Верховная рада «разродилась» постановлением «О праздновании памятных дат и юбилеев в 2009 г.»
Наступивший 2009 год, изначально ознаменовавшийся глубоким социально-экономическим и политическим кризисом на Украине, объявлен официальными «оранжевыми» властями… «Годом Степана Бандеры».
Именно празднованию 100-летия со дня рождения известного нацистского пособника, главаря кровавой ОУН украинские власть предержащие решили посвятить год, на который приходится 65-летие освобождения Украины от немецко-фашистских захватчиков. Соответствующее постановление было принято еще в декабре прошлого года, когда благодаря позиции Блока Литвина Верховная рада Украины «разродилась» постановлением № 825-VI от 25 декабря 2008 г. «О праздновании памятных дат и юбилеев в 2009 г.». Согласно этому решению, в 2009 г. Украина должна отмечать столь «знаменательные» события, как 350-летие Конотопской битвы, 90-летие «Акта злуки» и 90-летие «освобождения» Киева войсками УНР, 70-летие провозглашения «Карпатской Украины» и 70-летие начала Второй мировой войны, 65-летие депортации крымских татар, а также 370-летие со дня рождения Мазепы, 130-летие со дня рождения Петлюры и т. д. При этом в принятом постановлении ВР ни слова не было о Великой Отечественной войне!
Нечего и говорить, что принятый ВР «печень памятных дат» означает тотальную ревизию истории, является прямым законодательным стимулом к ее дальнейшему забвению и фальсификации. В свете этих событий вполне символичным является празднование 100-летия Бандеры, с помпой проводимое националистическими кругами Западной Украины – при пассивном молчании юго-востока и центра страны. Не менее символическим является и тот факт, что автором указанного проекта о «памятных датах» выступил представитель фракции БЮТ, глава Комитета ВР по культуре и духовности Владимир Яворивский, в советское время – известный обличитель «украинских буржуазных националистов», автор документальной повести «Вечные Кортелисы» (1981) о преступлениях нацистских пособников на Волыни. Яворивский и подобные ему новоиспеченные «национал-демократы», по существу, и составляют ту гуманитарную псевдоэлиту, при активном содействии которой «оранжевый» режим прививает гражданам Украины махровую русофобию и культ нацистских пособников.
Правда, к чести украинских парламентариев, по инициативе фракции коммунистов 13 января 2009 г. было принято альтернативное постановление ВР № 842-VI «О праздновании 65-летия Победы в Великой Отечественной войне и освобождения Украины от немецко-фашистских захватчиков». В данном документе ВР настаивает на необходимости надлежащим образом справить годовщину Великой Победы, сберегать военные мемориалы, проводить воспитательно-патриотическую работу и соблюдать базовый Закон Украины «Об увековечении Победы в Великой Отечественной войне», ст. 2 и ст. 8 которого запрещают фальсификацию истории и проявления фашизма.
Принятое ВР постановление от 13 января 2009 г., несомненно, является компенсацией того авантюристического постановления, что было проголосовано «оранжевыми» парламентариями 25 декабря 2008 г. Однако же «патриотический» документ ВР не отменяет предшествующего документа, оставляя в силе предписания о праздновании в текущем году всех одиозных «памятных дат», в т. ч. 100-летия Бандеры, чем фактически ограничивает надлежащее празднование юбилея Великой Победы. Итак, наблюдается явное противоречие двух постановлений ВР, напрямую регламентирующих идеологическую политику украинского государства в 2009 г.
В этой связи нелишним будет еще раз поднять вопрос о тотальной фальсификации истории в «оранжевой» Украине и о том расколе, который эти фальсификации вносят в украинское общество, разрушая и без того сложные российско-украинские отношения. Ведь именно гуманитарные вопросы – вопреки распространенному мнению о примате социально-экономической сферы – имеют решающее влияние на тот деструктивный процесс социокультурной мутации украинского общества, которую националистические «культуртрегеры» спровоцировали в последние годы.
