Как я был экстрасенсом Олег Дивов

Фрагменты, выделенные шрифтом, носят характер лирических отступлений или поясняющих цитат. Все цитаты обозначены кавычками. Список цитируемых материалов см. в конце текста.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ОБЩАЯ ТЕОРИЯ ЧЕРТЕЙ.

Чертенок разбудил меня около часа ночи. Сначала я почувствовал странный дискомфорт - в мой сон вторгся непонятный жующе-скрежещущий звук. Собственно, и звуком-то это назвать было нельзя. Просто некая вибрация, отдающаяся во всем теле: я ощущал ее каждой своей клеточкой, и осознать ее как звук мне, наверное, было проще. До сих пор не уверен, слышал ли я это быстрое и невнятное "хрр-вжж-хрр-вжж" ушами. Предположим, что слышал. Тогда можно будет использовать следующую ясную и понятную языковую форму - ребята, ничего более инородного и отвратительного мне в жизни слышать не доводилось. А я, между прочим, слышал однажды, с каким звуком проламывается череп.

В общем, мне стало так неуютно, что я проснулся. И увидел, как эта фигня движется через комнату.

Сейчас, по прошествии лет трех, легко сказать "эта фигня". Честное слово, тогда это была совсем не фигня. Маленькая черная мерзость, хрюкая и вжикая, двигалась на высоте примерно в метр со скоростью быстрого человеческого шага. Пришла она сквозь толстую стену дореволюционной постройки и теперь намеревалась пройти еще одну. Стены ей не мешали, скорее она их не замечала вовсе. Ей вообще ничто в мире не могло помешать.

Черная штука, чернее ночи - плотное шарообразное тело размером с футбольный мяч и мохнатая аура вокруг еще сантиметров на двадцать. Пакость невообразимая. Я сразу догадался, что она чешет мимо по своим делам. Но легче мне от этого не стало. Хорошо, конечно, что эта штука не собирается меня трогать. Но и тронуть кого угодно ей ничего не стоит. Ты вот только высунься... Хотя высунуться я при всем желании не мог. Парализовало страхом.

Вообще-то меня никогда не парализует страхом. Наоборот, я с перепугу сам кого хочешь напугаю. А тут - инстинктивно сжался в комок и старался не отсвечивать. Сработал древнейший механизм животного ужаса перед всем инородным, сидящий в каждом человеке. По идее, я мог бы попытаться как-то провзаимодействовать с визитером. Сунуться в его сторону, подать голос, да мало ли что еще. Любой здравомыслящий индивидуум на моем месте так бы и поступил - в надежде, что морок растает. Но здравомыслящих на тот момент в спальне не осталось. Как не оказывается их при внезапной встрече с йети, зелеными человечками из космоса и другой глюкоподобной аномальщиной. Обширная литература на эту тему свидетельствует: у всех, кто близок к клинической норме, столкновение с неведомым вызывает мгновенное обалдение вплоть до полного ступора. Дальше - по просьбе клиента: йети тебя скорее всего отгонит подальше, чтобы не лез в его владения. Зеленый просто залезет в "тарелку" и улетит, потом оклемаешься.

Психи, конечно, аномальных явлений не боятся. Но на то они и психи - ты поди разберись, кого именно сумасшедший принял за инопланетянина: соседа-алкоголика или налогового инспектора.

Поэтому если у вас при случайной встрече с неведомым отчетливо затряслись поджилки, гарантирую: к психиатру ходить незачем. Тем более, что психиатры по долгу службы имеют дело и не с такими, как вы: могут счесть за легкий случай и ненароком подлечить. Если потом глюки валом повалят - так я вас предупреждал.

Короче говоря, я лежал битой тушкой и боялся вздохнуть. Чертенок - так я его для себя обозначил - миновал полкомнаты. Принято говорить: "мне показалось, что прошла вечность". Не знаю. Я воспринимал происходящее в реальном времени, просто чувства обострились настолько, что каждое мгновение - а все событие от начала до конца заняло секунды три-четыре - я мог разложить на несколько фаз сообразно тому, что именно увидел, понял, отметил.

Самым поганым моментом оказался тот, когда я почувствовал: жена проснулась. И тоже увидела чертенка. Он и ее, мерзавец, разбудил.

Сторонние наблюдатели мою супругу часто сравнивают с кошкой - из-за соответствующего разреза глаз. В ту ночь я сторонним наблюдателям поверил: глаза у нее оказались как блюдца и горели в темноте зеленым огнем, будто у зверя, попавшего в свет автомобильных фар. Естественно, это я потом разглядел, когда чертенок прошел сквозь дом, и нас отпустило настолько, что мы смогли повернуться друг к другу.

Собственно, так оно и было - чертенок исчез на улице, затопившая комнату вибрация испарилась, мы уставились друг на друга, подобрали отвалившиеся челюсти и попробовали слегка отдышаться. Ужас мы пережили такой, что даже заговорить было немного боязно. "Видела?" - спросил я. "Уффф...". Еще бы она не видела.

Интересно - мы никогда не обсуждали тот случай. Самый длинный из наших диалогов на эту тему затянулся аж минуты на две - когда жена согласилась, что да, определение "чертенок" очень даже подходит. Дело в том, что и обсуждать-то особенно было нечего. Мы видели одно и то же оба. Либо слишком много видели, либо слишком мало, чтобы хоть как-то случившееся интерпретировать. Откуда фигня возникла - черт ее знает. Куда убралась - не наши проблемы. Кто она/оно/это такое - без понятия. Зачем она тут... Вот, наверное, единственное, что мы знаем совершенно точно и готовы утверждать: она шла мимо по своим делам.

Лирическое отступление. Попадается среди читателей такой малоприятный тип (я его для себя называю "дотошная сволочь"), которому всегда не хватает подробностей. Специально для дотошных сволочей докладываю следующее. Траектория движения черной пакости была совершенно прямолинейна. И если провести сообразно этой траектории воображаемую прямую сквозь нашу спальню и обе стены, получится довольно забавная картина. Предыдущая точка - ни больше, ни меньше, личные апартаменты приходского священника (у нас церковь во дворе). Последующая - казарма полка обеспечения Генштаба. Если принять А за старт, С за финиш, а нами в точке В пренебречь, как незапланированными свидетелями, вывод напрашивается такой. Батюшка посреди ночи развлекался экзорцизмом и из кого-то изгнал беса. Изгнанный, жалуясь на нелегкую долю беженца, рванул в казарму искать себе новую подходящую душонку.
Насчет казармы я готов согласиться - бесу там было бы раздолье. Спросите любого аборигена в районе Арбатской площади, и он вам скажет - задолбали уже молодые солдаты, которых "дедушки" гонят на московские улицы побираться. Это ж до какого сногсшибательного козлизма надо докатиться! Недаром любой, кто отслужил срочную в настоящей армии, а не московской, убежден, что в полку обеспечения ГШ приличному человеку взяться просто неоткуда, туда не берут таких за ненадобностью (естественно, парни из ГШ это мнение не разделяют, и их тоже можно понять).
Но увы, как казарма ни готовься к одержимости бесом, ничего не получится - батюшка подкачал. Священник из нищей и ободранной страны, он разъезжает на хорошо ухоженном "Ауди". Однажды я наблюдал, как это высокодуховное лицо совершало некий ритуал над служками - или как там у них бесплатная прислуга называется? - сидя в машине. Только дверь приоткрыл да руку высунул: дождь был на улице. Девчонка на мокрый асфальт - бряк! Святой отец ее перекрестит и руку для поцелуя - на! Следующая. И все счастливы. Тоже верно: батюшка если простудится - кто деньги зарабатывать будет?.. Короче говоря, не подходит наш пастырь на роль экзорциста, чересчур себя бережет.

Возможно - и даже правдоподобно, - что таких, как мы с женой, нужно гнать поганой метлой, да подальше, чтобы воду не мутили. Черти им мерещатся, видите ли... Тесть мой, довольно известный тут и "там" физик-экспериментатор, во всю эту историю с чертенком просто не верит. Однажды выпили как следует в тесном семейном кругу, и беседу почему-то занесло на всякие аномальные явления. Тесть по ним основательно проехался со своих физических позиций. Ну, мы и... Того. Распустили языки. Ладно, жена, насколько я знаю, никакими тайными клятвами не связана. Но я-то себе еще сто лет назад строжайший зарок дал: если не хочешь неприятностей - прикидывайся шлангом. Молчи. Особенно насчет того, что пережил сам. Все-таки не удержался. Рассказал. О-о, до чего же это было интересно! Представьте - у вас репутация вполне правдивого человека. Вы рассказываете правдивую историю. Собеседник внимательно слушает. Внешне полная идиллия. Но в какой-то момент до вас доходит: не верит. То есть вам он верит. А в историю - нет. Хорошенький парадокс, не правда ли: правдивость информации сомнению не подвергается, но в систему представлений собеседника она не укладывается никак. Не лезет.

Между прочим, если вы хорошо помните американский фильм "Привидение" (The Ghost), то возможно, уже ощутили некое смутное узнавание. Вот-вот. Тамошняя нечисть, возникающая, дабы забрать отрицательного героя в преисподнюю, здорово смахивает на нашего чертенка. Разве что американцы добавили в образ маленькие злобные глазки - для вящего эффекта. Свидетельствую: нагло врут. Глаз не было. Но вот издаваемый киношными чертями звучок... Удивительно похоже. Рык-хрюк-жужжание-чавканье в одном флаконе. Вроде бы должен напрашиваться вопрос: откуда режиссер это знает? Извините, но у кого такой вопрос напрашивается, тот пусть им и задается.

Понимаете, это ведь действительно страшно. На грани яви и сна, когда ты совершенно беззащитен перед неведомым, и оно неожиданно выдергивает тебя, словно рыбу из воды... Ты совершенно не готов к этому. Никогда. И испытываешь такие ощущения, которым в твоем предыдущем опыте попросту нет аналогий. Вот и я толком не знаю, как назвать это. Скажем так: беспомощность, возведенная почти в абсолют. Ведь ситуация вообще не поддается контролю со стороны человека, угодившего в нее.

Хотя выход есть. Как это было в рекламе: "...братьев не выбирают, свекровь не переделать, но ты можешь измениться сама". Это действительно реально: изменить себя и таким образом взломать аномальную ситуацию изнутри. Как правило, наведенный извне глюк мгновенно рассасывается. Во всяком случае, у меня выходило. Конечно, не стоит ждать от автора какой-то четко выверенной технологии с методологией - я не исследователь, а жертва обстоятельств, - но простеньким ноу-хау могу поделиться. Всего лишь задать направление для мысли, обозначить самый общий подход.

...Тогда был летний день, ближе к вечеру, часов пять. Я прилег на диван поразмыслить и, кажется, на минуту вздремнул. И проснулся от страха. Меня разбудило четкое ощущение, что в комнате находится кто-то еще. Чужой, опасный. Я попытался открыть глаза, чуть-чуть приподнял веки, и увидел зеленый туман.

Я лежал на боку и не мог пошевелиться. Тело отказывалось слушаться, оно было парализовано. А в воздухе повис тонкий неплотный зеленый туман, и в этом тумане, где-то у двери моей комнаты, за краем угла зрения, притаился ужас.

Рот наполнился слюной. По телу пробежала волна неприятной вибрации, еще раз, еще раз, с каждым разом сильнее. Как будто диван подо мной мелко-мелко затрясся. Из-под полуприкрытых век я видел подсвеченный бьющим из окна закатным солнцем зеленый туман, но ни повернуть голову, ни даже просто шевельнуть глазами не мог. Это было совершенно невозможно.

Вибрация усилилась. Теперь дрожь охватила все тело и била немилосердно, мелко, но очень сильно. Слюна потекла с губы, и сглотнуть не было сил. А там, в тумане, прятался ужас. Прятался, выжидая удобного момента, чтобы наброситься. Страх в чистом виде. И если ты найдешь в себе силы, двинешь глазами и посмотришь на него... Тогда он прыгнет на тебя и поглотит целиком.

Навсегда.

Никогда в жизни я не утрачивал контроля над собой полностью. Разве что с большого перепоя, но это тема отдельная. А тут почувствовал: стоит мне сейчас упустить ситуацию, позволить ей развиваться спонтанно - и все, тю-тю, встанет с дивана совсем другой человек. Если встанет, конечно. Мне безумно хотелось закричать - нет, не в голос, потому что голосовые связки тоже не слушались. Но сейчас я не выдержу, и яростный вопль животного ужаса заполнит мозг. И за этим воплем придет освобождение. Никаких больше страхов. Никаких больше проблем. Придет спасительное безумие.

Я сконцентрировал внимание на глазах. Так напрягся, что мне на мгновение полегчало. И смог чуть-чуть, самую малость, сдвинуть зрачки. Только не в сторону ужаса в тумане, нет! От него. Увидел свою руку. Ее должна была бить крупная дрожь, сотрясавшая все тело. Но рука лежала совершенно неподвижно. И тут я вспомнил...

Семья, живущая в подмосковных Химках, сорокалетние мать и отец, двое детей, возраст - десять и восемь, бабушка, возраст не установлен. В течение последних трех лет жалуются на похожие симптомы. Их начинает трясти под вечер. Правда, не до паралича. Спасаются они под покрывалами из алюминиевой фольги, иначе не могут заснуть. Обращались во все возможные инстанции, но везде только смеются.

Бывший сотрудник КГБ, который показывал результаты замеров СВЧ-фона в своей квартире. Судя по замерам, его семью жарили микроволновым лучом как котлету на сковородке. Уволился из органов "по политике", тут же был подвергнут насильственно психиатрическому освидетельствованию. Как ни странно, признан нормальным. Однажды ночью проснулся от страшного жжения в позвоночнике - и началось. Один из симптомов - вибрация во всем теле. Случай, конечно, особый, из числа отголосков некогда знаменитой "психотронной аферы", но важен факт: все та же "трясучка". Она бывает. Я ее не выдумал.

И группа "охотников за летающими тарелками", карабкавшаяся на Гиссарский хребет якобы к месту посадки НЛО. Три человека ночью проснулись от бешеной вибрации. Яркое свечение в воздухе, различимое сквозь брезентовую стенку палатки. Абсолютный паралич воли на несколько минут.

Только вот чего "уфологи" точно не чувствовали - так это страха. Потому что внутренне они были готовы к встрече с неведомым.

"А я что - не готов?".

Готов вполне. Просто неведомое подстерегло меня и схватило неожиданно. А на самом-то деле ничего особенного. Каким-то загадочным образом я попал в зону энергетической аномалии. Не суть важно, как и почему. Может, живет она тут, под домом где-то, и я ее просто раньше не чувствовал. Может, ползла мимо, и краем меня случайно зацепила. А пусть даже зеленая чертовщина конкретно по мою душу явилась. Какая разница? Так или иначе - я в эти игры не собираюсь играть. Меня это не касается. Я в этом не участвую. Я вам не экстрасенс какой-нибудь, чтобы видеть подобные вещи, с ними взаимодействовать, да еще и страдать в результате. Вывод? Простой. Выбираться нужно. Выкарабкиваться.

С этой мыслью я собрался в комок. Сжался в крошечный шарик, сгусток энергии. "Там, в углу, стоит и глядит на меня что-то невообразимо страшное. Как его победить? Только став еще более страшным, чем оно само".

Меня обижают. Так почему бы мне в ответ не разозлиться как следует?

И вместо того, чтобы внутри себя заорать от ужаса, я злобно рыкнул. Дал ненависти заполнить сознание до отказа. Резко, прыжком, развернулся из "шарика" до размеров собственного тела. И легко повернул оскаленное лицо навстречу врагу.

Ххххаааа!!!

В комнате не было ничего и никого - ни тумана, ни ужаса, ни даже пыли в солнечном луче. Ни малейшего напоминания о том, что случилось. Только сведенные до боли мышцы и утробный рык откуда-то из самой груди.

Помню до сих пор, с каким деревянным стуком я падал с дивана. Помню, как лежал на полу, хватая воздух ртом, и утешал себя мыслью: в холодильнике - бутылка, а в бутылке - сорокоградусная Кощеева смерть, лучшее средство от всех на свете аномальных явлений.

Лирическое отступление. Между прочим, именно с выпивкой связан очень грамотный тест на наличие бреда психотронного воздействия. Это было очень модное тихое умопомешательство в восьмидесятые годы и первой половине девяностых. Особенно среди технической интеллигенции. Так вот, если вам с трезвых глаз показалось, что кто-то пытается на вас дистанционно воздействовать - примите литр пива и обождите слегка, пока лекарство не впитается. Отпустило? Тогда одно из двух - либо просто нервишки разгулялись, и пора отдохнуть, либо психотронное воздействие действительно имело место. А вот если не отпустило, и вы по-прежнему чувствуете, что вас словно бы тащат против вашей воли на коротком поводке... Ну, поздравляю: бред психотронного воздействия налицо. О психотронике мы еще поговорим, где-нибудь под занавес, на закуску. Кстати о закуске - тему выпивки мы тоже непременно разовьем. Расторможенное алкоголем подсознание иногда включает такие механизмы, что волосы дыбом встают. Я, например, однажды три раза кряду прошел сквозь запертую на ключ дверь. Не нанеся при этом нам обоим (в смысле нам с дверью, мы тогда по степени деревянности мало различались) ни малейших повреждений. Красиво возникал то с одной стороны, то с другой. Это было непросто - сами так попробуйте! - уморился я страшно, и от усталости прямо на пороге рухнул. Утром просыпаюсь, дергаю ручку на себя - точно, заперто. Ну, думаю, силен мужик! Это ж надо: столько выпить, чтобы освоить телепортацию! Встаю, пошатываюсь, опираюсь о дверь плечом, она легко распахивается... Обиде моей просто не было предела. Это ж надо: столько выпить - и все впустую!
Тем не менее, винно-водочную тему мы еще затронем, потому что здесь не все так просто и однозначно, как может показаться. С пьяным вдребезги экстрасенсом - настоящим, кроме шуток, - никогда не сталкивались? О-о, это обычно такая гадость, просто непередаваемая... А у себя, нежно любимого и вполне нормального существа, никакого странного обострения чувствительности "под градусом" ни разу не замечали? Да полноте...

Короче говоря, взял я водки, как следует размахнулся, и от души врезал ею, родимой, по центру контроля у себя в мозгу. И подумал: Господи, если ждут меня впереди новые встречи с неведомым, то пусть они будут какими угодно - противными, оставляющими неприятный осадок, даже надолго отравляющими жизнь, - но только не такими страшными! Со мной всякие разные вещи происходили, у меня даже было однажды настоящее пророческое видение среди бела дня (и о нем - следующая глава), но пожалуйста, я убедительно прошу, не надо больше меня так пугать, маленького и слабого человека!

...До появления чертенка оставалось шесть лет.

ГЛАВА ВТОРАЯ. ОБЩАЯ ТЕОРИЯ ПРОРОЧЕСКИХ ВИДЕНИЙ.

На восьмой день службы в Вооруженных Силах СССР я красиво потерял сознание. Не выходя из строя: так сказать, на боевом посту. Холод, голод, постоянный стресс, надрывная работа (выковыривали смерзшуюся щебенку из вагонов), да еще и навязчивое ощущение стопроцентной иллюзорности бытия - тут не то что в обморок хлопнуться, а и умереть можно с непривычки. Говорят, в тюрьме поначалу ощущения те же. Плюс, у меня была уважительная причина - температура подскочила.

В общем, я постоял немного на поверке, а потом взял, закатил глаза, и упал. Мне случалось до этого терять сознание дважды. В первый раз кислородное голодание помогло, во второй - та же высокая температура, правда на фоне почти сорокаградусной жары. Так что я умел различать признаки надвигающейся "отключки" и знал, как ее избежать. Но армия меня перехитрила, загнав в хроническое полуобморочное состояние, из которого не то, что симптомы какие учуять - маму родную с трудом опознаешь.

Упал я не опасно - сложился, будто карточный домик, и на несколько секунд выключился из жизни. Очнулся, когда перепуганные сержанты волоком тащили меня в умывальную комнату. Усадили, прислонив к стене, дали закурить, сказали: "Ну, отдышишься - догоняй", и оставили меня одного. Я затянулся "Примой", огляделся по сторонам и увидел такое...

Это тоже был "умывальник", только другой - грязный, запущенный, тускло освещенный. И здоровенный кавказец, одетый почему-то в тельняшку, бил меня прямым в челюсть, а я уклонялся, подставляя под удар плечо...

Вот тут я очнулся по-настоящему. Видение было настолько ярким, четким, если хотите - вещественным, что я просто не мог его не запомнить до мельчайших подробностей. Чтобы хоть как-то истолковать картинку, не хватало информации. Ясно было только, что действие происходит летом, в совершенно другой войсковой части, и порядки тамошние мне уже заранее не нравились. Что интересно - мои ощущения "там" не были из ряда вон выходящими. Просто легкий испуг, желание не пропустить удар... Еще тепло было. И все.

