СеЛяВи

ФдИчка иногда любил Скарлатиночку, во всяком случае ему это казалось в такие моменты, а иногда не любил и тогда был уже абсолютно уверен в этом.
Он был мальчиком по полу, но никак не по возрасту, как и Скарлатиночка давно уже носила не смешные косички, а эффектный причесон с завитушкой на виске. Никто из них не помнил, когда они познакомились, и это им было совершенно не важно. От мальчика у Федичке олсталась одна из не всегда объяснимых привычек:
он любил ставить шалабаны. И делал это очень больно.

Но иногда он любил делать и приятное ...И делал это очень - очень больно.
Однажды ,когда он сломал руку,и с надеждой -спросил у лечащего врача:-Скажите доктор,смогу ли теперь я играть на рояле?
-Конечно сможете!:-обнадежил врач.
- Вот здорово!:-подумал он.
- Ведь я до этого никогда не играл на рояле.

- А ты попробуй!! - Скарлатиночка от нетерпения затопала ножками
и ее вьющийся локон был так неотразм, что стало невозможно противиться более.

И он дунул на этот прекрасный локон - никаких движений! А должен был случиться полет волосков... Он опять дунул, уже посильнее - ничего! Что за ерунда! А ведь так хотелось увидеть фейверк локона! Неужели лак сильной фиксации?
Прикоснувшись к локону, он понял - точно! Лак! Опять обман! А так хотелось верить, что локон - природной красоты!
Значит и бюст ее, прекрасный с виду - силикон! И губы - силикон! И зубы - продукт дорогой стоматологической клиники!
Всюду обман! Как научиться жить в этом мире - мире призраков!

Чуть дрожащими руками она достала бритвочку, положила на край стола, рядом шприц до краев наполненный неочищенным керосином, высыпала и аптекорского пакетика несколько упаковок таблеток, сложила рядом зачем-то тщательно намыленную веревку, с неприятным стуком выложила газовый пистолет, пакетик с битым стеклом и баночку вазелина, чтобы легче було глотать...
Потом она чуть улыбнулась и принялась раздеваться.

Доктор неторопливо мыл руки, кидая косяки на снимаемое бельё и осводившуюся плоть. Подошел вплотную с заветным приговором - Тэкс-тэкс!... и положив свою чистую лапу на бодрую Скарлатинкину грудь принялся выстукивать молочные железы по переферии. В какой-то момент взгляды доктора и пациентки на каку-то терцию встретились. Что прочел каждый из них в другом?
Док прекратил стучать пальцем и по-хозяйски сжал девичью грудь широкой ладонью.
Одновременно чуть наклонившись он впился ненасытным поцелуем в губы больной, но она тут же отпрянув, громко стала звать: Что вы де... Ты сдурел чтоли?! Федипчка, Федичка - на помощь, сюда!!!
Дверь докторской приёмной пинком распахнулась и в помещение влетел со свежим воздухом молодой пацан. Он тут же одним махом отбромил доктора в угол комнаты - выплёвывать крошоные зубы и загородив собой Скарлатиночку, посоветовал ей - Одевайся, пошли!
Девушка наспех набросила на себя как попало одежду и не попрощавшись покинула
место события.

блин... ФедИчка потер тыкву в области левог уха... что же имелось в виду... "место события"... фигня какая... вот бывает так: вылетит из головы, помнишь, что то-то важное, а что именно...
Аааа!.. это же как раз то самое место.. где и произошло это Страшное, Ужасающее своей безысходной тупой неумолимостью Событие!.. и эта глупая блондинка Скарлатиночка все подстроила будто бы в шутку, а на самом деле в надежде, что все, что ей так хотелось узнать про ФедИчку вылезет наружу. А вот как фигово-то вышло. И теперь Место События оцепили колючей проволокой с таким током, что аж вечерами сияет и подлетающие воробьи вспыхивают такими красивыми фейерверками, широко разлетаясь горящими перьями...
ФедИчка поковырялся в носу, нагнулся, чтобы завязать разболтавшийся шнурок, набычился, сердито шмыгнул и, поморщившись от ужаса,
шагнул в только что проделанную им саперными кусачками дырку в ограждении.

...раздвинул живую изгородь(гад, колючая!!!) и ...то, что увидел просто ошарашило! Невероятно, но факт - и у нас такое можно увидеть: на лесной поляне стоит бревенчатый домик, двухэтажненький, квадратов 200 примерно по площади! Крыт зеленой черепицей и труба! Вот эта труба и навела меня на мысль - там есть очаг. может камин! Но не это главное! Главное, что наличники и ставни резные , из дерева , конечно! Мастерская работа!
У дома навес, под которым стоит стол и угловой деревянный диванчик с подушечками. Опять-таки : навес, стол и диванчик - из дерева. Работа такая, что удивляет - почему ЭТО здесь, а не в музее народного творчества!
Стол накрыт - явно ждет кого-то.

- Вот те на! - подумал ФедИчка. - И откуда здесь эта хибара? Опаньки, а вот и столик.

С любопытством озираясь, по сторонам, он уидел резную лесенку легким полукругом уходившую куда-то вниз. Резных винтовых лесниц ФедИчка не видал даже во сне. Детская жажда исследования охватила его, легкой волной смывая неуверенность. Быстро, хотя и стараясь не шуметь он подошел к лестнице и насколько мог заглянул вниз. Внизу был легкий полумрак. Остановится ФедИчка был уже не в силах, любопытство завладело им окончательно. Ведя рукой вдоль красивого резного поручня, что-бы ненароком не навернуться с крутых ступенек он чуть дыша спустился вниз и тут же уперся в дверь. Дверь была чудная, вся покрытая какой-то трогательной деревенско-пасторальной резьбой, но Федичка этого даже не заметил - он неотрываясь смотрел на щель. Дверь была приоткрыта и в комнате, или что там было за дверью, явно горел мягкий и неяркий свет. Не зная что теперь делать, Федичка стоял и напряженно прислушивался. За дверью было тихо. Желание вернуться быстро отступило. Совсем легонько он толкнул дверь. Показалась кровать, за ней еще одна. ФедИчка обалдел. Кровати были какие-то неправильные. Со своего места через приоткрывшуюся дверь он видел две: одну огромную, другую немного поменьше, обе приземистые и массивные. Уже окончательно забыв про все, и каким-то звериным чутьем чувствуя что он в доме один ФедИчка распахнул дверь полностью и обалдел снова - в доме он был не один. С маленькой, по сравнению с двумя исполинами, но на деле вряд ли меньше полуторки, слегка потягиваясь спрсонья, приподнималась обычная девушка.

- Мишутка... - радостно улыбнулась она.
Окончательно обалдевший ФедИчка признал Скарлатинку.
- Ты! - вдруг вскрикнула скарлатинка, резким движением натягивая одеяло до подбородка.
ФедИчка походил на соляной столп, и только водил по Скарлатинке взглядом.
- Бля, - наконец выразил он свои мысли по поводу домика, Скарлатинки и непонятных кроватей. - Ты это что? Ты где? - дар речи к нему постепенно возвращался. - Ты вообще в чем?!! - в голосе зазвучали новые нотки.
- В сказке - пискнула с кровати несчастная Скарлатинка.
- В какой, блядь, сказке?!!! - взбеленился Фёдор.
- Про Машу и-и-и - начала всхлипывать Скарлатика.
- В какой, я тебя спрашиваю, грёбанной сказке ?!!! - не слушая, продолжал белениться Фёдор уже во всю глотку.
- и-и-и медве-е-едей - окончательно разрыдалась Скарлатинка.

Наверху скрипнула дверь, послышались негромкие глухие шаги, и звук чем-то напоминавщий утробное рычание.

пушечно грохнув, дверь веером обломков влетела в только что уютную каморку, осыпав обычную девочку, вроде бы Скарлатиночку, но только слишком бледную, всякой трухой. ФедИчку больно прихватило косячной доской, и он сполз на пол по стенке с ней в обнимку.
Оказывается, уже секунду как нестерпимым ультразвуком визжала Скарлатиночка, и это было невыносимей даже, чем волна ужаса, отдающаяся в некстати переполненном мочевом пузыре от мохнато слипшейся и на всю комнату пахнувшей мокрой псиной громадины, которая пыталась протиснуться в дыру от двери. Эта мохнатая куча начала разворачиваться, примеряясь, пригибаясь, и в полумрак каморки сверкнули два ненавидяще-флуоресцирующих глаза из-под свисающих лохм. Пока ФедИчку лихорадило найти хоть что-то тяжелое, подходящее, вперед просунулись трагически огромные когтистые лапищи, уперлись по эту уже сторону двери, все дико заскрежетало и с ниагарским ревом чудище ввалилось, с дверной рамой скосившейся вокруг головищи. А Федичка уже молотил прямо по глазищам и подставляемым ушам свой доской, которую обнимал, ухая в размеренном такте, но, похоже, только пыль этим стряхивал с чудища.

ФедИчка только-только сумел поймать нужный ритм и проникнуться внезапной прелестью процесса, разряжая всю злость испытываемую к Скарлатинке, на столь удачно подвернувшееся чудище, как между мохнатых лап в комнату влетело нечто маленькое, розовое и отчаянно визжащее.

- Винни, Винни!!! - верещало маленькое существо, добавляя свои децибеллы к Скарлатинкиным, и молотило копытцами ФедИчке по ногам.

От неожиданности ФедИчка сбился, чем мохнатое чудище и воспользовалось. Для начала оно аккуратно, но уверенно отобрало у ФедИчки треснувшую доску, затем с достоинством отряхнуло с шерсти щепы и приосанилось.

- Уинни де Пу, эсквайр. - представилось чудище и галантно поклонилось. - владелец Пуховой опушки, верноподданый медведь его высочества Кристофера Робина, лорда Стоакрового Леса. Занимаю должность поэта при его высочестве. Возможно Вам, сэр, знакомы некоторые из моих стихов? А это мой добрый друг, Пятачок, внук легендарного Посторонним В.

При этих словах поклонился уже Пятачок.

- Свиноедов Фёдор Кузьмич, - не моргнув глазом соврал ФедИчка - пфальцграф Грязнопрудский, четырнадцатый виконт Ежовой Поляны, пятый барон Страусинного Гнезда, - и что бы не оставаться в долгу тоже раскланялся. Получилось у него это не слишком ловко, но медведь смотрел с уважением, видимо впечатленный титулами. С неменьшим уважением, непонятно правда по какой причине, смотрела на ФедИчку и притихшая Скарлтинка. Картину портил лишь Пятачок, как скривившийся при фамилии Свиноедов, так и оставшийся с таким выражением на розовой мордочке.

Дверь наверху снова скрипнула. Опять послышались глухие шаги и негромкое рычание. На этот раз вернулись хозяева.

что за фигня?.. от нереальности происходящего у ФедИчки слегка повело голову.
- Зачем же было с таким атасом врываться?? - как бы сама по себе промолвила федИчкина челюсть с графским апломбом, пока ФедИчка довольно бесцеремонно отстранял коленкой жирненького свина, сексуально льнущего к его ногам, - Скарлатиночку как перепугали!..
Со стороны кровати раздался благодарный всхлип. А топот новых персонажей был уже совсем рядом.
- Мы же здесь все не поместимся! - заорал ФедИчка.
- СюрПлиз! - благородное чудище беззаботно крутануло на когтистом пальчище снятую с шеи дверную раму, заставляя ФедИчку пригнуться. Оно самодовольно ухмылялось, игриво показав клык, величиной с большую желтую морковку. Его резко пихнули его сзади, рама сорвалась с пальца и с грохотом сложилась о стену над головой ФедИчки. Тут же его самого прижало привалившейся тушей с нестерпимой вонью мокрой псиной вокруг неестественно вывернутой головы. На глаза упала нелепая розовая ленточка и невыносимо принялась щекотать брови и нос. ФедИчка смачно чихнул, ухитрился рукой ухватиться за ленточку и дернул со всей силы. Что-то тут же обрушилось у его ног. Он промограл от чиха и увидел обескураженного мужичка, пытающегося натянуть на себя медвежью шкуру на манер кальсон, но та искрила вхолостую повизгивающими сервомоторами и была явно не подъемна без помощи экзоскелета.
ФедИчку как керосином обдало.
- Ты! Какого хрена тут делаешь?!!
- Экзотику заказывали?.. - мужичок суетливо вытащил смятые листки и сунул ФедИчке. Там, среди недлинного списка были отмечены два пунктика, но не "птичками", а такими знакомыми Скарлатиночкиными тщательно вырисорванными петушками. Чуть ниже середины: "Машенька и медведи" и сразу под ним: "семеро поросят".
- Ну, Скарлатиночка!... - ФедИчка задохнулся от негодования и обиды.

