О демократии и либерализме

Оглавление

Общепринятые определения. 2

О демократии, практические результаты. 4

О либерализме, практические результаты. 9

Научный подход. 13

Альтернатива. 15

Выводы в популярном изложении. 16

Надеюсь, что статья не будет красной тряпкой для верных Идее либералов и демократов, а послужит поводом для переосмысления многих интересных социальных проблем.

К настоящему времени в мире существует множество далеких от науки философских концепций, каждая из которых претендует на верность понимания того, что нужно обществу, что следует заложить в основу взаимоотношений. Из них сегодня выделяются две наиболее популярные: демократия и либерализм.

Демократия в самом общем виде постулирует власть народа. Остается определить, что считать народом: всех ли поголовно или только господствующий этнос (а иммигранты, гастарбайтеры, рабы и туристы не считаются) или только тех, кто разделяет господствующую религию этого этноса. Обычно не учитываются выжившие из ума старики и маленькие дети (с какого возраста считать взрослыми)? Зато глупые и асоциальные люди, далекие от какого-то управления и даже преступники считаются вполне народом, имеющим право на голос. Как потом будет ясно, практически реализованные демократии делали ту или иную селективность главной в определении того, кому и как можно управлять. Но в каждом обществе - свои особенности и поэтому нет возможности ко всем применить некий общий шаблон демократии.

Либерализм в самом общем виде постулирует главенство свободы личности. Но обязательно есть и другие личности, которым эта свобода чего-то принесет вред. И есть границы того, до какой степени можно позволить себе свободу, чтобы не возникло полное разобщение общества, хуже любой анархии. Далее станет ясно, насколько важны эти граничные условия и к чему они приводят в разных случаях.

Философия никогда не приводила к адекватному реальности практическому знанию. Древнегреческая философия олимпийских богов воспринималась тогда гораздо более серьезно, чем философия демократии. Власть считалась претворением воли богов, существовала целая система отношения и этики, учитывающая представления о богах олимпа (и не только) так, что целые группы людей оказывались в предпочтении того или иного бога-покровителя. Эта религиозная философия и этика практически воплощалась в жизни, а отличие от футуристических идей демократии и либеразизма.

В итоге ни одна из этих философских концепций не оказалась адекватной реальности: в попытках любого вида практической реализации они с очевидностью показывают свою ущербность и неприемлемость, не способность решить социальные проблемы. Это похоже на то, как за 5000 лет истории мистической философии ни одна из их мистических идей не привела ни к какому практически полезному результату несмотря на всю серьезность отношения к ним.

Идея демократии не менее древня, а первому ее воплощению в Афинах - полста лет до нашей эры. Но до сих пор она не дала обещанные плоды желанного процветания общества и ей всегда сопутствуют самые разные антигуманные явления, что будет показано ниже на примерах реализации.

Это происходят потому, что философские идеи - субъективные модели личностных представлений, всегда и буквально во всем являются не адекватными реальности, в особенности конкретной, а не выдуманной реальности и требует верификации для корректировки ошибок. Но такая верификация чаще всего отбраковывает из субъективно продуцированного большинство идей, если только они не очень хорошо и тщательно основываются на уже надежно выявленных закономерностях реального мира.

Для того, чтобы продуцировать идею эффективного управления обществом, необходимо очень хорошо выработать 1) адекватную реальности модель текущего состояния общества со всеми присущими ему причинно-следственными связями, т.е. создать рабочую, проверенною реально модель общества. Кроме того, столь же необходимо 2) построить надежную модель личности, взаимодействующую с другими личностями. Только после этого станет ясно, по какому пути нужно идти, вырабатывая наиболее оптимальную модель управления. Ни первого, ни второго сегодня нет даже в наметках общепринятой теории. Уже это говорит о том, что любые философские (т.е. донаучные) концепции управления обществом - не имеют шанса быть в чем-то верными.

Общепринятые определения

Википедия (значение): Демократия (др.-греч. δημοκρατία — «власть народа», от δῆμος — «народ» и κράτος — «власть») — вид политического устройства государства, при котором народ осуществляет законодательные и исполнительные функции власти непосредственно (прямая демократия) либо через своих представителей (представительная демократия).

Википедия (значение): Демократия (др.-греч. δημοκρατία — «власть народа», от δῆμος — «народ» и κράτος — «власть») — политический режим, в основе которого лежит метод коллективного принятия решений с равным воздействием участников на исход процесса или на его существенные стадии. Хотя такой метод применим к любым общественным структурам, на сегодняшний день его важнейшим приложением является государство, так как оно обладает большой властью. В этом случае определение демократии обычно сужают до одного из следующих признаков:

Назначение лидеров управляемыми ими людьми происходит путём честных и состязательных выборов.

Народ является единственно легитимным источником власти.

Философская энциклопедия: Демократия (от греч. demos — народ, kratos — власть, правление) — форма правления, при которой граждане лично или через избранных представителей осуществляют право принятия (политических) решений. Д. основывается на признании народа в качестве источника власти и предполагает власть большинства, равноправие граждан, верховенство закона и т.д.

Википедия: Либерализм (от лат. liberalis — свободный) — философское и общественно-политическое течение, провозглашающее незыблемость прав и индивидуальных свобод человека.

Либерализм провозглашает права и свободы каждого человека высшей ценностью и устанавливает их правовой основой общественного и экономического порядка. При этом возможности государства и церкви влиять на жизнь общества ограничиваются конституцией. Важнейшими свободами в современном либерализме признаются свобода публично высказываться, свобода выбора религии, свобода выбирать себе представителей на честных и свободных выборах. В экономическом отношении принципами либерализма являются неприкосновенность частной собственности, свобода торговли и предпринимательства. В юридическом отношении принципами либерализма являются верховенство закона над волей правителей и равенство всех граждан перед законом вне зависимости от их богатства, положения и влияния.

