Кристофер Хитченс - один из самых ярких, опытных и рассудительных противников религии, умер в 2011 году (в соответствии с его завещанием, его тело было пожертвовано на медицинские исследования), успев серьезно поколебать веру множества людей отточено разумными суждениями в непосредственных дебатах с не менее опытными представителями различных конфессий, а так же своими книгами и статьями (но это уже для людей думающих потому как истово верующие такое не читают).
В одной из самых известных написанных им книг - «Бог не великий», выпущенной в 2007 году, Кристофер Хитченс корректно и резонно обосновывает, что религия пропагандирует насилие, нетерпимость, расизм, фанатизм, предубеждённость и поддерживает невежество человечества, религия - одна из причин возникновения фашизма.
Кристофер Хитченс так много выступал в публичных дебатах, что уже никто из оппонентов не в состоянии привести какой-то новый, оригинальный довод в поддержку религии, все они опровергались или самим Кристофером Хитченсом или другими. Но оппоненты вновь и вновь возвращаются к заезженным "аргументам". Не потому, что они не слыхали или не поняли опровержений, а скорее в расчете на публику или на какой-то промах оппонента. Но всегда получалось напротив: Кристофер Хитченс только еще более шлифовал яркую очевидность ответных реплик.
Конечно, Кристофер Хитченс не единственный борец с религией, но мне его стиль и подход импонирует больше, чем у других. В статье Верю — не верю Кристофер Хитченс, Дэниел Деннет, Сэм Харрис и Ричард Докинз — собрались вместе, чтобы раз и навсегда выяснить, за что они так не любят религию. Их агрессивную позицию выразил Дэниел Деннет: "Когда я писал свою последнюю книгу, я дал почитать черновики религиозным студентам. Они, разумеется, были страшно оскорблены в лучших чувствах. Тогда я внес кучу правок. Но это не помогло — меня опять обвинили в грубости и агрессивности. И я понял, что это безвыигрышная ситуация. Религии жутко обидчивы: любая критика в их адрес воспринимается как оскорбление. Чуть что, они разыгрывают оскорбленные чувства. Если выбор стоит так: быть грубым или молчать в тряпочку, лучше уж быть грубым." В этой встрече они коротко, но очень ясно и ярко высказали много интересных утверждений.
В интервью с Кристофером Хитченсом:
- После выхода Вашей антиклерикальной книги Вы развернули настоящую атеистическую кампанию.
– Когда я ездил по Америке с туром, у меня всякий раз были дебаты с верующими. Но ни от кого из них, ни в печати, ни лично, я не слышал ни одного довода, который бы меня удивил, которого бы я не предвидел в полном объёме. В принципе, большую часть времени мои оппоненты говорили о том, что многое в моей книге верно... Их же слушает образованная публика...
... у нас есть более
убедительные объяснения всего, что когда-то пыталась объяснить религия. Но
доказать отсутствие божества мы всё же не в состоянии. И поэтому если человек
заявляет: «Я ощущаю присутствие некой высшей силы», в конце концов, его можно
понять. Только пусть он не пытается учить этому моих детей, менять законы моей
страны и взрывать в аэропорту себя и пассажиров.
В этой статье представляю наиболее интересные и полезные на мой взгляд высказывания, замечания, утверждения Кристофера Хитченса, хотя выделить небольшое количество лучших фрагментов в его текстах очень непросто. Текст книги наполнен огромным количеством реальных, достоверных примеров деяний религиозных деятелей и верующей паствы. Это не просто набор фрагментов из жизни, это - полноценная картина жизни в контексте влияния религии на общество, того как религия используется для укрепления власти, почему властители всегда стремятся опираться на религию и во что при этом превращаются подданные.
Если, читая эти "выдранные из контекста" фрагменты у кого-то сложится впечатление недостаточной обоснованности, то он легко может найти такой фрагмент в исходном тексте и прочесть более обстоятельно или, если его затруднило первое, задать вопрос в обсуждении этой статьи.
Далее приводятся отдельные фразы из книги «Бог не великий». Главной темой - является обоснованное реальной действительностью убеждение: «Религия отравляет все, к чему прикасается».
...самый умеренный аргумент против религии одновременно и самый радикальный, и самый обезоруживающий: религия — человеческое изобретение. Ее изобретатели не могут договориться даже о том, что же на самом деле сказали или сделали их спасители, пророки и гуру. И уж тем менее способны они объяснить нам «значение» позднейших открытий, которые поначалу тормозились или проклинались их религиями. Однако послушайте современных верующих: они по-прежнему знают! Да не просто знают, а знают все. Не просто знают, что бог существует, что он создал и держит под контролем все на свете, но знают, чего «он» хочет от нас, включая наш рацион, ритуалы и взгляды на секс. Иными словами, в необозримой, запутанной дискуссии, благодаря которой мы узнаем все больше и больше о все меньшем и меньшем, при этом робко надеясь на постепенное просветление, есть сторона, которая сама состоит из враждующих групп, но имеет наглость утверждать, что вся необходимая информация у нас уже есть. Одного такого сочетания клинической глупости с гордыней вполне достаточно, чтобы исключить «веру» из обсуждения. Тот, кто претендует на божественную истину в последней инстанции, болен детской болезнью вида гомо сапиенс. Прощание с детством может быть долгим, но оно уже началось и, как всякие проводы, затягивать его не следует.
... Градус религиозного пыла колеблется в зависимости от страны и эпохи, но можно смело утверждать, что религия никогда не довольствуется, да и не может довольствоваться своими замечательными догмами и грандиозными обещаниями. Природа религии вынуждает ее вмешиваться в жизни неверующих, еретиков и последователей других вероучений. Она может разглагольствовать о блаженстве в мире ином, но хочет власти в мире этом.
...
