, и наверняка пасут. Судя по всему Палыч был прав, это дело действительно не простое, надо быть готовым ко всему.
Итак: он ни хрена не помнит, что ему говорили, но помнит, что это было долго и было их трое… нет, двое…Черт! Ладно. Дальше провал – потом стол с этой дурой, анкета… Финцов зарядил ему в баре, и было это… около 10. Точно! Тогда заскочили двое студентов, они еще ржали, что сорвались со второй пары. А сейчас – он глянул на часы и присвистнул: 17. Здорово. И тут же почувствовал, как хочется жрать. Прикинув ближайшую отсюда кафешку, он, прибавив шагу, направился туда.

.........ain`t get it anymore............. %| so I`m outta it. sorry

В детстве его звали Толиком. Он любил рисовать космические ракеты и мечтал отправиться с экспедицией на другую звезду чтобы там, сурово распутав клубки местной несправедливости, встретить благодарную за избавление планеты инопланетянку с бездонными зелеными глазами, в которых можно долго тонуть, познавая неземные, волнующие сказки любви.
Теперь же он выводил в реворанжблокноте контуры броневичка среди голов толпы, с силуэтом человека на верху, похожим на него, вскинувшего руку в будущее. Это было неизбежно: победа находит своих героев, нужно только заменить эту прогнившую эпоху на мир его мечт. Это, конечно, потребует немало жертв, но... Мелодия голубой луны из его телефончика прервала заманчивые картины. Явно пацанский, но нагло-уверенный голосок, слегка ломаясь на подъеме фраз, осведомился:
- Храбрецов, Анатолий Витальевич?
- Да, кто это?..
- Живете на Мичурина 38 корпус 3 квартира 56?
Это было уже серьезно.
- Кто это?!
- Да вы не переживайте, все кончится для вас хорошо, если, конечно, в точности выполните наши инструкции и нам не нужно будет наносить визит.
- Ты, сученок, похоже, не знаешь на кого поднял...
- Спокойно, дядя. Или нужны показательные неприятности?... Ну вот, хорошо, что ты успокоился и способен выслушать.
- Какого хрена тебе надо?!
- Сейчас я продиктую номер счета вэбмани, на который ты в течение часа переведешь 20 тысяч. В противном случае, сам понимаешь, охраны толковой у тебя пока нет, а с полицией ты не дружишь. Деньги небольшие, так что проще будет тупо забашлять.
Рука Анатоля как-то сама вывела под броневичком рядок циферок и связь отрубилась.
Нихренасе... вот тебе нафиг и революция... Если каждая тварь может вот так запросто его всерьез поколебать и озадачить... Охренели!... Когда он победит, - решил Храбрецов, - первым делом сгноит всю эту мерзость. Без жалости и особых разборок. Да он по глазам сразу определяет кто гад, а кто нормальный человек и с гадами демократить не станет. Да и вообще таким нужен жесткий властитель. Ну... и конечно, для престижа у него должно быть все, иначе, какой же властитель. Вообще давно пора кончать с остатками пошлой морали и взять лучшее у других культур. Восточную безжалостность с отрубанием рук мошенникам, и, какого черта, для отдыха у него будет гарем, - допридумал он иронически ухмыльнувшись.
В это же время на деловой, но конфиденциальной встрече наивысшего уровня долговязый Харяк Банана дружески похлопал по рукаву сидящего рядом чуть понурившегося Данила Приведова:
- Да не заморачивайся ты этими абсолютно несогласными, покричат и надоест. Ну дай им немного денег, пусть отстанут на какое-то время, потом за что-нибудь посадишь.
Технический персонал случайно подключил микрофоны, и эту фразу услышали журналюги, ожидающие начала саммита. Храбрецову фразу донесли в наиболее устрашающей интерпретации.