Философская энциклопедия: Либерализм (от лат. liberalis — свободный) — идейное течение, в основе которого лежит убеждение в необходимости постепенного реформирования общества с целью более полной реализации индивидуальных ценностей, и в первую очередь индивидуальной свободы. Л. является не конкретной социальной теорией, а, скорее, особым стилем, или способом, размышления о социальных проблемах, в рамках которого существуют разные, нередко спорящие друг с другом теории.

Авторы интерпретаций философских идей принимаются их уточнять, доходя до современных особенностей, напрямую противоречащих сути первоначальной философской идеи.

Не меньшим разнообразием интерпретаций смысла этих понятий отличаются политические деятели конкретных стран, где провозглашается верховенство этих принципов в политической системе. Мало того, различные партии одной страны трактуют эти принципы существенно по-своему, вступая в непримиримые противоречия между собой.

Это отражается на практике реализации принципов в истории стран, порождая множество жутких последствий, с которыми сталкивается общество и только после этого становится очевидной неверность (ложность, а то и намеренный обман) идей в основе таких событий.

Прослеживая логику эволюции философских представлений о демократии и либерализме, легко убедиться в полном отсутствии научной методологии и корректной обоснованности в появлении тех или иных версий основных идей, продуцированных отдельными политиками-философами, наиболее удачливые из которых породили по-настоящему губительные для людей процессы: фашизм Гитлера в Германии, стадный коммунизм Ленина в России, агрессивно-кровавую форму националистической демократии Джексона (седьмого президента Америки). Все они - ярые демократы (но не всегда либералы), все горячо провозглашали единственно верный путь развития народов, но все привели к неисчислимым трагедиямии деформированию культуры в надолго останавливающую развитие искусственный суррогат.

К настоящему времени накопилось достаточно много фактов и их сопоставлений так, что стало возможным сформировать корректную модель реально происходящего. Далее представлены такие обобщающие высказывания.

О демократии, практические результаты

Чертовски кровавый Эндрю Джексон (дословный перевод английской статьи)

Чертовски Кровавый Эндрю Джексон - скала, музыкальная с музыкой и лирикой, написанной Майклом Фридманом и книгой ее директора Алекса Тимберса.

Нью-Йорк Таймс отметила, что «нет никакого шоу в городе, которое более проницательно отражает государство этой страны, чем Кровавый Кровавый Эндрю Джексон».

... американские ковбои 19-го века и проститутки ... во главе с Эндрю Джексоном (хотят обобрать)англичан, испанцев, французов, и, самое главное, коренных американцев, их земли в США.

Вся правда о современной демократии

...когда известный политик (de mortuis aut bene, aut nihil) говорит народу: «Берите демократии столько, сколько сможете проглотить», что это, как не анархический призыв? И ведь именно это было предложено в России. Последствия мы знаем.

Но самое страшное в современной демократии – это отсутствие каких-либо морально-этических норм. Как, например, нам говорят с Запада: «У вас нет прав у геев, значит, вы – недемократичная страна».

... как можно, предположим, дать право человеку, который утверждает, что общается с инопланетянами дать возможность голосовать на выборах, пустить за руль авто, трактора, самолёта?

...  только одна страна присвоила себе право (демократическим, разумеется, путём) решать, у кого есть демократия, а у кого её маловато.

... Демократия ныне очень избирательна. Она приходит туда, где есть геополитические интересы главных демократов (скорее, демократоров) планеты. Взять, к примеру, несчастную Ливию. Что им говорили? Что у власти – тиран, что культуры нет, но мы вам дадим (ролики с Сашей Грей, да?), что вы вообще за чертой бедности живёте, хотя такую социалку, как была при Каддафи, да дай бог каждому. 

И в Ираке то же самое. У власти – тиран, культуры нет, пива тоже нет (зато есть нефть), но всё это у вас будет. Спустя 13 лет пиво так и не появилось (ислам всё-таки), зато теракты минимум раз в неделю в полный рост. Саддам хоть и со своими тараканами был, но порядок держал, а что ещё для страны нужно-то? Гей-парады и фильмы со Шварцем?

... демократия в современном мире обрела ужасающие черты. Тирания одной страны, с шакальей сворой прихлебателей, диктующей свою волю тем, кто не является союзником. Это уничтожение культуры и традиций тех, кто, не являясь их подстилкой, хочет жить по собственным ценностям. Конечно, пусть мужчины пользуются Max Factor, женятся друг на друге (как и женщины), воспитывают приёмных детей в своих содомистских ценностях, а ещё отдадут в вечное пользование все свои полезные ископаемые, да и территории в придачу. Ведь это и есть истинная демократия, правда?..