Фальсификация истории Великой Отечественной войны, уничтожение светлого и героического образа Великой Победы началось еще до «оранжевой революции», в правление президентов Кравчука и Кучмы, однако именно при Ющенко процесс извращения национальной исторической памяти приобрел наиболее масштабный и провокационный характер. Учитывая ту важную роль, которую память о Великой войне играет в сознании миллионов русских, украинцев и белорусов, принимая во внимание консолидирующий и панславянский характер образа Великой Победы, можно не удивляться, с каким рвением и цинизмом фальсификаторы пытаются лишить Украину этой непреходящей ценности. Пятая колонна прекрасно понимает, что для большинства населения Украины именно память о Великой Отечественной является тем цивилизационным ферментом, уничтожение которого будет означать полный реванш необандеровцев на идеологическом фронте. Вот почему история Великой войны, наряду с историей украинского коллаборационизма и сепаратизма, более всего фальсифицируется современными ревизионистами, что навязывают обществу культ Бандеры и Шухевича вместо истинных героев – Жукова и Черняховского, Ватутина и Ковпака, Кузнецова и Судоплатова.
Вполне понятно, что подобного рода политические установки, проводимые «оранжевым» государством, не могли не отразиться на состоянии украинской гуманитарной науки. Как следствие, фальсификация истории глубоко укоренилась в новейшей украинской историографии, даже стала своеобразным синдромом украинских гуманитариев, многие из которых перестали быть учеными, но превратились в идеологических пропагандистов, без зазрения совести обеляющими кровавые преступления нацистских пособников.
Каковы же признаки указанного «необандеровского синдрома» в украинской гуманитарной науке? Каким образом проявляется эта специфическая «болезнь»? Разбирая эти вопросы, автор настоящей статьи выделил следующие характерные черты гуманитарной науки в «оранжевой» Украине (в данном случае особо выделяется новейшая украинская историография проблемы ОУН-УПА и истории Второй мировой войны в целом).
'''Концепция «украиноцентризма» – агрессивный антисоветизм, русофобия'''. Корифеи «незалежной» украинской историографии – Станислав Кульчицкий, Александр Лысенко, Владимир Сергийчук, Юрий Шаповал, Анатолий Кентий и др. разработали особую методологию т. н. «украиноцентризма», под которым следует понимать модернизированную версию украинского «интегрального национализма» бандеровского направления. Концентрированным изложением этой новой исторической схемы (а вернее, мифологемы) стал т. н. «Профессиональный вывод», подготовленный в 2005 г. «рабочей группой историков» под руководством Кульчицкого, представившей Кабинету министров Украины «новый взгляд» на проблему ОУН и УПА. Концепция «украиноцентризма», созданная на идеологической основе эмигрантской историографии, предлагает чисто ревизионистский, резко антисоветский и антироссийский взгляд на историю Второй мировой войны и российско-украинских отношений в целом. Надо отметить, что определяющим качеством ревизионистской историографии является не столько антикоммунизм, сколько антисоветизм, причем сам этот антисоветизм очевидно вытекает из русофобии, перманентно присущей украинским сепаратистам. Отрицается вековая дружба между русским и украинским народами, осуществляется т. н. «деструкция советских мифов», т. е. полное отрицание освободительного, прогрессивного и героического характера Великой Отечественной войны, вплоть до «забвения» самого этого термина. Вместо этого Украина изображается «российской колонией», а украинский народ – «угнетенной нацией» (в качестве угнетателя выступает, разумеется, СССР – Россия в лице пресловутого «сталинского режима»). При этом полностью дезавуируется вклад украинского народа в достижение общей Великой Победы, зато всячески гиперболизируется и оправдывается деятельность структур украинских сепаратистов, которые представлены в качестве «истинных патриотов» и «национально-освободительного движения». Факты репрессий и других противоречий в сталинском СССР используются историографией «украиноцентризма» как оправдание коллаборационизма ОУН-УПА, их борьбы против Советского государства в годы Второй мировой войны и послевоенное время. Особенностью историографии «украиноцентризма» является то, что многие ее разработчики и корифеи в советское время принадлежали к числу пропагандистов КПСС и после 1991 г. лишь сменили идеологические клише, оставшись, по существу, беспринципными оппортунистами, обслуживающими политическую конъюнктуру.
'''Замкнутость и ограниченность историографии'''. Для концепции «украиноцентризма» характерно четкое следование той консервативной историографической традиции, что в период 1940-1990-х гг. была сформирована в эмигрантских центрах наподобие Свободного Украинского университета в Мюнхене, основанного идеологом ОУН Бандеры Петром Мирчуком. Взгляды и трактовки, сформулированные в работах таких «классиков», как Орест Субтельный, Тарас Гунчак, Роман Сербин и ряд других, напрямую исходят от соответствующих теоретических положений украинского «интегрального национализма», разработанных его идеологами Донцовым, Сциборским, Ленкавским, Бандерой.