- Давай телефон. - Глеб протянул руку и забрал у сына новенькую трубку, приобретенную час назад для воспитательной работы с подзащитным. Сынуле Игорьку шёл осьмнадцатый год, он только что начал изучать в универе генетику, гонял мяч за факультетскую сборную и содержал кольцо сайтов на карманные расходы. Глеб был вполне доволен наследником и поддерживал с ним доверительные отношения. - Чего сказал?
- Бухтел немного, но очка словил, похоже. Лан, пап, я побежал, - Игорь разложился из-за стола вверх во все свои метр девяносто и исчез за дверью.
Борщевский вырос в интеллигентской питерской семье директора НИИ, мама работала искусствоведом, в доме было тесно от книг, а сёстры каждый вечер по очереди играли вальсы Шопена. В дальнейшем, в процессе социальных катаклизмов, Глеб оброс зубами и на шестом десятке на Шопена реагировать стал спокойнее. Профессия адвоката сделала его внимательным к фактам. А новые факты, касающиеся дел его клиента Храбрецова говорили о том, что Толю вынесло на тонкий лёд, грозящий проломиться под ним в любую минуту. Самое неприятное, что любые попытки воззвать к его разуму обламывались об амбиции космических масштабов, настоянные на психостимуляторах. Говоря проще, за минувшие три месяца Толик попросту стал невменяем. И тогда Борщевский, сам не лишённый авантюрной жилки, решил перейти от сухой теории к поучительной практике. А как ещё можно было продемонстрировать неадеквату очевидность того, что невозможно требовать от государства одновременного выполнения взаимоисключающих параграфов: обеспечения личной безопасности и попустительского отношения к злодеям, например? Обезжирить Толика на двадцать тонн в педагогических целях являлось прелюдией к комплексу мероприятий по вразумлению подзащитного, которые затеял Борщевский. Он предполагал также, что если события будут развиваться по наименее желаемому сценарию, деньги пригодятся для гуманитарной поддержки новоиспеченного узника совести, в случае же выздоровления психики последнего их можно будет просто вернуть. Некоторые коллеги давно предлагали Глебу махнуть на Храбрецова рукой и под любым предлогом слить мутного клиента, но у Глеба, перенявшего моральный кодекс своих родителей, было на этот счёт своё особое мнение.

- Я вас, блин, научу говорить по-русски!! - с наслаждением издевалась продавщица буфета в общаге Универа им. Дружбы народов.
Перед ней стояла потупившаяся африканская принцесса с миллионом косичек вокруг шоколадного черепа, засланная папочкой чтобы набраться цивилизации. Вчера она опять схлопотала неуд по нормальной физиологии, а выговорить слово "яйцо", чтобы получить желанное на завтрак ей так не удавалось достаточно сносно для буфетчицы.
Подружки уже доедали то, что сумели выговорить, пока она наконец, не получила чашечку кофе и под тихое ржание подсела к ним.
Рядом дожидался молодой шоферюга, который взялся довезти их на флешмоб вместо ненавистных занятий и с прикольными плакатиками и белыми шариками, которые вызывали особенное оживление у черных принцесс. Шоферюга нагло пялился на них и с тонкой ухмылкой иногда загадочно подмигивал.
У него в кармане пошло забулькало и он нехотя вытянул мобилу.
- Чоо?!... Фокус внимания водилы настолько сузился на информации, что оба глаза уставились на кончик его носа, - Валек, ты чо гонишь так?... Чо?!.. да мне тут обезъянок везти нужно, а ты такое гонишь! - Водила чуть отмяк и нервно заржал.
Телевизор над головой буфетчицы начал показывать такое, что все сомнения водилы отдали ему в пах неприятным холодком. На весь экран возбужденная до легких пятен на щеках самая скандальная телеведущая Ксю Попчак поливала, что вот теперь справедливость восторжествует потому как на Землю пожаловали космические миротворцы.
- Наконец-то нам завезли настоящую космическую демократию! - вопила она.
Все это была такая странная фигня, что водила отрубил другана, созвонился с шефом и после минуты внимательного выслушивания заметно посуровел.

