Этика горников

Относится к «Двухтомник художественной прозы «Вне привычного»»

Произведение «Этика горников» из двухтомника художественной прозы «Вне привычного».

В основе - реальное путешествие, окончившееся нереально неожиданно. Что может побудить сурового начальника горной метеостанции съесть инопланетянина? Как меняются этические представления с каждым новым обстоятельством.

Давно манящий Алтын-Мазар под самым длинным в мире ледником Федченко в Памирских Альпах стал реальностью, торопливые сборы завершились, и путешествие началось.
Они подъехали на геологическом грузовичке к душному городу Ош и, не въезжая, заночевали на ближайшем холме, куда никому из местных в голову не придет вдруг подняться.
Перед сном у примуса пели туристические песни, всматриваясь как звезды тускло окаймляют контуры священной Сулейман-горы, похожей на лежащего человека.
Поутру искупались в широком канале с быстрой водой для поливов и чуть не утопили Диану, не умеющую плавать.
Проехали почти до конца жутковатое ущелье Исфарамсай, где живут древние джины, со злости ломающие мосты через реку огромными валунами, летящими с крутых склонов. Машину оставили около в щепки разбитого моста, перебрались по единственному уцелевшему бревну на другую сторону, перетащив легкий мотоцикл и велосипед. Дальше шли пешком по древнему Шелковому Пути, если не считать самодельного мотоцикла Володи, за вездеходность которого местные жители будто бы предлагали ему две лошади. Велосипед Бориса буксировался веревкой, так что пешком под рюкзаками шли только Андрей и Диана.
На перевале заночевали без воды, поставив палатку прямо на тропе, и еда не лезла в сухое горло, а на утро спустились в райскую долину, где у юрты их угостили сказочно вкусной лепешкой с айраном, разбавленным холодной водой из чистого горного ручья.
Потом несколько десятков километров шли вдоль большой горной реки, пока не пришлось перейти ее вброд, и это им удалось, держась парами за руки, с рюкзаками, подгруженными камнями чтобы не сносило водой.
Памирские Альпы выглядывали шеститысячными вершинами из-за последнего перевала, скрывающего долину реки Муксу, вытекающей из-под ледника Федченко. Оставалось совсем немного пути.
Андрей привычно вжился в ритм шагов так, что сердце стучало синхронно с каждым шагом. Когда рюкзак не слишком обременительный, когда позади не один десяток километров, а вместо усталости в голове - чудесная яркость впечатлений от окружающего, когда выясняется, что ты намного выносливей товарищей и ушел далеко вперед, а ноги несут как бы сами по себе без волевого усилия, не отвлекая, то возникает особое радостное ощущение почти полета.
Надо сказать, и очень важно понять, что пребывание в подобном горном путешествии накладывает на его участников своеобразную этику поведения, сложившуюся в субкультуре горных путешественников и передаваемую новичкам во множестве поучительных случаев. Эта этика позволяет находиться в рамках взаимопонимания, совершать предсказуемые поступки, которые другие вполне приемлют, не вызывая взаимного раздражения даже в самых критических ситуациях. И тогда только нечто совершенно новое и обескураживающее способно выбить из слаженного самообладания.
Многие новички познаются в критических ситуациях. Немало отсеивается слабаков, позволивших себе истерику или непримиримость. Но даже самые опытные в неожиданных обстоятельствах, бывало, действуют вразрез со своими еще недавно непоколебимыми убеждениями.
У горников понятия традиционны и своеобразны: в разное время, в разных больших группах они могут значительно различаться. Так, предложение помощи отстающему без серьезных оснований воспринимается как позорящее умаление возможностей, и даже женщина откажется переложить хотя бы часть своего груза другому. Горные женщины ощущают себя на равных с мужчинами и нет никакого такого рыцарства, в том числе в плане приготовления пищи. Стоит остерегаться попросить приготовить еду женщину вне ее законного очередного дежурства. Можно припомнить множество больших и мелких традиций у горников: вниз по тропе положено сбегать, даже если есть запас времени, на сложных участках не проявлять боязнь и не скулить, не есть в одиночку, на больших стоянках вечером перед сном петь веселые и ностальгические песни, идти цепочкой, не крепить поверх рюкзаков веревку, кружки, ботинки, ну и еще многое другое.

Взлетев на перевал, Андрей увидел чудесный пейзаж, о котором побывавшие поговаривали, что это - одно из самых красивых мест в мире. Строго говоря, это был не перевал, а - в бурную молодость ледник так глубоко пропахал себе гигантское ложе на повороте. Потом он все дальше отходил вглубь, и теперь только бурная Муксу змеилась далеко внизу от склона к склону по каменистой долине.
Прямо внизу, где ледник разворачивался в сторону, возникло огромное поле, которое сегодня стало оазисом - большое цветное пятно растительности среди голубовато-серого каменистого пейзажа. За ним, на противоположной стороне вдоль подножия крутой горной гряды, увенчанной заснеженными шеститысячниками, виднелась Муксу и длинные полосы густой растительности среди каменистой пустыни сходились к ней, отмечая притоки. Далеко за рекой перед склонами ветер поднимал смерчи из тончайшей белой моренной пыли.
В центре оазиса проглядывали небольшие постройки, антенна, полосатое поле и огороды, закрытые от всего мира горами в этом укромном месте.
Андрей заметил вьющуюся серпантином по склону тропу и ринулся вниз бегом размеренным темпом. Он следовал всем поворотам тропы, чтобы не сбивать равномерность темпа, в то время как подоспевшая Диана полезла наперерез, прямо вниз по крутому каменистому склону потому, что один из этических заветов гласил: вертикаль - самый короткий путь.
Где-то позади на опасных узких виражах чихал Володин мотоцикл и уже совсем отстал Борис с велосипедом. Бег продолжался минут пятнадцать. Наконец в стороне на холмике он увидел мусульманский мавзолей, и тропа пропала среди травы перед кустистой рощей.
Андрей сбросил рюкзак и посмотрел на склон. Маленькая фигурка Дианы была еще довольно высоко, хотя она довольно ловко спускалась наперерез. Еще выше вылетали облачка гравия из-под колес шарахающегося по разбитой тропе мотоцикла.
Солнце в долине беспощадно припекало, и Андрей, сняв штормовку, уселся на рюкзак. Минут через пять подкатил взмыленный Володя. Его грязное, мокрое лицо было жутковатым от напряжения.
- Жди здесь остальных! - отрывисто проговорил он, непрерывно газуя, - Я поеду поздороваюсь с начальником станции.
Чтобы уберечь нос от солнца, Андрей надвинул поглубже шапочку с пластмассовым козырьком и разлегся на траве, положив голову на рюкзак. По телу поползли муравьи. Первую атаку он отбил щелчками, потом ругнулся, вскочил и с остервенением расчесал пятерней спину между лопатками. Взглянул на склон, но никого не увидев там, не спеша направился к знаменитому в этих краях могильнику, давшему название долине: Алтын-Мазар.
На высоком холме возвышались круглые стены из глины с соломой, образуя сооружение, похожее на киргизский колпак. Рядом с саманной стеной дождями промыло землю и темнела небольшая щель. Там, в глубине, проступали очертания толстых балок. Сколько Андрей ни вглядывался ничего разобрать было невозможно. В самом мазаре в полумраке под глиняным сводом скопился затхлый воздух. Везде валялись или были специально разложены пожелтевшие листки Корана с арабскими письменами, в центре возвышалось глиняное ложе с грубо вылепленным из глины силуэтом человека. Возможно, там покоилась мумия. Андрей вылез из мазара и сощурился на солнце. По холму тяжело взбирался Борис. Его велосипед с рюкзаком остался внизу.
- Ну, и что здесь такого?
- Володя говорил, что басмачи где-то клад зарыли! Видишь землю промыло? Там пулемет торчит. Святое место - лучшая защита для басмачьих сокровищ.
- Чего-о?!! - Борис осклабился со здоровым скепсисом, но в его глазах горело нетерпеливое любопытство, - Ух ты! Точно! Какие-то балки! За пятьдесят километров кругом негде взять такие толстые бревна. Не зря же их сюда тащили!
- Я и говорю! - усмехнулся Андрей.
- Раз здесь было последнее басмачье гнездо, - горячился Борис, - значит все, что они раньше награбили, осталось у них. Где это добро можно спрятать? Любой верующий не найдет места лучше, чем под защитой святого. Значит рядом и зарыли. Да и зачем же тогда еще это углубление, перекрытое балками возле могилы? Ну и название алтын выдает!
Андрей усмехнулся:
- Ты давай, оперативно осмотрись там в мазаре, и пора валить. Тут больше делать нечего.
Борис забрался в могильник и пропадал там до тех пор, пока Андрей не крикнул ему что уходит.
Они сбежали с холма, нацепили рюкзаки и направились к метеостанции, примеряясь к возможным формам местного гостеприимства.
Скоро, послышались голоса, и из-за кустов показались домики.
- Петрович! Где дрова у тебя?! - кричал деловитый Володя.
- За сараем посмотри! - из домика спиной вперед подался худой, но широкоплечий начальник станции, выволакивая бидон из дверей. Невдалеке учтиво болтали о чем-то Диана с женой начальника.
Андрей и Борис, присмирев, подошли, ощущая себя непрошенными гостями.
- Привет вам! - Андрей сбросил рюкзак к ногам и шагнул к начальнику. Тот вяло пожал ему и Борису руки и принялся черпать воду в бидон из ручья.
- Мужики! - крикнул Володя, - Я сейчас нарублю дров для баньки, а вы ставьте вон там палатку!
Андрей подцепил рюкзак на плечо и, кренясь в противоположную сторону, поплелся на отведенную им поляну.
Скоро высокий оранжевый шатер упруго встал на легком ветру среди густой травы рядом с глубоким прозрачным ручьем. Группа ощутила свой анклав и расслабилась.
В кипящую на примусе воду полетело содержимое консервной банки вперемешку с луком и картошкой, и, пока раскалялась банька, с голодом было покончено.
К вечеру, когда уже начало темнеть, все было готово и первой в пар пустили Диану. Но что Диана понимает в баньке? Она вылетела оттуда всего через пять минут, пылая жаром, и пар недолго вился над завернутым в махровое полотенце телом.
Усталый, пропотелый горник дуреет от баньки. Несколько ошеломляющих циклов: банька - холодный ручей и как бы не было дневного перехода и можно хоть сейчас на гору.
- Ребята, - Петрович многообещающе вступил в кружок багровых мальчиков и умастился на рюкзаке, - а вот вы новость не знаете!
- Война началась что ли пока мы шли? - пошутил Володя.
- Нет, - начальник вытянул из кармашка рубашки наспех исписанную бумажку, - Вчера была радиограмма про космос. Там маневрирует какая-то штуковина, хорошо отражающая радиоволны.
- А ну-ка... - Володя брезгливо кривясь, развернул листок, пожал плечами и, спотыкаясь о каракули, зачитал вслух:
"В околоземном космическом пространстве обнаружено полностью отражающее широкий спектр электромагнитных волн тело, что не характерно ни для какого земного объекта. Его движение совершается по небаллистической траектории и с ускорениями, недостижимыми для современной техники. Наблюдение ведется всеми наземными и космическими средствами. Появление пришельца вызвало огромный резонанс во всем мире. Администрация США заявила, что в случае вхождения космического тела в сто-мильную зону над территорией США или любой из стран НАТО, объект будет уничтожен. США отклонили предложение о межправительственной координации действий и тем самым полностью берут на себя ответственность за возможные последствия".
- Там еще много было, - зевнул Петрович, - записал, что смог после нескольких повторений.
- Наконец-то хоть что-то интересное происходит в мире! - оживился Борис.
- Да просто еще одна сенсация! - Володя сплюнул с таким видом будто его не раз жестоко обманывали, - Потом окажется, что это какой-то блик в облаках от Солнечной активности!
У Володи в детстве был дядя, который зачем-то представлялся маленькому Вовочке не иначе как Змеем Горынычем, принявшим понарошку человечий облик. Он умел пускать из носа дым и показывать другие чудеса. Иногда Вовочка не верил и, видя очередную дядину промашку радостно и облегченно вопил:
- А! Змеи Горынычи чаем не давятся!
Но дядя, справившись с кашлем, таинственно поднимал одну бровь:
- Но я же должен хорошо притворяться, что я - человек, а все люди иногда давятся чаем.
И Вовочка снова верил. Но однажды Змей Горыныч сильно рассердился и впервые шлепнул провинившегося Вовочку. Тот в ужасе ожидал, что его сейчас спалят огнем страшные пасти и он увидит настоящего злого Змея Горыныча, но ничего не случилось. Было не больно и не совсем страшно, а глупо и очень обидно. С тех пор Змей Горыныч растаял навсегда и вместе с ним все сказочное и необычное.
Из палатки вышла Диана. Она успела отважно подсушить волосы над примусом, и они пушисто блестели, разливаясь по плечам. Петрович в глубоком удовлетворении воззрился на нее:
- Шамаханская царица! - выдал он неуклюже громко. Из домика глянула жена Петровича и помахала ему пухлой ручкой.
- Хозяйка зовет! - Петрович снова остепенился, - Пошли ребята, поужинаем!
- Мы же только что ели!
- Да ничего, хозяйка же готовила.
- Борис! - Володя многозначительно кивнул на палатку и тот поспешно скрылся за пологом.
В полумраке небольшой комнаты на длинном столе выстроились низенькие стопки, дымилась картошка, большими кусками лежало сливочное масло и золотились во вскрытых банках шпроты. Володя открыл одну бутылку с водкой из двух, что притащил Борис и наполнил стопки.
- Ну, - Петрович осторожно охватил стакан двумя пальцами, - Володя уже второй раз гостит у меня, значит выпьем за встречу. Хм... уф... А Боря у вас, что, не пьет?
- Трезвенник - процедил Володя.
- Ну тогда пусть кушает, - подала голос жена Петровича и услужливо придвинула банку со шпротами.
Борис смутился от своей неполноценности, неловко достал себе картофелину и попытался смазать ее быстро тающим маслом, но больше попало на руки.
- Наверное часто к вам гости забредают? - спросил Андрей, закусывая рыбкой.
- Не очень, но все настырные! - засмеялся Петрович, - Перед вами киевляне были. Сплавлялись по Муксу. Огромные такие рюкзачищи притащили - больше их самих. Просили, чтобы я им разрешил для плота деревьев нарубить. А здесь их и так мало. Ну, я сначала отказал, а потом, когда они погостили, согласился все-таки. Не зря же шли ребята. Там ниже, ты, Володя, знаешь, река в каньон уходит. Кругом стены - не выберешься. Я им сказал, чтобы, как только приплывут, так мне сразу телеграмму дали если, конечно, живыми останутся. Не дождался.
- Да, - Володя криво усмехнулся, - по такой реке сплавляться... Это, по-моему, уже критерий ненормальности.
- А сколько по горам здесь гробится! - махнул рукой Петрович, - Наш вертолет постоянно кого-то спасает. Трупы то там, то здесь. Совсем недавно с ледника двоих дистрофиков сняли. Они уже таблетки фталазола ели с голодухи. Заросли как дикие звери. Парни здоровенные, а ослабли так, что руки трясутся. Что-то лопочут как маленькие дети. А вообще, что интересно, какие все-таки люди странные: нет, чтобы набрать продуктов сколько надо - ведь в какую даль идти собираются, так наоборот, у меня консервы просят. Будто у меня здесь склад. А женщины у них ого-го! Одна меня в баньку попариться с собой приглашала, да что я совсем уже того? Вот у вас девушка совсем не такая, - Петрович чуть подобрел, - смотрю: кто-то бежит с рюкзаком прямо вниз без дороги. Вытащил бинокль: сзади коса с бантом как у девчонки. Чудо прямо какое-то.
Диана покраснела.
- Мне понравилось, как ты по горам бегаешь, - грубовато заметил Петрович, - если хочешь, я тебя завтра возьму на охоту. Там набегаешься вволю.
Диана растерянно посмотрела на Володю, но тот дипломатично уставился на край своего стакана.
- А меня возьмете? - спросил Андрей, которого задело то, что его куда как более крутой рекорд оказался проигнорированным.
- Можно, конечно. У меня два ружья и мелкашка. Здесь зайцев полно.
- И во сколько завтра встаем?
- Можно мне тоже с вами? - вдруг встрял Борис.
- Давай. Только на тебя ружья уже нет. Завтра в шесть. Не проспите?
- Я-то встану хоть в пять, - уверенно заявил Борис.
Володя молча разлил по стаканам еще. Картошка быстро кончалась, и хозяйка поднялась за чаем.
- А сегодня мы еще кино покрутим, - пообещал Петрович, - В таких местах и вдруг кино! - он довольно заржал.
- А может мы завтра и клад выроем? - предложил Борис с улыбочкой, но частично веря в такую возможность.
- Какой клад? - Петрович отвалился на спинку стула.
- Мы у вас под мазаром нашли тайник, - поведал Борис, - басмачий.
- Ага, - кивнул Андрей, - там пулемет из золота торчит.
- От басмачей тут одна только мельница осталась, - Петрович зевнул.
- Борис - фантазер, - пояснил Володя, - ему бы где-нибудь клад найти. Но клад есть. Правда не тут, а на одном озере, в пещере высоко на отвесной скале. Чтобы туда добраться басмачи сырое мясо к скале прикладывали, оно замерзало и получались зацепы. Я уже эту историю рассказывал.
Жена Петровича разбросала конфеты по столу и стала передавать чашки с чаем. Петрович выбрался из-за стола:
- Вы, ребята, пейте чай и выходите во двор кино смотреть. Я как раз успею все приготовить там.
В общем-то никто особенно не желал смотреть кино, но участие в таком событии как показ фильма старинным кинопроектором на бензоагрегате в маленькой долине на фоне огромных гор было похоже на приключение.
На дворе метеостанции уже стояла непроглядная безлунная темень и в небе светили бесполезные звезды. В стороне, под навесом, в тусклом свете электрической лампочки возился с проектором застегнутый по горло в полярную куртку Петрович. Вокруг него крутились любопытные таджикские дети.
Еще не осознавая холода, горники наощупь выбрались из домика. Борис почти у самого порога с изумленным воплем навернулся в широкий разлив совершенно невидимого ручья.
- Вот так, трезвенник! - проорал Володя, - Стой там, а то ни фига не видно!
Борис, смирившись остался стоять по колено в воде и подавал руку проходящим товарищам, прыгающим через препятствие.
Когда очередь дошла до Дианы, он поднял ее на руки и галантно перенес, но в темноте опять навернулся и уложил ее в ледяное мелководье у самого берега. Визга и негодования не последовало, а мокрая сцена осталась их маленькой тайной, но из-за этого развилка судьбы сложилась по-иному. Диана не пошла смотреть фильм, где ее и Володю бы продуло так, что наутро ни о какой вылазке не было бы и речи. Она залезла в палатку дрожать в спальнике, что консолидировало ее иммунную систему. Борис, тихо радуясь такой удаче, последовал за ней, чтобы разжечь примус, согреть палатку, высушить промокшую одежду и вскипятить чаю. Диана послушно отдала ему мокрые штаны, и прямо в спальнике как гусеница отползла подальше от примуса.
- Сейчас здесь будет Сухуми, жара и довольная женщина, - пообещал Борис, похожий на диверсанта, щедро заливая бензин из канистры в узкое горло примуса.
Накачав поршнем давление, он чиркнул спичкой. Облитый холодным бензином ледяной примус лениво занялся пламенем, но неотвратимо начал разгораться. Выждав немного, Борис повернул ручку и отпрянул от полыхнувшего вверх огненного факела. С угрожающим фырканьем примус начал ритмично выбрасывать высокое пламя. Борис перекрыл ручку и фырканье прекратилось, но огонь все равно доставал до верха палатки, грозя пожаром. Ухватив пылающий примус за ручку, Борис приподнял полог и швырнул адское изобретение в черноту ночи. Там возникла вспышка, и донеслись Володины проклятия. Потушив пылающую траву, он ввалился в палатку.
- Вы что это, охренели? Вроде ты, Борис, не пил, а никак от своей судьбы уйти не можешь: и в речку свалился и палатку чуть не спалил...
- Он согреть меня хотел, - вступилась Диана.
- А чуть не поджарил! - наставительно молвил Володя, - Я сам тебя согрею! - он взял один из фонариков и вылез наружу. Вскоре там мирно загудел ставший ручным примус, и Володя занес его в палатку. Стало жарко и Диана лениво вылезла из спальника. От нее начал струиться пар.
- А чего ты кино не смотришь? - спросила Диана.
- Хотел одеться потеплее, а тут Борис все никак не научится нормально примус разжигать!
- Это же твоя переделка ненормальная травит неуправляемо!
- Эта моя переделка на слете первое место заняла!
- Ну я тогда заваливаюсь, прощайте! - Борис отполз в свой угол, - Завтра же рано вставать!
Он немного побарахтался и затих.
У Володи сразу куда-то делась его самоуверенность, а без этого говорить непринужденно с девушкой он не умел. От полного отсутствия достойных быть высказанными мыслей он чувствовал себя тупым идиотом.
- Хочешь чаю? - грубовато спросил он.
- Давай...
Целеустремленный Володя выбрался с кастрюлькой из палатки. Холодный ветер облизал его пылающее лицо, и мысли как бы снова стали послушными.
Позже всех залез в спальник задубевший от неподвижного сидения на морозе Андрей, для согревания пробежав пару больших кругов вокруг палатки без фонарика на одной лишь не подводящей его интуиции.