Историография «украиноцентризма» фактически дублирует основополагающие положения эмигрантской историографии, хотя имеет, по крайней мере, три принципиальных отличия:
1) смягчение или даже опровержение фашистского характера ОУН, по сравнению с «классической» традицией (Сциборского или Ленкавского, например), не стеснявшейся признавать сходство интегрального национализма с фашизмом и гитлеризмом;
2) преобладание бандеровского направления в концепции «украиноцентризма», тогда как эмигрантская традиция содержит также «мельниковские» и «бульбовские» трактовки;
3) гиперболизированное и сверхмистифицированное восприятие советской эпохи, что можно условно охарактеризовать как «постсоветский синдром» авторов, претерпевших с 1991 г. политико-идеологическое «перерождение» (яркий пример – академик Кульчицкий, член КПСС с 30-летним стажем, бывший сотрудник идеологической комиссии при ЦК КПУ).
'''Шельмование идеологических оппонентов'''. Придерживаясь столь консервативных и в то же время реакционных позиций, апологеты «украиноцентризма» с известной нетерпимостью воспринимают любые другие историографические направления, что в той или иной мере содержат критику украинского сепаратистского движения. Так, сторонники ОУН и УПА с открытой враждебностью воспринимают советскую, современную российскую и антифашистскую украинскую историографию Великой Отечественной войны, обвиняя своих идеологических оппонентов в фальсификациях и представляя их концепции в качестве «антиукраинских», «тоталитарных», «мифологических» схем. При этом в критике оппонентов апологеты ОУН-УПА, как правило, опускаются до уровня примитивной политической контрпропаганды, а нередко – и прямо провокационных оценок и заявлений. Характерным примером может служить отношение сторонников «украиноцентризма» к своим критикам из Организации ветеранов Украины, а также к независимым исследователям, излагающим альтернативные взгляды на проблему ОУН-УПА. Так, в 2006 г. историки Днепропетровского национального университета Виктор Якунин и Валентин Иваненко издали обширную монографию на тему «ОУН и УПА во Второй мировой войне: проблемы историографии и методологии», в которой представили ряд доказательств о субъективности и ненаучности «украиноцентризма». В ответ «Украинский исторический журнал» - официальное издание НАН Украины – в № 3 за 2008 г. дал резкую, полную крикливых политических комментариев «рецензию» на работу днепропетровских историков, обвинив авторов в следовании пресловутым «советским стереотипам». Аналогичной агрессивностью отличаются и другие издания по проблеме ОУН-УПА, выходящие под редакцией Института истории Украины НАНУ.
Можно также вспомнить о трагической судьбе украинского историка Виталия Масловского, выступавшего с критикой ОУН-УПА на Западной Украине. В 1999 г. в Москве вышла разоблачительная книга В.Масловского «С кем и против кого воевали украинские националисты в годы Второй мировой войны», после чего историк был найден мертвым в подъезде собственного дома во Львове.
Особым можно считать отношение апологетов «украиноцентризма» к новейшей польской историографии, которая за последние десятилетия создала ряд больших наработок применительно к истории украинского националистического движения. Кульминационной точкой спора между польскими авторами и необандеровцами, как известно, является проблема печально известной «Волынской резни». Если ряд «консервативных» польских специалистов (ныне покойные Ришард Тожески, Владислав Семашко и Эдвард Прус, а также Ева Семашко, Ришард Шавловский и др.) придерживается традиционного взгляда на ОУН-УПА как на террористическую структуру, совершавшую геноцид польского населения, то современные польские историки-«либералы», наоборот, тяготеют к соглашательству со своими коллегами – «украиноцентристами». Ярким примером могут служить конформисты Норманн Дэвис и Гжегож Мотыка (последнего особенно любят цитировать украинские националистические издания).
В целом же историография «украиноцентризма» достаточно замкнута и ограничена необандеровскими кругами на Украине, а также в американо-канадской и европейской эмигрантской диаспоре, во многом состоящей из бывших нацистских пособников. Именно эти «центры украиноведения» формируют таких «специалистов», как известный Владимир Косик, тиражирующий фальсификации относительно деятельности ОУН и УПА.
