Женьшень

Аллегорическое живописание о том, кто такая Женьшень. Здесь важно не столь формальное сходство, как некая гипотетическая аппроксимация о том, что могло бы быть вот в таких условиях, а это немалый намек на пусть пока не провяленные, но вполне жизненные потенции. И.. не стоит даже пытаться как-то интерпретировать этот текст :) Сальвадор Дали заметил: "Как вы хотите понять мои картины, когда я сам, который и создаёт их, тоже не понимаю. Факт, что я в тот же момент, когда пишу, не понимаю моих картин, не означает, что эти картины не имеют никакого смысла. Напротив, их смысл настолько глубок, сложен, связан, непроизволен, что ускользает от простого логического анализа" :)



В спецназе патриархального королевства отпуск если и случается, то это - фантастика. Альфа-ведущий группы по прозвищу дядя Ниверс, что казуистически намекало на слово "реверс" на беду попавших ему под удар, заслужено дождался такого момента и энергично набивал спец-сумку, похожую на облегающий рюкзак тем, что ему казалось просто необходимым на райских островах, где он мысленно уже вкушал полное уединение от всех людских условностей и того, о чем просто наивные люди даже не подозревали, но в голове у спец-бойцов сидело почти невыносимой ношей.
Приват-бум-шефу было принципиально пофиг как отпускник доберется до выделенного ему ареала отдыха и он, лукаво потупив узкие глазки под рыжими космами короткой, но устрашающе торчащей стрижки, отечески обещал вообще не сканировать детали его там пребывания, ну, хотя бы интимные, что, конечно же, было почти не скрываемой ложью, но психологически несло нагрузку ослабить постоянно натянутое псих напряжение суровых будней.
Уже к концу дня Ниверс на глубине 9 метров, под волнами океанской лагуны припарковал у скального грота, обросшего кораллами, гермоскутер, вдохнул порцию пропахшего пластиком воздуха и вытолкнул свое тело из лючка наверх к мерцающему над головой светлому пятну.
Холодная вода чудесно его взбодрила, но ближе к поверхности резко потеплела, и тут же голова Ниверса, пробив границу моря и неба, возникла среди лазурно-чистых небольших волн. Берег оказался совсем рядом, и ноги утонули в удивительно приятном песке.
Отяжелевший в воде боец выбрался на чудесный пляж и, предвкушая, приласкал взглядом свои владения на ближайшие несколько недель. Разминая мышцы, он счастливо потянулся ласковому солнцу и стянул с себя облегающий черный прикид, оставшись в плавках в веселый горошек. Не то, что это была пошлость вкуса, он просто так прикалывался, ведь это был не простой быдловский горошек, а у к каждой продолговатой горошины вился смешной хвостик, и все они смотрели в одну сторону как стайка головастиков.
С чего начать? Ниверса не тянуло опять в волны, хотя они манили необыкновенной голубизной, просвеченной солнцем удивительно прозрачной воды. Он просто счастливо упал на песок на вытянутые руки, отжался чисто рефлекторно несколько раз, но тут же, одернув себя за неуместность таких действий в отпуске, улегся, положив подбородок на руки и закрыв глаза.
Все еще верилось, что вот он, наконец, один, не нужно быть в постоянной бдительности, куда-то успевать и что-то лихорадочно планировать. Было так беззаботно хорошо, что даже чуть кружилась голова, чего Ниверсу никогда не было свойственно. И не только блаженное головокружение, а даже что-то как бы довольно крепко ударило ему в голову. Ну, не может быть, чтобы он настолько расслабился! Ниверс озабоченно поднял голову чтобы стряхнуть наваждение, и тут же второй, куда как более крепкий удар, впечатал его голову в песок и моментально включил все бойцовские рефлексы, Ниверс мгновенно откатился в сторону и взлетел на ноги, озираясь.
Его окружали свирепые аборигены с копьями, готовыми впиться в его большое тело, а рядом один из них, смешно подпрыгивая бочком, примерялся огреть его еще разок какой-то деревянной фигней, раззадоренный малой результативностью первых двух попыток.
