Относится к сборнику статей теори МВАП https://t.me/thinking_cycles
Понятие системы – абстракция для выделения из окружающего совокупности взаимодействующих элементов, которая проявляет определенные, выделяемые осознанным вниманием свойства.
Важно то, что любое явление выделяется осознанным вниманием из окружающего.
Все состоит из квантов в ипостасях бозонов (свободно распространяющаяся волна возмещения) и фермионов (овеществленная волна за счет накладывания сама на себя и тем самым локализующаяся в пространстве): fornit.ru/70790.
Органы восприятия выделяют только некоторые последствия фундаментальных взаимодействий, а на уровне психики строится модель свойств внешнего мира, связанная с тем, что это значит для субъекта. Начинают выделяться объекты внимания, которые уже настолько абстрагированы, что не имеют прямой связи с физическим миров, хотя и коррелируют динамику этого мира. Так, выделенный квадрат, как форма субъективной абстракции, не существует в физическом мире и стоит попытаться присмотреться через микроскоп, сразу и с большим увеличениям в это можно убедиться.
Субъективно мы оперируем абстрактными образами, которые для нас представляют собой ментальные сущности, и мы способны детализировать структуру и свойства таких сущностей, внося все больше элементов в субъективную модель понимания объекта внимания (fornit.ru/69260). Но любая абстрактная модель, как система изученных взаимодействий составляющих элементов, оказывается в непосредственном окружении физической реальности как не выделяемой фундаментальной системы.
Это значит, что, даже досконально полно изучив законы взаимодействий элементов, всегда есть что-то за границами выделенной вниманием системы, что может привносить свой вклад в общее проявление свойств объекта. Исследователь может натыкаться на такие моменты, постигать их суть и природу, вынося это за границы объекта как нечто внешнее, воздействующее на него. Но с точки зрения физической фундаментальной картины это все – всего лишь отдельная динамика общей квантовой системы.
Особенности понимания системы в российской физиологии
Физиологи выделяют осознанным вниманием живые существа как целостные для них объекты, учитывая внешние воздействия на их (восприятие) и воздействия живых существ на физический мир (действия). Модель живого существа рассматривается как система взаимодействий составляющих элементов с адаптивной функциональностью, т.е. все органы живого существа и его поведение направлены на то, чтобы сохранить признаки живого: пищевое, поисковое, половое, защитное поведение, иначе этот объект перестает быть живым. Т.о. живое – это то, что имеет систему гомеостатической регуляции, а все остальное – неживое.
Исследование отдельных механизмов адаптивности требует выделение их из общей системы гомеостаза живого существа и рассмотрение уже его внутренней структуры взаимодействующих элементов. Конечно, можно теперь посчитать, что все за границами выделенного вниманием – будет внешним по отношению к системе элементов выделенного элемента, т.е. можно говорить о восприятии элемента и его действиях. Можно перейти к исследованиям еще более вложенной структуры и опять посчитать ее системой с внешним воздействием и реакцией на него. Так и сделал Ю.Александров в отношении отдельных нейронов, посчитав их отдельными организмами в организме, реагирующем на свои стимула в соответствии со своими потребностями (fornit.ru/816).
П.Анохин предложил назвать такие внутренние организмы в организме функциональными системами, а то, как они появляются в онтогенезе – системогенезом (fornit.ru/71382). После этого буквально все советские, а потом российские физиологи подхватили эту методологию и появились множество работ по системогенезу, в том числе четырехтомник “ Системогенез деятельности” (Карпов А.В., Шадриков В.Д. 2017).
Предположим, физиолог решил изучить отдельный организм в организме (например, гиппокамп в мозге) и очень хорошо детализировал и освоил систему взаимодействий элементов такого подорганизма. Но он принципиально не может ответить на вопрос, а какие внешние по отношению к этому подорганизму воздействия и как могут влиять на него (теорема Геделя о неполноте). Он изучил множество деталей того, что важно для самого организма, но не принципиально для иерархически более общей системы (особенности реализации, метаболизма, внутренние реакции и т.п.). Следуя методологии системогенеза он пытается найти стимулы и потребности подорганизма, как это проделал Ю.Александров с нейронами. В результате он напишет очень большую работу, которая 1) мало принципиальна для изучения системы более общего уровня и 2) притянута к искусственности попытки найти потребности, стимулы и поведенческие реакции подорганизма, которые на данном уровне выделения объекта совершенно ему не соответствуют как части более общего организма.
Конечно, можно рассматривать организм как симбиоз более элементарных живых организмов, у которых есть свой гомеостаз. Ведь даже у отдельной клетки есть пищевое, поисковое, защитное и даже репродуктивное поведение. Но клетка, включенная в состав организма, не самостоятельное живое существо, а модуль, функционально включённый в архитектуру.