За мужичком радостно маячили мордочки поросят.

"Верно, семеро" - непроизвольно подсчитал ФедИчка и направился для разбора к Скарлатинке. Неоформившаяся мысль беспокоила его, бородя по задворкам сознания. Открыв было рот для того что-бы в меру красочно, и не в меру грубо обрисовать подруге свое видение данной ситуации и отношение к экзотике вообще, наш герой поперхнулся; мысль с задворок оформилась и всецело завладела вниманием. "Поросята - маленькие. Внутри никакой артист не поместится... а это значит... что же это, чёрт возьми значит?". ФедИчка стал пробуксовывать, голова шла кругом.

Ухватившись за выступающюю ножку, он грузно опустился на кровать. Скарлатинка ласково прижалась и нежно обхватила сзади руками. Розовая ленточка шекотнула по щеке. Одно движение и на месте Скралтатинки среди кусков искуственно плоти уже сидел очередной маленький, розовый поросенок.

- Ну. - ФедИчка мутно посмотрел на засмущавшегося мужичка.
- Экзотика... - непонятно пояснил тот и пожав плечами дернул в паху. Уже десятый по счету поросенок умильно смотрел на Федичку из того, что секунду назад было мужичком. Жопой чувствуя что количесво свиней на квадратный метр в подвальной комнате превысило все допустимые санитарные нормы, ФедИчка решил выбираться из проклятого домика. Однако решить оказалось проще чем сделать. Утомленный впечатлениями организм не желал повиноваться и поднявшийся ФедИчка, тут же уселся обратно на постель. Один из поросят, как показалось тот который был мужичком, непонятным образом оказался прямо перед ФедИчкой и услужливо протянул таблетку.

- Помогает - доверительно шепнул услужливый порсенок, и сунул таблетку прямо ФедИчке в рот. Как он умудрился проделать это имея копытца вместо рук, осталось загадкой. ФедИчка рефлекторно сглотнул. "Цианид" - возможно подумал бы он, если бы успел.

...

Поставив копытце, на лежащий в центре комнаты труп, в позе охотника, только что завалившего одим выстрелом льва, стоял маленький розовый поросёнок. Вокруг треугольником по-трое стояли остальные девять поросят.

- И так будет с каждым! - провозгласил "охотник". Поросята подняли мордочки в верх и ритмично завибрировали. Они пели "Беззвучную Песнь Звёздных Свинов". Теперь по все этой обречённой планете, от Москвы и до Урюпинска, от Нью-Йорка до Сиднея, в каждом богом забытом ауле, станут появлятся маленькие деревянные домики. Об этом была их песнь, об этом и многом другом: о бескрайних звёздных просторах, о некогда цветущих жизнью планетах, о пепелищах, которыми теперь эти планеты стали, о великой цели звёздных свинов и об их великой плате. Не было, нет и возможно уже не будет такого языка на который можно было бы перевести эту песнь; песнь которую молча пели маленькие розовые поросята подняв мордочки к потолку. Им было жаль эту планету, но у них была Цель, а метрополии требовались ресурсы.

Шайка свинов разлила в походные инопланетные стопари эйфорическую жидкость и проникновенно прогудев обязятельный фанатизм, поставили себе дозирующие клизмочки, после чего ненадолго примолкли, смакуя накатившие переживания.
Шок от большой дозы цианида замедлил метаболизм и расход кислорода в тканях ФедИчки, и этого времени хватило на естественную нейтрализацию цианида в безвредный роданид. Спазм отошел, и дыхание возобновилось в почти неощутимом полуобморочном режиме.
ФедИчке почудилось, что он проснулся на своей вонючей подушке с давно не стираным бельем. Но что-то было очень не так. Тут странные звуки разом идентифицировались, все сложилось в четкую картинку, и воспоминания вернулись с потрясающей актуальностью: кругом враги, а он должен притворяться мертвым. У него есть шанс: инопланетные дешевки, прилетели завоевывать Землю дрянным цианидом, на который у нашей расы давно иммунитет, еще от дворцовых покушений и Распутина, жравшего его горстями.
А Скарлатиночка вне подозрений и укоров... как хорошо! у ФедИчки камень отвалился, и от прилива дикой радостной мести захотелось всех тут же перебить голыми руками. Но... блин... как ее петушки в список экзотики попали?.. ведь они - точно ее...
Какой-то патриотический свин ритуально плюхнулся на его голову мягкой задницей и подпрыгивал в такт хоровым повизгиваниям. Это было уже невыносимо. ФедИчкино лицо тыкалось в грязный пол пока он не взревел, вцепившись пальцами в податливую плоть, разрывая ее, вскочил отбрасывая визжащее от ужаса тельце, схватил любимую дверную доску и ее ребром смертельными кругами принялся крушить оцепеневших захватчиков. С каждым ударом очередной свин распластывал конечности, и под ним растекалась желто-зеленая опалесцирующая лужица. Остро завоняло инопланетной протоплазмой.
ФедИчка порывисто отер слизистые брызги с лица и, чуть пошатываясь, принялся выбираться из этого гадюшника, волоча за собой мохнатый и тяжеленный экзоскелет. Надо было спасать Землю и, главное, Скарлатиночку, от мысли о которой больно что-то скрежетало внутри... Зачем она петушки рисовала??!...

Нехорошее подозрение зародилось у ФедИчки: "А что если... да нет, не может этого быть! Ну а все же, что если никакой Скарлатинки никогда и не было?" Ледяные пальцы клещами сжали сердце. "Нет! Мы же еще в ясельках на соседних горшках гадили" - ухватился ФедИчка за спасителную мысль. "Ну, конечно, мне же наша соседка Родиона Ариновна рассказывала, она у нас в детсаде работала! Чёрт с ними, с петушками этими, мало ли кто их нарисовал."

Успокоив себя таким образом, гроза свинов перехватил поудобнее мохнатый костюм и затопал наверх по резной лесенке.
- Убей в себе свина... - вкрадчивый шёпот заставил его замереть на предпоследней ступеньке. ФедИчка медленно оглянулся.
- У-б-е-й в с-е-б-е с-в-и-н-а. - медленно и внятно, словно по буквам, повторил голос. ФедИчка удивленно вращал головой по сторонам, крепко сжимая экзоскелет вспотевшими ладонями.
- Убей свина, убей свина, убей, убей, Убей, УБЕЙ!!! СВИНА!!! - молотом бухало в черепной коробке.

Кое-как Федичка преодолел оставшиеся ступеньки, сполз по стене и обхватил голову руками. В голове творилась уже форменная какофония: высокий истерический и будто бабский голос непрерывно орал скороговоркой: "Убей в себе свина, убей в себе свина, убей в себе ...". Этот голос накладывался на хор низких, раскатисто звучавших: "УБЕЙ, УБЕЙ" и "СВИНА, СВИНА".

- ЗАТКНИТЕСЬ!!! - заорал ФедИчка и, со всей силы сжимая голову руками, начал биться затылком о стену. Перед глазами плясали огромные, багровые, пульсируюшие в такт боли буквы. Они то собирались в слово "убей", то - в слово "свина", то распадались, но лишь для того что снова собраться в одно из слов. Ошалевший от боли ФедИчка с трудом поднялся, слезы текли у него по щекам. Отодрав дрожашими руками витой шнур от тяжелых оконных занавесей, к слову никак не вписывавшихся в интерьер, он попытки эдак с четвертой перекинул шнур через толстый дубовый брус, пересекавший помещение. Не переставая рыдать от разрывавшей голову боли, ФедИчка быстро завязал узел, дернул веревку и сделав на другом конце петлю, схватил соявший тут же монументальный табурет. С трудом различая хоть что-то сквозь танец багровых букв, и полностью оглохнув от орущих в голове голосов, с петлей на шее ФедИчка сгорбившись стоял на табурете. Словно повинуясь чьей-то воле, он резко оттолкнулся, нелепо вскинув руки, и с хрустом сломанных позвонков повис на стропилах.

Сквозь приокрытую входную дверь светило ласковое весеннее солнце, а из-за живой изгороди доносилось тарахтенье отбойного молотка.

Мощный сигнал о помощи умирающего организма хозяина Боевого Оперативного Комплекса Свина (БОКС) разбудил разгильдяйски выключенный прежним хозяином Санитарный Агент Свинов (САС), который обижено всхлипнув от мысли о предательстве прежнего любимца, возгорелся верой послужить новому. Первым делом он подавил автоматную пулеметную очередь, несомненно послужившую причиной несчастного случая, и отбойный молоток неподалеку тупо заглох. Сантехник Василий, которому этот молоток был одолжен для проходки глухо забетонированного санцузла, тоскливо выматерился, предвкушая неприятные объяснения и подслеповато попытался найти неисправность.
САС перебежками миновал поляну и принялся озираться в непонятках, где же Хозяин. Отсканировав все вокруг, он поднял сенсоры и дезинтегрировал веревку. ФедИчка мешком свалился рядом, придавив собою САС. Тот вытащил усы из-под рухнувшего тела, поводил ими, удостоверяясь в отсутствии опасности, с дикой ловкостью выскользнул весь и принялся за регенерацию. Повреждения оказались пустяковыми, но необычными. САС не раздумывая особо об этиологии, вживил бронепластины вдоль позвоночника, несокрушимо скрепив повреждения в третьем сегменте, впрыснул протоклетки с вселенским опытом авторегенерации нескольких тысяч известных рас, ликвидировал нелогичности и уязвимости некоторых органов, обеспечив практически вечный метаболизм и само восстановление, добавил энергетические вставки, необходимые настоящему бойцу для неистощимой мощи и силы, и, последним делом, чуть подивившись редкости случая, восстановил абсолютно утерянную каким-то образом память всей расы со всем необходимым практическим опытом и навыками. После чего САС коснулся острыми концами щупалец по обе стороны груди, отвернулся подальше с нескрываемым отвращением к тому, что должно последовать, пустил мощный синхронизирующий разряд и, как обычно, попытался отскочить в сторону.
ФедИчку высоко подбросило в пароксизме возрождения в мощнейшем потоке изливающейся жизненной мощи, он заорал так, что сантехника Василия неподалеку обуял животный страх и, уронив молоток себе на пальцы левой ноги, он добавил свой жалкий, быстро удаляющийся визг. Кулак ФедИчки, коротко свистнув рассекаемым воздухом, пролетел насквозь через еще находящегося в отскоке САС и разбил в щепки толстенное бревно. Тут же включился разум, в аварийном режиме моментально просканировавший все недавние события. Тааак... так-так...
Блин!.. Он обнаружил родовую память свинов и с интересом принялся ее раскручивать. Первое, что он обнаружил, это - что поверженные им свины должны были вскоре авторегенерировать потому, что ничто во вселенной не было способно уничтожить окончательно структуру, которой и он теперь обладал. Память о сборке находилась вне этой вселенной, в том, что фантазеры называли подпространством. Это поначалу встревожило его, но тут же он благоговейно проникся достижениями науки и техники расы, почти покорившей вселенную. Он изумленно внимал тому, о чем не имели представления люди. Он восторгался социальной организацией, где все были строго равноценны и равноправны и разделали в полной мере общую судьбу. Он проникся симпатией к их ритуалам и душевным песням. Особенно его тронула Беззвучная Песнь Звёздных Свинов. ФедИчка стоял, не в силах пошевелится от трепета, который испытывают все примитивные расы, соприкоснувшиеся с тем величайшим, что им удалось воспринять. Его глубоко покорило то полное доверие, которое разделяли все члены расы свинов, вне зависимости от расстояния и времени. Правильное решение мог реализовать каждый, если был уверен в его правильности, а остальные полностью доверялись ему. Миллионы лет эволюции отшлифовали этот социальный механизм до полного совершенства.
Тут ФедИчка вздрогнул и болезненно поморщился, разглядев в глубине родовой памяти Атрибут Всеобщего Апоптоза (АВА). И каждый свин мог его реализовать. Ееее-мае... ну как дети... ФедИчка снисходительно сплюнул со внезапной злостью и деловито отряхнулся. Он хорошо понимал почему процесс его не затронет.
Он встал в нужную позу. Выполнил необходимый ритуал подготовки к АВА. На обрушившийся поток подпространственных запросов больших групп свинов во всей вселенной нагло ответил: да, он уверен в правильности решения. И активировал процесс.
Мохнатая куча дрогнула и принялась таять вместе с останками САС начавшими было самосборку у его ног. В домике, где он устроил мочиловку, раздались тихие хлопки как от китайского фейерверка. Потом все смолкло. На небе коротко зажглись несколько ярких точек. ФедИчка понимал, что это самоуничтожились вплоть до ликвидации подпространственных структур самосборки орбитальные станции. Парочка звездочек коротко прорезала небо и ФедИчка загодал под них желание: лишь бы со Скарлатиночкой все было в порядке. Он знал, что по всей вселенной синхронно уже произошла полная ликвидация представителей расы свинов и их главных технических средств.
Но зачем же она петоушок нарисовала?!.. опять замучил его вопрос. Одним пинком разрушив нехилую хибарку, чихнул от поднявшегося облака пыли, ФедИчка, зашагал прямо через кусты ограждения, споткнувшись о кем-то брошенный отбойный молоток.

