Просто не бывает даже самого святого места, где не пригрелись бы падшие души, истово верящие в свою правоту и предназначение.
- Аминь... - последнее, что услышал отец Сергий, наспех отпетый отцом Кириллом - сотрапезником в новогоднюю ночь, после уж слишком крепко ударившего в голову церковного кагору, приправленного чистым спиртом.
Не в силах больше держаться, он разжал пальцы и оторвался от бренного тела, в ужасе, что сейчас предстанет перед всевышнем в столь неподобающем виде, и тут же с трагическим хлопком был втянут куда-то как тряпка пылесосом. Проваливаясь вперед спиной в невесомость, он вскинул руки, пытаясь ухватиться, и разверз рот в беззвучном крике, теряя остатки хмеля и взамен наполняясь невыразимой ясностью восприятия.
Когда его босые ступни коснулись колючей тверди, рот запахнулся, а гул внезапно переставшего терзать длинные волосы и бороду вихря стих, величественная картина окружающего начала наполнять его разум.
Бесконечность виденного не скрывалась горизонтом. В багровых сумерках пылал небесный костер, с чудесной гармонией играя отблесками в причудливых облаках, тянущих бугристые лапы погреться над уходящими в непроглядь водами черно-хрустальных оттенков, с живой и даже завораживающе веселой рябью постоянно меняющихся переливов.
Изредка откуда-то сзади вылетали со зловещим гулом тактических ракет огромные поленья, быстро уменьшаясь, достигали небесного зарева и пропадали в костре, вздымая гигантские снопы сияющих искр, осыпающих небо.
Отец Сергий оторопело заметил, что все так же пребывает в темной рясе, с пятном недавно пролитого кагора, при массивном кресте, но бос.
Что-то вроде звука отрыжки заставило его повернуться, и узретое подкосило колени: лоснящаяся чернотой масса гигантского тела, с чудовищной красотой постоянно меняющего очертания, имела более стабильный вырост в виде головы со что-то жующей кровавой пастью и прожекторами глаз с нестерпимо желтыми зрачками. И эти зрачки легко пронзали душу всепониманием.
Очередное гигантское полено, с потрясающей силой и гулом было брошено этим монстром без видимых усилий и быстро уменьшалось в направлении огненного зарева.
- О, Господи! - только и вымолвил отец Сергий беззвучно.
Пасть не спеша сплюнула нечто отвратительное, выросшая лапа небрежно смахнула это в рядом плескавшуюся воду.
- Опять поп... - прогудело не в виде звука, а где-то изнутри души.
- Боже!... - простонал отец Сергий чуть громче, - я в Аду?...
- Нет.
- А что же тогда все это?.. - священник драматично воздел длани.
- Ты воспринимаешь то, что способен воспринимать. Пояснить тебе, что это, я не в силах.
Еще одно полено, возникнув ниоткуда, прогудело вдаль. На этот раз оно оглушительно схлопнуло сверхзвуковой барьер, и на мгновение окружилось белесой воронкой пара.
- Так ты не Сатана?...
- Нет. Не боже и не сатана. Я гораздо круче.
- О, Господи!!! - принял безропотно сказанное священник и покорно рухнул на колени.
- Расслабься, нам нужно кое-что прояснить с тобой. Хотя спешить некуда, но и тянуть с этим тоже нет резона.
Чудесная ясность в голове позволяла быстрее прийти в себя.
- Так как же мне называть тебя, повелитель?...
- Ну, можешь называть Макаронным Монстром, - пасть выразительно осклабилась в явном добродушии.
У отца Сергия похолодело что-то внутри от неясных предчувствий.
- Ты смеешься надо мной... - он машинально перекрестился, - За что мне это, Господи?!..
- Так,.. давай-ка прими пока все как есть и перейдем к делу.
- Да воцарится Господь и да расточатся враги его! Изыди, Сатана! - отважно воскликнул отец Сергий.
- Блин...
С ужасающим гулом, к которому не удавалось привыкнуть, в далекую топку ушло еще одно полено. Чудовище непостижимо вывернулось чем-то вроде брюха вверх, очаровав мир изумрудно зеленым окрасом, пульсирующим в сложной гармонии. Оно вытянуло навстречу горячим лучам костра длиннющие лапы и что-то там продириживароло. Так и провиснув вниз головой, оно смерило попа явно неодобрительным взглядом чуть порозовевших, может быть от кровавых отблесков, зрачков.
- Ты все еще не смирился с виденным в этом моем мире, где все - продолжение моей воли и ты сам со множеством других моих творений - лишь один из бесконечного разнообразия его фрагментов?
Отца Сергия охватило леденящее сомнение, болезненно рушащее мир его веры... Непривычно проясненный его ум не желал отстраняться от очевидного, а все более обострял новое, развевая туман прошлой жизни, который казался все абсурднее в сравнении. Это становилось невыносимо более, чем уже пережитая смерть...