Поразмыслив минуту-другую, я понял, что информации действительно мало. Ну, что ж... Главное, я буду все еще живой к тому времени. А сбудется ли видение буквально, это мы еще посмотрим. Я докурил, кое-как отлип от стены, встал на ноги, умылся ледяной водой и пошел на мороз долбить треклятую щебенку.

Потом было очень много событий, до того много, что я о видении просто не вспоминал. То есть, оно никуда не делось, оставалось со мной, не забытое, но основательно вытесненное куда-то в самые закрома памяти. До момента его э-э... сбывания мне еще предстояло служить, как медному чайнику. Пока что я успел здорово озвереть - настолько, что упала температура (испугалась, наверное). Еще я провалился сквозь полувагон со щебенкой. Знаете, у него такие люки внизу, чтобы сыпучий груз высыпался, Увы, на морозе сыпучий груз отчего-то теряет сыпучесть - то есть, люки мы открывали, и что-то оттуда удавалось извлечь, но остальные разгрузочные процедуры сводились к залезанию наверх, долбанию груза ломом и киданию отдолбанных кусков лопатой через борт. Ну, и в очередной раз долбанув, я услышал глухое "жжжах!". И наступила темнота. Потом чувствую - кто-то меня за валенок дергает. Я поворочался немного, выполз из кучи щебня, которой меня накрыло, гляжу - сижу на насыпи, а вагон уже надо мной. Ребята вокруг перепуганные стоят. "Так, - говорю, - вы как хотите, а каскадерам полагается внеплановый перекур". Смотрю - заулыбались. Я веселый тогда был, всех подбадривал, друзей уже завел, и ко мне народ тянулся, другому бы сержанты не сигарету в зубы дали, а просто по зубам за то, что он из строя на пол вываливается. На самом-то деле я буквально загибался от тоски. Но разглядеть этого не позволял никому. Потому что когда вокруг точно так же загибаются все... Кому как, а мне окружающих становится жальче, нежели себя. И поэтому, наверное, самому немного легчает.

Присел я у костра, закурил, окинул взглядом состав с дробленым камнем, и понял: все, кризис миновал, дальше будет только хуже. Парень, ты адаптировался, и это хорошо, но что теперь? На что тут глядеть еще двадцать три с лишним месяца? Чему учиться? Разве что христианскому смирению... Тут справа бухнуло, и из-под соседнего вагона показались чьи-то валенки. Улыбнитесь, каскадеры! До вечера мой подвиг растиражировало еще человек пять.

А через неделю троих завалило углем в кочегарке - насмерть. И я, сидя за пишущей машинкой, подумал, до чего же мне повезло. В штабе было стабильно не выше плюс двенадцати, это температура, когда при интенсивной работе на большой тяжелой "механике" начинает идти кровь из-под ногтей. Трескаются кончики пальцев, их приходится заматывать пластырем, если он, конечно, есть. Но зато тут хватало материала для исследований. Человеческого материала, естественно. Жизнь приобрела некоторое подобие смысла. Из одной только истории, как меня вербовал местный контрразведчик, мог бы получиться отменный юмористический рассказ. А такие истории в штабе и вокруг него приключались чуть ли не ежедневно. И хотя я снова болел, да и эксплуатировали меня зверски, все равно тут было, на что посмотреть. И на всю жизнь запомнить. Конечно, тоска иногда наваливалась и принималась грызть нещадно, но все-таки я пока избегал того, что поджидало меня в казарме - отупения. И через полгода из "учебки" загремел в войска все тот же парень - веселый, острый на язык, практически не битый и совершенно не злой.

Прибытие сержантского пополнения в настоящую армию ознаменовалось глухим "пух-пух-пух" откуда-то с верхних этажей казармы - засадил себе три пули в грудь молодой десантник. Якобы, от несчастной любви. А где-то на седьмой или восьмой день службы в "триста сорок шестой артиллерийской бригаде большой мощности" сбылось то самое видение. Отпечатавшаяся у меня в сознании картинка наложилась на реальное действие. Совпала до мелочей. Очень похоже на "дежа вю". Если только не учитывать, что я на самом деле видел это раньше. Грязный "умывальник", кавказец в тельняшке, оказавшийся чеченцем, какой-то разбор полетов, удар, я машинально ухожу и поднимаю вверх плечо...

Бедняга Чадаев сам перепугался - насколько позволяли его умственные способности. Надумай он врезать мне еще разок, я бы уже не смог закрыться. Я стоял с вылупленными глазами и, кажется, даже слегка пошатывался. А Чадаев таращился на меня и явно пытался сообразить, что же это такое происходит с молодым сержантом, которому он не попал в челюсть. Я запамятовал, о чем был потом разговор, но точно помню: мордобой угас в зародыше. И между прочим, Чадаев в дальнейшем упорно избегал трогать меня руками. Видимо, произвели на него впечатление мои безумные глаза.

Кстати, с "дежа вю" у меня отношения были очень тесные в молодые годы. Стабильно раз в неделю происходило "наложение картинок". Я даже построил (или скорее подцепил на стороне) довольно убедительную теорию - мол человеку задана некая программа на будущее, и где-то в мозгу лежит эдакий набор фотокадров, при совпадении которых с реальностью возникает "пробой", который ты в состоянии чувствовать. Как ни странно, в один прекрасный день теория подтвердилась. Я очень резко, просто-таки рывком, изменил течение своей жизни. Сделал прыжок в сторону, труднообъяснимый для внешнего наблюдателя, да и изнутри-то не особенно логичный. А мне просто надоело плыть по течению. И тут... Я ведь любил свои "дежа вю". Каждый раз внутренне кивал знакомому ощущению и говорил: "Ну вот, все идет по плану". Каково же было мое удивление, когда я понял: уже месяц, нет, целых полтора, как ничего похожего со мной не происходило!

Ничего не происходило ровным счетом восемь месяцев. А потом я ушел в армию, пережил тот потрясающий момент предвидения, и еще через месячишко-другой "дежа вю" включилось по новой. Если следовать теории, видимо, я снова въехал в какую-то положенную мне по жизни колею. А если не следовать - да какая разница? Сейчас мне за тридцать, и это ощущение посещает меня от силы раз в году. Как прикажете сие понимать - очерствел я, что ли? Или мне просто глубоко наплевать, следую ли я по линии судьбы? Думаю, и то, и другое отчасти верно.

И только в положении "за тридцать" я оказался достаточно отдален по времени и отстранен эмоционально от армейских событий, чтобы понять: ох, недаром мне довелось увидеть именно ту картинку. Считается, что видения нормальным людям бывают как бы свыше и несут жизненно важную информацию. Про смертельную опасность или момент ответственного выбора, еще что-нибудь аналогичного калибра. Но в принципе, нечто похожее и имело место! Лишь два раза за всю службу я пребывал в состоянии по-настоящему чудовищного стресса. И оба раза стресс был затяжной, он набирал обороты в течение целой недели, чтобы однажды затопить меня целиком, по уши. "Череп", только что попавший в "учебку" и "молодой", прибывший в войска - два очень похожих состояния. Донельзя затравленных. Такие вот дела. У меня потом на глазах топтали человека, то есть буквально ходили по нему, до появления у жертвы крови на губах. Да и в мою голову частенько летал кирзач большого размера, причем в сапоге была нога. Иногда тряслись руки, а иногда почти совсем опускались. Потом возникли опасности другого порядка, уже связанные с работой на бронетехнике, стрельбами и так далее. Но из всего богатого набора эпизодов, когда надвигался реальный шанс остаться калекой, а то и погибнуть, бедная моя голова не нашла подходящего, дабы явить салажонку яркое видение. Уверен - потому что состояние психики не совпадало. И поверьте, очень это даже хорошо. А то застыл бы я от изумления в самый опасный момент - и готов.

Но все же, один-то раз - было! Совсем не надо мне второго, хватит и одного. Но - было, понимаете? Ярко, мощно, остро. Прорыв. И может быть не такой дорогой ценой, но хотя бы однажды пережить нечто подобное я желал бы каждому. Очень уж это меняет восприятие мира. Примиряет с ним, что ли... Помогает уяснить, что на свете бывает всякое, и совершенно не обязательно верить в него, или не верить. Просто мир велик и многообразен. И вряд ли имеет смысл каждую его гармонию поверять алгеброй.

Лирическое отступление. Представьте себе молодого человека, студента, который отправляется сдавать экзамен, уже чувствуя, что нездоров, но еще не зная, что у него гепатит, и не догадываясь, что температура (опять температура!) зашкаливает. Он получает свою пятерку, выходит на улицу, и в каком-то совершенно остекленелом состоянии присаживается на ступеньку. Оглядывается мутным глазом. Смотрит, как листочки на веточках колышутся, замечает некую сокурсницу, идущую мимо, еще какие-то ничего не значащие детали... Теперь прямая цитата. "...В бессознательном состоянии я увидел все, что должно было произойти и произошло потом: бульвар Сен-Жермен, поблизости от которого мое французское издательство, президента на бэтээре с трехцветным флагом, прелестную, горько плачущую женщину, и себя, тоже плачущего, но из-за сиротства, и дергающийся ствол крупнокалиберного, и обложки, и милые, нежные лица, и взгляд - неописуемый...
Это было единственное настоящее сверхъестественное событие в моей жизни. Оно объяснялось температурой под сорок два - мы всем курсом сдавали кровь на донорском пункте, шприц был грязный, я заразился болезнью Боткина...
И все сбылось".
Это написал Александр Кабаков. Примерная дата происшествия - конец мая шестьдесят третьего года. Кабакову тогда было около двадцати.
И все у него сбылось.

Есть такая малоизвестная легенда, относящаяся ко времени Первой мировой войны. Группа солдат расположилась на обед в траншее на передовой. Вдруг один из них услышал голос, приказывающий ему немедленно встать и отойти в сторону. Солдат к этому моменту был совершенно измучен недельным пребыванием под обстрелом, и находился в таком состоянии, когда соображаешь в основном спинным мозгом. Голос прозвучал как обычная военная команда - безапелляционно, четким приказным тоном, - и солдат автоматически команду исполнил. Встал, да пошел по траншее. Он успел отойти шагов на двести, когда до него дошло, что никакого командира рядом не было, да и команда сама по себе была довольно странная. Боец понял, что ему от усталости просто что-то померещилось, и уже хотел было повернуть обратно, как в этот момент ту самую группу солдат разметало по траншее. Все они были убиты прямым попаданием снаряда.

Уцелевшего звали, ни больше ни меньше, Адольф. Ясное дело, Гитлер был тот еще выдумщик. Но я, например, именно этой байке мог бы поверить. И склоняет меня в этом направлении информация о тех колоссальных усилиях и огромных средствах, которые много позже затрачивал Третий Рейх на поиск и утилизацию древних оккультных знаний. Нужна была какая-то начальная инспирация, требовалось чудо, действительно произошедшее, чтобы шиза у Адольфа в дальнейшем разыгралась вовсю, заставляя мощное государство швырять деньги на ветер. Ой, да и на ветер ли? Впрочем, это уж совсем не моя компетенция. Моя компетенция - те самые инспирации, спонтанные прорывы в астрал и взаимодействие с энергетическими полями необъясненного свойства. То есть исключительно то, что я сам когда-либо имел возможность потрогать руками. Поэтому об НЛО, например, вы от меня ничего не услышите - хотя целая группа моих родственников видела одну такую штуковину, причем всего лишь после первого стакана, а выпить эти ребята могут ого-го сколько.

К сегодняшнему дню я собрал небольшую по объему, но симпатичную коллекцию свидетельств о реально имевших место пророческих видениях. Ничего особенного - вещие сны или обморочные проколы реальности вроде моего армейского опыта. Собирал я эту лабуду не намеренно, по случаю, и интересовался в первую очередь не сутью видения, а последующей эмоциональной реакцией невольного провидца. Именно невольного, профессионалы мне не любопытны. Критерий-то отбора самый простой - я искал подобных себе.

Таковых оказалось немного. В большинстве своем люди, которым вдруг являлось нечто, да еще и имело наглость потом сбыться (разброс от нескольких часов до года), переживали не только обычный, э-э... бытовой, скажем так, испуг - я ведь тоже ошалел, когда у меня сбылось, - но и серьезный долговременный шок. Чаще всего страх возможного безумия. Иногда сопряженный с ломкой некоторых устоявшихся представлений о природе окружающего мира. Потом, конечно, человек успокаивался, но для этого требовался значительный период. И в процессе интервью я несколько раз отмечал: страхи не вытеснены полностью.

Некое противоречие, да? Я вроде бы желаю каждому хоть разок пережить момент предвидения, и тут же начинаю распространяться о возможных неприятных последствиях. А вот никакого противоречия. Кто предупрежден о методах вторжения неведомого в обыденную жизнь, тот и вооружен против возможных страхов. Допустим, не так хорошо подготовлен к аномальной ситуации, как был в свое время я. Но все-таки сможет ее адекватно воспринять, не позволить ей нанести себе травму.

А я-то как оказался подготовленным? Вот, более или менее оказался. Слегка. Рассказываю.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ОБЩАЯ ТЕОРИЯ ЭКСТРАСЕНСОВ.

Если ты родился не таким, как все - готовься к приключениям. Они тебя сами найдут, и очень скоро. В результате ты наберешься опыта, который нормальному человеку просто недоступен. Одна только беда с этим опытом: нужен ли он тебе настолько уникальный - жестокий, унизительный, психотравмирующий, - тебя не спросят. Получишь, и все тут. Не таким - положено.

Рождаться не таким интереснее всего было в Советском Союзе. Вот уж, считай, развеселое детство обеспечено. Ублюдочное общество, построенное на жесткой нивелировке любых межчеловеческих отношений, предлагающее на все случаи жизни готовые схемы, как нельзя лучше способствовало закалке характеров у не таких. Конечно, в процессе закалки характер иногда здорово гнулся, а то и загибался вовсе. Но зато из выстоявших можно было потом делать гвозди. То есть, по ряду важнейших характеристик они приближались к людям советским нормальным, тем, что с двумя руками, ногами, глазами (малозаметные дефекты, носимые в голове и под одеждой - не считаются), а кое в чем уже ощутимо превосходили их.

Иногда в не такие зачисляли евреев. Сделать это было непросто, требовались сосредоточенные усилия взрослых, из чего я заключаю, что зачисляли, подонки, осознанно и намеренно. Ребенок ведь не понимает, чем нормальный еврей - с двумя руками, ногами и так далее, - отличается от другого нормального советского ребенка. Нынешняя моя непрошибаемая толерантность к евреям отчасти, наверное, объясняется тем, что я видел, как их - нормальных! - в школе травили, если вдруг надоедало травить не таких. И когда я дал в лоб Либкинду - а это было вообще первое, что я сделал в первый свой день в первом классе, - то огреб парень отнюдь не за пятую графу. Просто увидев меня, Либкинд неожиданно выпалил: "Он не будет рядом со мной сидеть!". Мне исполнилось всего лишь семь лет, и я подобных заявочек не то, что от какого-то Либкинда - от Шварценеггера бы не потерпел. Я уже выработал модель поведения, сводящую на нет исходные слабости не такого.

Как жаль, что потом я эту модель утратил, а слабости мои расцвели махровым цветом. Но тут уж ничего не поделаешь, за все надо платить.

Я происходил из закрытой касты одноглазых. Нас редко выводили за ворота специализированного детского сада, но когда это случалось, некоторые особо нервные прохожие откровенно шарахались. Понятное дело: идешь себе, никого не трогаешь - вдруг из-за угла выворачивает колонной по два штук тридцать четырехлетних очкариков, и у каждого один глаз пластырем залеплен. Белая горячка вышла на прогулку.

Мало того, что мы были подслеповатые, так все еще сплошь с монокулярным зрением. А это, дамы и господа, эдакая штука, что если нужно, допустим, топором по полену жахнуть, то за один удар три раза переключаешься. В верхней точке левым глазом работаешь; когда топор пошел вниз - оценка и коррекция траектории правым; и наконец, за полметра до соударения железа с деревом, лучше всего оба глаза прикрыть, оно само попадет. Это потому что с двух рук. С одной руки можно и одним глазом прицелиться. А когда нужно с двух - либо вешайся, либо переключайся. Иначе уводит топор. Дважды в одно место не тяпнешь ни за что. Полное рассогласование зрительной и двигательной функций. Как я с автомобилем управляюсь, никто не понимает. Из тех, естественно, кто знает о моей проблеме, остальным-то невдомек. А я баранку держу неправильно, и все дела. Левая рука в положении "десять часов", правая на "шести". Или вообще одну левую на "двенадцать" - и почесал себе. Так одни только чайники держат, но мне плевать: как раз левый глаз у меня ведущий.

А тогда, в детском саду, в нашу одноглазую группу загадочным образом затесался мальчишка с почти нормальным зрением. Ребенок кого-то из детсадовской обслуги, устроенный по блату на халявные "усиленные" харчи. Чуть старше нас, крупнее, сильнее, а главное - без видимых дефектов. И за несколько месяцев - пока родители одноглазых не встали на уши, - он успел нам дать первый урок того, как весело быть не такими. До сих пор отлично помню имя этого урода. Нет, не потому, что он отбирал игрушки или бил всех напропалую, хотя это и было его основным занятием. Вовсе нет. Я просто запомнил то чудовищное презрение, с которым он, человек без явной патологии, относился к нам, убогим и неправильным. Это презрение имело четко обозначенную вербальную форму. Детеныш шести лет от роду доходчиво объяснил целой группе, что они - не такие, и поэтому должны знать свое место. Ну, понятно, какое.

То-то из очкариков получаются самые отпетые драчуны. Психологи говорят: компенсация. Но это вывод, сделанный без учета давления внешних факторов, как будто малыш живет в вакууме. Если брать реальные условия, скорее речь может идти не о компенсации, а об ответе. "Неправильный" ребенок, обладающий явным интеллектуальным превосходством над сверстниками, будет ими с большой вероятностью заколочен в нишу книжного червя. Тот же, но глуповатый, стремительно психопатизируется и начнет друзей по песочнице конкретно убивать. Поубивает немного, а дальше одно из трех: либо он вправит товарищам мозги и займет в стае место "нормального", либо создаст вокруг себя полосу отчуждения, либо пробьется в лидеры.

Мой приятель Саня Такнеджан (что я там говорил о национальной терпимости детей?), второй помимо меня на всю округу не такой, ярко выраженным интеллектуалом не был, и в качестве защитной реакции выдавал удар по морде. Причем именно по ней. Оглядываясь назад, я хихикаю - интересно, не пытался ли Саня таким образом малость доработать "нормальные" человеческие лица? Чисто бессознательно привести их в соответствие со своим внешним обликом? Бедняга тяжко страдал из-за "заячьей губы". Он пережил несколько операций, и более или менее нормальную речь ему едва-едва поставили годам к десяти. В нашей общей на два двора песочнице я был единственным, кто разбирал его тексты. Не потому что я такой умный, а потому что осознанно научился внимательно слушать и понимать человека, лишенного возможности полноценно общаться. В благодарность Саня иногда помогал мне разбираться с обидчиками. Возможно, именно его кулак (башмак, лопатка, ведерко, позднее доска от песочницы) позволил мне легко и непринужденно занять в стае достойное место. Уж больно просто оно мне досталось. Хотя... Только с годами начинаешь понимать, какой же ты был на самом деле. Я, например, был на редкость отважный мальчишка. Не просто так по жизни смелый, а именно отважный, способный в критической ситуации вести себя достойно и быстро принимать решения. Только с одной загадочной особенностью. Большинство детей стремится войти с м-м... оппонентом в ближний бой, кидается напролом, размахивая кулаками. Я, напротив, всегда строил драку - совершенно инстинктивно, - на отбрасывании противника (желательно так, чтобы он упал). Одним ударом отрезвить, привести в чувство, показать, что связываться со мной не стоит.

Внешне - классическое территориальное поведение: хотя бы на расстоянии вытянутых рук вокруг тебя находятся лишь те, кого ты сам впустил. В действительности нечто большее. На такой дистанции я только видел соперника. Но не чувствовал его. Не ощущал той мерзкой волны агрессии, которую он гнал перед собой. Не вынужден был пропускать через себя ни с чем не сравнимый запах - вонь затуманенного разума.

Как будто ты собака и попросту чуешь людские эмоции носом.

Мне исполнилось где-то лет десять-одиннадцать, когда я начал исподволь подсматривать за людьми и, естественно, за собой. Это было еще не вполне осознаваемо, мне просто хотелось понять: почему остальные чувствуют то же, что и я, но скрывают это. Например, мне частенько хотелось без видимой причины взять, и уйти со двора. Просто так - взять и уйти, что я и делал, а минут через пять во дворе происходило нечто травмоопасное. Помню несколько конкретных примеров, когда потом, узнав, что произошло, и оценив ситуацию, в ужасе понимал: а ведь здесь должен был стоять ваш покорный слуга... От куска стекла в глаз я точно ушел (швырялся один придурок), от хорошего ожога во всю физиономию - тоже наверняка (взрывалась группа юных химиков).