Сидя на кухне, бодрый и свежий после душа ФедИчка, булькал пивом и названивал Скарлатинке. "Абонент недоступен" - нудела трубка. Стоявший на холодильнике телевизор развлекал новостями спорта и приподнятое настроение слегка омрачали только время от времени всплывавшие петушки. Собственно поэтому ФедИчка и проявлял нехарактерное для него упорство, уже битых пол часа каждые несколько минут нажимая кнопку "Соединить".

Затренькал дверной звонок.

- Наверно Скарлатинка, больше не кому - решил Федичка, убавил звук и пошел к двери выяснять причину появления петушков на бланке заказа. Однако за дверю вместо ожидаемой Скаралтинки мохнатым холмом, добродушно скаля морковные клыки громоздился неожиданный де Пу.
- Рад вновь приветствовать Вас, граф - на пол подьезда пробасил медведь и просунул морду в прихожую с интересом разглядывая обстановку.
- Взаимно - ответил ФедИчка и понял что не соврал. То ли изысканно-неуклюжими манерами, то ли излучаемой аурой спокойствия и искренней доброжелательности эсквайр вызывал у него симпатию и, как ни странно это было после прередряг со свинами, какое-то уважительное доверие. Де Пу со своей стороны, тоже чувствовал себя вполне раскованно и вежливо спросив позволения, хотя и не ожидая ответа, протиснулся на кухню, придавив ФедИчку шерстянным боком к стене. На кухне он и угнездился на полу у стола, приглашающе похлопав лапой по соседнему табурету.

- Да не волнуйтесь Вы из-за этих петушков, дорогой граф, - говорил де Пу, чья морда как раз находилась на одном уровне с ФедИчкиным лицом, что немало способстовало плавно текущей беседе. ФедИчка только диву давался как медведю удавалось сидеть на не очень чистом кухонном полу и при этом держаться с таким достоинством.
- Я вообщем-то ни граф никакой, и не знаю даже что такое это пфальцграф, просто в голову пришло. Да и зовут меня ФедИчка. - признаться было на удивление легко. Нет определенно в придворном поэте было что-то располагающее. Де Пу легонько пошевелил лапой, продемонстрировав внушительный набор когтей и хитро подмигнул.
- А вот тут, мой друг, могу я Вас так называть, Вы ошибаетесь. - пошуршав под столом он вытащил громадный пергамент и раскинул на манер скатерти.
- Извольте видеть, Грязнопрудск. - коготь ткнулся в большой крест у края карты - А вот Ежёвая Поляна и Страусиное Гнездо. - очертил он два мелких крестика по-соседству. - Его Высочество распорядились. Вы могли бы и поболее запросить, удачный момент. - де Пу раскатисто засмеялся, похоже сочтя фразу удачной шуткой.

ФедИчка почему-то совсем не удивился. Ну пфальцграф и пфальграф, эка невидаль, а вот петушки...
- Сдались Вам эти петушки - прочитал мысли медведь, - не было там никаких петушков, и вообще незачем было за веревочку дёргать. Не очень, знаете ли, приятно, когда вас разваливают вот едак чуть ли не на середине слова. Кстати с поросятами вы хорошо придумали. Надо же, Всеобщий Апоптоз - восхитился де Пу. - Вы случайно не поняли зачем они вообще понадобились Его Высочеству?

- Да нет, господин де Пу, я сейчас и не помню-то почти ничего . Помню только что в домике были звёздные свины, да что я их потом всех убил. А больше ничего не знаю, только чуство такое осталось, ну будто что-то такое понял, а что не знаю. - ФедИчка запутался и замолчал.

- Досадно-досадно. Кстати друзья называют меня Винни. Есть еще Пух, но это уже для Его Высочества и семьи.
- Какой семьи - удивился ФедИчка, - у вас что семья есть?
- А как же, жена и целый улей детишек - в ответ удивился Винни, - а какой они мёд делают! - медведь причмокнул не без гордости - Вы обязательно должны попробовать домашнего мёда. Я пришлю горшочек, лапы оближите! Если хотите знать, на мне же оно и отрабатывалось.
- Что? - не понял ФедИчка.
- Да семья, конечно - обьяснил поэт. - Ведь Кристофер Робин сначала с Посторнним В пробовал, но то ли там что-то не получилось, то ли просто досужие враки. Так что моя семья - первая! Да и признаться Посторнним В личность вообще легендарная, и я бы сказал мифическая. Лично мне видеть не доводилось, хотя Пятачок уверяет что пару раз дедушку встречал, и свины что-то там такое говорили. Я бывало пробовал спросить у Его Высочества, но он только улыбается. При этом достоверно известно что родителей у Пятачка не было, один дедушка. Вот и скажите мне, граф, разве же это можно назвать семьёй?

Весь этот бред ФедИчка воспринимал на удивление спокойно, более того ни на йоту не сомневался в медвежей откровенности. Он не то что бы понимал, но скорее чувствовал некую внутреннюю непротиворечивость и связность.

- А что касается леди Скарлатинки, так хотите мы её в Грязнопрудске организуем, а хотите можно и нескольких. Его Высочество Кристофер Робин не против. Хотя зачем они вам сейчас?

ФедИчка почувствовал что и впраду как-то незачем, даже осознал, что в последнее время его интересовала не столько Скарлатинка, сколько Скарлатинкины петушки на бланке, и предложение с гаремом в Грязнопрудске отклонил, дескать пока не надо.

- И правильно, - одобрил Винни.
- Я вот про свинов хотел спросить - начал было ФедИчка.
- Увы, мой друг, меня и самого поросята интересовали. Но всё это слишком сложно для медведя с опилками в голове - в доказательство де Пу проковырял когтем дырочку около уха, из которой на шерсть посыпалась древесная труха. - Да странные были эти поросята, сильно уж они отличались от других игрушек Его Высочества, да и появились самыми последними из креатур. Пятачка считали за своего, а остальных сторонились. Я уж Пятачка и так и эдак выспрашивал, говорит что-то непонятное про какую-то цель. А иногда станут, поднимут мордочки к потолку и, верите ли, начинают трястись.
- Так, Винни, вы же то же, ну из этих, я сам в подвале видел!
- А незачем было за веревку дергать. - беззлобно огрызнулся медведь, - Уж не знаю зачем Кристофер Робин в меня этого поросенка засунул, да еще и человека какого-то. Вылезут, набаламутят, потом перед игрушками стыдно. И что теперь с этим поросёнком после апоптоза стало? Пятачок говорит - все поросята в переработку пошли. - Винни задумчиво замолчал.

Звенящая тишина нарастала, становясь нестерпимой, медведь просунул лапу себе в разодранное ухо и оттуда посыпались опилки, начали кружить по комнате, на глазах укрупняясь, заслоняя своим вихрем весь мир нестерпипым скрежетом и болью. Откуда-то издалека донеслось:
- Мы его теряем!
Два раскаленных утюга прижались к груди и пронзили его пламенем. ФедИчка выгнулся в конвульсии и мир хлопком обрел резкость, очертя вспотевшее лицо небритого доктора в перекошенной повязке. Безвольно повалившись на операционный стол, ФедИчка мог только молчать, даже закрыть глаза не было сил. Потом он опять провалился в черную пустоту, где воняло псиной от медведя и свины злорадно дергали его за руку, явно издеваясь.
ФедИчка устало затонал, разомкнул глаза и слабо попытался выдернуть руку, но ее судорожно стискивали тонкие пальцы свин... нет эти пальцы он знал. Неужели... ФедиИчка обрел силы повернуть голову и увидел заплаканную Скарлатиночку, стискивающую его руку.
- Не волнуйся, все уже хорошо! - заговорила она горячим шепотом, смахивая слезинку, - не говори, ты еще слабьй очень! - Она улыбалась ему горько и нежно, так, что Федичка почувствовал дикую несправедливость и то какой он гад, пусть даже в бреду, но промелькнула ведь подлая мысль, будто Скарлатиночка не нужна ему, чуть только его жизнь чудесным образом наладилась. Гад какой!!!! Он застонал, болезненно прикрыв глаза и стискивая ее руку в своей ладони.
- все будет хорошо!.. - шептала она, чуть неуклюже, но так по домашнему гладя его волосы.
Кто-то еще зашел в палату.
- Тэкс... тэкс-тэкс... - знакомо раздалось совсем рядом. ФедИчка приоткрыл глаза и успел заметить хозяйский взгляд доктора, брошенный на Скарлатиночку.

- Стоп! Всем спасибо, все свободны. И будьте любезны, свет, пожалуйста. - раздался властный женский голос.

В зале вспыхнул яркий с непривычки свет. Сбитые с толку неожиданной остановкой артисты смущённо мялись на сцене. Высоко над их головами отсвечивали большие золотые буквы: "Теар юного зрителя им. Карлоса Маркоса". Из таявших на глазах декораций постепенно проступал задний конец сцены.

- Ну что ж, неплохо-неплохо - говорила маленькому плюгавому режиссеру толстая тётка, выковыриваясь из слишком узкого для необятного тёткиного зада кресла. - Медведи, свиньи, прочая живность - это в данный момент актуально и так сказать соответсвует генеральной линии. Однако, дорогой Виктюкий Станиславович, с доктором надо что-то делать. Спектакль у нас десткий, а тут прямо, вы уж меня простите, - она выразительно посмотрела на только что не пригнувшигося под этим взглядом человечка - какое-то непотребство! Незачем ручонки-то распускать, вы меня понимаете? И труп в избушке тоже, не мешало бы подкоректировать.
- Ей богу уберем, исправим, всё исправим, Венера Апполоновна - клятвенно блеял Виктюкий, преданно гладя строгой богине в глаза и презирая сам себя. - Прямо сегодня же!
- Молодец - похвалила тётка, выбравшись наконец из кресла. - Тогда завтра-послезавтра, запись мне на стол.
- Так вы одобряете, я могу надеятся на положительное решение? - едва не лишился чувств маленький режиссёр.
- Человек вы я вижу понимающий, а значит и режиссёр способный, можете надеятся. - вынесла вердикт Венера Апполоновна, - Но что бы доктор вёл себя как подобает нашему врачу! Идемте господа-товарищи.

Комиссия направилась на выход: впереди царственно покачивая кормой ледоколом прокладывала путь неласковая Венера Апполоновна, в кильватере растянувшись цепочкой по проходу двигались четверо непреметных не то господ, не то товарищей. Как только дверь за ними закрылась, Виктюкий достал из кармана большой клетчатый платок и со вздохом утёр пот с лысины. После этого нервными движениями начал вытирать и лицо, и наконец уткнулся в платок. Плечи его затряслись. За более чем двадцать лет работы театральным режиссёром, это был первый спектакль, имиюший шанс дойти до зрителя. Платок постепенно наполнялся слезами, это были слёзы радости и облегчения. Режиссёр Театра юного зрителя им. Карлоса Маркоса Виктюкий Станиславович Перетруханов был счастлив.