Атилио Борон Правда о капиталистической демократии

...сейчас, когда прошло более четверти века с начала процесса ре-демократизации Латинской Америки, пришло подходящее время для оценки её дефектов и невыполненных обещаний. Заслуживают ли капиталистические демократии так часто выражаемого им уважения? На этих страницах мы собираемся рассмотреть, что означает демократия, а затем на основе некоторых размышлений по поводу пределов демократизации в капиталистическом обществе, продолжить исследование эффективности «реальных демократий»
Позвольте начать с формулы Линкольна - демократии как власти народа, волей народа и для народа. Сегодня это похоже на слова несломленного радикала, особенно в свете политической и идеологической инволюции, вызванной подъёмом неолиберализма в качестве официальной идеологии глобального капитализма. 
... Шумпетеру представлялось возможным «по-демократически» решить, пользуясь его собственным примером, нужно ли преследовать христиан, приговаривать ведьм к сожжению или уничтожать евреев.
... Если демократия настолько разумна и элементарна, то почему её установление и эффективная реализация вызывали такие трудности? Почему некоторые организационные форматы такие как, например, капиталистическая компания или акционерное общество, были освоены без существенного сопротивления после утверждения капиталистического способа производства, тогда как потуги установить «демократическую форму правления» в государствах приводило к войнам, гражданским конфликтам, революциям, контрреволюциям и непрекращающимся массовым убийствам?
... что имеют в виду политологи, когда употребляют слово «демократия»? Демократию, в основе которой лежит рабовладение, как в Древней Греции? Или ту демократию, которая процветала в городах, окружённых пустыней феодального крепостничества, и в которых ремесленники и рабочие (popolo minuto) боролись за то, чтобы быть чем-то большим, чем маневрирующая масса, находящаяся под властью олигархического патрициата Флоренции и Венеции? Или быть может европейские демократии до Первой мировой войны, в которых даже у мужчин не было избирательных прав, не говоря уже о женщинах? Или так называемые «кейнсианские демократии» после Второй мировой войны, характеризующиеся тем, что Т. Х. Маршалл имел в виду под социальным гражданством?

... После десятилетий диктаторских режимов, сопровождающихся кровопролитием, социальная борьба народных масс вернула Латинскую Америку назад (или в некоторых случаях в первый раз) к первому и наиболее простому уровню демократического развития.
... капиталистическое общество везде доказало свою ограниченность и неустойчивость для построения крепкого демократического порядка.

Американская демократия и геноцид на Филиппинах

Правительство США с завидной регулярностью осуждает действия и учит самые различные страны демократическому образу жизни, однако само для достижения цели применяет абсолютно любые средства, в том числе карательные операции и массовые убийства. Ярким примером этого является порабощение филиппинского народа в ходе агрессивной колониальной войны 1899-1902 годов.

В своих целях освободительную войну решили использовать Соединённые Штаты Америки, которые во время восстания, в апреле 1898 года, напали на Испанию с целью захватить её колонии Кубу, Пуэрто-Рико и Филиппины. Американцы сами признают, что им были нужны «иностранные ресурсы». Сенатор Альберт Беверидж обосновал претензии в своём выступлении: «Европа производит все больше и больше товаров и скоро будет сама покрывать почти все свои потребности, получая львиную долю сырья из своих колоний. Где же мы сможем сбывать излишки своего производства? Ответ на этот вопрос даёт география. Нашим естественным потребителем является Китай… А Филиппины послужат нам опорным пунктом у врат Востока… Войны теперь будут вестись преимущественно за рынки сбыта. И господствующее положение в мире займет та держава, которая подчинит себе Тихий океан. Благодаря Филиппинам такой державой стала и навеки останется Американская Республика… Бог сделал своим избранным народом американцев ».

Диктатура под крылом демократии

«Самоса, конечно, негодяй, но это наш негодяй» - так отозвался президент Линдон Джонсон о никарагуанском диктаторе Анастасио Сомосе Гарсиа. И таких «негодяев» у Соединённых Штатов было довольно много. На этом фоне все заявления о том, что Россия поддерживает диктаторов в Сирии, Ливии, КНДР и других странах, выглядят как минимум лицемерно. В этой статье мы расскажем о нескольких самых людоедских режимах XX века, которые получали военную, финансовую и политическую поддержку США.

Майкл Манн: «Истоки социальной власти» (в 4-х томах, Cambridge, 1986–2012)

Предисловие к русскому изданию

Я рад представить вниманию русского читателя свою книгу «Темная сторона демократии», которая, надеюсь, прольет свет на весьма мрачную тему. Изначально я и не думал посвящать ей отдельную книгу. Необходимость этого я понял в процессе написания другой работы, «Фашисты», рассказывающей о том, как набирали силу фашистские движения в период между двумя мировыми войнами.

... нацисты были не единственными, кто виновен в кровавых этнических чистках Современности, и что, к тому же, их пример вовсе не самый типичный (поскольку евреи не представляли угрозы для немецкого общества и не требовали основания собственного государства, в отличие от некоторых других народов). Я начал исследовать другие примеры кровавых чисток; результатом этого стала книга, которую Вы держите в руках.
... Известное нам слово «демократия» происходит от греческого слова демос, но под «демократией» понимали и власть народа в ином значении — этноса, этнической группы. Таким образом, власть народа может означать также и власть определенной этнической, языковой или религиозной группы над другими группами. В этой книге описано множество движений, утверждающих, что именно их этническая (религиозная, языковая) группа — «истинный» народ страны, и что сами они воплощают «дух» народа.

