КТО ДОЛЖЕН БОРОТЬСЯ С СЕКТАМИ?

Газету эту распространяли бесплатно в Коми республиканской академии государственной службы в день приезда в Сыктывкар самого Дворкина. Он должен был читать лекции как в академии госслужбы, так и в конференц-зале администрации г.Сыктывкара. Не сразу заметил, что выпустила ее «Сайентологическая церковь Москвы», в ней они попытались выставить Дворкина в самом негативном виде. Прочел не без пользы: портрет лектора глазами тех самых сектантов, с которыми он борется.

Что же пишут сайентологи о православном правозащитнике?

А.Дворкин – «один из пособников депрограмматоров». То есть «пособник» тех, кто борется с программированием людей. Он «активно занимается пропагандой идей нетерпимости к религиозным меньшинствам...» Это, по-видимому, о помощи центра Дворкина жертвам тоталитарных сект. «В 1994 году он стал российским представителем известного своей плохой (для кого плохой?) репутацией датского «Диалог-центра»...» Действительно, кандидат богословия, доктор философии А.Дворкин и за рубежом фигура авторитетная, благо, и языкового барьера у него нет – Александр Леонидович был гражданином США, провел там 15 лет, а в 1991 году вернулся на Родину. «Не так давно Дворкин встречал в Москве лидера французской антирелигиозной экстремистской организации Алана Вивьена...»

И так далее в том же духе. Забавно читать, как сайентологи апеллируют к странам «просвещенного Запада», в которых (в Германии, например) их секта не только не признана религиозной организацией, но и... поставлена под гласный надзор тайной полиции. "Бизнес-концерн с элементами экономической преступности", - так там ее характеризуют. Если бы кто-то из них вознамерился распространять свою газету в тамошней академии госслужбы, то его бы сразу упекли в тюрягу. И вообще, что ни слово, то обман. А.Вивьен показан этаким атаманом экстремистской шайки. Читателю и невдомек, что речь идет о министре Франции, который ведает в правительстве вопросами защиты граждан от деструктивных культов.

– Думаю, не стоит путать одно с другим. Богу – Богово, а для нас пока что установлен земной суд, почитайте Евангелие. Мы должны защищать себя, своих детей так, как это сейчас возможно, по закону.

– А есть какое-нибудь общепризнанное четкое определение секты?

– Я не раз слышал такое суждение: все, что не принадлежит православию, это все секты. Другие же утверждают, что «секта» – это просто ругательство, мол, ненаучный термин. На самом деле это вполне описанный феномен, это социологический, религиоведческий термин. Мне больше всего нравится такое определение: «Секта – это небольшая религиозная организация, которая осуществляет свою деятельность в противостоянии основной религиозной традиции страны и которая отрицает всю совокупность культуры за ее собственными пределами». Это очень важно помнить, поскольку часто можно слышать такой аргумент сектантов: а что, православие во Франции – не секта ли? Нет, и это верно как для богословия, так и для светского религиоведения. Православие ни во Франции, ни в Бразилии, нигде не может быть сектой, потому что православие не отрицает культуру. Православие само создало великие культуры – новогреческую, русскую, балканскую и др. Поэтому есть такой термин – «культурообразующие конфессии». Например, Польша уже не мыслима без римо-католической культуры. Точно так же, как Россия – без православия.

А баптисты, скажем, за десятилетия существования никакой своей культуры не создали. Во всех странах, за исключением разве что южных штатов США, они существуют на положении оппозиционной замкнутой группы. Поэтому понятие секты к ним применимо.

– А чем отличается тоталитарная секта от обычной?

– Это прежде всего авторитарная организация, которая контролирует сознание своих членов и стремится к власти и финансовой прибыли. Она нарушают права своих членов, используют обман при вербовке, в ней имеется культ обожествленного лидера или обожествленной организации, а также целый ряд других признаков.

– Интересно, что в перечисленных вами признаках нет ничего религиозного.

– Так ведь есть множество тоталитарных сект, никак не связанных с религией. А те, что именуют себя «Церковью», используют это название для прикрытия. Есть разные прикрытия: психологическое, медицинское, педагогическое, политическое, религиозное, все что угодно. Но это лишь надстройка, которая маскирует главное – использование завербованных для достижения богатства и власти. Именно так тоталитарная секта охарактеризована во французском законе, который был принят в мае прошлого года. И там никаких недомолвок нет – к закону приложен список из 178 наименований сект, опасных для личности, общества и государства.

– А можно одним словом определить разницу между тоталитарной сектой и традиционной конфессией?

