Вот несколько наиболее ходовых примеров, которое дают основание многим верить в реинкарнацию. Примеры, безусловно, доподлинно проверенны авторами на достоверность.
Особенно впечатляет последний пример, настолько, что удостоился отдельных комментариев!

 

Случай с девочкой Сими из Нангале.

В 1979 году трехлетняя девочка по имени Сими, живущая в Нангале (штат Пенджаб), неожиданно стала настаивать на поездке в Сундалнагал, чтобы отвезти в больницу ее раненого сына. Она также утверждала, что там находится дом, где она жила, и что там живет ее муж по имени Мохандала Син, работающий водителем.

Из-за материальных проблем ее семья не пошла ей навстречу. На то были экономические причины. Однако год спустя дела ее отца заставили семью переехать в город под названием Срапатх близ Сундалнагала.

Когда же отец узнал о существовании человека по имени Мохандала Син, работающего водителем автобуса в том же районе, он решил нанести ему визит вместе со своей дочерью.

В марте они отправились в Сундалнагал. Когда они были недалеко от цели своего путешествия, Сими сама повела отца за собой. Подойдя к одному из домов, она радостно закричала: "Папа, это мой дом!" и она перечислила всех соседей. К ее сожалению, Мохандала Син, который был ее мужем, в то время уехал по делам в Мандхи; отсутствовали и другие члены семейства. Однако в доме она нашла одну фотографию, сказав: "Это моя фотография. Меня звали Кришна. В 1966 году я умерла из-за болезни".

Двадцать первого марта Сими все-таки встретилась со своим мужем. Она точно помнила то, что происходило в прошлом. Те, кто были ей сыновьями в ее прошлой жизни, собрались и направились вместе с ней в Пирасбук к ее семидесятилетней матери. Мать поговорила с ней и убедилась, что эта трехлетняя девочка действительно перевоплотившаяся Кришна. Она устроила проверку: показала один носовой платок. Сими сказала: "Мама, из такого же материала ты когда-то сшила мне платье. Я это очень хорошо помню; жаль только, что из-за болезни мне не пришлось его носить".

Таким образом, поскольку воспоминания Сими были так точны, а е родственники все еще живы, было доказано, что она действительно является перевоплощением Кришны.

 

 

Случай Роми Крис из книги Хенендра Бенерджи "Американцы, которые были реинкарнированы"

Роми Крис родилась в 1977 году в семье Барри и Бонни Крис в городке Дес-Моинс, штат Айова. Это была очаровательная девочка, маленький вихрь, движимый любопытством и желанием пошалить. Ее родители, набожные католики, совсем не были готовы к тому, что случилось, когда Роми начала говорить. Наряду с обычной детской болтовней они услышали историю ее предыдущей жизни, в которой Роми была Джо Уильямсом. Девочка настойчиво повторяла, что выросла в красном кирпичном доме в Чарльз-Сити — городке, расположенном в 40 милях от Дес-Моинс, что была жената на женщине по имени Шейла и у них было трое детей. Джо и Шейла погибли, попав в аварию, когда ехали на мотоцикле. Этот несчастный случай Роми описывала очень подробно. «Я боюсь воспоминания о мотоциклах», -— говорила она. Среди множества воспоминаний из жизни Джо было одно о пожаре в их доме. Его мама пыталась затушить пламя водой и сильно обожгла руку. «А еще у мамы Уильяме болит нога, вот здесь, — показывала девочка на свою правую ногу. — Ее зовут Луиза, я так давно ее не видела». Роми часто просила отвезти ее в Чарльз-Сити ей хотелось сообщить маме Уильямс, что «все хорошо».

Естественно, что родители Роми были огорчены и обескуражены этими откровениями, они пытались разуверить девочку и не поощрять то, что считали странной выдумкой. Но рассказы о жизни Джо и несчастном случае, положившем ей конец, изобиловали такими подробностями, что поневоле заставили задуматься и связаться со специалистами, занимающимися подобными случаями. После долгих переговоров они согласились на эксперимент.

Зимой 1981 года Бенержи с женой в сопровождении двух журналистов из шведского журнала «Аллерс» приехали в Дес-Моинс, где встретились и побеседовали с Роми и ее родителями. Потом все вместе они отправились в Чарльз-Сити посмотреть, подтвердятся ли какие-нибудь воспоминания Роми.