'''Узость источниковедческой базы'''. Другой характерной чертой апологетов «украиноцентризма» является предвзятое, ненаучное и крайне политизированное отношение к многочисленным историческим источникам об украинском сепаратистском движении 1920-1950-х гг. Как правило, фальсификаторы начисто игнорируют огромный массив документов и материалов, доказывающих фашистский характер «интегрального национализма», а также свидетельствующих о преступлениях украинской полиции шуцманшафт, формирований ОУН-УПА и 14-й дивизии СС «Галиция».
Многочисленные факты и документы, изложенные в ряде советских, современных российских и украинских изданий, а также в обширной польской и американо-канадской литературе, обычно полностью игнорируются фальсификаторами. Взамен «украиноцентристы» довольствуют узкой источниковедческой базой (преимущественно мемуарами и прочими материалами самих нацистских пособников), а также специально откорректированными изданиями наподобие серии «Украина во Второй мировой войне», подготовленной Владимиром Косиком. Публикации необандеровских авторов, как правило, живописуют «преступления сталинского режима» или «национальное угнетение» Западной Украины со стороны «польских шовинистов», тогда как действия ОУН-УПА представляют в качестве ответной реакции «национально-освободительного движения». Большую роль в фальсификации деятельности ОУН-УПА сыграло издание многотомной «Летописи УПА», выпускавшейся сначала эмигрантскими центрами, а затем – и в «незалежной» Украине. «Летопись УПА», за исключением последних томов, изданных НАН Украины и содержащими архивные советские документы, представляет собой преимущественно собрание бандеровской мемуарно-политической литературы, мифологизирующей деятельность ОУН и УПА. В то же время наблюдается полное отторжение ряда советских, немецких, польских и американских документов, неоспоримо доказывающих преступность ОУН-УПА. Полностью игнорируются материалы Нюрнбергского процесса, свидетельствующие о коллаборационизме ОУН (как советская, так и полная англоязычная версия). Все эти документальные данные, давно признанные международной научной общественностью, историография «украиноцентризма» отвергает, исходя из очевидной политической ангажированности, причем безосновательно приравнивает подобные материалы к «советским фальсификациям», чем еще более обнаруживает свою ненаучность и субъективность. Особому остракизму в «незалежной» Украине подвергнуты труды канадского исследователя Виктора Полищука (ныне покойного), который рассматривал ОУН-УПА как украинскую разновидность фашизма. Лишь немногие публицистические работы Полищука были изданы на Украине, тогда как основные его труды – монография «Доказательства преступлений ОУН и УПА» (Торонто, 2000) и трехтомник «Украинский национализм в документах» (Торонто, 2003) до сих пор недоступны широкой научной общественности.
'''Историко-правовой нигилизм'''. Отмечая субъективность и тенденциозность историографии «украиноцентризма», следует особо отметить полное игнорирование фальсификаторами юридического аспекта проблемы ОУН-УПА. Вопреки нормам международного права, «оранжевые» гуманитарии открыто прославляют нацистских пособников, оскорбляя в то же время ветеранов Великой Отечественной, чем ставят под сомнение итоги Второй мировой войны. Необандеровская историография не делает никаких концептуальных выводов из того очевидного и неоспоримого факта, что ОУН-УПА боролись на стороне гитлеровской Германии против СССР и Польского государства – участников антигитлеровской коалиции Объединенных Наций, положившей начало системе ООН.
Нарушая Устав и Приговор Международного Военного Трибунала в Нюрнберге, положения Конвенций о предупреждении преступления геноцида 1948 г. и Конвенции о неприменимости срока давности к военным преступлениям 1968 г., а также ряд других документов ООН, фальсификаторы тем самым снимают ответственность с украинских нацистских пособников. При этом апологеты ОУН-УПА нарушают и законодательство Украины – в частности, законы «О статусе ветеранов войны» (от 22 октября 1993 г.) и «Об увековечении Победы» (от 20 апреля 2000 г.), которые также запрещают реабилитацию прислужников гитлеризма. Таким образом, идеологическая работа «украиноцентристов» прямо направлена на возрождение и утверждение неофашизма на территории Украины. Между тем, исходя из принципов научности и историзма, проблему ОУН-УПА следует рассматривать не просто в исторической ретроспективе, но с учетом итогов Нюрнбергского процесса и согласно положениям современного международного права. Следовательно, будь апологеты ОУН- УПА объективны, они представили бы общественности не субъективную «историческую оценку», а историко-правовую оценку украинского сепаратистского движения.