Если же я игнорировал свой позыв, доставалось и мне. Иногда не хотелось отправляться куда-то, пусть и всем кагалом - и я не шел, и наших там били. А когда я все-таки через силу шел, то мое присутствие оказывалось не критично, потому что били примерно так же, и опять-таки всех.

Я стойко боролся с собой и по возможности перебарывал эти глупые панические импульсы. Заработал таким героизмом два шрама. Один на груди (могу соврать, что от ножа), другой у основания волос (зашили хорошо, заметен только на ощупь, а то мог бы врать, будто от пули). К двенадцати годам мне такое положение вещей страсть, как надоело, но очень не хотелось выглядеть трусом, и я упорно брел за стадом туда, где, я точно знал, нам оказываться не стоит. Это при том, что я уже насобачился чуять опасность "на заказ" и в непосредственном приближении, например, когда она стояла за углом и ждала, кем бы поживиться. Кто высунется - тому и в репу. Вроде бы несомненное превосходство: она тебя с десяти шагов не ощущает, а ты ее видишь отлично. Ну так не суйся, дурак! Ох, совался, и не раз.

Лирическое отступление. Важно отметить, что моя детская эмпатия распространялась исключительно на людей и действия, производимые ими. Чуять, скажем, землетрясения и техногенные катастрофы я не умел. А допустим, когда не стоит в машину садиться, потому что этот дядя нас угробит - запросто. Или вот классический пример. Уже лет в пятнадцать стою все в том же дворе, кого-то жду. И вдруг понимаю: а ведь плохо стою. Машинально делаю несколько шагов в сторону. Через несколько секунд точнехонько в то место, с которого я сошел, врубилась ребром пущенная аж с четырнадцатого этажа крышка от унитаза. Одна радость, что пластиковая - не убило бы.

Кстати, сам момент, когда механизм предвидения опасности неожиданно на всю катушку включается, отнюдь не из приятных. Маленький-то я такие вещи легко переносил. А в четырнадцать-пятнадцать лет уже гораздо хуже. Сидишь, лежишь, стоишь - не важно, вдруг начинают трястись руки. Мама родная! Причем либо тебя пригвождает к месту, если нужно пару минут переждать, либо гонит, настойчиво гонит с него, если пора исчезнуть. Да, это можно превозмочь, особенно когда опыта набрался. Но все равно невесело.

А вскрыл я подоплеку этого взаимодействия с миром неожиданным для себя и не самым удачным образом. Давно уже замечал: опасность не обязательно такая уж вся из себя жутко опасная. Подумаешь, человек десять ихних приперлось, чтобы пятерым нашенским шеи намылить. Может, и не будет еще ничего - постоим, матом поругаемся, да и пойдем вместе каких-нибудь общих врагов запугивать. Получается что же - я чую некий потенциал? Не желая того, обсчитываю события по худшему варианту?

Как бы не так. Я просто чувствовал все то же самое, что и в раннем детстве - запах ярости. Ненависти. Злобы. И чем сильнее были потенциально опасные эмоции, тем большим оказывался временной и дистанционный лаг, позволяющий избежать столкновения. Избежать простым и естественным способом - испариться. Но извините, я все-таки человек, у меня есть пресловутое территориальное поведение, стайные инстинкты, да попросту честь, елки-палки! И я старался ни в коем случае не испаряться.

Мне бы сразу все сопоставить! Но это только в голливудских фильмах подростки такие умные. Да, с раннего детства я моментально вычислял, "хороший" передо мной человек, "плохой", или нечто среднее, опять-таки с уклонами в ту или другую сторону. Да, чувствовал настроение человека спиной, с закрытыми глазами, через стену. Но это для меня никак не соотносилось с нюхом на опасность. Возможно, сбивало с толку то, что "тревожный звонок" никогда не звенел в отношении людей, с которыми у меня теплые и доверительные отношения. Он и по сей день на таких не распространяется. И если мы друзья, то рядом с вами я в зоне повышенного риска. Пьяного водилу, опасного для нас обоих, я "возьму" заблаговременно. Вашу личную оплошность, которая для нас закончится плачевно - вряд ли. Кстати, не стоит после этого признания сыпать мне яду в стакан, обаятельно улыбаясь. Такие-то вещи мы считываем на раз. Эмоция, она не только на лице написана.

Ну вот, а потом...

Совсем не лирическое отступление. Про момент вскрытия подоплеки явления, неожиданный и неудачный. Пишу и чувствую - ведь уносит меня от этого откровения, оно еще полтора абзаца тому назад должно было вылиться на бумагу, а я в сторону, в сторону...
В общем, ковырялись мы с отцом в электрическом щите, точнее, он ковырялся, а я так, подковыривался, инструмент подавал. И отец злился. Дико. У них там с мамой были какие-то проблемы, а тут еще щит упираться вздумал. И папуля изобразил такой энергетический выхлоп, что у меня натурально стали шевелиться корни волос. А также опускаться руки с инструментом. Примерно в течение минуты состояние мое прямым курсом прошло от вполне нормального до полуобморочного. Тут отец боковым зрением засек, что с парнем что-то не так, и решил оглядеть меня в упор. А я потный весь стою и таращусь на электрические потроха, которые в щите. И по старой доброй привычке соображаю: если мне так нехорошо, значит там, в щите, где есть, между прочим, и триста восемьдесят, кроется некая опасность. До меня совершенно не доходит, что в действительности-то источник сигнала - вот он, рядом, живой и здоровый. Не электрический ток, а человек.
Увы, я просто физически не мог сообразить, что происходило в тот момент на самом деле - нехватка опыта сказалась, да и голову переклинило. Больше двух лет понадобилось мне еще прожить, и пережить много интересных моментов общения с людьми, чтобы в один прекрасный день вспомнить этот злосчастный щит и воскликнуть что-то вроде: "Эврика, мать ее, будьте вы все навеки прокляты, как же я вас всех ненавижу!"
Отец смотрел на меня очень внимательно и без особой радости во взоре. Скорее, уж признаемся честно, с отвращением. Кому приятно, что его сын трясется от страха перед какими-то проводами, пусть даже они и под током... "Па, я тебе еще нужен?" - еле-еле выдавил я. "Да нет уж, иди. А то ты уже побелел весь, сейчас от страха в обморок упадешь". Понимаете теперь, почему я так много ласковых слов прибавил к той самой "Эврике"? Отец, пусть и не желая того, лишний раз напомнил сыну, в какой тупик тот угодил. Родители знали, что со мной не все в порядке. Это называлось, кажется, "повышенная нервная возбудимость". И стоило бы мне тогда, у щита, ляпнуть правду - а ведь был такой позыв... Кому хочется, чтобы его насильно пересадили с безобидного, в общем-то, фенибута на серьезный полноценный взрослый транквилизатор? Да, я не стал истериком. Но кем-то еще - тоже не стал.

...А потом, я забыл отметить еще одну интересную вещь... Не многовато ли странностей для одного парня, а? Нет, наверное, не многовато, потому что все они растут из общего корня.

Мои природные возможности развернулись до предела, когда я окончил семь классов. Дальше было два пути - либо оставить все, как есть, либо начать целенаправленно совершенствоваться. И тут сыграло решающую роль мое одноглазое раннее детство. У меня уже был опыт не такого. Превозмогая его, я все-таки социализировался, занял в обществе некоторое место, и чувствовал себя на нем довольно комфортно.

Я не хотел снова уходить в отрыв. За этим решением лежало бы такое сногсшибательное одиночество, которое и представить-то страшно. Я хотел просто жить, просто быть человеком. Ну, и все.

Побочным эффектом стало то, что я перестал драться. Вообще. Во-первых, мне с каждым годом все противнее становился физический контакт с людьми, заряженными злобой. А во-вторых, я нашел применение своим необычным способностям. Развитая эмпатия, волевым усилием переломленная, оказалась для этого неплохой базой. Любую агрессию в свой адрес, кроме уж самой оголтелой, я мог направить по касательной, а то и вовсе погасить. Материально это реализовывалось с помощью интуитивно нащупанного комплекса жестов, фраз, интонаций. Такие простенькие доморощенные психотехники, хорошо известные мастерам единоборств. Со временем оказалось, что я в почти любой сторонний конфликт могу без особого риска вклиниться разнимающим, или хотя бы тормозом. В который раз отмечу: это я сейчас понимаю, с нынешней позиции. А тогда - просто делал то, что полагал верным, и все. Вот человек, на полметра вокруг него стоит треск, сыпятся искры. Вот моя аура, мягкая, но плотная, в которую он утыкается и вязнет, сбрасывая заряд. Я от этого устану, мне потом нужно будет отдышаться, лучше всего - полежать. Но зато ему полегчает, да и скандал погаснет в зародыше.

Доктор во мне погиб, на самом деле. Типа народный целитель. Но это чисто духовная потенция, а энергетически я бы просто не потянул. Кроме того, повторюсь, глубокое погружение в биоэнергопрактику означает отрыв от мира. А я ничего подобного как не хотел, так и не хочу.

Лирическое отступление на всякий случай. Цитата.
"Как сообщила доктор биологических наук Н.Н.Лебедева из Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии, при обследовании 35 экстрасенсов, обратившихся в институт с просьбой дать объективную оценку их способностям, 80% из них ранее, до того, как обнаружили у себя экстрасенсорные способности, побывали в коматозном состоянии, в том числе и в связи с черепно-мозговыми травмами".
Я в детстве головой не бился!
То есть бился, конечно, но не очень.

Потом настал конец восьмидесятых, и подпольная мода на экстрасенсов превратилась в легальный бум. Я тогда активно занимался журналистикой, и наблюдал, как остро нуждающиеся в рекламе потусторонние личности атаковали редакции газет. И вот заходит, понимаете ли, такое хитрое м-м... чмо. Несет ахинею и делает загадочные пассы руками. Обследует сотрудников на предмет заболеваний - а вот здесь у вас не так, и вот тут у вас не то...

А я сижу тихо в уголке, прислушиваюсь к скептическому похрюкиванию коллег, а заодно и к своим ощущениям тоже - прислушиваюсь. И к чмырю залетному принюхиваюсь. Десятому уже по счету за последний месяц. И такое зло берет, просто дальше некуда. Ведь шарлатан полный. Даже не сумасшедший, убедивший себя в чем-то. Даже не вульгарный психотерапевт наподобие Кашпировского. Просто наглый шарлатан. Мошенник, говоря языком соответствующего Кодекса.

А иной раз зайдет мужик - и такую волну перед собой гонит, что хоть под стол прячься. Добрую волну, теплую. Но все равно хочется исчезнуть. Большинство настоящих сенсов, кроме самых мощных, которым до всякой мелюзги дела нет, моментально на мое присутствие реагировало. Им интересно было и непонятно: что это еще за чудо такое, вроде бы из наших, но в то же время совершенно неумелое. И ловил я на себе мимолетный взгляд, полный глубокого сожаления. Мол чего же ты, парень?..

Да ничего я. Совершенно ничего.

К этому моменту ваш покорный слуга уже научился делать так называемый "бесконтактный массаж", с помощью которого довольно легко решал мелкие неприятности вроде головных болей, скачков давления, и т.п. Для себя я это называл "общей балансировкой" - ни о какой точной диагностике не было и речи, мое воздействие было совершенно ненаправленным. Иногда человеку достаточно, чтобы ему просто как следует огладили ауру, и все у него пройдет. В общем, невинные детские забавы в кругу друзей. Фактически я оставался слеп и глух к проблемам моего "пациента", я их не видел. Чтобы перейти на более серьезный уровень, требовалась серьезная же подготовка, кропотливая ежедневная работа над собой. Но... Зачем?

Маленькая аксиома. Под воздействием дешевой литературы и таких же дешевых киноподелок в массовом сознании образовался некий стереотип восприятия экстрасенса. Якобы активный биоэнергетик - некий сверхчеловек, который в любую секунду может на сто процентов реализовать свой потенциал. Красну девицу приворожить, мертвого рыцаря оживить, коня на скаку остановить, и все такое прочее. О, если бы! Коня-то он, может, и остановит. С перепугу. Заодно всех окружающих вгонит в ступор. Но чтобы в любое время дня и ночи легко и просто раскрутить свой энергетический маховик до предельных оборотов и сделать то, что требуется...

Запомните это, поймите, а если не хотите понимать - хотя бы поверьте. Потому что это правда. Даже признанные мастера (кем признанные? мной, например) перед работой "настраивают" свой внутренний "генератор". Естественно, кто-то дольше, кто-то быстрее. Один с усилием, другой относительно легко. И не каждый день "техника" работает так, как хотелось бы. Не в том смысле, что "так успешно", а может просто свернуть не в ту степь.

А может и вовсе не запуститься. Особенно под враждебным пристальным взглядом. Особенно когда взглядов много, а ты весь опутан датчиками.

Вот цитата, под которой я готов подписаться сам.
"Существует миф о буквально всесильном даре экстрасенсов воздействовать на людей на расстоянии. Это не так: даже самые выдающиеся экстрасенсы, с которыми мы работали, отнюдь не всегда проявляли свои чудесные способности. Но проявляли. Однако эти способности нельзя переоценивать, и экстрасенсы сами об этом хорошо знают".
Слово "работали" тут означает именно "работали". Изучали, замеряли, экспериментировали.

Лучше всего это описано у Стивена Кинга в блестящем по степени правдоподобия романе "Мертвая зона". Бедняга Джонни Смит практически не властен над своим даром, скорее наоборот, паранормальный талант управляет им.

И тут срабатывает парадокс все того же массового сознания - если не так, то мы не верим. Ты говоришь, что умеешь нечто особенное? Тогда покажи нам фокус. Ах, не выходит? Свободен. Таких, как ты, не бывает. Тебя нет.

А вот недоучки и недоделки вроде меня (посильнее, правда) зачастую бывают в состоянии просто так, на холостом ходу, постоянно формировать вокруг себя плотный энергетический кокон, и им активно взаимодействовать с окружающим миром. В большинстве своем это люди с неприятной аурой, рядом с ними неуютно, и хочется без особых причин то ли уйти, то ли набить им физиономию. Я недавно столкнулся с одной такой барышней. Силищи необыкновенной. Кстати, прекрасно осведомленной о своем даре, и даже немного страдающей на этот счет. Потому как что-то надо с этим делать, а что? Подавлять окружающих ей уже надоело, вволю покуражилась. Отгонять от себя нормальных людей (уроды к ней, наоборот, сами тянутся) - тоже. Ничего больше делать не умеет, как научиться - не знает. Не потому что совсем глупая (хотя, понятное дело, не Эйнштейн), а просто тяжело справляться с такой мощью. Тупик. А вокруг девчонки... амеба этакая. С шевелящимися постоянно ложноножками. Я вспомнил годы молодые и решил с этим чудищем силенками помериться. Куда там! Она меня едва в бараний рог не скрутила. Еле ноги унес. Потом тошнило. А я всего-то стакан хлопнул, как лекарство, чтобы пакости этой рядом не чувствовать.

И вот как ей, ведьме недоделанной, со всем этим дальше жить?

А фиг знает. Но пообщавшись буквально пару минут с подобным чудом, начинаешь понимать инквизиторов. Ладно, я со своей эмпатией. Тут любой содрогнется.

Получается, факт наличия жуткой ведьмы установлен. Потому что она постоянно какую-то дрянь излучает, даже во сне. А с простыми обычными экстрасенсами куда сложнее. Ведь они владеют своим даром изощренно, но подчиняется он им не всегда.

Они вроде бы есть, но их вроде бы нет.

Это что же, блин, меня - и нету?!

Забавно, но в похожем тупике находится и современная наука. Во всяком случае, ее ортодоксальный (и потому наиболее авторитетный) сегмент, от мнения которого напрямую зависит даже такая, казалось бы, ерунда, как признание очевидного явления реально существующим.

Еще пара слов с чужого, но верно звучащего голоса. "В средние века людей, владеющих непонятным для всех остальных даром, называли колдунами или ведьмами. Потом придумали слово, которое более правильно отражает суть явления - "экстрасенс", то есть человек с дополнительным (сверх пяти, положенных нормальным людям) чувством. Что это за чувство (или чувства), по-прежнему остается тайной за семью печатями. Но в том, что оно есть, никто из серьезных ученых не сомневается, правда, эти же серьезные ученые рассуждают так: раз пока нельзя с помощью объективных методов и приборов обнаружить и измерить параметры этого чувства, то оно как бы не существует. Точно так же, как, например, во времена Пушкина ДНК или планета Нептун как бы не существовали. Не было их для Александра Сергеевича, и все тут!
Единственное, что обнадеживает, это масса косвенных доказательств в пользу пока не изведанных свойств живого организма. Еще в начале века с помощью флюоресцирующего экрана, покрытого сернистым кальцием, зарегистрировали ауру, очень слабо, невидимо для глаза, светящуюся в темноте вокруг головы человека. Иными словами, у каждого из нас есть свой нимб. И возможно, в силу каких-то совершенно прозаических обстоятельств (сильного волнения человека, повышенной ионизации атмосферы, темного времени суток и так далее) нимб иногда виден невооруженным взглядом. В старину люди были темные и воспринимали это как само собой разумеющееся, но современный просвещенный человек, даже увидев его, постарается убедить себя, что ему померещилось. И тут трудно что-либо поделать, если человеку спокойней жить с бестелесным нимбом просвещенности, чем с совершенно реальным и видимым невооруженным взглядом нимбом святости".
Мы действительно чересчур просвещенные. Нет, я обеими руками за статьи наподобие "20 способов сфотографировать НЛО" из "Химии и жизни". Оптика штука хитрая, и лучше разбираться в ее причудах, нежели плодить нездоровые сенсации. Давайте отделять зерна от плевел. Но не стоит огульно прикладывать всю паранормальщину, как это начали делать сейчас в "серьезных" изданиях.
И чуть-чуть о терминах. Все-таки слово "экстрасенс" означает не просто человека с шестым чувством. Чаще его применяют по отношению к тем, кто умеет своим даром худо-бедно рулить. Специалисты вообще предпочитают термин "активный биоэнергетик".

Посмертное признание Вольфа Мессинга в том, что никакой он не паранормал, а просто очень умный, вызвало у меня легкое недоумение. Мне достоверно известен случай, когда Мессинг, выступая в провинциальном цирке, попросил убрать из зала некоего мальчика, который ему мешал работать. А ведь Мессинг не доставал кроликов из шляп, он занимался психологическими трюками. Думаю, пытливый взгляд мальчишки нервировал Мессинга по несколько иной причине. Чтобы почувствовать точечную энергетическую аномалию в битком набитом цирке, Мессинг должен был, обязан был обладать хотя бы эмпатией - вроде моей, только раз в десять мощнее.

А мальчишка тот потом вырос, переехал в Москву, где мы и познакомились. Он не был экстрасенсом в нынешнем понимании этого слова. Он был обычный неорганизованный ведьмак, наподобие жутковатой (но вполне приятной с лица) барышни, о которой я рассказывал выше.

Стоит отметить: дурная слава "народных целителей" отчасти зиждется на том факте, что в период массового спроса на нетрадиционную медицину именно такие ведьмаки толпой ломанулись в экстрасенсы-медики. Да, чему-то они предварительно научились, прошли какие-то ускоренные курсы, и т.п. Но даже при самом искреннем желании помочь ближнему... Разницу между "черным" и "белым" шаманом представляете себе? Вот-вот.

А добрая слава... В девяностом году потомственный мануальный терапевт Кузнецов, явившийся из глуши покорять Москву, легким движением руки выправил мое косоглазие. Хрясь - и все. У Кузнецова, могучего и кряжистого, поперек себя шире, мужика, были огромные ладони, этакие даже не грабли, а целые лопаты. И от них шло обжигающе светлое тепло. Не будь этого, я бы его к себе не подпустил. Он попросил меня подвигать глазами, буркнул: "А, ну все понятно, делали...", - и сделал. У меня вдруг ожила пара мышц, о существовании которых я раньше не подозревал, и глаза заработали синхронно, впервые в моей жизни. Признаюсь, я так изумился, пораженный новым видением мира, что выслушал рекомендации на будущее вполуха, да и не выполнял их толком. Через полгода глаза снова разъехались, а Кузнецов, дай ему Бог удачи, куда-то запропастился. Что-нибудь этот частный случай доказывает? Увы, нет. Наряду с "мануальщиками", которые могут вас излечить, трудятся народные умельцы, которые с той же легкостью и самыми лучшими намерениями вас "доломают". То же самое и с биоэнергетиками.