... Приведенные три примера характеризуют опасности демократизации в разделенных нациях. Стоит двум враждебным сообществам объявить о создании собственных государств, как демократизация превращается в угрозу их политизированным этническим, религиозным или языковым различиям, имеющим региональную основу.
... Наиболее популярную альтернативу обвинению целой этнической группы представляет обвинение элит, особенно государственных. Утверждается, что злодеяния происходят, когда людьми управляют злокозненные лидеры-манипуляторы. Считается, что демократия и народ стремятся к миру, тогда как лидеры и элиты представляют бóльшую опасность. В теории гражданского общества утверждается, что демократия, мир и толерантность процветают в ситуации, когда люди вовлечены в густую сеть социальных отношений, предоставляемых добровольческими учреждениями, и которые защищают их от манипуляций со стороны государственных элит (Putnam, 1993, 2000). Этот подход наивен. Радикальные этнонационалисты часто добиваются успеха именно потому, что их социальные сети в рамках гражданского общества гуще и легче мобилизуют людей, чем аналогичные сети их более умеренных соперников. Это было верно в отношении нацистов (см. мою книгу «Фашисты», гл. 4, а также: Hagtvet, 1980; Koshar, 1986); как мы увидим ниже, это верно также в отношении сербских и хорватских националистов и националистов хуту. Гражданское общество может нести зло.
... Теория демократического мира также утверждает, что государства, основанные на народном представительстве, отличаются миролюбием, редко ведут войны и почти никогда не воюют друг с другом (Doyle, 1983; см. критику в Barkawi & Laffey, 2001). Корни этой теории лежат в либеральном представлении, что, если народу дать возможность свободно выразить свою волю, это будет воля к миру. Как пишет Руммель (Rummel, 1994: 1, 12—27; 1998: 1), чем более авторитарный характер носит государство, тем больше вероятность, что оно будет убивать собственных или чужих граждан. «Власть убивает; абсолютная власть убивает абсолютно», повторяет он как мантру. Это, безусловно, верно, но речь идет о тавтологии. Режимы, убивающие значительное число своих граждан, не могут считаться демократическими, поскольку грубо нарушают тот компонент демократии, который относится к гражданским свободам. Однако Руммель полагает, что социальный мир гарантируется электоральным компонентом демократии; он верит в то, что режимы, осуществляющие чистки, приходят к власти авторитарными средствами, а не путем свободных выборов.
 
Но число исключений из этого правила вызывает тревогу. Начиная с XVII века европейские поселенцы были более склонны к геноциду, если они жили при конституционной власти, чем при авторитарном режиме. Наверное, поселенческие демократии правильнее описываются как этнократии, то есть демократии для одной этнической группы — именно так Ифтахель (Yiftachel, 1999) характеризует современную ситуацию в Израиле. 

Сказки о демократии

В наши дни слово «демократия» обрело невиданную популярность. Нам твердят о ней с голубых экранов, по радио и, пожалуй, нельзя найти ни одного номера печатного издания, где бы хоть раз не встретилось это слово. Причем в исключительно положительном смысле. Складывается впечатление, что демократия — такое же бесспорное и всеми признанное добро как кислород, вода и мир во всем мире.

Например, американский политик-республиканец Джон Маккейн обещает силой ввести демократию в России, Китае и других странах. А наши видные российские политики, подражая своим западным коллегам, обещают с помощью демократии построить в нашей стране светлое будущее, обеспечив процветание всех и вся.
... Существует довольно распространенное мнение, что демократия была в Древнем Риме и Древней Греции. Но можно смело говорить о том, что не только в этих древних государствах, но и на всем своем протяжении человеческая история не знала ни одного государства, где на деле был бы реализован принцип демократии, народовластия. Приводя такие примеры не стоит забывать, что право голоса в этих «демократических» государствах имел не народ, а так называемые «граждане» — элитарная прослойка, составляющая ничтожный процент от основной массы всего населения, а те же рабы, как и женщины, не имели право участвовать в выборах.

Что касается России, то здесь принято считать, что демократия существовала еще в Древнем Новгороде, но в Новгороде также голосовали по большей части только бояре, иными словами, решения принимались теми немногими, кто имел право голоса.

В связи с этим возникает вопрос, «о какой демократии идет речь?» Где тот идеал, к которому нас призывают американцы и иже с ними? Где эта демократия?
... Манипуляция массовым сознанием, так же как и работа всевозможных политтехнологов, проводятся по определенным сценариям, с использованием наработок социальной психологии, о которой при желании несложно почитать в том же Интернете. Эти технологии уже давно досконально изучены.
Избирателем манипулируют с помощью современных политтехнологий, а избиратель не знает, за кого он отдает свой голос.

И уже давно не секрет, что еще ни один кандидат не проходил на выборах «без гроша в кармане». Всем ясно, что за каждым выбранным кандидатом, будь то кандидат в президенты или в парламент, стоят определенные структуры, щедро спонсирующие предвыборную кампанию, тем самым, обеспечивающие себе лояльность кандидата в будущем.

Иными словами, спонсоры обеспечивают финансовую поддержку предвыборной кампании интересующего их кандидата, из которого с помощью СМИ по определенной технологии создают красивый образ-картинку. И именно за нее впоследствии и голосует электорат.
Получается , что так называемой «демократией» пользуются вполне определенные люди, структуры, бизнес — сообщества, политические объединения, мировые структуры, но уж никак не народ. Те же люди, к слову, являются главными «PR-менеджерами» демократии , с помощью которой они делают свой бизнес, решают свои политические вопросы и удовлетворяют свои властные амбиции. Для этих людей демократия — это бренд, который они навязывают другим, чтобы иметь возможность получать различного рода дивиденды.

И разве можно говорить о демократичных выборах, пока существуют всевозможные политтехнологии, сравнимые с продвижением некачественных товаров на рынке при помощи агрессивной рекламы и создания лживых брендов?
... Яркий пример этих шоу — выборы президента США. Довольно забавно было видеть

буквально рыдающих от счастья американцев, узнавших о победе «своего» черного парня Барака. Вообще, американскую модель выборов, которая якобы показывает образец демократии, можно скорее представить в виде игры в тотализатор на ипподроме, где все зрители болеют за своего «скакуна», и рыдают от счастья, когда тот приходит к финишу первым. Нельзя не отметить зрелищность американских кампаний, в которые вкладываются большие деньги. Но, увы, это всего лишь шоу и фарс.
... несколько простых аналогий, наглядно иллюстрирующих абсурдность «демократических» выборов: скажите, кто хотел бы отправиться в морской круиз на судне, где капитан был избран из матросов пассажирами путем голосования на основе личных симпатий или привлекательной внешности?Понятно, что никто никогда не сел бы на такой корабль.

