«Секту можно создать вокруг электрической лампочки»

Александр Дворкин

Прокомментировать советские песни «исходовцев» и рассказать о причинах второго пришествия мессий корреспондент «Столичной» Николай Кононов попросил известного сектоведа Александра Дворкина, придумавшего сам термин «тоталитарная секта».

– Сначала определимся с терминологией. Что такое тоталитарная секта?

– В чем особенность второй волны популярности сект?

– В 90-х годах шло накопление людей, завоевание российского рынка. Потом секты вычерпали до дна те сегменты общества, на которые делали ставку. То есть, скажем, «Свидетели Иеговы» работали с людьми пенсионного и предпенсионного возраста, «Церковь Христа» – с учащимися технических вузов, муниты – с идеалистически настроенными студентами-гуманитариями. В какой-то момент рост числа адептов прекратился. Теперь у них задача – закрепиться в обществе. Обзавестись недвижимостью, создать положительный имидж. Через судебные иски приучить журналистов к тому, что не стоит их критиковать.

– А новые секты?

– Распространенный случай: честолюбивый человек побыл в секте, понял механизм ее работы, понял, что выше определенного уровня ему не подняться, и стал раскручивать свою секту. Поэтому, кстати, появляются клоны. Вариации на тему.

Отдельная песня – психокульты. Секты, организованные в виде психологических курсов или семинаров. Перспективное направление для предприимчивых людей, нацелившихся на обирание «лохов». Еще существуют коммерческие культы – многочисленные сетевые пирамиды. Во всем сетевом маркетинге много признаков сектантства, а ряд сетевых компаний являют собой полностью сформировавшиеся секты.

– Но ведь маркетинг никак не связан с религией.

– А кто вам сказал, что секта обязательно должна быть с ней связана?! Вот «Гербалайф». Контролирование сознания есть? Есть. Обожествление лидера организации есть? Марка Хьюза сверхчеловеком называют… Обман при вербовке. Фанатичная вера в волшебные свойства «Продукта». Все признаки налицо.

– Тогда чем секта отличается, скажем, от скаутской организации?

– Получается, что определение секты очень субъективно. Кому-то кажется, что настолько посвящать жизнь чему-то нельзя. А кто-то скажет: «Все нормально».

– Нет. В секте всегда есть обман при вербовке. Человек стремится заслужить право быть принятым в скауты. А тут задача другая – затащить человека в организацию прежде, чем он что-то про нее узнает. Тебя приглашают в теплую молодежную компанию, а оказываешься у мунитов.

– Почему люди идут в секты?

– В секту никто не идет! В секту приводят.

– Хорошо. Почему человек соглашается на то, чтобы его привели?

Темная Россия всегда была благодатной почвой для оболванивания разного рода проходимцами

– Во-первых, людей обманывают. Во-вторых, как правило, в секту попадают те, кто испытывает стрессовое состояние. При стрессе вам легче что-либо внушить. А когда вы уже в секте – это состояние в вас искусственно поддерживается. Иной раз, чтобы вытащить человека из секты, достаточно сделать так, чтобы он отоспался, отъелся и на несколько дней просто остался один… Хотя, как правило, люди не остаются в сектах на всю жизнь. Потому что когда вы отдаете секте все, что имеете – здоровье, деньги, силы – сразу становитесь ненужным. Вас выбрасывают на улицу.

– Каких людей легче всего затащить в секту?

– Студентов первого-третьего курсов. Они испытывают возрастной стресс, переход от детской к взрослой жизни. Плюс первые разочарования, поиск смысла жизни… Вторая группа – люди предпенсионного и пенсионного возраста. Человек чувствует себя невостребованным, одиноким. Появляется свободное время. Человек задумывается о вечном.

– К какому типу сект относится «Исход»?

– Это оккультно-теософская секта. В ее идеологии смешаны теософия Блаватской, идеи Церкви универсального будущего и секты «Радастея». На последнюю она особенно похожа. «Радастею» создала Евдокия Марченко из Миасса, астрофизик по образованию. Последние четыре года у нее скачок популярности – Евдокия ездит по всей России. Называет себя Межпланетным Оператором… «Исход» и «Радастея» – почти клоны. И там и там во главе стоят женщины с графоманскими наклонностями. У меня, кстати, есть гипотеза, что самые догадливые графоманы основывают секты и выдают свои тексты за сакральные. Иначе их никто читать не будет. На то, что пишет Марченко, без слез смотреть невозможно.

– А почему «Исход» поет песни на старые мотивы? Это что – советское подсознание дает себя знать?

– Всегда легче переходить на знакомую мелодию, чем придумывать новую. Муниты и радастейцы поют советские песни. В секте Порфирия Иванова слова их гимна положены на «Марсельезу». Через музыку людей приводят в измененное состояние сознания. В это время в кровь человека выбрасываются эндоморфины, человек получает свою дозу кайфа. Привыкает. Получается та же химическая зависимость, что и у наркоманов. Роль наркотика играет слово, которым лидер воздействует на адепта. То, что в «Исходе» медитация проходила лениво – ничего не значит. Если человека достаточно натренировать, то хватит нескольких слов, чтобы он входил в состояние транса. Невнушаемых людей нет.

– Какие секты, кроме «Исхода», можно назвать сектами второй волны?

– Ту же «Радастею», «Страну Анура». Секту Мирзакарима Норбекова, самозванного академика всевозможных академий, который позаимствовал одни идеи у неопятидесятников, а другие – в оккультном движении «Нью Эйдж». Более мелких сект – тысячи.

– Глядя на Норбекова, понимаешь, что религию можно построить на чем угодно. Была бы фантазия.

– Конечно. Некую философскую систему можно построить хоть на вот этой лампочке. «О великий прозрачный объект, который дает нам свет! Включается в темное время суток!» Или на вашем супе... Да на чем угодно можно построить. Спрос-то есть.

Оригинал статьи см. здесь