- Мир - создал Господь! - воскликнул он, и слова резанули его самого фальшью. Полы его уже слегка подсохшей рясы вспучило порывом пряно-соленого ветра, а ступни почти невыносимо колола острая шершавость мелких кристаллов.
- Неважно, - слова монстра нисколько не заглушились очередным ревом брошенного полена, звуча в самой душе. Чудовище перетекло в новую позу, продолжая совершать что-то непостижимое происходящим вокруг, - Давай-ка просто подведем твой баланс. Перечисли то полезное, что ты совершил для людей, чтобы они стали более приспособленными к жизни, и станет ясно, как поступить с тобой.
- Вот он, все же, высший суд!... мелькнуло в голове, и ладони не вспотели только потому, что были бестелесны. Ну что же, он давно готов к такому.
- Я - священник... рассказывал людям о Господе и вел их к нему...
- Теперь ты понимаешь, что обманывал людей, - беззлобно упрекнул его монстр.
- Я верил в это искренне! И эта вера помогала людям справляться с трудностями в жизни!
- Да, ты в самом деле верил, что это - так. И я вижу все последствия этого у всех людей, которые тебе поверили. Ослепленные верой они ступали, не видя куда. Некоторым везло, а некоторым - нет, как это бывает, когда ты слеп. А если кому-то облегчало муки перед смертью, то это было, по сути, уже без пользы умершему или другим.
Шквал мыслей выстраивал какой-то новый порядок почти раскаянного признания, и ничто не мешало ясности этих мыслей, ни усталость, ни желание повести их в нужном ему направлении. У него не осталось мирских желаний.
- Возможно, я искренне заблуждался... - промямлил священник с тенью надежды, - но я читал про истинность этой веры в очень мудрых книгах, которым не доверять было просто кощунственно...
- Ты поверил им, не проверяя, значит, это была не твоя жизнь, а тех, кто писал эти книги.
- Что со мной будет?...
- Мы еще не выяснили суть твоей жизни. Что будет? Если ты приносил пользу людям, то продолжишь жизнь, осознавая себя одним из них, если больше пользы было бактериям, паразитирующим на твоем теле - пополнишь их массу, если вообще не жил своей жизнью, то, как Макаронный Монстр, я предпочту вернуть тебя на корм другим в виде пачки моих любимых макарон, - ласково позеленевшие зрачки монстра излучали беззлобную иронию, - Скажи, ты помнишь, как увлекся игрой на самодельной свирели? Ведь неплохо получалось!
Да... все воспоминания стали доступны как коллекция фильмов, и с радостью бы отец Сергий покопался в них, но... не стало той заинтересованности, что дает еще не прожитая жизнь...
- Помню... я был тогда отроком... очень наивным.
- Почему ты бросил это, не пытаясь принести радость внимающим тебя людям и не сближая их пониманием прекрасного?
- Я хотел посвятить себя более важному: нести людям Истину...
- А помнишь ту очень молодую девушку, что так сильно полюбила тебя, а ты мучил ее своим недоверием?
- В ней не было смирения...
- Вспомни хоть что-то, в самом деле полезное для людей. Полезное не кому-то одному, ведь творя добро для кого-то, ты, в целом, умудрялся не в меньшей мере обделять другого.
И вся жизнь замелькала в душе оцепеневшего в потоке воспоминаний отца Сергия.
- Я хорошо выкладывал кровлю черепицей! Немало покрыл домов разным людям!
- Разве ты сам придумал, как выкладывать кровли черепицей?
- Нет, конечно! Но я хорошо научился этому.
- Ничего не привнеся полезного от себя... Ты не жил своей жизнью.
- Но почему именно в макароны?! - возмутился Священник.
- Не переживай так болезненно! - ласково осклабился монстр и поднял лапу.
- Стой! Можно один вопрос?!
- Да.
- Зачем ты бросаешь эти дрова в тот далекий очаг?..
- Это не дрова, тебе просто так кажется. Это те, с которыми я, как и с тобой, одновременно, выясняю суть их жизни. Они поддерживают огонь жизни там, где лучше всего с этим могут справиться.
Монстр снова протянул лапу к священнику, но замер:
- Хм...Что-то не так... Макароны какие-то прикольные обещают получиться...
- Даже макароны из меня прикольные.... совсем понурился поп, - вот так все время по жизни...
- Вот как именно?! - казалось, желтое пламя немигающих глаз лижет даже пятки отцу Сергию.
- Ну, все как-то по особенному, и люди меня поэтому плохо понимают... хочу объяснить что-то до очевидности понятное, но никак не получается...
- Опаньки... знаешь что?.. давай-ка делом напару заниматься. Будешь еще одним каналом связи меня с миром.
Священник как бы стал тоньше и выше, заструился в потоке времени как песок и влился в постоянно меняющееся тело монстра.
Первым делом он дотянулся до отца Кирилла, все еще лежащего, уткнувшись бородой в тарелку с оливье.
2011г. Ник Форнит.
список произведений >>
|