Мистика и наука

Относится к «О науке и религии: СНЫ НАЯВУ»

Мистика и наука

В научной статье Взаимоотношения науки и религии на рубеже XX–XXI вв.:
"Особый интерес в рамках темы взаимоотношений науки и религии представляют взгляды трех выдающихся мыслителей, биологов-эволюционистов ХХ в., не побоявшихся предложить свои интерпретации этических и гуманистических аспектов как достижений науки в целом, так и эволюционной теории, свое понимание соотношения этой теории и религии, свой общекультурный и общечеловеческий «эволюционный синтез».
... все три опыта экспансии эволюционной теории за пределы познания и объяснения собственно биологической эволюции выявили характерную именно для XX в. черту соотношения науки и религии, лишь усилившуюся в начале XXI столетия при кажущемся ренессансе религии, в частности в России. Религия, этот «вздох - угнетенной твари», несмотря на все попытки ее модернизации и адаптации, занимает всю ту же «экологическую нишу», что и прежде, и никакую другую занимать не способна — она находится на своеобразной периферии человеческого мышления и деятельности, там, где человек еще не стал полноценным, разумным, свободным и ответственным существом, или вновь перестал быть им, где он все еще является рабом обстоятельств и неподвластных ему сил, включая его собственные, то есть на той границе, до которой человек (и наука вместе с ним) дошел в постижении и преобразовании мира в человечный мир и самого себя в человечного человека. При этом религия в принципе давно потеряла свой священный статус и образ, став всего лишь одним из бесчисленных объектов науки и, что еще хуже для ее будущего, таким же пройденным этапом в недавней эволюции человека, как лапти или свечка. Приходится признать, что, например, в России граждане бывают вынуждены зажигать свечи, но не из исконной любви к ним и не из религиозной экзальтации, а потому, что по неизвестной и еще непонятной для них причине в их домах погас электрический свет.
В своем дневнике Добржанский не раз благодарит Господа за то, что жив и еще может заниматься наукой. Не исключено, что если бы у докторов, наблюдавших и лечивших Добржанского, было больше возможностей, и благодаря их усилиям и умениям его жизнь была бы продлена, да не на год или два, а на десяток-другой лет, в дневник были бы записаны строчки со словами иной благодарности. "