В темноте зала Виктюкий нервно ёрзал на на краешке удобного, обитого бархатом кресла горкомовской ложи. На его счастье ложа была пуста, грозная Венера Апполоновна перетрухановскую премьеру своим присутсвием не почтила. Спектакль шёл неважно. Половозрелые детишки, согнанные чуть ли не в приказном порядке с окрестных школ, откровенно скучали. Снизу с рядов, доносилась приглушённая болтовня и неуместные смешки, а изредка к своему ужасу Виктюкий Станиславович различал негромкий звон и очень подозрительное бульканье. Режиссёр страдал. Долгожданный дебют вылился в форменное издевательство над творческой натурой!

К моменту антракта Виктюкий кипел и только что не плевался кипятком, как чайник на раскалённой конфорке. Чёрт бы побрал этих детишек вместе с Венерой Апполоновной! В конце концов он режиссёр, он художник! Они не имеют право с ним так обращаться! Он, Перетруханов, покажет им что такое настоящее искуство и пусть, пусть потом его выгоняют из театра! Ха! Ха-ха, да он рассмеётся ей прямо в лицо, этой Венере, дочери Апполона.

Актёр Иннокентий Неприглядов в докторском халате расслабленно крутил в одной руке стетоскоп, а в другой держал яблоко, которое собственно и грыз, когда в гримёрку маленьким плюгавым метеором ворвался Виктюкий.

- Кеша! - закричал он с порога, - помнишь ту сцену, которую мы по приказу этой жирной ведьмы убрали? Ну когда ФедИчка только приходит в себя, а тут входишь ты и хватаешь Скарлатинку за грудь ну и так далее. Это так далее Иннокентий помнил, это была его любимая сцена.

- Помню, Виктюкий Станиславович, а в чём дело? - спросил он, подивившись решительному выражению столь непривычному на лице маленького режиссёра. Если откровенно, Иннокентий его слегка презирал, считая тряпкой и слабаком, и надо сказать был в театре в этом неодинок. А сейчас перед ним стоял ну просто какой-то Наполеон от театрального мира: сжатые в струнку губы, гордый и решительный взгляд, даже как-будто и ростом повыше стал. Чудеса да и только!

- Играй, Кеша, играй дорогой! Как репетировали, так и играй!
- А Венера Апполоновна? - опешил Неприглядов, - она же с вас шкуру спустит!
- К чёрту Венеру Апполоновну, всех к чёрту, играй как я тебя учил, это тебе я, Перетруханов, говорю - Виктюкию море было по колено. Ах, войди сейчас сюда тётка из комиссии, ни за что не допустила бы его до премьеры.

В зрительном зале второй акт имел оглушительный успех. Детишки таращились на сцену как бандерлоги на удава. Время от времени по залу прокатывались волны восхищённого шёпота, а над этим морем восторга, упиваясь успехом, в горкомовской ложе орлом реял Виктюкий. Скарлатинкины сиськи имели потрясающий успех. Непригладов тоже был неплох, да что там неплох, просто хорош! Но Скарлатинка была бесподобна. Эх, был бы Перетруханов лет на 10 моложе...

***

Однако не только половозрелые детишки были до глубины души потясены талантом молодой, но щедро одарённой природой, актрисы. В ветхой избушке перегнувшись через стол пялился в блюдо Кащей Бессмертный. Рядом, пуская слюни, на катающееся по спутниковой тарелочке яблочко, мечтательно рассматривала сиськи левая голова Змея Горыныча, чья средняя голова мирно дремала склонившись на грудь, а правая подозрительно косилась, то на трансляцию в тарелке, то на размечтавшуюся левую. По избе шароёбилась Баба Яга, спешно дожаривая нашпигованного сливами и апельсином пионера, желая угодить дорогим гостям.

Поправив в последний раз непреметную тёмно-зеленую куртку Кащей критически покрутился перед золочённым зеркалом - высокий худощавый мужчина в тёмной куртке и поношенных джинсах. Старые рыжевато-коричневые боты удачно дополняли выбранный на эту ночь образ. По уверениям синоптиков из спутникового блюда ожидались "обильные осадки, местами - грозы", т.е. погода была самая подходящая для задуманного. Задуманное же включало в себя максимально близкое знакомство с присмотренной накануне у Яги красоткой из театра, а попросту говоря - воровство. Будучи злодеем практичным, общение с дамами Кащей предпочитал проводить на своей территории, в знакомой так сказать, обстановке. Естественно, что даму сначала требовалось украсть, чему Кащей намеревался посвятить эту ночью.

Жертва удачно жила на самой окраине спального района и неподалёку от шоссе. Местнось была пустынная, лесов и рощ по соседству тоже не наблюдалось, в свете чего Кащей решил добираться через астрал с точкой выхода где-то в полукилометере от нужного дома. Сверившись с портативной тарелкой, и в последний раз убедившись что Скарлатинка мирно спит дома, он спрятал яблочко в караман, а тарелку сунул в рюкзак и решительно шагнул в ближайшую стену.

Привычно десантировавшись с высоты около трёх метров на мокрый асфальт Кащей был ослеплён ярким лучом света, а секундой позже, сбитый тонированным джипом, вылетел с дороги под откос. Машина, так и не притормозив, растаяла в пелене дождя. Минут через двадцать, злой, весь измазанный мокрой глиной Кащей с опаской вылез назад на дорогу. Взяв азимут он в растроенных чувствах побрёл по обочине под унылыю дробь капель по грязному капюшону. Идти предстояло долго, километров восемь, однако перемещаться через астрал в данный момент Кащей был морально не готов. Инцидент здорово выбил его из колеи. Потому-то Кащей и не любил города: астрал - штука тонкая, всегда есть вероятность промахнуться с точкой выхода, и если по вертикали отлонение составляет не более метра, то горизонтальная погрешность в незнакомой месности - не шутки. А тут еще эти смертные понатыкали везде свои столбы с проводами, от которых одни наводки да помехи! Нет умом он конечно понимал, что короткие прыжки неприятностей не сулят, но всё же о греха подальше, решил топать ножками, благо времени было в избытке.

Стоя перед дверью 34-й квартиры особого любовного трепета к Скарлатинке Кащей уже не испытывал, два с половиной часа прогулок в промозглом климате благотворно повлияли на любовную горячку. Но не возращаться же с пустыми руками; и он прошёл сквозь дверь. Даже такой мизерный полуметровый переход был неприятен. Кащей с тоской подумал что реабилитационный период от сегодняшней ночи грозит затянуться, и с такими печальными мыслями направился в спальню, оставляя за собой в прихожей дорожку из грязных следов.

Отопление в доме работало исправно, в спальне было тепло, а откинувшая одеяло Скарлатинка диво как хороша. Полюбовавшись на спящую девушку Кащей заметно приободрился. В конце концов оно того стоило. Легко, но острожно, что бы ненароком не разбудить, Кащей подвхатил красавицу на руки и вернулся в свой замок. Уж сюда-то он мог переместиться хоть с закрытыми глазами и с миллиметровой точностью. Перейдя в роскшную спальню-будуар, специально выделенную для подобных дел, Кащей заботливо устроил девушку на шелках, поправил локон, потешил взор получившейся картиной и наконец материализовался в гардеробной с твёрдым намерением поразить гостью если не манерами и умом, то как минимум изысканностю костюма.

- Чо надо, придурок!? - просто отреагировала Скарлатиночка на выпендренного в крутой прикид старикана, левой рукой проворно натыкивая мобилу большим пальцем, - А ну не подходи!
Она очень удачно въехала босой пяткой в пах, чуть приподняв неожиданно легкое тело. Бессмертная иголка, хранящаяся в походных условиях не в утином яйце, а хозяйском, чуть не сломалась, причинив неописуемую боль.
- Ой... - Скарлатиночка пожалела свернувшегося на коврике старикана, - извините.. Больно очень?..

В то время как в Кащеевом замке, хозяина невежливо били ногами по самому дорогому, Змей Горыныч в своей пещере чах на злате. Злата в пешере хватало. Всё что удавалось награбить непосильным трудом Горыныч, как хомяк, тащил в свою берлогу. Временами, возвращаясь с особо габаритным грузом, он всерёз задумывался об улучшении жилищных условий в плане расширения складской площади. И всё же до сей поры в споре разума и лени, лень брала верх.

- Дзынь - разнеслось под сводами пешеры. Это пущеный правой горынычевой лапой золотой дублон, рикошетом от камня упал обратно в залежи золота. Пола как такового в пещере давно не было - его покрывали долины, горы, холмы и холмики из жёлтого металла, наколлекционированного запасливым змеем за долгую сказочную жизнь.

- Дзынь-дзынь - отправились в стену ещё две монетки. Правая голова тихо затонала.
- Может хватит? - мягко спросила средняя у левой - У правой вон уж мигрень. Давай лучше ревизию устроим, а? У нас еще куча добра не разобрана!
- Дзынь - раздалось в ответ.
- Ладно, будь по твоему! Полетели к Кащею. - сдалась наконец средняя и посмотрела на правую.

Импульсивной правой голове было уже всё равно. После возвращения от Яги, левую голову будто подменили. Всегда оптимистичная и дурашливая она сначала весь день приставала к остальным с требованиями утащить девчонку из тарелки, а после того как на связь вышел довольный Кащей, с красочным описанием ночных приключений, захандрила, и уже второй час донимала тем, что бросала монетки в стену. Попытки чем-нибудь её отвлечь результата не дали. В качестве крайней меры, к неудовольствию средней головы, взбесившаяся правая, даже попробовала было дубасить левую голову, подвластной себе левой лапой, но в ответ управляемая левой головой правая лапа Горыныча перестала швырять монетки и принялась лупить обидчицу. Лишь вмешательство не на шутку рассвирипевшей средней, которую оба драчуна слегка побаивались, смогло прервать потасовку. С того момента влюблённая голова демонстративно дулась и бросала в стену монетки, а правая мучалась мигренью и тихо ненавидила левую. Так в тоске и печали Горыныч провел минут сорок, пока наконец не принял волевое решение невестить Кащея дабы на месте разобраться такой необычной проблемой.

Из всего драконьего семейства Змей Горыныч меньше всех интересовался людским женским полом. Западные родичи, любившие прихватить в добавок к золоту еще и пару-тройку девственниц, не раз становились за это обьектом горынычевых шуток. Правда шутки эти частенько выходили Змею Горынычу боком, и он регулярно бывал за них бит более многочисленными оппонентами. Сколько себя Горыныч помнил, он всегда был целеустремлён и практичен. "Злато юбер аллес!" с пафосом любил повторять он, с превоходством смотря на западников. А тут на тебе, такая неприятнось! Западные феминофилы умрут со смеху!

Стоя на краю, Змей Горыныч, автоматически оценил метеоусловия и принялся наполнятся летучим газом. Когда брюхо стало походить на маленький дирижабль, мощные задние лапы, управляемые средней головой, которая целиком и полностю отвечала за пилотирование, оттолкулись о камня. Пара взмахов до смешного маленькими, по сравнению с раздувшимся Горынычем, перепончатыми крылями и змей лёг на курс, а еще через мгновенье включился форсаж и направленная струя газа понесла страдальца по направлению к Кащеевому замку.

Пока в операционной с позором ретировавшийся Кащей под местной анестезией и скрючившись в три погибели оперировал сам себя, пытаясь извлечь из яйца причинявшую острую боль иглу, Скарлатинка в поисках выхода бродила по замку. События принимали какой-то странный оборот. Она точно помнила что уснула вечером дома, в собственной постели, а проснулась почему-то уже на роскошной кровати с балдахином и не пойми где. Т.е. теперь-то было уже ясно что находится она в каком-то огромном замке, но ситуация в целом оставалась по-прежнему неясной. Лишь проснулась, как в дверном замке тотчас провернулся ключ и в комнату горделиво вошёл какой-то потешный дед в допотопных, хотя несомненно дико дорогих, шмотках. Ну да, может она немного и погорячилась, но ведь предупредила же! Получив по яйцам, скрючившийся стрикан что-то прошипел и, вопреки всему что безуспешно вдалбливал им на уроках физик Самсон Сергеич, исчез! Да еще и вместе с ковриком, в который вцепился! Чудеса, да и только. Зато хоть дверь осталась открытой, так что когда сомнения в бесполезности мобильной связи "здесь и сейчас" исчезли появилась возможность поискать выход.