Идею нисхождения космического разума с целью вразумления заблудшего человечества известный провластный политтехнолог Бладомир Навсесян тиснул без минуты колебаний у эпатажного английского писателя. Основным реализатором проекта выступила контора массовиков-затейников "Жги-наяривай", специализирующаяся на лазерных шоу, огромных надувных куклах и всяких прочих технологичных фейерверках, регулярно запускаемых ими на свадьбах и именинах богатеньких обитателей ближнего замкадья. В сгустившихся сумерках перед большим стечением зевак разыгрывалось представление, долженствующее окончательно убедить мирян в фатальности, бесповоротности и окончательности доктрины "Две кочерги", возвещаемой устами Великого и Могучего Космического Властелина (чей гремящий из сумрачного поднебесья глас кагбэ пародировал священного артиста Охмуристина). Среди парящих над древними строениями пентаклей, тетраэдров, додекаэдров и привычных глазу тарельчатых сущностей плавали мерцающие чебурашки в масках аквалангистов на крестообразных межгалактических коньках, надувной Властелин Центавра колыхался от порывистого ветра и периодически пускал Священный Огонь, обдавая зевак фонтанами искр и глицериново-пороховой вонью.
- Зимейане, внемлите, приблизилось время оно. Мы, плимутьяне, повергли змия, угрожащего вам скверной, от вас теперь нужно токмо, чтоб все было национально, почвенно и толерантно. Сокрушим остатки порока, сплотимшись.
Организаторы внимательно наблюдали за реакцией зевак при помощи приборов ночного виденья с дирижабля, приютившегося чутка в сторонке от основных небесных событий.
- Чёрт, чёрт, - ругнулся Навсесян, - совсем зажрались. Вишь, сцуко, в носу ковыряется стоит и шмаре своей что-то на ухо хихикает. Ну чо за нелюди, ничем не заставишь родину любить, коть самому до трусов разденься и гопака им пляши.
- Да нормально все катит, Голливуд думаешь лучше работает? - примирительно сказал Шмульковский, арт-концептуал с тройным подбородком и двойным гражданством. - Просто щас, Бладик, под веществами народ и не такого насматривается. Инфляция жанра-с, сэр.
И прям в это самое время под державный дирижабль подрулил автобус с разогретыми в хлам водярой чернокожими наследницами Патриса Лумумбы.

Инопланетяшки оказались своими в доску ребятами, веселыми такими, со смешно болтающимися ложноножками вокруг голов и, несмотря на узнаваемые клыкочелюсти Хищников, вызывали восторг и симпатии, вытанцовывая космический брейк и заводя орущую толпу ритмичными воплями под невероятную галактическую музыку.
- Мы хотим в космическое сообщество?! - орал в гигафон главный заводила в ипостаси джадая Люка.
- Да!!! - разливались вокруг волны межгалактической солидарности, и люди обнимались друг с другом в предвкушении нового дармового качества дальнейшей их жизни.
- Не слышу! - орал мужественно-смазливый джадай, - громче!!!
- Да!!!! - накрывало площадь ревом единого разума толпы.
Мелкие очаги скептициза были не в силах преодолеть эту завораживающую, объединяющую мощь.
- Да, смотри, елки, - некая растерянная таким эйфорическим надрывом девушка изо всех сил трясла своего выпрыгивающего в общем заводном экстазе из ее объятий паренька, - это же фигня какая-то, а не инопланетяне, ты что, Вань?!
- Девушка!! - задыхаясь от переполняющих его чувств орал ей прыгающий рядом очкарик с умными, но проясненными небывалым энтузиазмом глазами, - да неважно это! Если бы их не было, то их бы стоило придумать! Посмотрите какой позитив вокруг!!... Но... Но они есть! Просто под нас подстраиваются! Чтобы мы их лучше понимали!