Перед тем, как пытаться выяснить взаимоотношения науки и мистики, определим то и другое так, чтобы не возникали двусмысленности. Хотя интуитивно вопрос представляется несколько надуманным, и кажется вполне очевидным взаимный антагонизм науки и мистики, но все далеко не так просто: один и тот же человек в одно время проявляет себя в контексте следования научному методу познания, а в другой момент оказывается самым неподдельным мистиком, сознавая это или нет.
Итак, вырабатываем определения. Они не должны оказаться специфичны только для данного текста, а вберут в себя наиболее характерное, что определяет оба явления.
Во-первых, ни то, ни другое не существует само по себе и проявляется в характерных психических реакциях конкретных людей, в их общем стиле (контексте) восприятия-действия, характерном для науки или мистики. Поэтому будем четко осознавать, что наука и мистика - абстракции, существующие для удобства описания этих стилей и, говоря "наука" или "мистика", подразумеваем только эту условную, описательную абстракцию, ограниченную использованием только психическими явлениями. Соответственно, говоря "ученый" или "мистик" - подразумеваем человека, проявляющего явно демонстрируемую предрасположенность к совокупности признаков, описываемых этими абстракциями.
Начнем со зримых примеров характерных проявлений мистики и науки.
Пробираясь в ночном незнакомом лесу мимо кладбища, вздрагивая от малейшего шороха, живо воображая завораживающие картины и истово моля, чтобы побыстрее пронесло и кончилось, мы - "мистики", а когда утром приходим в лабу, включаем компьютерную систему экспериментальной проверки собственного предположения, вытекающего из некоторых вполне обоснованных начальных допущений, мы - "ученые".
В первом случае наша тревога, беспокойство и даже благоговение перед неисповедимой силой и властью ситуации, в которой мы оказались, проистекает, в первую очередь, от недостатка информации, неопределенности, которая делает невозможной выбор подходящего противодействия.
Во втором случае мы имеем достаточную определенность исходных наборов данных, дающую возможность делать уверенные предположения и проверять их на опыте.
Все ли так четко и просто? Нет. Оказывается, даже условное разделения во времени психических стилей-контекстов не достаточно потому, что признаки науки и мистики могут наблюдаться в одно и то же время. Ведь если бы все было определено полностью, и уверенность оказалась 100% то зачем нужно еще проверять это на опыте? Выходит, все же и здесь есть некоторая неопределенность, заставляющая делать несколько пока не очень уверенных предположений.
Так в чем же тогда существенное отличие мистики от науки?
Самое главное - способ, метод, с помощью которого можно научиться прогнозировать и осуществлять желаемый результат своих действий в зависимости от существующих условий. Подробне - в статье Мистика: понятие и сущность.
В самом общем виде это - то, что вообще делает возможным приспособление к окружающей среде, то, что вырабатывается в виде механизмов психики, предназначенных для соответствия окружающей среде, умения накапливать жизненный опыт и затем на его основе представлять возможные последствия того или иного поведения, а в нужный момент, когда уже необходимо действие, осуществлять наиболее приемлемый вариант. Эти механизмы вполне понимаемы и каждый может разобраться в них, если сделает усилие в понимании существующего обобщающего материала.
Учитывая, что эти механизмы совершенно одинаково работают для любого контекста поведения, становится ясно, что существенен именно метод, позволяющий сделать удачный выбор, - как самостоятельный элемент личного жизненного опыта. А это значит, что поначалу ни у кого нет такого метода, и этому методу предстоит научиться.
И еще ясно, что, как и любой другой жизненный опыт, этот метод не может быть полностью описан (формализован) так, чтобы стало возможным передать его другому в виде описания без потерь очень важных его составляющих (только ничтожная часть мысленных образов вербализована в виде достаточно однозначно понимаемых всеми слов и понятий). Так, чтобы научить кого-то своему ремеслу (умению), совершенно не достаточно просто рассказать об этом и даже показать. Необходимо, чтобы ученик сам все прошел от самого простого и выработал собственные навыки, которые окажутся во многом отличными от навыков учителя.
Прослеживая развитие метода познания, можно проследить и его становление в виде достаточно дееспособного, надежного механизма.
В самом естественном, изначальном виде, общие навыки познания сводятся к тому, что, заметив некую взаимосвязь явлений, этим можно попробовать начать пользоваться.
Любое действие вызывает результат, который оценивается системой значимости личности: насколько он значим именно для нее и насколько желателен. Самая общая оценка - хорошо или плохо дает возможность в последующем или стремиться к такому вот удачному действию или избегать его. С каждой новой ситуацией этот опыт все более уточняется, блокируя нежелательное и стимулируя удачное так, что вырабатывается все более эффективный навык для все большего количества вариаций условий.
Вместе с отработкой приспособительных навыков, отрабатывается и опыт наиболее эффективного выбора вариантов поведений, чтобы не было нужно перебирать все возможные виды поведения и смотреть результат (метод бездумных проб и ошибок), а суметь сразу выделить наиболее многообещающие. Так, чтобы перепрыгнуть через лужу нужно было бы начать с самого малого усилия, если недопрыг - добавить еще квант усилия и так до тех пор пока прыжок не окажется удачным. В самом раннем возрасте примерно так и происходит (можно понаблюдать за становлением двигательных навыков котят, это происходит достаточно быстро), но затем опыт самых разных движений уже подскажет с какого усилия стоит начать и число опытов окажется минимальным.