Я, собственно, ничего и не хотел доказывать этой главой. Хотел только отметить: рядом с вами ходят по улицам, сидят по квартирам, попросту живут люди, внешне такие же, но внутренне несколько отличные от вас. Живут, вполне органично вписываясь в этот мир. У них есть некоторые особые заботы и ряд неожиданных сложностей бытия. Но это не значит, что таких людей не существует. И это не значит, что они представляют собой угрозу для нормального среднего человека. Это не значит, что они представляют собой проблему вообще.

По большому счету, вам нет до них никакого дела. И это очень хорошо. Повторюсь: присутствие таких людей в нашем мире органично. Да, некоторые из них гады, но ведь не гаже соседа-хроника, бегающего за женой с топором. Отрицать материальное наличие которого не повернется язык. И еще один важный повтор: основные проблемы создают не профессиональные биоэнергетики, и даже не шарлатаны-колдуны, а необученные ведьмаки, бесконтрольно разбрасывающие направо и налево свою черную, пардон, энергетическую блевотину.

Каково это для себя - быть не таким? Кажется, я с этого начинал главу. Поначалу ничего хорошего. Потому что в начале пути ты еще не обладаешь выбором. Хочется тебе, или нет, но ты наберешься опыта, который нормальному человеку просто недоступен. Нужен ли он тебе именно такой уникальный, тебя не спросят. Получишь, и все тут.

Потом ты научишься справляться с собой, и момент выбора однажды настанет: оставаться таким, как есть; двигаться вперед и дальше; возвращаться "в люди" (хотя бы приблизительно).

Я свой выбор сделал в возрасте двадцати пяти лет. К этому моменту внутренняя аномалия позволила мне пережить такое... За что я этой аномалии очень благодарен. И о чем сейчас попробую рассказать.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. ОБЩАЯ ТЕОРИЯ БОГА.

Если вы дочитали до этого места, и намерены сие занятие продолжать, то наверняка отметили небезынтересный момент. Несмотря на обилие рассуждений, перед вами все-таки не абстрактно-философский трактат, а лишь развернутое толкование ряда событий, имевших место в жизни автора. Заверяю клятвенно: как оно начиналось, так и дальше пойдет. Каждый блок моего невеселого (ой ли?) повествования строится вокруг некой истории. Будет таковая и здесь. Просто в силу особой своей деликатности потребует неожиданно длинной подводки и развернутого комментария. Уж больно дело серьезное. А то еще побьете, недопоняв.

"Если не хочешь нажить лишних врагов, никогда с малознакомыми людьми не говори о религии, политике и футболе. Особенно - о футболе".

Это цитата из рабочей версии моего романа "Выбраковка". Позже я над религией и политикой смилостивился, и вторичное упоминание о футболе выкинул.

А озвучивал герой сию народную мудрость после вот какого случая. По сюжету двое стоят у выхода из московской станции метро "Кропоткинская". Четко в створе между персонажами красуется некое здание. Негоже православному косо в его сторону глядеть, а гоже креститься и радоваться, однако... Типовой армейский храм девятнадцатого века тем и хорош, что типовой да армейский. Небольшой, пропорции соблюдены, прочно стоит на земле, но и не попирает ее собою. Увы, когда его разгоняют до неимоверных размеров, все свое благолепие он теряет напрочь. Кажется, что перед тобой работа советских времен. Впечатление несколько экзотическое - будто наш Главный Храм строили большевики (ой! а разве не они строили-то?). Ладно, не будем о спорном и грустном. Так вот. Дальше происходит следующее. Позволю себе большую цитату.

"...Из метро вышла женщина средних лет, остановилась рядом с выбраковщиками и, глядя куда-то промеж них, в сторону огромного белокаменного храма, осенила себя размашистым крестом.
- Смотри, - Гусев толкнул Женьку локтем. - На нас уже крестятся.
- Странно, что еще не молятся, - подыграл Женька.
Женщина бросила на выбраковщиков укоризненный взгляд. Гусев, собственно, для этого ее и поддел - хотелось заглянуть человеку в глаза. С одной стороны, он весьма уважительно относился к религии как некой философской системе. Но в то же время недолюбливал религиозных людей. Было в них что-то такое, чего Гусев не понимал. Добровольное подчинение загадочной высшей силе казалось ему выбором как минимум странным. У него не укладывалось в голове, почему нельзя соблюдать десять заповедей просто из элементарной порядочности. Без непременного погружения в мир церковных психотехник, когда на тебя постоянно исподволь давят - если не православными мантрами, так самой внутренней архитектурой храмов. Да еще и поесть вволю не дают.
- Как не стыдно, молодые люди, - сказала женщина строго, но без агрессии. - Сами не веруете, тогда хоть не кощунствуйте.
Глаза у нее оказались именно такие, как Гусев и предполагал - с легкой отрешенностью, почти незаметной, если не знать, что искать. Глаза человека, с которым Бог, и теперь ему море по колено.
В отличие от самого Гусева - беззащитного перед мирозданием, вечно сомневающегося, но зато свободного. Женщина отошла было, но вдруг повернула назад.
- Скажите, - мягко спросила она, заглядывая Гусеву в лицо, будто тоже проводя свой эксперимент, пытаясь разгадать душу безбожника. - Неужели вам не страшно?
- Мне-то чего бояться? - удивился Гусев. - У меня перед ним, - он ткнул пальцем в небо, - никаких обязательств нет. Мы ни о чем не договаривались. Это вам, я так думаю, положено бояться, вы же ему душу продали...
Женщина вздохнула, покачала головой и ушла, мелко крестясь и что-то бормоча себе под нос. Наверное, прося у божества снисхождения к идиоту Гусеву..."

Если вы читали "Выбраковку", и книга произвела на вас впечатление, то вы наверняка помните, что Гусев не сволочь какая-нибудь редкостная, а просто глубоко несчастное существо. И между прочим, не считая данного конкретного богохульства, на протяжении всего романа герой не нарушает ни одной из заповедей - как бы ни подталкивала его к греху живодерская профессия. Он даже кумира себе не творит, хотя мог бы. А случай с женщиной, крестившейся на храм - так он просто не мог его упустить. Он ведь не атеист, а обычный безбожник. Ему очень интересно: как, почему, зачем приходят люди к религии. Вот герой и не удержался, решил добыть информацию. В свойственной ему манере - тетку подначил. Давайте уж его извиним за это, он все-таки не пай-мальчик, а шериф.

Так сложилось, что "Выбраковка" - роман с мощной документальной подкладкой. В нем большинство второстепенных событий, несущих смысловую и эмоциональную нагрузку (как процитированный эпизод), взято прямо из жизни. Списано с точностью до звука, жеста, взгляда. Несколько лет я по крупицам собирал подходящие сценки, которые наблюдал со стороны, или в которых участвовал сам. Но один момент, каюсь, был автором спровоцирован. Неосознаваемо. Когда глубоко погружаешься в текст, постоянно находишься в нем половиной мозга, что бы ни делал (единственное, за что я недолюбливаю свою работу), невольно принимаешься актерствовать. Уже на подготовительном этапе, прикидывая "раскладку по персонажам", ты вычисляешь - вот эту, и эту, и эту еще роль придется отыграть, как на сцене. Пусть не выходя из-за рабочего стола, но вжиться в шкуру героя, чтобы на бумаге он выдавал максимально правдоподобные реакции. Увы, как я ранее отметил, из текста не вырваться. Либо ты в него занырнул, либо вынырнул. Середины нет. И значит, волей-неволей, ты постоянно выискиваешь в окружающем мире какие-то моменты, способные вызвать эмоциональную реакцию героя, которая обогатит текст. И соответственно реагируешь сам - почти как персонаж. Буквально на грани.

Ну, и когда из метро вышла эта женщина, во мне тут же проснулся старший уполномоченный Агентства Социальной Безопасности Павел Гусев. Тем более, что рядом стоял друг, всегда готовый подыграть, я даже на расстоянии в метр чувствовал его невидимое крепкое плечо, и не обманулся. Вот так иногда делается проза. Когда событие не идет на ум, его можно попросту организовать и впоследствии описать. Старое доброе ноу-хау. Чем-то оно мне напоминает методы, которые еще в Древнем Риме практиковал один высокопоставленный графоман. Вроде бы и не очень похоже, а осадок неприятный остается.

Особенно когда задираешь людей по поводу религии, политики или футбола. Сам по себе каждый такой случай экстремален, и по определению чреват для провокатора физическими увечьями. Ты ведь нападаешь на выстраданное, глубоко личное и, не побоюсь сильного определения, святое в худшем смысле этого слова. До того святое, что убьют.

Не скрою, меня бесит, что религия может быть одним из факторов разобщения людей и разъединения народов. Инструментом деления на "наших", "не совсем наших", "совсем не наших", и даже таких, против которых впору объявлять джихад. Это происходит сплошь и рядом. Недавно понтифик официально извинялся перед теми, кому римско-католическая церковь успела за свою историю нагадить. Геи и лесбиянки по всем доступным каналам яростно лоббировали включение "своего" пункта в текст извинения, но папа до них так и не снизошел. Я догадываюсь, в чем тут дело: секс-меньшинства до сих пор не научились производить на свет потомство (единичные случаи не в счет, тут важна массовость), и этого Ватикан им простить не может. Вот и получается: гугеноты уже хорошие, а гомосеки все еще бяки. И это двухтысячный год? Мы не просто делим людей на чистых и нечистых, как раньше, но теперь еще и выбираем, кому сделать поблажку, а кому нет. Прогресс, однако.

Лирическое отступление, сплошь из голых фактов. У моей жены есть троюродный дед, у которого есть медаль за войну с русскими. Еще у него за эту же войну пенсия по инвалидности. Очень удачно пуля в голову прилетела, а то этот восемнадцатилетний сопляк дрался врукопашную чуть ли не с тремя нашими (все-таки, наверное, с двумя, у страха глаза велики), и как раз готовился отдать концы. Упал замертво, был подобран каким-то польским крестьянином, который его выходил и использовал как батрака, а после сдал нашим. В лагере военнопленных Гуннар научился говорить по-польски и немного по-русски (пригодилось, когда стал искать родственников в России). Вернувшись домой, оказался к глубокому своему удивлению не несчастным мальчишкой, а героическим ветераном и удостоился пенсии, которая ему и позволила заиметь два образования и стать тем, кто он сейчас есть. Примерно раз в год пастор Гуннар приезжает сюда и закатывает роскошные проповеди в кирхе на Китай-городе.
Нет, хохма тут не в том, что пока Гуннар отстаивал интересы рейха в боях, его троюродного брата Игоря, видного московского инженера-дорожника, наши задвинули в Сибирь от греха подальше (фамилия-то немецкая). Такими казусами на Руси никого не удивишь. Спасибо, что не посадили. У отца моего одного из дядьев в сорок третьем отозвали с фронта, потому что вдруг оказалось, что он "иранский подданный, временно проживающий на территории СССР". В сорок первом это почему-то никого не волновало - ассириец, да и черт с ним, лишь бы воевал. Дали направление в тыл, оказалось - в резервацию похлеще еврейского гетто. Леха по дороге свинтил, долго скрывался, и угодил на зону в конце сороковых уже не за это, а по какой-то почти расстрельной статье типа "подрыв социалистической экономики".
Нет, самое-то интересное то, что ежегодно пастор Гуннар на Пасху пишет трогательную поздравительную открытку еще одному своему родственнику, которого знал аж по довоенной Прибалтике. Известен родственник под псевдонимом "Алексий II". Что, в общем, никакой не бред, поскольку наш Патриарх в миру, как известно, совсем не Иванов, а вовсе даже Редигер.
До чего причудливо и красиво тасуется колода - а мы все норовим краплеными сыграть. Зачем?

И чего ты, парень, цепляешься к частностям, а потом делаешь обобщения? Кто ты такой, чтобы так выступать? Тебя-то это каким боком задевает? А вот задевает. Иногда просто до костей пробирает. Объясняю, почему.

Событие, к которому я исподволь готовился много лет, произошло в депозитарии Третьяковской галереи. "Депо", как его называют местные - запасник и реставрационные мастерские. Как раз в одном из хранилищ я и стоял у стеллажа, благоговейно читая этикетки. Огромный зал, огромные же стеллажи: выдвижные рамы, внутри которых на специальных решетках подвешены доски. Вдоль одной из стен длинные столы, на них экспонаты, которые должны идти в работу - готовиться к выставкам, например. Я как раз вдоль этих столов проходил в глубь зала, и поэтому не сразу заметил то, что надо было увидеть в первую очередь.

Ничего, оно любого позвало бы. А уж меня, с моей аномалией восприятия, призывало особенно настойчиво. Я просто не сразу освоился в зале - там было слишком много досок, и в сумме они давали очень ровный и мощный фон. "Гляди", - сказал мой провожатый. Я начал глядеть и рассматривать. Временами немного столбенел. Иногда просто внутренне повизгивал от восторга. Действительно слишком много великолепных досок для одного раза. Куда ни посмотришь - шедевр. Глаза разбегаются. Душа поет.

Очень много отличных икон. И все они потихоньку излучали вовне, формируя в хранилище атмосферу удивительного покоя. Воздух был, как положено, холоден и сух. В иных обстоятельствах дискомфортно холоден, градусов пятнадцать. Но когда вокруг такие иконы, желание только одно: впасть в нирвану и остаться рядом с ними навсегда.

Я как раз отлип от Феофана Грека, и теперь всем сердцем впитывал работу Дионисия, когда почувствовал: что-то оттягивает мое внимание. Какой-то объект на самой границе поля зрения. Аж метрах в десяти - и оттягивает. Не потому что цветовое пятно, а потому что... оттягивает.

Я повернулся и обомлел...

С детства люблю древнерусскую живопись. Особой любовью, характерной скорее для потомственного реставратора, коим не стал лишь по стечению обстоятельств. Но мне еще мальчишкой доводилось немного работать с иконами в режиме подмастерья, и я на всю жизнь запомнил неповторимое ощущение комфорта, которое дарит талантливо написанная и хорошо намоленная доска, взятая в руки. Ведь иконы все разные. Во-первых, как любая картина, икона тем лучше воздействует на э-э... потребителя, чем более способный мастер над ней трудился. Во-вторых, ей действительно нужно поклоняться. Много, долго и с наслаждением. Тогда доска постепенно начинает теплеть и генерировать ауру благолепия, о которой я только что говорил, и коей хранилище было пропитано насквозь. Кстати, по моим ощущениям, процесс взаимообмена эмоциями "человек-доска-человек" здорово тормозится, если икону закрывает оклад. Реставраторы оклады недолюбливают - лакокрасочный слой под металлом разрушается очень быстро. У меня отношение другое, мне железка мешает общаться с иконой, от которой остаются только лик святого, да кисти рук.

Я мог бы долго распространяться о том, какую роль в формировании взаимодействия между иконой и человеком, пусть даже неверующим, играет канон, согласно которому доска расписывается. Мне доводилось видеть модернистские опыты в данном направлении, и соблюдение канона чувствовалось - это тоже можно было воспринимать адекватно, т.е. при желании ощущать будто нормальную православную икону. Но как любой художественный метод, канон не всесилен. Талант иконописца еще никто не отменял. По идее Спас Ярое Око должен прожигать тебя глазом насквозь. По идее же даже такой лобовой изобразительный эффект можно свести на нет халтурным исполнением. Есть только один известный мне вариант, когда отсутствие художественного дара компенсируется, иногда даже с лихвой, даром несколько иным. Доску можно расписать с безграничной любовью к ней. И тогда являются на свет иконы беспредельно наивные, но и до такой же степени милые, трогательные, живые. И бывает, что дешевенькая "краснушка" (это иконы для бедных, у них цвет такой характерный), над исполнением которой ты внутренне хихикаешь, нравится куда больше профессиональной, но увы, холодной работы.

Тем более, что "краснушку"-то любили. А ведь каждый год, что довелось иконе пожить настоящей полноценной жизнью, делает ее все более и более иконой. И некоторые чересчур тонкие и чувствительные индивидуумы - наподобие меня, - ощущают это буквально: хоть руками.

Помню, участвовал однажды в варварской операции. Большую икону неудачно деформировало, и деревянные клинья, сшивающие ее на обороте, не справлялись с задачей. Нужно было как-то жестко скрепить доски, иначе картинку порвало бы (опять, в чем и состояла главная проблема) уже через полгода. При музейной работе выход был бы один - раз икону хронически рвет на части, нужно лакокрасочный слой и еще миллиметров пять дерева пересадить на новую основу. Сначала заклеить сверху несколькими слоями микалентной бумаги на рыбьем клею, затем пилить специальной пилой месяц без продыху. Найти подходящие доски, выдержанные лет сто-сто пятьдесят, сшить, вырезать в них ковчег. За это время лакокрасочный слой под собственным весом распрямится, и его можно будет вклеивать по новому месту прописки. Ну, а там еще месячишко покорпеть - и готово. Аналогичная работа с Николой Поясным (размером с хороший письменный стол), удостоившаяся аж большой статьи в журнале "Наука и жизнь" (а время-то было советское) заняла почти год. Сами понимаете, в коммерческой реставрации такие методы применяются крайне редко. Ни у мастера здоровья не хватит, ни у заказчика - денег. Кроме того, заказчику, у которого икона просто висит на стенке, аки нормальная живопись, и не нужен какой-то сверхъестественный уровень реставрации. Ему хочется, чтобы вещь хорошо выглядела и не разваливалась. Ну, и в данную конкретную икону, скрепя сердце, загнали неимоверной длины, сантиметров двадцати, шурупище. Естественно, под острым углом, из-за чего шляпка неэстетично торчала наружу. Кто-то должен был аккуратно снять выступающий кусок металла напильником. Это оказался я. И знаете, те полчаса, что я с иконой возился, помню до сих пор, хотя прошло уже лет пятнадцать. Доска была солидных размеров, больше метра в высоту, я просто ее поставил на попа, сел, прижал к себе тыльной стороной, начал пилить... И все это время она меня успокаивала. Конца восемнадцатого - начала девятнадцатого века, то есть относительно молодая, эта икона явно успела хорошо поработать по специальности. Совершенно не помню, что там было изображено, но габариты выдавали доску, спасенную из разоренной большевиками церкви. И ту сотню с небольшим лет, что ей удалось прожить жизнью, к которой она была изначально предназначена, икона впитывала, как губка, радости и горести людские. К ней обращались с надеждой и мольбой, ее просили о чем-то, на нее надеялись. В итоге она стала живой. И какую-то часть душевного тепла человеческого пронесла в себе через все большевистское лихолетье. А теперь щедро делилась теплом этим, нерастраченным, со мной.

Знаете, ей не было ни больно, ни страшно. Иконы любят, когда их любят. Чувствуют это. Понимают. Они добры. В принципе можно, наверное, всерьез осквернить икону, то есть зарядить ее черной, грязной энергией. Но я таких не видел. Да и нелегко это сделать. По некоторым рублевским доскам, вон, ногами ходили - и ничего, чисты они. Хотя гонят едва заметную подавляющую волну, но так ведь и было задумано. Рублев, как и многие старые мастера, изначально несколько суров. Тогда и канон был строже, и выразительные средства попроще, да и богомазы знали истинный Страх Божий - во всяком случае, умело воспитывали его в себе, дабы передать линией и цветом. Ну, и время было сумрачное. Паства тащила в храм немерено дурных эмоций, где щедро их сбрасывала. А энергетическая "вытяжка" центрального барабана, на котором сидит главный купол, мягко говоря, не промышленный вентилятор, она работает в две стороны, и ее пропускная способность ограничена.

...Итак, я посмотрел направо и обомлел. На столе, прислоненная к стене, полулежала... Нет, не икона. Шедевр. Иконища. Супердоска.

Я вышел из-за стеллажа и мелкими шажками двинулся к ней. Вдруг оказалось, что я в хранилище один. Несколько минут назад моего провожатого окликнули из дверей - эй, тебя к телефону! - и он вышел. Тогда я не придал этому значения. Мне даже в голову не приходило, с чем именно меня оставляют наедине. Повторюсь - в хранилище был очень ровный общий энергетический фон, он меня поначалу убаюкал, но теперь... Теперь я перенастроился на восприятие именно этой, главной иконы, и буквально не мог оторвать от нее глаз - ни гляделок своих косых многострадальных, ни внутреннего зрения.

Даже идеальная по качеству репродукция не передает истинного великолепия тех немногих икон, которые всем миром признаны гениальными. Потому что главное - в единении блестящего художественного исполнения и того света, что излучает шестисотлетняя доска. По моему скромному разумению, почувствовать этот неслышный призыв может даже наглухо закрытый в энергетическом плане человек. Пробьет человечка, пробьет.

Я медленно полз - на полусогнутых, а в душе так вообще на коленях, - в направлении Троицы Ветхозаветной.