Во время поездки девочка была очень взволнованна и не могла дождаться встречи с мамой Уильямс. Уже на подъезде к городку Роми заявила: «Мы должны купить маме Уильяме цветы, она любит голубые. А когда мы доберемся туда, то не сможем войти через парадную дверь, нам нужно будет завернуть за угол и войти в ту, что находится посередине». Вскоре они остановились на окраине города у белого бунгало. Роми выпрыгнула из машины и потащила за собой Бенержи. Это был вовсе не тот дом из красного кирпича, который описывала девочка, но по пути им попался указатель со словами: «Просим воспользоваться черным ходом».

Старая женщина, открывшая дверь, опиралась на металлические костыли, ее правая нога была туго забинтована. Да, она Луиза Уильямс, да, у нее был сын Джо, но она уходит на прием к врачу, и у нее совершенно нет времени беседовать с неожиданными визитерами. Роми очень огорчилась, ее глаза наполнились слезами. Час спустя девочка, ее отец и шведские журналисты вернулись, и на этот раз их пригласили в дом.

Миссис Уильямс была удивлена тем, что Роми подарила ей голубые цветы, и вспомнила, что последним подарком сына был именно букет голубых цветов. Когда же отец Роми рассказал миссис Уильяме о «воспоминаниях» девочки, связанных с жизнью Джо, ее удивление возросло. «Откуда она может знать такие подробности? — спрашивала женщина. — Я не знакома ни с вами, ни с кем-либо другим из Дес-Моинс». Миссис Уильяме рассказала также, что они с Джо жили, как и говорила Роми, в доме из красного кирпича, но он был разрушен десять лет назад во время торнадо, когда пострадало много домов в Чарльз-Сити. Джо помог построить этот дом и настоял на том, чтобы зимой парадная дверь была закрыта.

Роми и миссис Уильяме сразу же понравились друг другу. Когда хозяйка встала, чтобы взять что-то в своей комнате, Роми кинулась вслед за ней. Они вернулись, держась за руки, причем Роми пыталась помочь старой леди идти. Миссис Уильяме несла фотографию в рамочке — это был снимок Джо и его семьи, сделанный в последнее Рождество перед их с Шейлой гибелью. «Она узнала их! — удивленно произнесла миссис Уильяме. — Она узнала их!». Миссис Уильямс подтвердила многие факты из рассказов Роми о Джо, в том числе его женитьбу на Шейле, наличие троих детей, имена родственников, случай с пожаром, во время которого она обожгла руку. Также она полностью подтвердила слова Роми о несчастном случае — аварии на мотоцикле, который произошел за два года до рождения девочки, в 1975 году. Несмотря на эти доказательства, ни миссис Уильяме, ни родители девочки не были готовы к тому, что Роми — это реинкарнация Джо Уильямса. «Я не знаю, как объяснить это, — сказала в конце концов мать Роми, — но точно знаю, что моя дочь не лжет».

 

 

Случай Пракаша Варшни из книги Яна Стивенсона "Двадцать случаев, заставляющих задуматься об реинкарнации"

Пракаш Варшни родился в августе 1951 года в Чхате, Индия. Он ничем не отличался от других детей, разве что плакал чаще, чем ребятишки его возраста. Однажды ночью (ему было четыре с половиной года) он проснулся и выбежал из дома. Когда родители нашли сына, он утверждал, что его зовут Нирмал, что родился он в Коси-Калане — городке, находящемся в шести милях отсюда, а отца его зовут Бхоланат.
В течение четырех-пяти дней подряд Пракаш вскакивал среди ночи и выбегал на улицу, потом это стало повторяться реже, но продолжалось еще около месяца.

Пракаш все время говорил о «своей семье» в Коси-Калане. Рассказывал, что у него есть сестра по имени Тара, называл соседей. Мальчик описал «свой» дом, построенный из кирпича, в то время как в его настоящем доме в Чхате стены были из самана. Поведал он и о том, что у его отца четыре магазина: тот торговал зерном, одеждой и рубашками. Мальчик рассказал также о железном сейфе своего отца, в котором у него был свой ящик с отдельным ключом.

Семья Пракаша не могла понять, почему ребенок стал так одержим своей «другой жизнью», которую начал припоминать. Он умолял родителей отвезти его в Коси-Калан и так измучил себя этим, что в конце концов дядя Пракаша пообещал съездить с ним туда. Он, правда, попытался обмануть мальчика и поехал с ним на автобусе в противоположную сторону, но Пракаш разгадал обман, после чего дядя сдался окончательно. В Коси-Калане они в самом деле нашли магазин, принадлежащий человеку по имени Бхоланат Джейн, но поскольку магазин был закрыт, Пракаш и его дядя возвратились в Чхату, не встретившись ни с кем из семейства Джейн.