Выделение самого многообещающего оказывается достаточно простым в тех случаях, когда признаки условий четко выделяются восприятием, и они реально соответствуют тому результату, который является следствием выбранного поведения. Так, из любых попыток быстро становится ясно, что камень будет лететь настолько далеко, насколько сильно и высоко его бросить потому, что в этом проявляется реальная закономерность природы, которая всегда воспроизводится в одних и тех же условиях. Но если перед броском плюнуть на камень, то это не поможет ему улететь дальше и попасть точнее в цель потому, что нет такой реальной закономерности. Хотя человеку, который попробовал плюнуть, и первая же попытка оказалась удачной, может показаться, что все другие попытки станут тоже удачными, и эта уверенность в самом деле во многом ему помогла бы.
Вот эта степень зрелости личного опыта важна, - степень уверенности: сразу ли поверить или попробовать еще и еще - составляет важную характеристику личного опыта.
Понятно, что человек, жизнь которого прямо зависит от меткости бросания камней, отнесется к выработке методики более тщательно, а те, кто будут склонны к ошибкам, не получат преимуществ в выживании. Но они вполне могут оставаться со своим порочным методом в тех условиях, которые позволяют им выживать, несмотря на ошибки, например, за счет других соплеменников.
Чем отличались два приведенных в примере метода познания?
Первый базировался на совершенно реально воспроизводимой закономерности (но это пока неизвестно личности) и характерен тем, что признаки условий для их учета в выборе поведения - хорошо определены и однозначны (аксиоматичны). При попытке передачи такого опыта будет показано, что чем сильнее бросок между небом и землей по нормали (45 градусов), тем он дальше.
Второй базируется только на собственном представлении, не имеющим реального соответствия с действительностью (что пока неизвестно), и этот метод не имеет определенно выделенного признака условий для выбора поведения. При попытке передачи такого опыта будут трудности в том, как нужно плюнуть, растирать ли или дать высохнуть и т.п. неопределенности, которые каждый неизбежно будет трактовать по-своему.
Примеры, конечно же, упрощены, но вполне приемлемы для понимания сути.
Второй метод - фактически - тот же первый, но еще не доработанный, недопроверенный на практике. В сознании, а еще больше в неосознаваемых активных областях мозга, постоянно образуются множество предположений, от самых абсурдных, которые так и остаются в подсознании, до вполне возможных, которые своей значимостью способны обратить на себя точку внимания и осознаваться. Среди них, вполне может оказаться и то, что почти соответствует реальной взаимосвязи явлений. Но это можно узнать только при попытке проверить такое соответствие с реальностью. Если же выбрать то первое, что показалось в данный момент наиболее привлекательным, то шансы оказаться правым становятся минимальными.
Самый основной признак, который определяет на что будет обращено внимание, выражается формулой: "сила" внимания равна произведению "новизны" на "значимость" воспринимаемого (что реализуется вполне определенными нейрофизиологическими механизмами). В скобках - то, что является сугубо личностными характеристиками отношения системы значимости. То, что имеет нулевую новизну или нулевую значимость для личности не в состоянии привлечь или удержать внимание. Поэтому наиболее "сильные" впечатления восприятия своей неожиданностью и важностью поражают воображение и заставляют относится к этому с особым вниманием. "Чудо" или удивительная связь явлений всегда оказывается на первом плане, несмотря на то, что объективно (даже в среднем для разных личностей) никакие связи в мире не являются особыми, более чудесными, чем любые другие. Об этом более подробно - в Теории невероятности .
Этот эффект восприятия напрямую мешает более вдумчивой, более осторожной оценке, которая приходит только с определенной "мудростью", с определенного жизненного опыта в становлении личных методов познания.
Все усугубляется и тем, что в раннем возрасте, когда особенно важна эволюционно выработанная система подражания старшим особям в стае (матери, лидеру), многое воспринимается сразу и безусловно на веру в так называемом периоде доверчивого обучения. Это способствует перенятию как позитивных полезных навыков, так и явно ошибочного, что уже гораздо труднее преодолеть за счет развития собственного жизненного опыта.
Становится понятно, что первый (мистический) уровень жизненного опыта всегда предшествует второму (научному). Можно было бы просто сказать, что первый - является обязательной стадией развития личности при формировании жизненного опыта, но роль первого этим далеко не ограничивается и оказывается, что второй вообще не может существовать и функционировать без первого, что всегда проявляется в соотношении творческого воображения и научного развития результатов этого воображения, в условном подразделении на "теоретиков" и "экспериментаторов". В этом смысле невозможно провести точную границу между мистикой и наукой (в терминах, определяемых этим текстом) и разделить их. Почти во всем используя мистическую недоопределенность "теоретик" и почти по всем используя научную определенность "экспериментатор" - осуществляют последовательное развитие познания. В чистом виде, в своих крайних проявлениях они реально не встречаются и при любых пропорциях воплощения эти люди - ученые.
Наука и мистика остаются условно определенными понятиями, без возможности их строгого, однозначного разделения и определения. Но есть вполне строго определяемые характерные черты методов ими используемых. И очень ярко проявляются предпочтения стилей-контекстов в познании - мировоззрениях, которые могут составлять шкалу от мистического до научного в разных аспектах личного опыта.