Понятно, что следующие несколько секунд происходило чисто техническое усмирение агрессии в совершенно не равных квалификационных условиях. Аборигены были сильны и выносливы, но эти качества им совершенно не пригодились, и неизменно разлетающиеся тела срефлексировали настолько неизгладимое уважение, что атаки прекратились, лишь немалое количество обломков копий поучительно торчали в песке.
Тяжело дышащий, все еще не падший, поджарый абориген оказался на траектории боевого танца Ниверса и всей шкурой ощутил актуальность философского осмысления прошедшей жизни, а повергнутая толпа сочувственно скривилась в ожидании неизбежного, но Ниверс эстетично замер, не завершив движения, и время как бы остановилось, пока туземцы не осознавали, что прощены и месть не поразит их более.
Ниверс протянул руку к зарывшемуся по колена аборигену чтобы помочь ему подняться, но тот извернулся, и, взметая песок и пробуксовывая слишком быстрыми ногами, юзом отполз подальше.

Нивес припомнил инструкции по установлению контактов с иноземными формами разума, которые в него вбивали на всякий случай, и плавно поднял над головой раскрытые ладони. Широко осклабясь, он доходчиво показал эту позу всем, поворачивая торс и радостно сияя глазами. Первый ряд туземцев рухнул на колени, и Ниверс досадливо поморщился. За ними последовали остальные, хором завывая однотонную мантру. Откуда-то из-за кустов возникла очень молоденькая девушка с большой гроздью бананов, прошла мимо явно ее побаивающихся соплеменников и протянула обоими руками, несомненно, ритуальный дар.
"Да и фиг с вами!.. Может он отбил божественный статус у нее?.." - подумалось Ниверсу, и, не переставая тупо улыбаться, он осторожно принял гроздь из ее тонких рук. Хоровое заклинание смолкло, сменяясь возгласами радости избавления от гнева бога. А лицо девушки озарилось такой дружественно-восторженной улыбкой, что, несмотря на культурные различия в понятиях красоты, Ниверс почувствовал неподдельное влечение.
Толпа теперь вопила вразнобой довольно раскрепощено, и чаще всего слышалось слово "жезшень", что-то на женьшень похожее. Скорее всего имя местного бога.
Вечером Ниверс сидел у костра, конечно же в своей черной морской спецовке с пристегнутой кобурой, и рвал зубами почти пресную жареную рыбу. Божественность не помешала ему сойтись с несколькими наиболее добродушно-непосредственными туземцами, время пролетело в обучении его местному языку, и он опять поверил в чудесные перспективы своего отпуска. Но, как он не выискивал глазами, запавшей ему в голову девушки нигде не было.
Наутро, отвратительно вялый после забористого бананового напитка, Ниверс, проснулся от непонятной суеты. Ощущение переполоха моментально взбодрило. Он выбрался из охапки листьев и, озираясь на мелькающие чернокожие фигурки, вышел из-за пальм на берег и.. офигел от увиденного.
Трое в черных спецназовских водолазках стояли на берегу, с них еще стекала вода, они блаженно потягивались и расстегивались, в точности как вчера Ниверс, предвкушая оттяг в этом райском месте. А к ним вдоль зарослей крались аборигены, которым, похоже, вчерашний урок не добавил жизненного оыпта... Или они теперь защищали своего нового бога? Оставалось только гадать, но сейчас здесь точно случится бойня. И, главное, это были какие-то чужие парни, что уже могло быть чревато для Ниверса, несмотря на негласный этикет спец.бойцов разных кланов. Но странно: никто бы из чужих никогда не посмел так осквернить место, где наметил свой отпуск альфа-ведущий. Беспредел какой-то. Может свои, подсматривающие?...
Ниверс горласто заорал, и парни, моментально развернувшись, наставили на него пушки.
- Ого! - удивился самый здоровый, - кто это у нас тут?!
- Привет! - светясь дружелюбием, проорал Ниверс, - кажется мы тут случайно пересеклись по схожей причине.
- Ага, кажется! - согласился здоровяк, - ну, мы же не станем портить друг другу кайф, раз так вышло? Остров не маленький, всем места хватит.
- Конечно, только местных не трогайте, ладно, парни?