'''Вопрос о жертвах ОУН-УПА'''. Данная тема является наиболее болезненной для фальсификаторов, ибо вопрос о жертвах ОУН и УПА из числа военных и мирного населения напрямую связан с вопросом о дефиниции данных структур как фашистских.
Ведь, как показывают многочисленные научные исследования и документы, украинские сепаратисты совершали тяжелейшие военные преступления, преступления против мира и человечества, будучи агентурой вначале фашистской Германии, а затем – англо-американских спецслужб. Последний вопрос (о связях ОУН-УПА с ЦРУ и Intelligence Service) получил подробное освещение в ряде недавних американо-канадских исследований, тем более что ЦРУ рассекретило ряд архивных материалов на этот счет. В целом же, если брать преступления ОУН-УПА, то, при сопоставлении данных отечественных и зарубежных историков, а также данных спецслужб, общее количество жертв украинских сепаратистов насчитывает не менее 300 тыс. человек, учитывая активную террористическую деятельность ОУН-УПА в 1930-1950-е гг. Только в послевоенные годы (1944-1956) бандеровцами были уничтожены около 30 тыс. человек, преимущественно мирного населения. Примечательно, что из общего числа жертв ОУН-УПА несколько десятков тысяч человек были этническими украинцами. Вполне понятно, что историография «украиноцентризма» прилагает максимум усилий для сокрытия преступлений ОУН-УПА против мирного населения и фальсификации их террористической деятельности.
'''Создание необандеровских культов'''. В то же время в «оранжевой» Украине наблюдается активное создание искусственных общественно-политических культов, призванных прославлять и популяризовать известных нацистских пособников, идеологов и главарей украинского сепаратистского движения. Навязывание обществу со стороны официальных государственных структур таких «новых героев», как Роман Шухевич, Степан Бандера, Андрей Шептицкий, Василь Кук и т. д. имеет целью замену традиционных героев, связанных с героическими событиями Великой Отечественной войны. Пропаганда особо направлена на соответствующую идеологическую обработку молодежи, с целью разрыва между поколениями и вовлечения молодых людей в современные необандеровские структуры (как правило, это партии либо общественные организации праворадикального толка). Данная тенденция четко прослеживается на примере Западной Украины, откуда эта зараза при поддержке официальных властей медленно, но неуклонно распространяется на области центра и юго-востока страны.
'''Административный ресурс'''. Как показывает опыт последних лет, наиболее действенным средством продвижения в жизнь «украиноцентризма» являются прямые административные меры со стороны заинтересованных в этом государственных органов, в первую очередь – президентской вертикали власти. Достаточно вспомнить, что именно подопечный Ющенко «оранжевый» вице-премьер по гуманитарным вопросам Вячеслав Кириленко в 2005 г. дал отмашку на публикацию «Профессионального вывода» одиозной «рабочей группы» Кульчицкого. Аналогично все последующие мероприятия по возрождению неофашизма и чествованию нацистских пособников проводились указами президента, решениями правительства, а также актами местных властей Западной Украины. Соответственно, госструктуры и подвластные им СМИ обеспечивали и продолжают обеспечивать информационное прикрытие фальсификациям истории, создавая благоприятные условия для популяризации нацизма, антисоветизма и русофобии. «Украиноцентризм» прочно утвердился в украинской гуманитарной науке, внедрил свои кадры в университеты и институты, закрепился в школьных учреждениях и министерствах. «Оранжевые» кадры из числа младобандеровцев уже сейчас готовы составить достойную смену своим идеологическим «учителям». Если в обозримом будущем внутригосударственная политика Украины не претерпит существенных изменений, можно будет констатировать полную деградацию украинской гуманитарной науки и ее неофашистскую эволюцию (речь идет в первую очередь о ряде исторических дисциплин).
Итак, современный украинский «интегральный национализм» (неофашизм), в концентрированном виде представленный методологией и концепцией «украиноцентризма», является тоталитарным политико-идеологическим движением, действующим экспансионистским путем и с применением административно-насильственных методов. Фальсификация истории, агрессивная политическая пропаганда и масштабное использование в этих целях ресурсов государственной машины являются отличительными чертами «украиноцентризма». Борьба с необандеровской идеологией требует соответствующей и адекватной мобилизации здоровых научных и общественно-политических сил. Лишь единое и массовое сопротивление может обеспечить победу над неофашизмом и остановить его продвижение как на идеологическом, так и на политическом фронте.