Борис проснулся первым, когда в палатке начало светлеть. Он высунулся наполовину из спальника, взглянул на товарищей и понял, что охоты не будет. После вчерашнего ужина с водкой они крепко спали. Дрожа от холода, он надел куртку, резво вскочил, схватил примус и вылез из палатки с намерением приручить его.
От утреннего солнца сказочно порозовели снежные верхушки гор. Они казались близкими настолько, что можно было различить каждую деталь. Резко очерченные извилистые ребра в восходящих лучах простирали сияющий путь к вершинам. Снежный настил на них обрывался карнизами, до блеска облизанными ветром. Горы завораживали. Но было холодно, и Борис занялся примусом. Тот завелся, как назло, совершенно без капризов и послушно зашипел смирным голубым пламенем вокруг горелки.
Приготовив завтрак, Борис оптимистично растолкал товарищей и на правах дежурного громко объявил, что опоздавших на охоту не возьмет.
Володя разомкнул глаза, зачмокал и попытался просто повернуться на бок лицом к стенке, но Борис резко вытряхнул его наполовину из спальника.
- Да куда спешить? Петрович точно не встал еще! - возмутился Володя.
Андрей не стал дожидаться силового подъема дежурным и сам вылез, осоловело уселся, осматриваясь пока не сфокусировался на Диане. Она казалась погруженной в состояние утреннего аутотренинга, и Андрей, помня на своей шкуре ее повадки, осторожно придавил пальцем ее носик, с опаской следя за ее едва заметно трепетавшими веками. Поэтому, когда она молнией метнулась к его горлу, он был готов и одним махом вышвырнул ее из палатки. Следом вылетела ее куртка.
- Осторожнее, черти! - заорал Володя, - Чуть без завтрака не остались!
- Поехали на охоту, Боренька! - заорала Диана снаружи, вскочила на сидящего Бориса верхом и, пришпорив, начала подгонять крепкими шлепками. Борис охотно проскакал пару метров, дико заревел и взвился на дыбы. Диана свалилась на траву.
После завтрака Андрей бросил в рюкзак веревку, продукты на день, примус и фотоаппарат, а Борис сунул ему общую аптечку. Домик все еще был закрыт и Петровича решили не тревожить.
Когда солнце выглянуло из-за гребня, наполняя теплом воздух, горники потянулись цепью по росистой дорожке через поля к высокой густой роще.
- Сейчас покажу водяную мельницу, - пообещал Володя, - здесь басмачи мололи зерно. И жили они безо всяких там иллюзий. Попробовал бы какой-нибудь фантазер сделать им не работающую мельницу - пуля в лоб без объяснений!
- У них тут натуральное хозяйство было, что ли? - спросил Борис, - Пожить бы так хоть немного!
- Такой жизни мы не обучены, - осадил его Володя, - Мы все больше языком трепать умеем. А басмачи - народ простой и непосредственный. Здесь их последнее логово. Отсюда они совершали набеги.
Вскоре подошли к ручью в том месте, где он вытекал из рощи и среди деревьев показался ветхий деревянный домик. Внутри лежали массивные каменные жернова.
- Как же это все крутилось? - не понимал Борис.
- Еще как! - заорал Володя, - Ты посмотри со всех сторон, может догадаешься!
Борис вылез наружу и увидел, что ручей с высокого уступа по деревянному желобу направлялся внутрь мельницы.
- Надо же, такая струйка, а крутила такие здоровые каменюги! - удивился он.
- Сила пропорциональна квадрату скорости струи! - проорал Володя, - А кроме перепада высоты скорость выше в узком месте. Ну, пошли дальше, пока вода не поднялась, приток Муксу будет легче перейти!
Среди высоких камней у ручья высоко поднимались кусты, густо усыпанные большими красно-оранжевыми ягодами.
- Какая здесь облепиха! - изумилась Диана, - Я еще такой крупной не видела! Ух, колючая!..
- Погоди! - Володя обезвредил ножом несколько колючек и, отломив ветку, отдал ее Диане.
Вскоре тропа вывела из рощи, и Андрей, раздвинув нависшие ветви, хотел было ступить на речные камни, но вдруг резко отпрянул назад, чуть не свалив Бориса своим рюкзаком.
- Ты чего? - громко возмутился Борис.
- Тихо!!! - прошипел Андрей и сделал страшную морду. Он лихорадочно снял рюкзак и достал фотоаппарат.
- Что там? - спросил Володя.
- Посмотрите, только очень осторожно! Не высовывайтесь!
Борис выглянул, тихо охнул и как лунатик пошел вперед, но Андрей оттащил его за шиворот.
- Ахренеть!.. - нахмурился Володя, отказываясь верить своим глазам.
- Ведь это ж... - сипло проговорил Борис.
Андрей сделал несколько снимков, одел рюкзак и плотно привязал его лямками за пояс.
- Ребята, что это?! - зашипела Диана, вглядываясь сквозь просветы в кустах.
Андрей взял ледоруб наизготовку и раздвинул ветви, чтобы выйти, но снова замер.
Большая тень, многоногая и неуловимо ловкая шмыгнула мимо по камням, и все увидели, как существо, похожее на осьминога, стремительно удаляется в сторону реки.
Диана тихо замычала, закрыв ладонью рот.
- Среди деревьев они нас внезапно обнаружат, нужно прятаться в камнях, - Андрей выждал, решился и, стиснув ледоруб, выскочил из рощи. Он перебежал к высокому камню и затаился.
Борис, уже никем не контролируемый, опять пошел вперед, в открытую, на подгибающихся ногах, как загипнотизированный.
Там впереди, прямо на воде и частично на каменистом берегу одного из рукавов реки громоздилось нечто настолько неожиданное на вид и ускользающее от понимания, что говорить о его форме было бы бессмысленно, мало того, что по его бокам струилась, переливаясь молочным перламутром, таинственная дымка, но и не закрытые ею детали собирались то в неопределенной формы размытые образования, то в резкие и контрастные конструкции. Запомнить или даже просто разглядеть как следует что-либо казалось невозможным. Сознанию как бы не за что было зацепиться, и внимание бесполезно перескакивало с одного на другое, не оставляя в памяти ничего конкретного кроме самых общих впечатлений.
Два осьминога с разных сторон устремились к Борису. Тот замер, поднял руки и протяжно заорал совершенно дурным голосом. Щупальца мгновенно оплели его, и весь этот клубок метнулся к кораблю, а тот вдруг в свою очередь довольно резво зашмякал по камням навстречу и, противно чавкнув, поглотил осьминожий клубок с Борисом.
Теперь отчаянно, с непередаваемым ужасом закричала Диана. Андрей похолодел, увидев из своего укрытия, как ее и Володю выскочившие из кустов осьминоги потащили к кораблю. У него внутри что-то взорвалось, и он побежал наперерез, размахивая ледорубом. С неожиданным для себя проворством он настиг похитителей Дианы и со всего размаху всадил клювик ледоруба в упругое тело. Клубок распался, и лес щупалец вскинулся к нему. Он рубанул наотмашь, но запутался. Его дернули за ногу и больно поволокли по камням. А потом, задыхаясь в тугих объятиях, Андрей увидел, как неотвратимо приближается огромное пульсирующее тело. Обозначился и сразу вырос бледно-розовый как отверстие ануса вход, замелькали противные складки, погружаясь в полумрак, и он полетел кубарем на скользко-эластичный пол. Андрей тут же вскочил, но сразу утих, поняв, что махать руками поздно.
Рядом безжизненно свернулась побледневшая Диана. Невдалеке тер виски Володя, сидя на корточках. А Борис стоял на четвереньках, приоткрыв рот и ошалело озирался по сторонам. Со всех сторон их окружало мягкое коричневое свечение и конкретных границ чего-либо найти было невозможно. От этого казалось, что все вокруг или невообразимо далеко, или, наоборот, близко, глаза ломило от попыток остановиться на чем-нибудь определенном. Слегка кружилась голова и подташнивало.
- Володя! - позвал Андрей.
Володя вздрогнул всем телом, вскинул голову и встал, жадно ожидая, что ему скажет Андрей. Он был вне себя. Андрей махнул на него рукой и склонился над Дианой. Она еле заметно дышала. Андрей тряхнул ее за плечи, потом отпустил и, достав в рюкзаке из аптечки ампулу с нашатырным спиртом, разломил ее под носом Дианы. Она вздрогнула, застонала и открыла глаза. Сильно запахло аммиаком, и Андрей отшвырнул ампулу подальше в коричневые сумерки. На месте падения возник осьминог, подобрал ампулу и бесшумно исчез. Хорошо, что Диана не увидела.
- Андрей, - сказала она тихо, - что с нами? Голова болит...
- Да так, Диан, ерунда какая-то. Словили мы приключение.
- Какие они противные... Что это все вокруг такое коричневое? - она приподнялась и сощурила глаза, - Оно сожрало нас как Борю?..
- Не бойся, нам страшно повезло, Дианочка! - раздался патетический голос Бориса, - Мы сейчас находимся внутри космического корабля неизвестной цивилизации. Помнишь, о чем вчера говорилось в бумажке Петровича?
- Повезло блин!.. казззел... - Володя начинал обретать себя.
- Конечно! Мы будем очевидцами такого, о чем другие и не мечтают!
- Хоть бы тебя первым препарировали эти твари, тогда ты может забудешь свои дурацкие фантазии!
- Не надо, Володя, - попросил Андрей, - сейчас мы должны быть заодно.
- Цивилизация, достигшая в своем развитии такого уровня не может быть не гуманной, - заявил Борис с непоколебимой верой в глазах.
- А тебя гуманно сюда приволокли? Да ты просто спятил! - Володя подслеповато пытался что-то разглядеть и вытянул руку, ощупывая пространство перед собой, - Нас волокли как добычу! Откуда они знают кто ты? Может они отлавливали зайцев, а заодно прихватили и нас!
- Вот мы и должны доказать, что не зайцы! - прошипел Борис, но задумался.
- Да, нужно что-то делать, - болезненно засуетилась Диана, - нужно что-то придумать. Не может быть, чтобы все так закончилось, - она поморщилась и потерла лоб.
Борис достал ей из аптечки флакончик валерианки. Она чуть отпила, остальное залпом проглотил Володя.
Андрей, осторожно ступая, на ощупь пошел вперед, но очень скоро пол круто задрался вверх. Разглядеть что-либо глазами не получалось: все сливалось в коричневом мареве. Тогда Андрей двинулся в обход и, провалившись руками в пустоту, качнулся.
- Один проход есть, - сказал он, - Володя, тащи сюда рюкзак!
Отметив это место рюкзаком, Андрей пошел дальше. Так они обнаружили еще два хода. Там положили куртки. Земные метки позволили вернуть зрительную ориентацию.
Володя размотал веревку и держал конец в руках.
- Ну, я пошел, - сказал Андрей.
- Я с тобой! - Борис подхватил веревку, и они направились к одному из лазов.
Разглядеть как один отсек переходит в другой было невозможно. Они оказались в таком же помещении, но здесь по стенам лепились неподвижные осьминоги и поэтому можно было хотя бы оценить объем отсека. Он был небольшим.
- Спят что ли? - шепотом предположил Борис, - Жаль, что они на людей не похожи. А может роботы?..
- Когда они напали, - так же шепотом сказал Андрей, - я в одного всадил ледоруб. Он был из мяса.
- Зря ты это сделал, - нахмурился Борис.
- Ладно уж теперь. Они же напали и нужно было защищаться. Это естественно. Пошли назад.
- Ну, что? - спросил их Володя.
- Ничего кроме спящих осьминогов, - ответил Андрей, - нужно найти откуда управляется корабль. Может они к старту приготовились.
- Только не нужно никаких диверсий, - решительно предупредил Борис, и Андрей хмуро пожал плечами.
Они прошли на разведку в следующий отсек.
Там по стенам бугрилось что-то белесое, похожее на обнаженный мозг. Андрей осторожно коснулся его пальцем, потом нажал сильно, но поверхность была твердой и скользкой.
- Вроде бы пусто... - сообщил Андрей, когда они вернулись.
Диана сидела на полу, изредка икая. На коленях у нее лежала ветка облепихи. Диана медленно отрывала ягоды и клала их в рот.
Обследовать третий отсек не успели. В отдалении что-то чавкнуло, раздался звериный рык, и три осьминога швырнули на пол начальника метеостанции вместе с ружьем и охотничьим рюкзачком, а сами исчезли в отсеке со спящими собратьями. Петрович с воплем вскочил на ноги как расправленная пружина и чуть не треснул кулаком Андрея. Тот увернулся и ухватился за ружье.
- Петрович! Стой!
Пол внезапно вздыбился и все повалились. Они ощутили несколько мощных виражей и томительно долгие минуты, безвольно смирившись, терпели действие могучего ускорения. Только сейчас они почувствовали настоящую силу корабля, играючи сманеврировавшего своей огромной массой. Наконец отпустило, но сила тяжести осталась.
Петрович оцепенело уставился перед собой и ловил ртом воздух. Его не трогали. Он попытался встать, но сильно зашатался. Андрей помог. Петрович болезненно протер глаза и подслеповато посмотрел на него:
- Что же это на... получается?..
- Тише, Петрович, тут Диана!
- А что теперь Диана? Ты скажи откуда эти твари? Я бы подумал, что брежу если бы не было так больно!
- Пусть Боря объяснит. Он спец по этому вопросу.
- Боря? Какой Боря?
- В общем, тут нет ничего такого уж непонятного, - уверенно заявил Борис, - вы сами нам читали радиограмму, что к Земле приближается космическое тело, вероятно пилотируемое разумными существами. Ну и вот вам... Мы сейчас находимся в гостях у иной цивилизации. Это - большая ответственность, нам повезло.
- Я прибью тебя нахрен! - пообещал Володя, - если еще раз про повезло вякнешь.
- Вот я тоже заприметил, что этот трезвенник какой-то ненормальный, - угрюмо сказал чуть остывший Петрович Володе, - какие к черту гости? Если они нас сцапали нужно что-то делать. Не отдавать же просто так себя на съедение!
- Какое там к собакам съедение!? - не на шутку обозлился Борис, однако отступая на более безопасную дистанцию, - Вы сообщение правительства слышали об ответственности? Мы сейчас на переднем крае отношений между Землей и ими. Пусть нужно будет жизнями пожертвовать, но этих отношений нельзя испортить!
- Хо! Отношения! Одну тварь я сразу пристрелил пока они меня не скрутили. Да еще вчера, когда ложился по радио передавали, что американцы-таки сбили ихнюю штуковину. Правда, второй только ракетой. Первую их ракету наши успели сбить на лету противоракетой. Чуть мировая не началась, а ты - отношения! - Петрович нервно осклабился, но заметно поутих.
- Как это сбили? А мы на чем летим? - удивился Борис. - Может это второй корабль выслали на подмогу...
- Нужно все-таки как-то пообщаться с ними, - продолжал свое Борис, - и если они заблуждаются относительно нас, то доказать, что мы тоже разумные. При первой же возможности. Пока не поздно, - добавил он тише.
- Вон она, твоя возможность идет, - ткнул пальцем Петрович. Диана охнула и спряталась за Андрея. Осьминог по-деловому принялся расхаживать в отсеке, рассматривать валяющиеся повсюду вещи и вытряхнул содержимое общего рюкзака.
Борис с фанатичной смелостью шагнул к нему и начал загибать по очереди пальцы, видимо демонстрируя счет, но осьминог игнорировал это. Борис громко хлопнул в ладоши, привлекая внимание, начал корчиться и чего только не придумывал. От натуги и старания он даже слегка приседал и пританцовывал. Осьминог слегка заинтересовался и, казалось бы, понял Бориса. Он взял его осторожно щупальцем за шею и потянул в еще не обследованный отсек. Через минуту оттуда вышел смущенный Борис:
- Там туалет у них, если кому надо. Ни фига не понимает, - безнадежно бросил он и замкнулся в своих мыслях.
Осьминог между тем продолжал свои изыскания. Он подошел к Петровичу и потянул ружье за ствол. Петрович не отпускал и тихо щелкнул взведенными курками. Андрей подошел к ним с фотоаппаратом, азартно ловя моменты и кусая усы от досады: освещения было явно недостаточно для столь динамичного объекта. Осьминог обнюхал ружье со всех сторон и заглянул в стволы. Все видели, как хотелось Петровичу пальнуть, но на этот раз обошлось.
Потом осьминог довольно долго размышлял над радиоприемником Петровича, который был вытряхнут из его охотничьего рюкзачка, но вернул его на место. Перебрав все вещи, он подошел к Борису, протянул щупальце и тот с готовностью крепко пожал его. Щупальце ловко освободилось от захвата и пробежало по одежде. Не найдя ничего кроме мятого куска газетной бумаги, осьминог повернулся к Диане и с машинной беззастенчивостью потянул к ней свои щупальца. Диана с ужасом сжалась и начала отступать пока не уперлась спиной в стенку. Вскрикнув, она присела и закрыла лицо руками. Володя, раздираемый противоречивыми чувствами, двинулся было на помощь, но Андрей придержал его. Исследовав Дианин бант на толстой косе, осьминог отступил.
Когда очередь дошла до Андрея, тот демонстративно вывернул карманы джинсов и сфотографировал осьминога в упор.
И тут осьминог произнес неожиданно явственно: "отдыхайте", а затем выплыл из отсека.
- Это он сказал "отдыхайте"?! - воскликнул Борис растерянно.
- Да, Боря, это он, - насмешливо подтвердил Андрей, сам ошеломленно переосмысливая происходящее.
- Значит он понимает, что мы разумные?
- Еще как понимает, зараза!
- Странно... почему же они поступают негуманно?
- Как посмотреть... - Андрей пожал плечами, - пока что от землян им одно зло, а они все прощают.
- Но если они могут с нами говорить, нужно пойти и все выяснить! - Борис неуверенно шагнул в сторону отсека с осьминогами, - Андрей, пойдем на пару?
- Да, валяйте, парни! разберитесь с ними, - Петрович развалился на полу и закрыл глаза, - Только они все равно сделают все по-своему.
Соседний отсек был по-прежнему облеплен замершими осьминогами. Щупальца у них свисали как рукава на вешалке. Чем они крепились было непонятно. Парни нерешительно озирались по сторонам. Андрей подошел к ближайшему осьминогу и, преодолев омерзение, ткнул пальцем в его упругое тело. Тот не шелохнулся. Андрей осмелел и довольно сильно потянул за какой-то отросток. Осьминог дернулся и влепил щупальцем естествоиспытателю по макушке. Андрей кувыркнулся на пол, но быстро вскочил на ноги:
- Блин!.. Ты чего?!
- Ты чего? - переспросил осьминог, активизируясь и его поза стала как бы более осмысленной.
- Мы - говорить! - воскликнул Борис, поводя рукой перед блестящими выростами, которые он принимал за глаза, чтобы удостовериться в бодрствовании твари - Давайте все обсудим!
- Я плохо понимаю. Знать будете скоро.
- Что знать? - спросил Андрей, - Куда мы летим?
- Или знать необходимо, то учу язык. Ваши повадки - ваш язык.
- Давай, учи! - потребовал Андрей, - Ну, мы пока пойдем! А ты учи, - они с Борисом направились назад вдоль веревки. Осьминог соскочил с насеста и поплыл следом.
- Нафига вы его сюда привели? - зашипел Володя.
- Он теперь свой парень, - объявил Андрей, - пусть побудет с нами. Выучит язык, потом поговорим.
- Да, но не парень, - уточнил осьминог и расстелился возле Петровича. Тот брезгливо поджал ноги и отвернулся.
Время тянулось долго, но пролетало быстро, не оставляя в памяти воспоминаний.