Примечание: Пракаш до своей первой поездки в Коси-Калан никогда не выезжал из Чхаты. Коси-Калан (население 15 000 человек) — торговый центр провинции, а Чхата (население 9 000 человек) — административный центр. Они лежат на главной дороге, которая соединяет Дели и Махуру.

После возвращения мальчик продолжал настаивать на том, что он Нирмал, и перестал откликаться на имя Пракаш, говорил матери, что она не настоящая его мама и этот бедный дом тоже не его. Ребенок со слезами на глазах умолял, чтобы его отвезли обратно в Коси-Калан. Однажды он взял и отправился туда пешком, прихватив с собой большой гвоздь, который, как он говорил, был ключом от его ящика в сейфе отца. Прежде чем его нашли и вернули, Пракаш успел пройти полмили вдоль дороги, ведущей в Коси-Калан.

Родители мальчика были весьма огорчены внезапными переменами, произошедшими в сыне. Им хотелось вернуть прежнего Пракаша, не страдающего от этих разрушительных воспоминаний, подтверждения которых они совсем не хотели искать. В конце концов их терпение лопнуло, и они взяли дело в свои руки. Следуя древнему народному обычаю, они долго вертели мальчика на гончарном круге, надеясь, что благодаря головокружению он забудет свое прошлое. А когда затея не удалась, они просто побили его. Неизвестно, эти ли меры побудили Пракаша забыть свою жизнь в качестве Нирмала или нет, но во всяком случае он перестал об этом говорить.

Между тем в Коси-Калане действительно жила семья, потерявшая ребенка — он умер от оспы за шестнадцать месяцев до рождения Пракаша. Его звали Нирмал, отца мальчика — Бхоланат Джейн, а сестру — Тара. Отец Нирмала был коммерсантом, владельцем четырех магазинов: одежды, двух бакалейных лавок и универсального магазина, в котором среди прочего продавали и рубашки. Семья Джейн жила в комфортабельном кирпичном доме, где у отца был большой железный сейф. Каждый из сыновей Бхоланата имел в этом сейфе свой ящик и собственный ключ от него.

Примечание: Бхоланат Джейн стал владельцем этих магазинов еще при жизни Нирмала. Когда Пракаш рассказывал свою историю, два из четырех магазинов были уже проданы. Важно отметить, что и в предыдущем, и в этом случае люди не знали о переменах, произошедших после их смерти, что свидетельствует о реинкарнации, а не об экстрасенсорных способностях.

Вскоре члены семьи Джейн узнали о том, что к ним в сопровождении дяди приезжал ребенок, утверждавший, будто он Нирмал, но на протяжении пяти лет даже не попытались подробнее узнать об этом. Когда в начале лета 1961 года отец Нирмала с дочерью Мемо был в Чхате по делам, им посчастливилось встретиться с Пракашем и его семьей. До того как эти события свели их вместе, две семьи не были знакомы друг с другом, однако Пракаш сразу узнал «своего» отца и был очень рад видеть его. Он спросил о Таре и старшем брате Джагдише. Когда визит закончился, Пракаш проводил гостей на автобусную станцию, со слезами умоляя их взять его с собой. Должно быть, поведение Пракаша произвело на Бхоланата Джейн неизгладимое впечатление, потому что через несколько дней его жена, дочь Тара и сын Девендра приехали познакомиться с ним. Пракаш, увидев брата и сестру Нирмала, расплакался и назвал их по именам; особенно он был рад Таре. Узнал он и мать Нирмала. Сидя на коленях у Тары, Пракаш, показывая на женщину, сказал: «Это моя мама».

Примечание: Пракаш по ошибке принял Мемо за свою сестру Вилму. Мемо родилась после смерти Нирмала, но когда Пракаш встретился с Мемо в 1961 году, ей было столько же лет, сколько Вилме, когда умер Нирмал.

Семья Варшни была недовольна событиями, обрушившимися на нее, воспоминаниями Пракаша и внезапно возродившимся непреодолимым стремлением мальчика к общению со своими прежними родными. Несмотря на это, родителей Пракаша в конце концов убедили позволить ему еще раз съездить в Коси-Ка-лан. И вот в июле 1961 года, за месяц до своего десятилетия, мальчик вторично отправился туда. Без посторонней помощи он нашел дорогу от автобусной станции до дома Бхоланат Джейна (а это был путь в полмили со множеством поворотов), хотя Тара всячески пыталась ввести его в заблуждение, предлагая свернуть на неправильную дорогу. Когда Пракаш наконец подошел к дому, то остановился в смущении и нерешительности. Оказалось, что до смерти Нирмала вход находился в другом месте. Но в самом доме Пракаш безошибочно узнал комнату, где спал Нирмал, и комнату, в которой он умер (Нирмала перенесли туда незадолго до смерти). Мальчик нашел фамильный сейф и узнал маленькую тележку — одну из игрушек Нирмала.