Именно этим Скарлатинка в данный момент и занималась, спускаясь всё ниже, проверяя коридоры и наугад заглядывая в комнаты. Ей было невдомек что нормального, что называется парадного, входа в Кащеевом замке нет вовсе. Самому Кащею, любителью прогулок через астрал, он без надобности, а вот всяким назойливым богатырям, охочим до хозяйской крови, ой как пригодился бы. Вот потому-то входная дверь в замковый двор и отсутствовала. А Скарлатинка между тем доспускалась до подвала. Стало холодновато, исчезли деревянные панели, а каменные стены влажно заблестели. У девушки возник вопрос о целесообразности дальнейшего спуска. Мало ли что там; замок всё-таки древний, а со шваброй сюда похоже давно не забирались. Хорошо хоть свет есть. Диковато правда смотрятся они на сырых каменных стенах, но не будь их делать бы здесь было совершенно нечего. А вдруг там дальше их нет и в темноте затаилась какая-то дрянь? Бр-р-р ... Скарлатинка зябко пожилась, вдоль спины и по голым рукам пробежали мурашки.

"Пожалуй лучше обратно наверх, поищу потешного старикана. Он вроде безобидный, особенно лёжа на коврике." Приняв такое решение девушка напоследок заглянула в ближайшую дверь. За дверю оказалась небольшая и пустая, за исключением старого деревянного столика, комната. Она вся была обшита деревянными панелями дурацкого кремового цвета. по сравнению с холодным и сырым коридором в комнате было удивительно сухо и тепло. На столике Скарлатинка заметила симпатичную инкрустацию в виде непонятного животного греющегося в солечных лучах. Сдув толстенный слой пыли, она провела рукой по солнечному диску; противополжная стена тут же с грохотом упала, подняв клубы пыли. Девушка с визгом выскочила за дверь и, захлопхув, всем делом навалилась снаружи. Сердце бешенно колотилось. Тем не менее хладнокровия ей было не занимать. Там где другая без оглядки бежала бы наверх по лестницам сверкая босыми пятками, Скарлатинка осталась на месте, стараясь справиться с сердцебиением и начать нормально дышать. Ноги мерзли. Перемещаясь Кащей заботливо прихватил висевшую на стуле одежду, а вот стоявшая в прихожей обувь так стоять и осталась, в результате чего разгуливать по замку Скарлатинке пришлось босиком.

За дверью было тихо и через какое-то время девушка уговорила себя заглянуть внутрь. Зрелище, представшее её глазам, было весьма необычным. Оказывается упавшая стена скрывала глыбу льда, которая теперь чудесным образом таяла прямо на глазах, а во льду был ... молодой красавец. С каждой минутой лужа на полу становилась всё больше, хотя часть воды наверняка куда-то стекала, а глыба льда - всё меньше, и красавец постепенно освобождался из ледяного плена. Невысокий, чуть ниже хрупкой девушки, он был на диво крепок, а уж как он был одет: куполообразный шелом с зеленоватым флажком-яловцем, чешуйчатый панцирь, на поясе - чекан и джид с сулицами, за спиной - миндалевидный щит с умбоном. Скарлатинка всех этих премудростей не знала, но то что товарищ неместный очевидно было любому.

Лёд уже растаял полностью а карманный богатырь всё так и стоял столбом в уменьшающейся луже, глядя сквозь отогревшуюся в тёплой комнате девушку стеклянными глазами. Та наконец не выдержала и осторожно ступая в холоднющую воду босыми ногами подошла вплотную и, хихикнув, легонько щёлкнула красаца по носу. Веки дрогнули и глаза удивлённо заморгали. От неожиданности Скарлатинка отскочила. "Отморозок" огляделся.

- Ты к-к-кто?
- Э-э.... Ииииваааан ... - смешно ратягивая гласные и как-то заторможенно ответил богатырь.
- Дууураааак .... - в тон ему закончила ехидая Скарлатинка.
- Ага - согласился Иван, и на его лице заиграла широкая наивная улыбка. Выговор остался тем же - неторпливым, мягким и певучим. Может от природы, а может и экспресс-разморозка сказалась, кто знает.

- И что ты, Иван Дурак, здесь делаешь? - в словах чувстовалась лёгкая издёвка.
- Не знаю - простодушно признался тот, ясным взором глядя Скарлатинке прямо в глаза. Ей даже стало немного стыдно. - А где я?
- Ну я-то надеялась что это ты мне скажешь.
- Вспомнил! Это Кащеев Замок. - нараспев произнёс Иван и хлопнул латной рукавицей себя по лбу. Раздался железный звон.
- Шапку сними - фырнула, подавившись смехом Скарлатинка. Богатырь степенно снял шелом и поинтересовался:
- Чья будешь, красна девица?
- Что значит чья!? Своя собственная! - возмутилась та.
- И как же тебя кличут, красавица?
- А кличут меня Иришкой, а для вас, добрый молодец, будет Ирина Александровна. - Скарлатинка изобразила шутливый реверанс и в довесок изяшно сделала ручкой, но "добрый молодец" похоже не обидился.

Опытная Скарлатинка вывела Ивана из подвала. В целом, ситуация с треугольником "Кащей - Иван - Василиса" была ей ясна за исключением пожалуй одного момента: на вопрос о испытанных в момент лобзания лягушки чувствах, царевич сначала непонятливо хлопал глазами, а затем выразил заинтересованность общим самочувствии боярыни Ирины Александровны. Педалировать скользкую тему Скарлатинка не решилась.

***

Горыныч нарезал уже шестой круг вокруг главной башни.
- Кащей, сволочь бессмертная, выходи - дело есть! Где ты там прячешься, хрустальный ларец тебе в дышло?! - орали три луженные глотки, - Да яви ты уже личико, зайца тебе в жопу, поговорить надо!!!

Положа лапу на слиток, бушевал змей напрасно. Пребывая расстройстве от утреннего межголовного срача, он совсем забыл предупредить Кащея о визите посредством яблочка и тарелочки, как того требовали приличия. Теоретически в данный момент хозяин мог вообще отсутствовать, например прогуливаясь по астралу, или и того хуже, с пользой для души и тела проводить время с украденной накануне дамой. Иными словами горынычево вторжение выглядело не слишком вежливо, а употребляемые им при этом обороты уж совсем неуместно. Сам же змей, со свойственной всему драконьему семейству эгоцентричностью, о таких тонких материях не задумывался и продолжал орать во все три глотки не стесняясь в выражениях.

Одна из боиниц, наконец, открылась (уставший от сквозняков Кащей в свое время не поленился полностью застеклить древний замок).
- Ну что ты орешь? - раздался оттуда усталый голос. Толстые наружные стены скрывали говорящего. Змей спикировал к отверстию и просунул одну голову прямо туда.
- Разговор есть, выходи давай! - рявкнула голова. Кащеев блондинистый парик, в котором он безумно нравился сам себе, сдуло в стену, даже несмотря на специальный клей. Враз облысевший Кащей болезненно поморшился. Свежепрооперированный и печальный он менее всего был настроен беседовать с хамоватым змеем, но понимал, что так просто тот не отвяжется.
- Ладно, иду уже. Пасть закрой - газом воняет. - и в сердцах хлопнул ставней прямо по наглой морде.

Лениво свесившый крылья Горыныч подбавил в брюхо газу и, как воздушный шарик, медленно поплыл вертикально вверх. Торпиться было некуда, пока еще там этот Кащей свои мощи до площадки дотащит. Теоретически Змей Горыныч мог протискиваться по замковым коридорам, но удольствия от этого не испытывал. Кащеев замок, несмотря на свои размеры и внушительный метраж, невыгодно отличался от избушки Бабы Яги в смысле планировки. И если в избе Горыныч чувствовал себя как дома, то большинство покоев, а главное коридоры замка были для него узковаты. В результате хозян всегда принимал дорогого гостя на смотровой площадке главной башни. В принципе сам Кащей был этому обстоятельству даже рад, потому что змей имел одну очень неприятную для гостя особенность - после его визитов запросто можно было недосчитаться кой-чего из золотишка, а ценной утвари у Кащея, в отличие от той же Яги, хватало.

Достинув парапета, змей цапнул задней лапой камменый зубец и оказавшись на площадке усердно принялся сдуваться, избавляясь через пасти от излишков газа. Для незнакомого с драконьим строением наблюдателя процесс выглядел точь в точь как растянутая во времени чудовищная отрыжка.

Лишь тут до Горыныча дошло, что он в общем-то не представляет как приступить к такому необычному делу а, учитывая мрачное состояние Кащея (интересно бы знать с чего вдруг), разговор обещал быть непростым.

- Ну ты, Коша, ловелас - веселился Горыныч, удобно раскинувшись на кошачий манер на спине в углу площадки: задние лапы врозь, мускулистый шестиметровый хвост вытянут по направлениню к Кащею. - Не удержал, значит, девку. - В момент примирившиеся крайние головы рыдали от смеха друг у друга на плечах, утирая лапами слёзы, от чего Кашея не покидало впечатление будто средняя горынычева голова торчит из спутанного змеиного клубка. Впечатление было не из приятных.

Он уже серёзно жалел о том что рассказал про фиаско, но особого выбора и не было. С самого начала змей плотно насел на еще слабого после операции любовничка, и тому ничего не оставалось кроме как выложить все происшедшее. Теперь, почувствоваший что дело в шляпе, Горыныч кипел густой похлёбкой из энтузиазма, уверенности и самодовольства. Девка была почти в руках, оствалось только её найти.

- Короче, Коша, где девка? Давай её сюда, раз сам не справился, ветошь бессмертная.
- Чего тебе? Что ты ко мне привязался? Девка нужна? Да пожалуйста! Сделай одолжение! Иди, ищи, забирай. Мочи нет видеть, ни тебя, ни эту ненормальную. И оставьте вы меня уже в покое, в конце-то концов! Отвяжись, понял, скотина чешуйчатая?! - под конец сорвался на крик измученный Кащей.
- Т-а-а-к, ты мне тут, динозавр, не дури, а не то я тебе иголку пообломаю, ты меня знаешь - процедил, переставший веселится Горыныч и угрожающе вытянул шеи.
"Да, этот может" - поёжился струхнувший Кащей. Ну иголку-то он положим не наидёт и не поломает - лапы коротки, а вот самому Кащею может и перепасть на орехи. Нет уж, лучше не связываться с наглой тварью.
- Вот, уже лучше - продолжала наглая тварь, пристально глядя в глаза увядшему хозяину. - Сам понимаешь, мне по твоим крысиным ходам лазать не к лицу. Ты девку упустил, тебе её и ловить. - змеи назидательно помахал лапой в воздухе. - И не кочевряжся, топай давай за тарелкой, будем искать.
- Не выйдет.
- Это почему еще?
- Я помехи поставил - признался Кащей. Не отличаясь пристрастием к эксгибиционизму, он не поленился тщательно заэкранировать всю территорию замка за исключением нескольких мест, специально оставленных для связи. После чего две-недели скурпулёзно, до рези в глазах, проверял не осталось ли каких отрытых зон. В результате всех этих трудов по замку Кащей мог смело разгуливать, при желании, хоть голышом, в полной уверенности, что не один любопытный глаз, приникнув к тарелке, за ним не наблюдает. Соответственно и поиски Скарлатинки были не таким простым делом, как думалось Горынычу.
- Ну ты, Коша, псих - разочарованно произнёс, лишённый подобной стыдливости змей. - Придется тебе, тогда самому идти её искать, раз такое дело. Иди ищи, параноик.
Кащей покорно слез с крепостного зубца и направился к башенной дверке, тихо бубня:
- Иди, ищи ... делать больше нечего - сам ищи. На кой ляд ему эта девка, сожрать что-ли?