я участвовал в публичной дискуссии с Деннисом Прагером, одним из известнейших религиозных телеведущих в Америке. Он спросил, готов ли я «дать прямой ответ на прямой вопрос». Я с радостью согласился. Прекрасно, сказал он, и попросил меня представить, что я нахожусь в незнакомом городе. Вечереет. Навстречу мне движется большая группа мужчин. Итак, вопрос: чувствовал бы я себя безопасней, зная, что мужчины эти возвращаются с вечерней молитвы? Как видите, на этот вопрос трудно дать прямой ответ. Однако мне удалось вывести его из гипотетической плоскости: «Не заходя дальше первых букв алфавита, я бывал в такой ситуации в Белфасте, Бейруте, Бомбее, Белграде, Багдаде и Вифлееме. Я абсолютно уверен, и у меня есть на то причины, что в каждом городе я бы напугался до смерти, попадись мне в сумерках мужчины, идущие с религиозной службы».
Здесь уместно краткое описание боговдохновенной жестокости, свидетелем которой я был в этих шести городах. В Белфасте я видел улицы, выжженные двумя враждующими христианскими сектами. Я разговаривал с людьми, родных и друзей которых похитили отряды смерти, чтобы убить или пытать, нередко за одну лишь принадлежность к другой церкви. В Белфасте ходит старый анекдот про человека, которого останавливают на дороге и спрашивают, в какую церковь он ходит...
...
Я вспоминаю нью-йоркское выступление покойного Аббы Эбана, одного из наиболее виртуозных и вдумчивых государственных деятелей Израиля. Самое поразительное в арабо-израильском конфликте, сказал он, это легкость его решения. Начав с такого интригующего заявления, бывший глава израильского МИДа и представитель Израиля в ООН объяснил, что суть проблемы предельно проста. Два народа, примерно одинаковые по численности, претендуют на один и тот же участок земли. Выход, естественно, в том, чтобы создать на этой земле два государства. Столь очевидное решение вполне по силам человеческому разумению, не правда ли? Так бы и порешили уже десятки лет назад, если бы не раввины, имамы и священники. Священнослужители по обе стороны конфликта с пеной у рта ссылаются на свои божественные откровения, а некоторые христиане, помешанные на видениях Армагеддона, подливают масла в огонь и торопят Апокалипсис (который наступит только после истребления или крещения всех евреев). Общими усилиями они завели дело в тупик и сделали все человечество заложником раздора, среди возможных последствий которого теперь фигурирует атомная война. Религия отравляет все. Она не просто угрожает человеческой цивилизации; она стала угрозой выживанию человека как вида.
...
... история про одиннадцатое сентября.... Девятнадцать террористов-самоубийц, вне всякого сомнения, были самыми истовыми верующими среди всех, кто находился на борту самолетов, упавших в Нью-Йорке, Вашингтоне и Пенсильвании. Может, это немного поумерит пыл тех, кто твердит нам о моральном превосходстве «людей веры». А какие выводы мы должны сделать из ликования и восторженной пропаганды, которыми исламский мир встретил этот богоугодный подвиг?... Уже через несколько часов после падения самолетов «преподобные» Пэт Робертсон и Джерри Фолуэлл объявили, что расправа над их соотечественниками есть не что иное, как божья кара, отмеренная светскому обществу, дозволяющему гомосексуализм и аборты.
...
Осенью 2001 года я оказался в Калькутте.... Прогресс медицины избавил нас от оспы, и многие с уверенностью предсказывали, что для победы над полиомиелитом понадобится не больше года. Казалось, ради этой цели сплотилось все человечество. В нескольких странах — в частности, в Сальвадоре — воюющие стороны заключили перемирие, чтобы не мешать врачам, осуществлявшим вакцинацию.... Жители Бенгалии, в особенности женщины, проводили вакцинацию с энтузиазмом и изобретательностью.... Все шло, как надо: один из беднейших городов, одно из беднейших государств мира вот-вот должно было победить страшную болезнь. И в этот момент до нас стали доходить слухи. В некоторых отдаленных районах фанатичные мусульмане поговаривали о том, что капли — часть коварного заговора.... Это осложняло дело. Капли нужно было принимать повторно — для усиления и закрепления иммунитета. Как и в случае оспы, заразу требуется искоренить целиком и полностью.
...
В 2005 году я узнал, что случилось в северной Нигерии (Нигерия к тому моменту была
в списке стран, временно свободных от полиомиелита). Группа исламских
авторитетов издала фетву, в которой вакцинация объявлялась тайной атакой
Соединенных Штатов и (что особенно поразительно) ООН против ислама.
... Если вы думаете, что это «одиночный» случай, вы
заблуждаетесь. Могу предложить вам посмотреть видеозапись того, как кардинал
Альфонсо Лопес де Трухильо, председатель Папского совета по делам семьи,
тщательно разъясняет своей аудитории, что все презервативы тайно производятся с
микроскопическими дырочками, сквозь которые проникает вирус СПИДа.... Высокопоставленные церковные чиновники в других странах —
кардинал Обандо Браво в Никарагуа, архиепископ Найроби в Кении, кардинал
Эммануэль Вамала в Уганде — объясняют своей пастве, что презервативы переносят
СПИД.
... Перед нами старый как мир религиозный коктейль из
подавления и замалчивания: о СПИДе непозволительно говорить вслух, потому что в
Коране уже все сказано о том, как бороться с добрачными половыми отношениями,
супружеской неверностью и проституцией.
... Наибольшую выгоду от лицемерия получают сами муллы,
выдающие лицензии на «временное супружество», т.е. брачные свидетельства на
несколько часов, иногда в специально отведенных домах, с готовым свидетельством
о разводе, как только дело сделано.... женщины в платках и
бурках, заразившиеся вирусом от своих мужей, должны умирать молча.
...
Современный верующий может говорить и даже верить, что его религия вполне
совместима с наукой и медициной, но неудобная правда заключается в том, что и
наука, и медицина нередко нарушают монополию религии, встречая при этом
ожесточенное сопротивление.
... Во многих районах Африки, населенных анимистами и
мусульманами, маленьких девочек подвергают чудовищному обряду женского
обрезания. Сначала девочке срезают часть половых губ и клитора (иногда это
делается острым камнем), а затем зашивают вход во влагалище грубой нитью,
разорвать которую полагается мужу в брачную ночь. Из сострадания и с учетом
биологических нужд оставляют небольшое отверстие для выхода менструальной
крови. Зловоние, боль, унижение и страдания, к которым приводит эта процедура,
не поддаются описанию и неизбежно заканчиваются инфекциями, бесплодием, стыдом
и гибелью многих женщин и младенцев при родах. Никакое общество не стало бы
мириться с таким преступлением против женщин, а, следовательно, и против
собственного выживания, если бы мерзкий обычай не был «священным».