О либерализме, практические результаты

В книге Э. Арбластера «Взлет и падение западного либерализма»

Книга Энтони Арбластера, преподавателя политики в Шеффилдском университете, рекомендована читателям как первое большое английское исследование либерализма в историческом и критико-аналитическом плане. Пафос книги состоит в разоблачении мифа о либерализме как «мягкой идеологии».
Первая часть («Анализ либерализма») посвящена философии и этике либерализма, вторая («Эволюция либерализма») его истории, третья («Падение либерализма») — современной ситуации.
... предварительное выяснение содержания термина: что это — идеология, движение, партия, политика, культура? Как определенная организованная политическая тенденция либерализм практически не существует.
... Для миллионов людей либерализм — синоним лицемерия или наивности, фарисейства или легкомыслия. «Слово „либерал“ стало ругательством и прежде, чем решить, справедливо ли это, следует понять, почему так случилось» (с. 4). На самом Западе кризис потеснил либеральные ценности и привел многих либералов к принятию жесткой внутренней политики. И тем не менее писать эпитафии либерализму преждевременно. Сама сила агрессивной реакции на либерализм говорит о его жизни: мертвые доктрины не вызывают такой ярости.

Либерализм существует не как организованная политическая сила: она больше не нужна, ибо на политическом уровне его цели (на Западе, по крайней мере) уже достигнуты, но как этос, как рассеянная, часто полуосознаваемая и тем более влиятельная идеология. «Либеральное мироощущение, либеральное мировоззрение, а не традиционно-консервативное или революционно-социалистическое господствует сегодня на Западе. Но оно скрыто под слоями различных социальных, политических или экономических формулировок… мы все, не сознавая этого, дышим воздухом либерализма вот уже четыре столетия» (с. 6).
... Отсутствие у современного либерализма открытой и последовательной программы не является, как представляется это самим либералам, доказательством их свободного мышления, но лишь отражает глубинность и всеобщность либеральных установок, т. е. силу их идеологии. Но сила эта имеет изнанкой слабость: просочившийся во все идеологии, растворившийся во всем, либерализм стоит на грани жизни и смерти: он живет на такой глубине, в которую не проходит свежий воздух открытой полемики. Но либерализм не должен умереть полностью; в интересах человечества сохранить некоторые его элементы, а для этого нужно его аналитическое вскрытие.
... Индивидуализм можно считать метафизическим и онтологическим ядром либерализма при условии, что он заземлен на буржуазную индивидуалистическую концепцию человека. Онтологическое измерение либерального индивидуализма раскрывается в восприятии человека как более реального, чем общество, его структуры и институты.
... автор формулирует первое серьезное противоречие философии либерализма — некритическое безусловное приятие потребностей, странное для критической, сомневающейся, скептической мысли. Либерализм не спрашивает, почему формируются те или иные потребности, игнорирует проблему социализации индивида. Вместо реального изменяющегося человека, прошедшего воспитание, подверженного моде, зависимого от культуры и истории, обучаемого и пропагандируемого, он видит носителя вечных и неизменных желаний. Либерализм слепо верит, что реальные человеческие потребности и те, о которых человек хочет и имеет возможность открыто сказать, — одно и то же, тем более что человек всегда знает, что ему нужно. «Отец либерализма» Джон Стюарт Милль сформулировал аксиому: «Человек знает, что ему нужно, лучше любого правительства» (цит. по: с. 30).
...  второй узел противоречий либерального мировоззрения — уважение к человеку как самодостаточному индивиду, как к цели, а не чьему-то средству, не может онтологически совмещаться с эгоизмом потребностей, использованием людей как орудий их удовлетворения. Индивидуализм, делающий выбор в пользу своих потребностей, как у Ницше и Штирнера, перестает быть либеральным.
... Ценности, традиционно ассоциируемые с либерализмом, сегодня стали просто обязательными для каждого приличного политического течения. Либеральный характер этих ценностей определяется исключительно их удельным весом в общей ценностной структуре и их местом в иерархии.

Свобода — не либеральная, а универсальная ценность, но в либеральном кодексе она превалирует над всеми остальными: «Свобода, — писал лорд Актон (вслед за Токвилем), — не средство достижения более высокой политической цели: она сама есть высшая политическая цель» (цит. по: с. 58). Либеральное содержание понятия «свобода» определяется ответом на три вопроса: свобода от чего, зачем, для кого?

Либерализм определяет свободу негативно (см. у Гоббса «отсутствие внешних ограничений» (цит. по: с. 56), у Й. Берлина: «Я свободен настолько, насколько в мою деятельность не вмешиваются» (цит. по: с. 57)), игнорируя лингвистическое разведение свободы сделать что-то и силы (способности) сделать что-то. И хотя большинство либеральных философов признают, что свобода без силы бездеятельна, смысл свободы остается именно в отсутствии внешних запретов.
... Самым уязвимым в либеральной концепции свободы оказалось ее отождествление с другими человеческими ценностями. Как пишет Айрис Мердок, «мы все живем по Миллю: свобода равна счастью, равна личности, но на деле мы не живем так» (цит. по: с. 65).
... Либеральная ценность терпимости, непосредственно следующая из установки на индивидуальную свободу, принадлежит к числу наиболее трудно реализуемых. Еще Милль подчеркивал разницу между терпимостью к мнениям и терпимостью к делам; последняя в либеральной идеологии и политике резко ограничена системой репрессий против инакодействующих.
... Свобода, приватность и терпимость выступают в либерализме как идеальные ценности, для реализации которых нужны ценности вспомогательные: законы и конституции. Эти ценности определяют главное политическое требование либерализма — контроль над исполнением законов. Причем объектом контроля выступают — в полном противоречии с онтологией либерализма — «фиктивные» структуры: государство ответственно перед нацией, законы должны служить народу, конституция определяться и контролироваться обществом.