Пракаш узнал многих людей: «своего брата» Джагдиша и двух теток, многочисленных соседей и друзей семьи, называя их по имени, описывая или делая и то, и другое. Когда Пракаша спросили, например, может ли он определить, кто этот человек, он правильно назвал его Рамешом. Ему задали следующий вопрос: «Кто он?». Мальчик ответил: «Его магазин напротив нашего, вон тот, маленький», — что полностью соответствовало истине. Другого человека Пракаш определил как «одного из наших соседей по магазину» и правильно назвал место, где находится магазин этого соседа. Еще одного мужчину он поприветствовал непроизвольно, как будто они были близко знакомы. «Ты меня знаешь?» — спросил его тот, и Пракаш совершенно точно ответил: «Ты Чиранджи. А я сын Бхоланата». После этого Чиранджи спросил Пракаша, как тот его узнал, и мальчик ответил, что часто покупал у него в лавке сахар, муку и рис. Это были обычные покупки Нирмала в бакалейной лавке Чиранджи, владельцем которой он к этому времени уже не был, так как продал ее вскоре после смерти Нирмала.

Примечание: Две узнанные Пракашем женщины жили отдельно, на своей половине дома. Женщины, практикующие такой образ жизни, прячутся от людских глаз, а выходя со своей половины, надевают паранджу. Их видят только мужья, дети и ближайшие родственники по женской линии, следовательно, их внешность неизвестна чужакам. Узнать этих женщин человеку, не входящему в близкий круг семьи, невозможно.

В конце концов семья Джейн признала Пракаша как реинкарнированного Нирмала, и это еще больше накалило обстановку в семье Варшни. В течение всего этого времени близкие Пракаша противились углублению в его воспоминания и не желали признавать их, но в итоге им пришлось сдаться, поскольку доказательства оказались неопровержимы. Убедившись в том, что связь Пракаша с семейством Джейн неоспорима, они стали опасаться, что Джейны попытаются отобрать его у них и усыновить. Они начали также с подозрением относиться к тем, кто изучал этот случай, считая их (совершенно напрасно) тайными агентами семьи Джейн. Бабушка Пракаша зашла так далеко, что даже подговаривала соседей избить нескольких исследователей.

Со временем напряжение в отношениях между двумя семьями спало. Джейны не строили никаких планов тайного похищения Пракаша и вполне удовлетворялись визитами, которые в конце концов были разрешены. Страхи семьи Варшни постепенно улеглись, как, впрочем, уменьшилась и сила эмоциональной связи Пракаша с его прошлым. Когда через три года ученые вернулись, чтобы довести исследование до конца, их встретили с большой сердечностью и готовностью сотрудничать.

Примечание: Это типично для детей: взрослея, они перестают вспоминать предыдущую жизнь. По мере того как они погружаются в действительность, воспоминания угасают См. книгу Стивенсона «Дети, помнящие предыдущие жизни».

 

Случай Марата Фридмана по рассказу, составленному со слов многих свидетелей.

Брак еврея и киргизки - большая редкость, и в то время был возможен только потому, что оба являлись интеллигентными людьми и с большой разницей в возрасте. Марат, астенический ребенок, рос довольно нервным и впечатлительным. Говорить он начал с трудом, долгое время заикался. Больше же всего его родителей удручала его странная фантазия с совершенно нелепыми и неожиданными высказываниями. С 3-х лет он мог спать только с мамой, иначе ему снились страшные сны, от которых он с криком и с подушкой в руках, прижатой к груди, врывался в спальню родителей.

Отец неизменно был ласков и терпелив с ним, пытался отвлечь от пугающих мыслей и часто это удавалось.

Но однажды приехали родители жены с Нарына. Как обычно, это обещало шумное и неумеренное застолье. А пока женщины суетились с приготовлениями, мужчины разговаривали, а счастливый дед забавлялся со своим внуком. Тот радовался добродушному вниманию и, по обыкновению, среди обычных своих детских фраз с его губ слетали и довольно странные слова, от которых отец болезненно хмурился. Но дед вдруг очень заинтересовался. Малыш лепетал о каком-то кувшине со спрятанным кладом в мазаре, в далеком таласском ущелье. Дед принялся расспрашивать, и Марат немного растерялся потому, что никто никогда не обращал всерьез на его слова внимания.