...
Здесь
надо отметить, что религия претендует на особое место в защите и воспитании
детей. «Горе оскорбившему младенца», говорит старец Зосима в «Братьях
Карамазовых». Христос в Новом Завете сообщает нам, что повинному в таком
злодеянии лучше было бы оказаться на дне моря, причем с мельничным жерновом на
шее. Однако и в теории, и на практике религия использует невинных и беззащитных
детей как подопытных кроликов. Пусть богобоязненные взрослые евреи кладут свои
кровоточащие пенисы в рот раввину. (Это не противозаконно — по крайней мере, в
Нью-Йорке.) Пусть взрослые женщины, боящиеся своего клитора и половых губ,
позволяют другим убогим женщинам кромсать их гениталии. Пусть Авраам обещает
сыноубийством доказать, что предан Господу и доверяет голосам, раздающимся в
его голове. Пусть набожные родители отказываются от медицинской помощи, мучаясь
от боли. Пусть — какое мне до этого дело? — священник, давший обет безбрачия,
спит с каждым подвернувшимся мужчиной. Пусть конгрегация взрослых, верящих в
изгнание бесов поркой, раз в неделю выбирает из своих рядов очередного грешника
и до крови охаживает его кнутом. Пусть креационисты просвещают своих коллег во
время обеденного перерыва. Но вовлекать во все это беззащитных детей — низость,
которую даже самый убежденный атеист смело может назвать грехом.
... Полагаю, напрашиваются три предварительных вывода.
Во-первых, религия и церковь придуманы людьми, и этот очевидный факт нельзя
игнорировать. Во-вторых, этика и нравственность никак не связаны с верой в бога
и не могут основываться на ней. В-третьих, оправдывая свои ритуалы и догмы
божественным происхождением, религия не просто находится за пределами
нравственности — она противоречит ей. Невежественный психопат или изувер,
измывающийся над детьми, должен быть наказан, но, по крайней мере, причину его
действий можно понять. Однако души тех, кто мучает детей от имени своего бога,
черны по-настоящему, и опасность, исходящая от таких людей, гораздо серьезней.
... Христианство загнало секс слишком глубоко, чтобы сулить его в раю (вообще, христианству так и не удалось создать привлекательную картину небес), зато оно никогда не скупилось на обещания вечных садистских наказаний для сексуальных отступников, что выдает его фиксацию на сексе почти столь же беспощадно.
...
«Credo quia absurdum», — сказал «отец церкви» Тертуллиан. «Верую, ибо абсурдно». Обезоруживает вас такая точка зрения или раздражает — серьезно спорить с ней невозможно. Если истинность или существование чего-либо требуется принять на веру, тем самым умаляется и правдоподобие, и ценность предмета веры. Труд, которого требуют размышления и доказательства, приносит несравненно больше удовлетворения. Он подарил нам открытия, гораздо более «чудесные» и «трансцендентные», чем всякое богословие. Если уж на то пошло, «прыжок веры», как метко окрестил его Сёрен Кьеркегор, — чистой воды надувательство. Как заметил сам Кьеркегор, такой «прыжок» нельзя совершить лишь однажды. Его нужно повторять снова и снова, преодолевая растущую гору опровергающих его доказательств. Этот труд не по силам человеческому разуму и потому ведет к одержимости и психическим расстройствам. Прекрасно понимая, что «прыжок» приносит все более жалкие дивиденды, религия на самом деле и не полагается на «веру», но вместо того извращает веру и оскорбляет разум, предлагая всевозможные доказательства и ссылаясь на состряпанные «факты».
...
В самом сердце религии скрыт парадокс. Три великих монотеизма учат нас самоуничижению, ибо все мы несчастные грешники на милости гневливого и ревнивого бога, слепившего нас, в зависимости от источника, то ли из праха и глины, то ли из сгустка крови. Молитвенные позы обычно имитируют поведение холопа в присутствии вспыльчивого монарха. Они демонстрируют вечное подчинение, благодарность и страх. Жизнь — невеселая штука, предназначенная для подготовки к тому свету или (второму) пришествию мессии.
В
то же время, словно в порядке компенсации, религия учит крайней
самовлюбленности. Она заверяет, что бог лично заботится о каждом человеке. Она
утверждает, что космос был создан специально для нас. Этим объясняется
надменность на лицах тех, кто верит с показным рвением: вы уж извините мою
кротость и смирение, но у меня срочное задание от бога.
...
Те,
кто принял — не без борьбы — неопровержимые доказательства эволюции, теперь
пытаются наградить себя медалью за признание собственного поражения. Теперь они
твердят, что грандиозность и изобретательность эволюции говорят в пользу
направляющего разумного начала. Тем самым они выставляют своего мнимого бога
безруким дурачком, халтурщиком, работающим на авось, бракоделом, потратившим
миллионы лет на то, чтобы смастерить несколько действующих моделей, наворотив
при этом горы негодных отбросов.
... Одна «анкета», распространяемая креационистами,
предлагает ответить «да» или «нет» на следующие вопросы:
Знаете ли вы дом, у которого не было строителя?
Знаете ли вы картину, у которой не было художника?
Знаете ли вы машину, у которой не было конструктора?
Если вы ответили «ДА» хотя бы на один из вопросов, приведите подробности.
Ответ на все три вопроса нам прекрасно известен: каждую из этих вещей долгим и кропотливым трудом (работая, как и эволюция, методом проб и ошибок) создал человек. К их созданию приложило руку немало людей, и их «эволюция» продолжается до сих пор. Невежественные насмешки креационистов, сравнивающих эволюцию с вихрем, который проносится по свалке запчастей и собирает из них авиалайнер, не стоят выеденного яйца, и вот почему. Начнем с того, что нет никаких «запчастей», валяющихся вокруг в ожидании сборки. Далее, процесс приобретения и утилизации «запчастей» (прежде всего, крыльев) можно сравнить с чем угодно, но только не с вихрем.