Главная правовая идея либерализма — идея легальности, подчинения всех органов государства закону — ставит критический вопрос об источниках закона: ведь если нет никакой, ни природной, ни божественной, ни нравственной нормы, закон может быть лишь порождением эгоистической воли и субъективного мнения, равно как его интерпретация и применение.

Александр Ирвин. Философия истории: Либерализм

Социальные теории можно разделить на два класса, в зависимости от того, предполагаются ими радикальные или, напротив, постепенные способы социальных преобразований. С другой стороны, такие теории можно разделить на те, которые отдают приоритет коллективным ценностям над индивидуальными, и те, которые индивидуальные ценности ставят выше коллективных. Объединяя эти два деления, получаем четыре основных типа современных социальных теорий: социализм, анархизм, консерватизм и либерализм.

... Основная ценность и цель либерализма – это реализация свободы личности. Другие ценности – демократия, правозаконность, нравственность и т. д. – представляют собой только средства для достижения этой свободы. Основной метод либерализма – это не столько творчество и создание нового, сколько устранение всего, что грозит индивидуальной свободе или мешает ее развитию.
... Либерализм – индивидуалистическая система, так как на первый план выдвигается отдельный человек, а ценность общественных групп или учреждений измеряется исключительно тем, в какой мере ими защищаются права и интересы индивида и способствуют ли они осуществлению целей отдельных субъектов.
... Одной из основных проблем либерализма являются отношения между человеком и властью, совмещение идеи равенства и автономии личности с необходимостью политической власти. Если индивид свободен и не обязан подчиняться никакой личной деспотической власти, то какой власти вообще он подчиняется? Либерализм отвечает на это, что индивид должен подчиняться только закону, установленному в надлежащем порядке и призванному управлять людьми и сдерживать их побуждения. Как афористично выразился Вольтер, «свобода состоит в том, чтобы быть независимым от всего, кроме закона». ... Но с другой стороны, закон – это продукт волевого решения и нередко выражение групповых, субъективных интересов. В первом случае подчинение закону опирается на убеждение в его справедливости и его полезности для социальной жизни. При втором истолковании подчинение закону носит формальный характер и объясняется тем, что он вводится властями и обладает принудительной силой. Расхождение между двумя возможными представлениями о законе явилось одной из причин кризиса либерализма в начале этого века, когда под воздействием позитивизма и социализма стало доминировать второе истолкование закона.
... Решительный отказ либерализма от революционного пути преобразования общества перекликается с идеей социальной инженерии К. Поппера. Социальная инженерия – это постепенное, последовательное или поэтапное преобразование общества, с особой осторожностью относящееся к возможным социальным последствиям проводимых перемен. Этот метод преобразования общества Поппер противопоставляет утопической инженерии, к которой явно тяготели Платон и Маркс и суть которой в радикальном и широкомасштабном преобразовании общества но единому, заранее разработанному плану, рассчитанному на создание совершенного общества. ... Позиция Поппера в этом моменте явно непоследовательна. Для воплощения идеального общества социальная инженерия явно непригодна. Более того, всем, кто настаивает на глобальном переустройстве общества, постепенность в его преобразованиях будет представляться просто вредной. Если нужно вырвать больной зуб, то откусывать от него по кусочку, пусть и самому негодному, значит причинять пациенту ненужную боль. Поппер словно забывает, что почти все те, кто верил в построение идеального общества, были убеждены, что его утверждение должно произойти в ближайшем будущем, и требовали начинать не с частичных реформ, а с глубокой социальной революции. Можно вспомнить также, что самому методу поэтапной социальной инженерии в западноевропейских странах путь открыли как раз буржуазные революции в этих странах.

Классики о либерализме

Слово либерализм давно уже потеряло всякое обаяние, хотя происходит оно от прекрасного слова свобода. Свободой нельзя пленить массы. Масса не доверяет свободе и не умеет связать её с своими насущными интересами. Поистине, в свободе есть скорее что-то аристократическое, чем демократическое. Это ценность — более дорогая человеческому меньшинству, чем человеческому большинству, обращённая прежде всего к личности, к индивидуальности. В революциях никогда не торжествовал либерализм. Не только в социальных, но и в политических революциях он не торжествовал, ибо во всех революциях поднимались массы. Масса же всегда имеет пафос равенства, а не свободы. И большими революциями всегда двигало начало равенства, а не свободы. Либеральный дух по существу не революционный дух. Либерализм есть настроение и миросозерцание культурных слоев общества. В нём нет бурной стихии, нет огня, воспламеняющего сердца, в нём есть умеренность и слишком большая оформленность. Правда либерализма — формальная правда. Она ничего не говорит ни положительного, ни отрицательного о содержании жизни, она хотела бы гарантировать личности любое содержание жизни. Либеральная идея не обладает способностью превращаться в подобие религии и не вызывает к себе чувств религиозного порядка. В этом слабость либеральной идеи, но в этом и хорошая её сторона. Идеи демократические, социалистические, анархические притязают давать содержание человеческой жизни; они легко превращаются в лжерелигии и вызывают к себе отношение религиозного характера. Но в этом-то и коренится ложь этих идей, ибо в них нет никакого духовного содержания и нет ничего, достойного религиозно-патетического отношения. Прикрепление религиозных чувств к недостойным предметам есть великая ложь и соблазн. И нужно признать, что либерализм не побуждает к этому. Идея демократическая ещё более формальна, чем идея либеральная, но она обладает способностью выдавать себя за содержание человеческой жизни, за особый тип человеческой жизни. И потому в ней скрыт ядовитый соблазн.