По пути запихивал руки поглубже в карманы. А то мало ли, что в ошарашенную голову взбредет. Нельзя такую древнюю икону лапать взопревшими от нервной перегрузки руками. Икона вещь нежная, по прошествии нескольких столетий она начинает интенсивно разрушаться, ей нужен особый микроклимат и постоянный грамотный уход. Передача древнерусских святынь от музеев церкви - старое яблоко раздора между иерархами и музейщиками. И дело не только в том, что многие шедевры давно перешли из разряда достояния церковного в ранг общемировых ценностей. Упирается-то все в простой, как вешалка, тезис: "Вы ж ее угробите!". Храм далеко не самое здоровое место для иконы в плане физической сохранности. В идеале ей требуется герметичный саркофаг с автономным кондиционированием. Но это так, к слову. Я вообще много болтаю, когда вспоминаю о психотравмирующих ситуациях. А тут на меня надвигалась самая что ни на есть психотравма. Если только можно так назвать событие со знаком "плюс".

От иконы тянуло, веяло, да ладно, чего уж там - шпарило! - чем-то запредельным, чему нет названия. И я вдруг обнаружил, что стою в метре от нее, а сам нервно озираюсь и вытираю потные ладони о джинсы. Вытащил-таки из карманов, не удержался. Как загипнотизированный, потянулся руками к доске, внутренне себя утешая, что ни в коем случае не потревожу лакокрасочный слой. И осторожно, прямо нежно, прихватил Троицу за бока. На секунду.

Если ожог бывает добрым, то это был ожог. Я воровато спрятал руки обратно в карманы и огляделся вновь. А потом взял, да и вцепился в доску по-настоящему, как бы обнял ее с торцов и тыльной стороны. Уже секунд на десять. Раскрылся навстречу свету. Замер. Прочувствовал все до конца, до самого донышка. Убрал руки, уже спокойно.

Бог есть любовь, ребята.

Вы можете исписать тонны бумаги и изломать тысячи копий в философских спорах об истинной сущности взаимоотношений человека и божества. Но никакие построения, идущие от голого разума, не дадут вам столько знания, сколько можно получить, оказавшись в зоне прокола реальности, центр которой - икона. Гениально расписанная доска, перед которой пятьсот лет чистого времени стояли на коленях люди. Разные люди, хорошие и не очень, добрые и злые, но все равно поверяющие иконе самое сокровенное, что было в их душах. Эмоции, дамы и господа. Все дело в силе и искренности эмоций. Какой-нибудь средневековый полудурок сто раз мог просить Троицу о том, чтобы у соседа корова сдохла, но саму-то икону он при этом обожал, боготворил.

Вовсе не революционное открытие, правда? Но в том-то и фокус, что я ничего не открывал, не придумывал, не домысливал. Я провзаимодействовал с иконой, и получил совершенно четкую и недвусмысленную информацию о том, что такое Бог. По сей день не знаю, как ее корректно вербализовать. Сама формулировка, которую я использовал - знаменитая и всем известная, - очень многозначна. В первоначальном варианте (насколько мне доступны такие высокие филологические эмпиреи) она значила, что Бог всех любит, что он преисполнен любви. Ну, а что же увидел я?

Свет, понимаете? Разлитая по миру аура сопереживания, бескорыстной любви, чистой преданности. Объединенное излучение всех на планете светлых душ. Столь мощное и плотное, что хватит каждому. Ты только научись подключаться, а дальше и сам поневоле начнешь посылать какой-то сигнал, теплый, радостный, добрый. Вот, примерно так.

Вряд ли я смог бы понять это раньше, мне просто не приходилось так плотно соприкасаться с иконами, близкими по калибру к национальной святыне. Кроме того, в те дни я пребывал на пике своей формы, и действительно очень много всего мог почувствовать. Ну, я и почувствовал.

Да, специально для особо интересующихся. Ваш покорный слуга был крещен по православному обряду в возрасте примерно трех лет. Крещен у некоего батюшки на квартире, полуподпольно (нынешней молодежи этого уже просто не понять). Исполняющим верующим пока что не стал. В основном из-за глубокого неприятия любой стадности (в переводе с русского: гордыня неуемная). Ну, и отголоски зачаточного профессионализма сказались - вы уже в курсе, как именно я привык оценивать церковные атрибуты. К тому же, в молодые годы я слишком остро воспринимал ту ауру благолепия, которая и есть самая чудесная отличительная черта православных обрядов. И очень расстраивался, замечая, как редко обряд выходит за рамки привычного ритуала. Когда вроде бы все нормально, а что-то не стыкуется, нет контакта с верхом. Ничего не имею против вращения молельных колес, но мы ведь не в Тибете, правда?.. А бывает и хуже - как ни подстраивайся, сплошной дискомфорт и тоска смертная. Если вас в храме давит, плющит, корежит, если вы ощущаете смутный внутренний неуют - значит, той самой ауры нет. Утверждаю: когда все сделано по правилам, вам не потребуется серьезных усилий, чтобы нырнуть всей душой в общую волну. Впрочем, священники - как художники, они живые, очень разные, некоторые обделены талантом, а у остальных тоже иногда гуляет настроение. Не стоит от них требовать, чтобы каждая служба непременно превращалась в истинное священнодействие.

И не стоит вообще требовать каких-то ощущений, если у тебя в душе не осталось ни крупицы любви.

Стоял я однажды у гроба на отпевании, которое шло, что называется, "по полному чину". Действо по нынешним временам довольно редкое, и хор с непривычки дважды сбился. Батюшка одно, хор другое.
Вроде бы конфуз, а главное - потеря ритма, который при богослужении играет значительную роль. Но какая служба получилась отменная! До сих пор ее вспоминаю. И все, кто был тогда во Всех Скорбящих на Ордынке, соглашаются - да, каждого бы так провожали.
Даже запах ладана, который я не люблю (жесткая ассоциация с тяжелым обмороком и последующей травмой прямо на выходе из храма в одном высокогорном монастыре; одиннадцать лет, гипоксия, подбородок и губы всмятку о камни)... даже запах ладана в тот раз меня совершенно не тревожил.

А теперь, наверное, пора вспомнить свое место и умолкнуть, ибо я рассказал о том случае непосредственного прикосновения к Богу даже больше, чем собирался. И уж гораздо больше, чем мне положено.

ГЛАВА ПЯТАЯ. ОБЩАЯ ТЕОРИЯ ПРОСТЕЙШИХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЙ.

Сия коротенькая главка, битком набитая конкретными советами, пишется специально для Фом (Фомов? Фомей? Фоменок?) неверующих. Если вы и без того знаете, насколько мир непрост, и до чего сложна функция, которую в нем выполняет человек - так и ну ее, эту главу.

Учтите - я не намерен кого бы то ни было обращать в свою веру, ибо таковой просто не существует. У меня имеется лишь голое знание: внутри нас и вокруг нас постоянно что-то происходит, и мы в состоянии это чувствовать.

Давайте вместе немного пофокусничаем. И никак не станем это объяснять, ни для себя, ни для окружающих. А то мало ли что. Крики, ругань и обвинения в шарлатанстве начинаются как раз на следующем уровне: когда люди принимаются свои ощущения интерпретировать. А мы не будем поверять гармонию алгеброй. Мы просто чуточку поваляем дурака.

Вообще-то, с руками не баловался (поймите меня правильно) только очень ленивый или совсем уж неинформированный (кажется, фраза стала окончательно двусмысленной), или все тот же Фома, упорно не желающий поверить, что занятие это может оказаться увлекательным и волнующим. Уфф... Берем две человеческих руки, желательно растущих из тела, крайне желательно - своих. Выставляем ладонями одна к другой, зазор между ладонями чуть уже ширины плеч, пальцы расслабленно растопырены. Начинаем ладонями медленно пошевеливать, будто обминая пространство между ними. Постепенно сдвигаем ладони (можно их поворачивать относительно друг друга - кому как удобнее, тут главное вести себя естественно). И вдруг обнаруживаем, что между ними что-то странное творится. Кто-то почувствует легкий холодок, кто-то тепло, но в большинстве случаев доминирующим ощущением будет чувство уплотнения пространства. Вата не вата, какой-то явственно ощутимый комок. Теперь прислушайтесь к себе повнимательнее. Может быть, подоплека фокуса - изменение тока крови в выставленных перед собой руках? Вообще-то не похоже. Но проверить гипотезу легко.

Берем еще две руки - ну, попросите кого-нибудь. Пусть он проделает с ними тот же фокус, почувствует себя. А потом медленно введет свой "комок пространства" в зазор между вашими ладонями. Медленно же подвигает им вперед-назад. Интереснейшие впечатления гарантированы.

Отмечу: этот прием не удается единицам. Нужно быть невероятно, фантастически закупоренной системой (бывают такие), чтобы не почувствовать ни себя, ни партнера по эксперименту. Еще совет: проще всего начинать ловить свой сигнал руками, выставив расстояние между ладонями соприкосновением оттопыренных больших пальцев. Для большинства людей это оптимум. Потом уже можете разносить ладони хоть на полметра, дело сугубо личное.

Итак, между вашими руками, не соприкасающимися физически, имело место какое-то взаимодействие.

Какое? Понятия не имею. Во-первых, мы договорились не интерпретировать. Во-вторых, я действительно не знаю, как это называть. Ну, поле какое-то. Дело не в названии, главное, что оно вообще есть. Что вы его генерируете. Постоянно. Вы просто живете с ним. Если его нет, скорее всего, уже нет и вас. Покойники в энергетическом плане совершенные нули. Якобы зафиксированные какими-то непонятно какими учеными (якобы британскими) короткие всплески активности на девятый и сороковой день - настолько короткие импульсы, что ими можно пренебречь.

В мою сторону не раз косо смотрели разные тяжко скорбящие личности, когда приходилось хоронить моих близких. Уж больно мало скорби нарисовано было на моем лице. Меня скорее корежило всеобщее горе, которое так и давило, нежели личное. Потому что физическую-то пустоту, отверстую дыру в никуда, возникающую на месте исчезнувшего тела, я видел. Да, горько, тошно, обидно. Но по энергетике-то все совсем не так! Впечатление будто вышел человек на минутку, и от него остался четкий легко читаемый след, нечто особое в воздухе, что-то такое повсюду. Он будто растекся по всему миру, стал всем, и мы все стали им. Но он по-прежнему здесь. Ушел он, но не выключился, понимаете?
В итоге положение дурацкое. Стоишь у гроба и ничего, вообще ничего не чувствуешь. Никакой связи между ушедшим и оставшейся от него оболочкой. Вот лежит кукла, изображающая, ну, допустим, мою обожаемую бабушку, человека, которого я любил безмерно. Но это совершенно не то, это не имеет никакого отношения к реальной личности, покинувшей мир. Какая-то пустышка. Муляж, с которым невозможно установить энергетический контакт.
А значит, это не тот человек, которого я знал, да и не человек вовсе. И следовательно, ушедшего рано вычеркивать из списков живых. Если мне надо - он будет жить во мне.
Такое впечатление, что люди вообще не умирают в общепринятом смысле.
"Трепло бесхвостое", - сказала бы моя бабушка. И действительно трепло. Хватит отвлекаться, поехали дальше.

С рамками тоже многие баловались. Техника сего извращения довольно проста, хотя и требует подручных средств. Понадобится стальная вязальная спица. Гнем ее под девяносто градусов, но не пополам, а на два разновеликих плеча. Короткое - шире ладони сантиметров на пять. Встаем, опускаем руку (какая вам больше нравится), а потом сгибаем ее под те же девяносто, прижав локоть к телу. Берем в руку короткое плечо спицы так, чтобы длинное торчало вперед параллельно земле. Берем не совсем обычным хватом - не кулаком, а сложенными пальцами. Мягко берем, даже нежно. Вверх от указательного пальца до сгиба рамки должен быть запас в сантиметр-два, чтобы железяка могла свободно вращаться.

Осваиваемся с рамкой, наклоняем захват во все стороны, чтобы понять, когда именно рамка начинает проворачиваться под весом длинного плеча. Важно уловить и запомнить это ощущение - как именно рамка вращается под воздействием чистой гравитации, чтобы потом не убеждать себя, будто ничего особенного не случилось.

А теперь задаем рамке положение неустойчивого равновесия и начинаем осторожными плавными шажками перемещаться по комнате (или где вы там находитесь). Много ходить не понадобится (строго между нами - мы ищем углы прямоугольника размером два на два с половиной метра, который тут, у нас под ногами, рано или поздно наткнемся).

Только не пугайтесь, когда рамку крутанет странная, будто пришедшая откуда-то извне, сила.

"Чаще всего новички от неожиданности останавливаются, как только рамки начинают поворачиваться в руках. Конечно, их понять можно. Случилось чудо - неведомая сила крутит металлические прутики. А чудо - это вы сами".

В первый раз это действительно завораживает. Обычно, нащупав узел, начинаешь тыкаться в него со всех сторон, наблюдая, восхищаясь, и с каждой секундой все острее понимая: это не я вращаю рамку, это она вращается сама.

Сильное ощущение? Ну вот, вы и познакомились вплотную с одним древним феноменом. Суть его в том, что если человек, удерживающий в руке маятник или рамку, сосредотачивает внимание на конкретном объекте, мысленном образе или абстрактной идее (ваш случай, вы просто искали), при этом четко обозначая категорию информации, которую хочет получить, то происходит "активизация" инструмента - возникают колебания или движения, позволяющие получить ответ на заданный вопрос. Механизм этого явления остается загадкой до сих пор.

Направление вращения рамки - это "да" или "нет", угол отклонения - количественный показатель. Хороший прибор? И ведь действительно сам крутится, а ты просто идешь себе тихонечко...

А вот нетушки! Феномен радиэстезии (в России традиционно используется термин "биолокация") тем и интересен, что рамка в нем играет вспомогательную роль.

"Радиэстезия" (происходит от латинского radiato - излучение, и греческого aisthesis - ощущение) - современное название широко известной и используемой с незапамятных времен способности некоторых людей получать информацию, недоступную человеку, пользующемуся обычными пятью органами чувств. Старейшая техника биолокации - лозоискательство (лозоходство) с использованием вильчатой ветки, обычно называемой лозой.

Классическая биолокация направлена в первую очередь на локализацию подземных аномалий - источников воды, залежей полезных ископаемых. На самом деле область применения рамок и маятников значительно шире. Квалифицированный оператор может с помощью этих нехитрых приборов искать спрятанные вещи, получать ответы на достаточно абстрактные вопросы, даже осуществлять медицинскую диагностику.

Вообще, о существовании "лозы" якобы упоминается еще в египетском папирусе, насчитывающем 5000 лет. Одно из наиболее достоверных свидетельств рассказывает о китайском императоре Юе (2205-2197 гг. до н.э.), который был известен своим умением обнаруживать подземные воды и минералы. Уверяют, что даже в Библии описан поиск воды с помощью лозы во времена Моисея.

А в средние века за такие выкрутасы запросто могли сжечь на костре.

"В обеих мировых войнах использовались люди, обладающие биолокационной способностью. Германия с большим успехом использовала их для обнаружения мин и границ минных полей. С 1932 года лозоходцев готовила военно-инженерная академия в Версале. Когда союзники в 1942 году высадились на североафриканское побережье, возникли проблемы с обеспечением войск водой. Капитан Харрис, обладавший способностью к биолокации, обнаружил несколько подземных источников, что позволило в кратчайшие сроки обеспечить войска питьевой и технической водой и продолжить наступление.
В наставлении саперным подразделениям Красной Армии, которыми они пользовались с 1930 по 1946 г., было рекомендовано применение лозы при поиске воды в незнакомой местности для обеспечения воинских частей".

Вот так. Кроме шуток.

Увы, каждый раз, когда сталкиваешься с экстрасенсорикой, все упирается в личность оператора. В данном случае - человека с железякой. Крутануть стальную рамку, ориентированную по определению на поиск геопатогенных зон, может почти каждый. Но это всего лишь игра. Пусть увлекательная, с налетом древней тайны - увы, не более, чем игра. Вот и я в какой-то момент, побегав туда-сюда с вязальной спицей, научившись отклонять ее собственным полем (вторую ладонь подводишь, а она и поехала, сами попробуйте), даже составив примитивную биолокационную карту своей квартиры, охладел к этой штуке. Потому что дальнейшее овладение методами практической биолокации ставило передо мной давно навязший в зубах вопрос: ты с нами, парень, или с ними?

Ведь рамку крутит именно человек. И чтобы крутить ее эффективно, информативно, с пользой, нужно долго и упорно дрессировать себя, учиться, пробовать снова и снова. А значит, при любом раскладе - развивать свои чувства до того уровня, когда, посмотревшись в зеркало, ты бросишь в свой адрес слово "экстрасенс". Спасибо, экстрасенсом я уже был, и мне не понравилось.

Биолокация требует глубокого погружения в предмет, упорства и, что немаловажно, таланта. Из первого встречного оператор не получится. И будь ты хоть двадцать раз талантлив, никуда тебе не деться от тренировок начального уровня вокруг канализационной трубы (не ржать!). Ходишь, дурак дураком, по двору, и крутишь свои рамки.

В третий раз говорю - сам крутишь.

"Одна из самых известных гипотез биолокации объясняет этот феномен простыми идеомоторными реакциями - неосознанными движениями кисти оператора. Находясь в состоянии "активной готовности" к поиску, и удерживая рамку в положении неустойчивого равновесия, оператор бессознательно воспринимает локальные изменения различных полей. При этом меняется согласованность нервных двигательных импульсов к мышцам предплечья, кисть наклоняется (невооруженным глазом заметить это движение вряд ли возможно), и рамка поворачивается".

Так что поздравляю - если у вас провернулась в руке пресловутая вязальная спица, значит, вы уже немножко побыли в моей шкуре. Многострадальной шкуре человека, который отчетливо чувствует то, чего вообще не замечают остальные.

Вам стало интересно? Что ж, попробуйте шагнуть дальше. На книжном рынке сейчас немало пособий и учебников по практической биолокации. Различия в школах на мой взгляд не существенны: ведь смысл действа один и тот же. Маятники и рамки тоже можно купить (хотя интереснее делать своими руками). И вперед!

Только не удивляйтесь, когда обнаружите, что добрая половина учебника посвящена методам психотренинга. Кажется, об этом я вас предупреждал. Оператор биолокации по сути - все тот же экстрасенс, только его способности "заточены" под несколько особым углом. Рамка - всего лишь помесь детектора с антенной. Инструмент, который исподволь настраивает человека на изменение сознания. Впервые повернув спицу, вы впервые же пережили состояние полной слитности с реальным миром, таким, какой он есть на самом деле. Тонкие излучения, едва различимые сигналы, раздающийся отовсюду шепот живого и неживого. Хотите продолжать?

"Лишь единицы, после многолетнего упорного самообучения методом проб и ошибок, становятся мастерами биолокации, а не только демонстраторами вращения рамок".

Я обещал в этой главе ничего не интерпретировать, но сейчас, кажется, не удержусь. Биолокацию поверяли алгеброй со страшной силой, много раз, и почти всегда мнения расходились. Дошло до того, что на сегодняшний день господствуют два основных направления биолокации - "физическое" и "ментальное". Они одинаковы по внешним проявлениям, но совершенно различны по интерпретации того, что же, собственно, происходит, и каким образом все получается. Кажется, я уже говорил: школы разные, на выходе все равно одно и то же. Сравнивать эти два подхода по меньшей мере забавно.

"Физическая" школа рассматривает метод биолокации с жестко материалистических позиций. Здесь делается упор на изучение волновых характеристик различных объектов, субъективно воспринимаемых оператором с помощью различных детекторов (ну, тех же рамок). Предполагается, что любое вещество (существо) генерирует крайне слабое высокочастотное излучение. А значит, основной принцип биолокации состоит в настройке биолокационного прибора на длину искомой волны. Между прочим, "физики" никогда не используют мысленную установку оператора на поиск - более того, она может фальсифицировать результат.

Уместна аналогия с радиоприемником. Антенной служит тело оператора, генератором - его организм, настраивающим устройством - свидетель (образец идентифицируемого вещества), модулирующий основную волну организма идентично волне искомого объекта. Рамка или маятник - это в основном детектор, посредством которого неощущаемые волновые взаимодействия переводятся в визуальный ряд.

"Ментальная" биолокация, напротив, рассматривает этот феномен как проявление творческого начала в человеке. Есть мнение, что ответ, который получает оператор с помощью рамки - просто "условный рефлекс" подсознания. Оператор программирует свое подсознание, формируя некое умственное намерение - "установку", мысленный образ поставленной задачи. Говоря попросту, он раскочегаривает свой организм в режиме вопроса, а рамка срабатывает как флажок с двумя позициями: "да-нет".

Кстати, у меня на узлах рамку крутило влево. Кажется. Момент, сейчас проверю... Здравствуйте снова. Полчаса ее искал. Влево крутит. А узлы - это пересечения сети Хартмана.