Его скорость под стать леднику, а не буре. Более того, реактивные самолеты не напичканы бездействующими, лишними «запчастями», тупо унаследованными у менее удачных летательных аппаратов. Почему мы так легко согласились именовать эту лопнувшую псевдотеорию новой, хитро затемняющей суть кличкой — «разумный замысел»? В ней нет ровным счетом ничего разумного. Как была ахинеей, так и осталась.
Самолеты «эволюционируют» — усилиями человека. Эволюционируем и мы, пускай и совсем иначе. В начале 2006 года в журнале Science были опубликованы итоги масштабного исследования, проведенного Орегонским университетом. При помощи реконструкции древних генов вымерших животных ученым удалось показать смехотворность псевдотеории «неуменьшаемой сложности». Они установили, что белковые молекулы медленно, методом проб и ошибок, используя и видоизменяя уже существующие детали, научились включать и выключать различные гормоны. Эта генетическая эпопея была запущена вслепую 450 миллионов лет назад, еще до выхода жизни на сушу и до появления костей.
...
Мы должны смириться с тем, что эволюция не только умнее нас, но также
бесконечно более равнодушна, жестока и капризна. Исследования ископаемых
животных и данные молекулярной биологии говорят о том, что около 98% всех
видов, когда-либо живших на Земле, прекратили существование.
Кстати, более подробно об
эволюции >>
... Когда религия, вопреки собственным заявлениям, пытается подпереть слепую веру «доказательствами» в общепринятом смысле этого слова, она, среди прочего, ссылается на откровение. В очень особых случаях, утверждает она, бог выходит на связь с произвольно отобранными счастливчиками и якобы поверяет им непреложные законы для последующей их передачи остальным.
Возникают очевидные вопросы. Во-первых, предполагаемое раскрытие божественных тайн происходило несколько раз в разных странах, в разные эпохи и через совершенно не похожих друг на друга пророков и медиумов. В некоторых случаях — прежде всего, в христианстве — одного откровения, судя по всему, мало; его требуется закреплять повторными явлениями вплоть до обещанного последнего пришествия. В других случаях, напротив, проблема в том, что божественные наставления сообщаются только один раз, и получает их ничем не примечательная личность, каждое слово которой затем превращается в закон.
Из
того, что все эти откровения, зачастую и без того крайне непоследовательные, по
определению не могут быть истинными одновременно, следует, что некоторые из них
суть иллюзии и ложь.
...
«Почитай отца твоего и мать твою» (не ради них самих, но «чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе»). Лишь после этого следуют четыре знаменитых «не», запрещающие убийство, прелюбодеяние, воровство и лжесвидетельство. Последним идет запрет на алчность: нельзя желать ни «дома ближнего твоего», ни его раба, рабыни, вола, осла, жены и прочего движимого имущества.
Трудно
найти более явное свидетельство человеческого происхождения религии. Первым
раздается монарший рык о почитании и страхе, сопровождаемый суровым
напоминанием о всемогуществе и беспредельной мести; подобными словами вполне
мог бы начинаться указ вавилонского или ассирийского императора. Далее идет
приказ работать, отдыхая лишь тогда, когда угодно самодержцу. Следует краткий
уголовный кодекс, часть которого обычно дается в искаженной интерпретации:
оригинальный древнееврейский текст наказывает не «совершать убийства». Можно
сколь угодно низко ценить еврейские предания, однако вряд ли стоит оскорблять
соплеменников Моисея предположением, что до появления заповедей убийство,
прелюбодеяние, воровство и лжесвидетельство были у них в порядке вещей. (Этот
же сокрушительный аргумент применим к проповедям, которые приписывают Христу. В
притче о добром самаритянине на иерихонской дороге он рассказывает о человеке,
проявившем гуманность и великодушие, ничего не зная о христианстве и уж тем
более не следуя безжалостным заповедям Моисеева бога, который вообще ни словом
не упоминает человеческую солидарность и сострадание.) Никому еще не удалось
найти человеческое общество, не оберегающее себя от очевидных преступлений,
якобы открытых на горе Синай. Наконец, десятая заповедь вместо осуждения
неправедных деяний содержит странно сформулированное осуждение нечистых
помыслов. Нетрудно заметить печать времени и общества, породившего запрет,
который ставит «жену» в один ряд с волами, рабами и недвижимостью «ближнего
твоего». Что еще более характерно, запрет невыполним — извечная проблема религиозных
предписаний. Можно силой удерживать человека от совершения злодеяний, можно
наложить на них запрет, но приказать не думать о них — это уже чересчур.
... Другой закономерный вопрос касается того, чего нет в
заповедях. Простите мою политкорректность, но почему там нет ни слова о защите
детей, ни слова об изнасилованиях, ни слова о рабстве и ни слова о геноциде?
Простите мою придирчивость и буквализм, но почему некоторые из этих
преступлений откровенно поощряются пару страниц спустя? Во втором стихе
следующей главы Моисей, со слов бога, сообщает своим последователям, на каких условиях
продавать и покупать рабов (или прокалывать шилом их уши), а также излагает
правила продажи дочерей. За этим следует печально известный наказ брать «душу
за душу, глаз за глаз, зуб за зуб» и маниакально подробное описание должного
обращения с бодливыми волами. Мелочная регламентация сельскохозяйственных
споров ненадолго прерывается коротким приказом: «Ворожей не оставляй в живых». На
протяжении столетий эти слова благословляли христианские пытки и костры,
жертвой которых могла стать любая женщина, выделявшаяся из общей массы.