Наконец-то появляется возможность более определенно охарактеризовать мистику и науку и как стили-контексты познания (мировоззрения).
Итак, для мистики характерно отсутствие строго определенных признаков условий, для которых связанные с ними личные предположения связывают явления в личном представлении (формализации). Также характерно отсутствие воспроизводимости этих личных представлений на практике (в реальной действительности) просто потому, что точно не определены условия их применения. При всех попытках оформить (формализовать) такие представления для передачи их другим личностям, возникают неопределенные понятия, которые каждый вынужден определять в силу своего понимания, наполняя их собственными представлениями и смыслом. Это - так называемые виртуальные шаблоны понятий . Использование личных представлений о взаимосвязи явлений в мире (личную "логику") первым обосновывал и описал Аристотель и этот метод назван его именем. Это и есть мистический метод познания (метод Аристотеля), который в принципе не может приносить конкретные новые знания о мире просто потому, что основывается только на представлениях, уже существующих в психике - личной "логике" в результате вовсе не Аристотельского метода, а естественно-эмпирического.
Наука произошла из общей пранауки - философии (рассуждения обо всем, используя известные закономерности природы, т.е. логику). Но если рассуждать обо всем ничего не мешает, то описывать то, к чему можно прикоснуться лишь разумом невозможно, гарантируя, что это описание окажется достоверным, какими бы убедительными ни казались рассуждения. Это не мешало всему тому, чья убедительность для некоторых доходила до максимально возможной - вере, составлять предмет этой веры - религии и мистические, недоопределенные теории. Желание понять как устроен мир и как он возник заставляло размышлять об этом и строить теории, кажущиеся наиболее правдоподобными (философия), но на практике оказывалось, что любые гипотезы такого рода подтвердить достоверно нет возможности принципиально до тех пор, пока остаются неопределенности. В науке такие гипотезы как Большой взрыв, какими бы правдоподобными и обоснованными многими наблюдениями и сопоставлениями ни казались, остаются пока лишь теми гипотезами, которые все еще носят в себе мистическую основу созданного субъективно (любое творчество имеет такую мистическую основу), но пока еще очень далеки от того, чтобы стать строго определенными аксиомами.
Чем более развивается наука, тем меньше в ней становится философии и тем больше - аксиоматически безупречных описаний, с которых и идет дальнейшая кристаллизация научных сведений. Направление не с сотворения мира и попытки не понять первосущность всего, а лишь достоверные описания в рамках условий их применимости - это наука.
В статье Наука избавляется от мистического подхода рассказывается о такой тенденции освобождения науки от мистической составляющей.
Хотя творческое фантазирование гипотез - неотъемлемое условие развитие науки, но это - та граница, которую можно было бы условно провести, говоря о собственно науке.
Для науки характерен строгий набор исходных представлений (Аксиом), определяющих условия, для которых связанные с ними личные предположения описывают связь явлений в личном представлении (формализации). Поэтому для передачи другим таких представлений достаточно вначале передать совокупность аксиом, оформить сами представления в одинаково всеми понимаемых терминах (что предполагает их строгую однозначность определений) и дополнительно определить для каких именно условий предназначены эти представления - т.е. определить границы их использования.
Метод познания, используемый наукой, в настоящее время хорошо осознан теми, кого принято называть учеными, и оформлен на уровне его текстовых описаний, которые могут использоваться всеми желающими развить этот метод в виде собственного жизненного опыта. О том, чем именно он характеризуется, можно прочитать в статье Ортодоксальная наука .