- Ребята, по любому жрать пора, - заявил Володя и, покосившись на раскинувшую щупальца потенциального нахлебника, потянулся к рюкзаку.
- Доставай тушенку. Съедим так, с хлебом, - сказал Андрей.
- А может разогреем? - Володя достал примус и спички.
- Ну, попробуй, - согласился Андрей.
Осьминог отнесся к огню спокойно, и парни осмелели. Вскоре все уплетали горячие бутерброды. Андрей протянул один осьминогу. Тот повертел его и вернул.
- Брезгует, - бросил Петрович, - они-то лопают свой космический рацион дай боже.
- Не лопают, - вмешался осьминог.
- Чего им наши вонючие бутерброды? - продолжал Петрович, прожевывая кусок и не желая обращать внимание на реплику, - Небось нас ничем не угостят!
- Ладно, Петрович, - сказал миролюбиво Андрей, - может они атомные.
- Да, атомные, как и вы, - согласился осьминог.
Володя хмыкнул и подавился. Ему помогли хорошей затрещиной. Диана опять принялась за облепиху и всем захотелось пить.
- Где у вас вода? - обратился Андрей к осьминогу и протянул ему пустую кастрюльку, - Пить хочется.
Осьминог сорвался с места с пустой кастрюлей и притащил до краев наполненную густой противно колышущейся слизью. Андрей брезгливо понюхал и расстроено, поставил ее на пол:
- Я это не переварю. У вас есть простая вода?
- Нет.
- Что же вы, воруете людей и даже водой обеспечить не можете?
- Продукты жизни в большой быстрый корабль. Уничтожено. Это - малый медленный корабль посадка-взлет. Продукты нет.
- Ясно!.. - просиял Андрей, - Вы, - он обратился к осьминогу, - вероломно вторглись в суверенное пространство планеты Земля, поэтому ваш корабль был сбит.
- Не вероломно, - заявил осьминог.
- Влипли, - махнул рукой Володя, - без воды не протянем.
- Есть жидкость для жизни, - сказал осьминог и молниеносным ударом проткнул светящуюся оболочку стены. В том месте проступило зеленоватое пятно, и тонкая струйка стекла вниз, пахнув чем-то сладковатым.
Андрей подошел, коротко вздохнул и припал губами. Он удовлетворенно задрал брови, довольно долго сосал и, наконец, отер губы вполне довольный. Все молча выжидали некоторое время, но Андрей не валился замертво и только нагло смотрел на них и ухмылялся.
Борис не выдержал и тоже насосался. За ним последовали остальные кроме Петровича. Тот долго крепился и сдался только тогда, когда понял, что у него нет другого выхода.
- Боря, говоришь, что можно облегчиться в том неисследованном отсеке? - с надеждой спросил сытый Петрович.
- Да, Боря, ты уж покажи, где у них тут отходняк, - поддержал Андрей.
Мужская компания вышла ненадолго "коней привязать", оставив Диану в замешательстве наедине с осьминогом.
- Как это просто! - поделился Володя, вернувшись, - Какая прямая утилизация! Действительно, так корабль в обиде не останется. Но пить теперь раньше, чем через полчаса я не стану.
Диана немедленно потребовала подробных объяснений в чем ей не было отказано.
После удовлетворения основных биологических потребностей опять делать стало нечего. Петрович полулежа не спеша извлек сигареты. Но едва затянулся как осьминог бесцеремонно выхватил окурок. Петрович поначалу так и остался лежать с вытянутой рукой, но опомнившись и шипя ругательства, вне себя от бешенства вышел с сигаретами в другой отсек. Там его постигла та же неудача и он мрачно замкнулся.
Никакого движения не ощущалось, все застыло как в тюремной камере.
Андрей осторожно попросил у Петровича приемник и тот молча кивнул на рюкзак. Андрей вытащил аппарат и минут пять пытался поймать что-нибудь, но кроме легкого потрескивания ничего не добился.
Осьминог подошел ближе. Потрескивание резко усилилось и добавился хаотический шум на всех диапазонах, Андрей удивленно посмотрел на осьминога и приблизил к нему приемник. Источник радиошума был в нем.
- Да ты просто кибер, - добродушно улыбнулся Андрей.
- Что это? - спросил осьминог.
- Это? Устройство такое, для определения киберов.
- Оно излучает. Зачем?
- Такой умный, а не можешь догадаться! - с издевкой сказал Андрей.
- Естественно.
- Не излучает, а принимает.
- Излучает.
- Ну да, - вмешался Володя, - там же есть гетеродин - слабенький такой генератор.
- Ааа, - деланно потупился Андрей и выключил приемник, - С прибором не поспоришь. Ты лучше все-таки скажи, - обратился он к осьминогу, - зачем мы вам?
- Человеческая проба. Есть или нет созревание для нового качества.
- Может вы из нас киберов собираетесь сделать? Так ни один дурак не согласится. Ясно, что не созрели пока. И воровать нас не стоило, я бы и так сказал.
- Все становятся одним.
- Под одну гребенку что ли? - прищурился Андрей.
- Из вас пока не родился общий мыслитель, но скоро родится.
- Что-то не врубаюсь, - признался Андрей.
- Может он про телепатию говорит? - предположил Володя.
- Да, - подтвердил осьминог.
- Блин... - Борис зло хлопнул себя по ляжке, - когда он научится изъясняться бегло, все же попробую выяснить зачем они так грубо с нами при всем понимании. Разве нормально нельзя было договориться?
- С кем договориться? - хмыкнул Володя, - с нашими партийцами или с такими же озабоченными в штатах?
- Да примерно все ясненько, - поежился Андрей, - Раз телепатия, то никто просто так не дастся. Вот я еще, например, не созрел до такой святой невинности, чтобы распахнуть душу, да еще какому-то пришельцу.
- Ты не знаешь, - возразил осьминог.
Между тем Диана заснула, устроившись головой на рюкзаке Андрея. Петрович умиленно посмотрел на нее, укрыл своей курткой и сам разлегся поудобней рядом, страдая от желания курить.
- Послушай, дорогой, - обратился Андрей к осьминогу, - мы, значит, спать будем. Так что вали до свидания.
Осьминог исчез как тень.
- Все-таки сообразительная тварь, - улыбнулся Володя, - может он не кибер?
Вскоре все заснули и спали долго, как это бывает в пещере, когда времени очень много.