...Несколько глав подряд дотошно расписывают процедуру нескончаемых, обильных жертвоприношений, которых Господь требует от своего свежеизбранного народа, но все это кончается слезами и крушением декораций: вернувшись с аудиенции на вершине горы, Моисей обнаруживает, что эффект близкого контакта с богом уже выветрился — по крайней мере, у Арона — и что дети Израиля отлили себе кумира из драгоценностей и побрякушек. Распсиховавшись, Моисей разбивает скрижали с заповедями (что указывает на их небожественное происхождение; в одной из последующих глав приходится поспешно изготавливать новые экземпляры) и отдает следующий приказ: «Возложите каждый свой меч на бедро свое, пройдите по стану от ворот до ворот и обратно, и убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего. И сделали сыны Левиины по слову Моисея: и пало в тот день из народа около трех тысяч человек. »
Кстати, очень трудно понимать столь прямые указания - как метафоры, о чем сегодня настаивают защитники религии. Кто же сможет понять смысл таких "метафор" без самого произвольного толкования, причем у разных толкователях с разным смыслом?
...Стоит ли говорит, что жуткие, бессвязные события, описанные в Исходе, выдуманы от начала и до конца. Израильские археологи одни из лучших в мире, пусть в их исследованиях порой и сквозит желание доказать, что общение Моисея с богом имеет под собой некую историческую почву. Никто не копал и не искал с таким старанием и надеждой, как израильтяне в песках Синая и Ханаана. Первым в их ряду стоит Игаэль Ядин, наиболее известный раскопками в Масаде. Давид Бен-Гурион поручил ему извлечь из-под Святой земли доказательства того, что она принадлежит израильтянам. До недавнего времени его явно ангажированная деятельность имела налет научности. Однако ее опровергли более масштабные и объективные исследования, в частности, работа Исраэля Финкельштейна из Института археологии Тель-Авивского университета и его коллеги Нила Ашера Зильбермана. По мнению этих ученых, «еврейская Библия», или Пятикнижие, прекрасна, а новейшая история Израиля достойна подражания, с чем я осмелюсь не согласиться. Тем не менее их выводы окончательны, и уже одно то, что они идут вразрез с интересами самих исследователей, заставляет к ним прислушаться. Не было никакого бегства из Египта, не было никакого блуждания по пустыне (не говоря уже о сорока годах, упомянутых в Пятикнижии), не было героического покорения Земли обетованной. Все это, попросту говоря, позднейшие и, к тому же, неумелые выдумки.
...
Частота и эффективность чудес нынче не те, что раньше. К тому же самые свежие предложения на рынке чудесного слегка отдают дешевым балаганом. Например, пресловутое ежегодное разжижение крови святого Януария в Неаполе — феномен, который может повторить (проверено на практике) любой профессиональный фокусник. Чтобы разоблачить шарлатанов и спасти кошельки неосторожной публики, такие выдающиеся светские «волшебники», как Гарри Гудини и Джеймс Ранди, в лабораторных условиях с легкостью левитировали, ходили по углям, практиковали лозоходство и гнули ложки силой взгляда. В любом случае, чудеса никак не подтверждают истинность религии, которая их практикует.
...
Не менее поучительно краткое знакомство с тем, как религии или религиозные движения завершают свою жизнь. Ведь нет более, например, миллеритов. И никогда мы больше не услышим — иначе как в ностальгическом ключе — о Пане, Осирисе и тысячах других богов, что некогда были объектами слепого поклонения.... Обзор несостоявшихся или не совсем состоявшихся религий мог бы вызвать некоторое жалостное чувство, если бы не постоянный галдеж других проповедников, скопом уверяющих, что именно их Мессию, а не какого-нибудь другого, следует ожидать с раболепием и благоговейным ужасом.
...
всякий, кто оправдывает участие религии в общественной жизни, ставя в пример Мартина Лютера Кинга, должен принять все неизбежные следствия своей логики. Даже краткий обзор истории вопроса говорит в пользу американских вольнодумцев, агностиков и атеистов. Весьма вероятно, что к обличению рабства кого-то вели светские убеждения или вольнодумство. А вот шансы на то, что религиозные убеждения могли подвигнуть кого-то из верующих против рабства и расизма, были статистически ничтожны. В то же время вероятность того, что религиозной верой мог руководствоваться сторонник рабства и расизма, была чрезвычайно высока. Имея это в виду, нетрудно понять, почему победа элементарной справедливости потребовала столько времени. Насколько мне известно, во всех странах, где до сих пор существует рабство, его так или иначе оправдывают Кораном.
... Утверждение, что религия делает людей лучше, а общество цивилизованней, обычно идет в ход в последнюю очередь, когда других аргументов не осталось. Нам как будто говорят: хорошо, мы не будем настаивать на Исходе (к примеру) и непорочном зачатии. Не будем настаивать даже на распятии и «ночном полете» из Мекки в Иерусалим. Но что стало бы с людьми, если бы не было веры? Разве не погрязли бы они в эгоизме и вседозволенности? Разве не прав был Честертон, когда сказал, что, перестав верить в бога, люди не теряют веру вовсе — они просто начинают верить во все подряд?
Начнем
с того, что добродетельность верующего никак не доказывает истинности его веры.
...Однажды я смотрел дискуссию профессора Альфреда Айера,
автора знаменитой книги «Язык, истина и логика» и выдающегося гуманиста, с
неким епископом Батлером. Вел дискуссию философ Брайан Маги. Обмен мнениями
протекал в довольно вежливой форме, пока Айер не заметил, что не видит никаких
оснований верить в какого-либо бога. Услышав это, епископ сказал: «Но тогда я
не понимаю, что мешает вашему полному моральному разложению».
... кровавый пример — Руанда, ставшая в 1992 году новым
синонимом геноцида и садизма. Эта бывшая бельгийская колония — самая
христианская страна в Африке, с самым высоким процентом церквей на душу
населения. 65% жителей Руанды исповедуют католицизм; еще 15% принадлежат к
различным протестантским церквям. В 1992 году, получив сигнал к действию, бандиты-расисты
из организации «Власть хуту» по наущению государства и церкви занялись массовым
истреблением своих соседей из народа тутси. Это не было атавистическим
всплеском кровопролития. Это была хладнокровно срежисированная версия
«Окончательного решения еврейского вопроса» на африканской почве.
... Как минимум, после таких фактов невозможно утверждать,
что религия делает людей добрей или цивилизованней. Чем преступник страшней,
тем набожней.