– Да, и не только на Западе, но и у нас в России. Откуда они берутся? Вот вам пример.

В Новосибирске живет некто Владимир Пузаков, который взял себе иностранный псевдоним Мегрэ. И вот однажды этот господин Пузаков под видом Мегрэ отправился путешествовать по реке Обь во время своего отпуска. Надо сказать, он женатый человек, но занимался тем, что, по его рассказам, соблазнял сибирских красавиц. И вот там, на Оби, встретилась ему некая Анастасия, которая живет в сибирской тайге и ходит по лесу, как изящно выражается Пузаков, в комбинации – даже во время мороза. Обладает она сверхъестественной силой и своей мыслью может проникать во все глубины человеческого разума, а также она несколько раз предотвращала нашествие на Землю инопланетян.

– Чушь какая-то.

– Слушайте дальше. Увидеть ее непросто. Пузаков утверждает, что «Анастасия существует для тех, для кого она существует». Она питается орешками, которые ей белки приносят, живет в берлоге медведицы. И вот Пузаков-Мегрэ сблудил с этой лесной красавицей, от чего появился на свет некий гомункулус – не иначе как будущий мессия человечества.

– Неужели люди в это верят?

– Увы. Книги его с «пересказом» учения этой Анастасьюшки хорошо расходятся, имеет он и последователей. Прочитав уже имеющиеся пять книг (а всего их обещано семь), я уже сейчас готов сделать предсказание. Проверим, сбудется или нет. В седьмой книге Анастасьюшку... убьют. Или ее унесет куда-нибудь. Уже сейчас у автора проскальзывают намеки. Вопрос: зачем понадобилась Пузакову выдумывать эту богиню? Ведь, кроме расплывчатых оккультных рассуждений, в его книгах ничего нет. А есть идея, что надо есть кедровые орехи, питаться кедровым маслом – так заповедала Анастасьюшка. И, заметьте, на последних страницах своих «богооткровенных» книг Пузаков поместил рекламу кедрового масла, кедровых изделий, поездок «по местам Анастасии» и т.д. То есть речь идет о заурядном коммерческом проекте.

– Так все просто?

– Я упрощаю, но суть подобных сект действительно примитивна – деньги, слава, власть. Поскольку у нас страна входит в рынок, то будут, само собой, и свои доморощенные коммерческие культы вроде «Гербалайфа» или «Вижн Интернэшнл».

– «Вижн Интернэшнл» – это из-за которой российских гимнасток лишили золотых медалей?

– Да, был нашумевший скандал. Наши спортсменки принимали биодобавки, разрекламированные этой организацией, а в них оказался допинг, ускоряющий обмен веществ.

– Это все новопридуманные культы. А ведь есть же еще традиционное язычество, потихоньку возрождающееся. У них изуверств вроде бы никогда не было.

– Кто вам сказал, что у нас есть «язычники»? У нас есть «неоязычники», а это большая разница. Одно дело язычество, существовавшее до проповеди Христа, которое было открыто Христову пришествию. Ведь не случайно прежние язычнки сравнительно просто усваивали веру в Христа – они были открыты Ему. И совсем другое дело – те, кто, вопреки двум тысячелетиям христианства, начинает вновь поклоняться природным стихиям. Это уже новая религия, искусственно отринувшая Христа.

– Новоявленные язычники утверждают, что они возвращаются к истокам, возрождаают старину.

– Возврата к этой старине нет и быть не может. Потому что, если говорить о настоящем традиционном язычестве, оно кануло в Лету. Прежде у каждого племени были свои духи, божества, тотем, какие-то традиции. И  что ж, теперь нам делиться на древлян, полян, кривичей и радимичей? Вот вы из какого племени?

– Э-э... не помню. Вообще-то я русский, православный.

– В секту не приходят – туда ПРИВОДЯТ. Через обман, через сокрытие информации.

Представьте, вы просыпаетесь утром и думаете: «Что-то я ни разу сектантом не был. Давай-ка я схожу туда...» Смешно звучит?

Или представим такую ситуацию. Идет студент по улице Сыктывкара, а к нему подходят двое его сверстников, говорят: «Здорово! Мы из секты. Айда к нам в секту. Тебе в нашей секте очень понравится!» И дальше продолжают: «Ты что, в университете учишься? А, ну это, брат, извини, это тебе придется бросить. Наша секта не поощряет учебу в вузах... А у тебя и девушка есть? Ну, с девушкой тебе придется расстаться. Никаких невест. Это мы сами решим, на ком тебе жениться, когда жениться... если заслужишь, конечно. Также сами определим, нужно ли вам иметь детей. А когда они родятся, то подумаем, стоит ли вам с женой их самим воспитывать или все-таки лучше отдать детишек в другую нашу сектантскую семью, которая лучше их воспитает в нашей сектантской вере».