Неряшливый и облезлый осьминог с кошачьим урчанием начал умащиваться прямо около лица, и Андрей с негодованием хотел прогнать вонючее животное. Он пытался что-то сказать и не мог. Полное бессилие. Сон это или действительность? Нужно просто открыть глаза. Сознание мучительно медленно становилось самостоятельным, все расставляя по местам. Андрей открыл глаза и не мигая уставился в коричневую даль. Они в плену. За тот вред, что причинили земляне пришельцам те обрели моральное право располагать заложниками как угодно. Во всяком случае неизвестно, что может позволить их нечеловеческая мораль по отношению к представителям более низкой ступени эволюции. Разве станет человек церемониться с обезьяной?
Андрей рывком сел, обхватив колени руками. Воздух в отсеке был необычайно свежим. Все спали, и в коричневых сумерках позы у них казались неестественными. Казалось, тела парили в светящемся пространстве рядом с вещами.
Андрей потянулся к рюкзаку. Оставалась одна банка тушенки и немного конфет. Сколько еще лететь?
- Тьфу, черт, - забормотал Петрович спросонок. Он открыл глаза, осторожно достал сигарету и чиркнул спичкой, прикрывая ее ладонью. Первые две затяжки ему удались, потом появился осьминог и Петрович сам отщелкнул ему добычу. Тот поймал бычок на лету и сожрал.
- Курить нельзя! - четко выдал осьминог. - А я теперь вполне подготовлен к общению.
- Сколько нам еще лететь? - спросил Андрей, - Продукты кончаются.
- Три четвертых части пути. За это время вы не успеете умереть от голода, - и вдруг ясным голосом диктора земного радио осьминог объявил:
- С добрым утром, дорогие товарищи!
Заиграла музыка, весело заговорили ведущие.
- Издевается, что ли? - Володя уселся на рюкзак.
- Да просто транслирует, наверное, - ответил Андрей, - и за то спасибо.
- После радио-анекдотов все кроме Бориса уже проснулись.
- Последняя банка, - объявил Андрей, вспарывая тушенку ножом.
- У меня еще одна, - сказал Петрович.
- Оставим ее как НЗ, - предложил Володя, разогревая на примусе банку, - будем сосать зеленку пока сможем.
От вкусного запаха зашевелился Борис.
- Вставай, Боренька, - пропела Диана, - тебя только и ждем!
Она успела немного освоиться: воткнула ветку облепихи в отверстие с зеленым соком и устроила себе чисто по-женски уютный уголок из мотка веревки и вещей.
Все закусили конфетами, причем Борис пытался подсунуть свои Диане, но она, возмутившись, насильно затолкала их ему в рот.
Володя судорожно сглотнул от ревности.
- Летим в космосе, а ничего не видим! - пожаловался он, - А скажите, пожалуйста, - он обратился к осьминогу, - в космосе много таких, как мы?
- Хотите это конструктивно обсудить или просто поболтать? - в ясном и очень даже эмоционально модулированном голосе осьминога Андрею послышался явный интерес.
- Ну, мы не дипломаты, конечно, - засомневался Володя, - но если вам не сложно, то - обсудить.
- Тогда подготовьтесь и примите меня доброжелательно, - осьминог плавной волной всего тела приблизился к землянам и широко раскинул свои щупальца. Диана брезгливо поджала ноги.
- Да мы готовы, куда нам деваться, - заверил Володя.
- Обрисую картину. Вселенная - это единое суперобщество. Каждый член его - супермозг. Супермозг состоит как из клеток - из индивидуумов, связанных между собой телепатически с помощью радиоканалов. Во Вселенной есть развивающиеся цивилизации. Большинство из них - искусственно насаженные. На определенном этапе развития они становятся членами суперобщества.
- Как ловко насобачился болтать, - вполголоса пробурчал Петрович, морщась от желания закурить.
- Но если у вас такая мощная сверхцивилизация, то почему же не видно следов вашей грандиозной инженерной деятельности? - полемически вопросил Борис. Петрович позади него, скорчив зверскую морду, изобразил нанесение подзатыльника.
- Суперобщество бережет свою среду обитания. Пора гигантизма давно прошла. Со всеми функциями в жизнеобеспечении и исследовании справляются небольшие по габаритам системы непредставимой для вас эффективности.
- А что вы собираетесь делать с нами? - спросил Андрей.
- Вашей жизни ничего не угрожает. Остального пока вам лучше не знать. Непонимание основ не позволит верно представить это.
- Вот как? - хмыкнул Володя, - Ну, а с чего вы взяли, что Земля может быть готова к суперобществу? Вы хоть понимаете, что здесь каждый мечтает урвать себе побольше?
- Вы переживаете период переходного периода развития. Технические средства на этой стадии делают невозможным решение многих противоречий прежними методами войны. Противопоставить этому можно только тесное общение всех индивидуумов цивилизации, что оставляет жизнеспособным только взаимно приемлемую систему ценностей. Такое тесное общение - это и есть попытка создания зачаточного всепланетного разума. Критерием актуальности является создание сверхмощного оружия, способного уничтожить всю цивилизацию. У вас оно создано. Альтернативным критерием было бы создание искусственного разумного существа. Этого у вас нет.
- Вот вы все так хорошо понимаете, но как же не предвидели, что вас могут сбить при подлете? - спросил Андрей.
- Такие варианты были учтены, и вероятность посчитали приемлемой. Правительства были давно предупреждены, но отказались сотрудничать, что характерно для глобальных политических разногласий. Потеря транспортного модуля не является невосполнимой.
- А как насчет гуманизма? Когда нас волокли на корабль вы сильно задумывались о гуманизме? - спросил Володя.
- Обычно человеческая проба берется безболезненно, по договоренности, но, когда спускался наш посадочный модуль, был уничтожен транспортер на орбите. Чтобы не вызвать дополнительных конфликтов пришлось действовать быстро в удаленной малонаселенной области.
- А зачем вам Земля? Хотите облагодетельствовать? - спросил Володя.
- А зачем вам нужны ваши дети? Вы их воспитываете и обучаете не для того, чтобы облагодетельствовать, а чтобы обеспечить развитие общества.
- Ну, у нас, между прочим, люди умирают от старости, им на смену нужны новые. А ваши цивилизации разве тоже умирают?
- Ваши люди умирают в сроки, определенные биологическим оптимумом. Сейчас он не соответствует социальному оптимуму и это ваша проблема. Ваше представление о человеке вступает в острое противоречие с тем, что такое человек на самом деле.
- Оо... - Андрей многозначительно помолчал, - Очень интересно узнать, что же мы такое?..
- Назвать что-то - это означает придать ему определенный смысл. Это сейчас невозможно.
- Ишь ты! - изумился Петрович, - Во дает! Аллегория многоногая!
- Петрович, - укоризненно зашептал Боря, - все же не стоит так... плюем ведь в свое же будущее.
- А что ему жалко если я сигарету выкурю?! Самодурство какое-то!
- Никакой наркомании! - беззлобно отрезал осьминог, - Сейчас мы не можем позволить нарушать вашу психику. Вы итак на грани разумного реагирования.
- Это - точно! - вскипел Петрович, - Я вот точно на грани, еще немного и взбешусь без курева!
- Мы наблюдаем за вашими показателями и зависимость уже спадает, особенно если вы твердо осознаете невозможность курения.
- А почему вы решили, что по нас можно судить обо всех людях Земли? - спросил Володя, - Я, например, в этом сильно сомневаюсь.
- С момента рождения все люди зреют в общем социальном контексте, и он формирует общий уровень взаимопонимания.
- М-м... - застонал Петрович как от невыносимой зубной боли, - Изрекает Спиноза! Мне на станции быть нужно! У меня там жена, уже связь с базой пропустил, и работнички делов натворят - не разгребешь потом! - он безнадежно махнул рукой, поднялся и, с резким хлопком встряхнув отлежанную куртку, пересел в уголок Дианы, доставая колоду карт, - Ну их нафиг! Давай в балду!
- Давайте, чтобы не спятить от всего этого! - охотно согласилась Диана.
- Ничего, Дианочка, переживем, если сами дураками не станем! Не верю я им что-то.
К ним подсел Володя. Ревность придавала ему особенную смелость.
- Диан, тебе не скучно?
- Да нет. Ты там разговаривай с осьминогом, я же не мешаю...
- Ладно тебе. Давайте споем. Жаль гитары нет.
- Петь здесь? В этой клетке?
- Это как посмотреть. Представь, что мы выпустились в поход сложной категории, куда еще никто не забирался - в космос. Нас подбросят аж до Альдебарана. Петрович, помнишь, как мы в прошлый раз пели? Когда москвичи вечером пришли?
- Ага. У них там еще громила с черной бородой был. Сколько смешных песен знал. Выдавал как магнитофон без перегрева.
- А вы хоть одну запомнили? - спросила Диана.
- Да я не одну запомнил! - ответил Володя за Петровича, устраиваясь поудобнее и негромко запел: - Ходил я босиком по белым айсбергам...
Петрович заулыбался и тоже вплел свой голос. Диана подключилась на следующем куплете. Вскоре к ним присоединился Андрей, и они со смехом пели, пока Борис продолжал общаться с осьминогом.
- Его по морде били чайником! - с восторгом орали горники, - И научили танцевать! - вопил Петрович.
Пели до хрипоты. Потом насосались инопланетной зеленки.
Наконец осьминог всплеснул щупальцами и выплыл из отсека. Борис остался с отпетыми товарищами.
- Все-таки невероятно умная тварь! - поведал он тоном разведчика, вернувшегося из стана врага, - Осьминоги - это не киберы. Просто такие тела считаются там наиболее рациональными.
- А куда ушел твой друг? - кисло спросил Петрович, поглаживая карман с сигаретами.
- Сейчас они там некоторое время будут заняты... По-моему, я просто ему слегка осточертел со своими вопросами... Чего-то башка болит...
Борис достал аптечку и начал рыться в поисках лекарства.
- О, ребята! - воскликнул он, - У меня в аптечке глюкоза есть и витамины!
- А что это там в бутылке? - заинтересовался Петрович.
- Это для компрессов и на случай обморожений.
- Водочка, что ли?
- Спирт.
- Ну вот... - Петрович потер руки, - что, ребята, не будем козлами? Дорога длинная, а обмораживаться здесь негде.
- Осьминог же говорил, что будет следить за наркотой, - возразил Борис.
- Это не сигарета, когда выпьем уже не выкинет! - радовался Петрович.
- Это точно, - согласился Володя, - очень даже кстати. Диан, ты с нами?
- Нет. Я бы вина сейчас выпила...
- Горники вино не пьют! Но если с зеленочкой в пропорции совместить, вино и получится! - сказал Володя.
Они просунули в дырку резиновую трубочку из аптечки для жгута, Андрей потянул и оттуда полилась густоватая жидкость.
Первую дозу смешали в глазном стаканчике. Андрей протянул Диане:
- Попробуй, не понравится, нам больше будет.
Диана пригубила, потом решительно опрокинула стаканчик в горло.
- Ну вот и чудненько. Давай, Петрович!
- Кстати о вине и брожении, - сказал Петрович, принимая стакан, - я вроде бы понял зачем эти твари к нам прилетели как раз сейчас. Они дожидаются, когда у нас война будет, и мы все от собственного нейтронного оружия погибнем. А культура наша вся им достанется! Может они специально закваску по планетам разбрасывают и ждут, когда перебродит, а потом пользуются наработанными благами цивилизации! Он же сам говорил, что ждут не дождутся, когда у нас изобретут всепланетное оружие.
- Не задерживай, Петрович, - ласково напомнил Володя, - стакан нужен.
Следующим выпил Андрей, закусив таблеткой глюкозы. Потом Володя. Повторили. Еще. Спирт кончился.
- Хороший коктейль на зеленочке получается, - Андрей благодушно разлегся на своей куртке, - в голове как от шампанского, хорошо пробирает.
- Это потому, что толком не ели, вот и стукнуло, - объяснил Петрович, - вот если бы мне охоту не испортили, я бы таких зайчиков настрелял - пальчики оближешь, - он завалился с картами в уголок к Диане и повернулся к ней благодушно, - Я тебя когда-нибудь на охоту возьму с собой, мне понравилось, как ты бегаешь.
- Посмотрите, как ветка прижилась, - Диана показала на облепиху, пытаясь изменить ход мыслей Петровича. Действительно, ветка в зеленке пустила маленькие корешки и начала новую жизнь. Петрович разлегся прямо у ног Дианы, и она испуганно их поджала.
- Петро-ович! - благодушно погрозил пальцем Володя, - Ты Диану не пугай!
- А ты тихо. Я не с тобой разговариваю, - Петрович, веселясь привстал, желая подобраться к Диане, но его повело, и он угодил носом прямо на колючую ветку.
- Ах ты! С-сабака! - взвыл он и отбросил ветку в сторону.
- Что вы делаете?! - Диана бросилась к ветке и вернула ее в живительную среду.
- Какая верткая! - Петрович разыгрался и, тихо рыча, пополз на четвереньках к Диане, - Корабль что-то шатает... шторм, наверное! Ха-ха..
- П-петров-вич! т-тебя сейчас убью! - убедительно пообещал Володя и потянулся за ружьем, но Борис отобрал его.
- Тихо вы, пьяные морды! Только людей позорите!
- Боренька, - взмолилась Диана и икнула, - Успокой их!
В отсеке возник осьминог, Андрей неловко вскочил на ноги, добродушно ухмыляясь и с готовностью вывернул карманы. Осьминог подошел вплотную и обнюхал его.
- Чо надо? - хохотнул Андрей, - Все в порядке у человеков!
И тут в отсеке стало тесно. Несколько осьминогов скрутили нетрезвых землян и утащили за собой.
- Да что за нафиг?! - издалека послышался обиженный вопль Андрея и стало тихо.
Диана молча сидела с широко открытыми от страха влажными глазами. Ее почему-то не тронули. Через некоторое время Борис решился и заглянул в проход. Ему стало не по себе. Обмякшие тела безвольно лежали на полу, а над каждым устроился осьминог, впившись в шею тонким полупрозрачным клювом. Они сосали темно-красную кровь землян. Вскоре кровь в клювах матово порозовела как будто ее смешали с молоком, а земляне соответственно побледнели. Еще через минуту все было кончено и Петрович первым раскрыл глаза. Осьминоги тихо исчезли как тени.
- Что за черт! - Петрович остервенело тер пятерней шею и поднялся с пола, - Что они с нами сделали?!
Андрей молча встал, хмуро потирая шею и подал Володе руку. Все трое были трезвее святых. Петрович гнусно выругался и пообещал ничего не забыть.
- Господи! - воскликнула Диана, - Да вы же совсем белые!
- Это еще что! - невесело усмехнулся Андрей, - Жрать хочется дико, и зеленка тут вряд ли поможет...
Они доели глюкозу и напились зеленки, но она уже не лезла в горло.
- У меня такое ощущение, - неторопливо заговорил Петрович, - что нас отловили для какого-то там ихнего зверинца. Что между нами общего? Ничего. Значит и понять они нас, а мы их не сможем. Как у нас обезьяны в клетках корчатся, а мы только потешаемся над ними, так и эти твари, с нами. А какая я им обезьяна?
- Да, они на людей не похожи, - вяло возразил Борис, - но это не повод так говорить! Хотя...я всегда думал, что у всех разумных существ тела должны быть приблизительно одинаковые, ведь все же развиваются по одним и тем же законам природы.
- Ну еще бы, - подхватил Андрей, - смазливые инопланетяночки водили бы тогда Борю по другим мирам за ручку и все ему показывали! А эти грубияны хватают и везут насильно неизвестно куда, да еще не хотят толком ничего объяснить.
- Остается верить им на слово, - сказал Володя, - ведь если бы они задумали что-нибудь с нами сделать, то все равно бы не сказали. Обреченных всегда милосердно обманывают. Пусть меня хотят препарировать для самых высших и гуманных целей, до которых я еще умом не дошел, но я ведь этого не хочу и согласия не давал!
- Но ты ведь сам сказал: для самых высших и гуманных целей! - возмутился Борис, - А на другие они не способны.
- Это для их целей! - так же громко ответил Володя, - Для их вида, а для землян, для нас, эти цели может быть даже опасны. Они ведь хотят сделать из всей нашей цивилизации что-то приемлемое для себя, а нас прежних уже не будет. Это как индейцев цивилизовали. Они из нас слепят что-то на свой вкус. А тех, кто не сможет приспособиться, что? Правильно, уничтожат.
- На Земле фашисты уже пытались улучшать породу людей, - заметил Андрей.
- Осьминог говорил, что единственный выход из энергетических и других проблем для цивилизации - это переход на новое качество существования, - напомнил Борис.
- В осьмоногов что-ли? Тебя, наивный Боря, можно обмануть и проще, - улыбнулся Володя, - Ты ведь в этом вопросе фанатик. А если мы еще не доросли до этого нового, так надо насмерть с этим бороться.
- Но ведь они же прошли эту стадию развития и знают, что этот путь прогрессивен!
- У каждого должно быть свое развитие, а какой смысл жить по чьему-то готовому сценарию?
- Да я не знаю, о чем тут еще говорить! - пожал плечами Борис, - Они же сказали, что делают пробу готовности, если мы не готовы, то вперед, продолжайте ползать и развиваться. Во Вселенной уже есть общество, объединяющее все цивилизации, и мы там, рано или поздно, но неминуемо окажемся!
- Опять: он сказал, он пообещал... - заворчал Петрович, - мне противно то, что они делают с нами. И я жрать хочу. А если я хочу жрать, то за себя не ручаюсь. Могу, например, не выдержать и этого самого осьминога завалить на мясо.
- Не противно будет? - поморщился Володя.
- А что? - поддержала Диана шутку, - Кальмаров же едят. Очень даже вкусно если правильно приготовить.
- Вот, повариха у нас уже есть, - плотоядно улыбнулся Петрович, - ну, ладно, будет день, будет пища.
- Я не повариха! - возмутилась Диана.
- А ну вас! - Борис махнул рукой, - может когда-нибудь повзрослеете. Вспоминать будете себя и удивляться.
- Эх, Боря, сынок, - вздохнул Петрович, - как мало ты еще жизнь понял! Жизнь ведь, дура, никаких законов не знает. Законы люди придумали и все удивляются почему же жизнь не по их задумке поворачивается.
- Ну, хватит вам, что ли, - сказала Диана, - давайте сыграем во что-нибудь вместе.
Карты быстро надоели. Когда все устали сидеть с наполненными опостылевшей зеленкой животами и слушать нескончаемые охотничьи истории, когда эти истории стали похожи одна на другую, Борис первым после мучительного зевка попрощался и отполз в свой угол.
Петрович терпеливо выждал пока все заснут. Он просидел еще около часа, все тщательно взвешивая и утверждаясь в правомерности своих намерений. Потом, не торопясь, достал из рюкзака патроны с картечью, рассовал их по карманам, встал и отнес ружье в соседний пустой отсек, поставив его сразу за проходом, достал из пачки последние три сигареты. Две спрятал в карман, а с третьей направился к осьминогам. Он брел как бы без определенной цели, останавливаясь около спящих товарищей, заглядывал в отсек к осьминогам и снова возвращался.
Потом задумчиво чиркнул спичкой и закурил. Осьминоги не реагировали. Он несколько раз жадно и глубоко затянулся, с недоумением заглянул к осьминогам, нахально пуская дым длинной струей прямо в обвисшие тела. Наконец ближайшее щупальце выхватило сигарету. Петрович вздрогнул от неожиданности и с хорошо разыгранным возмущением зашагал в пустой отсек, доставая на ходу вторую сигарету. Осьминог последовал за ним, и когда миновал проход раздался глухой двойной выстрел. Петрович стоял, опустив дымящиеся стволы и смотрел как осьминог, тяжело пульсируя на полу, отчаянно закрывал рану мелко дрожащими щупальцами, а затем вдруг резко пробил тело щупальцем, сжался в вибрирующий комок и медленно опал.
Петрович криво ухмыльнулся, сглотнул и присел напротив прохода, выставив ружье вперед. Тут он мог перестрелять много осьминогов по одному если они попытаются проникнуть, а последнего под ружьем заставить повернуть корабль к Земле. Но проходило время, а все было тихо. Никто из землян не проснулся. План почему-то не срабатывал, но это нисколько не обескураживало.
Петрович с любопытством рассматривал лежащее тело. За себя он почти не опасался. Ничего же ему не сделали за того первого убитого. Нужно только успеть освежевать тушу пока ее не забрали. Раз на него сейчас не нападают, что ж, план захвата корабля можно пока отложить. Они, конечно, не дураки лезть сюда на рожон. Петрович извлек нож и сноровисто принялся разделывать добычу. Хорошие, по его мнению, куски он сложил в свой рюкзачок и вернулся к остальным. Потом беспечно заснул, как бывало на охоте, подложив под голову рюкзак.
Петрович проснулся раньше всех, распалил примус с остатками бензина и, нанизав кусок осьминога на лезвие ножа, принялся его жарить. С шипением закапал сок, и в отсеке разлился аромат шашлыка. Андрей привстал на локтях и с изумлением уставился на примус:
- Петрович, мне это не снится?
Петрович молча взял в зубы кусок и, обжигаясь, принялся сосредоточенно и жадно поглощать его. Андрей смотрел, изредка моргая, потом подсел ближе и осторожно взял в руки один из нарезанных кусков.
- Как это ты сумел?.. А они что, не возражают, что ли?
- А им по барабану. Это у меня уже второй...
- Значит точно - биороботы, - Андрей махнул рукой, достал свой нож и, отогнав лишние мысли, принялся готовить себе завтрак.
- Мужики, откуда это у вас? - Володя подошел лохматый, заспанный и, щурясь, глотая слюни, - Это вы что, осьминога завалили?! - зашептал он возбужденно, - Ну, и что теперь нам будет?
- Да ничего не будет, - огрызнулся Петрович.
- Ну вы даете! Елки! Может извиниться как-нибудь пока не поздно?.. Типа случайно вышло.
- Ты или ешь, или вали отсюда, - посоветовал Петрович.
Володя присел на корточки. Андрей сунул ему обжаренный кусок и Володя деловито принялся жевать.
- Разбудим наших? - спросил Петрович, добрея.
- Ой, как у вас вкусно! - Диана потянулась и открыла глаза, - О!! Мальчики! - она подползла к жующей компании, - Можно кусочек?
Андрей протянул нож с насаженным мясом.
- Где вы столько взяли? - она вцепилась зубами в мясо.
- Это кальмарье, - намекнул Петрович.
- Ой... - Диана побледнела, - И вы его так запросто едите? - Между прочим, очень вкусно. Что нам за это будет? - озабоченно наморщила нос Диана, осторожно стаскивая зубами кусок с клинка.
- Скорее всего ничего! - прикинул Володя.
- Жаль не соленое!
Некоторое время все молча с аппетитом рвали зубами жареного инопланетянина, сидя вокруг горящего примуса как когда-то сидели их предки вокруг костра. Андрей удовлетворенно мурлыкал между делом что-то бессвязное, слегка покачиваясь в такт, а Володя торопливо насыщался, шкурой предчувствуя перемены в любой момент. Но смертельный риск не пугал его как никогда не пугал во всех его горных вылазках. Вокруг царила тишина космоса и тихо посапывал Борис, младенчески приоткрыв рот.
- Может разбудим? - кивнула в его сторону Диана.
Ей не ответили. Будить Бориса не хотелось.
Все наелись и оставшиеся куски лежали горкой возле притушенного примуса, когда Борис зашевелился. Он счастливо зевнул:
- Что-то нам сегодня "С добрым утром" не транслируют, - Борис облизнулся, принюхиваясь и открыл глаза, - НЗ открыли, что ли? Хоть что-нибудь осталось? Чего молчите!
- Держи, Боренька! - Диана протянула еще теплый кусок.
- Из тушенки шашлык сделали? - Борис жадно откусил, - Какую-то дрянь мне оставили: желудок или язык, да еще не соленый. А что это у вас? Ни фига, сколько мяса! - Тут Бориса осенило. Он побледнел и встал во весь рост.
- Вы что, ребятки, охренели?..
Всем теперь была не столько страшна кара осьминогов, сколько тяжесть объяснения с Борисом.
- Ты разберись сначала, потом базарь! - надеясь спокойно уладить, заговорил Петрович, - Да, я хотел ночью подстрелить одну тварь и даже выследил, но только подранил ее слегка. Она свободно могла и других позвать, и сама со мной разделаться. Все же видели какие они ловкие. Ну, а она, черт ее знает, вдруг сама себя прикончила. Может поняла, что это я вынужденно, чтоб с голода не сдохнуть. Может это у нее такое высшее самопожертвование, не знаю. Только, клянусь, она сама себя прикончила.
Борис сморщился как от сильной боли, весь осунулся и вдруг, набычившись, пошел на Петровича.
- Что ж ты творишь! - он схватил Петровича за шиворот и резким рывком поднял на ноги, но тот жестко оттолкнул его к стенке. Борис в сильнейшем замешательстве сполз без сил по стенке и замер, опустив голову.
- Боренька, ну что ты! - Диана подсела к нему и ласково опустила руку на голову, но он резко отмахнулся.
- Вали, людоедка!
- Оставь его, Диана, - посоветовал Володя, - пусть переживает, и как в песне: "жрать захочет - придет".
- Какой ты жестокий, - прошептала Диана, но от Бориса отошла.
Настроение у всех было отвратительное и, хотя Петрович пытался отшутиться, его реплики в этой ситуации звучали неубедительно.
Андрей решительно вскрыл оставшуюся банку тушенки.
- Борис, съешь НЗ. Ты же не дурак, понимаешь, что нам оно уже не нужно. Дело сделано и ничего не вернешь.
Борис все так же сидел в крайней степени потрясения и, полузакрыв глаза, страдал от своей обычной головной боли. Прошло немало времени пока Диане удалось засунуть ему в рот таблетку. Она осторожно принялась гладить его по голове. Володя ничего на этот раз не говорил, но, чтобы не видеть улегся подальше.
Борис понемногу приходил в себя. Диана принесла тушенку и попыталась накормить его с ложки. Борис сначала отворачивался, но вдруг почувствовал себя глупо и встряхнулся. Он решительно забрал ложку, посмотрел Диане в глаза и спросил с тихой грустью:
- Почему же ты была с ними? Ведь ты же такая красивая...
- Боренька, я обыкновенная людоедка.
- Эх, Диана, я бы никогда не поверил, но ты действительно поступила гадко.
Диана закусила губу и отошла. Борис со злостью начал есть тушенку, громко стуча ложкой о банку.
- Вот тебе за все хорошее! - злорадно хихикнул Володя, - Однако, кушает наш молодец за всех нас. А ведь если бы не укокошили эту тварь, то и жрать бы ему сейчас нечего было бы.
- Слишком хорошо они о нас думали, - отозвался Борис, - но по технике безопасности, когда таких опасных хищников везешь лучше голову в клетку не засовывать!
- Да успокойся, ты, моралист! - прошипел Володя, - доедай нашу тушенку и скажи спасибо, что мы на себя грех взяли и ты тут совсем невинный и непричастный.
Борис отложил банку в сторону, встал, шагнул вперед и влепил снизу Володе основанием ладони с такой силой, что тот угодил в объятия Петровича. Затем вернулся на свое место и доел тушенку.
- Нет, так дальше дело не пойдет, - угрюмо сказал Петрович, усаживая бесчувственного Володю на пол, - мне это приключение уже стоит поперек горла. Если сейчас ничего хорошего не получается, то что же дальше будет? Пошли, Андрей, поможешь.
- Что ты задумал?
- Заставим их поворачивать обратно. Я сам хотел это сделать, а не за мясом ходил, но не вышло. Вон в том отсеке у них вроде бы мозг корабля находится. Я там встану с ружьем, а ты пойдешь к осьминогам и выложишь наши условия. Скажешь, что если не согласятся, то я стреляю к чертовой матери.
Борис вскочил и хотел было прошмыгнуть мимо Петровича в отсек к осьминогам, но тот навалился на него по-медвежьи.
- Давай веревку! - сказал он очнувшемуся Володе.
Тот моментально распустил моток.
- Они хотят убить вас!!! - заорал Борис и ему затолкали в рот шерстяной носок.
Петрович поднялся и взял ружье.
- Когда свистну, иди к ним!
Он зашел в мозговой отсек, осмотрелся и тихо просвистел оттуда. Андрею не пришлось никуда идти. Один из осьминогов сам направился к Петровичу.
- Стоп!! - гаркнул Петрович, - Мне только пальцем шевельнуть и вашей посудине конец!
- Но вы при этом тоже погибнете, - предупредил осьминог.
- А ты не подходи и все будет в порядке! - глубоко дыша прорычал Петрович, - Давай, сворачивай к Земле!
- Модуль уже почти у станции. Вас вернут на Землю после опытной подсадки специальных синтетических структур в мозг для определения вашей готовности...
- Что?!! Я сейчас дам такую подсадку, фашист!.. Гадюка!! - Петрович саданул с обоих стволов по мозгоподобным буграм корабля. Крупная картечь омерзительно взвизгнула рикошетом.
- Слабое оружие, - констатировал осьминог, - вреда не причинено. В месте, куда вы стреляли не находится критически важных элементов. Одно из щупалец у него обвисло от рикошета и из ранки змеилась белесая жидкость.
- А это что, не мозги у вас?
- Нет, там сформированы гнезда био-регенераторов.
Петрович досадливо сплюнул, и вышел, грубо оттолкнув осьминога.
Бориса развязали, и он остервенело отплевывался. Диана тихо плакала, и Володя отошел от греха подальше. Андрей сидел, нахмурившись и о чем-то думал. Петрович надолго припал к зеленке, а затем как ни в чем ни бывало развалился на своей куртке. Борис ушел к осьминогам.
- Предатель, - сказал ему вслед Володя.
- Ладно тебе, - поднял голову Андрей, - он ведь за нас всех будет сейчас отбрехиваться. Борька настоящий мужик.
В отсеке начал ощущаться запах гнили. Петрович принюхался:
- Вот те на! Мясо пропадает. Такой цивилизованный, а уже разлагается, - он собрал остатки и выбросил их в туалетный отсек. Вскоре вернулся Борис. На довольном лице его красовалась широкая улыбка:
- Ну что притихли, дикари? - спросил он весело, - Летим дальше, вас ругать не будут, но только без всяких штучек...
- Тебе надо было в дипломаты идти, - отозвался Петрович.
Диана вытерла глаза.
- Только чего там они хотят в наши мозги ввинтить? - озаботился Петрович.
- Они всего лишь попытаются увеличить наши возможности, - ответил Борис, - посмотреть, что мы уже можем.
- Не выношу хирургов, - пожаловался Петрович, - даже зубы сам себе выдираю.
- Скорее всего мы даже ничего не заметим, как все будет сделано.
Так они болтали пока не зашел осьминог и не вывалил около примуса куски свежего мяса. Все изумленно замолчали.
- Вам осталось поесть один раз, и мы прилетим, - сообщил осьминог.
- Вы для нас пожертвовали еще одним товарищем? - спросил наконец Андрей.
- Это было свободное тело. То, что вы видите перед собой - это исполнительный орган, управляемый телепатически. Я же нахожусь в составе корабля и выполнен в виде синтетических структур.
- И вы здесь один? - обалдело спросил Андрей.
- Да. Моя специализация - посадочный модуль. Осьминоги - это мои руки и органы чувств.
- Значит мы находимся внутри вас? - спросила Диана, поджимая ноги, - как же мы теперь в туалет ходить будем? - сконфуженно усмехнулась она.
Инопланетянин некоторое время молчал, пытаясь проникнуться высказанной проблемой.
- То, что образует форму моего "я" занимает очень мало места в модуле.
- И вам не скучно так одному в пустом бесконечном космосе? - ужаснулась Диана.
- Космос не пустой, и я не один, а в постоянной связи с подобными мне. Вместе мы образуем мыслительную систему.
- Значит мы говорим сейчас со всей системой? - благоговейно произнес Борис.
- Нет. Вы имеете дело с первичным уровнем обработки информации: со мной лично.
- И вы все связываетесь по радио? - спросил Володя, - Но тогда на таком огромном расстоянии задержка делает связь неэффективной!
- Это не радиосвязь, а использование скрытых степеней свободы макро-размерностей мира.
- Вы нас, наверное, презираете за тупость, - нервно засмеялась Диана.
- Ваши возможности и уровень знаний естественен для вас. Родившись в новом качестве общения, люди Земли начнут с младенчества в супер-обществе, со временем станут полноценным членом и неизбежно внесут самобытность в общее развитие.
Петрович поначалу прислушивался, морщась как от зубной боли, но скоро поскучнел и принялся резать мясо на куски.
Володя пристроился рядом и хотел было распалить примус, но бензина оставалось на самом донышке.
- Вот не везет! - расстроился Петрович не на шутку, - Сырым что ли его есть?
- Я могу создать высокую температуру на верхушке вашей горелки.
- Пожалуйста, если это вам не трудно, - осклабился Володя.
- Легко, - сказал осьминог.
Над примусом заколебался горячий воздух, и распылитель расцвел ярким сиреневым сиянием.
- Вот это - дело! - одобрил Петрович и сунул в эпицентр нож с нанизанным мясом. Нож тут же покраснел, а над мясом завились струйки дыма. Петрович поспешил убрать шашлык, но уже пахло горелым.
- Перебор! - с уважением сообщил Володя, - А нельзя ли послабее?
Примус потускнел, и следующая порция быстро приобрела великолепную кондицию.
- Ну теперь вижу явную пользу вашей техники! - признал довольный Петрович.
- А вот почему же, - спросил Володя, прожевывая, - если вы способны на такие чудеса возникла проблема с нашим питанием? Не предусмотрели?
- Был уничтожен наш быстрый модуль.
Володя прикусил язык.