... Кризис организованной религии на Западе и бесчисленные примеры того, как религиозная мораль умудряется скатиться намного ниже средних человеческих показателей, издавна заставляли «ищущих» людей искать более мягкого решения к востоку от Суэцкого канала. Однажды, влившись в ряды этих потенциальных адептов, я облачился в оранжевые одеяния и посетил ашрам знаменитого гуру в Пуне, среди красивых холмов в окрестностях Бомбея. .... на его священной территории, как я вскоре обнаружил, происходило и кое-что более зловещее. В поисках совета и наставления в Пуну приезжало немало страждущих. Некоторые из них были богаты (среди пилигримов был периферийный член британской королевской фамилии). Как заведено в мире религии, богатым клиентам первым делом советовали расстаться с материальным состоянием. О действенности этого совета можно было судить по внушительной коллекции роллс-ройсов, принадлежавшей Бхагавану и считавшейся одной из крупнейших в мире. После относительно скоротечного вымогательства посвященных подключали к «групповым» занятиям, где происходили уже настоящие мерзости.
В моей документальной
программе использованы кадры из фильма «Ашрам». Его снял скрытой камерой
Вольфганг Добровольни, бывший воспитанник Бхагавана. «Ашрам» представляет
«игривый» термин «кундалини» в новом свете. В одной характерной сцене группа
мужчин раздевает догола девушку, окружает ее и принимается орать, указывая на
ее физические и психические недостатки. Когда девушка начинает рыдать и просить
прощения, ее обнимают, прижимают к сердцу и утешают, объявляя, что теперь у нее
есть «семья». Всхлипывая от мазохистского облегчения, она смиренно вливается в
племя. (Не совсем ясно, что ей надо сделать, что получить обратно свою одежду,
но я слышал кое-какие свидетельства и на этот счет, правдоподобные и
неаппетитные.) На занятиях с мужчинами дело доходило до сломанных костей и
потерянных жизней: одного немецкого аристократа из Виндзорской династии наскоро
кремировали без скучных формальностей вроде вскрытия.
... Некоторые аспекты религии не просто не имеют
никакого отношения к нравственности, но откровенно безнравственны. Речь не о
пороках и преступлениях отдельных верующих (чье поведение иногда достойно
восхищения), но о фундаментальных принципах религии. Среди них:
ложная картина мира, которую религия скармливает легковерным;
учение о жертвенной крови;
учение об искупления грехов;
учение о вечном вознаграждении и/или вечном наказании;
насаждение невыполнимых заповедей и правил.
В книге все это подробно рассматривается.
... Даже если я не могу раз и навсегда доказать, что вся польза религии — в прошлом, что ее основоположные тексты — шитые белыми нитками сказки, что она выдумана человеком и человеком же насаждается, что она всегда была врагом науки и свободомыслия, что она, по большей части, держалась на лжи и страхе, и что она нагнетала чувство вины и потворствовала невежеству, а также рабству, геноциду, расизму и тирании, — я, тем не менее, могу с уверенностью заявить, что сегодняшней религии прекрасно знакомы эти обвинения. Прекрасно знакомы ей и все новые и новые данные о происхождении вселенной и жизни, делающие ее роль маргинальной, если не нулевой. Я попытался ответить на большинство религиозных контраргументов в порядке их появления в споре, но остается еще один довод, избежать которого, скорее всего, не удастся.
Да, на совести религии и охота на ведьм, и инквизиция, и крестовые походы, и исламские завоевания, и ужасы Ветхого Завета, но разве светские и атеистические режимы не совершали преступлений и не губили людей с таким же, а то и большим размахом? И разве не верно, что разнузданней всего люди ведут себя именно тогда, когда свободны от религиозного страха? В «Братьях Карамазовых» Достоевский резко критиковал религию (он жил под гнетом деспотизма, санкционированного церковью) и своего героя Смердякова выставил тщеславным и легковерным дураком, но нетрудно понять, почему с лозунгом Смердякова — «без Бога нет нравственности» — соглашаются те, кто рассматривает Русскую революцию сквозь призму XX столетия.
Можно пойти еще дальше и заявить, что именно светский тоталитаризм явил нам апофеоз человеческого зла. Наиболее ходовые примеры — режимы Гитлера и Сталина — с ужасающей ясностью показывают, что может случиться, когда люди присваивают себе роль богов. Из разговоров со своими неверующими друзьями я знаю, что в последнее время это наиболее распространенный контрдовод религиозной публики. Он заслуживает подробного ответа.
Сначала наблюдение, не требующее особых усилий: любопытно, не правда ли, что сегодняшние верующие оправдываются тем, что фашисты, нацисты и сталинисты ничуть не лучше? У религии явные проблемы с самоуважением.
... первое возражение по существу. На протяжении почти всей человеческой истории идея тотального или абсолютного государства была неразрывно связана с религией. Барон и король могли заставить тебя платить подати или служить в армии и, как правило, держали наготове священников, напоминающих, что это твой долг, однако по-настоящему страшные деспоты желали завладеть твоей головой и сердцем. Что в восточных монархиях Китая, Индии или Персии, что в империях ацтеков или инков, что в средневековой Испании, России или Франции, — почти повсеместно диктаторы были по совместительству либо богами, либо главами церквей. Им было мало простого повиновения: любая критика в их адрес была богохульной по определению, и миллионы людей жили и умирали в ужасе перед правителем, который мог отправить тебя на заклание или приговорить тебя к адским мукам из простой прихоти. Малейшее непочтение к святому дню или святому предмету, малейшее нарушение заповеди касательно секса, пищи или касты грозило бедой.
... Безжалостным и едким критиком новой религии был Бертран Рассел. Благодаря своему атеизму он оказался дальновидней многих наивных «христианских социалистов», которым мерещились в России зачатки нового рая на земле. ... Учитывая историческую падкость религии до диктатуры на земле и абсолютного контроля в потустороннем мире, хочется спросить: как же она встретила «светский» тоталитаризм нашего времени?
