С незапамятных времен люди живут на этом исполинском, слегка примятом с полюсов шаре. Понимание его формы пришло недавно, один короткий, по сравнению с известной или забытой историей человечества, исторический миг. И еще до конца не пришло понимание того, что эта небольшая голубая пылинка на фоне бесконечной вселенной была, есть и будет единственным домом рода человеческого, теплым и приветливым, мощным и чувствительным, чрезвычайно чувствительным к человеческим свершениям.
Рискуя показаться неразумно противоречивым, сознаюсь в любви к простым вещам.
Я могу поднять на берегу далекого моря или речки камешек, или причудливо искривленный сучок, высушенный и отбеленный солнцем, а потом, встречая его временами на полке или где-то в ящике, много лет бессознательно искать для него применение, не решаясь выбросить в мусорник.
Но с еще большим сожалением я смотрю на какую-то неизвестно из какого механизма утерянную деталь, старинную треснувшую посуду или обломок бронзового кольца, найденный мной полвека назад на камне безымянной речушки на полпути от Трускавца до Борислава.
Обломок этот, позеленевший и съеденный временем, с выдавленным на нем листком клевера, еще с дохристианских времен предваряя пророческий образ креста, украшал, исходя из радиуса остатка ободка, хрупкую девичью руку, выменянный у заезжего гостя любящим отцом за белку или кувшин меда. Потом девушка, наверное, потеряла подарок, купаясь в речке; и столетиями позже я, наклонившись, чтобы глотнуть чистой прохладной воды знойным летним днем, увидел обломок.
Ручка кувшина, найденного дочерью на обрыве высоко над синей водой Понта Евксинского, сохраняет отпечаток пальца гончара, имя которого растворилось в таком множестве столетий, войн и поколений, что жутко становится при одной только мысли об этой пропасти времени.
Похожий, только более четкий отпечаток сохранился на внутренней поверхности терракотового бюстика Вольтера, которого капризная фантазия автора почему-то наделила боцманскими здоровенными бакенбардами.
Бюст этот мать выменяла на львовской толкучке позади оперного театра в конце тридцатых, он пережил немецкую оккупацию в груде хлама на чердаке, вместе с никем не востребованными томами приложения к "Ниве" - Достоевским и Салтыковым-Щедриным, и возвратился на почетное место на ореховой "кавалерке" в конце сороковых... из частей той "кавалерки" я сделал внуку компьютерный стол...
История людей превращается в историю вещей, в географические названия, в оседающие могилы на заросших кладбищах.
Люди превращаются в обломки генетического кода, который растворяется в бездне времени и земли, преобразуясь в нефть, чтобы быть добытыми из буровых скважин, пройти ад крекинга и сгореть в грохоте двигателей или... стать одноразовой тарелкой в супермаркете.
Грустно. Одноразовая посуда, которая потворствует лени, освобождая от необходимости мытья, придумана американцами для удобства, экономии времени. Но тысячи тонн одноразовых тарелок и чашек засыпали Землю, заповедные места, святыни и пустыни. Медленно разлагаясь, они отбирают кислород, покрывая планету плотным одеялом двуокиси углерода и отравляя грунт. И осознав это, остро ощущаешь, что наша планета тоже существует для одноразового употребления.
Это ощущение должно стать источником, из которого выйдет на поверхность подспудное, скрытое, но знакомое любому понимание того, что что-то неправильное, опасное происходит в мире.
Уничтожаются вековечные леса; их исчезновение приводит к молниеносным наводнениям и засухам, растрескиванию и развеиванию ветром плодородной почвы.
Из самолета, который летел над бескрайней степью, я видел на зеленом фоне длинные языки песка, которые простерлись по ветру от колеи давным-давно прогрохотавшего трактора. А зимой как-то увидел на ярко-белом снегу черный многокилометровый сажевый след выбросов Экибастусской электростанции. Много позже прочел, что этот след виден из космоса, и именно он, а не города, мосты и дворцы - наиболее заметное свидетельство присутствия примитивного разума на Земле.
Взрыв Чернобыльского реактора, незаметного пятнышка на зеленой поверхности, на много лет отравил сотни тысяч квадратных километров. Не могу забыть, как впервые из окна автобуса увидел окутанный сизоватым дымом энергоблок. Исковерканные бетонные колонны торчали из дыма, как гнилые зубы, именно этот образ запомнился мне. Атомная станция, которая всегда была для меня воплощением порядка и точной регламентации, превратилась в опасную свалку. (Помню молчаливую голодную суку с облезлым мехом, свисавшим с обнаженной бледной кожи грязными космами. Она делала несколько шагов и садилась отдохнуть, глядя на людей непонимающими желтыми глазами... Когда наконец умерла, дозиметр возле нее зашкаливал. Дозиметристы уволокли ее длинным железным крюком, и на пыльном асфальте от неё осталась продолговатая влажная тень, которую мы невольно обходили.)
Эта память, эта темная тень из прошлого упала на будущее.
Оценить статью можно после того, как в обсуждении будет хотя бы одно сообщение.
Об авторе:Статьи на сайте Форнит активно защищаются от безусловной веры в их истинность, и авторитетность автора не должна оказывать влияния на понимание сути. Если читатель затрудняется сам с определением корректности приводимых доводов, то у него есть возможность задать вопросы в обсуждении или в теме на форуме. Про авторство статей >>.
Обнаружен организм с крупнейшим геномом Новокаледонский вид вилочного папоротника Tmesipteris oblanceolata, произрастающий в Новой Каледонии, имеет геном размером 160,45 гигапары, что более чем в 50 раз превышает размер генома человека.