На этот раз Андрею снилась прекрасная инопланетянка. Она бежала босиком по мокрой траве в прозрачном как утренняя дымка платье, бежала быстро, прямо к нему, и ветер ласкал порозовевшее лицо, а в больших глазах он видел счастье. Это счастье наплыло, охватило его со всех сторон, и Андрей проснулся с сильной эрекцией. Он замер чтобы быстрее успокоится и возникло ощущение падения. Тело совсем не ощущалось, и Андрей как обычно после сна резко сел, но чуть было не кувыркнулся от этого усилия. Петрович и Диана тоже проснулись. Появился осьминог:
- Мы прибыли. Ожидайте, вскоре вами займутся. До этого будьте здесь предельно осторожны потому, что никаких ограничивающих ваши действия систем не предусмотрено. Вы можете выйти и осмотреться, но не уходите далеко, это может быть для вас опасно.
- Понятно! - сказал Петрович и досыпал в карманы патронов с дробью потому как картечь у него закончилась, а для зайцев он взял среднюю дробь. Он прошел недалеко вслед за осьминогом и попытался что-то там разглядеть.
Из соседнего отсека табуном проскакали осьминоги. Петрович еле успел отскочить в сторону. У него получился гигантский прыжок. Он удивился этому и необычайно легкой подпрыгивающей походкой вернулся в отсек за ружьем.
Тут в проход вплыло что-то плоское, похожее на стол со снедью. Тараща глаза на длинных столбиках во все стороны как улитка, оно с тихим вздохом успокоилось посреди отсека и томным голосом предложило "напитаться перед выходом".
Первым к нему подошел Андрей и небрежно взял в руки одну из спринцовок, стоящих рядами носиками вверх. Он понюхал и, недолго думая, выдавил немного себе в рот. Глаза его чуть прищурились. Переведя дух, он выдавил остальное. По отсеку распространился еде уловимый волнующий запах, и сомнения пропали.
Борис подошел и вежливо поздоровался с соловеющими от сна столовыми глазами. Остальные набросились на еду без церемоний. То, чем питались они раньше показалось жалким уделом дикарей. Бытие открылось новой заманчивой гранью.
Петрович настолько умиротворился и облагородился признательностью за все хорошее, что видом стал похож на былинного героя, но повадки у него остались прежними. Снисходительно потрепав невинное существо по глазастым рожкам, он с последней спринцовкой в руке в шутку присел на опустевший стол, но тот испуганно тронулся и Петрович чуть не выехал верхом из отсека.
- Петрович, давайте здесь поосторожнее, - еле сдерживаясь, урезонил его Борис.
Сытый и, значит, добрый Володя был радушен с каждым без задних мыслей. Ему хотелось говорить, помогать дельным советом от широты души. Диана не любила его такого. Среди землян она одна оставалась в смятении и с неосознанной тоской ждала чего-то неотвратимого.
- Выйдем, что ли? - предложил Андрей.
- А через какую дверь? - неуверенно завертел головой Володя.
- Куда все эти твари рванули туда и мы, - рассудил Петрович, переломив ружье и вгоняя в стволы два патрона.
- Ну, нет! - возмутился Борис, - Ружье мы не берем!
- А вам, молодой человек, никто и не дает, - беззлобно усмехнулся Петрович.
- Действительно, оставь, - поддержал Андрей, - сафари устроим на Земле по возвращении. С ружьем мы легко можем устроить себе летальные проблемы.
С этим доводом Петрович со вздохом согласился и с сожалением прислонил стволы к стенке.
- Интересно, так легко нас бросили и пофиг что мы можем попасть в какую-нибудь хрень? - возмущенно посетовал Володя.
- Нас предупредили, что нужно быть осторожными, - напомнил Борис.
- Да, не будем нарываться! - Андрей исчез за проходом в коричневом непроглядье, и земляне гуськом последовали за ним. Когда он неожиданно остановился, на него по инерции навалились сзади, и вся компания едва не оказалась в свободных просторах космоса, открывшегося впереди. Во всяком случае впечатление было именно такое. Все пространство вокруг занимала звездная чернота. С животным трепетом каждый ухватился за другого, чтобы удержаться на узкой кромке.
- Да это просто такой огромный прозрачный зал! - Андрей осмелел, - Смотрите, чуть дальше кадка с цветком стоит!
Теперь и остальные ее заметили. Среди звезд слабо проступали затейливые контуры кустистого растения, стоящего в контейнере, напоминающем пузатый бочонок.
Андрей свесился, прощупал низ ногой и осторожно ступил на невидимую твердь. Казалось, он пошел не спеша в глубину Вселенной. Его фигура замерла возле растения. Он обернулся и помахал рукой.
Борис смело прыгнул вперед. Пролетев сразу половину расстояния, он не удержался и смешно завалился на бок, продолжая скользить. Петрович вылез вслед, крепко сжимая плечо Володи, а Диане протянули руки помощи.
Она быстро освоилась и, расшалившись, принялась кружиться среди звезд.
- Ну-ка встаньте возле кадки! - оживленно потребовал Андрей, расчехляя фотоаппарат, - Только не шевелитесь чтобы не размазаться! - он сделал пару снимков.
Тут у Дианы медленно поползли глаза на лоб. Андрей обернулся. Вдалеке легко и стремительно как стая диких животных прошла группа обнаженных, но бесполых как ангелы людей и скрылась в еле заметном на фоне неба проходе.
- А это еще из какого зверинца? - подивился Андрей.
- Может хозяева? - предположил Борис.
- Во всяком случае нами они не интересуются, - заметил Володя.
- А мы сами сейчас поинтересуемся! - сказал Андрей, - Земляне мы или нет?
- Они голые! - поежилась Диана.
- А толку! - захохотал Петрович.
- Ничего, здесь земной этикет не действует, - Андрей уверенно направился к проходу, едва различимому контурами на фоне звездных скоплений, и все последовали за ним.
- Может не будем удаляться? - воззвал Борис, но его уже не слушали.
Как за явно и четко различаемыми космическими реалиями могли быть какие-то помещения было непонятно. Но, войдя в первый контур прохода, они оказались уже в непрозрачном отсеке, в котором глазу не за что было зацепиться в слегка светящихся коричневых сумерках, как у них в корабле. Он был пуст. Андрей направился вдоль стенки и обнаружил следующий проход. Миновав его, земляне нерешительно остановились. Своим появлением они прервали трапезу троих инопланетян. Те настороженно и суетливо встали из-за спящего стола, держа наготове в руках какие-то маленькие вещицы. Почти мальчишеские лица и необычайно живые глаза выражали множество сменяющихся чувств и это объединяло их так, как если бы они возбужденно переговаривались. Матовая оболочка на высоких и худых телах покрывала их второй кожей и почти ничего не скрывала от глаз. Все же, это были мужчины.
Борис расплылся в самой благожелательной улыбке и пошел навстречу. Похоже, этот порыв был воспринят как агрессия потому, что лица инопланетян сразу сковало напряженное ожидание, граничащее с замешательством. Один из них вскинул вперед руку с вещицей, что-то коротко мелькнуло там, и из стены рядом с Борисом раздался пронзительный свист вырывающегося в открытый космос воздуха. Свист запел тоньше и совсем прекратился, когда отверстие затянулось. Борис растерянно отступил и потупился. Земляне благоразумно покинули отсек и нескоро пришли в себя.
- Разве их можно сравнить с наглыми осьминогами? - фыркнул Андрей, - Скорее всего они попали сюда так же, как и мы. Вот и нервничают. Ну, что, пошли дальше?
- Зря ружье оставили, - угрюмо констатировал Петрович.
- А что, ты бы им головы снес?.. Что-то мне расхотелось искать приключений, - признался Володя, - ну их в баню. Чего лезть на рожон? Когда нужно будет сами придут.
- Верно, - согласился Петрович, - не стоит напрашиваться. Гордость иметь надо. Пошли в нашу берлогу!
- Как хотите, а я еще погуляю, - неожиданно заявил Андрей, - не бойтесь, нарываться не стану.
Его не поддержали и повернули назад.

Андрей осторожно двинулся в неизвестность. Скоро вытянутая рука, скользя по стенке, провалилась в пустоту. Там был вход в следующий отсек. Неторопливо, чтобы никого не испугать, Андрей сделал несколько шагов по проходу, взглянул и замер от неожиданности. В коричневых сумерках неизвестно на чем сидела девушка, непринужденно откинувшись назад. Похоже было, что она мечтала о чем-то сильно ее волнующем. Худое и длинное тело в матовой облегающей одежде, отрешенное лицо, по-детски нежное и в то же время необыкновенно смышленое. У Андрея слегка закружилась голова от сопоставления со своим сном. Биологические инстинкты превратили виденное в прекрасную сказку.
Сильно волнуясь, Андрей раскрыл фотоаппарат, сделал пару снимков, а потом долго не решался выдать себя, пока девушка не очнулась от размышлений, заметив его внимание. Она еле заметно вздрогнула и поднялась. Андрей катастрофически поглупел под ее прямым взглядом. Он мысленно ругнул себя и приветливо улыбнулся:
- А вы меня совсем не боитесь, не то, что ваши товарищи!
Девушка приподняла одну бровь, но ничего не ответила. Ее рука теперь сжимала оружие.
- Давайте знакомиться. Я - землянин. Только что прилетел и с удовольствием буду у вас учиться, - Андрей сделал шаг вперед, и девушка отступила.
- Я не кусаюсь! - Андрей добродушно рассмеялся и уселся на пол, обхватив колени руками, - Почему вы нас боитесь? - он неторопливо отстегнул свой значок разрядника с воротника и протянул его девушке, - Возьмите, я вам дарю!
В отсеке возник осьминог и остановился как услужливый вышибала перед незваным гостем.
- О, дорогой! Как ты кстати! - Андрей вскочил на ноги, - Переведи, пожалуйста, девушке, что я хотел бы с ней познакомиться!
Но это был какой-то другой осьминог и он никак не отреагировал.
- Значит вы все-таки меня боитесь! - покачал головой Андрей, насмешливо показывая на осьминога. На этот раз девушка поняла, что он имеет в виду немного задумалась и осьминог исчез. Андрей расцвел и показал на оружие:
- А это?
Девушка спрятала брусочек в своей одежде. Андрей улыбнулся, снова протянул значок на ладони и подошел ближе. Девушка остановила его взглядом, потом подняла руку к своей голове, трогательно покрутила пальцем у виска, махнула ладошкой и грациозно указала на выход. И хотя на самом деле она имела в виду совсем другое, вроде того, что приходи после операции, тогда поговорим, у Андрея все похолодело от обиды, он сжал губы, повернулся и быстро вышел.
С той стороны прохода стояли двое худощавых инопланетян с брусками наготове, что, похоже, объясняло смелость девушки. Они суетливо отступили с напряженными физиономиями да так неловко, что один из них ощутимо задел выходящего Андрея и при этом сам сильно побледнел. Андрей дал волю чувству попранной справедливости и вышиб оружие из рук у ближайшего инопланетянина, а затем, толкнув его на товарища, ударом ноги обезоружил и того. Но все же левую руку скрутило от острой прожигающей боли.
Не помня как, он вышел в пустой звездный зал, нашел так и стоящий там транспортный модуль. Диафрагма бледно-красного отверстия оставалась открытой. Андрей зашел и пробрался на ощупь в их отсек. Там все тоскливо сидели на своих местах, лениво что-то обсуждая.
- Все-таки они правы! - говорил Борис, - Ты ведь сейчас сам лишний раз доказал, как мало мы отличаемся от диких зверей. А вспомни, что мы вытворяли по дороге? Таких на цепь сажать надо.
- Да, правы, вот смотрите, блин, - подошедший Андрей засучил рукав и показал сквозную дырку в руке, - Хорошо хоть кость не задело... Эти штуковины у них так вот стреляют.
Петрович с нескрываемым любопытством разглядывал ранку с заварившимся краями.
- Чисто, - признал он, - неплохо бы заиметь такую игрушку.
- Опять за свое! - огорчился Борис.
- Петрович где-то прав, - заметил Андрей, - от такой штуковины глупо отказываться. Они же носят с собой их даже в этом логове галактической справедливости.
- Да мы что, воевать сюда прибыли?! - вспылил Борис.
- Нас привезли насильно, не забывай! - урезонил его Володя, - И, в самом деле, тут все ходят с оружием. Да чего ты так переполошился? На Земле это - смертельное оружие, а здесь - так себе. Ведь наверняка они любую дырку заштопать могут.
Диана отчаянно зевнула:
- Тоска. Хотела книгу взять почитать да тебя, дура, послушалась, - она сверкнула глазами на Володю, - скучища смертельная. Даже поговорить не с кем.
- Ничего себе! - офигел Борис, - ты в таком месте оказалась и неинтересно?!
- А ты пойди к тем трем красавчикам, - посоветовал Володя с обидой, - подружись с ними, развлекись.
- Чего?! - презрительно скривилась Диана, - Да я сомневаюсь, осталось ли в них что-либо мужское!
- О-о-о! - выразительно покачал головой Андрей, - Я сейчас такую герлу встретил... На Земле из-за нее мужики могли бы мировую войну начать!
- Бедный Андрюша! - ехидно посочувствовала Диана, - Вы, мужики, любой заграничной штучкой увлекаетесь.
- А своего под боком не видите! - продолжил Петрович и захохотал. Диана поджала губы и уползла в свой угол.
- Ну, что ты, Дианочка? - забасил Петрович раскаяно и уселся рядом, - я же пошутил. Ты же знаешь, как я тебя люблю. Ну, ладно тебе, хватит.
Диане что-то пришло в голову, она встала и, выдернув ветку облепихи из зеленки, пошла к выходу.
- Чего она? - удивился Петрович, - Я вроде ничего такого не сказал. Может в самом деле знакомиться пошла типа с веточкой мира?
- Пусть делает что хочет! - махнул рукой Володя. Через некоторое время он тоже вышел, но очень скоро вернулся смущенный и замкнутый.
К ужину вместе со столом-самобранцем к ним явился осьминог.
- Ах, какая честь, наконец-то вспомнили про нас! - дурашливо расшаркался Андрей, - Добро пожаловать!
- Осьминог весело (все могли бы в этом поклясться) посмотрел на него и гулко постучал щупальцем себе по куполу. Андрей воспринял это как намек на происшествие с инопланетянкой и сердито фыркнул.
- Действительно, чего это вы нас бросили на произвол событиям? - спросил он, - А если бы эти тщедушные создания меня пристрелили? Кстати, кто они такие?
- Я предупреждал о необходимости быть осторожным. Они совсем еще недавно родились для общества. Воспитываются здесь, а через личные каналы связи и вся их планета. Будут и вам помогать вырабатывать стиль телепатического общения. А оставил я вас потому, что нужно было по памяти восстановить личность уничтоженного транспортного корабля. Кроме того, мы готовились к операции. Вам ведь будут подсажены согласующие устройства для мысленной связи.
- И радиоуправления нами, - буркнул Володя.
- Для этого только согласующих устройств недостаточно, - сказал осьминог, - Кушайте, стол вас заждался!
- Неужели вы способны сделать операцию против нашей воли? - спросил Володя.
- Я, например, живым не дам себя резать, - заявил Петрович.
- У вас пока еще недостаточно данных, чтобы судить нужны ли вам эти присадки, - спокойно ответил осьминог, - после опыта мы уберем их по вашему желанию, но пока еще никто не отказывался.
- Еще бы! - Петрович чуть не подавился содержимым спринцовки, - Это же еще одна операция!
- Хочу, не хочу! - укоризненно вмешался Борис, - По нас будут судить о готовности целой Земли! Как можно печься о личном благополучии, когда ты в ответе за такое дело?
- А если здесь какие-то другие интересы? - неопределенно пошевелил пальцами Володя, - Вспомни хотя бы концепцию культурного брожения миров Петровича.
- Интересно, как ты будешь потом это вспоминать, когда все закончится? - спросил Борис проникновенно.
Андрей засучил рукав и деловито подошел к осьминогу:
- Вот, взгляни, - показал он озабочено, - В такую дырку свободно карандаш пролезет. Сейчас уже почти не болит, но вон как вены вздулись!
- Отвернись, - предложил осьминог, - чтобы голова не закружилась.
Когда через несколько минут щупальца отпустили руку, на ней осталось только красноватое пятно от прилившей крови.

