Осознание своего уровня жизни

Статья Социальные проблемы психики дополнена еще одним пунктом, тема которого возникла после обсуждений на формуме. Вот что там написано.

Революционеры обосновывают свои задачи сменить власть в государстве тем, что люди там влачат недостойное человека существования, их жизнь попирается паразитической диктаторской верхушкой, только и думающей, как одурачить людей, и подавленный властями народ вынужден жить в стрессе и страхе. Обычно при этом сравнивается положение такого народа с народом другой, более прогрессивной по мнению революционеров культуре.

Исключим из этого тех, кто практикует методы свержения неугодной власти в силу политических мотивов. Те, из революционеров, кто искренне считает, что их вмешательство спасает народ от ужасов диктаторских режимов, сравнивают с собственным или каким-то другим эталонным положением, попадая в иллюзию примерки своих представлений о том, что такое хорошо и плохо на совершенно иной менталитет. Они не задумываются о том, что их эталон может восприниматься столько же недопустимо ужасно с точки зрения более прогрессивной и обеспеченной культуры будущего, ведь то, что считалось приемлемым две сотни лет назад, сегодня воспринимается как настоящее бедствие. Они не понимают, что их идеи ужасны и не приемлемы и для более “низко развитой” и вообще любой иной культуры. Ну как если пытаться навязать мораль московского офисного работника популяции шимпанзе в джунглях.

Революционеры просто не понимают того, что баланс самоощущения хорошо и плохо в норме адаптивности к окружающему миру всегда поддерживается в определенной пропорции, обеспечивающей сбалансированность реакций организма в данной среде.

Человек древнего мира, которому нужно было поутру вставать, чтобы успеть наковырять съедобных личинок и при этом не стать добычей хищников или враждебных племен, жил без ужаса и подавленности потому, что для него это было привычной нормой, к которой он приспособился, а если туда попадет офисный работник, то не продержится и до вечера. Стресс в привычной жизни возникает только в отдельные критические моменты, которые адаптированная особь научилась настолько успешно преодолевать, что ее вид остается жизнеспособным.

Если человек с детства приспосабливается к определенной жизни и вдруг его перенести в другую жизнь, то все его навыки, понимание, умения окажутся ненужными, а ничего иного у него нет так, что он или умрет или чудом что-то поможет ему заново приспособиться.

Дикие животные, которых человек в относительно взрослом состоянии заставляет жить у себя, лишая привычного, испытывают очень большой и длительный стресс необходимости переучиваться с нуля всему. Они по-настоящему страдают, совершая множество ошибок и получая негативные последствия этого, а сделать что-то правильно они не могут очень долго, пока не освоят все, но не в периоды раннего развития, которые были оптимальны для такого обучения, а в состоянии уже трудно корректируемого отношения и поведения.

В норме во время постижения нового негативные переживания значительно превышают позитивные потому, как ставится новая проблема, требующая нахождения решения. Это приводит к повышенному напряжению систем адаптации, стрессу, способствующему решению проблемы. Если решение найти невозможно, но актуальность оказывается критически высокой, то стресс становится постоянным, уже приводя к соматическим и психическим патологиям. В своей привычной среде обитания, в норме организм подготовлен к проблемам его уровня и в целом особи вида оказываются в жизнеспособном состоянии.

Но если настолько резко изменить условия, что весь жизненный опыт становится неприменимым, стресс сопровождает недопустимо долго. В реальности особь просто выходит за рамки возможной жизни.

В случае революций за рамки жизни всегда выбрасывалось большинство людей, недостаточно подготовленных к таким переменам, и лишь достаточно молодые или достаточно обеспеченные оказывались способны войти в новые условия жизни и выработать к ним новую адаптивность. Тех, кто активно препятствовал этому, революционеры всегда уничтожали как врагов.

Проходило время и люди приспосабливались к новой жизни, любой, какая бы они ни была абсурдной, и все приходило в новую привычную норму баланса адаптивности. И люди опять доверяют своим вождям, строят личные планы, радуются и печалятся в своей новой норме.

У фантастов Стругацких есть повесть “Трудно быть богом”, где прогрессоры пытаются внедрить свою мораль совершенно иной культуры в общество по из мнению погрязших в пороках инопланетян. Литературный эксперимент показывает неизбежность множества ужасающих противоречий в таком прогрессорстве.

Живой организм, сложностью как человек, просто не может жить, если у него нет нормального баланса плохого и хорошего. В любой самой жуткой стране, пусть в Африке, пусть в Мордоре, люди испытывают позитивные и негативные переживания потому, что это необходимый атрибут адаптивности, без этого не будет жизни. И если какой-то революционер пытается доказать, что все ужасно у этого народа и ему требуется хирургическая помощь, что все только и дрожат от ужаса и подавленности (потому как для этого революционера такая жизнь ужасна), то он или намерено врет или просто не понимает сути социальной адаптивности.

Плохое или хорошее – понятия не только относительные, но принципиально субъективные. Плохое и хорошее для данного человека есть в любом обществе, и на разных его уровнях социальной иерархии. То, что для нас очень плохо, для средних веков – просто сказка из будущего. Все это – не объективные, а субъективные точки отсчета.

Те, кто хочет в соответствии со своими личными представлениями сместить эту точку отсчета в сторону все плохо – напрямую совершает агрессию против адаптивности общества. Но в реальности сумевшие получить власть революционеры всегда ввергали народ страны в действительно тяжелые периоды и убивали тех, кто не мог и не хотел утрачивать большую часть себя, без которой он оказывался бы просто инвалидом в новых условиях.

Если не доверять властям, не полагаясь на их компетенцию, то остается выйти за рамки системы управления и оказаться со своими представлениями. А это сильно изменяет баланс плохо-хорошо и люди, не могущие адаптироваться нормально в новой системе (при революционных сменах представлений) уничтожаются или физически при из активных попытках сломать систему или погружаются в депрессию, не совместимую с полноценной жизнью.

Любое изменение достигнутого баланса модели личной адаптивности – стресс, который без реального разрешения противоречий обрекает особь на откол от общей системы адаптивности. Так что искусственные нарушения баланса это – не нормальная адаптивность, а низвержение до уровня отбора с вынужденным уничтожением не вписавшийся особей. Это – ломка старой системы социальной адаптивности и фатальное для большинства формирование новой с откатом культуры взаимоотношений на уровень почти полного отсутствия взаимопонимания, которое заново нужно нарабатывать в долгом развитии социальных отношений.

Те же, кто сумел принять новую власть и адаптировался, обретет свою норму социальной жизни и будет жить с нормальным рабочим балансом хорошо-плохо. У него будет все нормально, он будет радоваться и горевать без депрессии, не совместимой с жизнью.

Это происходило во время всех политических революции и преобразований (вроде прихода к власти Гитлера), это произошло со всеми выжившими советскими людьми.