Дверь резко распахнулась прям перед бессмертным носом и на Кащея стремительно выскочил Иван, тот еле успел увернуться. Следом на площадке показалась Скарлатинка, она же боярыня Ирина Александровна.

Пи виде развалившегося чешуйчатого чудища царевич слегка опешил. Кащея он себе представлял как-то по другому.

- А вот и девка! - обрадовалось чудище. - И искать не надо.
- Вон он, старикан потешный - сказала из-за ивановой спины боярыня. Иван обернулся. Представший его чам персонаж смахивал на Кащея значительно больше: высокий, тощий, немолодой - вроде сходится. С целью Иван-Дурак определился, пора было выручать Василису.

- Слышь, Кош, а кто это с ней? Ты что, теперь еще и мальчиков крадёшь, а, развратник допотопный? Эй ты, с железной шапкой, да ты - когтистый палец уставился на богатыря, - ты кто такой?
- Царский сын я, кличут Иваном, а зовут Дураком - произнесено было с достоинством, однако реакция со строны чудища была явно не та, на которую Иван расчитывал.
- Бва-ха-ха! Га-га-га! Гы-гы-гы! - в три пасти ржал Горыныч, утирая попеременно лапами с шести глаз слёзы и вовсю колотя хвостом по камню. Веером летели слюни. - Иван Ду-ду-ду-рак. Нет, ну ты слышал? Сын царский! Коша! Где ты его откопал? Я тоже такого хочу!
- Где-где, он сам откопался, в царстве... в тридевятом. - буркнул Кащей неприязненно глядя как на одного, так и на другого.

Ивана он помнил. Лет девятьсот назад тот орал под стенами - предлагал биться. Ну идиот, не иначе. Целый день слушал Кащей эти вопли, пока под вечер богатырь не угомонился и его не сморил сон. Эх, зарезать бы его тогда, но Василиса так умоляла, что пришлось пообещать заморозить, а после отпустить, что бы не травмировать красну девицу. Кащей переместился сначала в шатёр, а затем вместе с богатырём в морозильную комнату, где дурака и заморозил. Сдержать своё обещание и отпустить хозяин замка не планировал; вот пообвыкнет Василиса, стерпится-слюбится, а там потихоньку и от церевича можно будет избавиться. Да вот ведь склероз проклятый, совсем позабыл Кащей про комнату морозильную, да про богатыря мороженного. Уж и Василиса девять веков как упокоилась, а этот вон явился, не запылился - свеж, румян и бодер, что б ему пусто было! Ну и денёк! Хоть бы они с Горынычем друх друга поубивали, вот славно будет!

- Эй ты, лапоть деревенский, тебе чего надо? - поинтересовалось чудище. "Не иначе как из под Калинова моста, только голов маловато, может уже срубил кто?" - прикинул Иван. Отрубить бы оствашиеся головы поганные, или сулицу в пасть вогнать, да проломить чеканом череп, так что б аж мозг во все строны брызнул. Да уж больно велико, не справится в одиночку. И Василису выручать надобно. Кащей хоть и высок, зато худ - кожа, да кости, уж с ним-то Иван легко справится.
- Кащей, выходи на бой! Биться будем, один на один, за Василисушку, красу ненаглядную.
- Идиот - прошипел тот.
- Что? - не понял добрый молодец. Кащей потёр виски.
- Василиса твоя уж веков девять в могиле, и праха поди не осталось. Давай, бери лопату, иди копай, коли охота. Всё что найдёшь-твоё, целуйся со своей ненаглядной.
- Врёшь злодей! Обмануть хочешь - нахлобучив шелом царевич схватился за чекан.
- Эй ты, витязь с флагом на башке, а где твой ну этот, гы-гы, меч? - Змей Горыныч отровенно наслаждался неожиданным спектаклем. - Ты чем его-то убивать будешь, а, сын, ха-ха, царский? Всё, пиздец тебе, Коша, утку те в забрало, вишь царский сын пришёл, сейчас тебя рЭзать будет.
- Что? - опять не понял Иван, незнакомые слова раздражали его всё больше.
- Что "что"? - удивился Горыныч. Кащей с тоской смотрел на этот балаган.
- Ну кто такой пиздец этот?
- Ты из какого аула? - полюбопытствовал змей - Совсем дремучий, руский язык плохо знаешь, да?
Иван обиделся. Нечего с неведомым чудищем разговоры разговаривать, надо Василису выручать; врёт нечесть поганая, жива Василисушка.
- Выходи биться! - вновь завёл он старую пластинку и потянулся к джиду.
- Бва-ха-ха - басила средняя горынычева голова.
- Га-га-га - гоготала правая.
- Гы-гы-гы - давилась хохотом левая.
Змея пёрло. Измученный смехом, он непроизвольно поднакачался газом, и теперь прилично раздувшись, сам не замечая, слегка парил над камнем.
- Ты ж сначала должен кладенец раздобыть, древесина ты неоструганная - еле выдавил из себя Горыныч. - Про иглу-то хоть знаешь?
- Знаю я про иглу - сквозь зубы ответил обиженный Иван - враки это, не может такого быть что бы утка в зайце!
- Смотри какой образованный - восхитился змей.
- Что?
- Умный ты, говорю, баран! Правильно про утку сказал. Знал бы ты сколько этот живодёр плешивый яйцо в утку засовывал! Уж так крякала сердешная. А зайцы! Здесь ведь раньше зайцев водилась тьма-тмьмущая, куда ни плюнь - всё в зайца летит. Всех перевел, браконьер-доходяга! Так что если у тебя ни яйца ни кладенца - не справиться тебе, понял, выкидышь безмозглого дятла? - Насчёт дятла Иван не понял, а по поводу иглы - не поверил. - Кош а Кош, надо бы уровнять шансы, ты куда яйцо с иглой заныкал, заморыш? Признавайся, ларец тебе в гузно! Ба, а может ты его туда и спрятал, а? А что, место надёжное, не каждый богатырь туда ползет, а сын царский так и вовсе побрезгует в твоей бессмертной жопе ковыряться.

Змей Горыныч развлекался вовсю. У него с чувством меры и так-то было не очень, теперь же оно вообще испарилось без следа. Когда речь зашла о Кащеевой филейной части того перемкнуло.
- Заткни пасть! - рявкнул он змею. От неожиданности тот пустил струю газа, и сдувшись с легким шлепком, плюхнулся обратно на площадку, заинтересованно глядя на пошедшего багровыми пятнами Кащея.
- А ты у нас, значит, битвы хочешь? Кровушка богатырская в голову ударила, да? Хорошо, будет тебе битва, недоумок мелкий! - и разозлённый Кащей исчез.

Иван ещё удивлённо хлопал глазами, а у него за спиной уже материализовался характерно угловатый готический доспех с занесённым для удара поллэксом. Скарлатинка тихо ахнула. Стальной молот, очертив полукруг, со звоном обрушился прямо на флажок-яловец. От дробящего удара, ноженьки у царского сына подкосились и он, грудой металического лома, завалился на спину, звякнув умбоном по камню.

- Вот тебе битва! Получи! - прозвучал из салада злобный кащеев голос.

"Вот это удар! А старик-то, три слитка мне в глотки, еще ого-ого в какой форме ежели зол." - изумился такой прыти Горыныч - "А с виду - соплёй перешибёшь. Когда ж он всё это на себя напялить-то успел? Не иначе прям туда и прыгнул, скелет хитрожопый."

Тот, цепляя стальными башмаками кладку, проворно досеменил до Ивана, пинком сбил шелом с богатырской головы, отступил пару шагов и перехватив поудобнее поллэкс замахнулся, целясь прямо, в теперь уже ничем не защищеное, мертвенно-бледное лицо.

При виде этого запрокинутого, беспомощного лица, в Горыныче что-то дрогнуло, его охватило неизведанное доселе чувство собственной целостности и единения со всем сущим. Хвостом он мгновенно сбил Кощея с ног и навис над Иваном. По-девичьи нежная после разморозки кожа, по-детски распахнутые синие глаза…, Горыныч в немом экстазе целовал пухлые щечки Ивана каждой головой. «Лучше б убили», - успел подумать замусоленный Иван и отрубился в газовом облаке.
От такой фантасмагории у Скарлатинки в голове что-то сдвинулось, в глазах потемнело, в ушах нестерпимо зазвенело, и ей показалось, что она куда-то летит с огромной скоростью. Скарлатинка летела в полной уверенности, что умирает. «ФедИчка..», - прошептала девушка, и… очнулась в своей кровати. «Вот это сон!» - восхитилась Скарлатинка и по привычке занялась его расшифровкой, перед мысленным взором сразу возник брутальный Змей с тремя головами, девушка густо покраснела и потянулась к телефону - пора позвонить ФедИчке, но рука дрогнула – синяк на лбу от «шалбана» еще был заметен. «Ничего, попробую увернуться на этот раз», - подумала мужественная Скарлатинка и набрала номер.

нудный кукловод чуть растеряно улыбнулся оборванным ниточкам накрывшим персонажей в причудливом беспорядке... Нет, он запросто мог бы вновь подчинить их своему помыслу, - ведь фантазия несокрушима, но.. против женской мужская всегда оказывалась беззащитной. Заставить з.горыныча взасос... да еще в экстазе... Другое дело сражаться бранмаузерами, размахивая плющагами и лязгая мерцалами. Но взасос... Он снова тускло улыбнулся, теряя мысль, пытаясь представить сколько уже в мире было пролито фантазии за все время пока солнце вставало, чтобы освещать зачем-то землю и садилось, чтобы луна вновь отбрасывала тени разума в головах... и нужно было быть очень нудным, чтобы знать это, но следовать тому же... или нужно не переставать удивляться.. даже самому себе.
Может быть, стоило бы собрать все пролитое хотя бы в этой пестрой лужице и сбацать неплохую повестуху-фэнтази? а что, имеет право: он больше всех здесь порезвился!

Так вот ты где, Костик, иди одевайся. Мама твоя сейчас звонила, сказала что задержится, просила тебя к соседке отвести. Костик, я кому сказала?! Иди одевайся, да поживее, всех уже давно забрали. - Наталья Андреевна недовольно нахмурилась. Делать ей нечего кроме как чужих детей по домам разводить, совсем уже Нудинские обнаглели, ребёнка вовремя забрать не в состоянии! Вся семья с придурью и костик недалеко ушёл. Другие дети как дети, шумят, играют а этот сгребёт игрушки в угол и сидит в нём безвылазно весь день, кормить чуть ли не насильно приходится. И что из него вырастет?

Наталья Андреевна вздохнула и решила лично заняться костиковым воспитанием - больше никаких игрушек по углам!

Женская фантазия, конечно, обиделась, к чему скрывать, почувствовала себя не нужной, не интересной и глупой.
Ей понравились куклы, и стало любопытно куда их заведет «нудный» кукловод после ее нарочито грубого вторжения.
Но…кукольный бог, наверное, не нашел ни «художественной пользы», ни «нечто нового», а только опасный «неадекват»,
он забрал куклы и мягко, даже поэтично указал на дверь женской фантазии в данном ее исполнении.

- Не хочу в са-а-а-дик!!! - ревел на рассвете несчастный Костик - Наталья Адлевна игру-у-ушки отнимает, песни петь со всеми заставляет, человеков вырезать ... из бума-а-а-ги ... ы-ы-ы-ы ...

- Папа тоже на работу не хочет, но идёт, потому что надо! - сурово хмурил брови под раздраженным материнским взором отец. Костику он вполне сочувствовал. Здоровый парень, на кой тащить его в чёртов садик. Дать ключ - и пусть развлекается как хочет, проголодается - в холодильнике жратвы навалом, разогреть сможет, не впервой. Только вот Светке это не втолкуешь, заладила: "поговори, отец ты или нет, ребёнка в садик надо". Её б саму к ведьме этой на денёк.

- А Наталью Андреевну надо слушаться, она у вас в садике главная, - влезла с наставлениями мать, - верно, Виктор? - и с угрозой посмотрела на отца.

- Да, Костик, главная, надо слушаться. - неохотно подвердил тот. - Ну не реви, ты же мужчина! А я тебя сегодня сам заберу... пораньше. Давай, суй лапку в рукав. Молоток! - Ну я сегодня с этой заведущей побеседую; моего сына воспитывать взялась, калоша старая. Думает если садик её, так и над детьми можно измываться!