Каждый человек начинает познавать мир с помощью естественно-эмпирического соприкосновения с ним, развивая опыт взаимодействия и адаптации, направляемый болью и радостью. Новое и важное вызывает неподдельный интерес и попытки использовать в собственном опыте. Очень новое и очень важное вызывает упорное желание разобраться, и если при этом возникают непреодолимые препятствия - формируется соответствующее отношение к более "сильному" явлению, окрашенное страхом, уважением, подчинением (как лидеру и более сильному) - религиозное чувство, которое может развиваться в различные формы суеверий, веры, и религии. Об этом подробнее - в статье О религии.
Как бы ни был развит личный опыт познания, столкновение с новым явлением начинается именно с первого, мистического уровня его восприятия и вырабатывается первоначальное личное представление о нем. Могут происходить или не происходить последующие столкновения с подобным (ничего не повторяется тождественно). Возникают личные представления о явлении и его взаимосвязях. Эти представления могут быть оформлены так, что станут вполне доступными для других людей. В общем случае это будет результатом работы творческого воображения (см. Творчество и вдохновение). В искусстве это называется художественным произведением, в науке - гипотезой. В случае гипотезы обычно она развивается более тщательно и согласно вполне определенным критериям, совместимым с научным методом познания, что позволяет получить на ее основе достоверные знания.
Здесь один важный момент: что такое знание. Это - не то, что было воспринято и вызвало удивление, помноженное на осознание значимости увиденного. Это не просто констатация вновь открытого. Такое - пока еще не знания, а некие сведения. Это может оказаться иллюзией восприятия , не имеющей никакого отношения к реальной действительности . Это пока еще никак не составляет личного опыта, а лишь только вызвало интерес, внимание. Лишь после личного опыта взаимодействия с тем, что порождает это восприятие, начинает накапливаться и уточняться с каждым таким взаимодействием личный жизненный опыт в этом. Только познавая, личность начинает знать, приобретая определенную уверенность. Знание - это всегда сугубо личная система отношения и адаптации к действительности. Знания вне личности не существуют.
Поэтому мистический уровень не может приносить знания, а всякие знания означают, что использовался тот или иной метод непосредственного эмпирического познания. В целом эмпирический метод существует только один (определяется нейрофизиологическими механизмами психики), и он основан на оптимизации деенаправленого отношения к явлению в непосредственном соприкосновении с ним, направляемый болью и радостью (точнее отрицательным или положительным отношением к результатам происходящего). Никакого другого метода познания не существует (никаких других механизмов психики, способных сформировать личное деенаправленное отношение). Но реализоваться он может далеко не эффективно. Научный метод выработан как система, позволяющая наиболее эффективно познавать действительность. Но научному методу просто нечего будет делать если не будут возникать личные предположения, описывающие связь явлений.
Сам научный метод имеет свою историю, он совершенствуется. И каким бы несовершенным он ни был вначале или является сейчас, мы называем научным то, что обладает перечисленными выше признаками. Поэтому не существует ненаучного метода познания. И ребенок, исследующий игрушку и художник, познающих законы живописи - практикуют при этом научный метод в тесной связи с предшествующим мистическим этапом восприятия, а точнее, постоянно и неразрывно с ним свзяанным.
Иллюстрацией же различий в формализованных методах мистики и науки является то, что только научный метод приносит реальные результаты практической деятельности в том смысле, что конкретная методика дает ожидаемый результат. Никакие другие методики (молитвы, загадывания желаний, совершения ритуалов, произнесения заклинаний и т.п.) такой результат не предоставляют, если только он не оказывается итак реализуемым существующим развитием событий. Нет ни единого достоверно зафиксированного случая такого результата. Попыткой выявить это занимались всегда, и в настоящее время существует фонд , предлагающий продемонстрировать такой результат за большой денежный приз. Но за все время его существования не было ни одного такого случая, хотя каждый месяц проверяется около 30 претендентов. Ни в одной исследовательской лаборатории мира не был зафиксирован эффект "ненаучного", паранормального воздействия на окружающее.
Будет большой ошибкой обособлять только мистический уровень восприятия, так и только научный метод его развития в знание - как независимые составляющие в процессе познания. Не стоит забывать, что все это - нами условно выделяемые абстракции, отражающие разные эффекты и фазы работы одного и того же механизма психики. Но эти абстракции не бесполезны.