- Слушай, умник, разуй глаза. - враз остудила пыл очкастого энтузиаста тёртая столичной жизнью провинциальная лимитчица. - Во-первых, настоящие инопланетяне, как более совершенная форма существования, должны иметь привлекательные крупные однозначно истолковываемые первичные половые признаки, а у них непонятно что. Во-вторых, они не должны матюкаться, это дешёвый популизм,
который может расположить к себе только местных лохов, для которых самый главный половой признак - это язык без костей. И, в третьих,
посмотри, чем они заняты.
Офонаревший от такого текста обладатель бутиковой оправы автоматически посмотрел туда, куда показывала девчонка, и в полутора метрах слева от себя увидел группу инопланетян, один из которых, присев на корточки, тянул из горла "Московскую особую", и, хотя другие закрывали его телами, как могли, истина виднелась сквозь просвет во всей наготе своей очевидности.
- Ну кто, скажи, кто во всей Вселенной, кроме братьев-землян, будет бухать "Московскую особую" в момент осуществления своей уникальной историко-галактической миссии? - торжествующе вопросила девушка и, гордо вильнув попой, удалилась прочь, прихватив своего парня.
- Самозванцы! - закричал прозревший студент и кинулся было на группу незадачливых галактических миссионеров, как вдруг почувствовал, что кто-то несильно, но настойчиво прихватил его за локтевой сустав. Борщевский (а это был именно он) доброжелательно подмигнул в ответ на настороженный взгляд повернувшего голову студента и легонько потянул его в сторону турникета, огораживавшего пространство лицедейства.
- Самозванцы. - подтвердил Глеб, - Удивляюсь общей слепоте, но не рекомендую устраивать здесь сеанс коллективного разоблачения. Всеобщего прозрения, говорю вам с полной уверенностью, не последует, а вы потеряете время и, возможно, вашу красивую оптику. У меня есть предложение получше. Предлагаю по чашечке кофе, у меня как раз есть свободные полчаса до встречи с клиентом.

- В галактическую топку всех воров и продажное правительство! - вопил джадай в гигафон, но по периметру площади уже начали выстраиваться блестящие всамомделишными почти космическими доспехами воины правопорядка, взметнулись их рупоры и, почти перекрикивая гигафоны инопланетяшек, над горячими головами разнеслось:
- Всех призываем разойтись, не нарушайте закон и общественный порядок!!
Плотные строи сверкающих на весеннем солнце доспехов начали неумолимо сдвигаться к центру и, видимо, оборвали силовые кабели, несущие зажигательную энергию гигафонов потому, как голос джадая резко поник до нормально гортанного гоминидного уровня.
- Мы не уйдем пока не восторжествует галактическая демократия! - несопоставимо с мегафонами полиции мужественно пищал смазливый Люк Скайвокер.
- Поддержим друзей, пришедших к нам на помощь из далекого космоса!! - проорал гораздо более горластый Храбрецов, - Держитесь за руки, ложитесь на землю! Используйте местные предметы для противостояния!!!
Анатоль, вдруг ощутивл небывалый физическо-эмоциональный подъем и сноровисто полез на фонарный столб, чуть криво торчащий рядом с площадкой подтанцовки Хищников. За ним ринулась верная Натальевна и постоянно соскальзывающая со столба Ксю Попчак. Укрепившись ногами на выступающем орнаменте почти под самыми фонарями, Храбрецов взглянул в низ, преодолевая вступившую в голову знакомую расслабляющую расфокусировку, и с ужасом увидел как Хищники, высвободив из перчаток ужасающие когти, рвут на части подступающих полицейских и, без разбору, любых, кто оказывался в радиусе их смертоносно-вертолетных взмахов чудовищных лап.
Чуть поодаль группа колоритно черных островитянок азартно скакали, радостно маша руками и множеством своих длинных косичек.