Отец сделал знак, что хочет поговорить и они с дедом вышли. Он со вздохом поведал о проблемах с сыном и попросил не провоцировать это. Но дед воскликнул, что прекрасно знает то место в Таласе, о котором говорил ребенок. Он убедил отца продолжить расспросы.

И выяснилось, что Марат был уверен, что жил там, в кишлаке в юрте надсмотрщика, прекрасно помнит все детали. Его детский, чуть заикающийся от волнения голосок и неумелый выговор так контрастировал со смыслом сказанного, что даже отец призадумался. Распоряжаясь большими отарами баранов, учетчик часто устраивал "вертячку" (такая болезнь, при которой барана необходимо немедленно изолировать и умертвить, не используя в пищу), всыпая немного песка в ухо животному, и увозил якобы в могильник, а сам продавал, на деньги покупал драгоценности и складывал их в кувшин. Однажды его застрелили из охотничьей винтовки во время пьяной ссоры.

Все это было рассказано так убедительно и с такими подробностями, что дед настоял на поездке в тот кишлак. Откуда мог бы ребенок знать о "вертячке" и придумать такой изощренный способ обмана? Хотя родственников там у него не было, а нарынские и таласские киргизы всегда были в довольно натянутых отношениях. Попытка отца разубедить только еще более подзадорила деда. Нарынские киргизы очень бедны, а киргизы вообще отличаются жадностью к деньгам, и сами об этом часто сетуют.

То ущелье находилось в 120 километрах от столицы. Отец решил устроить семейную прогулку, запасся бензином, и они поехали на своей Ниве, захватив деда, жену и ребенка. Погода стояла прекрасная. Поутру, пока не было машин, они довольно быстро доехали до боковой дороги, ведущей в горы и свернули с трассы.

Еще 20 километров и они, проехав кишлак, остановились у подножия холма, ощетинившегося киргизскими могильниками. Дед нервничал, но больше всех волновался Марат, крича, что все здесь знает, хотя никто никогда не возил его сюда. Он уверенно принялся взбираться на холм, но вскоре устал и остановился хватая воздух ртом. Отец посадил его себе на шею и они поднялись. Ребенок показал на самый высокий и красивый мазар. Они осторожно вошли, принялись искать, но ни в каких возможных местах не смогли обнаружить кувшин. Мальчик заплакал и возмущенно прокричал, что знает, кто мог украсть его клад. Он умолял пойти к этому человеку и потребовать объяснения. Это было не только очень глупо, но и опасно. Отец наотрез отказывался, но дед предложил просто осторожно познакомиться с этом человеком. А там видно будет.

После это чуть не случилась беда. Киргизы совершенно не переносят любого намека на нечестность или претензию. И когда, зайдя в кишлак, рядом с одним из домов заметили пожилого киргиза, сидящего на пеньке, мальчик неожиданно вырвался, подбежал к нему и принялся колотить своими ручонками. Тут подоспели и взрослые, не сумев скрыть своего волнения, и завязался ожесточенный спор. Толком, конечно, ничего не выяснили, но поняли, что тот человек что-то скрывает от них. Подошли другие и принялись выяснять, что за люди и зачем к ним приехали. Намерения неизбежно открылись, так же как и то, что явился незваный нарынец. Кроме того, выяснилось, что действительно, десять лет назад был убит на празднике надсмотрщик.

Если бы не ребенок и женщина, то их, скорее всего, избили бы, а так просто с позором прогнали, пообещав в следующий раз разбить машину. Теперь не только дед, но и отец был убежден в том, что мальчик говорил правду.

 

Конечно, сейчас это уже не мальчик, и фамилия у него другая, и характер намного осторожнее. Примечание: Это типично для детей: взрослея, они перестают вспоминать предыдущую жизнь). Если съездить в Талас в тот кишлак и суметь задобрить жителей, что совсем не трудно, честно рассказать, что привело, то они покажут и холм с могилами и тот мазар. Сам же я ничего этого не видел, а этот рассказ только что придумал. Но в каждом кишлаке есть свой холм для захоронений, а киргизы, как дети, очень любят все таинственное и необычное, придумывая на ходу завораживающие подробности. Учетчиков же ненавистных били по пьянке везде и всегда.