Известные люди - о либералах

Фёдор Михайлович Достоевский

Наш русский либерал прежде всего лакей и только и смотрит, как бы кому-нибудь сапоги вычистить.

Мой либерал дошёл до того, что отрицает самую Россию, то есть ненавидит и бьёт свою мать. Каждый несчастный и неудачный русский факт возбуждает в нем смех и чуть не восторг. Он ненавидит народные обычаи, русскую историю, все. Если есть для него оправдание, так разве в том, что он не понимает, что делает, и свою ненависть к России принимает за самый плодотворный либерализм… 
Лев Николаевич Толстой

Либеральная партия говорила, что в России все дурно, и действительно, у Степана Аркадьича долгов было много, а денег решительно недоставало. Либеральная партия говорила, что брак есть отжившее учреждение и что необходимо перестроить его, и действительно, семейная жизнь доставляла мало удовольствия Степану Аркадьичу и принуждала его лгать и притворяться, что было так противно его натуре. Либеральная партия говорила, или, лучше, подразумевала, что религия есть только узда для варварской части населения, и действительно, Степан Аркадьич не мог вынести без боли в ногах даже короткого молебна и не мог понять, к чему все эти страшные и высокопарные слова о том свете, когда и на этом жить было бы очень весело.
Антон Павлович Чехов

Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, лживую, не верю даже, когда она страдает и жалуется, ибо ее притеснители выходят из ее же недр.
Умеренный либерализм: нужна собаке свобода, но все-таки её нужно на цепи держать. 

Николай Семёнович Лесков

«Если ты не с нами, так ты подлец!» По мнению автора статьи «Учиться или не учиться», это лозунг нынешних русских либералов. 

наши либералы предписывают русскому обществу разом отречься от всего, во что оно верило и что срослось с его природой. Отвергайте авторитеты, не стремитесь к никаким идеалам, не имейте никакой религии (кроме тетрадок Фейербаха и Бюхнера), не стесняйтесь никакими нравственными обязательствами, смейтесь над браком, над симпатиями, над духовной чистотой, а не то вы «подлец»! Если вы обидитесь, что вас назовут подлецом, ну, так вдобавок вы ещё «тупоумный глупец и дрянной пошляк».
Борис Николаевич Чичерин
Русский либерал теоретически не признает никакой власти. Он хочет повиноваться только тому закону, который ему нравится. Самая необходимая деятельность государства кажется ему притеснением. Он… завидит на улице полицейского чиновника или солдата, и в нём кипит негодование. Русский либерал выезжает на нескольких громких словах: свобода, гласность, общественное мнение…, слияние с народом и т.п., которым он не знает границ и которые поэтому остаются общими местами, лишёнными всякого существенного содержания. Оттого самые элементарные понятия — повиновение закону, потребность полиции, необходимость чиновников — кажутся ему порождением возмутительного деспотизма…

Научный подход

Идея демократического управления - вид принципа децентрализованного, распределенного управления и противопоставляется управлению централизованному или авторитарной власти.

Даже в самой основе неправильно было бы полагать, что сложная система взаимодействия в обществе может быть построена только на основе авторитарного или только на основе распределенного управления.

Мозг - система, непосредственно отражающая организацию и свойства личности, из которых складывается общество. Эта система очень напоминает само общество тем, что одновременно бывает активно немалое количество структурных единиц, занятых своей задачей, на которой они специализированы, и при этом между ними организовано общее управление, с централизованным осознанием наиболее актуального из всего происходящего.

Мало того, само это осознание является зависимым от того, какая из заготовленных субъективных моделей понимания берет на себя роль Я (эго), наиболее подготовленная для условий и ситуаций, которые и запускают ее активность. Субъект - одна из многих подготовленных личностей со своей спецификой реагирования, выходящая на передний план решений и действий в новых ситуациях. И на уровне осмысления и решения проблем возникает полная и охраняемая специальным барьером централизация управления.

Из всех активных заготовок опыта, реагирующих на все происходящее, в эту область получает доступ только наиболее актуальная из всех, - в виде текущего решения проблемы.

Поэтому неправильно думать, что только децентрализованное управление или только авторитарность способны регулировать взаимоотношения. Все в норме происходит сбалансировано в меру подготовленности тех или иных потенциальных управляющих активностей, и мозг ясно демонстрирует такую организацию: в нем есть множество активных по каждому случаю образов, от которых исходит множество потенциальных реакций на данные условия, и самые выверенные (привычные) из них выполняются децентрализовано. Но наиболее важное и новое выделяется для централизованного осмысления и стратегического решения возникшей проблемы. При этом выбирается наиболее подходящий для этого эксперт - модель понимания.

Понимая организацию мозга, можно подойти к пониманию того, как возможно оптимально организовать взаимопонимание и взаимодействие в обществе. И действительность жизни постоянно демонстрирует абсурдность попыток "демократически" отстоять свою личную (или узко-кружковую) позицию в актуальных ситуациях.

Можно привести несколько очевидных ситуаций таких претензий:

- Товарищ капитан, я и мой взвод решили не выполнять ваш приказ потому, что мы думаем по-другому и мы больше вас заинтересованы в своей жизни!

- Нет, профессор, наш коллектив решил сместить вас с проведения данной операции потому, что нам кажется, что вы решили никому из нас не позволять выполнять ответственное, а я не хуже вас смогу провести шунтирование.

- МарьИванная! Мы написали петицию чтобы уволить вас потому, что вы не пустили нас на митинг с Навальным!