- Глеб, адвокат дьявола - представился Борщеский.
- Кирилл. Студент я. - улыбнулся новый знакомый. Он был слегка шокирован происходящим, но запах кофе быстро возвращал ощущение уюта и благополучия. - А почему дьявола то?
- Потому что дьявол последнее время тоже имеет обыкновение действовать в рамках правовых норм и достигать своих целей, не принуждая, а убеждая оппонента, - Борщевский широко улыбнулся. - К тому же, не только дьявола, разумеется. Жизнь - это пространство столкновения интересов, единства противоречий, варево из высокого и низкого. Я, в какой то мере, помогаю сохранить необходимый баланс. А вон, кстати, и мой клиент.
Борщевский указал пальцем на улицу. Широкое окно позволяло достаточно полно обозреть панораму происходящего. Асфальт был усыпан ошмётками киберполицейских, которые уже пару лет как полностью заменили людей на службе охраны уличного порядка. Функциональная часть полицейских, изготовленная из металла и пластика, была сравнительно небольшой, а вот надувная эстетическая часть, которую иноплатетяне драли своими когтями, составляла большую часть конструкции, и люди бегали уже по шиколотку в ошмётках полиэтилена и целлулоида. На ближайшем фонарном столбе сидел несколько озадаченный Толик и тыкал палцем в мобильник. В кармане у Борщевского зазвенело.
- Привет.Прямо напротив, в кофейне, кстати, отлично вижу тебя. А я ведь предупреждал. Что - "не подумал"? И сколько с собой было? Ну, перейдёшь на здоровое питание и общественный транспорт, на ошибках учатся. Когда слезешь со столба - заруливай, кофе я тебе проставлю, хе-хе.
Борщевский дал отбой и спрятал трубку в карман.
- А теперь зри, студент, ради чего всё затевалось, - ухмыльнулся Глеб и широким жестом обвёл заоконное поле боя.
И Кирилл увидел, как в мероприятие включились новые участники. Мелкие, проворные, в одинаковых серых курточках, они сновали среди увлеченно играющих в догонялки с инопланетянами и виртуозно срезали тем сумочки и барсетки, забирались в карманы, тырили из карманов портмоне и айфоны.
- Разрешите представить, межгалактическое сообщество астрощипачей, земной филиал. Ты найдешь их в любом уголке Вселенной, они внепартийны, интернациональны и вполне себе надклассовы. Любой конфликт, брызжущий лозунгами, впечатлюяющий идеологическими, духовными и нравственными основаниями, организуется при самом непосредственном участии этих маленьких незаметных скромняг, - сказал Глеб и отхлебнул кофе.

Во весь экран возник ствол многофазерной инфратарнсглютирующей пушки, которая выпадает за особо большой набор очков удачно наворованного и уничтоженного, из нее излилось прозрачно-фиолетовое марево, моментально поглотившее смешно корчившихся астрощипачей, а столб с дергающемся главным персонажем свернулся как парафиновая свечка.
Кофе пролилось на колени Глеба, красиво заволакивая весь монитор, по которому игриво светящимися буквами сверху вниз опустилась желанная заставка.
- Пап!! Я прошел этот уровень!
Храбрецов умилился победно сверкающими глазами своего сына и сам не сдержал довольной улыбки: именно такой волей к победе и должен обладать его сын.
- Сына, я же говорил, что ты - молоток!
- Да, пап!
- Мне уходить надо по реворанжделам, ты не увлекайся сильно, тебе еще уроки делать!
- Ладно, пап! Я только 81-й уровень начну, чтобы посмотреть что там и запомню на потом!
Он нетерпеливо стукнул по энтеру и игра разлилась новым уровнем, но сначала опят появилось ее название: "А ты сделал революцию в своей галактике или хотя бы на своей планете?! Научись! Сначала устрой революцию в своей семье, потом в своей деревне! И переходи к соседям!".