На этот раз Андрею инопланетянка не снилась. Он проснулся после удивительно глубокого и целебного сна. Такое было о ним однажды, когда он ночевал в горах зимой без палатки прямо на снегу. Из спальника торчал только кончик его носа и каждый вдох чистейшего морозного воздуха приносил невыразимое наслаждение и ясность в голове.
Андрей потянулся, открыл глаза и рывком сел, на этот раз правильно рассчитав усилие. Он был один в коричневой мгле. Взгляд беспомощно скользил по сторонам, не имея возможности на чем-нибудь остановиться.
Андрей, пошатываясь, встал и вытянул руку: она уперлась в стенку. Обойдя отсек, он с содроганием убедился, что находится в небольшом изоляторе. Вот оно: операция! Их разъединили чтобы можно было оперировать беспроблемно по одному. Интересно, как это выглядит? Неужели его будут оперировать прямо на полу как свинью? Андрей в детстве видел, как резали погибшую от гипоксии свинью в ветклинике. Два ветеринара потрошили ее на бетонной площадке и складывали вырезанные органы на полиэтиленовой пленке.
Его пробрал навязчивый приступ медвежьей болезни. Чего они там тянут? Может еще не знают, что он проснулся? Андрей для пробы заорал во все горло и чуть не сорвал голос потому, что звуки застревали как в вате. Ему стало немного легче, но вскоре по контрасту с криком начала угнетать звенящая тишина. Так можно и свихнуться. Андрей с чувством запел, но вдруг его накрыло острое одиночество. Ему показалось, что он уже давно сидит в этой тюрьме и, может быть, просидит вечно. Интересно, чего они там тянут?
Андрей разлегся на полу и вспомнил инопланетянку. Тогда, при встрече, утопая в ее глазах, ему казалось, что он проникает в ее душу и понимает, как самого себя. Знания и опыт, все то, чем обрастает личность, становится несущественным, когда возникает иллюзия понимания между мужчиной и женщиной. Остается только ее "я" и его "я" в том первозданном самоощущении какое есть у любого живого существа. Андрей как мог представил ее душу и тут произошло нечто-то потрясающее: возник яркий и самобытный образ, живой и продолжающий формироваться чужой мыслью. Он сразу безошибочно понял, что воспринятое принадлежит той самой инопланетянке. Он узнал ее по общей картине, состоящей из неуловимых в отдельности характерных только для нее черт. Именно она телепатически выражала свое участие к его положению и вопрос как он себя чувствует.
Это была такая интимная связь, что за мгновения Андрей узнал девушку лучше, чем если бы они были знакомы годы. Пока Андрей размышлял об этом, образ-вопрос повторился и затем развернулся примером как следовало бы представлять свои мысли для ответа. Действительно, он ведь еще не ответил! Андрей собрался и выложил в одном порыве свой восторг. На том конце случился небольшой переполох. Андрей явно ощутил, как лихорадочно девушка пытается разобраться во всех его переживаниях. Он понял, что просто завалил ее информацией.
Понемногу они входили в приемлемый ритм мысленного диалога, когда образы возникали созвучно, и трудно было уже оказать кто и какой вклад внес в их создание. Они мыслили, как один человек, но пользовались опытом обоих. Андрей с непривычки часто терял свое личное самоощущение. Конечно, он не мог постичь сразу всей ментальности девушки так же, как человек не может сразу вспомнить все, что знает. Все вспоминались по мере необходимости и оставалось принадлежать Андрею настолько, насколько он мог это понять.
Потом девушка продемонстрировала, как он может видеть ее глазами. И, наконец, раскрылась тайна осьминогов, как только один из них предоставил его воле свое тело. Теперь у него был свой личный осьминог. Андрей сразу понял, что осьминог не обладает самостоятельным сознанием хотя мозг у него есть. Так же как человеку не нужно специальным усилием сознания управлять каждым своим пальцем, конечностью или отдельной мышцей в сложном движении, так же и осьминог, чувствуя общий смысл действия, разбивает его без участия сознания водителя на нужные промежуточные движения своих органов. Андрей не путался во множестве щупалец и отростков. Если он делал усилие к движению, то улетал в осминожьей ипостаси туда куда нужно с той скоростью, с какой желал.
Девушка пояснила, что теперь он может пользоваться этим осьминогом в качестве выносных органов. Он стал еще одной частью его тела и к этому нужно было теперь привыкать.
После того как он вволю наигрался, девушка завладела его сознанием и в виде образов спела что-то вроде расслабляющей колыбельной. Что-то предстояло важное и к этому нужно было подготовиться, освободившись от лишних мыслей. Как ребенок учится ходить, играя, так и Андрею нужно было научиться владеть новыми возможностями.
Вскоре последовала гамма мыслительных медитаций, и если вдруг на каком-то этапе с трудом думалось, то возникала игра, приятная и захватывающая, нарабатывающая нужную функцию.
Как только Андрей начал уставать от новых впечатлений, девушка слегка отстранилась, но они все еще чувствовали присутствие друг друга. Начали присоединяться другие, становилось все более интересно.
И, наконец, ему был поставлен вопрос. Вот прямо так официально и ответственно. Запрос его мнения о готовности людей Земли к перерождению в новом качестве. Андрей чувствовал, что достаточно искушенные участники могут выхватывать из него то, что он даже не в состоянии оформить словами и мыслями. Он был вовлечен в обсуждение и растворился в сознании участников. Среди них он начал узнавать и своих товарищей, скорее по общим испытанным фрагментах жизни, чем по их мыслям, во многом очень неожиданным. В отдельных эпизодах проявлялся деловитый и замкнутый характер Петровича, слышались технолюбивые и язвительные нотки Володи, женская впечатлительность Дианы и прогрессорский фанатизм Бориса. Но все это было на фоне мощного и размеренного коллективного мыслительного процесса, где каждый использовал безраздельно знания, способности и впечатления других. И получалось, что, рождаясь у кого-то в мозгу, начальная мысль обрастала опытом всех и превращалась в общее понимание, из которого каждый извлекал что-то ему доступное и для него важное.
А в самой глубине душ... не ощущалось никакой разницы между самоощущениями участников. Было одно общее самосознание. За короткий срок от огромного количества впечатлений земляне начали уставать, мысли путаться. Не в состоянии больше уследить за общим развитием идей, они становились бесполезными отголосками и обсуждение прервали. Локальный мозг пока не приспособился к такому ритму и требовал отдыха для утряски впечатлений.
Андрей остался наедине с девушкой, и они немного поиграли друг с другом. Это успокаивало, расслабляло, пережитое всплывало как сон, и девушка помогала это осмыслить. Постепенно он вышел из лихорадочно-возбужденного состояния, но яркие впечатления все еще болезненно преследовали его. Сильно захотелось есть. Мысли толпились, требуя внимания и мешая друг другу, сплетаясь в иррациональный бред наяву. Ему захотелось выбраться из изолятора и в стене открылся проход.
В звездном зале у растения стояла Диана спиной к нему. Андрей понял, что она плачет. Рядом с зелено-фиолетовой пародией на растение в земле торчала живая ветка облепихи.
- Пойдем кушать, Диан, - как можно мягче сказал Андрей, но она все равно вздрогнула.
- Андрюша! - Диана повернула к нему мокрое лицо, - Вот я какая дура! Они все умные и вы умные, а я, наверное, ни на что ни гожусь!
- Ну, что ты! Это поначалу трудно. Привыкнем. Думаешь мне легко было? Чуть не свихнулся.
- У меня в голове все путается. Я больше не смогу! Неужели мы когда-нибудь вернемся на Землю?
К ним подошли Володя и Петрович.
- Ну, что? Опять мокруха? - участливо сыронизировал Петрович, болезненно морщась и потирая виски, - Здорово они нас отделали. Жрать пошли, не могу больше!
Но вместо обжитого транспортного модуля им предложили перебраться в отведенный для них отсек в стене звездного зала. Борис развалился непонятно на чем как в кресле, со спринцовкой в руке и наслаждался с видом богатого римлянина.
- Что, больше других знаешь, отличник? - пошутил Андрей, - А ну, говори, на чем сидишь?
- Да тут, ребята, у них, оказывается, сплошной комфорт, а мы как обезьяны на полу валялись. Захотел - стенка с креслом выгнулась, а хочешь - пол кроватью вздыбится. Вот, например - Борис картинно щелкнул пальцем, и стены отсека растаяли среди космической бездны, оставив видимыми только светящиеся овалы проходов. Диана ахнула, Андрею захотелось за что-то ухватиться.
- В общем нам еще нужно учиться понимать, что тут вокруг и как этим пользоваться, - продолжал Борис, довольный эффектом, - теперь ведь у нас есть связь со всеми системами станции и со всеми ее достаточно адаптированными обитателями. Мы пока еще новички. Да что там станция! Мы отсюда можем мысленно проникнуть в любое место освоенной Вселенной и побывать там в шкуре тамошних осьминогов.
- А мне понравилась эта лошадка! - оживился Петрович, - Они мне вроде как подарили одного. Ну-ка попробую!
И впрямь, в отсек ворвался какой-то ненормальный осьминог и встал как вкопанный перед Петровичем, ударив в пол копытами.
- Надо же! Самого себя вижу! - с ребячьей радостью воскликнули одновременно Петрович и его осьминог.
- Ты поосторожнее! - посоветовал Володя озабочено, - Заведи лучше своего коня пока что в стойло!
- Думаешь я знаю где у него стойло?
- Да бросьте его, он сам доберется, когда станет автономным, - посоветовал Борис. Осьминог Петровича вышел.
Андрей прогнул для себя пол и удобно развалился. Володя устроил то же самое для Дианы и для себя. А Петрович завис где-то в воздухе над столом как в бане на верхней полке.
- Ой, - вдруг тихо вскрикнула Диана и обессилено откинулась в кресло. Она подняла отяжелевшую голову, вяло тряхнула волосами и, наконец, разлепила непослушные веки.
- Что еще? - всполошился Володя.
- Чуть не заснула. Я случайно связалась со столом. Думала он парень простой и мне будет все понятно. А он как поделился своими сонными мыслями...
- Я спрашивал, чего он все время спит, - сказал Борис, когда утихло хрюканье Петровича, - он действительно парень простой. Все его функции - вовремя накрыться. Интеллекта для этого много не нужно. А всякое живое существо старается вести себя так, чтобы результатом было удовлетворение. Вот у него такой цикл: накормит и расслабляется от радости. А вообще-то это специально для нас выдумали игрушку. Да и эти отсеки и звездный зал. Им ведь, суперам, никакой жилплощади не нужно. А пока мы в человечьем теле, с нами много возни. Нужно накормить, умыть, площадочку для мышечных игр устроить чтобы не засиделись. Для этого и нужна такая станция. Вроде детских яслей. А настоящие, "взрослые" инопланетяне живут без собственного тела. Осьминогами они редко пользуются поэтому их не очень много. В основном инопланетяшки действуют сообща примерно так, как у нас это было, когда решали задачу, только намного сложнее. Конечно, они не все время что-то придумывают, а имеют какие-то свои общие ритмы, вроде коллективного сна и бодрствования и даже развлечения, но тут я вообще ничего не понял, что это за развлечения.
- Какая жизнь тоскливая! - поежилась Диана.
- У костра, конечно, не поют. Однако, даже нам ведь понравилось в осьминоге кататься! Каждому свое. Попробуй пещерного дикаря убедить, что в нашем веке жить лучше, в квартире и со столькими условностями!
- Считай, что я и есть такой, - покачал головой Петрович, - Я свою прежнюю жизнь ни на что не променяю. Конечно, лошадкой пользоваться буду. Ну, и телепатия, понятно, удобнее, чем радио и телефон.
- Все правильно! - кивнул Борис, - Так оно поначалу у всех и будет, а потом втянемся. Ну, а те, кто уж никак не сможет приспособиться, вымрет постепенно.
- Ага, - недобро ухмыльнулся Петрович.
- Кстати, вы заметили? - подал голос Володя, - эти инопланетяне ходят уже без оружия. Совсем нас не боятся. Я случайно встретился, когда в зал шел.
- А чего тебя бояться-то? - спросил Петрович.
- Ну как! Все-таки землянин, дикий зверь!
Диана фыркнула и все примолкли.
Андрей все это время задумчиво сидел в своем выступе. Неожиданно даже для самого себя он встал и вышел из отсека.
- Может проследим осьминогом куда это он? - предложил Володя, но именно потому, что предложил он, никто подглядывать не стал.
По дороге Андрей все решал: быть этому или не быть, пока не оказался перед заветным проходом.
Увидев свою девушку, он с радостью убедился, что она куда желаннее, чем ему показалось в прошлый раз. Совместные переживания этому очень способствовали. А теперь, ментально изолированный, он чувствовал неуверенность, теряясь как мальчишка, он протянул ей контактную мысль и сбивчиво передал ей необычную просьбу временно отключиться от других инопланетян, чтобы пообщаться только с ним.
Девушка согласилась, и тогда Андрей дал волю своему порыву.
Та широко открыла глаза, переживая чужое непривычное для нее волнение и многого просто не понимая. Она почувствовала себя соучастницей какой-то дикой глупости и не могла принять всерьез состояние Андрея, хотя прекрасно понимала, что в нем доминирует половое влечение. И ничто не мотивировало ее следовать его желаниям. В ее мыслях Андрей с облегчением уловил снисходительность. На него не обиделись так же, как нельзя осуждать неразумную тварь. Эта хрупкая невинная девушка общалась с ним ласково и трогательно с высоты гораздо более глубокого понимания и, невольно принимая эти правила игры, Андрей почувствовал себя глупым котенком рядом со своей хозяйкой.
Но надежда не оставляла его, хотя горячее чувство уже не так кружило голову. Не может быть между ними такой непреодолимой разницы. Находясь в биологическом теле, девушка не может не следовать биологическим законам, просто чувства ее нужно суметь разбудить. Андрей вообразил, что станет тем человеком, который откроет перед этой инопланетянкой всю красоту любви.
Их последующий диалог нельзя передать словами, охватить сразу все образы, сопровождающие основные мысли. Андрей в пылу вдохновения с горечью спрашивал, не вытравляют ли они половые эмоции вообще при рождении чтобы не мешали думать? Он сам понимал, что это не так, но хотел чем-нибудь задеть девушку и спрашивал ее про детство:
- Ты ведь бегала по лужам, делала глупости и любила...
Она вспоминала:
- Да, но это было так давно... С тех пор как мы перешли в новое качество моя жизнь проходила здесь. И, поверь, чувства, вызванные биологическими потребностями теперь просто не нужны.
- Но как же вы тогда размножаетесь?
- Мы не размножаемся. По мере изнашивания органов их заменяют на синтетические. А если уровень подготовки уже достаточен, то переходим на бестелесное существование.
- В чем же заключается ваше счастье?
Она участливо улыбалась в мыслях, ее забавляла его наивность.
- Счастье в самом общем назначении - результат удачного приспособления к чему-то, решение проблемы. У человека к биологическим потребностям и задачам их удовлетворения добавляются социальные. Мы счастливы, когда решается важная задача, когда наше предположение оправдывается. И мы печалимся в случае ошибок, ровно настолько, чтобы не повторять этого. На моей планете у людей доля индивидуальных потребностей, тем более биологических, ничтожно мала.
Андрея досаждало, что разговор уходит из желаемого русла и то, что девушка оказывалась права, не печалясь об утраченных био-потребностях и, главное, то, что он сам, невольно подчиняясь логике воспринятых образов уже не видел в девушке потенциальную партнершу для любовной романтики. Теперь в ее образе преобладала личность. Глупо любить бесполое существо.
- Но ты такая изумительно красивая! - воскликнул Андрей, - Ведь это же не зря, наверное?
- Ты прав, - она окутала его комфортом понимания, - мне нравится быть такой! И мне нравится, что я тебе кажусь красивой.
Как гора с плеч. Только что он собирался защищать любовь не просто как инстинкт, а как взаимопонимание, раскрывающее в человеке лучшие черты гуманизма, но если нет женщины, а есть только личность в принципе мало отличающаяся от его собственной, то какую такую любовь, призванную возвысить их, он может предложить ей? Но, все же, были какие-то пути для симпатии. Правда, далеко не то, что он сгоряча хотел предложить ей. А, может быть, он просто чего-то еще очень недопонимает... и тогда это общение было преждевременным. Не наскучит ли он ей щенячьим своим восторгом?
Он порывисто передал ей сложную смесь прощальной грусти и легкого разочарования, а затем вышел, не оглянувшись.