Студент, конечно, начинает сомневаться, мол, вопрос серьезный, к тому же что мои папа-мама скажут? Но ребята все ему хорошенько объясняют: «У тебя есть родители?! Ну, извини, родители у нас одни – наша секта, она всем нам отец и мать. А эти, кровные, – они не настоящие, они сатанинские родители, они в грехе зачали... И вообще, ты собирайся, через три дня ты у нас поедешь в Хабаровск. И будешь ты на улицах Хабаровска деньги просить. Норма – три тысячи рублей в день. И смотри, чтобы принес. А то, если не принесешь, будут проблемы. Условия для жизни в Хабаровске для членов нашей секты – отличные. У нас там однокомнатная квартира, живет 28 человек, спать будешь на полу, спальных мешков может не хватить. Хотя спать жестко, но зато спим мы мало. Завтрак у нас легкий, много есть вредно. Просыпаемся мы рано, поизучаешь труды нашего истинного отца, помолишься как следует – и вперед на улицу, деньги собирать...»

– Такого тоже не бывает!

– Конечно. Вербовщики ничего этого не скажут. Но то, что я описал, – это реальные условия команд по сбору средств секты мунитов. Я еще и не все рассказал. Как же вербуют на самом деле? Просто приглашают в замечательную молодежную компанию, где будет весело и хорошо, где будет прекрасная «тусовка». Или приглашают на новую интересную работу, высокооплачиваемую. Или в секцию восточных боевых искусств, или в группу по изучению Библии. Также – на социологические курсы, которые помогут вам лучше разобраться в себе и окружающем мире и добиться успеха в жизни. Да что угодно... Каждый рыболов знает, что различную рыбу надо ловить на разную наживку – кого на червяка, кого на мормышку, кого на хлебные шарики.

Чаще всего на наживку попадают люди с эмоциональными проблемами. Но их тоже глупыми не назовешь, это обычные люди, просто у них в данный момент стрессовое состояние. Потеря близкого, переезд в другой город и одиночество, переход от школьных лет к взрослой рабочей жизни... Это нормально, стрессовые состояния бывают, когда человек взрослеет. И в это время человек наиболее внушаем.

– То есть их зомбируют? Я не раз общался на улицах с сектантами-вербовщиками, но никакого внушения не почувствовал. Или я такой особенный?

– Слово «зомбирование» я не люблю, это не научный термин. Лучше назвать так – методики контролирования сознания. Что же касается вербовщиков, то они внушением и не должны заниматься. У них задача простая и весьма важная – под любым предлогом затащить вас на сектантское собрание. Если это удалось – половина дела сделана. Там и начинается контролирование сознания.

Как это происходит? Понимаете, человек – существо социальное и очень зависит от мнения своего окружения. Вот пример. Есть такой стандартный психологический тест, который проводился во многих странах и всегда давал один и тот же результат. Группе из 10 человек давали два листа бумаги – белый и черный, – и по очереди спрашивали, какой цвет они видят. При этом десятый не знал, что с остальными девятью была договоренность: про белый говорить, что он черный, а про черный, что он белый. И вот он слышит это, что все говорят одно и то же, и, представьте, когда ему показывают белый лист бумаги, он соглашается – да, лист черный. Ни один человек не рискнул сказать другое. Потом он обычно оправдывается: мол, освещение было плохое, и т.д. Это первый психологический закон, который используют сектанты.

Второй, не менее действенный, заключается в следующем: кто контролирует поведение человека, тот контролирует его мышление. Проще говоря, если вас заставить вести себя странным образом, то вы поначалу будете смущаться, мол, что это я делаю, зачем?! Но потом ваша психика, защищаясь, сама устранит психический дискомфорт. Как? Очень просто – подгонит ваш образ мысли под эти странные поступки. То есть, оправдывая свое новое поведение, вы будете и мыслить по-новому. Таким образом сектантский гуру и меняет личность новообращенного.