... Возникнув на почве бедствий и унижений Первой мировой войны, фашистские движения желали защитить традиционные ценности от большевизма и исповедовали национализм и благочестие. То, что первые и самые пламенные фашисты появились в католических странах, вряд ли случайность, и уж никак нельзя назвать случайностью то, что католическая церковь в целом с симпатией относилась к идее фашизма. Она не просто считала коммунизм своим заклятым врагом, но еще и видела ненавистных евреев в высших эшелонах ленинской партии.... Церковь была надежным союзником фашистских режимов в Испании, Португалии и Хорватии. Испанскому генералу Франко было позволено именовать свое вторжение в страну и уничтожение республики почетным титулом «La Crujada» — «крестовый поход».
... С того момента нацисты получили постоянный доступ к приходским книгам, с помощью которых выявлялись те, кто, по Нюрнбергским расовым законам, был недостаточно «расово чист» и потому не имел шансов пережить бесконечные преследования.
Среди
кошмарных последствий этой моральной капитуляции был параллельный нравственный
коллапс немецких протестантов. Стремясь не допустить особого статуса для
католиков, они опубликовали собственное соглашение с фюрером. Ни одна
протестантская церковь, однако, не зашла так далеко, как католические иерархи,
постановившие ежегодно праздновать день рождения Гитлера 20 апреля. В этот
знаменательный день, по распоряжению папы, берлинский кардинал регулярно
передавал «самые теплые поздравления фюреру от имени всех епископов и епархий
Германии». Пожелания счастья сопровождались «истовыми молитвами, что обращают к
небесам со своих алтарей немецкие католики». Приказ папы исполнялся
неукоснительно.
... Таким образом, всякий, кто противопоставляет религии
«светскую» тиранию, рассчитывает, что мы забудем две вещи: связи христианских церквей
с фашизмом и их капитуляцию перед лицом национал-социализма. Это не мои слова —
в этом признались сами церковные власти. Их нечистую совесть хорошо
иллюстрирует подлог, с которым приходится бороться до сих пор. На религиозных
сайтах и в религиозной пропаганде вам может встретиться следующее заявление,
якобы сделанное в 1940 году Альбертом Эйнштейном:
Когда в Германию пришла революция, я, будучи предан свободе, ждал, что университеты встанут на ее защиту, ведь они всегда хвастали своей приверженностью делу истины; но нет, университеты немедленно умолкли. Тогда я стал надеяться на выдающихся редакторов, чьи пламенные колонки во дни минувшие провозглашали любовь к свободе; но не прошло и нескольких недель, как они умолкли, подобно университетам… Лишь церковь твердо преграждала путь гитлеровской кампании против истины. Я никогда не испытывал особенного интереса к церкви, но теперь чувствую любовь и восхищение, ибо одной лишь церкви хватило духа и решимости встать на защиту интеллектуальной истины и нравственной свободы. А стало быть, я вынужден признать: то, что я прежде презирал, теперь безоговорочно благодарю.
Это «признание Эйнштейна» впервые появилось в журнале Time (без указания источника). Его цитировал в общенациональном эфире известный священник и рупор американской католической церкви Фултон Шин, и оно до сих пор не вышло из оборота. Как отмечает аналитик Уильям Уотерхаус, стиль признания совершенно неэйнштейновский. Во-первых, риторика слишком цветиста. Нет ни одного слова о преследовании евреев. Сдержанный и вдумчивый Эйнштейн выставляет себя в нелепом свете, заявляя, что некогда «презирал» то, к чему «никогда не испытывал особого интереса». Еще одна проблема в том, что этого признания нет ни в одной антологии высказываний Эйнштейна, письменных или устных. В конце концов, Уотерхаусу удалось найти неопубликованное письмо 1947 года в Эйнштейновском архиве в Иерусалиме, где старик жалуется, что однажды хорошо отозвался о неких немецких «церковниках» (не о «церквях»), и замечание это раздули до неузнаваемости.
Любой, кто хочет знать, что Эйнштейн на самом деле говорил в первые дни гитлеровского варварства, может легко найти его слова. К примеру:
Надеюсь на оздоровление обстановки в Германии и на то, что в будущем таких ее великих сынов, как Кант и Гете, будут не просто славить время от времени, но принципы, которым они учили, возобладают в общественной жизни и общественном сознании.
Вполне очевидно, что он, как и всегда, «уповал» на наследие эпохи Просвещения. Те, кто пытается переврать слова человека, давшего нам новое понимание вселенной (а также те, кто, в лучшем случае, молчал, пока других евреев депортировали и истребляли), лишь выдают уколы собственной совести.
... От советского и китайского сталинизма, с его непомерным культом личности и извращенным равнодушием к жизни и правам человека, трудно ожидать многих точек соприкосновения с религиями-предшественницами. Начать с того, что Русская православная церковь была главной подпоркой самодержавия, а сам царь считался ее формальным главой и существом чуть повыше рангом, чем простые смертные. В Китае христианские церкви в своем подавляющем большинстве отождествлялись с теми самыми «концессиями», что были навязаны колониальными империями и стали одной из основных причин революции. Это не извиняет ни убийства священников и монахинь, ни осквернения церквей (как нельзя извинить поджоги церквей и убийства священников в ходе борьбы Испанской республики с католическим фашизмом), но после долгого союза религии с коррумпированной светской властью большинству стран приходится пройти по крайней мере через одну антиклерикальную фазу: вспомним Кромвеля, Генриха VIII, Французскую революцию и Рисорджименто. В условиях войны и общественного коллапса, царивших в России и Китае, эти интерлюдии были особенно кровавы. (Добавлю, впрочем, что ни один серьезный христианин не станет надеяться на восстановление религии в этих странах в ее прежнем виде: в России церковь была охранителем крепостного права и инициатором еврейских погромов, а в Китае миссионер, барыга и концессионер были сообщниками преступления.)