- Если нас не тронут и мы не тронем! - многозначительно заржал самый маленький, - Хотя наш правовой статус.... Ладно, не переживай, мы найдем другую лагуну.
И тут подал негромкий голос молчаливый средненький, с узкими, как будто всегда прищуренными глазками и тонкими усиками. От таких всегда ждешь какой-нибудь подлянки... Так и вышло.
- Интересно, что мы твою тачку не заметили. И как это ты умудрился ее заныкать? В ил закопал, что ли?
И зазвенела тишина, а время остановилось. Потому, что любой спец в его королевстве знает инструкции по маскировке скутеров и, значит, эти - точно чужие, а не подсматривающие, да еще так вызывающе выдавшие себя, - явно без понятий. В замедлившееся время вместилось вытаскивание пушек, взметнувшиеся руки и несколько выстрелов. А потом мир взорвался болью.
Эта боль, но уже тупая, хотя и едва выносимая, сверлила в голове и плече так, что захотелось яростно расчесать это. Что за дела?... Ниверс открыл глаза, но намного ярче вокруг не стало. Наконец силуэты вокруг сложились в утварь внутри тростниковой хижины, видимо ритуального назначения, которой были увешаны стены, сплетенные так плотно, что свет почти не проникал, и в полумраке, рядом, на большом обломке камня, поставленном плоским сколом вверх как стол, лежала половинка кокосового ореха и гроздь бананов.
Стало ясно как сильно хочется пить. Он было поднялся рывком, но в плече так вспыхнуло болью, а в голове отдалось, то он обессилено отвалился опять и теперь приподнимался осторожно, сомкнув зубы. Плечо оказалось замотано длинной травой, а голову не хотелось рисковать даже щупать.
Он жадно осушил кокос и съел огромный банан. Потом заприметил чуть дальше холодную рыбу на пальмовом листе, построил план движения, дотянулся, и сопровождающая усилия боль померкла перед накатившим аппетитом.
Оставив на листе кости, он сыто рыгнул и довольно отвалился на крепко сплетенную стенку, но дикая боль заставила дернуться так, что со стен с грохотом повалились камешки и косточки.
Циновка в проеме откинулась и показалась та самая заинтриговавшая его девушка, встревожено распахнув в полумраке огромные глаза.
Не стоит даже из любви к правде повествования пытаться в точности воспроизводить все то, что использовалось ими для взаимопонимания, а это были, кроме обрывков уже известных Ниверсу слов, жесты, мимика, - вполне схожие со значением жестов, понятных Ниверсу. Так что впредь все такие диалоги хотя для простоты и будут описываться словами уже достигнутого смысла понимания, но подразумевать нужно довольно не простые попытки всеми возможными средствами довести желаемое до другого. Так что когда девушка заглянула на грохот навзничь падающего Ниверса, засыпаемого ритуальными предметами, она вскрикнула что-то вроде:
- Ну и какого же хрена ты скачешь тут как казел, когда тебе нужно лежать тихо и смирно?!
Ниверс только глазами моргал, переживая миг боли. Особенно кружилась голова, похоже его зацепило серьезно. Девушка осмотрела его и устроила удобнее.
- Не прыгай тут больше!
Ее уверенный и звучный голос мало вязался с тонкой фигуркой и порхающими ресницами на огромных глазах. Она принялась развешивать по местам свалившиеся предметы.
- Это должно помогать тебе! - поясняла она строго их назначение, - У тебя мозги чуть не вышибло, нужно лежать долго и спокойно!
- А что хоть случилось? Что с теми парнями?
- Ты прикончил двоих сразу, а одного ранил. Но и тебе досталось. Опасно.
- А что с тем раненым парнем?
- Я добила его, - как очевидность сказала девушка, заметая веничком оставшийся мусор.
- Круто.... - пробормотал Ниверс.
- Ты - очень хороший воин, даже я так не умею драться, - с явной неохотой заставила признаться себя девушка.
- Ты? Драться? - Ниверс все с большим изумлением попытался привстать, но девушка нетерпеливым толчком вернула его на место, - Ладно... а как тебя зовут?
- Меня не зовут, - строго пояснила девушка, - я сама прихожу, когда это нужно!
- А когда это нужно?