В обществе краснокожих не давали слово младшим на важных советах не потому, что притесняли их, а пока они практически не докажут свою готовность (не просто физическую силу) в менее ответственных вещах, хотя они могли высказаться где-то вне ритуала общего совета. И такая этика была у всех народов, выработавшись веками.

Вот главный парадокс демократии. Наивные крикуны на словах ратуют о демократии, но их мнение бывает настолько частным и настолько не совпадает с мнением большинства в общесте, что им приходится прибегать к насилию, вопреки любым представлениям о демократии. Они напоказ кричат о том, что им не дают поуправлять потому, что власть всех грабит и не демократична, они хотят управлять сами в школе, не думая, что учителя в самом своем принципе существования стараются заботиться о них, а вовсе не пользуются своей властью для своих корыстных целей.

В мозге подобные противоречия в вариантах возможного реагирования решаются без антагонизма участвующих структур. В обществе же, у самоуверенных и наивных личностей нет опыта, нет прогрессивных идей, а есть только их самоуверенность, наглость и естественное желание выйти в топ внимания общества. Поэтому кроме хайпа, хейтинга и маркетинга на деле у них нет ничего.

В статье Общество мифов на основе модели организации адаптивного поведения показывается почему демократия и либерализм, в первую очередь основаны на лжи: fornit.ru/19875.. В статье делаются выводы о том, какая гигиена общества способна предотвратить критическое развитие негативных явлений.

Альтернатива

Приведенные статьи и книги с высказываниями о демократии и либерализме показывают противоречивость и неожиданность результата в попытках их практического приложения к конкретным спецификам различных обществ, показывают идеалистичность этих философский концепций для практического использования.

Но сегодня уже становится вполне понятным то, как и чем регулируются общества, вне зависимости и даже вопреки проводимым политиками акциям. Становится понятно, как реализуются индивидуальные механизмы адаптивности на уровне социального взаимопользования и взаимодействия:

·       Личность, система значимости

·       Власть - как социально-психическое явление

·       Недержание власти

·       Ненависть к несправедливости

·       Почему нарастает неравенство

·       культура и стабильность 

Конечно, не только в таких вещах как выбор капитана корабля неприемлемо "демократическое" голосование. Голосованием вообще не выявляется истина, а лишь находится большинство из мнений.

 Выбор руководителя любого звена и уровня, вплоть до главы государства - вопрос компетенции только достаточно подготовленных специалистов - экспертов. И это - одна из сторон реорганизации управления в обществе, которая пока еще не стала очевидной.

Другая сторона - искоренение антисоциальных, антигуманных проявлений индивидуализма в виде всех видов преступности, с которыми не способен справиться закон, какими бы ни были удачными и эффективными его формулировки. Понимани, очевидной неприемлемости проявлений преступности - прямое и непосредственное следствие социальной убежденности каждого человека, формирующиеся воспитанием и жизненным опытом в течение всей жизни.

С этим способно покончить только развитие общей культуры настолько, что для каждого окажется непреодолимым и неприемлемым совершать эти преступления (а также те асоциальные поступки, что вообще не регулируются законодательно).

Поэтому искоренение всех нежелательных социальных явлений возможно только с определенной направленностью развития культуры при условии отсутствия анклавов других субкультур в обществе, которые так или иначе этому противоречат. Любая субкультура, коренящаяся в основах социального взаимопонимания, оказывается тормозящим развитие препятствием, включая даже этнические формы религиозности.

Кстати, союз власти с религиозными деятелями с целью облегчить управление обществом напрямую останавливает развитие культуры на укоренившихся догматах и, значит, делает невозможной преодоление вредных социальных явлений. Мнение, что именно религия определяет нравственность - типичный обман с целью оправдать существование религии, см. Ложь, нравственность, вера.

Экстраполируя принципы индивидуальной и социальной адаптивности, можно прийти к модели корректного устройства общества.

Выводы в популярном изложении

Либерализм и демократия - философские абстрактные образования и их не существует в природе, но ими называются те или иные воплощения политических взглядов. И становится важным не то, что воплощали в себе эти теории в идеале, а то, что ими было названо, часто просто потому, что нет более подходящего названия: ты решил политизировать свою деятельность, думаешь, как назвать. Фашизм, коммунизм, анархизм себя скомпрометировали и считаются злом, а пока что в моде - демократия и либерализм.

Раньше не было раскрученного словечка либерал и быдло называло себя анархистами, даже делали из этого махновскую героику. А сегодня Жириновский - демократический либерал, хотя он - совершенно не то, что представляют собой Навальный или любой другой назвавшийся либералом. Название становится настолько условным, что практически ничего не выражает, а значат только реальные дела.

Нет и никогда не было в природе того, что можно было бы четко верифицировать как демократия и либерализм и не стоит подпадать под очарование идеальности образа, а стоит смотреть реальные проявления тех, кто на себя навешивает конъюнктурную вывеску.

Только развитием общей культуры возможно достижение тех идиллических ценностей, о которых мечтают либералы и демократы.

Прежде всего, свобода, в том числе свобода воли, это – осознанная необходимость, вот почему.
Свобода это – не право попирать интересы других и, тем более, большинства даже если кажется, что это – самое правильное и не терпит отлагательства.
Свобода это – не независимость от влияния и даже управления другими, ведь все не могут выполнять роль лидеров и экспертов во всех вопросах.
Свобода это – не анархизм и потакание любым своим причудам.
Но либеральная философия не уточняет всего этого, в том числе и потому, что у ее апологетов нет представления о том, что такое произвольность. Она просто провозглашает личную свободу – прежде всего и независимо ни от чего, т.е. именно анархизм. Можно типа все: хоть быть пидарасом (в любом смысле слова), хоть фашистом, хоть как Брейвик судить людей.