Внутри одного человека обычно и не возникает таких конфликтов, несмотря на самое тесное и откровенное сосуществование обоих уровней психических явлений (условно выделяемых уровней). Хотя бывают случаи "раздвоения" осознания (существования сразу двух почти равноценных фокусов внимания) с позиций разных до взаимоисключаемости психических контекстов-стилей. Это - функциональная (информационная) патология того же характера, что и другие шизофренические патологии.
Конфликты возникают между различными личностями, когда в результате соприкосновения их представлений выясняется их личностные характерные различия. Но личностные различия есть всегда в любых попытках сравнить отношения к одному и тому же предмету. Конфликты же возникают только когда сталкиваются личные интересы.
"Демократический" путь разрешения конфликтов предполагает попытку выровнять представления, в результате чего они видоизменяются для вовлеченных в это личностей так, что становятся взаимно приемлемыми, но никак не тождественными или же выливаются в "иные методы" разрешения конфликтов, т.е. далеко не "демократичные", а с позиции силы.
Авторитарное (в том числе государственное) принуждение принимать и использовать чьи-то формализованные представления непосредственно блокирует процесс приобретения личных знаний в этой предметной области. Оно может реализоваться в виде безусловной веры авторитету и в виде вынужденного примирения. В любом случае ничего общего с наукой это не имеет. Это не имеет ничего общего и мистическим уровнем творческого воображения и так же блокирует его.
Организованное принуждение следованию определенным представлениям может оправдываться как необходимость стабилизации общества, но всегда является тормозом развития личности в какой бы форме ни осуществлялось: в форме организованной религии, в форме государственной морали или в форме организованной науки. Оно всегда противопоставляется естественно формируемым традициям (культуре) этноса как взаимно выработанной системе адаптации членов общества. Авторитарные представления внедряются в сознания других конкретными личностями - лидерами и живут обычно ровно столько, сколько существуют эти личности или те, кто перенял это в виде безусловной веры. Авторитарные представления, ставшие частью культуры этноса, формализованы в виде законов, регламентирующих права и обязанности членов и всегда обеспечиваются соответствующим органами принуждения.
Если авторитарное лицо навязывает обществу мистическую систему представлений, то обеспечивает и их соответствующую формализацию (религиозные книги, религиозные традиции и обряды). Все, что оказывается в противоречии с этими представлениями, естественно, подрывает их авторитарность и делает неэффективными. Поэтому с этим всегда ведется непримиримая борьба.
Изменить представления нелегко потому, что это докажет ошибочность предыдущих представлений и, значит, порочность авторитарности. Поэтому делается все, чтобы сохранить формализацию представлений или допустить их новое толкование не в ущерб главному.
В подобных конфликтах происходит борьба, но не мистического с научным, а одних личных авторитарных представлений с другими ровно в том, что вызывает их взаимное несоответствие и сталкивает интересы представляющих их личностей. Такой конфликт может быть односторонним, когда в поле зрения личности с авторитарными представлениями попадаются факты воздействия других представлений, затрагивающих занятый ареал власти (влияния). Что чаще всего и происходит между организованной религией и отдельными научными представлениями. Поэтому практически все носители авторитарных мистических представлений не могут примириться с существованием и развитием влияния личностей-ученых. Например, поэтому они ненавидят Дарвина и предпринимают попытки исказить представления о его достижениях в умах людей.
Не только религиозные лидеры обладают ареалом влияния. Им обладают все те, кто пытается использовать свои представления для получения определенного влияния. Часто такие представления бывают ошибочными или заведомо ложными. В последнем случае речь идет о мошенничестве (организованная религия, таким образом, всегда - мошенничество).
Если научный метод познания формирует в обществе какое-то количество передовых носителей научных знаний, что используется технически и этим доказывается соответствующая правомерность научного обоснования, то все личности, которые, не смотря на это, и в противоречии этому пытается противопоставить свои достоверно необоснованные представления, обладают всеми характерными признаками мошенников-фальсификаторов .
В то же время, если аналогичные, пока еще достоверно не обоснованные представления сами оказываются на переднем плане предположений данной предметной области, и здесь пока еще нет никаких научных исследований в данном направлении, то это уже нельзя назвать мошенничеством, если только настойчиво не предлагаются технологии, пытающиеся реализовать эти представления. Это - всего лишь творческая фантазия (отличается от не творчески генерируемого бреда и иллюзий), гипотезы, ждущие своей научной проверки.
Поэтому если дикий абориген (живущий в изолированном от нас обществе) начнет излагать теорию о четырех сущностях мироздания его родного острова в виде огня, земли, воды и воздуха, то он, несомненно, заслуживает уважения как очень важный и нетривиальный подход к структуризации - основу для развития гипотез и их научного исследования. Но если сегодня среди нас кто-то начнет всерьез продвигать эти же идеи, да еще и в виде конкретных технологий получения прибыли, то это - несомненный шарлатан.