Все это есть в учебниках психологии. В Америке в конце 70-х проводился такой эксперимент. В Гарварде, в лучшем американском университете, выбрали контрольную группу из 20 студентов. Ее разделили пополам – одна команда должна была изображать заключенных, другая – надзирателей. Было построено подобие тюремной камеры, выдана форма тем и другим – и вот в течение трех недель одни должны были «сидеть», другие – охранять. Уже на пятый день этот эксперимент пришлось прервать, поскольку он стал представлять опасность для жизни и здоровья участников. Потому что все маски приросли, все слишком вошли в роль. Заключенные стали планировать побег, тюремщики стали применять насилие, чуть ли не пытки. Все сразу стало слишком серьезно. Навязанные молодым людям новые роли заставили их и мыслить иначе, оправдывать жестокости, которые прежде бы ни за что не допустили.

А теперь представьте, что молодой человек попадает в сплоченную, спаянную группу сектантов, которая ведет себя определенным образом. Разве он не будет подстраиваться под их поведение и разве в его личности, совсем незаметно для него, ничего не изменится? К тому же в этих сектах жесткий, четко распланированный график жизни, так что некогда голову поднять и задуматься: где я, чем я занимаюсь?! А со временем эти мысли вообще улетучатся из головы... Место личности заслонит набор стереотипов. И это видно по самим сектантам – пустые глаза, роботообразное поведение.

Я уж не говорю о гипнотических воздействиях, которые используются в разных сектах.

– Но давайте вернемся к улице. Если не зомбированием, то чем все-таки вербовщики привлекают жертв? Это же не так просто – остановить бегущего человека, втолковать, что он должен прийти на их собрание.

– Потому-то иеговисты предпочитают ходить по квартирам и беседовать с людьми в домашней обстановке. Чем они берут? В наш Центр св. Иринея Лионского как минимум раз в неделю звонят по одному и тому же поводу: «Здравствуйте, мы православные христиане, но к нам зачастили свидетели Иеговы, ходят и ходят. Как сделать так, чтобы они больше не ходили?» – «Очень просто, – отвечаю, – скажите им: вы нарушаете неприкосновенность моего жилища, я вас об этом предупредил, поэтому если еще кто-нибудь из вашей организации ко мне придет, то я вызову милицию». И каждый раз я слышу одну и ту же стандартную реакцию: «Мы не можем так отвечать иеговистам». – «Почему?» – спрашиваю я, зная уже ответ. Люди объясняют: «Потому что они слишком вежливы».

– У нас в России ответственность предусмотрена за нарушение конкретных законов, охраняющих жизнь, достоинство, собственность человека. Если сектант нарушит этот закон, то его и будут судить за этот проступок, а не за то, что он сектант.

– Но в уголовном праве есть же такое понятие – «отягчающее обстоятельство». Если на потерпевшего кто-то напал в одиночку – за это дают один срок. Если же совершено «групповое» нападение – другой срок, намного больший. Почему это не распространяется на сектантов? Ладно бы один человек по собственной воле покусился на мою личность, на мое психическое здоровье. Но если это член секты, за которым стоит мощь его организации, если он использует технологии, придуманные в этой организации, – он ведь более опасен! И судить его нужно иначе.

– К сожалению, у нас до сих пор это не учитывают. Приведу случай, который, наверное, помните. Скоро исполнится два года мученической кончины иеромонаха Григория (Яковлева), которого в Эвенкии, в городе Тура, убил кришнаит. Это было 21 марта, в Великий пост, в ночь на весеннее солнцестояние. Кришнаит постучал в дверь иеромонаха, в комнатку при храме. Хозяин открыл дверь и получил несколько ударов в грудь заточкой. Когда священник упал, изувер складным ножом отрезал его голову. Как установила экспертиза, в момент отрезания священник был еще жив. У батюшки текли слезы по щекам, а кришнаит говорил ему: «Что ты плачешь? А еще верующий...» Потом он голову обнес вокруг центрального аналоя, занес в алтарь и положил на престол. Престол был залит кровью мученика. Когда на следующий день кришнаита арестовали, он сказал, что убийство совершил не он, а Кришна – его руками. Мотив убийства: священник был объективно опасен, поскольку напоминал людям об их грехах и призывал к покаянию.

Почти сразу же в Туру из Москвы прилетела представительная делегация кришнаитов. Они заявили: «Он не наш, никогда его не видели, а если видели, то случайно». В итоге убийца был признан невменяемым и помещен в закрытое лечебное учреждение. Религиозный момент происшедшего оказался целиком за скобками закона. Видения Кришны, мистический опыт кришнаита-изувера, его ритуальные действия – все это свели к тривиальному психическому расстройству. А секта, порождающая чудовищ, оказалась ни при чем.