ну что ты, женская фантазия!.. да фиг с ним с кукольным божком! зато кукольный демон принялся искушать:
слушай... :) ты же знаешь, что все мужики - козлы, чего от них еще ждать?.. :) женщина всегда находчивее была: когда нужно, так сумеет обиду показать, что даже боги пожалеют :) но это - самое простое, что они проделывают - только когда в голову не приходят ПО-НАСТОЯЩЕМУ БЛЕСТЯЩИЕ ИДЕИ! и всегда - от самого чистого искреннего сердца! Вот кто - настоящие властелины душ, с улыбкой плетущие судьбы... а взамен им нужен только нежный взгляд, который не в силах оторвать, невольно вырвавшееся ласковое слово, ну и какая ни на есть очарованная душа. Да ты запросто тут наведешь свой уют и порядок :) только пальчиком шевельнешь и верное слово скажешь :)
давай........................................................ :)

кукольный демон оказался веселым товарищем…:), соблазн велик…, да за нежный взгляд, но женская фантазия не знала, что все мужики – козлы, вернее знала, что не все, и это ее насторожило; кроме того, она всегда помнила, что пришла в гости к кукольному богу, и как бы не грешила неадекватностями, ей всегда хотелось думать, что она воспитанная женская фантазия :)

"Какая нынче клюква развесистая уродилась" - завистливо подумала земляника, и стыдливо приникла к земле, прикрывшись листком, чем и спаслась от оголодавших грибников - ФедИчки, да Скарлатинки.

А проголодались они изрядно - второй день блудили по лесу. До последнего не верилось, что придется ночевать, но мобильники так и остались дома, на полке в прихожей, а с ориентацией по солнцу, по мху на деревьях, а потом и по звездам ничего не вышло, только перессорились. И, когда совсем стемнело, ФедИчка накидал побольше елового лапника, Скарлатинка судорожно всхлипнула от жалости к себе, прижалась к ФедИчке и забылась голодным сном. «Ни фига себе сходили за грибами»,- думал ФедИчка, закутываясь с головой в куртку от беспощадной мошкары. Проснулись они от холода, тела зудились от укусов, ноги, руки затекли, но это было не главное. Главное заключалось в том, что лес был ДРУГОЙ! Т.е. деревья вокруг стояли те же, но выглядели они иначе, было ощущение, что они разглядывают ФедИчку и Скарлатинку. . Грибы, которые Федичка упорно таскал в пластиковом ведре выглядели мертвецами. А, когда девушка сорвала горсть клюквы, то явственно услышала писк и пока она жевала, этот писк не прекращался.

Она осторожно откусила очередную пискнувшую головку, прислушалась....
Кто-то тихо постанывал позади. Скарлатиночка извернулась и через плечо увидела навзничь привязанную к дереву за высоко поднятые руки к веткам растрепанную женщину.
Испугано поддав плечом валявшегося в утреннем отрубе ФедИчку, она вскочила: "е... это же точно - воспиталка с соседнего садика, Наталья Андреевна!.. ".
Чуть дальше, держа в вытянутой руке прутик с привязанной клюквой, ухмылялся исследовательской улыбочкой Костик. Наталья Андреевна тянулась ртом за клюквой изо всей силы, но Костик успевал чуть убрать прутик и она досадливо стонала. Из-за дальних кустов выглядывал увлеченный происходящим его отец Виктор.
Вокруг, в упавшей листе явственно продавливались крупные следы, по размерам подходившие к зм.Горынычу....

А в воздухе, мягким упрёком недосказанности, чувствовался тонкий привкус чего-то соблазнительно летучего. Это суровое самцовское амбре чётче всяких следов указывало на присутствие, тщетно маскировавшегося под замшелый чешуйчатый холм, слюнявого газового гиганта.

"Вот это клюквень ..." - только и успела восторженно подумать лишь на миг показавшаяся из под листа земляника, как враз была зверски, с садистским старчески-беззубым чавканьем, употреблена партизанившим вокруг неё бессмертным игольчатым извращенцем.

Седой, словно припорошенный инеем автор, заслуженный баснописец Бурятии и Республики Башкортостан, неоднократный лауреат престижных международных премий "У Лукоморья", "Дуб Зелёный" и номинант на премию "Златая Цепь" любовно, как по невинной девушке, водил самыми-самыми кончиками пальцев по манящей и такой красновато-кирпичной стене. Восторженно улыбаясь, он тщательно отмерил рекомендованную литсоветом дистанцию точнёхонько в тридцать восемь попугаев (к бурному неудовольствию самих попугаев, ну да кто и когда их спрашивал?), и начал разбег. Когда рысь перешла в галоп улыбка на его породистом лице воссияла так ярко, что даже полуденное солнце устыдившись на миг померкло. Таким он и останется навсегда в наших сердцах!

Лектор в экстазе булькнул прямо из графина, ответом ему был такой же самозабвенный храп аудитории. Литература, дамы и господа.

В придорожной кафешке у живописной опушки мыслемудрый заслуженный борзописец Бурятии и Башкирии по совместительству, прихлебывал холодной водочкой только что полученную юбилейную литературную премию. За соседним столиком давно назойливо шумела пестрая компашка отдыхающих. Чуть хмурясь писец думал о том, что скоро вернется в родной поселок, где в весеннюю голодуху одичавшие собаки завалили соседского оленя, и скоро сойдет снег, а сразу после паводка эта хохлушка из московии опять засадит весь газон под окнами морквой.
Рядом чуть громче приличного сетовала женщина:
- Я вам так доверилась, Виктор, вы были так убедительны, что согласилась на этот пикник с вашим сыном и даже разыграла это глупое пленение, но вместо того, чтобы проникнуться милосердием, как вы мне горячо обещали, ваш сын устроил эту странную игру...
Она еще что-то сказала уже потише и Виктор кивал, преданно заглядывая в глаза говорящей.
В воздухе вдруг опять раздался знакомый тонкий привкус чего-то соблазнительно летучего, это суровое самцовское амбре, и Виктор довольно звонко отвесил сыну справедливый подзатыльник:
Костик! Я больше не буду тебе давать эти дурацкие конфеты! раз ты не в состоянии сдерживаться даже в приличном месте!
- Ну нужно так с ребенком! - мягко вступилась наталья Алексеевна и, казалось, за этим столиком воцарился мир.
А чуть поодаль, сидела колоритная парочка. Необычная, но красивая девушка игриво встряхивала завитком волос всякий раз, когда парень пытался с явным удовольствием поставить ей шалабан.
- ФедИчка, кончай штоли! смеялась она как-то совсем по-детски.

Но продлиться наступившей идиллии было не суждено. Переевшего конфет Костика стало не по-детски пучить, отчего атмосфера в тихой придорожной кафешке моментально снова накалилась.

Красный от негодования Виктор отвешивал подзатыльники, Наталья Андреевна, прикрыв носик платочком, молча пыталась поймать его руку, а Костик орал, что-то про Змея, что он хотел, как Змей…, хотел полетать, что Змей тоже на газе…
Люди оборачивались, спрашивали у официантки, что мог съесть этот ребенок и, что им такого не надо..
Скарлотинка отвлеклась на запах и пропустила-таки шалбан, локон отвалился, ФедИчка был счастлив - вот так-то лучше.

- Что это вы на наше заведение клевещите?! - как призрак всех войн и несчастий рядом материализовалась дородная барменша в пиратской повязке на голове, - У нас тут все медицински чисто! - оглушила она Виктора криогенным тоном, еле сдерживая ярость из-за тающих посетителей.
Тот вдруг на мгновение вновь почувствовал себя мужчиной и даже обрел тень собственного достоинства:
- Да я и словом не говорил ничего такого про ваше заведение, - недопустимо интеллигентно возразил он.
- Вы готовы мне заплатить за всех этих клиентов?? - изумилась пиратка, ловко выхватывая какой-то предмет из кармана довольно замусоленой спецовки.
- Я вам ничего не должен!! - как-то не убедительно и театрально воскликнул Виктор.
- Четыреста двадцать два рубля с вас! - рявкнула барменша, мгновенно расчеркав листок блокнота и хлопком выдрав его, бросила на стол.
- Почему вы так со мной разговариваете??..
Это был, конечно, совершенно не равный поединок дилетанта-скандалиста и профи. Ощущая себя выпнутой собакой, уже снаружи, шагая ватными ногами, Виктор с трудом собирал в кулак разбегающееся сознание, а Костик, даже не прочувствовал трагичности момента и на ходу беззаботно рубил все тем же прутиком одуванчики.
Все веселее капал теплый, ласковый дождь и цепочка людей вдоль дороги пошла бодрее, а шутки зазвучали громче. Скарлатиночкина легкая рубашка прилипла к телу, мужики рядом глаз оторвать не могли от изумительного зрелища, а ФедИчка тихо улетал от того, что идет в обнимку с такой афигительной герлой.
Если бы они могли подумать, как неотвратимо скор уже тот самый абсурд случившегося, помноженный на неизбежность, что заставит содрогнуться не раз, иногда мелко, иногда в глубокой безбрежности всепонимания предопределенности нелепостей жизни, в которые так легко может вляпаться любой из нас…………

- Ах, какая развесистая была клюква! Как многообешающе она шелестела на ветру! И где это всё, где её манящие сочные плоды? - думала внутри Кащея полупереваренная земляника и то брасом, а то на спинке рассекала в желудочном соке. - Обман, сплошной обман, как пуста и бессмысленна жизнь в этой юдоли скорби и печали. Эй, проглот, переваривай интенсивней, дама заждалась!

"И ЭТО ВСЕ?!!!" - ахнул гром совсем близко над самым ухом, так, что стало жутко.
"и это вссссеееее??!....." - рыдал ливень широкими струями, заливая все вокруг так, что на дороге вздулась река, и люди уже не бежали, а ошарашено брели, пригнувшись в потоке.
Из чуть покосившейся старинной телефонной будки с чудом уцелевшими стеклами, на все это смотрели вымокшие ФедИчка и Скарлатинока, еще порывисто дыша после бега.
Вот это да!! Еще один мощнейший удар грома, Скарлатиночка порывисто прижалась к ФедИчке, вдавив его спину в острые остатки телефонных потрохов.
- ммм, блин!!- тихо взвыл ФедИчка, пытаясь опереться лопатками.
Пахнуло мокрой псиной или прелыми носками.
- Что? - улыбающееся Скарлатиночкино лицо смаргивало на него капли с ресниц. Она уже не казалась такой офигительно классной, - что ж ты так сурово выпихнул того паренька, он бы тоже мог здесь запросто поместиться?
- Да офигел он! Видит же что мы уже залезли, нашел повод поприжиматься. Он на тебя всю дорогу пялился!
- Нормальный парниша, чего ты! теперь мокнет там!
- Это ему только на пользу, вон смотри! - ФедИчка мотнул носом в направлении велосипедистов: двоих девчонок лет по тринадцать и, видимо, папика. Колеса до середины заливала вода, и это, судя по орущим и довольным лицам, было на редкость увлекательным приключением. Одна девчонка вдруг съехала юзом и упала почти целиком в поток. Папик быстро поднял ее велик, и она с проворством обезьянки опять уселась в седло в счастливом раже.
- Обожаю такие ливни!.. - Скарлатиночка с горящей завистью смотрела, как уплывают по дороге-реке велики, - На фига мы залезли в эту вонючую будку!
ФедИчка не выносил несправедливых упреков и чувства вины. Вонь он тоже принял на свой счет.
- Да надоело, что на тебя все мужики пялились! Сама посмотри на свою грудь!
Скарлатиночка отстранилась, недоуменно взглянула, потупившись и густо темнея.
- Я что, уродка?!.. должна прятаться?!
- Да все мужики на тебе только что не виснут постоянно!! - уже не таясь обличал ФедИчка, - даже доктору два раза пришлось рыло начистить! Зачем провоцируешь? Тебе это нравится?!!
- Не ори на меня.... - прошептала Скарлатиночка, контрастно бледнея как фарфоровая статуя.
Они замолчали, и только назойливые струи тупо барабанили в стекло. Фигня какая... только что ведь было так хорошо вместе!.. а теперь душила несправедливая обида и желание сделать больно. Но как же хотелось, чтобы это этого не было!.. Какой дикий абсурд случившегося... ФедИчка оцепенел в бессильной и глубокой безбрежности всепонимания предопределенности нелепостей жизни, в которые так легко может вляпаться любой...
Скарлатиночка еще более отстранилась, и все стало невыносимо противно.
Тут громыхнуло так, что они подскочили. Возник какой-то эпицентр ярости грозы, казалось, что будка как подводная лодка летит куда-то вверх.
Вода окончательно размыла корни высоченного тополя, стоящего на краю оврага у опушки, тот повалился прямо на телефонную будку, хрупкий ствол ударился об острый верхний край так, что вылетели стекла и, обломившись, накрыл ветвями.
Скарлатиночка изо всех сил вцепилась в ФедИчку, прижимаясь всем телом, тот обнял ее, закрывая от всех напастей мира, запустил пальцы снизу в ее мокрые пряди на затылке, и она уткнулась носом ему в шею. После этого все, что происходило вокруг, уже не имело никакого значения.
- Ни фигасе!! - раздался снаружи восхищенный пацанячий возглас, - Па! ты видел как стекла разлетелись классно?! А помнишь, как во дворе высотный кран свалился на пятиэтажку? - голосок быстро тонул в шуме грозы.
Мокрый ветер тепло продувал навылет кабинку, а струи ливня стекали где-то по ветвям, накрывшим ее как шалаш.