Петрович радовался, не стесняясь показать это. Затаившись в небольшом отсеке как шкодливые мальчишки, земляне мысленным приказом закрыли проход как сфинктер в кишке.
- Надо научиться хорошо стрелять из этой штуки, - заявил Петрович, - Те хлюпики держали ее в руке как фонарик в голивудских фильмах. Вот кнопка! Ясно, что бьет она из какого-то торца. Вот странная техника: даже отверстия никакого не видно! Сейчас мы с этим делом разберемся.
- А может лучше спросить? - засомневался Володя.
- Люблю сам ребусы разгадывать! - заулыбался увлеченный Петрович.
На одной грани бруска краснело пятно размером с монетку.
- Ну-ка не стойте у торцов! - приказал Петрович, примеряясь. Он вытянул вперед руку с бруском, прищурился и большим пальцем накрыл красное пятно. Из его ногтя вырвалось облачко пара и образовалась дырка, а Петрович вдруг начал валиться навзничь. Андрей сделал движение, чтобы подхватить тело, но не удержал и отпустил на пол. Над правым глазом во лбу и до затылка луч прожег сквозное отверстие с заварившимися краями. Все произошло как в кино и настолько нелепо, что не укладывалось в голове. Володя попятился и вжался спиной в стенку. Андрей молча стоял с безвольно опущенными руками и смотрел округленными глазами на труп.
Они оказались в ужасном положении и все должно сейчас открыться. Андрей судорожно вздохнул и сосредоточился, вызывая инопланетян. Даже если не все потеряно, они неоправданно унизили сами себя и, как это часто бывает, теперь остро жалели о сделанном.
Проход с чавканьем распахнулся и в отсек влетели два осьминога. Один из них тут же впился в бездыханное тело. Другой поднял оружие и телепатически обратился к парням:
- Почему вы не спросили, как с ним обращаться?
Андрей с Володей молча потупили глаза.
- Тут нет ничего сложного. Оно стреляет из красной метки по мысленному приказу.
Андрей недоуменно пожал плечами.
- Но Петрович только нажал на пятно!
- Значит он при этом мысленно пожелал выстрела. До операции он не мог бы управлять этим оружием.
- Что теперь?..
- Он мертв. Его мозг восстановить в прежнем виде невозможно.
В отсек ворвался разъяренный Борис.
- К-казлы! - процедил он, но, увидев Петровича, побледнел и замолчал.
Осьминоги куда-то унесли тело, и земляне остались одни.
- Может пока не говорить Диане? - не своим голосом спросил Володя.
- Да она знает!.. - махнул рукой Борис.
Они вернулись в свой отсек. Диана из своего угла молча с ужасом смотрела на них.
- Знаете, что сказали инопланетяне? - Борис неуверенно помялся, - Что смерть индивида - явление вовсе не такое непоправимое как это кажется под влиянием инстинкта самосохранения.
- Чего? - прищурился Андрей с затеплившейся надеждой.
Борис светился желанием на этот раз пробить непонимание товарищей.
- Все равно, самосознание или ощущение своего "я" у всех живых существ в принципе одинаково в независимости от уровня развития. А именно "я" и оберегает от смерти индивид. Ему не так важно какой останется его личность, лишь бы не перестало существовать "я".
- Ну ни фига! - возмутился Володя, - А если я останусь дураком?
- Остаться совсем уж дураком - это равносильно смерти личности. А остаться не совсем дураком можно и не заметив этого. Даже в течение жизни личность всегда меняется неузнаваемо, то есть практически человек становится другим, но не видит трагедии в том, что тем самым погиб его предшественник. Короче, все живые существа вокруг - это различные варианты одного и того же "я", развивающегося в разных телах и условиях. Действительно, принцип отражательной деятельности мозга один и тот же независимо от сложности.
- Черт его знает, конечно, - почесал нос Андрей, - в этом что-то есть, но нам от этого сейчас не легче... Петровича больше нет, и если мы вернемся, то его жене не навешаешь на уши всю эту фигню.
- Да, ей не объяснишь, а нам уже много можно понять после того как соприкоснулись с другими непосредственно разумом. А без такого опыта все эти "я", населяющие мир, только потому и кажутся друг другу чужими, что не имеют телепатической связи. А вы сами не замечали разве, что когда вам передают мысли и чувства, как они ужасно похожи на собственные? Не всегда сообразишь, где мое, где чужое! Вот и получается, что если бы у человека было много его точных копий, то он мог бы пожертвовать какой-то. Он бы не боялся, что она умрет. А ведь в мире и на самом деле полно его вариантов "я", параллельно живущих с ним и если он умрет, то будут продолжать себя ощущать они. Будь между ними телепатическая связь то никаких трагедий не было бы.
- Что-то я не понял, - остановил Бориса Андрей, - ведь даже если у меня много копий то, умерев, одна из них перестанет себя ощущать и это для нее смерть.
- Ну, во-первых, после смерти для нее не может быть трагедии потому, что ее просто уже нет. И, во-вторых, мы ведь умираем каждый день.
- Вот даже как? Что-то не замечал! - заржал Володя.
- Мы засыпаем и наше "я" в это время прекращает свое существование. Просыпаемся и снова активизируемся в старом теле, а можно - в любом другом или не сейчас, а когда угодно.
- Во сне мозг не перестает функционировать, - возразил Володя, - к тому же мы видим сны.
- А осознание перестает функционировать. И уж во время полного наркоза или клинической смерти - точно. А потом человека оживляют, и он доволен даже если его психика при этом как-то изменилась. Инопланетяне говорят, что страх смерти сопровождает человеческое общество лишь до его рождения в новом качестве общения, до его телепатического объединения.
Вот смотрите. Человек засыпает, скажем, под наркозом. Его нет нигде в это время, он все равно, что умер. И только если проснется, его активность и сознание восстановится, и только тогда он опять себя ощущает, не важно где, когда и в каком теле.
- Когда же это они успели тебе столько сообщить? - удивился Андрей.
- Мы как раз об этом говорили пока Петрович не застрелился. Будто они там чувствовали, что это должно случиться...
- А может они нарочно все так подстроили? - понизил голос Володя, - что им стоит поиграть с нами в кошки-мышки? Мы ведь для них еще не родились!
- А зачем им это надо? - пожал плечами Борис.
- Этого нам тоже не понять... - усмехнулся Володя.
- Мальчики! - выкрикнула чуть не плача Диана, - Как вы можете говорить сейчас обо всем об этом?..
- Надо же, Диан, извлечь урок для живых, - вздохнул Андрей.
В отсек неторопливо ввалился осьминог, задержался у входа, как-то узнаваемо хмуро посматривая исподлобья и покачивающейся походкой направился в угол Петровича. Там он со злостью отшвырнул щупальцем охотничий рюкзак в сторону и развалился на полу, подложив несколько щупалец под головной купол.
Земляне переглянулись.
- Петрович! - осторожно позвал Андрей, еще не до конца веря в увиденное.
Осьминог шевельнулся и повернул купол:
- Чего тебе?
- Так ты живой?! - Андрей радостно подошел ближе и присел рядом с осьминогом.
- Да лучше бы сдохнуть, чем жить такой каракатицей! - буркнул тот немного растроганно, - Теперь на Землю хоть не возвращайся! Как я жене покажусь?!
- Брось, Петрович! - Андрей ободряюще похлопал осьминога по куполу, - Главное, что ты жив, а там привыкнешь. Тебе ведь нравилось на этой лошадке кататься!
- Ох, Андрей, ты мне лучше этого не говори! - застонал Петрович, поднимаясь на щупальцах, - Мне уже сейчас тошно, а что потом будет?
- Что они с вами сделали! - жалостливо пропела Диана, в порыве сострадания подходя ближе.
- Что сделали?! - оборвал ее Андрей, - он теперь в миллион раз более рационально устроен, чем мы. Это мы тут все каракатицы, а он - идеальная особь! Борис, скажи!
Но Борис сидел неподвижно и его горящие любопытством глаза были устремлены в бесконечность.
- Опять с ними перетирает что-то! - укоризненно заметил Володя, - Совсем парень отходит от всего земного.
- С Борей-то все в порядке! - С вызовом сказала Диана, - Лучше некоторых, хоть с ним и бывает иногда скучно.
- Потому и скучно, что он наполовину уже инопланетянин, и наши интересы его ни грамма не волнуют! - с неожиданной злостью возразил Володя, - Что в нем осталось людского? А? Вот Петрович: хоть и стал осьминогом, но мужик что надо! Ты, Петрович, не горюй. С женщинами, конечно, теперь будет сложнее, но может еще и круче с такими-то щупальцами, зато на охоту пойдешь - одно удовольствие. Ты же теперь любого зверя моментально настигнешь!
- Пошел в ж... - прошипел осьминог-Петрович и Диана, ойкнув, отошла подальше.
Во время обеда Петрович мялся в стороне от стола. Теперь он предпочитал питаться вонючей слизью.
Борис разоткровенничался и поведал, что со всех землян давно уже сняты копии ментальностей в виде слепка нейросетей в связи органами чувств и мышцами.
- Как только нам сделали подсадку адаптаторов, так сразу и отсканировали. У них еще есть быстродействующий возбудитель памяти, и когда он работал у нас в мозгу проносилась вся жизнь. Одни воспоминания тянули за собой другие, и все это передавалось по радио и записывалось в синтетической памяти искусственного мозга. Его устройство совсем другое, чем у природного мозга, но функции те же. Когда Петрович застрелился, его искусственный мозг включили, связав радиоканалом с осьминогом. Вот Петрович и проснулся в новом теле. Теперь он, по существу, совсем как инопланетяне. Те ведь тоже без тел живут, вот только осьминогами редко пользуются, а значит ничего не чувствуют и не видят каждый по отдельности. Зато связанные вместе образуют мозг самый чувствительный и внимательный к окружающему во Вселенной. Ведь из миллиардов особей тысячи, пользуясь осьминогами и другими выносными органами, из разных точек космоса передают информацию всей системе.
- А я ведь сам себе в лоб пальнул, - заговорил о своем Петрович, - когда проснулся они мне все рассказали. Ихний ретранслятор, которым они наши мысли улавливают, зафиксировал: я перед самым выстрелом подумал, что из этой красной точки мне как раз в лоб может очень даже запросто зашарашить. Оказывается, ей даже не нужно точно прицеливаться. Достаточно мысленно передать в какую точку стрелять, а она уж направление выстрела сама рассчитывает, причем использует для этого наши же глаза. Вот это игрушка, я понимаю.
- Значит, когда я обезоружил инопланетянина, он неслучайно попал мне в руку? - спросил Андрей.
- Случайно оно не попадает. Бьет всегда в нужную точку. Не увернешься.
- Надо же! - восхитился Борис, - Оружие для прицеливания использует зрение и мозг стреляющего! Даже если выронил из рук все равно можно стрелять!
- Только вот зачем они с нас копии сняли и разговоры записывают? - спросил Володя.
- Без паранойи, пожалуйста! Тебе от этого плохо? - Андрей насмешливо посмотрел на него, - Петровича вот восстановили, а может и тебя скоро...
- Насчет Петровича еще неизвестно. Вероятно, они сами все подстроили, - Володя пожал плечами.
Он не на шутку разволновался и нервно вышагивал по отсеку.
- Чего ты ужасы нагоняешь? - усмехнулся Борис.
- Тебя что, завербовали чтобы ты нас охмурял?
- Ладно, хватит вам! - вмешался Андрей, - Дальше видно будет.
- Погоди, Андрей, я просто могу на примере показать преимущества и возможности бестелесного существования. И как при этом можно удовлетворять даже наши скромные человеческие потребности.
- Не свисти...
- Да ты не понял, я реально покажу. Если мы на Земле смотрели кино и при этом получали удовольствие, то что же будет если мы сами окажемся участниками приключения в вымышленном мире? А для наших копий это возможно и, объединившись с ними телепатически, мы сможем переживать и чувствовать все как в реальности.
- Ну и что? - фыркнул Володя, - Мы и сейчас переживаем неплохое приключение! Я бы в жизни не поверил, что это возможно!
- Погодите! Я прикольный сюжетец придумал! - посулил Борис и сосредоточился, - Приготовьтесь, считаю до трех, и мы - в квесте! Раз!
- Что за фигня опять на наши головы? - насторожился Володя.
- Два!!
- Опять что-то придумал вместе со своими дружками? - строго спросил осьминог-Петрович.
- Три!!!
Все вокруг исчезло так внезапно, что земляне едва удержались на ногах. Вокруг них и под ногами струилась перламутром бестелесная нереальность, но к таким фокусам они уже привыкли. В центре между ними радужно переливался с детства узнаваемый цветик-семицветик, невесомо зависнув и не спеша поворачиваясь как праздничная карусель. Все сразу и одновременно поняли его сказочное назначение. Петрович снова оказался в своем привычном теле и по его лицу было видно, как он этому рад.
- Это что, нужно спеть песенку и загадать желание? - спросила Диана.
- Достаточно просто оторвать лепесток и увидишь желаемое.
- Хочу дождь и Солнце! - Диана мечтательно закинула голову вверх и дернула голубой лепесток.
Землян щедро окатил теплый ливень и глаза ослепили яркие лучи.
- Тьфу ты, черт! - возмутился мокрый Петрович и аннулировал желание красным лепестком, - Давай лучше пива каждому по две кружки и шашлык! - и в ход пошел желтый лепесток.
Появился стол, заставленный кружками и тарелками.
- Вам лишь бы пиво пить! - обиделась Диана, - А я по Земле соскучилась!
- А что! Мы сейчас покушаем и на Землю! - промычал Петрович, снимая зубами с шампуров ароматные куски.
- Как вы примитивно все восприняли! - расстроился Борис, беря, однако, свою порцию, - Мы должны пожелать настоящее сногсшибательное приключение, а не размениваться по мелочам!
- Сейчас покушаем и на Землю! - повторил спокойно Петрович, - Зачем приключение? Мне на станцию надо. Там сейчас Махмуд с Абдурахманом власть делят. Еще поубивают друг друга!
- Да поймите: мы сейчас живем понарошку и ни на какую Землю попасть не сможем! - горячился Борис, - Это получится придуманная, не настоящая Земля!
- А чего тогда сами себе голову будем морочить? - пожал плечами Петрович.
- А вот, например, - вдруг встрял Володя, - как вам такое!
В трех шагах от них раздался скрежещущий рев, пахнуло гарью и разинул три омерзительные пасти Змей-Горыныч средних размеров из его детства. Одна голова прошлась по тарелкам, слизав шашлык вместе с шампурами, две другие потянулись к землянам. Петрович щедро плеснул в ближайшую пивом, и она поперхнулась пеной. Диана, онемев от страха, спряталась за Бориса.
- Пошел вон вонючее чучело! - с досадой воскликнул Андрей.
Змей, сильно обидевшись, потянулся к нему. В последний момент белый лепесток предотвратил растерзание.
- Конечно, так настоящего приключения не получится, - расстроился Борис. Не успеет кто-нибудь наколдовать, как другие все портят. Да и фантазия какая-то бедная здесь...
Наступила неловкая пауза и тут Вселенная перевернулась.
Земляне посыпались на хрустящий морской песок. В глаза блеснуло тропическое солнце и повеяло горячим соленым ветерком. Сине-зеленое море простиралось до горизонта и переходило в небо. С противоположной стороны за неширокой прибрежной полосой вздымались высоченные пальмы. Под ними повсюду стояли огромные котлы и красное коптящее пламя лизало черные днища. Хвостатые дикари в свирепом возбуждении в рогатых масках деловито суетились вокруг с длинными вилами. Изредка раздавались отчаянные крики жертв.
Андрей обомлел от удивления: они все превратились в смешных волосатых обезьян. Петрович вдохновенно выругался и стыдливо присел на задние лапы, нервно хлеща себя по бокам лысым хвостом с голубой кисточкой.
- Чье изобретение? - проорал обезьяньим фальцетом Борис, с ног до головы обросший густыми и длинными лохмами бежевой шерсти, - Где, блин, семицветик?!
- Море и пляж на острове - мое! - с готовностью Володиным голосом заявила облезлая обезьяна с красной кисточкой, - Там еще девушки должны купаться. А семицветик я ликвидировал, чтобы больше никто не вмешивался.
- Как же мы теперь вернемся?
- А я на этом острове все предусмотрел для долгой беззаботной жизни. А потом инопланетяшки хватятся и вызволят.
- А что за котлы?
- Это уже не я.
- Моя шутка, - голосом Андрея усмехнулась большая рыжая обезьяна, - параллельно-одновременно вышло, но я же не знал, что цветик исчезнет.
- Влипли. Хоть объясни, что это ты наколдовал?
- Ад с чертями, - махнула на котлы когтем рыжая обезьяна.
- Мамочки, неужели я такая же уродливая как вы?! - отчаянно спросила белая пушистая обезьянка.
- Да нет! Ты ничего так, симпатично получилась! - оскалил зубы Андрей, - Вовка, а где твои девушки? Пошли знакомиться!
- Познакомишься теперь! - огрызнулась плешивая тварь, - Все испортил!
- Дурень! Как раз в таком виде лучше всего знакомиться! Представляешь? Подходят такие интеллигентные обезьяны, разговаривают...
Из-за поворота пляжа показалась группа стройных девушек в пестрых купальниках. Ни на что не обращая внимания, они расположились на берегу.
Володя замычал от бессилия. И тут их заметили черти. Несколько рогатых тварей агрессивно и очень проворно затрусило вниз, высоко подпрыгивая на длинных пружинящих вилах. Трое из них отделились в сторону девушек, а четверо с диким хрюканьем набросились на обезьян.
Петрович яростно выхватил вилы у самого борзого, и тот с разбегу навернулся рогами в пальму, очень удачно застряв в таком положении. Черти оказались низкорослыми, какими-то не очень серьезными в деле. Даже Диана, зарычав от возбуждения, столкнула рогами двоих вцепившихся в нее бесов, а Андрей сноровисто связал их хвостами, похожими на альпинистские веревки с размахрявленным концами, которые новички забывают аккуратно оплавить. Девушки на пляже после первого испуганного визга тоже легко справлялись с напастью, но на подмогу хлынула целая хрюкающая стая нечисти.
Неизвестно, чем бы все кончилось, но грешники, томившиеся в котлах без присмотра, оказались не дураками, повылазили и повалили освежаться к морю в клубах пара. С блаженным ревом они бросались в волны, не обращая внимание на мечущихся вокруг чертей. Девушкам теперь приходилось отбиваться преимущественно от еще горяченьких грешников.
Черти гонялись за отдельными нарушителями режима и, поймав, волочили за ноги по песку к котлам.
- Извините, вас не обидели эти гады? - переводя дыхание галантно обратилась рыжая обезьяна к ближайшей девушке, подозрительно похожей на его инопланетянку со станции.
- Ой, спасибо вам, обошлось испугом! - кокетливо выставила плечо красавица.
- Ну уж нет! Хватит!! - вскричала белая пушистая обезьянка, - Или мы сейчас же валим отсюда пофиг как или я с вами не желаю больше иметь ничего общего!
- Диан, - заскулил Володя, - у нас же нет цветика!
- Облезлый бабник! - свирепо прошипела белая обезьяна, - мне пофиг есть у вас цветик или нет!
- Ладно, выход есть, - сказал Борис, - один из нас должен умереть. Тогда он снова окажется в отсеке и выручит остальных.
- Вот сам и умирай, раз заварил кашу, - рассудил Володя.
- Да без проблем, - клыкасто улыбнулся Борис, - что нам стоит? - он не спеша подошел к пальме и прытко полез на верх.
- Боречка, не надо! - в ужасе воскликнула Диана.
Борис радостно посмотрел вниз:
- Господи, Диана, только не нужно делать из этого трагедию!
- Ты же сама хотела немедленно уходить отсюда, - злорадно напомнил Володя.
- Боренька! Слезай сейчас же! Мы что-нибудь еще придумаем! Нас спасут отсюда!
Борис скрылся среди широких листьев на макушке и оттуда донесся его немного взволнованный голос:
- Эй вы, там, внизу! Слабонервных прошу отвернуться! Первый па-ашшо-о-ол!!!
Белая обезьяна свернулась в клубок, уткнув мордочку в пушистые колени, из листвы вырвалось бежевое мохнатое тело, и, распластав лапы в воздухе, кануло вниз. Оно жестко шлепнулось на песок и так осталось с подвернутой шеей. Еще через секунду все очнулись в отсеке.
Растрепанная Диана перевела дух, встала на ноги и одарила благодарным взглядом Бориса. Тот чуть порозовел и довольно улыбнулся.
- А ничего так мы порезвились, жалко только, что кино на самом интересном кончилось! - осьминог-Петрович опять разлегся в своем углу.
- Нет проблем, - заявил Борис, - в любое время можно снова устроить себе встряску, хоть коллективную, хоть индивидуальную. Кроме того, это отличный полигон для мысленных экспериментов.
- Неужели инопланетяшки настолько до мелочей изучили земную жизнь, что сумели устроить нам такое представление? - спросил Андрей, - Все было так реально что не придерешься.
- Они наверняка даже не видели наших похождений. Все разворачивалось так, как ожидали мы сами. Это ожидание улавливалось и воплощалось в действие. Поэтому, между прочим, появлялось только то, на что обращалось в данный момент наше внимание.

После ужина Андрея опять потянуло к своей инопланетянке. Он глумливо насмехался над собой, но не мог отделаться от таинственной притягательности тех переживаний, что так тронули его в первые мгновения их мысленного объединения. Это было так сильно, ярко, необычно и здорово, что он вряд ли забудет когда-нибудь. Он не мог даже предполагать такое у какой-то женщины. И так хотелось узнать, как ее зовут... Наконец он решился на компромисс со своим упрямством и, заготовив несколько вопросов для предлога, улизнул из отсека.
На этот раз его трудно скрываемое состояние и внезапный уход заинтриговали товарищей и его дружно выследили, послав вслед осьминога.
Мужики, увидев инопланетянку, единодушно и безоговорочно позавидовали Андрею. Но внимательная Диана сразу нашла тысячу недостатков и не преминула начать скептически перечислять их, отлично понимая, как это глупо и выдает ее, но уже не в состоянии остановиться.
- Привет, родная! - передал согретый иронической дружелюбностью мыслеобраз Андрей и с трепетом поднял глаза. Девушка улыбалась ему без малейшего неприятия. Андрей никогда не встречался с такой располагающей доверчивостью и растерялся. Он нерешительно шагнул к ней, еще глубже погружаясь в опасную зону непривычного обаяния. С трудом находя обрывки заготовленный вопросов, он невпопад передал их, сознавая неуместность этого. Улыбка девушки чуть поблекла. Андрей уловил ее настроение: стоит ли, что-нибудь объяснять человеку, который сейчас так далек от понимания? Это его немного охладило. Он так и не спросил ее имя... Да и как-то оно ему не очень нужно было при таком прямом общении.
- Я живу на станции с детства, - передала девушка, - а по родине тосковать нет причины потому, что постоянно связана с ней. Побывать там можно в теле осьминожьего терминала или искусственного человека. Хочешь посмотреть? - не дожидаясь ответа, она подключила Андрея к своим выносным органам на своей планете. Там была ночь, но с неба смотрело множество полных и ярких искусственных лун, заливая все серебристым светом без теней.
Андрей стоял на небольшой площадке у открытого входа завитого цепкими растениями здания. Пестреющее буйство зарослей вокруг поражало дикой красотой и фантастичностью планировки. Дорожки веером расходились во все стороны, вверх и вниз, теряясь под арками нависших ветвей и в темной глубине сложных деталей строений.
Андрей находился в человеческом теле, рослом и худом. Он был до подбородка затянут в матово-прозрачную оболочку. Теплый ветерок приносил сложные запахи цветов и слышался ровный многоголосый стрекот насекомых. Если бы не множество лун на небе, это так было бы похоже на земную летнюю ночь!
Андрей не спеша направился по дорожке и под аркой нависающих гроздьев цветов погрузился в густой сумрак. Ориентируясь по пятнам света, он продвигался вперед, пока яростный визг и острая боль в ноге не обдали его холодным ужасом. Он судорожно мотнул ногой, наступившей на что-то мягкое, и быстрая тень мелькнула прочь с дорожки.
- Ты такой неуклюжий! - девушка весело и ласково приобняла его ментально, так ему показалось, чтобы помочь лучше ориентироваться.
Он вернулся назад и вошел в здание. Это было что-то вроде небольшого ангара. Внутри находилось шесть кресел и в пяти из них неподвижно сидели люди. Прямо напротив застыл, широко открыв ничего не выражающие глаза молодой лысый дебил с безумным взглядом в никуда. Он ритмично моргал и изредка сглатывал. Остальные выглядели не лучше. Андрей понял, что еще совсем недавно его тело так же сидело в пустующем кресле и ему стало неприятно это. Он сделал усилие и оказался в отсеке с девушкой. Она придерживала его руками за плечи и когда увидела, что Андрей вернулся, убрала их. - Ты чего так брыкался?..
- Меня кто-то там цапнул за ногу. Я в темноте наступил на чей-то хвост, и оно вцепилось в ногу.
- Это (девушка передала образ зверька, похожего на енота). Он никак не ожидал такого коварства. Теперь долго будет бояться.
- Чуть не оступился с дорожки, но ты меня вовремя удержала.
- Может быть потому, что здесь тело весит гораздо меньше.
- Ты такая тоненькая, что реально бы не смогла меня там удержать!
- Нет, я сильная!
- А ну, держи меня, я посмотрю!
Девушка легко поддалась на эту хитрость, а Андрей подумал, что если ему простили обиженного зверька, то спишется и большее. Когда девушка положила ему руки на плечи, он обнял ее и прижался к ее губам. Она не сделала даже попытки отстраниться, но Андрей с горечью ощутил ее неотзывчивость. Это было так же нелепо, как если бы он поцеловал скульптуру. Через мгновение инопланетянка разобралась, в чем дело и смутилась как маленькая девочка. Это утешило Андрея.
- Очень неестественно для меня...
- Я могу тебя многому научить... Неужели неинтересно?..
- Да, ты смог бы активизировать гормональную регуляцию моего тела, но меня не очень занимает, что происходит с телом, я могу его поменять на искусственное. Когда ты транслируешь мне свое состояние меня удивляет насколько искажено твое сознание именно зависимостью от тела. Если хочешь мы очистим твой мозг, и ты увидишь хотя бы ненадолго мир, таким как он есть, без самообмана, навязываемого организмом. Я понимаю, что в твоей жизни биологические потребности занимают большое место и ты не можешь сразу на всегда покончить с ними, но хотя бы ненадолго...
- Нет. Зачем? Я перестану быть самим собой, вот и все.
- Ты боишься измениться? Но это в любом случае неизбежно.
- Такое резкое изменение будет для меня все равно, что смерть. Я на это время перестану существовать.
- Ну и что? Я не понимаю.
- Да я и сам толком не понимаю. Это, наверное, инстинкт самосохранения.
- Конечно, он тоже тебя сейчас обманывает, как и любовь и опьянение и курение и многое другое в вашей жизни...
- Как сложно... И как жаль, что мы такие разные! - вздохнул Андрей, - Хочешь я тебе покажу Землю? Может быть тебе легче будет на время понять нас, чем мне вас. А раз вы на станции находитесь только для того, чтобы иметь дело с нами, должна же ты на собственном опыте узнать, что мы такое?
- Покажи!
Андрей сосредоточился на воспоминаниях. Поначалу это было не просто, и внимание ускользало, но вскоре образы стали получаться зримыми и красочными. Андрей вновь переживал самые яркие моменты своих горных путешествий потому, что там открываются в чистом виде отношения между людьми, тут же проверяясь на деле. Он придумал и мысленно разыграл несколько сцен, в том числе любовных и, наконец, вообразив гитару в своих руках, рискнул спеть свою любимую песню. Он сам себе здорово понравился и был уверен, что поколебал в девушке ее рационалистические убеждения. Что может она противопоставить тем эмоциям, которые он так красочно перед ней раскрыл? Это был вопрос-вызов.
Но как относится взрослый человек к малышу, который решил удивить его своей детской песенкой? В этом есть своя прелесть. Девушка не осталась равнодушной и восприняла гораздо больше, чем передал Андрей. А затем она решила увлечь его глубиной своего понимания, в виде игры, при этом окутывая его добродушным уютом.
Поначалу он не мог ухватить и малую часть того, что предназначалось для понимания. Он заворожено следил как музыка образов удивительно ясно раскрывается от самого общего и простого, погружаясь в оттенки. Он и раньше был уже очарован дисциплиной ее мышления, совсем несравнимой с его сумбурностью. Это было уже знакомо так же, как формулировка физического закона короткая, но справедливая для огромного круга явлений, узнавалась то там, то тут. И в этом было понятие красоты - как наиболее сопутствующему истине. У Андрея мелькнуло в голове, что и красота личности - это степень соответствия его месту и в обществе, которое он занимает.
Как же он далек был в этот момент от ностальгии био-мотиваций... Воспринимаемое оказывалось неизмеримо глубже прежних представлений. Андрею стало очевидно, что он готов принять это и может жить по-новому. Эта мысль его теперь не раздражала.
- Я уже лучше тебя понимаю, - заметил Андрей, - Но это - здесь и когда я очень захотел понять... А на Земле... Не представляю, как можно вот так взять и изменить что-то... Люди затаились и ждут, что же будет дальше. И будет ли вообще что-нибудь...
- Это один из симптомов переходного периода, - ответила девушка, - а этот период тем более опасен, чем дольше тянется. Но в нем формируется жизненная необходимость в объединении всех людей планеты непосредственным неискаженным общением. Если они сумеют этого достичь и предотвратить самоуничтожение, то тем самым начнется переход к новому качеству общения.
- А вы все это время будете безучастными наблюдателями?.. Неужели ничем нельзя помочь?
- Ты знаешь, что сделали с транспортным кораблем на орбите. Еще большее противодействие мы бы встретили при любой ненасильственной попытке повлиять на ваше развитие. Ну, а насилие не в состоянии изменить сознание людей и приведет к обратному результату. Если, например, мы извне уничтожим ваше стратегическое оружие, то тем самым отбросим общество назад к тем временам, когда можно было безбоязненно затевать массовые войны. Новое качество может возникнуть только как результат жизненной необходимости.
- Скажи, тебе интересно со мной или просто приходится выполнять обязанности?
Он ощутил теплую волну участия и это было лучше слов.
- Я знаю, у нас будет много общего и интересного, меня так же, как и тебя тянет быть вместе. И я понимаю роль прикосновений к губам и других схожих ситуаций, но при объединении разумов эта роль оказывается несопоставимо меньшей, чем непосредственное выражение отношения, - сказала она с таким убеждением, что Андрей не посмел пожелать большего.