Методология системогенеза — это, по сути, эпистемологический инструмент: она позволяет исследователю мысленно выделить подсистему и описать её как функциональную целостность для удобства анализа. Но если забыть, что это — модель, а не онтологическая реальность, легко впасть в антропоморфизм или биологический редукционизм, приписывая подсистемам мотивации и цели, которых у них в действительности нет.
Кроме того, теорема Гёделя о неполноте (в переносном, методологическом смысле) утверждает, что любая формальная система (включая модель подорганизма) не может полностью описать все внешние влияния, поскольку они принадлежат более широкой системе, которая по определению выходит за границы текущей модели. Это означает, что полное понимание подсистемы невозможно без учёта её включения в иерархически более высокую целостность.
Это привело к тому, что К.Анохин посетовал: “Одной из существенных тенденций современной нейрофизиологии является изоляция отдельных механизмов мозга для удобства экспериментирования над ними в целях изучения их свойств. Этот аналитический прием, общий для многих биологических наук, уже дал значительные результаты. Однако прием этот полезен и хорош только на определенной стадии научно-исследовательского процесса: при сборе первичных материалов и в период подготовки к широким обобщениям”.
С одной стороны утверждение, что объекты нужно изучать системно, а не их разрозненные элементы признается всеми, но с другой методология системогенеза прямо этому противоречит и создаёт иллюзию системности. Слово “система” просто вырождается и теряет свой методологический смысл. И в самом деле, если задан конкретный объект для исследования, то 1) все составляющие его элементы следует рассматривать не кк вложенные системы, а как динамически проявляющиеся механизмы и 2) следует рассматривать только то и таком качестве, что обеспечивает адекватное понимание общей системы, а не особенности ее реализации, т.е. нужно суметь выделить принципиально важное для системы взаимодействий ее элементов.
Слово “система” имеет смысл применять только в рамках его собственного терминологического определения: “абстракция для выделения из окружающего совокупности взаимодействующих элементов, которая проявляет определенные, выделяемые осознанным вниманием свойства”, но не расширять его в некие методологии, которые способны придать слову лишний смысл, уводящий понятие в ложные области. Потому что система - это не «то, что есть в природе», а инструмент познания, создаваемый субъектом для выделения устойчивых, значимых для него проявлений в потоке фундаментальной физической динамики.
Слово «система» теряет смысл, если его начинают использовать как объяснительную категорию, наделяя выделенные абстракции собственной целесообразностью, автономией или «поведением». Это проекция свойств целого на часть, а не анализ того, как часть участвует в формировании целого. Такой подход не раскрывает систему — он заменяет её метафорой, размывая границы между уровнями организации и внося в науку иллюзию понимания.
Вред научных школ
Слово «системогенез» почти не используется в международной научной литературе за пределами русскоязычной традиции, особенно той, что восходит к П.К. Анохину и советской/российской физиологии. Это говорит о чуть ли не фанатичном следовании и верности научной школе, без чего ученый может посчитаться не относящейся к системе свой-чужой, что влечет его игнорирование (fornit.ru/70597). В свою очередь такое абсурдное гипертрофирование системогенеза приводит к определенной изоляции соответствующей тематики российской науки. Школа П.Анохина осталась в значительной степени внутринациональной традицией. Хотя отдельные работы переводились (например, «Биология и нейрофизиология условного рефлекса»), ключевые методологические конструкции, такие как «системогенез», не были интегрированы в глобальный научный дискурс. Глубокие идеи Анохина о целостности, активности субъекта, роли результата в организации поведения - остаются недооценёнными за пределами русскоязычного пространства.
Это классический пример того, как научная школа, не сумевшая транслировать свои идеи на универсальный язык современной науки, рискует превратиться в локальный интеллектуальный артефакт — богатый по содержанию, но изолированный от глобального диалога.
Вред от этого можно сравнить с влиянием такого авторитета в философии как Д.Чалмерса с его панпсихизмом и неразрешимостью проблемы сознания (fornit.ru/69784), с энтузиазмом подхваченного российскими теоретиками сознания. Этим он легитимизировал метафизические спекуляции в рамках научного дискурса, породил представления о необходимости особого субстрата, без которого невозможно сознание.
Но до сих пор поновляются научные работы с модным словечком “системогенез”:
· Шапошникова И. В. ББК 81 DOI10. 30982/2077-5911-2025-65-3-32-47 СИСТЕМОГЕНЕЗ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ: К ВОПРОСУ О ЕДИНОМ ФУНДАМЕНТЕ ДЛЯ ОБЩЕЙ ТЕОРИИ ЯЗЫКА И ПЕДАГОГИКИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ ЛИНГВИСТА //Вопросы психолингвистики. – 2025. – Т. 3. – №. 65. – С. 65.