"Глобальная сеть Хартмана - прямоугольники, расположенные короткой стороной с севера на юг (180-210 см, в среднем около 2 м), длинной - с востока на запад (225-260 см, в среднем около 2,5 м) при ширине полос излучения от 19 до 27 (в среднем 21) см".

Если такой узел придется на водоносную жилу, образуется мощная геопатогенная зона. Над ней лучше не ставить рабочий стол, а уж тем более - кровать. Вреднее только СПИД (удар по энергетике выбивает в первую очередь иммунную систему, по себе знаю). Впрочем, это уже совершенно не моя епархия.

Напоследок - история с пирамидкой. Вроде бы ни к селу ни к городу, а на самом деле непосредственно примыкающая к теме этой главы. Давно известно, что пирамидальные структуры... - бла-бла-бла - вон, некто Голод построил в Подмосковье такую штуковину, и в ней зимой даже вода не замерзает. И правда, о способности пирамид загибать каким-то невероятным образом те самые тонкие излучения, ограждая все живое от их вредоносного действия, известно давно. Над этой странностью бились многие ученые, и ничего не добились, кроме унылой констатации факта: точно загибает. Что именно загибает, как и почему, совершенно непонятно. Но вот ведь незадача: так организует пространство неким загадочным образом, что в нем (пространстве) становится хорошо. Мясо в пирамиде не тухнет, молоко не киснет, вода свежей подолгу остается.

И вот, в один прекрасный день попадает мне в руки пластиковая, черненькая такая, пирамидка. Болгарского производства, что уже само по себе настраивает на серьезный лад. Не знаю точно, почему, но во времена победившего социализма именно в Болгарии очень много внимания уделяли исследованиям по биоэнергетике. Помимо чисто хозяйственных моментов - страна аграрная, а многие биоэнергетические феномены здорово отражаются на всхожести и плодоноскости, - занимались и боевыми аспектами (под бдительным оком Большого Брата, с военными лабораториями которого находились в тесной кооперации). И достигли, насколько мне было известно, интересных результатов. В общем, если пирамидку склепали болгары, значит, вещь качественная.

Задача у пирамидки была самая что ни на есть пирамидальная - в радиусе примерно метра делать всем хорошо. Блокировать геопатогенные зоны, отклонять всякие нехорошие поля, и в частности, защищать пользователя от излучения компьютерного монитора. Я, естественно, обрадовался, и сунул пирамидку себе под рабочий стол. Сориентировал ее согласно инструкции по сторонам света (там маркировка имелась, все серьезно, ребята!) и принялся ждать, когда же мне будет счастье.

Счастье подвалило где-то недели через две. То есть, я с самого первого дня почувствовал, как оно на меня накатывается. Но через две недели терпение мое лопнуло, и я чуть было не отправил красивое болгарское изделие в мусоропровод. Только природная жадность не позволила мне так поступить, и сейчас пирамидка мирно пылится на антресолях.

Понимаете, эта пластмассовая дрянь с каким-то сыпучим наполнителем на самом деле изменила характеристики пространства! В течение двух недель я ощущал, как мне становится все неуютнее и неуютнее в моем любимом углу, на рабочем месте. С каждым днем все хреновей и хреновей. Медленно, но верно, эта штука что-то там загибала, блокировала и отклоняла. Но! До ее появления я сам верных полтора года занимался тем же! Загибал вряд ли, но отклонял и блокировал - точно. Обживал этот угол, превращал его в локальную медвежью берлогу с компьютером, нагревал своим теплом. И тут, понимаешь, явился помощничек, который решил все переиграть не так, как мне нужно, а как надо по всем правилам. Как положено с древнеегипетских времен.

Что показательно - досталась мне пирамида от любимой тети. Досталась с присказкой: "Знаешь, я ее на рабочее место поставила, а потом чувствую - не могу. Такое ощущение, будто что-то сделалось не так. Недели две я продержалась, и убрала ее. Попробуй, может, тебе подойдет".

Не подошло.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. ОБЩАЯ ТЕОРИЯ ПСИХОТРОНИКИ.

Помню, в середине девяностых разговорился с одним юношей в одном рекламном агентстве. "Ты занимаешься только копирайтингом, или еще пишешь что-то как журналист?" - спросил он. "Иногда, чисто для души. Или когда появляется возможность старые долги отдать, пробить то, что раньше запрещала цензура. Вот, протолкнул недавно в "МК" большой материал о психотронике". - "А-а! - понимающе улыбнулся юноша. - Как же, как же. Любишь выдумывать страшилки для пугливых домохозяек?"

Ох, повезло в тот день сопляку. Во-первых, я еще трезвый был, а во-вторых, солдат ребенка не обидит. Да и сама тема уже не так стучала мне в сердце. За давностию лет.

Разработка методик порабощения или полного стирания личности для последующего использования "зомби" в корыстных целях - одна из тех идей, происхождение которых сокрыто во мраке времен. Слишком уж заманчивая штука - целиком подчинить себе хотя бы отдельного человека (а лучше целый народ), - чтобы о ней не задумывались властолюбивые мерзавцы. И слишком жуткая, чтобы ее претворения в жизнь не опасались все остальные. Тем не менее, именно на этот мощнейший раздражитель общество чаще всего отвечает реакцией "запредельного торможения". Очень короткий истерический всплеск, спровоцированный какой-нибудь ну очень страшной публикацией, мгновенно сменяется полным неприятием темы.

Закономерно. Сами того не понимая, мы до одури боимся психотронного оружия. Пусть его вообще не может быть, пусть это миф, афера, вранье - все равно боимся. Мы атомной бомбы не боимся так. Неосознаваемый ужас перед тем, что хуже смерти, заставляет нас закрывать глаза и затыкать уши. Хотя все прекрасно знают: психотронного оружия - нет.

"Мифы, связанные с обстоятельствами воплощения в жизнь идеи создания психотронного оружия, замешаны - в лучшем случае - буквально на крупинках достоверной информации, а в подавляющем большинстве - на дезинформации (иногда невольной, чаще сознательной). Тем не менее, тот факт, что разработка такого оружия ведется, причем со все возрастающей интенсивностью, уже нельзя отрицать. Это реальность, вокруг которой, правда, накручено изрядное количество вымыслов и заблуждений".

Собственно говоря, как должна работать мифическая психотронная пушка? Вероятно, это может быть некий прибор, который генерирует некую волну, которая, в свою очередь, взаимодействует на расстоянии с биополем человека. Если использовать прибор тупо и прямолинейно, то можно за несколько секунд полностью истощить энергетику объекта, загнав его в кому и впоследствии при необходимости умертвив. Если же действовать избирательным методом, появляется шанс дистанционного воздействия, близкого по характеру к гипнотическому. При достаточной мощности прибора можно управлять большими группами людей. Вот и все.

Бредятина? Есть маленько. Французы еще в 50-х годах испытывали "систему подавления на низких частотах" - инфразвуковую пушку, которая могла по идее обратить в паническое бегство целую армию. А при хорошей накачке эта штука запросто отслаивала человеку мясо от костей. Но никакой психотроникой тут и не пахло.

"Основная задача психотроники - создание технического эквивалента необычных возможностей человека".

Практичные американцы, запустившие аж еще в 1953 году знаменитую программу "МК-Ультра" ("Ультрамозговой контроль"), тоже склонялись к более простым и надежным средствам. К тому времени на пост директора ЦРУ был только что назначен Аллен Даллес, подключивший к участию в работах по этому проекту Эвена Камерона, известного американского психиатра, будущего президента Всемирной ассоциации психиатров. Основной упор делался на индивидуальную работу с "клиентом", то есть все тот же гипноз, пусть и весьма для своего времени изощренный, и психотропные средства. Первоначально "Мк-Ультра" ориентировалась на создание людей с многослойным сознанием, когда внутри одного агента уживалось несколько дееспособных личностей, пробуждаемых командой извне. Часть из них решала задачи разведывательно-диверсионного характера, и минимум одна работала "крышей". По разным данным, в один мозг удавалось запихнуть от пяти до девяти сознаний. Издержкой методики было то, что рано или поздно агент съезжал с катушек, причем какое из его "эго" в этой ситуации возьмет верх и начнет сумасбродничать, предположить заранее не удавалось. Заинтересованный читатель наверняка вспомнит американский фильм, известный в нашем прокате как "Теория заговора" (Мэл Гибсон, Джулия Робертс), вполне толково разрабатывающий эту тему.

"Программа "МК-Ультра", как сообщил в 1977 году бывший директор ЦРУ адмирал Стэнфилд Тернер, выполнялась на основе контрактов с 44 университетами и колледжами, 15 исследовательскими группами, 80 учреждениями и частными фирмами. Для проведения экспериментов были подключены 12 больниц и 3 исправительных дома.
Также Тернер подтвердил, что при его предшественнике Джордже Буше ЦРУ финансировало проведение исследований в области парапсихологии".

Согласитесь, размах солидный. Но к психотронике в ее классическом понимании - никакого отношения. Аппаратных комплексов, имитирующих экстрасенсорные феномены, тогда еще не строили. Время настоящей психотроники настанет позже, где-то в середине 70-х.

Время грандиозной аферы? Тотальной дезинформации? Или все-таки период невероятной везучести в истории человечества? Момент огромной удачи?

Я не готов отстаивать свое мнение на этот счет, кладя голову на рельсы. Желающих переехать мне шею сбежится немерено, а поверить-то все равно никто не поверит. Но тем не менее, я говорю: удача. Она была закономерна. Она не могла не быть. Она сокрыта в природе человека. Вы уж поверьте мне как бывшему журналисту и отставному почти-экстрасенсу.

Как сказал бы доктор Бромберг, "насчет этого у меня есть в запасе пара слов". Хотя, честно говоря, ничего я толком уже не помню. Я наткнулся на информацию по советским психотронным разработкам случайно, увлек этой шизой еще несколько человек, и в течение полутора лет мы вели журналистское расследование, а точнее - много и больно ударялись лбом о стену. А потом еще и нас стали ударять. Фу! Как вспомню, так вздрогну. Но кое-что мы все-таки выяснили - и мне, например, эти разрозненные данные позволили оценить масштаб и опасность происходящего реально. Пользуюсь случаем поблагодарить московских журналистов Олега Волкова, Владимира Умнова и Юрия Ряжского, профессиональное и гражданское мужество которых так и не было оценено по достоинству ни одной сволочью, кроме разве что меня.

Эмоциональная перебивка. Значит, дело было так...
"И в СССР и в Китае главным противником парапсихологических исследований стала Академия наук. Нечто подобное имело место и в США. В Китае ведущим гонителем парапсихологии был Юй Гуаньюань, социолог, вице-президент Китайской академии наук, директор Института марксизма, ленинизма и мыслей Мао Цзэдуна. В своих многочисленных устных и печатных выступлениях, начатых еще в 1981 году, он упирал на то, что все утверждения о реальности пси-феноменов противоречат учению марксизма-ленинизма, диалектическому материализму, и потому не могут быть истинными".
Усмехнулись, расслабились? Между прочим, в начале 1991 года журнал "Наука и жизнь" опубликовал разгромную статью за подписью аж целого член-корреспондента АН СССР, в которой тот клеймил позором лжеученых, одной рукой пудрящих мозги "компетентным органам", а другой вытягивающих из народного кармана огромные суммы на лженаучные исследования военно-прикладного характера. Речь шла именно о психотронике.
Ну-с, а теперь пора и сказку сказывать.

В самой первой главе (эпизод с "трясучкой" и зеленым туманом) я упоминал, как выручила меня в трудную минуту внезапно пришедшая на ум информация об аналогичных случаях. Что важно - информация, на тот момент нигде не опубликованная, широким массам недоступная.

Не публиковали ее сознательно. Это позже, годами позже, наступит время специализированных Очень Страшных Газет, сотрудники которых иногда признаются, что большую часть мути, жути и ахинеи, которыми Очень Страшные Газеты переполнены, они по-честному высасывают из пальца, и очень при этом веселятся.

А в те дни, по-моему, даже "Голос Вселенной" еще не выходил (Орган Высшего Разума Мироздания, между прочим). И подавляющее большинство сообщений об аномальных явлениях либо просачивалось через отделы науки серьезных изданий с многомиллионными тиражами (где подвергалось, естественно, жесткой фильтрации), либо как-то тихой сапой засвечивалось в провинциальных органах из числа наиболее либеральных. Были, конечно, и в метрополии отчаянные люди, раньше других сообразившие, что репутация - фигня, главное подписка. Но отношение, например, к газете "Труд", время от времени радовавшей читателя подробными репортажами о пролетах НЛО над российскими (ой! советскими!) градами и весями, было в журналистских кругах таким... неоднозначным. Снисходительно-презрительно-завистливым.

Что немаловажно, фильтровали информацию по-честному. Во всяком случае, те подходы, которые я лично наблюдал в конце восьмидесятых, назвать изуверскими было нельзя. Да, испокон веку любая мало-мальски уважаемая газета живет под ежедневным прессингом малоадекватных персон. Корреспондентов и редакторов в равной степени упорно атакуют изобретатели вечного двигателя, реинкарнировавшиеся Будды/Христы/Магометы, и прочие спасители человечества от медного таза. Как правило, это существа деятельные до агрессивности и обладающие пробивной силой, которую впору было бы применять для выколачивания долгов из проблемных банков. Общение с ними вырабатывает у журналиста массу полезных качеств, в частности, стойкость к тяготам и равнодушие к лишениям.

Высок и процент несчастных, у которых в голове радиоприемник, принимающий сигналы от Фиделя Кастро. В большинстве своем это действительно глубоко несчастные люди, разговаривать с которыми совсем уж тяжело.

Но так или иначе, а кто бы ни пробился в редакцию, относились к его заявлениям по-человечески. Перед моими глазами прошла целая галерея колоритнейших типов, и ни одного с лестницы не спустили. А всего лишь предлагали документально подтвердить свои утверждения. Не помню случая посыла далеко и надолго лишь по причине того, что "вот этого, о чем вы тут вопиете, не может быть, потому что не может быть никогда". Отнюдь. С тобой происходит нечто удивительное? Докажи. Не хочешь? Свободен.

В руках журналистов была уйма интереснейших материалов. Но существовала четкая установка: недостоверное не печатаем. Дайте нам фотографию, пусть мутную. Сходите на экспертизу в какой-нибудь институт и принесите заключение, пусть расплывчатое. Фокус эффектный нам покажите, в конце концов.

Важно учесть, что в тот момент на просторах Родины уже вовсю зверствовал доктор Кашпировский. И тяга рядового потребителя информации ко всему аномальному была аномально же высока. Стоило, допустим, "Комсомолке" с ее восемнадцатью миллионами тиража вбросить в массы что-нибудь эдакое... Но "Комсомолка" изо всех сил крепилась под нависающим над нею дамокловым ломом в виде отдела пропаганды ЦК ВЛКСМ. Что-то, конечно, просачивалось на полосы, но не страшнее геопатогенных зон или снежного человека.

Кстати, именно благодаря снежному человеку я и угодил (пусть ненадолго, но мне хватило) в "аномальную" журналистику. То есть, странно было бы, если бы я, со своей патологией восприятия, не "интересовался интересным". Меня не надо было убеждать, будто там, за гранью привычного и обыденного, что-то есть: я и так это прекрасно знал. Но, честно говоря, лох-несские чудовища и прочие йети-сасквачи никогда меня особенно не возбуждали. То есть, я за Несси всей душой, с ней не так скучно жить. И лучше бы она не нашлась, а то ведь зверюшку ученые затерроризируют, и бедная просто сдохнет. Но (опять "но", все время "но" - это, наверное, диагноз) я как квазиэкстрасенс больше интересовался тем, что непосредственно касалось меня и моей жизни - феноменами человеческого восприятия.

Увы, явился бигфут и своей тяжелой лапой втоптал мальчишку в бытие, определяющее сознание.

Это был, кажется, восемьдесят девятый год. И я, молодой бездельник, подвизался в отделе науки "Комсомольской правды". Как раз тогда разворачивал один полубезумный проект маститый журналюга и местами даже писатель Ярослав Голованов. Видный популяризатор отечественной науки, временами он "чисто для души" ударялся в аномальщину. И вот, на этот раз задался целью обнаружить и заснять на пленку реликтового гоминоида - ну, нашего исконно русского снежного человека. Насколько помню, у Голованова было заранее определено несколько районов поиска, где концентрация слухов о контактах с загадочным существом была ненормально высока. Тем не менее, он объявил некую всесоюзную акцию, в рамках которой надеялся поднабрать еще информации, а заодно и привлечь в экспедицию доброхотов-энтузиастов с уже имеющимся опытом выслеживания таинственного существа. Каковые специалисты попадаются не только среди тех, о ком вы сразу подумали, но и в ряду вполне серьезных и даже известных зоологов. Дело-то несложное: один раз увидел хотя бы след бигфута - на всю жизнь обалдел. Тем более, если ты действительно зоолог до мозга костей.

В ответ на призыв Голованова пришел мешок писем. Мне сказали: помоги с сортировкой. Я помог, и в результате тоже слегка обалдел. Только не по-зоологически, а как простой советский парень, внезапно открывший для себя параллельный мир.

Совершенно не к месту, зато о наболевшем - лирическое отступление насчет мешка писем про реликтового гоминоида. Для ежедневной газеты с самым большим в мире тиражом это были просто копейки. Опубликованная месяцем раньше "типа исповедь" какого-то разочарованного в жизни юноши спровоцировала аж десять мешков, где каждое письмо начиналось с фразы "Я не красавица, но, говорят, симпатичная". Если вы знаете, что такое крафт-мешок, сами посчитайте, сколько в СССР тосковало по большому и сильному чувству не красавиц, но симпатичных (как им кто-то сказал) девчонок, умеющих писать (хоть и с ошибками). Жуть брала от этих писем - их можно было накладывать одно на другое и читать на просвет. Вот когда я окончательно и до одури возненавидел "совок". Понадобилось лет десять прожить, чтобы осознать: штампованные судьбы, характеры и умы не есть специфическая беда нашей родины. Это нормальное явление в рамках всей планеты, благодаря которому существует большинство гуманитарных наук, начиная от социологии с психологией, и кончая философией (если религия - наука, то и она, родимая, кормится из того же котла).
И только по причине этой всеобщей похожести существуют и продаются брэнды и лейблы, один из которых - "фантастика". А за фантастику я этой планете многое готов простить.

К моему обалдению (и то ли счастью, то ли несчастью, поди разберись), в мешок "реликтово-гоминоидной" корреспонденции затесалось несколько документов совершенно иного свойства. Посылали их с соответствующей пометкой, видимо, рассчитывая миновать предварительный фильтр отдела писем. Такая русская народная хитрость: кто его знает, вдруг отдел писем всякие нетрадиционные бумажки наподобие нашей просто отправляет в мусор? А тут прямое попадание этажом выше, в отдел науки. Уж там-то не могут не разобраться, какие мы белые и пушистые...

Присланные неведомыми доброхотами, в мешке оказались информационные бюллетени КУЦа - целого, понимаешь, Координационного Уфологического Центра (три страницы машинки, примерно шестая копия). Агитка какого-то семинара экстрасенсов-ясновидящих (по окончании выдается диплом "оператора сложных систем второго уровня"). И много чего еще в том же духе. Конечно, не все прочитанное можно было принимать на веру. Но тенденция вырисовывалась четкая. Пока я тут просиживал штаны и пописывал слабенькие материальчики, великое множество народу занималось удивительными вещами. В напрочь заорганизованной (как мне тогда казалось) стране сотни, если не тысячи энтузиастов совершенно бесконтрольно изучали на свой страх, риск и деньги то самое запредельное, частью которого я привык ощущать себя, любимого. Кто-то отважно лез на Гиссарский хребет к месту посадки НЛО; кто-то упорно бегал по лесам за тем самым гоминоидом; кто-то вовсю погружался в экстрасенсорные практики; кто-то рамки крутил, да так, что только искры летели. Более того, уже складывались прообразы будущих тоталитарных сект. Правда теперешние секты, вовсю шуруя опасными для рассудка и жизни адептов психотехниками, стараются прикрываться глупенькими псевдорелигиозными концепциями. Нет уж, тогда все было проще: сама психотехника выступала в качестве локального бога. Мы умеем друг другом на расстоянии управлять, мы строим из людей некие системки, мы от этого в восторге, и будем учиться делать это еще лучше. А наш лидер может любого из нас согнуть в бараний рог - вот какой он замечательный. Скоро мы станем вовсе ясновидящими, и уж тогда всем покажем! Пока не поздно, спешите присоединиться к нашей дружной семье.

Нет, не сотни - тысячи. Для тоталитарного государства, пусть в стадии полураспада, не много, но и не мало.