Казалось, космическому плену не будет конца. Облепиха в кадке разрослась с необыкновенной стремительностью и теснила инопланетный куст.
Земляне смотрели на яркую звезду, которая была их далеким Солнцем и думали каждый о своем. Петрович скис, мучаясь вопросом позволят ли ему лететь на Землю в его осьминожьем теле, но об этом никого не спрашивал потому, что у самого в голове такое не укладывалось.
Наконец выяснилось, что культурный потенциал землян еще далек от того, что необходимо для этапа объединения разумов, и это является следствием отставания в понимании механизмов психики, совершенно необходимых для формирования новой общности. Это делает положение Земли критическим: оружие, способное уничтожить разум в ходе непримиримых разногласий уже есть, а способа кардинально предотвращать разногласия все еще нет даже в науке, откуда это могло бы постепенно войти в культуру отношений.
Поэтому интеграция Земли пока откладывается, землян возвращают, но без их внешних осьминожьих терминалов. Вопрос с же с Петровичем еще решается. Связь с землянами не обрывают, а будут через них следить за прогрессом земной цивилизации и даже форсировать его в критических точках.
Более осведомленный в деталях Борис заявил, что их отправят на Землю, как только будет подготовлена автоматическая транспортная капсула, а копии их личностей останутся здесь и будут постоянно синхронизироваться с оригиналами так что беспрерывность преемственного существования им уже гарантирована.
Все томились от безделья, но и не очень-то хотелось приключений в иллюзорной реальности. Даже Борис, до предела удовлетворил свое любопытство, переполненный огромным объемом воспринятой, но пока во многом не осознанной информации, слонялся бесцельно по отсекам и часто засыпал невпопад, от чего у него болела голова. Это было замечено, и его мозговая гемодинамика скорректирована так, что теперь мыслилось ясно, и голова не болела.
Мысленные приключения всем быстро наскучили, требуя усилий незаурядного воображения, а реальные путешествия по другим мирам в чужом теле мало что давали. Без объяснений увиденное поражало лишь на первых порах и быстро забывалось, оставляя в голове кашу отрывочных впечатлений.
Однажды Петрович по обыкновению вслух ностальгировал о баньке и привычной работе, а Борис из сострадания убеждал его в преимуществе бестелесного существования. Он завел один из своих монологов о будущем Земли, описывая заманчивые, но чем-то напоминающие утопию картины. Все получалось гладко красиво и надежно. В бестелесном варианте у него легко решались все современные тупиковые проблемы жизнеобеспечения и экологии. Он прикидывал оптимальные сроки индивидуальной жизни и снимал актуальные проблемы Земной медицины. Другие проблемы решались у него так же надежно и убедительно.
Борис восторженно живописал, стоя перед притухшим осьминогом, безучастно застывшем в своем углу с полузакрытыми глазницами рядом с ружьем и рюкзачком.
Андрей собрался было к своей инопланетянке потому как просто ментального общения с ней ему было категорически недостаточно. Тут в проходе появилась высокая плечистая фигура. Войдя в отсек, человек знакомо разогнулся и поднял голову:
- Ну, снова привет, мужики и дамы!
Это был преображенный Петрович, настоящий супермэн, по горло затянутый в облегающую черную "вторую кожу". Черты лица и, главное, такая узнаваемая мимика оставались прежними. Осьминог из своего угла с ужасом и изумлением уставился на него, а Петрович в человеческом облике в отличном расположении духа, не в силах сдержать ухмылку от первоклассно удавшегося сюрприза, как ни в чем ни бывало направился на свое место. Увидев там осьминога, он небрежно попытался отогнать обнаглевшую тварь, и они сцепились. Оба оказалась нечеловечески сильными и растащить их никак не удавалось. Вдруг осьминог резко отпрыгнул в сторону, как-то обмяк и превратился в обычную исполнительную тварь, управляемую кем-то, но только не Петровичем. Она тут же выскочила из отсека.
- Что это он? - спросил тяжело, дыша Петрович.
- Это был ты в теле осьминога, - спокойно сказал Борис.
- Чего?! - не понял Петрович.
- Короче, когда ты продырявил себе голову, то твои мозги вложили на время в осьминога, чтобы не испортились. Он жил здесь с нами, исполняя обязанности Петровича. Так что сейчас ты дрался сам с собой.
- А мне про осьминога ничего не говорили...
Петрович слегка побледнел, присел на корточки в своем углу и притих в задумчивости.
В отсек один за другим вошли инопланетяне в матово-прозрачной одежде. Андрею приветливо улыбнулась его девушка. Земляне, чувствуя перемены, поднялись со своих мест.
- Вы отправляетесь сейчас на Землю, - передал кто-то из вошедших, - капсула готова. Она доставит вас к планете автоматически по внепространственной трассе. А над тем местом, откуда вы взлетели, управлять посадкой придется вам. Это также просто как управлять осьминогами. На Земле без ретрансляторов ваша телепатическая связь друг с другом ограничится расстоянием примерно в вытянутую руку, но мы оставляем вам свои личные каналы связи.
И землян охватило очень противоречивое чувство. Остро сквозила грусть, что все необычное и фантастическое в их жизни кончается и, может быть, больше никогда не повторится.
Инопланетян в отсеке было столько же сколько землян и когда передавали браслеты связи, Андрею надела свой на руку его девушка, чуть помедлила, потом неловко коснулась губами уголка его губ. "Свяжись со мной, когда вернешься!" - попросила она и зарядила его рвущейся наружу радостью их будущего общения.

В капсуле оказалось критически тесно и прозрачные стенки не давали даже иллюзии свободы и надежности. Казалось, что даже дышать трудно, так они были прижаты друг к другу и это тянулось нескончаемо. Потом стремительно выросла Земля, плавно развернулась, укрупнилась так, что стали видны заснеженные игрушечные горные цепи под размытой спиралью облаков.
Они приближались, медленно поворачиваясь и склоняясь на бок. Но вот надвинулась белая пелена облаков, поглотила все вокруг и, внезапно прорвавшись, открыла внизу устрашающе близкий горный ландшафт с узнаваемо длинным языком ледника Федченко.
- Принимайте управление!
Петрович напрягся, больно вцепившись в Володино колено. Ему доводилось водить вертолет, и он вызвался управлять капсулой. Как только автополет отменился, стали ощущаться сильные порывы ветра. Петрович еле успевал отреагировать, и каждый раз Диана жалобно вскрикивала.
Первая попытка сесть не удалась. Ветер коварно сменил направление, и земляне чуть не оказались в бурлящей реке. Петрович взмыл вверх. Со второй попытки капсула врезалась в рощу около басмачьей мельницы и застряла в ветвях невысоко над землей. Борис ткнулся носом в Дианину макушку и замычал от боли. У него из носа потекла кровь, пачкая все вокруг. Стало ужасно тесно, но это была их Земля. И как только все подумали об этом, так и рухнули вниз сквозь ветви, ничем больше не ограничиваемые: капсула исчезла.
Из кустов раздавались кряхтение, тихий вой и ругань. Петрович в черном костюме, похожий на актера, играющего супергероя, первым делом без особых усилий вырвал с корнем молодую березку, прижавшую Диану к другому дереву, Андрей помог освободить ее. Борис стоял, задрав голову, чтобы не текла кровь, а Володя торопливо шарил по карманам. Наконец он достал новенькую пачку сигарет.
- Петрович! Смотри, какой я тебе сюрприз приготовил! Конец дискриминации!
Петрович угрюмо уставился на пачку и досадливо сплюнул:
- А на черта они мне сейчас? В этой шкуре курить совсем не охота.
- Мальчики! - воскликнула Диана, - Что-то вы не рады! Мы же дома!
- До дома еще пятьдесят километров по горам и шестьсот по дороге, - буркнул Володя и снял с руки браслет.
- Что ты делаешь?! - настороженно спросил Борис.
- Поигрались и хватит. Я свободный человек и не желаю, чтобы за мной подглядывали.
- Давай сюда! - потребовал Андрей, - Когда одумаешься, верну. Только не забывай, что у тебя в башке рация вмонтирована.
- Где же тут тропа? - спросила Диана, пытаясь раздвинуть густые ветви.
- Пошли за мной! - скомандовал Петрович, ринувшись напролом.
Скоро все вышли на поле и направились к станции.
Потемневшее небо обещало грозу. Плотные тучи низко проносились вдоль склонов гор и, казалось, на этот раз небо уж точно собиралось выполнить свой долг по отношению к высыхающей от жажды земле. Порыв ветра пригнул затрещавшие кроны деревьев и вниз посыпались сухие ветки. Застучал крупный дождь.
- Наконец-то! - Петрович задрал лицо вверх, - А то грядки надоело поливать из ручья.
Но с этими словами дождь кончился, тучи прорвались в нескольких местах веселой голубизной и блеснуло Солнце. Петрович чертыхнулся с досады.
- Вот всегда здесь так!
Земляне пошли по тропе вдоль поля.
- Какие фотки будут, все обалдеют от зависти! - смаковал Андрей.
- Может лучше пока никому не показывать? - спросил Борис, - Представляешь, когда нами заинтересуются, то в какой оборот возьмут? Хуже инопланетян и никакой уже пощады. Лучше погоди, освоимся.
- Конечно, посмотрим! - Андрей задумался, но ясно понял, что жизнь прежней не будет. И он точно не сможет забыть свою инопланетянку. Во время телепатического общения они слишком глубоко узнали друг друга, как никого он не знал раньше. Слишком много изменилось.
- А это что за чертовщина!? - воскликнул Петрович, когда за рощицей открылась поляна с метеостанцией.
Дверь жилого домика была распахнута настежь, вокруг как после переезда валялся бытовой хлам, рядом на веревке сохли какие-то козлиные шкуры, поодаль стояла небольшая юрта. Чуть дальше среди деревьев виднелся новый недостроенный из самана домик.
Когда подошли ближе полог юрты открылся и оттуда вышел худощавый, но жилистый абориген с темно-коричневым лицом. Позади него выглядывали чумазые детские лица.
- Эй, Махмуд! Что тут за дела? - недружелюбно рыкнул Петрович, - ты что, опять напился на работе?!
У Махмуда начала отвисать челюсть.
- Ты кто!? - не очень уверенно осведомился он хрипловатым голосом пьяного джигита.
- Не узнаешь начальника? - грозно зыркнул Петрович и стал гораздо больше походить на себя прежнего.
Махмуд в ужасе протер глаза и снова уставился на Петровича. Потом его шатнуло, и он ухватился за рядом растущее деревцо. Дети позади попрятались и из темноты вылезла женщина в цветастом жилете.
- Ты две недели пропал! - завопил Махмуд, - Тебя уволили, меня поставили!
- Я тебе сейчас уволю! Где Полина!?
- Там живет, пока вертолет не прилетел ее не брать! - Махмуд махнул рукой в сторону облезшей брезентовой хоз. палатки.
Петрович подошел к отпрянувшему в ужасе Махмуду и швырнул его в полог юрты так, что тот исчез, увлекая за собой успевшую всплеснуть руками аялы. Оттуда раздались приглушенные истошные вопли.
- А ну собирайся быстро, шайтан! Это ты с ближайшим вертолетом свалишь отсюда к черту! - дико заорал Петрович.
На этот крик из брезентухи вышла жена Петровича и изумлением замерла, уставившись на него и чуть дальше стоящие фигуры в столь же странных черных облегающих костюмах, но их лица были достаточно узнаваемы, особенно Дианина коса с бантом.
Петрович чуть замялся и шагнул вперед.
- Ну, здравствуй, жена! Ты извини, что видом поменялся, так получилось, потом расскажу. Все будет теперь хорошо, сейчас разберемся.
- Господи! - жена Петровича тоже шагнула вперед, - Ты такой огромный стал!
- У меня там одежда осталась? Дай, переоденусь в нормальную...
Из юрты опасливо высунулась взлохмаченная голова Махмуда.
- Петрович, айда поговорим, посидим!
- Тебе час на сборы! - жестко отрезал Петрович, голова Махмуда исчезла и из юрты донеслось визгливое причитание.
- Рацию не отобрал? Он же в ней ни черта не разбирался.
- Он только ружья забрал.
Палатка горников была собрана и вместе с вещами внутри лежала рядом большой кучей. Ее наскоро поставили. Снимать инопланетные костюмы не хотелось, настолько они были комфортны и удобны, так что оделись поверх в то, что у кого оказалось в запасе.
Очень быстро власть на метеостанции была восстановлена. Петрович связался с начальством и все уладил. Свои ружья он забрал и из юрты больше никто не выходил.
Горники помогли перенести в домик вещи из брезентухи и вскоре навели жилой порядок.
- За подбитых горных козлов он ответит, - возмущался Петрович уже сидя за столом, накрытым к чаю.
Через несколько часов прилетел вертолет и увез Махмудово семейство и наскоро настроченную Петровичем докладную. Неудачливый соперник Абдурахман был эвакуирован парой дней раньше в свой родной поселок в пятидесяти километрах отсюда.
За это время Андрей с Володей успели сходить на охоту и умудрились подстрелить кролика. Андрей полностью вернул свою физическую форму пока бегал с ружьем по холмам среди густых кустов.
Жена Петровича к ужину приготовила шикарное рагу с картошкой, приправленное горным чесноком и чабером. Она бурно переживала расцвет своего нового чувства к чудесно преобразившемуся мужу и внимала его версии произошедшего, которую тот своеобразно и грубовато живописал. Потом они все вместе составили правдоподобную и подробную объяснительную к докладной.

Ранним утром горники собрали рюкзаки и осталось только попрощаться. Петрович проводил их до самого серпантина.
- Жаль, Дианочка, что мы так с тобой на охоту не сходили, - сетовал Петрович, - так ты хорошо бегаешь по горам!
- Не, ну ясно: Диана настолько крутая девочка, что я вот раньше прибежал, а ты только ее заметил! - заржал Андрей, при этом невольно вымещая попранную несправедливость.
Петрович чуть поднял брови и слегка поиграл своими теперь очень даже впечатляющими мускулами, перекатывающимися сквозь черный костюм.
- Как она бежит - видел, а как ты - нет, поэтому и не сужу.
- Ладно, сейчас увидишь! Вот, спорим, заберусь на склон за полчаса, засекай время!
- За полчаса не получится! - возразил Петрович, ну, если бы без рюкзака, то минут за сорок.
Андрей вздохнул больше горной свежести, заряжаясь уверенностью и радостным стрессом предстоящего взлета, как самолет перед разбегом, сдерживаемый тормозами, и очень впечатляюще устремился напрямую вверх по склону.
Скалистая трасса всегда вызывала у Андрея особый прилив радостных сил, и он шел не только ногами, но и всем телом, цепляясь руками, извиваясь по выступам и ловко координируясь с предстоящими препятствиями. Ему не раз говорили, что эта его манера со стороны выглядела как лазание обезьяны.
Перед самым перевалом он начал слегка уставать, отмечая, что достаточно верно рассчитал силы, но не сбавил темп.
Взобравшись, повернулся назад, замахал руками вниз и посмотрел на часы. Он проиграл спор: подъем занял тридцать четыре минуты, что нисколько не омрачило его чудесное настроение. Наверное, потому, что теперь у него было нечто гораздо выше всех этих мелочей.
Андрей снял рюкзак, сел на большой камень, приготовившись долго дожидаться остальных и только тогда ощутил, как чешется рука под браслетом. Его согрело радостью, и он ментально открылся, сливаясь мыслями со своей девушкой.
- Ты чего так долго не связывался? Я волновалась!

Обсуждение Еще не было обсуждений.

Дата публикации: 2018-01-14

Оценить статью можно после того, как в обсуждении будет хотя бы одно сообщение.

Об авторе: Статьи на сайте Форнит активно защищаются от безусловной веры в их истинность, и авторитетность автора не должна оказывать влияния на понимание сути. Если читатель затрудняется сам с определением корректности приводимых доводов, то у него есть возможность задать вопросы в обсуждении или в теме на форуме. Про авторство статей >>.

Тест: А не зомбируют ли меня? Тест: Определение веса ненаучности

Последняя из новостей: Трилогия: Основы фундаментальной теории сознания.

Все новости

Обнаружен организм с крупнейшим геномом
Новокаледонский вид вилочного папоротника Tmesipteris oblanceolata, произрастающий в Новой Каледонии, имеет геном размером 160,45 гигапары, что более чем в 50 раз превышает размер генома человека.

Все статьи журнала

Тематическая статья: Тема осмысления

Все тематические статьи

Рецензия: Рецензия на книгу Дубынина В.А. Мозг и его потребности. От питания до признания

Все рецензии

Топик ТК: Интервью с Константином Анохиным

Все топики ТК

	посетителей	заходов
сегодня:	0	0
вчера:	0	0
Всего:	258	324

Авторские права сайта Fornit