- Когда пора кому-то умирать.
- И как ты узнаешь, что пора?
- Когда делают недопустимое, я прихожу.
Ниверса, несмотря на закалку, пробрало от контраста внешнего вида девушки и ее роли. Ну да, и в его культуре женщина спокойно приходит в мясную лавку, чтобы среди висящих трупов выбрать кусок мяса и сделать из него обед. Что такого?.. Он помолчал, потом поразмыслил, что ему ли удивляться совершенно невероятным и нелепым ролям и событиям. А еще, задумавшись в этом контексте, заметил, что роль племенной убийцы вовсе не портит приятного впечатления, скорее, даже придает ему остроту и пикантность. Сам-то он был примерно в такой же роли.
- А имя у тебя есть?
- Есть.
Блин, опять не так спросил... неужели она вот настолько конкретная, что нужно еще придумать как задать правильно вопрос?.. Наверняка если он деликатно осведомится: "А можно его услышать?" она опять ответит что-то вроде: "Можно". И тогда он попросил прямо:
- Скажи мне свое имя, - остро ожидая еще какого-то подвоха.
- Жез Шень.
- Женьшень?!
- Да! - она улыбнулась открыто, он ее явно забавлял своим удивлением и тем как акцентировал имя.
- Классно... Женьшень!...
- Тебе нравится? - так по-женски спросила она.
- Да слов нет! - примерно таков смысл был всего того, что изобразил Ниверс.
- Это имя означает - смерть, - она эффектно и многозначительно помолчала, - смерть, которая прекраснее любви, - добавила она чуть мягче, с непередаваемым оттенком сакраментальной таинственности.
"Ни фига себе...." - подумалось Ниверсу, - "вот это - экзотика!".
- А, знаешь, сюда, скорее всего, приплывут злые дядьки меня убивать, - выдал он горькую правду, - и они тут устроят вам очень много бед между делом.
Лицо Женьшень окаменело в маску, очень похожую на маску смерти.
- Сколько дядек приплывет?
- Дело не в том, сколько, а в том, что они будут очень ловкими и подготовленными.... - тоскливо поник Ниверс.
- Когда они приплывут?
- Ну.... думаю, что когда хорошо подготовятся, примерно дней через десять, - он вытаращил две ладони пальцев перед ней.
- Ты уже поправишься, - расслабилась Женьшень и маска ожила в привлекательное лицо, которое сейчас никак не вязалось с ее ролью на этом острове.
- А другие дядьки попробуют мне помочь, но от этого вам бед будет только еще больше!...
Женьшень не понимающе подняла брови. Объяснять ей пришлось долго....
Потянулись дни его отпуска, трансформировавшегося в романтическое приключение.
Женьшень, видимо, кроме навыков приносить смерть, обладала очень эффективными навыками исцеления.
Ее курс лечения, кроме всего другого, предполагал медицинский секс, который, по твердому убеждению Женьшень, лучше всего способствует восстановлению мужчины. Конечно, как и любое лекарство, тут требовалась строго индивидуальная дозировка и методика лечения. Это настолько серьезно преподносилось как клиническая необходимость, что вызывало не больше недоразумений, чем инъекция в зад. Но в первый день Ниверс был потрясен, несмотря на свою безынерционность в морали, пока не воспринял особенности процедуры вполне привычно и естественно.
Это не помешало ему довольно сильно увлечься Женьшень, замечая, что она часто удивляет его своей понятливостью и здравым смыслом, который доходил до непривычной конкретики, как это было в первый раз при попытке узнать ее имя.
Привязанность очень не поощрялась среди спецов Ватикана. Но сейчас был его исконный отпуск, была совершенно необычная девушка и совершенно необычные обстоятельства так, что казалось, что он теперь живет совсем другой жизнью. На пляже его уже не тянуло отжаться на песке, когда он падал на него полежать под солнцем после купания. Он совсем расслабился с точки зрения спец.бойца, даже недопустимо расхлябался. Его затянуло в то, что окружало и наполняло жизнь Женьшень. Как будто сам уже был одним из аборигенов.