... В рядах большевиков, как и среди якобинцев в 1789 году, были
те, кто видел в революции некую альтернативную религию, связанную с мифами об
искуплении и мессианстве. Для Иосифа Сталина, который учился на священника в
духовной семинарии в Грузии, вопрос религии сводился к власти. «Сколько дивизий
у папы римского?» — задал он однажды свой знаменитый глупый вопрос. Сталин
педантично копировал папское обыкновение подгонять науку под догму: он был
уверен, что шарлатан Трофим Лысенко раскрыл тайну генетики и гарантирует
небывалые урожаи особо вдохновенных овощей. По мере того, как его режим
становился более националистическим и государственническим, этот кесарь
(которому послушно воздавали все, что можно) позаботился обеспечить себя марионеточной
церковью, чтобы ее традиционное влияние дополняло его власть. Это особенно
проявилось во время Второй мировой войны, когда вместо «Интернационала»
государственным гимном СССР стала пропагандистская ода вполне в духе 1812 года
(и это в то самое время, когда «добровольцы» из нескольких фашистских
государств Европы вторглись на территорию России под святым знаменем крестового
похода против «безбожных» коммунистов).
... Интересно, что именно на
коммунистической периферии под властью Кастро зародилась причудливая мутация,
названная оксимороном «теология освобождения». Примкнувшие к ней священники и
даже некоторые епископы вводили «альтернативную» литургию, укореняя абсурдную
идею, что Иисус из Назарета на самом деле был завзятым социалистом.
... В самые первые месяцы этого века я посетил Северную
Корею. Там, в герметичном пространстве, огороженном с четырех сторон морем или
почти наглухо закрытыми границами, заключена страна, целиком посвятившая себя
подобострастию. Священный долг гражданина — подданного — от восхода до заката
славить Совершенное Существо и его Отца. Хвала раздается в каждом школьном
кабинете. Ей посвящен каждый фильм, каждая опера, каждая пьеса. Ей отданы все
телепередачи и радиовещание, а также все книги, журналы и газетные статьи, все
спортивные соревнования и все рабочие места. Я, бывало, гадал, каково было бы
вечно петь осанну. Теперь я знаю. Не забыли в Северной Корее и про дьявола:
недремлющее зло иностранцев и неверующих сдерживается постоянной бдительностью
и ежедневными сеансами ненависти к «чужим» без отрыва от производства.
... Религия вынуждена признать, что даже в своих самых
кротких проявлениях предлагает «тотальное» решение, требующее определенной
слепоты в вере, а также подчинения всех аспектов частной и общественной жизни
перманентному всевышнему надзору.
...противостояние религии и
цивилизации переходит в совершенно иную плоскость. До относительно недавних пор
те, кто выбирал власть святош, сполна расплачивались за это сами. Их страны
приходили в упадок, их экономика съеживалась, их лучшие умы пропадали впустую
или бежали за рубеж, и они всегда плелись в хвосте у стран, научившихся
изолировать и усмирять религиозный инстинкт. Государство наподобие Афганистана
попросту загнивало.
... Религия даже обзавелась специальным ответвлением для
изучения конца света. Оно именуется «эсхатологией» и без конца изводит себя
картинами уничтожения этого тленного мира. Культ смерти по-прежнему силен, хотя
у нас есть все основания полагать, что кроме «тленного мира» у нас ничего нет —
и никогда не будет. В то же время перед нами целая вселенная, ждущая открытий и
объяснений. Ее изучение, увлекательное уже само по себе, даже самому
обыкновенному человеку открывает то, чего когда-то не знали Дарвин и Эйнштейн.
Оно сулит настоящие чудеса исцеления, энергетики и мирного диалога культур.
Однако же миллионы людей во всем мире по-прежнему предпочитают пещерные мифы...
Кристофер Хитченс очень основательно исследовал вопросы того, что поддерживает веру и религию. При любой попытке честно разобраться в любых аргументах за религию, а не просто довольствоваться внешне убеждающими оправданиями, становится ясна полная несостоятельность всех таких аргументов: некоторые держатся лишь на невежестве, на том, что верующему человеку не нужны никакие доказательства, а нужны лишь оправдания веры, годятся любые подпорки.
Верность того, что ощущает верующий, ничто не может превысить по значимости, но вера - совсем не то, чем является уверенность, основанная на личных знаниях, а не догмах. У верующего перед глазами множество позитивных примеров, которые кажутся ему неоспоримыми и которые поддерживают его веру. Он лично знаком с высоконравственными священниками и просто высокоморальными, глубоко верующими людьми.
Но интересен вопрос о том, что если существует конкретный высоконравственный человек (чья нравственность не продиктована страхом перед Богом, а он естественно к ней стремиться как к идеалу), но при этом глубоко верующий в определенную систему религиозных взглядов, неважно принятую им или самопридуманную, может ли такой человек оставаться в полной гармонии со своими нравственными представлениями или вера будет вынуждать его в каких-то случаях поступаться нравственностью ради определенных догматов в каких-то жизненных случаях?
Вера предполагает незыблемость каких-то убеждений - догм, которые не могут преступаться ни в каких обстоятельствах, и эта закостенелость способна противоречить реальности всякий раз, когда возникают условия неприемлемости следования данной догмы в данных обстоятельствах. Таких случаев тем больше, чем ближе человек оказывается к жизни, а не законсервирован в монастыре или любом другом религиозном анклаве. Механизмы адаптивности личности, которые рассматриваются на сайте Форнит, показывают, что нет ничего такого, что оказывается адекватным реальности при любых условиях, и необходимость корректировать поведение в необходимых случаях развила специальную систему: разум или осознанную творческую выработку новых вариантов поведения в критических условиях. Религия же напрямую препятствует этому, регламентируя точное следование догмам. Поэтому каким бы высоконравственным человек ни был, если он следует догмам, он в определенных условиях окажется неадекватным реалиям, встанет перед серьезной нравственной проблемой, не в силах решить ее так, чтобы не попирать свою веру.
На сайте Форнит есть немало и других материалов, показывающих решение "вечных" вопросов, которыми питаются основы религий, например, вопрос о "спасении", о том что только религия дает шанс на вечное существование (кстати, не всякая религия). Вопросы о смысле жизни, о желательности личного бессмертия - возникают вследствие недостаточного понимания сути явлений, недостаточности естественнонаучных представлений и привнесения личного, субъективного отношения в понимание.
| ||||||||||||