Я спросил поднаторевших и опытных журналистов - это, что, действительно так? Я правильно все понимаю? Мне ответили: парень, ты просто еще молодой, вот и удивляешься. Да таких деятелей легион. Только они не бомбардируют газеты письмами наравне с откровенными психами, хотя, по правде говоря, не особенно от них отличаются. Этим - уже нет смысла набирать миллион сторонников, они сбиваются в стаи по нескольку десятков человек, шаманят между собой потихоньку, и им хорошо. Впрочем, кое-какие материалы у нас есть. Тебе интересно? Вот, читай. И вот. Только отдать не забудь. Между прочим, тут на нас вышел один якобы ученый, который уверяет, что научился фотографировать биополя, и даже что-то такое выдумал по поводу их природы. Сбегай, посмотри. Вдруг это не полная лажа?

Я сбегал, посмотрел. Еще сбегал, по другим адресам. Насмотрелся всякого. Это была отнюдь не полная лажа. Это имело непосредственное отношение ко мне. Я и думать не думал, что природу моего тайного взаимодействия с миром изучает в СССР так много людей. И не "якобы ученых"-одиночек, а целых научных групп. Как будто мы нормальная страна и не отворачиваемся от фактов, которые назойливо бьют в глаза.

"Загадочные "пси-частицы", предположительно связанные с передачей информации между живыми клетками, оказались квантами электромагнитного излучения оптического диапазона. Первая публикация об этих исследованиях датирована еще 1966 годом. Они продолжаются до нашего времени и ведутся группой новосибирских исследователей во главе с академиком АМН СССР В.П.Казначеевым. В 1973 году результаты этих работ зарегистрированы в качестве открытия".

Тогда же мне случилось познакомиться с несколькими очень мощными биоэнергетиками - настоящими, без дураков, я-то их насквозь видел, - работавшими в составе таких групп. Как правило, эти люди совмещали функции исследователей, подопытных кроликов и "живых тестеров". И каждый был, как минимум, кандидатом наук. Многие пришли в "биоэнергоинформатику" из классической физики, некоторые из биофизики кое-кто вообще из медицины.

И именно в этот период я волею судеб оказался свидетелем переломного момента, когда табунами, стаями, толпами в газеты вдруг поперли за правдой или защитой бедняги с синдромом "психотронного воздействия". А кто не мог прийти - слал письма. Много. Чересчур много.

Словно вскрылся нарыв.

Среди "пострадавших" были люди из самых разных слоев общества, хотя отчетливо превалировала техническая интеллигенция, причем сплошь и рядом с опытом работы на "закрытых" предприятиях. И все они хором уверяли, будто бы в течение нескольких последних лет гады-кагэбешники (иногда милиция, но гораздо реже) проводили над ними незаконные опыты по дистанционному управлению сознанием. С помощью некой таинственной аппаратуры превращали людей в роботов.

Чистой воды бред воздействия - только в очень современной, технократической оболочке. Уже не ведьма-соседка нас беспокоит, и даже не отравляющие вещества, которые КГБ добавляет в питьевую воду или вдувает по вентиляционным шахтам. Одно только странно - почему жалоб так много, и идут они косяком? Будто сверху разрешили. Где вы раньше-то были, психи? И почему вы рассказываете истории, похожие, как две капли воды?

И почему этот информационный поток так неудачно, нехорошо, некрасиво ложится прямо точь в точь на имеющиеся у нас сведения о том, что в СССР полным ходом идут работы по боевому применению каких-то технологий, напрямую связанных с биоэнергетикой?

Будь я - не я, ни за что бы не полез бы во все это.

"Выяснение дистантных взаимодействий биосистем (включая человеческий мозг и организм человека в целом) и их воздействия друг на друга на основе информационно-полевых потоков как известной, так и еще мало изученной природы составляет новую главу естествознания - психотронику".

Через несколько лет, уже в начале-середине девяностых, редкая газета не отдала дань этой проблеме. О психотронном оружии писали много, со вкусом, и даже с налетом легкой истерии (иногда, правда, обзывая его психотроПным, что из совсем другой оперы). Да и сейчас нет-нет, а всплывет где-нибудь интервью с авторитетным ученым, который убедительно доказывает, что психотроника сама по себе миф, а уж оружие такое - и подавно.

Современная российская фантастика тоже эту тему обожает, и мало кто из действующих авторов устоял хотя бы перед упоминанием вскользь о чудо-оружии, порабощающем людей. Интересно же. И жутковато.

И пипл с удовольствием хавает все это, радостно чавкая да приговаривая "О, как весело меня пугают! О, как замечательно, что этого не может быть!".

Хорошо живем, дамы и господа. Забыли, как в период бытия нашего товарищами одно только печатное упоминание термина "психотроника" моментально оборачивалось звонком из Конторы Глубокого Бурения.

Как говорил мне фантаст Василий Головачев, он в те годы близко познакомился с КГБ именно по причине своего неуемного интереса к системам подавления на сверхвысоких частотах. Фантаст Эдуард Геворкян сказал примерно следующее: "У нас моментально возникли проблемы с "конторой", едва только мы попытались в журнале "Наука и религия" копнуть эту тему". Геворкян о психотронике не пишет, у него другие интересы. А вот Головачев занимается этим в каждой второй книге. Пипл хавает и не парится. Невдомек пиплу, насколько все это серьезно для автора. В КГБ таскали многих известных фантастов - например Вячеслава Рыбакова, Евгения Лукина, - но обычно за идейную незрелость и антисоветскую направленность текстов. А вот такого, чтоб за упоминание какой-то мифической хреновины... В этом плане Головачев - наш русский Стивен Кинг. Потому как, по сообщениям из независимых источников, Кинг в начале своей творческой карьеры тоже имел неприятные беседы с агентами спецслужб. Конечно, никто ему не объяснял, что нельзя писать про каких-нибудь там пирокинетиков. Но его ласково спросили - какого лешего ты, парень, так красочно расписываешь, как остро мы интересуемся всей этой ерундой? Как ищем по всему миру одаренных людей и прячем их на закрытых базах, как пристально изучаем их, как убиваем их иногда? Ты что, больной? На фиг нам твои экстрасенсы не сдались. Так что не пиши об этом лучше.

Естественно, после таких заявлений любой здравомыслящий автор приходит к выводу: я попал в точку. Нечто подобное ощутили, видимо, и Кинг, и Головачев. Близнецы-братья, понимаешь.

И естественно же, наезд на автора мог иметь своей истинной целью лишь его подхлестывание. С тех пор, как озвучилось мнение, будто рейгановская СОИ (помните?) была всего лишь "дезой", призванной загнать СССР на следующий виток гонки вооружений и этим окончательно додолбать его дряхлую экономику... Услышав такую версию, я моментально вспомнил, что именно послужило толчком к государственному финансированию закрытых паранормальных разработок в нашей стране.

"Работы по созданию методов зомбирования, управлению психикой и сознанием были порождением "холодной войны". Цели этих исследований носили в первую очередь военно-прикладной характер. Наиболее глубокие разработки в этих областях были проведены в США, Франции, Израиле и в Японии. Интерес к этим вопросам проявляли и тоталитарные режимы в Азии и Латинской Америке.
СССР был подстегнут к действию в 1960 году ложными сообщениями о телепатическом эксперименте на подводной лодке "Наутилус" (успешное отгадывание карт Зенера двумя операторами, один из которых находился на наземной базе, а другой - под водой). Эти сообщения вызвали ответный шквал аналогичных советских проектов. В отчете Разведывательного управления министерства обороны США за 1972 год утверждается, что главный стимул гонки советских усилий по использованию телепатической связи, телекинеза и бионики исходит от военных и КГБ".

Вроде бы муть несусветная: телепаты работают связистами, телекинетики корректируют траектории ракет, экстрасенсы-целители временно переквалифицируются и насылают на врага мор. Невольно возникает аналогия с Третьим Рейхом и тамошними оккультными исследованиями, о которых я уже упоминал. Но вот закавыка-то с этой придурковатой фашистской Германией. Посудите сами: ведь если оставить в покое сверхтяжелый танк "Маус", концепцию "вечно юного немецкого бессознательного", двойные ХХ-лучи (которыми заключенный изобретатель Блау геройски остановил трамвай), и прочую лабуду - вскроется нормальная работа нормального же бюрократического механизма, призванного фильтровать поступающие извне разработки, способные послужить на благо родины.

У нас все было точно так же.

"В СССР весь объем работы делился на несколько тем и подтем, которые релизовывались различными исполнителями. Результаты суммировались заказчиком. Только он мог иметь полное представление о всем объеме работы и о ее конечных результатах. Заказчиками были Министерство обороны и КГБ. Что касается КГБ, то там это направление курировали пятое и шестое управления. Пятое осуществляло политическое руководство, шестое отвечало за научно-техническую сторону".

От себя добавлю - и МВД тоже какие-то исследования проплачивало. А теперь простенькая задачка. Дано: очень много людей работает по смежным темам. Люди подготовленные, образованные, не дураки. Вопрос: чем все кончится? Ответ: поползут жутковатые слухи.

И некоторые, тоже подготовленные и образованные, наслушавшись, элементарно сойдут с ума. И с этого момента "синдром психотронного воздействия" покатится по бедной нашей донельзя закомплексованной и психопатизированной стране, как снежный ком. Он будет принимать самые причудливые формы, но основа его останется прежней: нами манипулируют!

Психотронные генераторы едва-едва выйдут на стадию полевых испытаний, а жертв их наберется уже хоть пруд пруди.

Нам, журналистам, тоже было страшно, когда собранная по крупицам информация начала складываться в ясную картину. К тому же, время от времени нас умело и грамотно пугали. В том числе и с привлечением тех самых экстрасенсорных феноменов. Я не хочу вдаваться в подробности - как выясняется, например, термин "вождение" известен в народе гораздо шире, нежели хотелось бы. Побывав под вождением пару-тройку раз, становишься м-м... мудрее, что ли? Взрослее? Трусливее? В общем, и то, и другое, и третье в одном стакане. Еще очень здорово бывает, когда возникают на карте города "запретные территории". Словно задумываешься на секунду - глянь, уже отмахал метров сто в диаметрально противоположном направлении. Поворачиваешь, идешь, вдруг что-то отвлекает твое внимание, бац! - опять в сторону ушел... Впрочем, я еще в первой главе упоминал, какие психоактивные средства лечат от психотронной атаки.

Основная часть моих переживаний тех времен слита в роман "Стальное Сердце" - энциклопедию психотронной войны, под завязку набитую информацией. Не реши я написать этот триллер, наверное, до сих пор жил бы с неприятным осадком в душе. Где именно в "Сердце" кончается документальная повесть и начинается фантастический роман, сейчас уже не разобрать. По большому счету, в книге полностью выдуманы только несколько боевых эпизодов. Вся остальная мерзость описана в лучшем случае по свидетельским показаниям. К тому же, текст строился так, чтобы максимально переплести реальность и вымысел, и по прошествии десятилетия фильтровать его - полная безнадега. Ведь некоторые факты и события попросту стерты из моей памяти. Я сделал это лет восемь назад, используя нехитрую, но эффективную психотехнику, и очень доволен. А вытащить это shit обратно - в одиночку не сумею и по доброй воле не соглашусь. Учитывая, что все клинически нормальные участники событий (люди бывалые и не робкого десятка) перманентно находились в состоянии трясущихся поджилок... Короче говоря, автор свои долги отдал и на сегодняшний день психотронику видел в гробу. Более того, он не имеет ни малейшего права уверять кого бы то ни было в реальности даже некоторых из описанных событий - что в "Стальном Сердце", что в этом, блин, трактате.

Больше всего мы боялись, что шиза может быть заразна - вдруг мы уже потеряли адекватность и гоняемся за призраками?

"- Да! - вспомнил Тим. - Старик, что ты знаешь о навязчивых идеях?
- Ха! Тебе весь учебник цитировать, или частями сойдет?
- Да ладно... Я вот о чем. Они могут у разных людей совпадать? В смысле - до мелочей?
Степашка посмотрел на Тима с сожалением.
- До каких мелочей, Тим?
- Ну... Ну, чтобы не только структура бреда совпадала, но и детали.
- Какая структура, Тим? И какие детали?
Тим окончательно стушевался. Очень ему не хотелось конкретики.
- Ф-фу... - выдохнул он. - Вот я сейчас еще чуть-чуть протрезвею и надаю тебе по ушам за высокомерие. Чего ржешь?! У него совета просят, а он...
- Тима, ну ты проси грамотно - я и посоветую. Могут бредовые идеи совпадать. И по структуре, и в деталях. Ты представляешь, сколько в нашей стране одинаковых людей? Вот тебе и ответ. Конечно, что ты понимаешь под деталями...
- А что я понимаю под деталями? - оживился Тим.
- Насколько они детальны. Ведь тебя это интересует? Понимаешь, есть случаи наведенного бреда. Когда, допустим, муж заразил этим делом жену. Тогда совпадение может быть очень глубоким. Почти до мелочей. А вот если встретится несколько сумасшедших... Логично предположить, что один, доминирующий в группе, подавит остальных. Верно? У тебя такой случай, да? Группа?
- Угу, - кивнул Тим.
- Так вот фиг тебе, - улыбнулся Степашка. - Психи могут сбиваться в группы, зачастую их в эти группы сводят общие идеи, как и нормальных людей. Но ни один уважающий себя шизофреник не подцепит чужой бред. Хотя слушай, мне тут пришло в голову... А ведь у наведенного бреда есть один нестандартный вариант.
- И какой? - насторожился Тим.
- Бредовые концепции у шизофреников обычно начинаются с самых очевидных вещей, типа того, что вот эта люстра висит под потолком и нам с тобой светит.
Тим поднял глаза на люстру и поежился.
- Теперь представь себе, - продолжал Степашка, - что есть умный, эрудированный, обаятельный шизофреник. И есть человек, которому этот шизофреник задвигает свой бред. Вещает проникновенно. А у того, кто слушает, психика достаточно подвижная. Или, например, он от природы доверчивый. И по дурацкому стечению обстоятельств находится в стадии нервного истощения. Задерган, расстроен, утомлен... Скорее всего, он бредовую концепцию шизофреника воспримет э-э... Близко к сердцу. Слишком близко. Вот."
- Ты это к чему? - спросил Тим очень тихо.
По-моему, этот кусочек из "Стального Сердца" неплохо отражает то состояние постоянного опасения надвигающегося сумасшествия, в которое так или иначе погружался любой журналист, пытающийся глубоко "копнуть" тему психотроники.

А ларчик-то открывался просто. И мы его таки взломали. Вот что удалось выяснить.

Для затравки перескажу вам своими словами Постановление Комитета Верховного Совета СССР по науке и технологиям от 4 июля 1991 года. Название документа - "О порочной практике финансирования псевдонаучных исследований из государственных источников".

В постановлении утверждалось, что несколько общесоюзных министерств затратили пятьсот миллионов рублей на лженаучные и антинаучные разработки по "спинорным (торсионным) полям". Министерства были введены в заблуждение аферистами от науки, утверждавшими, что с помощью генераторов этих полей ("психотронных генераторов") можно создать оружие нового поколения, позволяющее на расстоянии управлять поведением человека. В качестве заказчиков работ в "Постановлении" назывались Министерство обороны, Минатомэнергопром, КГБ СССР и Военно-промышленная Комиссия Кабинета Министров СССР.

Что интересно, первым в списке из более чем двадцати исполнителей стоял киевский Институт проблем материаловедения АН Украины. Некогда один из работников этого института проболтался, что в институтских лабораториях начато мелкопоточное производство боевых психотронных генераторов. Один из нас тут же бросился в Киев, но руководство института ловко выставило трепливого сотрудника психом, а журналиста - дураком.

Постановление - это, так сказать, чем сердце успокоилось. А завязка истории вот какая. В начале семидесятых годов почти одновременно под эгидой МВД, Министерства обороны и КГБ были образованы (по другой версии "сами предложили свои услуги") научные группы, которым ставилась примерно одна и та же задача. В позднейшей версии заказа от лица МО она звучала примерно так: "разработка методов дистанционного медико-биологического и психофизического воздействии на войска и население торсионными излучениями и защиты войск и населения от таких излучений".

И все эти группы получили отличное финансирование. Думаю, пятьсот миллионов старых добрых советских рублей (стоящих реально пусть и не шестьдесят копеек, но максимум три зеленых президента), упоминающиеся в "Постановлении" - это только верхушка айсберга.

Группы начали работать и достигли в некоторых областях неплохих результатов, в частности, по боевым аспектам применения СВЧ.

Но с дистанционным управлением людьми возник неожиданный казус.

Во-первых, психика "зомби" очень быстро изнашивалась. Год-два, и "биоробот" начинал сходить с ума, в точности как агент "МК-Ультра", после чего навсегда выходил из-под контроля.

Во-вторых, оператором психотронной пушки должен был выступать специально подготовленный человек, попросту говоря, довольно мощный экстрасенс. Что за люди экстрасенсы, и как с ними тяжело работать, мы уже обсуждали. Да и помимо этого работа с "генераторами" таила в себе ряд опасностей.

"Главный секрет - способ, которым оператор защищает самого себя от воздействия психотронного генератора. Случалось, что в результате ошибки оператор буквально на глазах впадал в состояние психоза.
...Самым опасным последствием применения таких генераторов может быть трансформация человека, даже биологическая. Процесс этот может быть завершен менее, чем за полчаса, причем с этой целью достаточно использовать генераторы, применяемые в целительстве. Во время пробных экспериментов температура тела трансформируемого повышалась настолько, что прикосновение к нему ощущалось как ожог".

Да, некоторые из групп действительно создали фантастическую аппаратуру, в том числе мобильного базирования (а по некоторым данным и карманного формата), и довели ее до стадии полевых испытаний.

Да, некоторые из тех наших сограждан, что уверяют, будто они - жертвы психотронного террора, говорят чистую правду.

Но на самом деле куда большие дивиденды спецслужбы получили от распространения панических слухов.

И подавляющее большинство работ по "боевой" и "полицейской" психотронике в нашей стране было свернуто или законсервировано вскоре после распада СССР.

Не говорите мне, что этого не было. Но и не думайте, будто из этого что-то получилось. На мой взгляд, любая попытка моделировать аппаратными методами экстрасенсорные феномены уровнем глубже биолокации, заранее обречена на провал. Все будет упираться в необходимость привлекать к работе оператора-экстрасенса. А экстрасенс - ха-ха-ха! - по определению нестабильная система.

Теперь представьте себе нестабильное ружье, и как оно стреляет.

А значит, слово "оружие" можно смело отделить от термина "психотронное", и далеко забросить. Конечно, единичные случаи успешного подавления личности психотронными методами возможны. Более того, они давно зафиксированы. Но ни о какой постановке этого черного дела на поток не может быть и речи. Кроме того, насколько уязвим для психотронной атаки одиночный персонаж, настолько же эффективно может противостоять такому воздействию группа. И не надо для этого сталкивать лбами экстрасенсов. Обычные, нормальные люди в состоянии перебороть любой "пси-наезд", что называется, на голых нервах.

Через пару дней после августовского путча 1991 года возник в информационном пространстве болгарский ученый Тодор Дичев, эксперт по психотронике, давно заклейменный коллегами как ренегат, отщепенец и шизофреник (кстати, я отчего-то постеснялся сказать напрямую, что у нас с болгарами имела место полноценная международная кооперация по самым разным аспектам психотронных исследований). По словам Дичева, сволочи американцы тайно помогали ГКЧП, пытаясь зомбировать отважных защитников Белого Дома (и меня в том числе!) с борта крейсера "Бэлкап", ошвратовавшегося в болгарском порту Варна. Заявление Дичева неожиданно пересеклось с брошенной на ходу генералом Кобецом фразой "против нас могут применить психотроПное оружие". Ну, генералу-то одна фигня, что психотронное, что психотропное, лишь бы с ног валило. А мне стало очень смешно.

Я вспомнил, как мы стояли там, наверху, под стеной, у дверей подъездов: тонкое внутреннее колечко "Живого Кольца", охватившего Белый Дом. В случае возможной атаки - полные смертники, нам просто некуда было бы деться, и мы все понимали это. Но мы знали и еще одну вещь - мы защищаем сейчас не бунтаря Ельцина, и выручаем не надоевшего Горби. Мы защищаем наши жизненные ценности, которые в случае поворота страны вспять будут растоптаны. Мы выручаем себя и своих потомков.

В этот момент по нам можно было жахнуть инфразвуком или СВЧ - мы бы погибли. Можно было применить "психотропное оружие", газ какой-нибудь подавляющий - мы бы легли. Но никакое на свете психотронное воздействие не поколебало бы упругую и теплую невидимую стену, которая прикрыла со всех сторон Белый Дом.

Я стоял под моросящим дождиком, сжимая в руке арматурину, и ощущая, как теплые волны единения гуляют вокруг. Мне было хорошо, и я ничего не боялся. Я - по-прежнему эмпат в трудные минуты жизни, - совершенно точно знал, что на нас не полезут...