Итак, конфликтуют не мистика с наукой, а конкретные интересы тех, кто воплощает науку или мистику в авторитарные представления.
Но под словом мистика в быту имеется в виду несколько отличное от описанного. Это - по большей части преобладающий у человека первый уровень стиля-контекста его восприятия-реагирования из описанных здесь двух - его мировоззрение и воплощение этого мировоззрения. Такого человека в рамках этого сайта я называю мистиком. Это не болезнь, а недозавершенное развитие личного опыта методологии познания. Как правило, это - результат преобладания безусловной веры в определенные авторитарные представления. Это очень сильно ограничивает возможности человека в познании, но не должно являться основанием для упреков. Но чем больше таких людей в обществе, тем меньше у такого общества потенциал научного познания и тем больше возможностей у паразитирующих на обществе мошенников использовать внедренные авторитарные представления для извлечения своей выгоды.

В качестве описания свойств и методов мистики в ее проявлениях в качестве творческой фантазии, рекомендую подборку Творчество и вдохновение.
Для лучшего же представления о том, что представляет собой научный метод познания, формализованный и общедоступный в виде научной методологии, попробуем вкратце описать самые важные принципы.
Хотя мистика и подсказывает наиболее значимое направление исследований, но при научном подходе необходимы методы, позволяющие сделать достоверным наблюдаемое явление, отсеять его признаки от погрешностей, иллюзий и ошибок. Поэтому первым используемым методом в науке является сбор данных, их анализ (выделение характеризующих признаков), систематизация и ограничение условий, в которых эти данные всегда проявляются.
Мистика так же подсказывает первоначальное предположение о взаимосвязях явлений, что невозможно без творческого обобщения, личностных механизмов прогнозов, основанных на личном жизненным опыте, но научный подход предлагает методы формализации этих обобщений и гипотез, отсеивающие ошибочные и сужающие поле возможных вариантов (которое может быть бесконечно) с помощью различных принципов, например, "Бритвы Оккама". Прогнозируемые следствия этих предположений не должны противоречить хорошо изученному ранее, что явилось бы скорее критерием малой вероятности истинности предположения. Только достаточно веские основания могут принуждать перепроверить хорошо изученное в соответствии с научным методом без ущерба для познания, - в этом и есть его основное преимущество.
Достоверность обобщений и предположений проверяется экспериментально. При этом всегда должна быть такая методика эксперимента, которая позволяла бы опровергнуть предположение в случае его ошибочности. Именно такие эксперименты и являются наиболее корректной проверкой. Если принципиально невозможно придумать такого опровергающего эксперимента, то предположение не может исследоваться в рамках научного метода познания.
Результатом исследования с помощью научного метода должно стать поддающиеся описанию (формализации) утверждение или система утверждений, основанная на достоверных эмпирических данных (аксиомах), которая описывает взаимосвязь явлений с возможностью реальных прогнозов состояний этой взаимосвязи в строго определенных рамках условий.
Отсутствие любой составляющей такого описания делает его не научным. Так, если есть утверждение, но не определены условия его применения, то это - не научное утверждения и его невозможно корректно использовать на практике, хотя в определенных случаях оно может давать удовлетворительные результаты.

Дополнительно:

Неприятие научного знания уходит корнями в детскую психологию

Познание жизни

Ортодоксальная наука

Компетентность или авторитет?

Мистика: понятие и сущность

Чем различаются мистические теории

Моя картина мира

О мистике

Обсуждение Еще не было обсуждений.

Дата публикации: 2008-02-11

Последнее редактирование: 2018-04-19

Качества статьи, оцененные пользователями

Экспертов: 1

Об авторе: Статьи на сайте Форнит активно защищаются от безусловной веры в их истинность, и авторитетность автора не должна оказывать влияния на понимание сути. Если читатель затрудняется сам с определением корректности приводимых доводов, то у него есть возможность задать вопросы в обсуждении или в теме на форуме. Про авторство статей >>.

Тест: А не зомбируют ли меня? Тест: Определение веса ненаучности

Последняя из новостей: Трилогия: Основы фундаментальной теории сознания.

Все новости

Обнаружен организм с крупнейшим геномом
Новокаледонский вид вилочного папоротника Tmesipteris oblanceolata, произрастающий в Новой Каледонии, имеет геном размером 160,45 гигапары, что более чем в 50 раз превышает размер генома человека.

Все статьи журнала

Тематическая статья: Тема осмысления

Все тематические статьи

Рецензия: Рецензия на книгу Дубынина В.А. Мозг и его потребности. От питания до признания

Все рецензии

Топик ТК: Интервью с Константином Анохиным

Все топики ТК

	посетителей	заходов
сегодня:	0	0
вчера:	0	0
Всего:	13732	15348

Авторские права сайта Fornit