ФедИчка, окончательно сроднившись с телефонными потрохами, все крепче прижимал к себе девушку. Скарлатинка, уткнувшись носом куда-то ему за воротник, вдыхала любимый запах, смешанный с запахом костра от рубашки и горьковатым ароматом тополиной листвы.
Они не могли видеть, как из леса, на дорогу вышел молодой человек, в помятой, металлической хрени-на голое тело и с лихорадочным блеском в глазах. Это был Иван, царский сын, он смотрел вслед идущим людям, а в голове невольно, уже в который раз, прокручивались события последних трех дней.
Он очнулся высоко в небе, зажатый в левой лапе Горыныча, сразу понял, что махиной не управляла ни одна голова, они тупо попали в воздушный поток, и их уносило в неопределенном направлении. Иван с трудом извлек свой чекан и принялся молотить по змеиному брюху, чтобы привести того в чувство. В итоге запасы газа быстро иссякли, и они плавно начали спускаться. Приземлились на лесной поляне, к этому времени Змей оклемался, но не весь -левая голова оставалась невменяемая, видать хорошо коротнуло - любовь к Скарлатинке да вместе с любовью к Ивану …Зато средняя и правая тут же затеяли спор, средняя настаивала на усыновлении Ванюши, а правая на операции по изменению его пола. Парень не стал дожидаться, кто победит и сначала тихо отполз под куст, а потом, побежал что было мочи в царских ногах. Потом он долго скитался по лесу, охотился, ел клюкву и вот сегодня он вышел к людям

Земляника задыхалась под кучкой. Её возмущению не было предела. Да как он только посмел!? Избавиться от неё так бесцеремонно и грубо ... через чёрный ход! Это непозволительно, просто хамстово! Нет - свинство! Нет - свинское хамство и хамское свинство! Она - благородная ягода, а не какой-то там баклажан, что бы вот так ... через это самое ... и в омерзительную кучку!

К счастью временами судьба бывает на редкость милосердна. Милосердие явилось землянике в форме подошвы иванова сапога. "Вляпался" - буркнул Иван, и сделав несколько шагов оказался на мощёной удивительным шершавым тёмно-серым камнем дороге, где принялся тщательно вытирать изгаженный сапог прямо о белую линию, оставляя на ней бурые полосы.

- Братан, ты чо?..
Царевич несколько заторможено поднял голову. Прямо посреди дороги, вальяжно, чуть наискосок стаяло лоснящаяся на солнце черное чудовище на колесах с распахнутыми ушами, а к нему подходили поджарые и какие-то очень решительные мужики.
- Не слышишь? Мы же тут едем!.. Ну, чувак чудной.
Иван с интересом полного непонимания наблюдал как со стороны.
- Ало! - один мужик с умильной ухмылкой поводил перед его лицом растопыренной ладошкой, - на хрена ты нам поперек дороги все дерьмом извазюкал?..
- Да ну его, Михалыч, не видишь, придурок какой-то.
- Да хрен знает, вот так вырядится козлина, чтобы внимание привлечь, а потом наезды всякие - мода щас такая у отморозков.
Четверо явно озабоченных и заметно уязвленных ненашутку обступили царевича. Один довольно резко толкнул его в грудь так, что отлетевшего Ивана приняли двое позади.
- Ну, что, чувак? попал ты, блин.
Наивно моргая и нифига не понимая ничего, Ваня только удивленно и миролюбиво улыбался.
- Чмо какое-то. Тут дурка рядом что ли?
- Время теряем только с этим пидором, - кто-то сзади грубо развернул его к лесу передом к себе задом, подтолкнул с дороги и без злобы поддал пинком под царский зад. Не успел Иван обернуться как с мягким шумом черное чудище блеснуло боком, быстро, как в сказке, уносясь вдаль.

Иван еще не пришел в себя от первого потрясения, как мимо него промчалось другое громадное оранжевое чудовище, окатив водой из лужи. Он видел, как громадина остановилась и начала поглощать людей, еще двое выскочили из короба под деревом и кинулись на верную гибель. Надо было что-то делать! И Ваня, отбросив страх и сомнения, ринулся на врага.
«Смотрите! Там еще человек бежит! Он похож на какого-то Ивана-дурака из сказки. Правда, Наталья Андреевна?» - закричал Костик на весь автобус.

- Что-ты, Костик! Иваны-дураки не носили такие прекрасные образцы древних доспехов!
Несколько мужских морд в автобусе обижено повернулись к ней, на каждом лбу можно было явственно увидеть: "Иван".
- Да, это - точно Иван-царевич, тут фильм снимают где-то, - подтявкнул нянечке костиковый папаня.
- Все иван-дураки всегда становятся иван-царевичами! - умно крикнул Костик, - этот уже стал!
Морды иванов в автобусе подобрели и даже заулыбались.
То, что они прождали этот чертов автобус несколько дней со дня грозы, пока Иван долго скитался по лесу, охотился, ел клюкву и вот сегодня он вышел к людям, уже не имело значения, все как бы забылось. Тем более, что такие смещения во времени, не затронувшие заметно аппетит и восприятие, были неспроста. Ткань реальности, данная глупым людишкам, была повреждена множественным абсурдом, который они творили, не разбирая ни этики ни логики.
Иван, с дикой силищей вывернул верхушку ствола тополя и, не чистя даже ее от веток, принялся избивать фары и окна не успевшего тронуться автобуса. Те пассажиры, что в ужасе посыпались из просевшей к самой земли двери, успевали заметить в глазницах обезумевшего лишь белки на красных ниточках. Нечто-то апокалиптическое придавало неутомимую мощь и беспощадность действиям монстра.
На Земле начался иррациональный террор. Ивана множество раз приканчивали из ракетных установок, ядерными зарядами и даже тектоническим оружием. Но всякий раз, стоило хоть кому-то на Земле помянуть его в сказочке, как он возрождался на новом месте, и ужас истребления продолжался. Единственную корреляцию в совершенно не понятных действиях всепланетного ужаса, которую сумели твердо установить ученые, было то, что двое людей оказались вне этой трагедии: некто ФнедИчка и Скарлатинока. Но никто не мог понять, что Иван находился в ипостаси спасения их от цивилизации и всех других людей, представлявших цивилизацию.
Категорически были пресечены попытки уничтожить счастливую парочку во избежание еще более неумолимых последствий.
Настал день, когда не осталось больше никого, и Иван, весь изодранный, проржавевший и совершенно одичавший, нашел их спящими в развалинах хилтона, на сохранившейся двадцатипятиспальной кровати с золотыми балдахинами. Вместе с ранними лучами красного солнца, выглянувшими из-за расчищенного горизонта, он вырос огромной тенью. ФедИчка, как обычно по утру, спал в полном отрубе, а веки Скарлатиночки, затрепетавшие было от прикосновения солнечного лучика, распахнулись в зловещей тени, и она оцепенела от безвыходности, решив не будить ФедИчку....
Иван, давно присмиревший после выполнения миссии рока, чуть дрожащей от возбуждения рукой, отодвинул край золотой занавески и с печальной всевселенской любовью уставился на удивительно красиво побледневшую Скарлатиночку. Он решился было шагнуть ближе, но что-то мегатонное обрушилось на его голову сзади, вогнав в землю по невинно моргающие глаза. Перешагнув через помятый шлем ивана, к Скарлатиночке долгожданно устремился морщинистый старикан в с иголочки изысканном прикиде.
- Блин!... опять ты приперся?!
- сейчас все объясню! - зашамкал старикан, сноровисто обходя угол кровати.
- Не подходи, придурок!! - Скарлатиночка извернулась и изо всей силы, вложив все свое отвращение ко всему абсурдному, въехала старикану в пах пяткой. Что-то хрустнуло там необычно громко и мелодично. Мир вокруг заколебался маревом, чуть закружилась голова, и даже ФедИчка распахнул глаза, успев заметить тающую как тень скрюченную нечеловеческой болью фигурку. У подножия кровати из земли вырвался слабый фонтанчик сухого песка, там, где была вогнана по брови голова Ивана, и все затихло. Только красные ласковые лучи, как ни в чем ни бывало, принялись разгонять утреннюю прохладу даже сквозь приспущенную золотую занавеску.
Этап эволюции с исполнением любых желаний человеками оказался завершенным слишком неудачно. Поэтому все эти глупости были беспощадно исключены из Законов Природы, истлевшей древней памятью, неким Секретом, давно увядшим и бесполезным. И только то, что осталось в ФедИчке и Скарлатиночке, продолжало вечно сказочно одухотворять их существование в веках. Они оказались прародителями новой рационально-скептической цивилизации с довольно частыми, но беззубыми сказочными рецидивами. Все когда-то случившееся забылось ими, скитающимися вместе по Земле.
Если увидите парочку, держащуюся за руки, слегка не от мира сего, с чуть насмешливым, но каким-то очень уж умудренным взглядом, то, может быть, это - они и есть...................................................

- Да что же это!? Кошенька, родненький, убили тебя, ироды окаянныя! Ни за что сложил ты буйну головушку!- причитала над блюдом Яга, обильно орошая яблочко слезами.

- Да ... замочили, суки, доходягу бессмертного, ежей им под одеяло, - протянул Горыныч, цапнул с тарелки лапой мокрый фрукт и закинув в среднюю пасть, сглотнул. - Пал, смертью храбрых - от пинка. Вот уж не думал, что он иглу с собой таскает. - Левая лапа, словно кролика из шапки, выудила из межчешуйчатого пространства здоровый клетчатый платок, и правая голова, всхлипнув, шумно высморкалась.

Даже уютно свернувшийся у тарелки Баюн, не питавший особых чувств к Кащею, пустил скупую кошачью слезу, печально мявкнул, и в знак траура вытер пару раз стол хвостом.

- Я всегда говорил, смысл жизни - в материальных ценностях, - мудро обьявила средняя голова. - а страсти - источник бед и напастей. - Левая с маскимально нейтральным видом смотрела в блюдо, а правая с максимально укоризненным - на левую. - Вот старикандр и огрёб по самые иголки, я внятно выражаюсь? - теперь на виновницу с укоризной смотрели уже две головы. Та старательно отводила глаза, но, похоже, имела на сей счёт особое мнение.

- Слышь, подруга, хорош уже выть, окорочка тебе в дымоход! - прекратил бабкины причитания Горыныч. Баюн одобрительно муркнул. - Тащи на стол настойку на печени пионеров; змей думать будет. Эти ничтожные людишки нам еще за это ответят, так что давай, подбери сопли и шевели конечностями. - со стороны блюда раздался ещё один одобрительный мур.

Над держащейся за руки парочкой начали сгущаться тучи, а защитить их было уже некому, кроме маленькой горстки сухого песка ...