Вы знаете, почему за всю историю Советского Союза не был осужден ни один член Коммунистической партии? Когда коммунист совершал преступление, его сразу же выгоняли из партии – и судили уже беспартийного. Так же и у сектантов. Вот свежий случай: два месяца назад в Америке свидетели Иеговы забили до смерти свою дочь. Папаша потом объяснил, что он воплощал в жизнь «библейский принцип»: не щади розги для сына своего, если хочешь ему добра. Правда, вместо розог он использовал полутораметровый кусок кабеля толщиной в 2,5 сантиметра. И что же? Хотя он сам заявил, что действовал с женой согласно иеговистским законам и традициям, сама секта опять оказалась в стороне.

– Это в Америке, на которую мы почему-то ориентируемся. Но в Европе ведь другой подход. Вы говорили, что во Франции недавно был принят антисектантский закон?

– Да, там слово «секта» введено в юридический оборот, манипулирование сознанием объявлено не просто нарушением, а уголовным преступлением, которое карается от 3 до 5 лет плюс большой денежный штраф. К этому закону приложен список сект, опасных для Франции, для общества. И, наконец, введен механизм для ликвидации секты, если она либо ее управленческое звено проигрывает два судебных процесса.

– У нас в Думе не собираются использовать этот опыт?

– Пока вроде бы нет. Ален Вивьен приезжал дважды в нашу страну. Он – французский министр, занимающийся проблемами сект. Точнее, его должность звучит так: глава межминистерской миссии по борьбе против сект. Последний раз он был на Нижегородской конференции «Тоталитарные секты – угроза XXI века», организованной нашим Центром и Братством св.Александра Невского, и встречался с российскими чиновниками. Но пока мы не спешим воспользоваться этим опытом. Впрочем, рано или поздно мы должны к этому прийти.

– В других европейских странах есть схожие законы?

– В Германии, в Бельгии... В Австрии очень интересный опыт – там принят закон о традиционных религиях, в котором 12 конфессий признаны религиями, а остальные нет, они не имеют юридического лица.

– Еще к слову о том, как секты «добывают хлеб насущный». Осенью прошлого года «Комсомолка» писала, что жена теннисиста Кафельникова подала на развод и раздел имущества. Что она – член секты, которая заинтересована «заработать» на богатом теннисисте. И будто бы Кафельникову пришлось заплатить 2 миллиона долларов, чтобы у него не отняли дочь. Это правда?

– Не знаю подробностей, но то, что бывшая жена Кафельникова – член ЦХ, то есть Церкви Христа, – факт. И, конечно, ЦХ что-то получила, у них ведь очень жестко – каждый ее член платит десятую часть своего дохода. Кафельников известный человек, поэтому его история стала известна. А то, что на почве сект разрушаются семьи, – это, увы, очень распространено.

– Кто должен бороться с сектами? Церковь?

– По большому счету, Церковь должна заниматься проповедью, благотворительностью и подобными делами, если говорить о ее общественном служении. А борьба с сектами, точнее, ограждение граждан от их пагубного воздействия, – дело государства, как это и происходит в европейских странах. У нас этого нет, поэтому обществу приходится защищать себя самому – под патронажем Церкви возникают общественные организации, центры реабилитации, такие информационно-консультативные объединения, как наш Центр сщмч. Иринея Лионского.

– Что делать жителям, предположим, городского микрорайона, которые не желают, чтобы рядом с ними строился «зал царствия» «свидетелей Иеговы»?

– У них такие же права, как и у иеговистов. Пусть собирают подписи против, организуют пикеты – и, уверяю вас, местная администрация вынуждена будет поступить так, как этого хочет большинство граждан. Вряд ли иеговистам удастся собрать больше подписей, они не популярны у нас – вот и пусть они занимают то место, которое по праву заслуживают.

– На вас много раз подавали в суд?

– Чаще в судебных разбирательствах я участвую как эксперт. Один раз был в роли ответчика, когда на меня подал в суд Глеб Якунин и целый ряд сект. Это был первый мой процесс. Два раза выступал как представитель ответчика. Это когда свидетели Иеговы в Челябинске пытались засудить тележурналистку за ее критические репортажи, и этот процесс был выигран. Меньше года назад представлял в Новокузнецком суде православного священника, который имел смелость в телепередаче назвать неопятидесятников тоталитарной сектой. Они подали иск, и батюшка позвонил мне в Москву, попросил приехать, помочь. Все эти процессы были нами выиграны.

– Все-таки неблагодарный у вас труд. Враждебное окружение, угрозы, всяческие наветы...