По некоторым данным, не заслуживающим особого доверия, но все равно вызывающим атавистические мурашки по спине, отечественные изыскания в области боевой психотроники либо уже возобновлены, либо могут возобновиться в ближайшее время.

ГЛАВА КОРОТКАЯ. НИКАКИХ ТЕОРИЙ.

Будто нарочно, вся моя жизнь складывалась так, чтобы подвести меня к логичному и добровольному решению остаться нормальным человеком, не наделенным какими-то сверхъестественными потенциями. Именно поэтому данный текст озаглавлен в прошедшем времени. Сложись все иначе, он мог бы называться "Я, экстрасенс" и, скорее всего, никогда бы не был написан. Да и автор такой - Олег Дивов, - на книжном рынке не объявился бы. Я ведь когда-то чуть было не поступил на психфак. Впрочем, ваш покорный слуга много куда не поступил.

Примерно в двадцать пять лет - да, где-то так, - я начал осознано давить в себе экстрасенса. Какие-то попытки я предпринимал и раньше, еще в период журналистского расследования по психотронике, когда распроклятая эмпатия с одной стороны помогала "видеть правду", а с другой - подставляла меня, делая чересчур открытым для негативных воздействий извне. Но тогда я просто закрывался, ставил блоки и строил экраны, то есть по-прежнему относился к миру как слабенький, но все еще экстрасенс. Речь еще не шла о том, чтобы полностью отказаться от услуг своего пси, я по-прежнему ощупывал людей и мир "внутренним локатором", немного подлечивал себя руками, и т.п.

А потом настало время жестко решать. Дар внечувственного восприятия сродни таланту художника. Продирается наружу, хоть ты тресни, заставляет браться за кисть, и чем больше рисуешь, тем больше хочется. Это своеобразная наркомания, она же алкоголизм. Это подчиняет тебя и коренным образом меняет твою жизнь. Я хотел другой судьбы, и мне пришлось выбирать.

К сегодняшнему дню мои экстрасенсорные способности полностью блокированы. Да, они проклевываются время от времени - особенно часто это происходит спьяну, когда я нахожусь в состоянии глубокого благодушия и не прочь взглянуть на мир в истинном свете.

В такие моменты я с удивлением обнаруживаю, что с годами становлюсь только сильнее. Недавно мы слегка "поборолись" с женой, этак чуточку пободались на уровне пси, и она сказала: "Да, в такие моменты нельзя не верить, что все твои рассказы - правда". Рассказы - это она имела в виду то, чем я уже поделился с вами.

Велик соблазн вернуться. Чем больше думаешь о своих былых аномальных талантах, тем больше хочется "разогреть" как следует ауру, да и пошарить ее ложноножками вокруг, как в старые добрые времена. Вот, я пишу эти слова, а у меня все так и чешется внутри от желания слегка похулиганить. Блокированная энергетика - отнюдь не мертвая или утраченная. Выдернуть пробку легче легкого. Вот только нужно ли?

Ну, когда вмажешь как следует*, это не проблема и не вопрос. Побалуешься - и баиньки. А так, в обычной жизни - ни-ни.

СНОСКА: * В последнее время автор с крепкими напитками завязал накрепко, чего и вам желает.

Да, обещал ведь рассказать о роли психоактивных средств в жизни простого русского эмпата. Планировал целую главу посвятить "феноменам пси-восприятия с алкогольной накачкой". Описать свой опыт растормаживания подсознания и последовавшие за этим неожиданные открытия. И вдруг понял, что не смогу. Когда аномальная эмпатия - неотъемлемая часть твоей жизни, ты волей-неволей научаешься отличать винно-водочные глюки от объективных данных. Поэтому не верить себе у меня причин нет. Но... (опять это вечное "но"!). Так получилось, что несколько раз, перебрав, я сдуру прорывался в какое-то другое измерение, которое условно называю для себя "тьмой". Это было давно, сам я был молодой и сильный, контролировал свой дар посредственно, ну и...

Чернота.

Физическое ощущение перехода в некое черное пространство, заполненное физически же ощущаемой субстанцией, которую я определяю как Зло. Притом, что я в существование некоего Абсолютного Зла не верю, впрочем, как и в наличие такого же Добра. Если подходить к оценке с холодной головой - видимо, речь может идти о полной враждебности "тьмы" человеку, или ее неприспособленности для сколько-нибудь длительного поддержания жизнедеятельности человека, даже в чисто ментальной его ипостаси.

Каждый раз я оттуда катапультировался, поджав хвост, и лучшего способа мгновенного протрезвления, чем угодить во "тьму", не знаю.

Как удивительно - побывал в невообразимом месте, и совершенно ничего путного не можешь о нем рассказать. Более того, не можешь даже предположить толком, ни где оно, это место, ни к чему оно. И вдруг, словно озарение - фраза, брошенная в разговоре женой: "Наше бессознательное пересекается с тем слоем мира, где непосредственно реализуется добро и зло".

Вы что-нибудь поняли? Я скорее почувствовал. А еще мне показалось, что я теперь знаю, откуда конкретно пришел тот чертенок, с которого начался мой рассказ.

Кстати, именно о чертенке мы разговаривали с женой, и это оказалось до того неожиданно...

ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ.
КАК ЭТО БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ.
БЕДНЫЙ МАЛЕНЬКИЙ ЧЕРТЕНОК ВОЗВРАЩАЕТСЯ ДОМОЙ.

Ночь. Музыка. Коньяк. Дешевый. Сидим с женой, предаемся одному из любимейших наших занятий - выпивать и трепаться.

- Помнишь, я грозился однажды сесть за эссе "Как я был экстрасенсом"? Расписать детально весь свой аномальный опыт? Представь себе, уже начал. Раньше времени, наверное, но так вышло. Решил не разгонять попусту "Толкование сновидений", чтобы не испортить, и сам себя завел в тупик. Получилось едва-едва четыреста килобайт. Теперь нужна еще одна вещь небольшая - добить суммарный объем до нормального тома в твердой обложке. Ну, я и подумал: а почему не это? Кому-нибудь наверняка будет интересно.

- Это уж как напишешь, милый.

- Я начал прямо с чертенка. Помнишь?

- Конечно.

- Ну... за любовь.

Выпиваем за любовь. Ольга смотрит куда-то мимо меня неповторимым своим зеленым глазом, и вдруг произносит:

- А ведь это мой чертеныш был. Ты тогда не понял?

Так и говорит: "чертеныш". Звереныш, детеныш. Чувствую по интонации - речь идет о маленьком, безвредном, симпатичном даже существе. Мне года три понадобилось, чтобы при воспоминании о проходе чертенка сквозь нашу спальню не тряслись поджилки. А у нее, видите ли, "чертеныш".

- Твой?!..

- Ну да. Если мы об одном и том же говорим.

- Чес-слово, я чертей не каждый день вижу. Мы спали, он нас разбудил...

- Значит, тот. Да. Мы лежали, мимо проскакал чертенок. Помню. Это был мой чертенок. Я его вызвала...

Нужно отметить, что я этого заявления не пугаюсь, не удивляюсь ему, короче, одни сплошные "не". Я просто впитываю информацию. Всеми фибрами. Мы с Ольгой женаты года четыре, живем вместе, наверное, шесть, а поцеловались в первый раз лет пятнадцать назад. Верные друзья, надежные партнеры. Все удивления и испуги в далеком прошлом. Вызвала - так вызвала. Она и не такое может. Она однажды пепельницу керамическую разбила об мою голову мощным целенаправленным ударом. Вдребезги. Ей тогда удалось в первый (и последний на сегодня) раз серьезно меня оскорбить. Я-то думал, что такое принципиально невозможно - за святое зацепить, откуда у литератора, профессионального текстовика, святое? - и от неожиданности действительно оскорбился. Как нарочно, стоял с двухлитровым кувшином воды в руке. И подумал, что будет очень весело слегка остудить любимого человека. А любимому человеку двух литров в лицо показалось много, и он меня пепельницей - хрясь! Пепельницу было жалко. Теперь это у нас любимый эпизод семейной жизни для вспоминания на людях. Люди обычно не верят, потому что мы с виду идеальная пара. Что, собственно, и есть. Нам бы денег побольше, мы бы вообще крылышки отрастили.

"Это был мой чертенок. Я его вызвала". Что ж... Повод налить.

- Ну... за нас.

Выпиваем за нас.

- Между прочим, я тогда не спала.

А вот это уже новость на грани легкого удивления.

- Оль, давай ты мне расскажешь, как все было на самом деле, а я это возьму на диктофон, и потом...

- Не надо, а?

- Как хочешь, моя госпожа. Значит, вызвала. Злая была, да?

Она умеет злиться, умеет ненавидеть. Умеет любить. Это, наверное, единственный на свете человек, перед которым я - зная за ним миллион слабостей, - преклоняюсь. Мое одноглазое детство, припадки дурной эмпатии, служба в армии - полная фигня по сравнению с тем, что превозмогла эта молодая яркая женщина.

- Да, я была очень злая. Вроде бы лежала в постели рядом с тобой, уютным таким, теплым, а чувствовала только острую ненависть к той ситуации в которой мы находимся. Начала думать о прошлом, стало еще хуже. Думала, думала... Думала о том как мне хочется послать к черту всех родственников, всех, кто так или иначе окружал меня с детства. Все эти сволочи, черт бы их побрал, желали только одного - чтобы я походила на них, была им удобна. Все ошибки своего пути, не давшие мне выбраться из этого раздолбанного и десятки раз проклятого мною дома, с моей распроклятой бабушкой (...), и так далее, и тому подобное, вдруг предстали передо мной с особой силой. Они вызывали ненависть и отвращение ко всем тем, кто прикладывал руку к моему "воспитанию", желание, чтобы они провалились в тартарары со всеми вытекающими последствиями. Я лежала и ненавидела. Себя и свое бессилие справиться с собой, с тобой, заставить все перевернуться. Знаешь, неси диктофон.

- Теперь уже я не хочу. Слушать-то больно, а писать - как?

- Смотри, поздно будет.

- Да и хрен с ним. Это твое, наше. Это никого больше не касается.

- Может быть, очень даже касается. Точно не хочешь записать?

- Не хочу. Ну... за тебя.

Пьем за нее.

Дальше пойдет реконструкция. Хорошо, что я не стал включать диктофон. Пленка отразила бы бешеный эмоциональный накал, с которым Ольга описывала события той ночи, и я просто не стал бы расшифровывать запись. Потому что это переживания такого уровня, который действительно никого не касается. А вот относительно холодная и бесстрастная фиксация событий... Заранее приношу извинения за возможные стилистические огрехи.

- Я просто очень сильно захотела, и он пришел. Я мечтала стать немедленно совсем другой и иметь силу перевернуть все вокруг, неважно, какой ценой. Единственно, чего я не хотела - это потерять тебя и нашу любовь.

- А чем, извини пожалуйста, черти-то могут помочь в такой ситуации?

- Ты не понимаешь. Пришло то, что могло прийти. Это могло лежать только в другой плоскости, нежели та, в которой я обычно жила. Это было что-то очень злое.

- Такое же злое, как ты в ту ночь? Адекватный ответ?

- Наверное. Ты учти, этот чертенок не был для меня неожиданным. В моей комнате время от времени появлялось что-нибудь страшноватенькое. Невозможно жить в ровном состоянии в мире, который приносит, конечно, и радости, но в целом совершенно не устраивает тебя...

У-упс. Выпиваем. Закуриваем.

- А я, дурак, лежу, никого не трогаю, и тут - на тебе! Знаешь, как я боялся, что ты проснешься, и тоже его увидишь?!

- Твоя проблема. То есть спасибо за беспокойство, конечно...

- Значит, ты лежишь, не спишь, и тут оно является...

- Да. Ты вдруг активно шевельнулся и прошептал: "О! Олька, видишь?! Чертенок проскакал." А я, имитируя вялость и сонливость, ответила: "Вижу. Мало ли чего в этом доме может бегать, тут всякое проскакивает. Ускакал ведь уже." Ты помедлил минуту и ответил, что действительно ускакал. Прибавил, мол скорее бы из этого дома. Я зевнула нарочито, пообещала, что больше ничего не произойдет, пожелала спокойной ночи, перевернулась на другой бок...

...На другом боку было так же как и на предыдущем: не заснуть, только мысли уже другие. Ведь минуту назад я осознала - в самом деле все злое, нехорошее, порой зримое, что периодически в этот дом приходило (и, надо отметить, все-таки уходило), было инспирировано мной. Той моей ненавидящей частью, которая желала быть большой, совершать исключительно влияющие поступки. Эти поступки могли лежать только за гранью всего того, что мне вдалбливали с детства. Так мне казалось раньше. И не приходило в голову, что ненависть - это сильное чувство, составные части которого: злость, бессилие, страх. Сила этого чувства в поиске чего-то противоположного бессилию, но с отрицательным знаком... Впрочем, обо мне. Как и в предыдущие разы, в комнату пришло то, что олицетворяло мои мысли и пожелания. Искушение подозвать и познакомиться с этим было на сей раз гораздо больше, чем страх перед неизведанным. В минуты отчаяния человека редко интересуют последствия своих шагов, есть только желание избавиться от душевной боли. Только сильное напряжение в голосе любимого заставило меня отстранить маленького чертенка, бросить его на произвол судьбы в большом мире, в который я его вызвала...

Я разливаю. Ольга говорит. Я слушаю.

- Такое вот противоречие между тем, что ты актуально осознаешь, и что ты смутно чувствуешь... И очень редко понимаешь, особенно в текущий момент. На самом деле это и называется бессознательным.

- То есть, ты на бессознательном уровне послала сигнал, и пришло... вот это?

- Да, ведь именно бессознательное и пересекается с тем слоем мира, где непосредственно реализуется добро и зло. Известно, что для человека нашей культуры олицетворяет собой зло.

- Нужно будет как-то подкорректировать твое бессознательное, и вызвать в следующий раз ангела.

- Займись. Все в твоих руках. Ну, за тебя... Вот. Так о чем я? Да, и доброе, и злое есть в каждом человеке. Но меня особенно сильно, повторяю, неосознанно тянуло ко злу, ко всему, что это олицетворяло. Например, моя любовь к цыганщине со всей присущей ей чертовщинкой, и стремление отработать имидж женщины-вамп... Мне вообще нравилось всякое э-э... непотребство, что ли. Хотя я не очень понимаю, что это означает.

- Хм, цыгане... Значит, цыган нужно давить?

Фу, как не политкорректно! Лиц цыганской национальности, если таковая вообще есть, прошу учесть, что к данному моменту беседы я выпил почти литр. Увы, проблема в том, что от цыган меня даже трезвого подташнивает. Аура среднестатистической уличной цыганки вызывает у меня крайне негативную реакцию. Даже сейчас, когда моя эмпатия намеренно подавлена. Я чувствую наглое, хамоватое, персонифицированное зло. Зло, откровенно презирающее всех вокруг, и получающее дикое удовольствие от совершения гадостей. Ничего удивительного в том, что мой эмоциональный ответ распространяется на цыган вообще, даже если они на сцене пляшут, все такие милые и чистенькие. Извините, господа цыгане. Вспомните, кто я, простите меня, и не суйтесь ко мне.

- Цыгане, в подавляющем своем большинстве, наделены от природы значительной гипнотической силой и даром предвидения. Но используют эти данные почти исключительно для вымогательства и воровства. Вопрос: что им помогает сохранять все эти свои качества и продолжать делать, то, что они делают веками? Стоит вспомнить их трусоватость и наличие у них понимания незаконности своих поступков. Это внутреннее противоречие силы и тоски очень хорошо отражено в их музыке.

- А в чем было отражено твое противоречие силы и тоски? В том, что ты иногда вызывала злобных духов?

- Мое внутреннее противоречие вытекало из того, что меня хотели видеть хорошей, послушной, интеллигентной девочкой. А это в свою очередь значило слушаться старших, подчиняться их требованиям. Это значило, например, что мои трусики, пардон, должны были отвечать стандартам представления моей бабушки. Еще предполагалось, что в доме все между собой разговаривают вежливо. При этом почему-то все периодически ссорились на, мягко выражаясь, повышенных тонах. При малейшем моем проступке поднимался ор, который, оказывается, ором называть было нельзя. А после я должна была извиниться и сказать, что я люблю того, с кем только что происходила безобразная сцена. Такая схема поведения, вдолбленная с детства, порождает способность зажимать свои чувства. Ведь жить, постоянно ощущая боль, невозможно. Что происходит с подобными "ненужными" чувствами? Они вытесняются в то самое пресловутое бессознательное. До поры, до времени.

- Пока чаша не переполняется. Кстати, о чаше...

Дзынь! Это опять за любовь.

- Ну, и время от времени у меня в комнате появлялось что-нибудь злобно-страшное. Иногда это совпадало с очередной ссорой, не пережитой обидой и вытекающей отсюда озлобленностью. Но это всегда проходило мимо, пугая, отталкивая меня.

- Что же переменилось к девяносто пятому году?

- Появился ты и всколыхнул все мои проблемы. Я изменилась, а обстоятельства все остались прежними. Все та же мерзкая коммуналка, все та же отвратительная бабушка, проползающая мимо. Что-то нужно было делать. Раньше я не осознавала своего бунта. Ни когда пила-гуляла, ни когда вызывающе одевалась и красилась в пику всем этим лицемерным идиотам и идиоткам. Теперь мне было необходимо как-то по-другому вылезать из всего этого дерьма...

- ...но вылезти не получалось. И я не помогал. Слушай, Оль, а я ведь помню, как напряжение росло с каждым днем. Наконец оно достигло пика, и тут появился маленький и черненький. Так?

- Этот чертенок был послан для меня... Или порожден чем-то, что отвечало в тот момент той самой части моего бессознательного, которая пыталась решить проблему. Решить доступным способом. Как хочешь, так и интерпретируй.

- Погоди, давай повторим. Он пришел на твой вызов. Двигался четко к тебе. Ты его не боялась, напротив, хотела с ним соприкоснуться. Все-таки, что тебя остановило?

- Только то, как ты произнес ту фразу. То, сколько было в ней было напряжения и, я бы сказала, плохо прикрытого страха, заставило меня оттолкнуть маленького чертенка. Он был очень глупый, не знал, куда именно бежит, и всего боялся. Поэтому отстраниться и сбить его с пути ко мне не представляло труда.

Еще раз приношу извинения за стилистику. Мы набивали этот диалог на разных машинах, потом я его свел, и тут оказалось, что мне по-прежнему не очень радостно все это вспоминать. Не сам разговор, естественно, а то, о чем он. Поэтому я кое-как откорректировал совсем уж корявые фразы, а за серьезную правку браться не стал.
Прошло еще немного времени, и беседа получила неожиданное развитие. Точнее, концовку.

- Слушай, Олька, как ты о нем трогательно: "маленький чертенок, всего боялся"... Интересно, а как могла бы дальше сложиться его судьба?

Смеется.

- Ну расскажи, ты же в этом лучше разбираешься.

- Куда он двигался, ты говорил? В Генштаб?

- В казармы, в солдатские казармы полка обеспечения ГШ. Если, конечно, его на бульваре куда-нибудь не загнуло.

Опять смеется.

- Оль, ну я серьезно. Давай прикинем. Допустим, он мог пристать к кому-нибудь, кто в нем остро нуждался, не менее остро, чем ты.

- Мог вполне.

- Но что было бы потом? Этот человек окончательно бы озверел, да еще и приобрел дар воздействия на окружающих? Этакий невероятно мощный "черный" биоэнергетик, да?

- Наверное. Понимаешь, милый, чертенок действительно был очень маленький, и не мог уйти далеко. Нужен был кто-то поблизости, совсем рядом, кому очень требовалась такая помощь.

- А если бы чертенок не нашел себе подходящего человека? Оль, мне уже его жалко. Я так явственно себе это представляю - маленькое, испуганное, совершенно одинокое существо в огромном враждебном мире... Что, он просто распался бы? Рассыпался?

- М-м... Нет, нет. Я думаю, он просто вернулся назад. Домой.

СПИСОК ЦИТИРУЕМЫХ МАТЕРИАЛОВ:

Аксенова В. "Мое милое привидение". "Огонек", 19/2000.

Винокуров И., Гуртовой Г. "Психотронная война: от мифов - к реалиям". М., Мистерия, 1993.

Дивов О., "Выбраковка", М., ЭКСМО-Пресс, 1999.

Дивов О., "Стальное Сердце", М., ЭКСМО, 1997.

Кабаков А. "Далеко эта Орша", в сб."Самозванец", М., Вагриус, 1997.

Литвиненко А. "Практическая биолокация", Киев, "Эпицентр-7" СКП УССР, 1991.

Прокофьев И. "Уроки биолокации" ("Наука и религия", 11/1993).