· Шапошникова И. В. СИСТЕМОГЕНЕЗ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ: К ВОПРОСУ О ЕДИНОМ ФУНДАМЕНТЕ ДЛЯ ОБЩЕЙ ТЕОРИИ ЯЗЫКА И ПЕДАГОГИКИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ ЛИНГВИСТА //РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ. – 2025. – Т. 3. – №. 65. – С. 32.
· Седіков Д. В. Системогенез методології стратегічного управління підприємствами в умовах трансформаційної економіки //Актуальні питання економічних наук. – 2025. – №. 13.
· Золотов А. В. Системогенез лідерства як складова підготовки військових кадрів (Systemogenesis of Leadership as a Component of Military Personnel Training) //Національна безпека україни в умовах воєнного стану: проблеми та шляхи їх вирішення: зб. матеріалів всеукраїнської наук.-практ. конф.(м. Одеса, 20 березня 2025 р.). – Військова академія, 2025. – С. 381-383.
· Карпов А. В., Карпов А. А., Волченкова А. А. Системогенетические закономерности развития субъектных детерминант информационной деятельности //Журнал Сибирского федерального университета. Гуманитарные науки. – 2025. – Т. 18. – №. 4. – С. 852-862.
И множество других.
Коротко рассмотрим четырехтомник “Системогенез деятельности” (Карпов А.В., Шадриков В.Д. 2017) в контексте сказанного.
В аннотации: “Эта книга является первым томом монографии под общим названием «Системогенез деятельности: игра, учение, труд».
Теоретико-методологической основой решения данной проблемы является реализованный в работе системогенетический подход. Показано, что он является действенным средством раскрытия закономерностей формирования и развития этих двух основных типов деятельности.
Вводится понятие психологической системы деятельности, выделяются основные компоненты ее структуры...
На материале психологического анализа педагогической деятельности показана конструктивность системогенетического подхода в плане решения задач прикладного характера”.
Методология системогенеза продолжает расширяться, вовлекая уже даже не физические элементы мозга, а ментальные. Чудовище продолжает вскармливаться и расти, невзирая на последствия. Если у П.К. Анохина системогенез описывал онтогенетическое формирование адаптивных функциональных систем организма в ответ на биологические потребности, то в работах вроде «Системогенеза деятельности» он применяется к социально и культурно опосредованным формам поведения. Такой перенос не сопровождается рефлексией о смене уровня анализа: ментальные структуры — это не «системы» в том же смысле, что и гомеостатические регуляторные контуры. Они — продукты внимания и языка, а не физиологические целостности.
Расширение термина до предела его обессмысливания ведёт не к углублению понимания, а к потере различий между уровнями реальности: физическим, биологическим, психологическим и социальным. Вместо системного анализа получаем терминологический тотем, под который подводят всё подряд, лишь бы остаться «внутри школы».
В результате в так и не были представлены в самом деле системные принципы, позволяющие выйти на организацию адаптивных механизмов психики, которые и порождают все описанные в четырехтомники явления, но зато, и в самом деле, идея системогенеза оказалась очень продуктивной и полезной для поколений ученых, которые развивают ее.
Системогенез работает не как объяснительная теория, а как научно-социальный и эвристический инструмент — он «кормит» школу, но не решает исходную задачу: раскрыть принципы организации адаптивной психики как проявления фундаментальной динамики.
Оптимальная методология в исследовании систем
Явление, выделенное для системного подхода в его изучении, уже имеет массив эмпирически найденных свойств, составляющих каркас фактических данных исследования. Все недостающее в таком каркасе можно выявить и определить методами интерполяции, как недостающие элементы совокупности всех взаимодействующих факторов. Так поступил Д.Менделеев, собрав сначала каркас известных данных о химических элементах, выявил закономерности изменения свойств и нашел пробелы – гипотетические, пока не открытые элементы. Кроме того, он сразу заметил некоторые неточности в ранее определенных свойствах уже известных элементах, что позволило перепроверить и уточнить эти данные.
Каркас системной модели – это еще не завершенный пазл, в который нужно вставлять недостающие элементы пока пазл не будет полностью собран, что оказывается очевидным для конструктора модели, по принципиальным свойствам структуры видящего, есть ли еще недостающие элементы.
Такой подход позволяет с предельной достоверностью верифицировать системную модель, что невозможно при бессистемном исследовании отдельных составляющих. Эта методология исследования системных моделей и их верификации изложена в статье “Критерии полноты и верности теории”: fornit.ru/7649.
В отличие от методологии пазла «Системогенез» часто начинает с языка целостности, но не строит каркаса,
· приписывает свойства (потребности, стимулы) вместо того, чтобы выводить их из структуры,
· не предсказывает, а ретроспективно интерпретирует,
· не стремится к полноте, а расширяется бесконечно вглубь, создавая иллюзию объяснения.