Соответственно, он все время прикидывал как быть на случай двойного вторжения. Безусловно, необходимо использовать то, что не смогут игнорировать ни Ватикан, ни чужаки. Может быть, что-то вроде достаточно очевидной и неприкасаемой формы суверенитета, с признаками, непреодолимыми для агрессии с точки зрения международного права. И, вместе с тем, это должны быть настолько гротескно, чтобы вызывать долгие споры и размышления. Конечно, нельзя, чтобы они знали, что это он все устроил и подговорил, иначе не миновать свержения режима иноземного диктатора со всеми вытекающими бедами для народа острова.
Одним из вечеров, после очередной клинической терапии, уже нисколько не ощущая боли ни в голове ни в плече, Ниверс сказал:
- Женьшень, нужно сделать большой и красивый флаг для твоего народа, - он довольно успешно объяснил, что это такое и зачем потребуется, - Кстати, как называется ваш народ?..

Радиоаппаратура давно была перенесена им из гермоскутера в хижину и Женьшень училась выговаривать несколько небольших фраз и говорить под его диктовку на ушко.
И вот однажды она вышла на связь со сверхсекретной базой в его королевстве. Некоторое время на той стороне оператор ошеломленно перебирал в голове инструкции, пытаясь понять, что происходит, наконец истина открылась перед ним, и он срочно связался с шефом. Тот туповато выслушал вводную, свирепо зыркая и топорща особенно устрашающе свои рыжие, вздыбленные космы.
- Как это захватили рацию и убили Ниверса??! - проорал он так, что оператор засомневался в своих же словах, - Там же голозадые аборигены! Откуда у них вдруг цивилизация?? Как код доступа канала связи узнали?? - он задумался и сжал губы, - Бедный Ниверс, наверно пытали его так, что подготовка оказалась бессильной...
- Я не знаю, шеф, какая-то мартышка мне на едва понятном акценте, но совершенно явственно втирает уши про суверенитет, а на все попытки уточнения твердит, что на такие вопросы отвечать не будет и настаивать мы не в праве, ну и особо напирает на соблюдение всех международных конвенций. Я сам фигею, шеф!
- Так. Будем готовить высадку отряда.
- Шеф, еще дополнительная развед-информация. Точно такое же решение о высадке отряда готовят в базе Скорпио.
- Какого хрена они-то нарисовались, бандюганы фанатичные?..
- Утверждают, что три их отпускника были уничтожены на этом острове при загадочных обстоятельствах.
- Три??.. туземцы никак не могли замочить троих подготовленных... Неужели там в самом деле мы что-то прошляпили?.. Какой-то вшивый островок суверенитет объявил! Беспредел, совсем афигели!
- Понимаю, что не этично напоминать, шеф, но наше королевство по площади еще меньше, чем этот остров, однако в его суверенитете никто не сомневается...
- Блин!.... Тогда актуальность высадки отряда еще более возрастает. Нельзя позволить конкурентам установить там большее влияние, чем у нас! Как они называют свое государство??
- Да смешно как-то, шеф: Женьшень какой-то.

Через долгих двадцать дней ожидания, Ниверс, наконец-то заметил признаки прибытия спецотряда. Но флаги государства Женьшень гордо реяли вдоль всего берега, а в пограничных хижинах бдела суровая охрана. Вторжений не последовало. Ведь наверняка враги использовали бы такую акцию нарушения суверенитета без каких либо заранее объявленных мировому сообществу оснований в политических целях, и даже, скорее всего, просто не дали бы произвести высадку.
А скормленные Ниверсу зелья Женьшень делали свое дело: он быстро загорел до черноты и у него стали мелко завиваться волосы, которые даже перекрашивать оказалось не нужно из-за природной черноты, хотя и для этого нашлось бы подходящее зелье. Так что он вполне был готов, не скрываясь, сопровождать и консультировать дипломатическое представительство острова для контактов с мировой цивилизацией.
Он так и остался жить в хижине Женьшень, а она, чтобы больше соответствовать реалиям современного мира, хотя и далеко не сразу, добровольно отказалась от своей священной смертоносной миссии. Они были вполне довольны судьбой и счастливы вместе.

2011г. Ник Форнит.
список произведений >>

Обсуждение Еще не было обсуждений.